Это было если не самое ужасное утро в его жизни, то оно смело могло претендовать на звание самого постыдного.

Горло болело от криков и стонов, и Изуку искренне надеялся, что он хотя бы сможет говорить, а не хрипеть.

Но больше всего его терзало осознание. Осознание того, что он мог взять ноутбук в кредит, а не голодать, откладывая на него по йене! И что ещё хуже, чтобы это понять, ему потребовалось…

Кое-как пошевелив ногой, омега убедился, что все его конечности на месте. Но половина из них адски ныла от растяжки. А ведь он неоднократно предупреждал о том, что не акробат. Но кто его слушает!

Резко дёрнув локтем, парень попытался перевернуться на другой бок. Но рука врезалась во что-то позади него. Послышался сдавленный вдох, а потом хриплый голос произнёс:

— Твою мать, всегда мечтал проснуться оттого, что мне врежут под дых!

— Я умею исполнять людские мечты.

Сначала он даже не задумывался, что Бакугоу здесь делает. Ведь уже утро, а обычно альфа уходил ещё ночью. Но как-то всё равно. Сейчас первоначальная задача — встать.

А это получилось с трудом.

Мидория неожиданно замер, почувствовав, как по бедру под одеялом скользит чья-то рука.

— Что это? — спросил омега, не оборачиваясь.

— Утренняя разрядка.

— А. Тогда не буду Вам мешать. До меня только что дошёл смысл бытия, так что мне срочно нужно в магазин.

Он выскользнул из кровати и, чуть пошатываясь, ушёл в сторону ванной.

— Ты не умеешь красиво посылать, — Бакугоу тоже встал, потягиваясь, хрустя шеей, отчего Изуку поморщился.

— Но я Вас только что послал…

— И это было некрасиво.

— Вы хотите поговорить на тему, что есть красота, а что — уродство?

— Нет. Но я бы не отказался от секса в ванной.

Парень сделал вид, будто не расслышал его.

Наверное, он никогда не перестанет восхищаться ванными комнатами в отеле. Как и всегда, шикарно. Но на самом деле Изуку восхищал не столько интерьер, сколько наличие горячей воды. Что может быть лучше горячей воды? Только ванная, наполненная этой самой горячей водой.

Только ванной не оказалось. Вместо неё в комнате находилась душевая кабина — широкая, вместительная. На полу было уложено покрытие, чтобы постояльцы не поскальзывались, на полках перед душем лежали чистые, аккуратно сложенные полотенца.

Всё удобно, всё замечательно.

— Кабина одноместная, — сказал Мидория, когда увидел, что в дверях маячил альфа.

— Двухместная.

— Нет.

— Да. И мы сейчас это проверим.

Бакугоу схватил его за руку и подтащил к себе, притягивая как можно ближе, зарываясь пальцами в его волосы. Он не знал почему, но эти лохмы просто просили, чтобы их гладили, перебирали. Они были мягкие, хотя сам Мидория походил на тёмную колючку или занозу в причинном месте.

На спине омеги чётко видны следы его поцелуев и укусов. Чуть красноватые, воспалённые дужки зубов. Изуку не шевелился, но это и не нужно. Только лёгкая дрожь выдавала, что он чувствовал, как пальцы Кацуки скользнули между ягодиц, поглаживая вход.

Мидория не говорил, что не хочет, или не пытался оттолкнуть. Он просто смотрел на стену напротив, словно на ней написано что-то важное. И Кацуки интересно: о чём омега сейчас думает?

Рука мужчины потянулась вперёд, поворачивая вентель воды, сначала холодной, потом горячей. Тёплый поток накрыл их с головой.

Схватив Изуку за запястье, Бакугоу чуть ли не подхватил его на руки, впечатывая спиной в стенку, выложенную плиткой бежевого оттенка.

Пальцы довольно легко проскользнули внутрь тела омеги. Смазка вязкими каплями едва ли не стекала по руке. И альфа не смог сдержать ухмылки.

Удобнее перехватив его за талию, Кацуки медленно опустился на пол, заставляя Мидорию встать на четвереньки. Струи воды огибали тонкие пальцы омеги, утекая в сток. С волос лился почти что водопад. Но Бакугоу может потерпеть, потому что сейчас все его чувства сосредоточились только на одном.

Качнув бёдрами вперёд, он спокойно проник наполовину и тут же замер, переводя дух. Изуку весь сжался, но Кацуки теперь знал, как помочь ему расслабиться.

Чуть прикусывая острую лопатку, мужчина тут же протолкнул член на всю длину, выдыхая. Руки впились в кожу, удерживая на месте.

Мидория громко замычал сквозь сомкнутые губы. У него дрожали колени, он боялся, что не сможет удержаться, и попытался ухватиться хоть за что-то.

Тело его снова расслабилось, вспоминая вчерашние прикосновения и ощущения. И даже столь жёсткий напор не смог испортить этого всепоглощающего чувства.

Вода заливалась в глаза и приоткрытый рот. А стоило только приподнять лицо, как его тут же схватили за подбородок, чтобы поцеловать. Изуку чуть подался бёдрами навстречу, языком оглаживая зубы Бакугоу. Что последнему явно доставило не меньшее удовольствие.

Рука Изуку неожиданно соскользнула, из-за чего он едва не упал. Но альфа подхватил его под живот, помогая опереться теперь о стенку.

Его резкие движения заставляли раз за разом вскрикивать от прострелов удовольствия.

— Не так сильно! Помедленнее!..

Одним движением Бакугоу раздвинул его ноги шире и резко толкнулся, загоняя член как можно глубже.

— По-моему, тебе и так очень хорошо… Хватит зажиматься! Чувствую себя словно в тисках.

Омега схватил его за волосы, притягивая к себе, чтобы вгрызться в его губы, медленно покачивая бёдрами. Если этот паразит творил всё, что вздумается, почему Изуку не мог делать то же самое?

Но Кацуки такой расклад, по-видимому, полностью устраивал.

Он подхватил его правую ногу, выставляя её вперёд как опору. Мидория стиснул зубы. Немного больно.

Бакугоу подался вперёд, выходя наполовину и снова заполняя его полностью, заставляя сжиматься всё сильнее, сладко жмурясь от удовольствия. Вода уже начала нервировать, но он просто не хотел сейчас тянуться и вырубать её.

Изуку протестующе замычал, рукой упираясь в его бедро, стараясь отпихнуть. Альфа недовольно цыкнул.

