— Ю-ю? Моргни два раза, если ты еще с нами.

Парень отлип от попытки посмотреть сквозь стену на улицу и потер глаза. Сережа довольно хмыкнул и, воспользовавшись моментом, растрепал другу волосы. А то, чего он спит, когда все уже встали.

— Мы сейчас на завтрак опоздаем, соня.

***

В столовой было шумно. Все наперебой обсуждали приезд родителей и друзей, строили безумные планы по протаскиванию лимонада и чипсов мимо вожатых. Кто-то скопом составлял список самого важного и нужного, что могли привести навещающие. Девятый отряд сидел тихо, лишь изредка перебрасываясь хлебными шариками. Вожатые так же вяло поругивались на них и всего пару раз выдали воспитательные подзатыльники. Скукота.

— А к вам когда приедут?

Дилька пожала плечами и печально сербнула из стакана. Печенье закончилось еще в самом начале, а в пустую допивать чай не хотелось.

— Не понял. Вам что, не сообщили?

— Может приедут, а может быть и нет, — Клим повернулся к недовольному Серёже, — что, критически важные дела есть?

— Типа того.

— А, вам-таки разрешили свалить ненадолго?

Сережа в ответ стрельнул глазами в сторону Юрика. Тот сидел с закрытыми глазами, подперев рукой щеку.

— Все так плохо?

— Нормально будет, если успеет сгонять домой за лекарствами, — вожатый окинул взглядом своего друга. Тишина. Похоже, действительно уснул.

— Понятно… А вы сами?

— А мы смирились со своей участью сидеть тут с вами всю смену, — Васька драматично взмахнул ложкой, чуть не попав Сереже по лбу, — короче, тут останемся. Вдруг и к нам приедут, чего-нибудь привезут.

Клим и Дилька погрустнели на глазах. Видимо, их не очень обрадовало известие, что вожатые остаются на своих местах.

— Да пронесете вы контрабанду, не парьтесь. Только на глаза не попадайтесь, а то делиться заставим.

***

До обеда в лагере царил хаос. Туда-сюда бегали дети, родители с сумками. Вожатые пытались уследить за порядком, благо не обязательно было сидеть возле выхода и ждать приезда навещающих. Охрана и те, кто им помогал, звонили вожатым, сообщая фамилию ребенка, которым приехали. Алия сидела как на иголках, но ей не позвонили ни разу. Это напрягало. Отряд развалился у себя в комнатах и на диване в общем зале, спасаясь от уличной жары.

— К ним вообще не собираются приезжать?

— Может заняты, а может они нафиг никому не сдались.

— Сережа!

— Что? Нам руководство сказало, что дети не простые, из неблагополучных семей, тыры-пыры… Я, конечно, не эксперт человеческих взаимодействиях, но…

— Но это неправильно по отношению к ним!

— Ой, вот скажи мне, как часто сталкиваешься с правильным поведением людей? Они делают либо то, что выгодно материально, либо то, что приносит моральное удовлетворение. И никакой романтики. А если вдаваться в политику и экономику больших денег, то там кого угодно продать готовы. Хотя на вид все такие милые и добрые.

—Ты плохо знаком с нормальным взаимодействием в семье. Это не политика или что-то там еще великое. Это обычные люди.

— Обычные люди не меньше говна за душой носят.

Девушка оглядела собеседника. Он сидел, покручивая карандаш в пальцах и что-то чиркая на тетрадном листочке. За все время их совместной работы, Сережа ни разу не показывал себя таким озлобленным. Обычно приятный в общении, он часто улыбался и шутил. Да, эгоистичный и немного психовал, когда все шло не по его задумке. Но все же более ответственный и человечный, чем его напарники. А тут подобное выдает.

— И где же ты успел набраться таких умных мыслей?

— Жизнь у всех разная и опыт тоже. Поэтому, — он смял листочек и метким броском отправил его в мусорку, — спорить на подобную тему я считаю бесполезной тратой времени и нервов. Вернемся к детям. Может как связаться с родителями и спросить, приедут ли они вообще? Мне не в кайф сидеть на взводе и ждать отмашки. Какие-нибудь есть контакты? Или что подобное?

— Вроде бы, — Алия замялась, судорожно копаясь в памяти, — мне говорили, что взять номера можно у руководства…

— А ты их не взяла. Ладно, пойдем тогда сгоняем к ним. Мне тоже надо уточнить пару вопросов. Надеюсь, этот цирк не устроит лишних представлений в наше отсутствие.

***

Юра глядел собранную сумку. И зачем он это сделал? Все равно заставят вернуться. Грязные вещи тоже было бесполезно увозить. Они там еще минимум полторы недели тухнуть будут. Он явно не успеет ни на машине постирать, ни высушить их нормально. Если, конечно, вообще сможет уехать домой.

