Не знаю, во сколько точно, но в самую раннюю рань, когда даже утренние птички спали, в мою комнату ворвалась Магда – выглядела она бодрой и энергичной, но что-то в ней всё ещё было не так. Как будто в её целеустремлённости появилась некая мрачная черта, тень прошедших событий. Но это, пожалуй, было во сто крат лучше того, какой она была всего сутки назад. Я едва разлепил глаза и очень пожалел, что лёг спать поздно: решил углубиться в записи Линнеи.

– Вставай, уезжаем, – бросила она, распахнув окно – видимо, чтобы просочившийся холод не дал мне уснуть.

Спустя полчаса мы уже направлялись к Одергард-тич – крепости клана Одергард. Я с радостью отметил, что его толстые, приземистые башенки с узкими бойницами, реющими яркими флагами и крутыми стенами помогли мне вспомнить день, когда я в первый и последний раз был в Эйрихусе: месте куда более изящном, вычурном, но не менее внушающим. Лошади недовольно всхрапывали, но в целом шли бодрее. Рассвет только-только занимался на горизонте – золотой, роскошный, подстать владениям Одергардов – и я задался вопросом:

– Магда, нам ехать минут пятнадцать-двадцать, и я не совсем понимаю... А зачем мы встали так рано? Одно дело, если бы путь предстоял долгий, но...

– Во-первых, – строго начала она, – ты сам говорил, что терять время нельзя. Во-вторых, если ничего не изменилось с нашей последней встречи, а я уверена, что так оно и есть, то нужная мне... Особа, – девушка будто сплюнула слово с губ, – ещё и не ложилась спать, а только направляется к постели.

– Это какой-нибудь охотник или охотница? Или... стражник?

Воительница лишь презрительно фыркнула.

– Мне сложно представить, чтобы кто-либо ещё не спал всю ночь по доброй воле...

– Блудник и разгильдяй, – процедила она.

Я хмыкнул, задумавшись. Одергард-тич – место непростое, абы кого туда не берут, а забулдыг не стерпят и подавно.

– Блудник и разгильдяй, которого не вытряхнули из военной крепости? Слабо верится. И да, как тебя угораздило познакомиться с такой персоной?

Магдалена не отвечала, и я решил не торопить события. Спешились у самых ворот: судя по настороженным взглядам солдат, мою спутницу они не узнавали. Она приблизилась к ним и что-то тихо сказала, ответили же ей командным басом. Громко, даже птицы из соседних кустов разлетелись.

– К линуритам велено пускать только по особому разрешению. Документы, – солдат устрашающе лязгнул топором.

«К линуритам? – озадаченно подумал я. Титул линурита – «щита королевства» – носили либо члены клана, либо их доверенные люди. – Плутоватый линурит – это что-то новое». Я не хотел встревать в их милую беседу, пока она не стала походить на оживлённый спор. Стоило мне сделать шаг вперёд, как позади громко затрещали ветки – кто-то ломился сквозь кусты шиповника.

– Зззараза! – приглушённо донеслось оттуда же.

Лица солдат посерьёзнели, один из них направился к звуку, что-то приговаривая, второй пошёл на нас с Магдой, широко разведя руки и перекрывая своим крупным телом заросли.

– Нечего вам здесь делать! – грозно сказал он. – Возвращайтесь в город, пока взыскание не получили...

– Гости!!! – из-за спины солдата вынырнул высокий парень лет 24 на вид. Его блуждающий, развесёлый взгляд и розовые щёки непрозрачно намекали, что это – именно тот, кого мы искали. Я мельком посмотрел на Магду: она с презрением оглядывала незнакомца, скрестив руки и вскинув голову. – Как интересно!

Паренёк едва стоял на ногах – в большей степени опираясь на защитника крепости – и натужно сдерживал икоту. Его длинные белые, как снег, волосы сильно растрепались, кое-где торчали листики шиповника и колючие ветки. Утренние тени и туман не позволили мне рассмотреть его получше, но нутро подсказывало, будто и капля его крови стоит дороже моей жизни. Ощущение не из приятных.

Однако белизну его улыбки, кажется, даже самая тёмная ночь не смогла бы спрятать.