Выйдя из него, Кацуки позволил Мидории соскользнуть по стенке и немного отдышаться.

— Ложись на спину.

Он не может объяснить себе, почему послушался его. Но, откинув голову назад, омега закусил губу, позволяя снова уступить.

Хотелось вцепиться во что-то, лишь бы не соскальзывать. Рука впилась в предплечье Бакугоу, но совсем неощутимо для того.

— Как долго Вы собираетесь?..

— Трахать тебя? Это глупый вопрос.

— Ах да, точно. Кажется, Вы уже говорили.

Усмехнувшись, Кацуки лишь потянулся к нему, чтобы снова поцеловать.

— Ну, так долго мне ещё лежать здесь? — внизу живота снова скручивался жаркий узел, что не позволял нормально соображать.

— Так торопишься?

Голос его едкий, а взгляд недовольный и чуть злобный. Да и вообще, весь он такой. И как только угораздило Изуку в это вляпаться?

— Знаете ли, дела. А они не любят, когда их игнорируют и откладывают на потом.

Усмешки Бакугоу выглядели на первый взгляд одинаково. Однако на самом деле чем сильнее он зол, тем губы его расползались в ухмылке медленнее и страшнее.

Руки альфы скользили по талии, крепко удерживая на месте. Он приподнял его, заставляя чуть изогнуть спину. И Мидория даже не понял сначала, что происходит.

Резкий толчок заставил мир померкнуть на секунду, а громкий вскрик вырвался из горла. Всего его просто затопило удовольствие, и сладкая дрожь никак не унималась. Хватая ртом воздух, омега даже думать ни о чём не мог. Только смотрел на потолок, пытаясь выровнять дыхание.

— На сегодняшний день можешь считать себя свободным.

— «День»? — переспросил он чуть дребезжащим голосом.

— Разумеется.

Одно его слово, и стало ясно, что ничего не кончено. Изуку не знал, чего именно ожидал от всего этого. Но, наверное, всё же того, что всё закончится и больше никто не будет раз за разом вырывать его из зоны комфорта. А тут всё идёт кубарем.

Он перевернулся на четвереньки и попытался встать, цепляясь руками за мокрую стенку, краем глаза замечая, как Бакугоу стянул презерватив и выбросил его в сторону.

***

Смотря на яркие пилюли в прозрачной банке, Изуку думал. Он не знал, как ему следует поступить.

Он может выпить их и не париться о том, что будет дальше. Потому что дальше ничего уже просто-напросто не будет. А может не выпить, и тогда будет совершенно противоположное. Появится много чего по большей мере, конечно, постыдного. Но всё же.

Мидория наклонил баночку, смотря, как капсулы покатились внутри. Дилемма, однако.

«Вопрос только в том, а чего ты сам хочешь?» — спросил внутренний голос в его голове.

Изуку нахмурился.

Было ли нормально то, что он не знал, чего хочет? Или же это странно?

«Смотри, — снова откликнулся голос, — если ты выпьешь их, то всё вернётся на круги своя. То есть тебе придётся просто приходить, лежать под ним и ничего не делать. Твоя жизнь никак не изменится от этого. А вот если ты не выпьешь, то тогда многое поменяется. Ты же этого не хочешь?»

— Я уже совсем съезжаю с катушек, раз мой внутренний голос читает мне нотации как профессиональный психолог.

«Я польщён!»

— Короче говоря, наш вопрос стоит так: мучиться от боли или получать удовольствие от процесса.

«Ты готов поступиться своими принципами?!»

— О каких принципах ты говоришь? — спросил омега, усмехнувшись сам себе.

«А как же совесть?»

— При чём здесь совесть? У меня складывается впечатление, что ты просто пытаешься пристыдить меня. Только это бесполезно… Можешь считать, что свою совесть я успешно просрал, так же как и стыд.

«Ты ведь пожалеешь об этом потом…»

— Ну так это будет «потом», а живу я «сейчас». А что будет дальше, посмотрим. В любом случае я уверен, что долго всё это не продлится.

Встав из-за стола, парень поставил банку в один из кухонных шкафчиков. Изуку обернулся, чтобы улыбнуться своему новому другу ободряющей улыбкой.

***

Работа идёт шла ходом. А новый ноутбук просто окрылял. Одно его присутствие делало Мидорию абсолютно счастливым.

Но счастье быстро оборвалось, потому что его уединение с новым другом разрушилось на глазах. А эти самые глаза видели перед собой машину. Вот надо было ему выйти на улицу?!

Шёл он к ним медленно, как на собственную казнь, хотя внутренне ни единая его клеточка не содрогнулась. Не было ни страха, нет ничего. Словно кто-то нажал на какую-то кнопку и разом вырубил все его чувства.

— Добрый вечер, — поздоровался он с Бугаем №1. — Куда сегодня?

— В С*****.

— Далековато… — Мидория задумчиво заломил безымянный палец. — Мне нужно взять проездной…

— Если нужно будет, мы доставим Вас обратно. — Бугай №1 стоял позади, не давая сделать и шагу в сторону квартиры.

Парень посмотрел на него не насмешливо, но явно словам его не поверил. Конечно, доставят…

— Не придумывайте ерунды. Какой в этом смысл — тратить своё время?

Я просто поднимусь к себе и возьму проездной, это дело пары минут… — но мужчина не отступал. — Если Вы боитесь, что я думаю убежать, то это глупо. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что Вы схватите меня за шкирку гораздо раньше, чем я добегу хотя бы до лестницы.

Бугай №2 вылез из машины, вопросительно кивая №1. Изуку чувствовал себя совсем немного виноватым за то, что не знает их имён и посмеивался про себя над придуманной им самим нумерацией.

Они не произнесли ни слова, но снова кивнули согласно, и Бугай №2 опять залез в салон.

— Я сопровожу Вас.

Мидория пожал плечами. Мол, как хотите.

Ступеньки привычно скрипели под весом собственного тела, но №1, явно не ожидавший этого, на секунду замер, смотря вниз.

— Не беспокойтесь. Они только на вид такие хлипкие, но вполне себе выдерживают вес и трёх людей одновременно.

Альфа посмотрел на него сверху вниз и кивнул, чуть помедлив.

Мидория помнил, что всегда хранил проездной в тумбочке напротив входной двери, но всё равно проскользнул в глубь квартиры, чтобы чисто на всякий случай спрятать новый ноутбук подальше. Он всё ещё верил в инопланетян, что хотели его обокрасть.