На этот раз близость к дому сыграла с ним злую шутку. Ему не в первой было уезжать далеко и надолго, но даже на важных встречах в Москве его не тянуло домой так сильно. А тут близко, рукой подать, по прямой километров двадцать. Полчаса на поезде, на машине и того меньше. Видимо, это недоступная близость ломала его еще сильнее. Он хотел домой, но не мог уехать. Как собака на коротком поводке, которой не хватает буквально полметра до миски. И это бесило даже больше, чем пришибленный отряд.

Кстати, что там с этими отбитыми. Из коридора раздавались странные звуки и визги. Неужели Заучка и Серега смылись куда-то, раз дети так бесится? Юра в рывком сел на кровати. В глазах потемнело, но он удержался за стену и не рухнул обратно на подушку. Какая гадость, быть таким слабым и жалким. Всего лишь головокружение и тошнота, а уже чувствуешь, словно ты полу-растекшийся гнилой овощ. Хуже только насморк и температура.

— Мать вашу, как же вы меня достали!

В зале и коридоре творился беспредел. Куда делся Васька – непонятно. Либо убежал чай пить, либо курить. «Да чтобы он подавился и сдох». В лицо чуть не прилетело подушкой, благо их рефлексы работали в любом состоянии, и ему удалось поймать снаряд еще на подлете. В воздухе парили мелкие перышки, подсвеченные ярким солнцем. Отряд бесился, снося все в округе и друг друга ударами подушек. Стенка на стенку или каждый сам за себя – все смешалось в этом дурдоме. Сжав бедную наволочку до треска ткани, Юра медленно выдохнул. Нельзя было терять контроль над собой. В этот раз могло и не прокатить.

— Какого черта вы здесь устроили?

Детей не остановил даже окрик вожатого. Кто-то замер на миг и тут же получил по голове. Хоть самому влезай и растаскивай всех по углам, но он мог переборщить и тогда это могло потянуть на статью о применении насилия.

— Пять минут вам, чтобы успокоиться и привести все в порядок, — на вдохе что-то неприятно заскребло в груди, но парень не обратил на это внимание.

— Тебя все равно никто не послушает! — рыжий Ефим, сверкая раскрасневшимися ушами, промчался мимо, но, зацепившись об подножку, с грохотом полетел на пол.

— Да мне похер. Это вам жопа будет. Мне терять нечего.

Юра пересекся взглядом с Кириллом. Паршивец стоял на спинке дивана, прижимаясь к стене, чтобы не упасть. Подросток явно помнил о произошедшем возле подсобки, а потому нервно дернул головой и что-то крикнул своим. Однако дети лишь громче загоготали и попытались стянуть своего атамана вниз. Дабы предотвратить человеческую лавину, Юра швырнул подушку в одного из самых цепких мальчишек, уже залезшего на диван. Тот кубарем слетел вниз, и Кирилл спустился вслед за ним, но уже своими силами.

Внутри закипала злоба. Желание разнести тут все росло с каждой секундой. Но какой-то частью сознания Юра понимал, что ему не стоит бросаться в бой с кучей малолеток. Он проиграет, так как поведется на провокации. Да и толпой они запросто могли задавить его. Это не с одинокой гопотой в подворотне разбираться. Там хотя бы ножом и пистолетом можно было усмирить особо буйных. А тут только тронь и уже станешь виноватым во всех грехах человечества.

За спиной раздать покашливание. Юра дернулся и на развороте чуть не врезался лбом в заглянувшую к ним женщину.

— Эм… Простите?

— Что у вас тут творится?! — визгливый голос больно резанул по ушам. — Какое безобразие! У нас снизу посидеть тихо не получается, только ваши вопли и топот слышны! А вы же вожатый! Почему не следите за порядком?!

Юрик сглотнул подступившую желчь. Вот правда, с гопниками и то проще договориться. Чтобы унять дрожь и отвечать спокойно, пришлось сжать кулаки.

— Я вышел, чтобы успокоить детей. Им все равно. Сейчас буду принимать меры.

— А где остальные? Вас же должно быть четверо! Беспредел! На таких как вы, надо руководству жаловаться!

Женщина недовольно цокнула языком, развернулась и быстро засеменила по лестнице вниз. Ответа она так и не услышала. «Мымра. Сейчас ведь реально нажалуется». Часть детей в зале услышала разговор и притихла. Им тоже невыгодны лишние жалобы. Кто-то стоял, сжимая в руках в подушку или вынимая из волос мелкие перья, а кто-то продолжал беситься. В коридоре и дальних комнатах все еще шли бои.

— Довольны, черти?

— Довольны, — кто-то подкинул подушку и, поймав ее на лету, шарахнул соседа по голове. Все опять началось сначала.

Ничего не оставалось, кроме как идти и воевать с толпой. Пора было действовать. Юра прикинул, как быстро и безболезненно вырубить человека подушкой. Он прекрасно понимал, что после этого инцидента его точно не отпустят домой. А значит, терять ему уже нечего и можно было не сдерживаться. Вырывая из рук орудия боя и раздавая подзатыльники, вожатый начал усмирять детей. В какой-то момент он снова столкнулся с Кириллом. Да что этому заразе от него надо? Подросток смерил его взглядом и отобрал подушку у соседа, решившего кинуться на вожатого. Помогает, серьезно? Вот уж такого союзника он не ожидал.