– Приглашаю всех! – парень сделал широкий жест рукой, чуть не упав на землю. Его глаза неотрывно смотрели на Магду.

– Невозможно, – сухо пресёк солдат.– Они не предоставили документы...

– Моих хватит на всех, – вместе с гербовой бумагой незнакомец вытащил увесистый мешочек – солдат резко выбил его из рук юноши. – Грубиян ты, Горн...

– Моя верность принципам стоит куда больше...

– Больше! Больше? – незнакомец наигранно распахнул глаза и ахнул. – Что ж, тогда я просто скажу отцу, что ты отсутствовал на дежурстве, и проморгал моих, – парень лучезарно улыбнулся, указав на нас, – неотразимых гостей. Как жаль, а ведь простая запись в журнале и моя подпись лишили бы тебя всех проблем...

– Брешешь, все знают, какой ты плут! Никто тебе не поверит...

– Но проверку-то проведут, – с каждым словом незнакомец становился всё радостнее. Он, играючи, пощекотал гербовой бумагой кончик носа Горна и заговорщически прошептал: – Так что, друг?

Лицо стражника стало белым, как мел, и он раздражённо забрал листы из рук парня. Выражение лица незнакомца, остренькое, хитрое, вызвало в моей памяти образ леб – плутоватых и опасных существ из М'Ка-Шеввы. Кажется, они могли выкрасть душу (я был уверен, что шевватины называют её каким-то иным словом) человека и перетащить её в тело животного потехи ради. Встречался ли я с ними или только слышал? Не знаю... Но юноша определённо был на них похож.

Он жеманно спрятал лишнюю гербовую бумагу, отвесил стражникам несколько острот и жестом пригласил нас идти следом. Величественные врата дрогнули, и я в очередной раз подумал, насколько удобно быть человеком «голубых кровей». Удобно и нечестно. Магда была подозрительно тихой, и я взглянул на неё. Воительница выглядела особенно неприступной, холодной и отстранённой. Не хотел бы я, чтобы она когда-нибудь смотрела на меня так же.

Шли молча, пока юноша не привёл нас в небольшой зал. Стены из тёмного грубого камня, маленькие окошки, стойки с доспехами и оружием, охотничьи трофеи, старинные гобелены, отображавшие родословную семьи Одергард, карты успешных военных кампаний и, конечно, внушительных размеров камин, украшенный резными плитами – была бы возможность, и я остался бы в комнате на несколько часов, разглядывая каждую деталь. Я впервые оказался в настолько древнем и благородном доме и не мог избавиться от чувства трепета. Вековая история сочилась из окон вместе с утренними лучами, вытекала из сочленений каменной кладки, витала в воздухе с пылью, оценивающе смотрела на меня глазами портретов. «Какой же я незначительный», – пронеслось в голове. Парень тем временем по-хозяйски развалился на одном из диванов, закинув ноги на тахту, и, не мигая, вглядывался в лицо Магды. В свете свечей я смог, наконец, рассмотреть незнакомца: фарфоровая, без единой морщинки или несовершенства кожа казалась почти неестественной, зелёные змеиные глаза, узкое лицо и прямой длинный нос, выделяющиеся скулы – выглядел он так, словно сошёл с холста мастера-живописца. Одежды юноши не кричали о роскоши и богатстве, как это свойственно купцам или главам мелких семей, но однозначно и твёрдо о ней говорили: идеально сидевший костюм на военный манер из тяжёлой дорогой ткани, выгодно подчёркивавшей его красоту, на одном из тонких, нетронутых трудом пальце поблёскивал семейный перстень, ножны с серебряным клинком – чистые и гладкие. Я покосился на меч своей спутницы: потемневший от времени металл, выкованная без изысков крепкая рукоять удобно располагалась под рукой воительницы, потрёпанные добротные ножны уже давно приобрели цвет дорожной пыли.

Тишина царила долго, пока девушка не обратилась к юноше:

– Иво...

– Ах, да, я ведь и не представился вам! Иво Одергард, преемник клана, линурит в седьмом...

– Да, я кучу раз слышала о твоих титулах.

– Действительно, обо мне могли слышать даже собаки, не говоря уж, – он усмехнулся, лениво подняв руку и указав на нас, – о крестьянах.