Бугай №1 тем временем спокойно осматривал его узкую прихожую. Хотя смотреть там было, откровенно говоря, не на что. Он с трудом помещался в столь маленьком пространстве. Обои на наверняка тонких стенах были пожелтевшие от старости, в некоторых местах покоцанные, словно их пытались отодрать, но потом забили на это дело. Пол под его ногами скрипел не хуже той же лестницы на улице. Чуть дальше стояла хлипкая тумба с четырьмя отделами. У одного из ящиков даже ручки не было.

Складывалось впечатление, что это самое бюджетное жильё из всех возможных, едва ли пригодное для нормальной жизни. По виду омеги нельзя точно сказать, нравилось ли ему жить здесь, но, кажется, парня всё устраивало.

Изуку быстро вытащил нужную ему вещь из первого отдела тумбочки. Мужчина успел заметить, что там лежали всякие бумажки, и что-то странно бряцало друг о друга.

Положив проездной во внутренний карман пальто, омега обулся и вышел за мужчиной, закрывая дверь на все замки.

В салоне автомобиля было тепло, так что Мидория расстегнул пальто, чуть оттягивая ворот свитера.

— Мне убавить? — посмотрел на него вопросительно через стекло заднего вида водитель.

Изуку чуть нахмурился.

— Кондиционер, — пояснил он свой вопрос.

— Если можно, было бы просто отлично. Вы не против? — повернулся он к №1. Тот отрицательно покачал головой. — А Вы? — к №2. Тот тоже покачал головой.

Водитель отвёл взгляд в сторону, а потом сказал:

— Готово. Если будет всё ещё жарко, пожалуйста, скажите.

— Большое спасибо.

В вестибюле отеля на них смотрели с безразличием. Всё тот же Бугай №1 взял магнитную карточку и повёл его к нужному номеру. Поднявшись на лифте на седьмой этаж, они свернули несколько раз, пока не очутились перед номером с овальной табличкой сверху.

Перед ним услужливо распахнули дверь, и он кивнул в качестве благодарности.

Внутри было темно. Изуку прищурился, стараясь разглядеть комнату.

И он даже не заметил, что чернота стояла. Дверь за спиной закрылась. Прямо перед ним, словно два уголька, горели два красных глаза.

— Таблетки? — спросил он, чуть оскаливая зубы.

— Не пил, — спокойно ответил ему Изуку.

Здесь не было ничего, что могло подсказать, правильно он поступил или же нет. Внутренний голос, как и всегда, замолчал в самый неподходящий момент.

Лицо, склоняющееся над ним словно в замедленной съёмке, походило на лицо какого-то неизвестного призрака. Настолько в темноте комнаты оно казалось бледным, едва ли не прозрачным.

Губы его холодные. А может, и нет. Да и вообще, думать о чём-либо Изуку сейчас не хотелось.

Его резко прижали к двери, что загрохотала от неожиданности. Руки Бакугоу забрались под свитер. Мидория невольно вздрогнул от холодка, пробежавшего по коже.

Он чувствовал, как с него стаскивали штаны, рубашку. Одежда разлетелась в разные стороны. А они всё так же жались друг к другу, впиваясь пальцами в кожу, сталкиваясь зубами. Здесь не было места нежности и трепетным поцелуям. Только всепоглощающая похоть.

***

— Розовый — цвет мечтаний! — заявил Каминари на очередной летучке по поводу следующего выпуска.

Кто-то подавился слюной, из которой пытался надуть красивый пузырик. Кто-то хрюкнул от смеха, тут же смущённо озираясь по сторонам, надеясь, что никто этого не заметил. Кто-то приложил ладонь ко лбу, мечтая срастись с ней воедино. Кто-то едва не засыпал. Кто-то снова задумывался, как его угораздило стать журналистом. А тем временем Каминари продолжал:

— Розовые очки! Розовая пора взросления! Розовые сопли!

Аизава мечтал незаметно исчезнуть из этого зала, оказаться у себя в квартире и заснуть, не просыпаясь как минимум несколько дней.

— Везде есть что-то да розовое! Розовый!..

— Достаточно. Спасибо за твою позицию, Каминари, сядь, будь так добр, на место и уйми свой пыл.

Шота был раздражён. Вся эта вакханалия всех уже порядком достала. Но проблема заключалась в том, что они так и не придумали этот чёртов логотип. А от «розового» уже хочется проблеваться.

Он обвёл всех присутствующих пристальным уставшим взглядом и тяжело вздохнул.

— Может, у кого-нибудь ещё есть идеи?

Поникшие головы служили самым наглядным ответом.

— Ладно. Тогда на сегодня всё! Все свободны! Но имейте в виду, что эта тема остаётся открытой!

Все сразу же оживились, спеша собрать свои вещи и поскорее сбежать отсюда куда подальше. Ну-у, хотя бы до своих рабочих мест, где их ожидали незаконченные дела.

Изуку никак не мог понять, почему именно «розовый». Ведь можно было выбрать любой другой цвет. Но нет! Розовый!

Мимо пробежал Каминари, которого в дверях уже заждался Шинсо. Сегодня они должны поехать на переговоры с менеджером Даби. И, возможно, у них даже получится договориться об интервью. Мидория подумал, что Денки сможет выбить всё, что нужно для этого. Опыта ему в этом не занимать.

***

Бакугоу сжал его бока ещё сильнее, двигаясь всё яростнее, глубже. У Изуку перед глазами едва ли звёзды не плясали, а альфа всё не останавливался.

Простынь скользила, отчего они перемещались по кровати из стороны в сторону, пока не оказались на самом краю, кое-как цепляясь за матрас, лишь бы не упасть.

Внутри всё дрожало. Мидория чувствовал, как в судорогах билась его нога, странно изгибаясь. Сил уже просто не осталось.

Наклонившись, Кацуки поцеловал его, руками зарываясь в мокрые от пота волосы. Дыхание никак не восстанавливалось. В правом глазу начала плясать большая чёрная точка, и на Изуку вдруг накатило озарение, придавливая огромным валуном остаток сознания. Он вскинулся вверх и громко крикнул:

— Розовый фламинго!

Кацуки дёрнулся, рука его соскользнула с края кровати, и они вместе упали на пол. Мидория что-то пробубнил, придавленный к полу большой альфьей тушей, и скинул его с себя, вскакивая.

Пока омега голый носился по номеру, ища, где оставил сумку, Бакугоу сел на полу и задумался. Просто задумался о том, как он до этого докатился.