Из дальней комнаты послышался крик. Но больше всего пугала последовавшие за ним грохот и тишина. Вся толпа в коридоре притихла. Надо срочно туда. Юре практически удалось выбежать в проход и добраться до места, где, казалось, происходило что-то ужасное. В самый последний момент дверь распахнулась и на встречу вожатому вывалился донельзя злой Васька с кровоточащей ссадиной на щеке. В одной руке он тащил подушку, а в другой держал за шкирку Ефима. Из-за его спины выскользнула Дилька и тихонько поползла по стене в сторону зала.

— Что за кипиш? И почему без меня? Сейчас вы у меня все получите!

Вдвоем успокаивать детей было проще. Всех вытащили в зал, рассадили полукругом для выяснения виноватых. Чудеса в перьях сидели и злобно поглядывали на своих судей.

— Так, — Васька явно не горел желанием копаться во всем произошедшем, — спрашивать, кто все это начал, бесполезно.

— А вы вообще через окно залезли!

— Хочу через дверь вхожу, хочу через окно. Скажи спасибо, что вошел, а не вышел!

Юра оглядел разбушевавшегося вожатого. Ссадина на его щеке практически затянулась и надо было молиться кому угодно, чтобы дети не обратили на это внимание. Черт, как же они палятся. Да еще и этот придурок залез через окно. А правда, почему не через дверь? Кто-то не давал нормально зайти в корпус? Не понятно…

— Ты вовремя.

— Одна чаечка на хвостике мне принесла дурные новости, — Васька повел плечами и выцепил из-за шиворота половинку перышка, — увы, до главнюков жалоба уже дошла, поэтому…

Понятно, почему окно. Надо было быстро принести весточку и не попасться в лапы той клуше снизу. Юра вздохнул. Он-то понимал, чем ему все это грозило. «Посмотрим на поведение отряда». Как знали, гады.

— … Поэтому влетит всем. Сейчас придут наши выпендрежники и перескажут новости, — вожатый обвел хаос вокруг себя взглядом, — не успеете прибраться до их прихода, сами будете Серёгу успокаивать. А то он сегодня не с той ноги встал и готов убивать.

***

Дилька откинулась на подушку ровно в тот момент, когда кто-то завалился в комнату. Пришлось приподняться на локтях и приоткрыть один глаз, чтобы понять, кто там такой умный. И как куда, и на какое время можно послать незваного гостя.

— Подъем, Заучка с Зеленым пришли, опять всех собирают, — Клим неловко топтался в дверях.

— Брось меня. Иди сам…

— Они сказали вытащить всех, пока они сами не начали это делать.

Пришлось встать. Зал уже был полон недовольными подростками, которые только-только разошлись по комнатам после уборки. Васька оказался неимоверно придирчивой и внимательной заразой, поэтому отряду пришлось вычищать весь этаж до блеска. Возмущавшиеся могли получить по рукам и не только. Да и угроза перевернуть их комнаты вверх дном, если те не будут убраны, пугала. А вдруг найдут шоколадки в заначке? Или стыренную из столовую ложку? А за сигареты вообще обещали убить, так что в процессе наведения порядка все запасы были перепрятаны в еще более надежные места.

В центре зала стояла Алия с листочком бумаги. Подле нее на кресле развалился Серега. По его взгляду было понятно, что он ненавидит всех и вся, но ни сказать, ни что-либо сделать, не может. Похоже, досталось ему сильно.

— Нам все-таки удалось узнать, когда приедут ваши родители и опекуны.

Всеобщий вздох разочарования прокатился по залу. Дилька прикрыла глаза. Она прекрасно знала, как некоторые не хотели встречаться со своими «неблизкими близкими». В лагере они отдыхали от домашних проблем и видеть еще раз родителей-алкоголиков или равнодушных опекунов не хотелось. В этом плане ей повезло – она была бы рада повидаться с любимой бабушкой и старшей сестрой. Но вожатые сто пудов расскажут о всех ее проделках и ей влетит по полной.

— Приедут не ко всем. Сейчас каждый подойдет ко мне, и мы обсудим все это лично. А пока… Сереж, что насчет недавнего «боя без правил»?

Дилька напряглась и заметила, как начали нервничать остальные. От ее взора не укрылось тихое бешенство Юрика, когда тот выдохнул через зубы и до странного хруста сжал подлокотник дивана. Кажется, теперь ему точно не разрешат уехать.

— А что говорить-то, — парень медленно выпрямился, — ничего хорошего. Удалось отделаться еще одним дежурством в столовой. Как минимум. Сейчас могут прийти с проверкой. Поглядеть, все ли целое.

Васька хмыкнул. Так вот зачем нужна была тотальная уборка с перепрятыванием всех запасов. Умно. Сейчас все было вылизано до идеала, ни к чему не придерешься. Жуки хитрожопые.