Лицо Магдалены не дрогнуло, она лишь сильнее стиснула кулаки, не зная, что говорить дальше. Вся эта сцена, как и поездка сюда, казалась мне нелепицей, и я бы предпочёл прямо сейчас двинуться дальше.

– Да и вы... – протянул парень, задумчиво водя пальцем по губам. – Не похожи на простых крестьян. И ты... Я уверен, что видел тебя раньше. Как имя твоё, краса моя?

Девушка поджала губы и испепеляющим взглядом окинула Иво – он лишь усмехнулся, откинувшись на спинку.

– Магдалена, – её голос эхом отразился от стен, и линурит пристальнее всмотрелся в лицо девушки.

– Как у моей почившей сестры... – пробормотал он и внезапно вскочил на ноги, принявшись расхаживать по залу. Правой рукой Иво беспокойно наматывал прядку на палец с перстнем – удивительно, но его волосы вдруг стали чистыми, ровным водопадом стекая по плечам.

Я едва сдержал желание закатить глаза. И почему это семейство поголовно друг друга ненавидит? Я не хотел быть свидетелем очередной распри, но, видимо, выбора не было.

– Он так делает, когда пытается вспомнить что-то важное, – кисло пояснила Магда, слегка приблизившись ко мне.

– Откуда ты знаешь? – резко отозвался парень и хмыкнул: – Действительно ведь забыл...

Линурит замер посреди комнаты и осторожно достал из кармана флакон, переливающийся всеми оттенками зелёного. Я замер: он был чрезвычайно похож на мой собственный, только с маленькой хрустальной крышечкой. Иво откупорил артефакт, и воспоминания заструились вокруг него, устремились вверх – к голове. Юноша вдохнул в себя сияющее облако и широко распахнул глаза, глядя на Магду. Она скрестила руки на груди и вздёрнула голову:

– И как? Вспомнилось что-нибудь?

Парень ослепительно улыбнулся, разведя руки в стороны и шагнув к воительнице:

– Какая встреча!

Девушка выставила перед собой руку, не позволяя брату приблизиться – он всё ещё был пьян и, отшатнувшись, чуть не повалился на пол. В момент его лицо посерьезнело.

– Значит, она была права...

– Кто?

– Да сестрица твоя, – Иво раздражённо фыркнул: – Втянула меня в какую-то паршивую историю... Когда она приходила в последний раз, видок у неё был на грани безумного. Рассказывала о заговоре или чём-то в таком духе. Всучила мне миннин, – он постучал ногтем по флакону. – Сказала, чтобы я сохранил часть воспоминаний о том, что она говорила, и о тебе.

– Что именно она сказала? – девушка подалась вперёд, сверля брата тяжёлым взглядом.

– А я даже не вслушивался, у нас тут, вообще-то, шевватинская армия на границе активничает, не до того было. Так что и сохранять было нечего!

Даже смотреть на Магду мне было без надобности, чтобы понять, насколько она разозлилась. Между ними началась жаркая перепалка, и я отошёл подальше, рассматривая трофеи, карты и гобелены. Успел обойти всю комнату, а они всё спорили и спорили. Всё это время мне казалось, будто за мной кто-то наблюдает. «Это точно не Магда и Иво, – подумал я, в очередной раз оглянувшись на них. – Слишком заняты... Но тогда кто?» Меж лопаток пробежал холодок, и я бегло окинул взглядом малый зал – никого – и я почти успокоился, как заметил неясную тень за окном. Моргнул, снова обратил к окну взгляд – пусто. «Показалось...» – подумал я, однако неприятное ощущение сохранилось. Стоило мне опуститься на тахту, как гвалт смолк. Иво щёлкнул пальцами и указал на меня узкой ладонью, растерянно глядя на Магдалену:

– Прикажи своему пажу встать!

– Пажу? – переспросил я, нахмурившись. Парень усмехнулся и оценивающе осмотрел меня.

– Лакею, слуге, носильщику – мне плевать, кто он.

– А это не паж, – спокойно ответила Магда, и на её лице расцвела холодная злорадствующая улыбка: – Не слуга, не наёмник. Лир – свободный человек, разбирайся с ним сам, как хочешь.