Изуку набрал сообщение, но потом стёр его и просто позвонил Каминари. Он тараторил без умолку. Альфа тем временем переместился на кровать, но всё ещё задумывался. Возбуждение само собой спало, и стало как-то грустно.

— Мы же закончили на сегодня? А то мне срочно нужно на работу.

В ответ на него только неопределённо махнули рукой. Но Изуку воспринял это как «да» и быстро собрался, вылетая из отеля как ошпаренный.

Бакугоу ничего не оставалось, как последовать его примеру. Хотя изначально он собирался устроить ещё захода два. Но да ладно, завтра отыграется за сорванные планы.

***

На заседании акционеров Бакугоу откровенно скучал. Сейчас он решительно не понимал, зачем вообще решил купить эти грёбаные акции. Нет, польза от них, конечно, была. Но с его полоумным графиком только этого и не хватало…

— Господа, извините за задержку. Мы начинаем.

Секретарша услужливо поклонилась, дожидаясь, пока директор сядет в кресло и галантно развалится в нём. Ашидо, тихо сидевшая по правую руку от Кацуки, увлечённо что-то чиркала в своём блокноте, похоже, на сегодня расписание придётся изменить, и она это понимает.

— На повестке дня у нас разбор вопроса сотрудничества с одним туристическим агентством. Они предложили нам очень выгодный вклад. Обсудим это все вместе.

Дальше был обычный отчёт, который Бакугоу выслушал, покивал болванчиком, подметил, что акции — это очень хорошо, и снова задумался над тем, сколько ещё времени он потратит на это.

— Прошу обратить ваше внимание…

Кацуки кое-как смог заставить себя повернуть голову в нужную сторону, но сразу об этом пожалел.

С большого экрана на него смотрел розовый фламинго. И как-то само собой в голове заорало что-то голосом Мидории Изуку. Бакугоу прикрыл лицо ладонью, но плечи его всё равно дрожали от истерического смеха. Ашидо посмотрела на него удивлённо и шёпотом спросила, всё ли с ним в порядке, но он не мог нормально ответить, в голове всё ещё продолжали настойчиво верещать «Розовый фламинго».

«Кажется, я тоже начинаю сходить с ума», — подумал альфа, а внутренний голос спокойно добавил: «Значит, теперь ты сможешь составить ему полноценную компанию».

***

Изуку прищурился, стараясь рассмотреть в полнейшей темноте хоть кого-нибудь. Но в комнате никого не было. Парень обернулся и спросил у Бугая №1:

— А где?

Мужчина напряжённо отстранил его в сторону и заглянул в номер. Там никого не было.

Он включил свет и осмотрел все комнаты. Мидория только недоумённо глядел на него.

— Вы можете зайти внутрь. На всякий случай я могу остаться за дверью.

— Да нет, зачем? Я подожду минут пятнадцать, а потом домой.

Бугай №1 ничего не ответил, только кивнул ему.

Мидория присел на небольшой светлый диван и осмотрелся по сторонам. Чёрт знал этого извращенца, по каким критериям он выбирал очередной отель. Но вкус у него хороший. На часах было только половина одиннадцатого. Время совершенно точно детское.

Чуть левее стояла большая плазма. Изуку не смог восторженно присвистнуть, но зато свернул губы трубочкой и как-то странно зашебуршал, надувая пузырь из слюны. Он смутился и неловко кашлянул, стирая влагу с подбородка. Ну, с кем не бывает. Хотя было чуть-чуть стыдно.

На тумбочке лежал пульт от телевизора, и омега, поддавшись порыву скуки, решил посмотреть, что идёт по зомбоящику.

Попал он на музыкальный канал. И глаз его нервно задёргался. Там, в какой-то странной белой светящейся коробке, танцевал некий певец, перевязанный бинтами-повязками.

Певец этот пел, но что пел, понять Мидория не смог. В его голове только и проносилось: «Что это за чучело?»

Занятно, что песня, как выяснилось позже, была про одиночество. Под бинтами скрывались уродливые шрамы то ли от ожогов, то ли от чего-то ещё. Но, как Изуку выделил для себя, в этом пареньке самой притягательной частью тела были его глаза. Ярко-голубые, они словно влекли к себе. Мидория даже засмотрелся.

Дверь открылась совершенно бесшумно, поэтому то, что омега здесь уже не один, он заметил только тогда, когда сбоку раздалось напряжённое: «Что это за чучело?»

Изуку посмотрел на него с безразличием. От одной мысли, что они подумали об одном и том же, его едва ли не выворачивало наизнанку от отвращения к самому себе.

Это состояние уже стало таким привычным. Хоть он и пытался убедить себя, что это глупо. Ведь гораздо проще было принять тот факт, что он тот ещё похотливый засранец. Но! Его утешала мысль, что Бакугоу рангом его гора-а-аздо выше.

— Опаздываете.

Кацуки наконец-то оторвал глаза от экрана и теперь посмотрел на него своим фирменным пристальным немигающим взглядом.

Мидория знал наверняка, что будет дальше.

Ослабит галстук, подойдёт ближе, поцелует, повалит на спину, начнёт сдирать одежду. Это нормально для него.

— Знаешь что, розовый фламинго, я определённо хочу вставить тебе на полу.

Он схватил его за рукав и дёрнул вперёд, заставляя сползти на пол. Тем временем песня закончилась, и ведущая в телевизоре быстро заговорила о чём-то непонятном. А потом началась следующая песня.

Они одновременно замерли и посмотрели на экран. И лица у них были одинаково прифигевшие. Там скакал гиппопотам. Фиолетовый.

Изуку, лежащий под ним, усмехнулся чуть нервно. Рука Бакугоу заскользила по его груди, нетерпеливо дёргая за ворот рубашки. Омега ему ничего не сказал, но и помогать не спешил, всё так же оставаясь неподвижно лежать на полу.

Прикосновение тёплых губ к скуле заставило вздрогнуть. Ему неожиданно захотелось большего и желательно как можно скорее. Он потянулся рукой вверх, к его лицу, проскользил ладонью по точёной линии подбородка, зарываясь пальцами в светлые короткие волосы, ероша их ещё сильнее.

Мидория не знал почему, но всякий раз, когда он тянулся вот так вот, оказываясь ещё ближе, Бакугоу замирал. Словно не мог пошевелиться, альфа просто смотрел на него, будто бы старался вычленить во всём этом большой подвох.