— Больше говорить не буду, мне при детях материться запретили, — вожатый встал и потянулся, — короче, сначала подходим к Алие сверяться с бумажками, а потом к Ваське. Он выползет наружу до соседнего магазина. Если нужно купить что-то жизненно необходимое – договариваетесь с ним. Понятно? Меня не трогать.

Все зашуршали и зашевелились. Такими темпами, они будут обсуждать приезд родителей не лично, а толпой. Дилька подскочила к вожатой одной из первых и сразу же узнала, что ей предстоит ждать гостей. В это время Васька оброс толпой поклонников и теперь отмахивался от просьб купить что-нибудь запрещенное и вкусное. В лагере давали до неприличия много пресной еды.

— Вась-Вась!

— Никаких конфет, химии и сигарет.

— Мне сестра все привезет. Я о другом спросить хотела. А вы будете с родителями разговаривать?

Вожатый вскинул бровь, посмотрел на нее и покачал головой.

— А надо? Как понимаю, нет. На счет меня не ссы, я ваше говно точно палить не буду. Иначе вы мне в ответ что-нибудь устроите. Пацаны, тоже вряд ли, им не до вас.

Они повернулись в сторону переругивающихся вожатых. Юрик что-то эмоционально высказывал Сереге. У последнего был такой вид, что его в край все достало и лишняя нервотрепка ему тоже не нужна. Хлопнула дверь, и атмосфера радостного предвкушения вновь заполнила зал. «Как бы они там наедине не переубивали друг друга».

— Да, точно не до вас. А эта, — он кивнул в сторону Алии, — может и ляпнет что-то, но я попробую попозже через Серёгу ей намекнуть. Но, если вам так хочется…

— Нет, вообще не хочется. Спасибо за молчание.

— Ой, мне ли не знать, что бывает, когда соседские бабки жалуются на тебя папке, — Васька хихикнул от получившейся рифмы, — от того, что порют жопу, голова умнее не становится. Поэтому я предпочитаю подзатыльники. Но если вы опять будете себя плохо вести, всех сдадим. Поняла намек?

— Поняла, передам остальным, — настроение стало на капельку лучше, — я в комнату спать, на обед позовете?

— А вы что, во время уборки еще не все запасы схомячили?

Дилька показала ему язык и ускакала к себе, подхватив под руку освободившуюся Лизу. Первая половина дня, а уже столько всего произойти успело.

***

— Только попробуй начать прикрывать этих ублюдков!

— Я защищаю не их, а здравый смысл.

— Жопу ты свою защищаешь, трепло хреново! «Отпустят, отпустят», а сам лишний раз вякнуть перед ним боишься!

Серёжа прислонился к двери, чтобы никто случайно не зашел. Хотя их сто пудов уже все на улице услышали.

— Я все понимаю…

— Нихера ты не понимаешь! Ты рядом с домом, на подчиненной земле. Голоса в твоей башке не требует возвращения назад. Тело в порядке, как регенерация, что еще для счастья надо?!

— А ничего, что ты столько времени продержался только за счет меня? Я тоже не в восторге от происходящего, мне совсем не приятно быть «энергетической кормушкой» и прокладкой между начальством и всеми нами. Но я же не устраиваю истерики, — Сережа пытался говорить тише, так как его вопли точно бы привлекли излишнее внимание, — даже самые херовые обстоятельства не повод скатываться на уровень подзаборного быдла. Незаконно сбежать не удалось – будем играть по их правилам и искать лазейки. Да, я пекусь о своей репутации, благодаря которой, к слову, они закрывают глаза на творимый нами беспредел. Да с той же самой дракой у подсобки, черт возьми, мне мозги выдрали по самые гланды!

— Я не просил тебя нянчиться со мной и потирать нагаженное. Вон, командуй Васькой, он всецело в твоей власти.

— Ты на моей земле среди моих людей. Я обязан тебя контролировать. И тебе придется мне подчиняться, добровольно или нет.

Юра злобно плюхнуться на кровать и демонстративно отвернулся к стене. Миленько. Ну хоть в драку не лезет, уже прогресс. Лет двадцать назад поножовщины было бы не избежать.

— Еще не вечер, может и отпустят ненадолго.

На несколько минут в комнате повисла тишина, а потом обиженный все-таки пробурчал в ответ:

— Ты реально в это веришь?

— Нет. Честно, нет.

Сережа сел свою соседнюю кровать. Теперь дверь можно было не подпирать. Зайти вряд ли кто зайдет, а выйти… Пока точно никто не выйдет. Можно было расслабиться.

— Если хочешь быть сильным и независимым – валяй, я не буду с тобой возиться. Может, жрать поменьше буду. Только землю верни. Она мне лишней не будет.

Юра лежал не двигаясь. «Ну не мог же он опять отрубиться. А нет, вроде завошкался». Вдруг что-то мелькнуло на подлете и упало ему на колени. Маленький мешочек с землей. Смотри-ка действительно решил стать независимым, но все еще послушным мальчиком.