– Ты хочешь сказать, что это, – юноша особенно выделил последнее слово, – нечто вроде твоего напарника?

– И он тебя прекрасно слышит, – я небрежно стукнул посохом об пол, и кусочки присохшей грязи печально усыпали его. Иво поджал губы.

– Встань.

– Нет, – кажется, я скоро начну разделять отношение Магдалены к линуриту.

Парень хмыкнул и вскинул руку. Я ощутил сильный толчок, но ц'саш среагировал вместо меня – невидимая ударная волна развернулась к Иво, к моему разочарованию, не нанеся ущерба. Или хотя бы неудобства. Юноша озадаченно посмотрел на меня.

– Что это за побрякушка? – он указал на мой амулет, на котором медленно затухали загадочные символы ማንሻ. – Где взял?

Я покачал головой и воззрился на Магду:

– Мы потеряли достаточно времени? Или у вас остались темы для споров?

– Нравится тебе это или нет, но Линнея была права в очень многих вещах, – обратилась она к Иво, всё ещё поглядывавшему на меня с неприязнью. – И ты нам поможешь, хочешь, не хочешь – меня не касается.

– Почему бы ей самой не разгрести свои проблемы? – юноша с театральной грацией взмахнул рукой.

– Она мертва, – сухо отозвалась девушка. Линурит стоял молча, поражённый – впрочем, недолго:

– У вас общая дурная привычка появилась? Занимательно...

Я явственно услышал нечто вроде серии тресков или щелчков – казалось, звук раздавался отовсюду, однако Иво отступил от Магдалены на пару шагов, примирительно подняв руки:

– Ладно-ладно, я пошутил. Не очень... доходчиво для тебя, но разве можно меня винить? Не спал всю ночь, – парень плутовато улыбнулся.– Так что ты от меня хочешь?

– Я пришла сюда, чтобы убедиться, что сообщение о моей смерти – не административная ошибка, а часть чего-то большего. Похоже, кто-то не просто отдал приказ разнести вести, но и обладает силой, достаточной, чтобы заставить сотни людей забыть обо мне всё. Даже тех, кто хорошо должен меня помнить.

Губы Иво дёрнулись, словно он хотел что-то сказать, но предупредительный взгляд девушки изменил его планы.

– В общих чертах: мне нужно больше информации, специфичной, тонкой – мне нужно в Сколифон, но раз я теперь – никто...

– Соболезную, – с наигранным сочувствием вставил Иво.

– ...то ты станешь нашим проводником.

Юноша окинул нас взглядом, расшифровать который я не смог: то ли ему стало смешно, то ли он возмутился, то ли хотел убедиться, что мы в своём уме – после он зевнул, прикрыв рот рукой, потянулся и медленно ответил:

– Что ж, встреча была интересной, а беседа полнилась глубокими смыслами, но мне пора. Судя по времени, я уже давно должен был спать – надеюсь, вы понимаете, какую услугу вам оказал, выслушав это вот... излияние. Хорошего дня и успехов!

Линурит развернулся на пятках и хотел покинуть малый зал, но Магда резко его остановила, схватив тяжёлой рукой за плечо и крепко сжав. Её лицо почернело от плохо сдерживаемого раздражения.

– Твой режим – сугубо твоя проблема. То, что творится в Мархоллине – проблема земель Искольд, если не всего континента. Ты, братец, – она цедила слова сквозь зубы, и я в очередной раз обрадовался, что столь «тёплых» чувств у неё не вызываю. Парень, видимо, порывался уйти, я поднялся и преградил ему путь – юнец презрительно хмыкнул, вскинув брови. – Идёшь с нами.

– А если нет? – он обернулся к сестре, язвительно продолжив: – Что сделает безызвестная, безродная девица? – он с особым смаком подчеркнул слово, и я почувствовал, как слишком сильно сжал в кулаке посох – дерево жалостно скрипнуло. «Ублюдок», – подумал я.