И Изуку порой очень хотелось сказать ему, что это бесполезно. Однако каждый раз его внутренний голос учтиво подсказывал, что не стоит вообще что-либо предпринимать. Они тут только ради одного…

Их поцелуи всё больше и больше становились похожи на противостояние, хотя Мидория и не рвался за победой.

Альфа впился в его плечи, резко заставляя сесть, чтобы окончательно сорвать с него рубашку. А Изуку только медленно моргнул, растягивая губы в улыбке.

— Твоя улыбка похожа на припадочную…

— Тогда я буду улыбаться только для Вас постоянно.

Кацуки цыкнул.

— Помогай давай! — выдохнул он нетерпеливо. — Мы большую часть времени тратим, чтобы раздеться, потому что ты сидишь и лыбишься, пока я тут изъёбываюсь, лишь бы как-нибудь вытряхнуть тебя из этих тряпок.

— Какой же Вы нетерпеливый, — Изуку обхватил руками его шею, придвинувшись ближе, чтобы прошептать в самое ухо как можно более приторным голосом: — Хорошо. Тогда в следующий раз я разденусь заранее… Ради Вас…

Мужчина вздрогнул и тут же перехватил его за запястья, небрежно встряхивая их.

— Актёр из тебя просто отвратительный.

Мидория снова улыбнулся, но улыбка его мгновенно пропала, стоило только увидеть, как топорщится ширинка штанов альфы.

— И что это за реакция такая?.. — разочарованно протянул он.

— А что тебя, собственно, не устраивает? Сам же пытаешься строить из себя…

— Хм… Я рассчитывал на то, что Вам станет противно и Вы меня выставите вон… Я разочарован…

Бакугоу хмыкнул громко и вгрызся в его губы, проталкивая язык как можно глубже, вынуждая отвечать. От его напора Изуку всё больше наклонялся назад, уже едва ли не лёжа на полу.

— Ну? Чего остановился? Продолжай. С радостью послушаю что-нибудь пошлое от тебя.

— Какая жалость, но это всё, что я выучил… Думал, будет достаточно, но Вы ещё больший извращенец, чем я думал. Это ж надо от пары слов… Что Вы делаете?

Кацуки выгнул бровь, как бы спрашивая: «Что значит что?». Он перехватил руку Изуку поудобнее, прижимая к крепкому пульсирующему бугру, что уже начинал раздражать.

— Ты продолжай болтать, заодно и рукой поработаешь.

Омега на это ничего не ответил.

«Хотя, — подумал он, — возможно, я сейчас и здесь напортачу, это его разозлит и он от меня отстанет».

Уверенно Изуку надавил на пах ладонью, заставляя Бакугоу стиснуть зубы. Он медленно гладил шов ширинки, видя, как быстро теряет терпение мужчина.

— Ты заставляешь меня думать, что ты девственник…

— С чего это? — удивился Мидория, останавливаясь.

— С того, что ты в постели ни черта не умеешь.

— Как грубо. Может, я просто стеснительный, откуда Вам знать? Или, скажем, это Вы меня смущаете, а с другим партнёром я бы такое вытворял в постели.

Бакугоу слушать его не стал, сам расстегнул ширинку, чуть приспустив штаны, и засунул его руку туда.

— Ты продолжай, продолжай. Очень интересно.

Но Изуку сразу же притих, только нервно дёргаясь, когда его же рукой провели по чуть влажной ткани трусов. Кацуки усмехнулся, но тоже промолчал.

Нетерпеливо толкаясь в руку Мидории, альфа прикрыл глаза, сипло выдыхая от растущего возбуждения.

Он наклонился вперёд, целуя Изуку в губы, свободной рукой проводя по щеке. И от этого жеста парня передёрнуло.

Лежать на полу было неудобно. Спина затекла, и холод пробирал до позвоночника. Но Мидория предпочитал молчать, он словно чувствовал, что сегодня Бакугоу с лёгкостью парирует все его выпады.

— И с чего Вы сегодня такой?

— Какой «такой»? — уточнил Кацуки, замерев перед тем, как войти в него полностью.

— Разговорчивый.

— О, как хорошо, что ты спросил. Сегодня мне явился знак, который я просто не мог проигнорировать.

— Да Вы что. И? Что за знак?

— Розовый фламинго. Большой. На весь экран. Мне чуть дурно не стало от этого.

— Мне кажется, что общение со мной сказывается на Вас крайне отрицательно.

Ответа он не дождался и лишь замычал, прогибаясь в пояснице, ощущая, как стремительно в него проникает член альфы.

***

У Бакугоу Кацуки был один список, о котором он предпочитал не говорить. Однако самые близкие знали, что таковой имеется.

Список того, что альфу бесило больше всего на свете.

Изначально первое место занимал главный бухгалтер его компании. Стоило увидеть это существо хоть где-нибудь, как у Бакугоу срывало крышу. Но теперь… Теперь даже главбух не мог довести его так, как Мидория Изуку.

Этот омега был невыносим настолько, насколько сам Кацуки ненасытен, похотлив и развращён.

Его бескостный язык доводил Бакугоу до полного исступления. Но, к сожалению, не в том смысле, в котором стоило бы! Мидория не затыкался, а если и затыкался, то ненадолго. Словно у него в голове что-то замыкало каждый раз, как он видел Кацуки, и язык его начинал работать отдельно от мозга.

Но альфа и это спускал ему с рук. Он и сам уже не мог себя понять. Что есть в этом отбросе, что так сильно влечёт к нему. Почему именно он?

Ответить Бакугоу не мог. И каждый раз обрывал себя на этой мысли. Она была мучительна для него.

Он не мог понять его. И одновременно с этим и не хотел понимать. Но в голове снова и снова что-то щёлкало, напоминая об этом.

Кацуки спал спокойно, полностью отключаясь от мира. Его ничего не тревожило. Он был удовлетворён и доволен. Мысли о завтрашнем дне свернулись в маленький клубочек где-то в районе затылка, приятно резонируя между собой. Но покой резко нарушился.

— Пожалуйста… Пожалуйста, остановись… Ты убиваешь Нас…

Бакугоу видел те же стены. Тот же стол, за которым он сидел когда-то.

Сколько бы времени ни прошло, ему ни за что не забыть это место. Кажется, будто вечно капающий кран снова скрипел где-то там, за спиной. А фигура, сидящая перед ним, всё такая же, чуть расплывчатая, но знакомая и родная.