— Спасибо. Но я вот что еще хотел сказать. Отчасти это твоя вина, что тебя так сильно плющит из-за Зова. И ты сам это понимаешь. Из-за твоего желания свалить домой тянет еще сильнее. По себе знаю, столько командировок пережил. Расслабься и отрывайся на полную, а там как-нибудь отправим тебя на родину подышать химозным воздухом.

Сережа хлопнул себя по коленям и встал. Под ноги свалился мешочек землей. Парень поднял его, оглядел и бережно положил в карман. Надо будет – попросит. Ну или стащит на крайний случай.

— Родители приедут после обеда. Если разберемся до полдника – вечер твой. Там как раз мои ребята приедут, может, привезут твою землю. Но подкинуть тебя до дома вряд ли смогут, у всех свои дела. Есть вариант с такси. Подумай над этим. А я сделал все, что мог.

За пределами комнаты было предательски тихо. Закрывая за собой дверь, Сережа огляделся. В коридоре никого. Либо сидят по комнатам, либо кучкуются на диване. «Ну не могли же они без меня уйти на обед?» Пара шагов к общему залу, и он понял, в чем же дело. Все, даже Алия, сидели и внимательно разглядывали линолеум на полу. Только Васька скалился, будто ему разом все лицевые нервы защемило.

— Все подслушали? Или вам пересказать?

— Его не отпускают домой? — Алия теребила бумажный листочек. — А как он без лекарств будет?

— Растянет остатки до следующей недели, ну или я попрошу кого-нибудь из своих купить аналог. Но в этом случае придется избегать лишних нагрузок и, — он выдержал театральную паузу — нервотрепки.

По Ваське было видно, как он всеми силами пытается подавить ехидный смех и не сказать лишнего. Вот пусть только попробует испортить момент, и тогда отправится к Александре Дмитриевне не чаи гонять, а вправлять челюсть.

— Это за позднего приезда родителей или…

— И из-за позднего приезда, и из-за плохого поведения детей. Больше, конечно, второй пункт повлиял. Так что, если он где-то свалится трупиком виноваты будете вы и только вы.

Разглядев в глазах подростков хоть какие-то крупицы вины, Сережа удовлетворено прошел к дивану и уселся рядом с Васькой. Черт, он же забыл его предупредить, что приедут другие хранители, среди которых точно были Юдино и Нижние Вязовые! С ними тот цапался постоянно и в этот раз мог устроить разборки с элементами перестрелки, даже если оружия ни у кого не будет. А Сереже этого не нужно. Мало того, что репутацию подпортят, так еще и их всех из обезьянника придется вытаскивать. Или, что хуже, дети возьмут с них пример и устроят ему полнейший ад.

— Ты тут со всеми разобралась?

— Да. Приедет не так много. И Ваське вроде бы все заказали. А что-то не так? Юра в порядке? На обед пойдет?

— А хер его знает. Я же не его нянька, чтобы за каждым его шагом следить.

***

Голоса в голове стали громче. И вот нахрена было отдавать землю? С ней он мог хоть немного восстановиться. Баран упрямый! Если бы не сегодняшняя драка подушками... Он без проблем бы уехал к себе. Посидел на лавочке, покачался на качелях, прогулялся вдоль родного, но удушающего Марбума. В горле встал ком. Он просто хотел домой.

Помимо несправедливого наказания, его бесила отправка на чужую землю. Даже не в Зеленодольск, к Серёге, где он чувствовал себя, как рыба в воде. А тут… Васькина нелюбовь ощущалась с каждым вдохом, с каждым шагом. Поселок, как и его хранитель, не были рады появлению чужака на своей земле. Юра повернулся на спину и уставился на трещинку в потолке. Но он же ведь город! Второй город своей республики, второй промышленный центр! А тут какой-то поселок, с населением в три с половиной раза меньшим, чем у него. «Где он, а где я». И все равно преимущество было не на его стороне.

Признавать свою неправоту и слабость не хотелось. Да, из-за дикого желания вернуться к себе, он был очень восприимчив к Зову. Может, он даже желал, чтобы его «я» отступило под натиском сущности. Вот так раз, закрыть глаза здесь, а очнуться уже дома. Не важно, в каком состоянии. Главное, что дома.

Отталкивать от себя Серёгу было той еще глупостью, но извиняться прямо сейчас не хотелось. Чувство задетой гордости давило на него так же, как и Зов. В итоге все это перемешалось и расплавленным металлом заполняло голову. Какая же это гадость, лежать и мусолить одни и те же неприятные мысли! Лучше бы впахивал за станком или в соседней автомастерской, чтобы на излишние размышления сил не хватало.

В дверь постучались, но так и не зашли. Значит, Алия, а не пацаны. Хотя это даже к лучшему.

— Че надо?

— Мы на обед идем. Ты с нами или себя слишком плохо чувствуешь?

На данный момент еда нужна была ему как никогда раньше. Пришлось все-таки встать. В этот раз медленно и держась за стену. Перестраховаться лишним не будет.