– Пробравшаяся как-то – подлогом ли, обманом ли, прибегнув к фокусу ли – в самое сердце Одергард-тич? Уверен, что у такой хитрой, скользкой особы наверняка найдётся идея, как самостоятельно проникнуть в Сколифон, не так ли? – он отстранился, снова повернул назад и встретился взглядом со мной. В его зелёных глазах горел недобрый огонь. – Ты всё ещё тут? Исчезни, смерд, пока не пришлось зубы с пола подбирать. Если они у тебя, конечно, ещё остались.

Я исподлобья поглядел на ухмыляющегося линурита. Худощавый, слишком расслабленный: «Жидкий», – подсказали мне глубины памяти. В драке он едва ли станет достойным противником. Я играючи, с вызовом перекинул посох из одной руки в другую.

– Так чего ждёшь, щит королевства? – я вскинул голову.

– Лир... – угрожающе прошипела Магдалена. Теперь и я был удостоен пламенеющего гневом взгляда – но я был настолько взбешён, что это не имело значения. Я приблизился на шаг к Иво, призывно кивнув.

Я едва успел заметить, что парень дёрнулся вперёд, решив начать бой с апперкота – после того, как Линнея стабилизировала флакон, я не только гораздо лучше чувствовал своё тело, но и мои движения стали куда более осознанными. Ко мне возвращалось мастерство, осмысленное, а потому острое и разящее, как клинок. Я подался назад, выставив перед собой посох – юнец не ожидал, что дерево окажется раскалено не хуже металла. Он отскочил, тряся рукой, посмотрел на меня с ненавистью и сделал быстрый, резкий жест. Мне показалось, что время замедлилось: над ухом раздался пронзительный свист, будто в меня метнули нож, и в тот же миг ц'саш оторвался от моей груди, воспламенившись – я чувствовал, как через моё тело, через амулет, с оглушающим рёвом проносится сила, устремляясь вперёд, к противнику. Передо мной возник невидимый щит, разбивший чары Иво. Он вскинул брови и усмехнулся, алчно глядя на ц'саш:

– Любопытно...

Между нами встряла Магда с мечом наголо – её дикий вид дал понять, что она не против нас обоих нашинковать.

– Довольно! – прогремел её голос. Она тяжело дышала, в исступлении глядя то на меня, то на Иво. – Устроили балаган...

Парень пожал плечами, смахнул невидимую пылинку и поклонился. Я и не заметил, как за время нашей перепалки он сместился к двери.

– Быть может, я вам и помогу, но время – увы! – неприёмное. Ночью обсудим, а пока, – он небрежно кинул на пол два свитка. – Ваше разрешение на пребывание здесь.

Линурит выскользнул за дверь и был таков. Теперь со свирепым взглядом напарницы мне предстояло столкнуться в одиночку. Она погрозила мечом и, к моему облегчению, спрятала его в ножны.

– Мерза... – сплюнула она, принявшись расхаживать по залу. – Дрянь, сукин сын... Из всех людей на этой земле только он теперь знает, кто я! – девушка в бешенстве пнула диван.

– Магда, мы не знаем...

– А ты! – принцесса ткнула в меня пальцем, медленно подступая ближе. – Зачем влез, когда не просили? Гордость взыграла?!

– Ни обо мне, ни о тебе он не имел права так высказываться, – я нахмурился, скрестив руки и стойко выдерживая её злость. – Начал, видите ли, пустыми угрозами разбрасываться...

Очевидно, я был более отходчивым человеком, нежели Магдалена: она металась по залу, словно взъярённый медведь, я – напряжённо наблюдал издалека. Лучше ей выпустить пар самой.

– Его беспечность переходит все границы, – возмущалась она. – И пусть небо обрушится на землю, и пальцем не пошевелит, если это идёт вразрез с его желаниями! Смердящий кусок...

Сквозь поток её ругани я слабо различил какой-то сторонний, назойливый шум. Словно комар вился над ухом, но звук был ниже и дальше. Я поднял голову и принялся оглядывать комнату.

На шкафу, под самым потолком, восседал Джилрой. Он был куда меньших размеров, чем во время прошлых встреч, ещё и моложе: лепрекон весело болтал ногами, напевая песенку, и хитро, с наслаждением наблюдал за нами. Как давно он здесь был? Проследив за моим взглядом, девушка воскликнула:

– Ты!