— Я всё сделаю ради Нас… И ты это знаешь, но если этого буду хотеть только я, то ничего не выйдет… Послушай… Просто… Пожалуйста…

Мужчина зажал уши ладонями, но даже так всё ещё слышал эти чёртовы слова. Сколько можно?! Силуэт перед ним стал более ясным, и он не выдержал: закрыл глаза, чтобы открыть их и понять, что находится в своей квартире, в кровати.

Его трясло. Во рту пересохло, и горький ком встал поперёк горла, мешая нормально вздохнуть.

Поднявшись с кровати, на трясущихся ногах Кацуки еле плёлся в ванную. Он намочил руки ледяной водой, похлопал по щекам, чтобы прийти в себя. Но это не помогло. Громко выдохнув сквозь стиснутые зубы, Бакугоу наклонился и полностью подставил голову под напор воды.

Остатки кислорода вышибло из груди, а на глаза выступили слёзы, кажущиеся нестерпимо горячими по сравнению с температурой того, что стекало по шее вниз, за шиворот футболки. На кафеле моментально растеклась лужа воды. Но и это не отрезвило его.

Кацуки резко выпрямился и отошёл на пару шагов назад. Нет, это не поможет. Он нервно облизал пересохшие губы и выбежал из комнаты, даже забыв закрыть кран.

В гостиной… В мини-баре…

Бакугоу не успел даже сообразить, как рука уже сама схватила бутылку, и он, едва не вырвав крышку, опрокинул в себя всё содержимое бутылки.

— Пожалуйста…

Обжигающая горечь встала поперёк глотки, он подавился и выплюнул всё на пол.

С ужасом понимая, что снова не смог себя остановить, Бакугоу устало присел на край комода, в котором находился мини-бар, и отставил бутылку в сторону, еле сдерживаясь, чтобы не отшвырнуть её куда подальше.

Усталым жестом провёл холодной ладонью по лицу, стуча зубами от холода.

Кацуки и сам понимал, что винить во всём этом он мог только себя самого. Неважно, сколько времени пройдёт. Всё останется как есть. А слова… Слова — это всего лишь слова…

***

Пока Каминари и Шинсо всё ещё работали в паре, стараясь устроить встречу с Даби, Изуку не терял времени зря и дописал статью для нового выпуска. И хоть вслух он и не признавал, но проделанной работой остался доволен.

Очередную зарплату Мидория разделил на несколько частей: на оплату кредита, на квартиру, на новую пару обуви и на рамен, разумеется.

Хозяйка брезгливо осмотрела его с головы до ног и, словно нехотя, приняла деньги. Изуку не осуждал её, ему, в принципе, было плевать.

Становилось всё холоднее, так что омега установил температуру на обогревателе побольше, завернулся в одеяло и устроился на кровати.

Взглядом медленно обводя всё вокруг себя, Изуку не мог понять, а о чём, собственно, он думал. Что-то грызло его изнутри и в то же время нет. Это было странное чувство. Будто бы ты стоишь на остановке и ждёшь, когда же придёт автобус. Но его всё нет и нет. И ты уже не надеешься на чудо, что вот-вот вдалеке мелькнёт яркая бегущая вывеска с заветными цифрами. Ты просто смотришь вперёд по привычке, даже зная, что никто не приедет, ведь маршрут давно уже закрыт.

Вот и Изуку так же. Всё ещё осматривался по сторонам и надеялся вычленить что-то новое в этой скудной коробке.

Но нет. И нет. И нет. Ничего нет.

Всё чаще мысли его стали крутиться вокруг переезда. Хотелось чего-то нового. И в то же время нет.

Переехать в другой город? Тогда придётся бросать работу… Нет…

Да и зачем переезжать? Что его там ждёт?

Вообще, все эти мысли были воспалённым бредом. Ведь переезды Изуку просто ненавидел. Одно дело сбежать от чего-то неприятного, оставить его где-то там, позади. Вот это стоящая причина! А остальное — просто больной бред, породившийся в его уставшей и измученной скукой голове.

А ведь раньше такого не было…

Острый укол где-то в левом желудочке заставил его вскочить на ноги, хватаясь за грудь. Это не больно. Просто неожиданно.

Часы неумолимо спешили стрелками всё дальше и дальше, и Мидория с ужасом понял, что едва не пропустил время, когда горячую воду должны были отключить.

Всё-таки к халяве невольно привыкаешь. А как тут не привыкнуть, когда ежедневно тебя катали на роскошной машине с личным водителем в дорогущие отели, где тебя ждал шикарный мужчина, всегда готовый к сексу… Пф.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха.

Изуку повалился назад на кровать в припадке истерического хохота. Да-а-а-а. Шикарный мужчина! Вот это сократил! А ведь послужной список Бакугоу Кацуки гораздо больше! А он его так принизил во всех его заслугах!

Ещё немного, и Мидория начнёт испытывать угрызения совести…

Но этого не будет, хотя бы потому, что совесть свою он просрал. Удачно или нет, вопрос всё ещё открытый. Но виноват в этом был, конечно же, Бакугоу! Кто же ещё-то?

До встречи с ним… Нет, до секса с ним в Изуку оставалась хотя бы капля этой несчастной совести. Теперь же парень окончательно разочаровался в самом себе, только не спешил хоть как-то исправлять ситуацию. Да и надо ли это вообще?

Вот и Изуку не думал об этом.

***

— Послушайте, Вам ещё не надоело?

Бакугоу посмотрел вопросительно, забрасывая ноги омеги себе на плечи и наклоняясь к нему для поцелуя.

— Постоянно спрашивая это, ты нервируешь меня всё больше и больше. Что тебя не устраивает?

— Я хочу быть сверху.

— Да пожалуйста! — Кацуки перехватил его за руки и перевернулся, оказываясь лежащим на спине.

Мидория только удивлённо захлопал глазами.

— И что это было?

— Как что? Ты ведь сам ныл, что хочешь быть сверху. Вот, пожалуйста! Ты сверху! А теперь вперёд! — он схватил его за запястья, не позволяя отстраниться, и резко подался бёдрами вперёд.

Изуку недовольно выдохнул, вырывая руки из его крепкой хватки, чтобы опереться ими о его грудь, чуть выгибаясь назад, чтобы плавно насадиться на член полностью.

— Ты слишком медленный! — мужчина попытался выпрямиться, но омега навалился на него всем телом, удобно устроив голову в собственных ладонях, упираясь локтями в рёбра Бакугоу.