Оказалось, все уже стоят на улице и ждут его. Васька и Серега стояли рядом и что-то очень эмоционально обсуждали. Ну и черт с ними! Кожу на груди обожгло. Кольцо. Нет, он его снимать не будет. Неприятно было осознавать, что это поддержка в связи с Серёгой. Слабенькая, но связь. Можно было демонстративно оставить украшение в комнате. Но здравый смысл в этот раз победил. К тому же, оно ему было дорого и не только тем, что подпитывало на чужой земле. Память о том, что плохие времена канули в Лету. Что хорошие дни возвращаются. Что он и его город еще не умерли. Скорее всего Серега это понимал. А потому решил проигнорировать и промолчать. Хотя кто его знает, вдруг подколет чуть позже наедине.

Алия прошла в начало отряда. Пришлось последовать за ней вдоль всей толпы детей. Юра чувствовал их взгляды и смешанные эмоции. Пусть подавятся ими, он ни за что больше не даст слабину.

***

На обеде был шумно. Теперь и девятый отряд присоединился к обсуждению приезда родителей. Дети посмеивались, строили планы, косо поглядывали на вожатский стол, за которым опять что-то происходило.

— Вася, все в порядке? Что на этот раз? Ты чего такого сказал ему, раз он залип?

— Ну, к нам тоже гости приедут, а он этого не знал…

— Из Раифы?

— Не, другие. А точнее, другая. Ты, если что, за отрядом присмотришь, когда мы их встретим? И, если что-то увидите непонятное, полицию не вызывайте, хорошо? Это у нас подобное поведения в граница нормы.

Алия смотрела на парней с непониманием. Васька сидел как прозревший и отчаливший в иную реальность. Сережа, непонятно из-за чего похорошевший, косо поглядывал на побледневшего соседа. Юра молча доедал свою порцию и делал вид, что никого здесь нет и его в том числе. Понятно. Лучше не трогать.

— Слыхала, вам тоже втюхали дежурство? — Леська была тут как тут. — Готовы его отработать за десяток ваших баллов!

— Обойдетесь. Лучше бегать учитесь, а не столы натирать.

Из-за разговоров они засиделись слишком долго, и работники грозным тоном попросили их уйти, коль не хотят остаться помогать. Столовая тут же опустела. Сбежали все, за исключением отдельных невезучих из десятого отряда, что остались на дежурство.

Им следовало успеть дойти до корпуса. Скоро должны были приехать родители и опекуны. Детям следовало собрать все, что они хотели передать домой. Алия краем глаза уловила, как Серёжа взволновано и удивленно похлопал себя по карманам. А потом покачал головой, хмыкнул и пошел к Ваське. У Юрика, стоявшего рядом, покраснели кончики ушей. Да что между ними опять происходит?

***

Кирилл вальяжно развалился на кровати, наблюдая как соседи по комнате копошатся в вещах. К нему никто не приедет, а значит, можно было расслабиться.

— Как думаете, кого эти придурки позвали?

— Друзей, родственников? Да кто угодно, лишь бы нужное привезли. У них тоже запасы кончаются, а тут не все купить можно. Кто бегал, тот знает. Ты же видел, что Зеленый говна не курит. Кстати, тот ларек, о котором говорил Васька, ни разу не круглосуточный.

— Теперь-то мы знаем, что он врал из-за побега.

— Но все равно обидно. Пришлось искать другой магазин, — Клим критично оглядел содержимое пакета, и сел на кровать, — ты за ними ничего особенного не наблюдал?

— Да нет, ничего нового. Дрыщик стабильно чахнет, все трое жрут, как не в себя. Хотя подожди, у Васьки ссадина на щеке после битвы на подушках была или нет?

— Может грязь? Мне немного не до этого было… Остальные что говорят?

— Каждый по-разному. Но Дилька упирается, что ссадина была, так как это они с Фимом его чуть из окна не выкинули. Из остального… Серега после той ссоры с Дрыщиком стал выглядит чуть лучше. Это тоже Дилька заметила, она же следит за ними постоянно. А еще от жары их всех как-то странно плющит. Ваську, конечно, поменьше, но те двое прям в говно.

— А кто с этой жары не в говно…

Действительно, с каждый днем становилось все жарче. Дети старались не выходить на солнце, особо везучие ходили в бассейн, невезучие спасались полотенцами, намоченными в холодной воде. Вожатые девятого отряда страдали как-то по-другому: помимо жуткой жажды, они будто температурили, но никаких признаков болезни за ними замечено не было. Даже градусник показывал стандартные тридцать шесть и шесть. Хотя видок у них был на все тридцать девять. Шутки про горячую натуру не прокатывали, однако в медпункт их тащить было бесполезно. Все показатели были в норме. Фантомный тепловой удар.

— Кир, а нахера ты сегодня помог Дрыщику?

Вопрос был слишком внезапным и неприятным. Ну помог и помог, что с того? Он же дал ему слезть со спинки дивана своим путем, а не посредством стягивания за ногу кем-то из окружающих.

— Это так важно?

