Тяжелые капли дождя методично стучали по окнам и крыше небольшого домика, погружая молодую девушку в воспоминания.

Гермиона Грейнджер сидела на своем любимом диване, закутанная в теплый плед, и неотрывно смотрела на танец огня в камине. Как бы ей хотелось, что бы сейчас в огне была голова Джинни. Они могли бы обсудить все-все события, разложить их по полочкам, посмеяться. Гермионе не хватало этого общения, но она не могла … решиться.

Да, именно решиться. Решиться рассказать все, без утайки, и с гордо поднятой головой встретить реакцию подруги. Увидеть ее изумление, неверие и презрение, сочувствие, жалость. Лучше уж ничего ей не рассказывать.

Чтобы осталась надежда сохранить былую дружбу и теплые отношения. Даже после разрыва с Роном, когда Гарри метался между друзьями, Джинни поддерживала Гермиону, говоря, что ее брат просто идиот и сам во всем виноват.

— Джин, как же я скучаю по тебе.

Грустно улыбнувшись, Гермиона погрузилась в воспоминания своего повторного седьмого курса.

**** Прошлое ****

Первый месяц учебы прошел медленно и тяжело. В памяти еще были свежи воспоминания о боли и страхе, смертях и тяжелых ранениях. За лето замок успели восстановить, однако психику детей “чинить” никто не собирался.

“Золотое трио” разбилось. Им было сложно находиться вместе, несмотря на все пережитое. Гарри старался избавиться от чувства вины за такое количество смертей. Джинни и Рон скорбели по брату и переживали за мать. Но у них была семья, готовая поддержать и подарить тепло.

Гермиона же… Она старалась скрыть свои эмоции, улыбалась на людях и тихо плакала над книгами в библиотеке. Вернуть воспоминания своим родителям она не смогла. Все лето искала способы и старалась, но ничего не вышло. В течение этого месяца девушка перечитала сотни книг, даже по Темной магии, обратилась за консультацией к профессору Снейпу и директору МакГонагалл.

Но все было тщетно.

Сначала она надеялась и искала способы. Потом уже надежда ушла, наступило отчаяние. А сейчас даже этого не было в её душе. Только пустота и холод одиночества.

Рядом с ней был Рон, который только с жалостью смотрел на нее и требовал внимания. Говорил, что нужно радоваться хотя бы тому, что они живы и счастливы… Счастливы без нее.

Это всегда доводило Гермиону до истерики. Она завидовала Уизли, которые были вместе и помогали друг другу. А у нее никого не было.

Одна. В чужом для нее мире. Мире, где ей нет места.

Война с Волан-де-Мортом забрала у девушки все силы. Она так устала бояться и прятаться, продумывать все свои (и не только) действия на несколько шагов вперед. Успокаивать истерики Рона и Гарри, которые еще и находили время, силы на ссоры. Батарейка, которая питала Гермиону Грейнджер, закончилась, сломалась.

С каждым днем улыбаться становилось все сложнее и сложнее, маска трещала по швам. И скоро весь негатив, подавляемый столь долгое время, должен был выйти наружу.

Отношения с Роном только подталкивали ее к этому срыву масок и открытию темной стороны девушки. Первые дни после войны они нашли утешение в друг друге. Но вот дальше…

Постоянные ссоры, недовольство и разочарование. Гермиона хотела немного внимания и поддержки. Капельку. Но Рон только требовал внимания к себе, часто указывал на недостатки девушки, старался ограничить ее времяпрепровождение в компании книг. И уже в сентябре стал заводить разговоры про свадьбу, детей.

И девушке отводилась роль домохозяйки. Никакой работы в Министерстве, а тем более в Хогвартсе, как думала Гермиона. Поэтому со временем отношения стали вытягивать все силы и положительные эмоции из девушки, опустошая её.

Героиня войны начала по ночам курить маггловские сигареты, сидя на перилах Астрономической башни. Выпуская дым в ночное небо и смотря на далекие звезды, девушка находила силы и дальше общаться с людьми нормально. Не сойти с ума от собственной никчемности.

Это был конец октября. Все были на первом матче по квиддичу, соревнования по которому решила возродить директор МакГонагалл. Гермиона никогда не любила эту игру, не понимая ее рисков.

Поругавшись в очередной раз с Роном из-за какой-то ерунды, гриффиндорка убежала на свою любимую башню, захватив пачку сигарет.

Ветер трепал волосы, снежинки падали на лицо и смешивались с горькими слезами. Затянувшись, постаралась расслабиться. Но ничего не получалось. Через две выкуренные сигареты в душе опять образовалась пустота.

Она так устала от всего этого дерьма. Вечных истерик Рона, счастливых взглядов Гарри и Джинни, шепотков младших курсов за спиной. Неудачных попыток вернуть воспоминания родителям. Даже домашние задания не спасали от одиночества и безразличия.

Ей все надоело.

Находясь в каком-то состоянии транса, она потушила последнюю сигарету и встала на перила, задрав голову. Звезды. Она и не заметила, как наступила глубокая ночь. Ребята уже в гостиной, празднуют или грустят. Ей это не важно. Она мечтала о спокойствии.

Один шаг отделял от желаемого. И она решилась. Оттолкнулась от колонны и наклонила корпус вперед, закрыв глаза.

— Грейнджер, блять!

Мягкие волны магии не дают ей упасть, а сильные руки уже затягивают обратно. На плечах сжимаются чьи-то пальцы.

Разочарованно застонав, Гермиона открыла глаза и посмотрела на своего “спасителя”.

— Зачем, Малфой?

И этот вопрос поразил слизеринца. Он показал, что смелая гриффиндорка очень и очень устала. Грейнджер ДЕЙСТВИТЕЛЬНО желала умереть. В глазах — усталость и обреченность, в голосе — боль и разочарование.

Слизеринский принц просто не мог оставить девушку в таком состоянии. Да, они терпеть друг друга не могли раньше, но Малфой никогда не желал ей смерти. Она восхищала его: выжить, общаясь столько лет с Поттером и Висли.

Тогда-то и началась их дружба с Драко. Он спас ее от глупого поступка, она поддержала в момент болезни его матери. Они доверили друг другу свои тайны и не пожалели об этом. Никогда.