— Вы не удовлетворены? — спросил он своим чрезмерно наигранным соблазнительным шёпотом, выдыхая слова прямо в губы Кацуки.

Бакугоу даже не вслушивался в то, что он говорил, просто потянулся вперёд, соприкасаясь с ним губами, но Изуку тут же отстранился.

Он приподнялся и опустился, чуть прикрыв глаза, тихо мыча себе под нос. И Кацуки не мог сказать почему, но он не мог оторвать от него взгляда. И прежде чем Бакугоу подумал, руки его уже потянулись вперёд и обхватили омегу за талию. Он рывком поднялся, набрасываясь на него, чтобы опрокинуть на матрас и грубо впиться в губы.

Не удовлетворён? Разумеется, нет! Как он может быть удовлетворён лишь этим?! Хоть они и кувыркались уже который час, Кацуки будто и не трахался всё это время.

Но он и не задумывался даже, отчего так. Взгляд то и дело падал на шею, ему казалось, что жилка на коже пульсировала. Хотелось вгрызться в это место. Однако этот наплыв тут же схлынул. И не осталось ничего.

Зеленоватые точки заплясали перед глазами Мидории, а голос уже срывался от стонов, переходящих в крики. Лицо пылало и наверняка было красным от стыда. Он вытянул руки вперёд, для удобства хватаясь за крепкую шею, длинными пальцами скользя по влажным от пота плечам.

Когда тлеющий огонёк сигареты почти потух, Изуку уже окончательно пришёл в себя.

Сонно моргнув, парень приподнялся на локтях и осмотрелся. Бакугоу сидел в кресле, стоявшем почти впритык с кроватью. Он медленно выдыхал дым, смотря куда-то сторону. Кто знал, о чём он думал в тот момент. Только Мидории до этого не было никакого дела.

Омега присел на кровати, свесив ноги. Отчего-то в теле чувствовалась изнуряющая тяжесть. Хотелось снова повалиться на кровать и забыться сном. Но больше этого ему хотелось домой. В свою маленькую коморку, где всё знакомо и каждый сантиметр — это он сам.

Кацуки затушил сигарету и отставил пепельницу на пол, откидывая голову на спинку кресла. Теперь он выглядел уставшим.

Изуку почувствовал себя неловко. Хоть он и не мог сказать, почему неловко было именно ему. Но теперь желание уйти как можно скорее возросло.

Парень встал с кровати, чуть потягиваясь. Ноги подрагивали, как и каждая клеточка внутри. Шаги давались тяжело.

— В ванную? — от этого вопроса Мидория замер, чуть вздрогнув, и обернулся.

И снова знакомый импульс прошёлся вдоль позвоночника. Этот взгляд был невыносим, как и его обладатель. Тяжёлый, пронизывающий насквозь. Словно Бакугоу видел его изнутри, рассматривал пристально, стараясь вычленить в нём все пороки, расковырять самые потаённые мысли.

Мидория ухмыльнулся. Его журналистское красноречие явно играло по-чёрному с ним самим. Ведь Кацуки просто смотрел, и всё. Ничего более.

— Да, — наконец ответил Изуку.

— Ты больше не остаёшься на ночь…

— А должен?

Альфа пожал плечами. А когда парень уже скрылся из виду, забрался в кресло с ногами. Голова начинала болеть от одной мысли вернуться домой. Но и спать здесь ему не хотелось. В отелях на него нападала бессонница.

Он бросил взгляд на сумку омеги. Она была такой же тёмной, как и всё остальное. Мидория Изуку нагонял тоску.

Из ванной парень выходить не торопился. Наоборот, казалось, решил притвориться водяным и остаться там навсегда.

Бакугоу не собирался проверять его, но всё равно пошёл. Дверь была заперта, а изнутри раздавался звук льющейся воды.

— Ты там живой ещё? — крикнул Кацуки и постучал в дверь.

Вода стихла, щёлкнул замок. Омега выглянул из-за двери, смотря на него то ли удивлённо, то ли возмущённо. Черт его поймёт.

— Вы в курсе, что существует такое понятие, как «очередь»? Так вот, сейчас моя очередь релаксировать в ванной. Будьте так любезны: подождите!

И он захлопнул дверь прямо у Кацуки перед лицом.

Ладно. Это Мидория Изуку, ничего нового.

…

Кацуки снова постучал в дверь. Никто не отозвался, и даже воду не выключили.

Альфа развернулся и пошёл в комнату, но стоило только сделать шаг, как в спину ударила дверь. Мидория снова высунул макушку, посмотрел на ошарашенного мужчину и спросил своим невыносимым пофигистичным тоном:

— Вы что, элементарных норм приличия не знаете? Сказали же подождать! Всё в порядке очереди!

Кацуки закатил глаза и уже сам захлопнул дверь, на всякий случай придерживая её, навалившись сверху, чтобы, если что, этот невыносимый омега не смог вылезти наружу. Сразу появилось желание свалить домой и поскорее. Мидория Изуку — волшебник.

***

Поливать цветы — здорово.

Это поднимает настроение и успокаивает нервы. К такому выводу пришёл Мидория, поливая цветы в квартирке госпожи Ямасаки.

Растения были тоненькие, слабенькие, как и хозяйки этой квартиры.

Отставив лейку с обрезанным носиком в сторону, Изуку собрал с подоконника опавшие листья и скинул их в пакетик, который принёс с собой.

Омега вернулся к себе и снова уселся за ноутбук. В последнее время настроение улучшилось. Теперь он истерически смеялся гораздо чаще.

«Это всё качественный секс! Не зря учёные его так восхваляют! Определённо!»

Мидория снова фыркнул и завалился на спину, смеясь. Он покатался по полу и снова сел на подушку перед журнальным столиком.

Изуку смущённо кашлянул в кулак. Но, представив, как вся эта ситуация выглядит со стороны, опять повалился назад.

Телефонная вибрация его ни чуть не успокоила. Наоборот, теперь слово «вибрация» ассоциировалось у него с какой-то пошлостью. Спасибо извращенцу-некрофилу-БДСМщику. Пока он придумывал синоним слову «вибрация» в голове, телефон замолк, а на экран вылезло окошко с уведомлением о пропущенном вызове.

Парень выругался. Звонил-то Аизава…

Он тут же схватил телефон и набрал ему, но линия была уже занята. Мидория устало провёл ладонью по лицу, зарываясь пальцами в волосы, болезненно оттягивая их. Идиот. И чем он только занимается?!