Карлик легко соскользнул на пол и увеличился, словно глиняный ком. Только сейчас я заметил, что на его шее висело ожерелье из ярких живых цветов, а в руке он держал странный сосуд: «Кокосовая скорлупа», – шепнуло мне подсознание. Заметив моё удивление, Джил расслабленно откинул и ожерелье, и скорлупку на пол – на полпути они исчезли.

– Ах, и даже мой отпуск не вечен, – трагично произнёс он и сверкнул раскосыми глазами. – Я ощутил, что моим постоянным клиентам нужна помощь! И вот он я. Что, Магди, – несколько остывшая к тому времени Магда снова вспылила – стиснула челюсти так, что желваки проступили. – Встреча с близким – может, даже слишком близким – родственником не задалась?

Злость девушки сменилась удивлением – она смотрела на лепрекона, широко открыв глаза.

– Откуда ты...

– Что значит «слишком близким»? – неожиданно для самого себя спросил я.

– Неважно, – взяла себя в руки воительница и строго на меня посмотрела. – Что тебе нужно?

– Что мне нужно? – Джилрой хохотнул, схватившись за живот. – Мне нужна плата. В действительности, ты могла бы уговорить Иво... Пригрозить ему, пошататься по замку, возможно, набрать материал для шантажа... Или дождаться ночи, когда юный линурит проснётся, полный сил и энергии для переговоров. Но тебе нужно здесь и сейчас, я прав?

Он выжидающе смотрел на мою спутницу, и я подумал, что за последние дни слишком часто чувствую себя невидимым. Пока Магдалена молчала, лепрекон обратился ко мне:

– Такова твоя роль, Лир Долан. У тебя нет имени и знакомств, чтобы занять первый план, нет влияния, нет этих занимательных, очаровательных монеток, коими располагает эрфи, но... – краем глаза я отметил, как Магда вздрогнула. Джед сделал один шаг ко мне – всего один! – но тотчас оказался у меня перед носом, хотя между нами было метров пять. Он пристально вглядывался в мои глаза, и я меня охватило странное чувство, словно он по-хозяйски копошится в моей голове и флаконе. Я инстинктивно отпрянул и закрыл глаза, коснувшись кончиками пальцев век. – Но в тебе всё же есть кое-что... Какая интересная игра, восхитительный ход!

– Что ты несёшь? – в один голос произнесли мы с воительницей и переглянулись.

Лепрекон молчал, восторженно окидывая взглядом то меня, то Магду.

– Потрясающе... Но, – он громко хлопнул в ладоши. – Пора возвращаться к бизнесу! Магдалена, я знаю, что у тебя осталась монетка. Да, ты ещё не находила её – не искала, вернее. Можешь убедиться.

Принцесса принялась копаться в сумке, а я тем временем задался вопросом: что это за слово – бизнес? Или как он его произнёс? Сегодня Джед был говорливее обычного:

– Я много путешествую, – обратился лепрекон ко мне. «Похоже, он без труда читает мысли», – поразился я, завидев, как в ту же секунду Джилрой расплылся в довольной улыбке. Его маленькие острые зубы дополняли образ и доверия не внушали. – Скажем так... Выхожу за рамки разумного и вхожу в них снова уже с другой стороны. Это увлекательно, думаю, ты скоро меня поймешь. Вы оба, думается, поймёте.

Чем больше я узнавал об этом загадочном дельце, тем меньше он мне нравился – я вообще мало доверяю людям, которые знают гораздо больше того, о чём говорят.

– И правда, – Магда достала две монетки. – Сколько тебе нужно?

– Одной достаточно.

– Секундочку. Я бы хотел обсудить кое-что, – я встал перед Магдаленой и зашептал: – Ты уверена, что стоит это делать?

Джилроя я видел всего единожды – когда он очень превратно выполнил условия сделки и освободил нас из тюрьмы – но с рассказов Магды я знал, что иначе он и не поступает. Ещё и лепрекон... Но настораживало больше всего меня то, что Джед так упорно следует за нами и так сильно настаивает на обмене монет. Буквально отслеживает их. Может...

– Уверена, что, отдавая ему монеты, не совершаешь ошибки? Не можем ли мы впутываться во что-то, о чём даже не имеем представления?

Девушка хмуро кивнула:

– Я думала об этом...