— Просто интересно. В самом начале ты его на дух не переносил, а сейчас помогаешь…

Кирилл надул губы. Нифига он не изменил своего отношение к вожатому. Может быть, появилось немного уважения и страха перед его силой. Не каждый день находится такой сопляк, что с одного удара может размозжить тебе голову. Но не более.

— Ладно, проехали. Ты тут останешься или с нами выйдешь? Заучка сказала, что ко всем приедут разом.

— Попрусь, конечно. Хочется посмотреть на Серегину компанию.

Выползать на послеобеденное солнце не хотелось. Но в итоге на улицу вытряхнули весь отряд. Самыми последними из корпуса вышла пару подростков, и Алия с Юриком. Вожатый явно пытался отвертеться от прогулки, но не вышло. К Серёге он не подходил и даже не смотрел в его сторону. Значит, реально поцапались.

Дети обмахивались чем попало, обрызгивались водой из притащенных бутылок. Было решено рассесться возле проходной. На улицу не выпустят, чтобы не разбежались. Ну пожалуйста, ну и не надо.

Всех, к кому не приезжали родители или опекуны, отпустили носиться по лагерю. Часть ушла, а часть осталась ждать Ваську. Тому как-то удалось незаметно улизнуть от отряда, и все теперь гадали, как он протащит накупленное через охрану.

***

Потихоньку начали заходить родители. Толпа детей завозилась. Но никто не подбегал к ним с радостными криками. Не было веселья и той теплой атмосферы, что и у младших отрядов. Да, они уже не дети, сложный переходный возраст. Но легче от этой мысли не становилось. Алия вздохнула.

— Ты не грусти, Командирша. В мире не все должно быть мило и прекрасно, — стоявший рядом Кирилл вертел головой все стороны, пытаясь первым увидеть Васю.

— Мне за вас обидно.

— Спасибо, конечно, но твоя грусть нам ничем не поможет. Лучше скажи, откуда курьер с товаром должен прийти.

— Откуда угодно. Я же не видела, как он уходил. Но зря надеетесь, что он принесет вам что-то запрещенное уставом. У него есть инструкции и причины их выполнять.

За спиной кто тяжело вздохнул. Обернувшись, Алия увидела, как Юра пытается уйти за кусты.

— Ты куда? Корпус закрыт, туалет с другой стороны. Да и мне скоро помощь твоя понадобится.

На нее посмотрели, как на последнего садиста. Вожатый покачнулся, развернулся и побрел к ней. Сережи нигде рядом не было. Значит, уже куда-то ускакал по делам. Оставаться одной с диким отрядом было небезопасно, так что присутствие Юры ей было просто необходимо.

Из-за деревьев выпрыгнул Вася с пакетами и его тут же облепили дети. Все-таки решил через дыру в заборе лезть, а не через нормальный вход. Ну ладно, здесь можно было дать ему поблажку. Излишние проверки пакетов слишком бы затянули и без того запрещенную вылазку.

— Короче, сама все проконтролируй, но не раздавай. Ты у нас по-другому не можешь, — запыхавшийся парень скинул четыре переполненных пакета ей под ноги, — так, а Зеленый где?

— Ушел куда-то. Ты хочешь меня оставить разбираться с этим барахлом в одиночку?

— Ну типа да.

— Ну ты и скотина.

— Спасибо, дорогая, я знаю. У тебя же есть чудо помощник, — он кивнул в сторону Юры, — пусть тоже возится. Не все ему столбом прикидываться.

Резкий свист прервал все разговоры. Вожатые обернулись на источник звука. Серега стоял рядом с весьма странной компанией из двух крупных и одного низкого силуэтов и махал папкой бумаг.

— Чую смерть моя приходит, — Вася драматично вздохнул и скачками понесся к своим.

Алия решила подойти чуть ближе, оставив Юру и Кирилла сторожить пакеты. Одним из тех самых крупных силуэтов оказалась женщина среднего возраста, выцепившая Васю еще на подлете к их кучке. Вместо какого-либо приветствия вожатого скрутили и нежно уложили лицом в землю. Девушка ойкнула, подошедший к ней Кирилл присвистнул. Спасать его или нет?

Сережа, стоявший там, хлопнул себя по лбу и, махнув рукой на творившееся безобразие, отвернулся ко второй парочке. Высокий широкоплечий парень и низенькая рыжая девушка с невероятной фигурой, что аж завидно стало. Их разговор был непонятен, да и следить за парой на переднем плане было намного интереснее. Вася, сумевший-таки поднять голову, вякнул что-то тоненьким голоском. Его отпустили, выдав подзатыльник. На этом разборки не прекратились. Дама стояла, уперев руки в бока. Волосы собраны на затылке в хвост, темная футболка на мощных плечах, штаны сине-серой маскировочной расцветки, кроссовки – не хотелось бы попасть такой под руку ночью в подворотне. Рядом с ней Вася оказался тощей зеленой букашкой, активно размахивающей лапками.

— Офигеть, у них друзья… Одного чуть сразу не прибили…

— Может, у них так принято. Сережа с утра что-то говорил про непростое взаимодействие.