Вместо работы валяться по полу словно психопат и безумно хохотать… То ещё занятие…

Дозвониться до Аизавы получилось только с четвёртой попытки. Но работа, которую он хотел предложить ему, уже ушла к другому. Изуку скрипнул зубами.

Ему некого винить в этом, кроме себя самого. Но всё равно хотелось свалить всю вину своего идиотизма на кого-то другого. Конечно же, на Бакугоу. Больше было не на кого.

Если бы Изуку знал его номер, он бы написал ему гневную эсэмэску. Но это была бредовая идея. Поэтому он сделал парочку глубоких вдохов и постарался успокоиться. Получилось, но какая-то часть его всё ещё отчаянно вопила о том, что это далеко не все проблемы, которые ему принесёт этот извращенец.

***

Кацуки нетерпеливо срывал с него одежду, отбрасывая её в сторону. Его руки гладили всё, до чего только могли достать. Язык нетерпеливо проводил по зубам, и Изуку снова и снова давил в себе желание откусить ему его нахрен.

Сегодня весь день пошёл насмарку. Статью не приняли, заставив переделывать. К тому же Аизава сделал ему предупреждение впредь быть расторопнее, иначе вся работа уйдёт другим. А всё из-за чего?

Из-за того, что этот… Много-всяких-слов-кто никак не успокоится и не отпустит уже Изуку на все четыре стороны.

Мидория злобно нахмурился, отчего его лицо стало совершенно уродливым. Бакугоу выгнул бровь, уже собираясь спросить что-то. Но Изуку грубо схватил его за галстук, в отместку за всё вгрызаясь в нижнюю губу с явным намерением прокусить. Но альфа дёрнул его за волосы, вырывая недовольный сип.

— Как долго всё это будет продолжаться?.. — опять спросил парень.

Однако Кацуки, как и всегда, ответил ему: «Пока мне не надоест».

— Но что, если мне уже надоело?..

— Мне плевать, что ТЕБЕ надоело. Потому что МНЕ не надоело.

Бакугоу толкнул его на кровать, сразу же забираясь на него сверху, не позволяя хоть как-то пошевелиться. В этот раз он даже раздеться ему не дал. Просто перевернул на живот, приспустил брюки до колен и резко вошёл почти полностью.

От неожиданности Изуку захрипел, срываясь на болезненный писк. В затылок упёрлась рука, вжимая лицом в пододеяльник. Но он не сопротивлялся. А зачем? Пускай.

А сам Мидория отдавался злобе. Безотказно. Не требуя ничего взамен. Боль для него была стимулом. Но боли не было.

Лишь горячая рука, что гладила по спине, и губы, скользящие за ней следом.

Омега повернул голову в сторону, взглядом стараясь разглядеть Бакугоу. Рука мужчины нырнула под живот, помогая привстать на четвереньки.

Изуку подчинится. Да, подчинится.

Однако никто не говорил о том, что он это примет.

Он не позволит какому-то Бакугоу Кацуки разрушить его. Не для этого всё это было. И если уж этот ублюдок несчастный не понимал того, что Изуку так трепетно пытался до него донести, тогда Мидория будет действовать по-другому.

Сладкая дрожь пронизывала поясницу, расползаясь во все стороны. И Изуку не осталось ничего, кроме как прикрыть глаза, позволяя страстной судороге пронзить оставшиеся клетки.

Сам не замечая как, Мидория подался навстречу бёдрами, стараясь найти положение, приносящее наибольшее удовольствие. Только сосредоточиться на собственных ощущениях полностью не дали, то и дело утягивая в поцелуй.

Кацуки не мог от него оторваться. Его руки уже просто не слушались. Хотелось схватить его покрепче, сжать посильнее. Так, чтобы кости его хрустели, трескались в этих объятиях. Чтобы его тело покрывали кровоточащие укусы. И даже мысли о крови не вызывали в нём сейчас отвращения и тошноты. Казалось, что Бакугоу даже смог бы слизать эту металлическую отраву и проглотить её, упиваясь моментом и выворачивающим вкусом.

Этот омега невыносим настолько же, насколько желанен.

Мужчина не мог себя контролировать рядом с ним. Выворачивая его шею для очередного поцелуя, Кацуки думал только о том, что хочет ещё, ещё и ещё. Больше. Глубже. Сильнее. Все его мысли разъедало от желания.

Он забросил ногу Изуку себе на плечо, другую всё так же прижимая к кровати. Но старался не слишком сильно давить на лодыжку, чтобы омега не возмущался. Хотя по выражению его лица очень легко догадаться, что он хотел сказать.

— Я знаю, что ты не акробат.

— Да что Вы! — а этот его взгляд… такой пустой, но в то же время недовольный и злой.

Кацуки старался продлить удовольствие как можно дольше. Хоть он и знал, что они смогут заняться сексом и не раз за сегодняшнюю ночь. Однако ему отчего-то казалось, что так надо. Поэтому альфа не торопился. Наоборот, двигался медленно, выходя почти полностью и снова заполняя собой до конца.

Губы покалывало от поцелуев. А Бакугоу не выдержал: заглянул в глаза Мидории. Что он хотел в них увидеть… Никто не знал этого. Но всё тело пронзил импульс. Такой сильный, что стон сам собой вырвался из груди.

Хоть Кацуки и не отражался в его глазах. Хоть там не было ничего. Хоть так и должно было быть.

Однако…

Однако, смотря на заснувшего парня, Бакугоу неожиданно ощутил, как что-то внутри скрутилось в странный комок, подрагивающий непонятно отчего.

Проведя кончиками пальцев по мягкой коже, Кацуки подхватил край одеяла, что было чуть ниже поясницы, и подтянул его, накрывая омегу.

***

«Мне плевать, что ТЕБЕ надоело. Потому что МНЕ не надоело».

Изуку раздавил чипсину в своей руке. Как же его всё это достало. Бакугоу Кацуки…

Этот альфа доводил его до крайнего состояния. Мидория уже и сам не знал, чего он хотел больше, — чтобы его оставили в покое или убиться об стенку.

Бакугоу ясно дал понять, что его всё устраивает, а вот на мнение Изуку он клал собственный половой орган.

Тогда… какое должно быть дело Изуку до желаний Бакугоу?

В том-то и дело, что никакого!

А это значит то, что пора брать ситуацию в свои руки. Ради собственного спокойствия и нормальной жизни.