Лепрекон позади нас что-то весело насвистывал, приговаривая:

– Тик-так, тик-так, время течёт просто так!

– Подумай, -продолжил я. – Стоит ли оно того?

Я обернулся, и Джилрой широко улыбнулся мне. Он то и дело поглядывал на монеты, сжатые в кулаке воительницы, облизывался и усиленно потел.

– Посмотри на него...

Магда опустила взгляд, не посвящая меня в свои размышления.

– Если вам нужно время подумать, я, конечно же, могу вернуться через пару часов, – каблуки его блестящих ботинок звонко стукнули об пол. – Или, скажем, когда вам понадобится помощь в чём-то ещё... Ах, ну и жаль крошку Линнею. Она была совсем молода, подавала большие надежды! Как она там, да и где же она... Если бы мне была небезразлична её душонка, я бы обязательно заглянул в Сколифон и даже поторопился.

Моя спутница нахмурилась и стиснула зубы только сильнее. Я рассматривал Джеда, терпеливо ожидавшего нашего решения. Знает, куда давить...

-Ох, конечно, я забыл сказать... Магда, Лир, я вам симпатизирую. За вами... интересно наблюдать. Делаю экстра-предложение: Иво – попутчик с непростым характером, а ведь я могу сделать его куда покладистее. И это войдёт в стоимость услуги! Всего одна монета, – лепрекон неожиданно оказался слева от меня. Он заговорщически мигал глазами, улыбаясь. – Всего одна монета, и ваши проблемы... – он достал из нагрудного кармана платочек, скомкал его в руке, подул и, раскрыв кулак, показал нам пустую ладонь. – Испарятся!

Его взгляд странным образом притягивал меня, будто я смотрел внутрь бездны. «Всего одна монета...» – эхом отдавался голос Джилроя в голове. Вдруг я услышал металлическое бряцанье:

– Идёт, – Магдалена большим пальцем подкинула монетку в воздух – я видел, как в самой высокой точке она замерла, вздрогнула и со свистом улетела в карман дельца.

– По рукам!!! – воскликнул Джед.

Раздался хлопок, и лепрекон исчез.

***

Мягкие лучики рассвета скользнули по тонким, словно шило, перекрещенным зубам, и существо спешно поправило маску. Оно долго выслеживало, разнюхивало и, наконец, добралось до своей цели. Здесь ему не нравилось – в Одергард-тич слишком много любопытных пар глаз. «Вкусных, сочных, текучих... – с трепетом подумало оно, поплотнее затянув шарф – один из его самых нелюбимых элементов одежды: – Шею давит...» Исполинского размера витки выступали далеко за ширину плеч и никак не способствовали маскировке. Существу уже давно пора возвращаться, задание выполнено, но, по правде, ему не очень-то хотелось. Во-первых, было в его цели что-то такое, что притягивало, манило – и речь даже не о вкусе крови и свежего мяса – ему просто хотелось быть рядом с ней. Почему? Существо пока не могло этого понять – нахождение в Мондлане, мире смертных, сильно ограничивало его когнитивные способности, в конце концов, даже голос его исчезал – приходилось вылавливать подходящие слова из уст людей и воссоздавать из голосов прежних целей какое-то подобие речи. «Оскорбительно, – вздрогнуло существо. – Вернуться обратно, в Междумирье... Остаться там навсегда». Однако оно понимало, что это – лишь мечты, которым не суждено сбыться. Не стоило заключать тот контракт пять сотен лет назад...

Во-вторых, это. Существо вот уже несколько минут вглядывалось в опустевший малый зал, надеясь снова увидеть тот отблеск, похожий на сотню маленьких радуг. И даже на его искорёженном лице проступило нечто вроде радости – блики преломившегося солнечного лучика весело скакали по полу. «Красиво...» – вдруг подумало оно, облизывая жёлтые острые зубы. Может, солнечные зайчики напоминали ему о чём-то? Теперь уже трудно сказать – существо перестало быть человеком сотни лет назад. «Пора», – резко одёрнуло оно себя и рассыпалось на миллионы частиц. Аспидно-чёрные песчинки подхватил порыв ветра, и едва заметная струйка отправилась на север.