— Такая химия… Между ними что-то есть? — Кирилл, казалось, заразился от Дильки страстью разным любовным интригам.

— А мне откуда знать? В чужие отношения не лезу.

К этому времени драка прекратилась, и боевая парочка примкнула к основной компании. По округе разнесся громкий смех Сережи. К ним подошел Илья Юрьевич, и его встретили громкими овациями. Им определенно было не до лагеря и девятого отряда.

— Весело у них там.

— Ага… Подожди, а ты Юру один на один с пакетами оставил?

Кирилл поджал губы. Если сейчас там будет очередная разруха, как после битвы подушками, мальчишке несдобровать. Алия выдохнула и повернулась. На удивление покупки остались целыми. Рядом с ними сидел лишь Юра с убийственным выражением лица. Видать, плохое настроение разгоняло всю малышню в округе, как ядреный репеллент от комаров. Облегченно выдохнул Кирилл. Ничего, к концу смены они все паиньками станут.

К вожатому действительно было жутко подходить. Того и гляди, что набросится. Боевой ядовитый ежик, не иначе.

— Может пойдешь к своим? Мы последим за пакетами.

— Это не мои. Мне там делать нечего.

Ответ был странным. Не мои? Но почему нельзя просто подойти и поздороваться? Не обязательно дальше взаимодействовать… Или он боится повторить судьбу Васи, но с менее благоприятным исходом?

— Не хочешь, выгонять не буду.

Юра поник. За все это время он так и ни с кем не подружился. Только ходил хвостиком за Серёжей. Хотелось ему чем-то помочь, но, казалось, любое движение в его сторону будет воспринято враждебно.

Постепенно к ним подходили остальные дети. Посетители уезжали. Площадка перед выходом опустела, оставалась лишь пара кучек, самыми громкими были гости зеленоглазых вожатых. Пора было уходить. Надо отнести пакеты в корпус, поискать контрабанду и готовиться к предстоящему ужину. На полдник-то они опоздали. День, хоть и не самый насыщенный на события, подходил к концу. Тяжелым ватным одеялом на плечи навалилась усталость. Все-таки они были простыми людьми, не выкованными из железа или высеченными из камня. Как же хотелось просто полежать и ничего не делать…

— Куда собрался?! Живо за мной!

Сережа, влетевший яркой вспышкой энергии в их сонное царство, подцепил удивленного Юру за предплечье и потащил за собой. Тот особо не сопротивлялся, хотя и не понимал, что произошло.

Его втянули к остальным, на фоне которых младший вожатый казался даже меньше Васи или Ильи Юрьевича. «Подглядывать нехорошо», – напомнила себе Алия. Но, заметив, как отряд чуть ли шеи сворачивает, чтобы разглядеть происходящее, решила тоже последить за гостями. Обмен рукопожатиями. Юра вроде спокоен, но от Серёжи не отходит. Короткие разговоры. Смех пропал, явно говорили о чем-то серьезном. Тут женщина поднимает лежавший у ее ног рюкзак и что-то кидает Юре. Тот хоть и удивлен, но кажется рад подарку. Подождите, ему все-таки привезли лекарства? Хоть бы это было так…

Первым от могучей кучки ушел Илья Юрьевич, которого с трудом вырвали из Васиных объятий. Затем троица вожатых попрощалась с остальными. Те ушли позже всех родителей и напоследок крикнули пожелания удачи. Только непонятно кому: вожатым, отряду или лагерю. Площадка перед выходом опустела. Теперь им тоже пора было возвращаться в привычную рутину.

Пакеты оказались на удивление неподъемными. Самые крупные из мальчишек с кряхтением оторвали их от земли. И как только Вася с ними по кустам бегал?

— Куда раньше времени вцепились? — чудо-курьер, в пыли и сосновых иголках, растолкал всех от пакетов. Один взял сам, два вручил Серёже, один – Юре.

— Дамы вперед, во главу отряда.

— Слушай, а ты точно в порядке после такой встречи? За что тебя так?

— Ой, да я у Валюхи перед отъездом небольшой мешочек муки на десять килограмм в долг взял, а ее предупредить об этом забыл. Вернуть, впрочем-то, тоже. Вот она и немного расстроилась,

— Что решила положить тебя мордой в пол? — дети тоже ждали подробностей.

— А у нее на работе по-другому встречать гостей не учат, — и, опережая незаданный вопрос, дополнил, — сначала ментовка, потом тюряга. В свияжской колонии работает.

— Интересные у вас друзья…

— А ты думаешь, в кого Серёга такой странный у нас? Это его тетка, как никак.

— Подожди. А ты ему разве не брат?

— Мы с ним троюродные... Не знаю сколько «-юродные» родственники. Просто похожи. Не брат он мне, гнида зеленоглазая. Боже упаси с таким в одной люльке спать, — стоящий рядом Сережа недовольно фыркнул и пнул камушки в их сторону. Да уж, веселая встреча.

***

Юра, свободной от пакета рукой похлопал по карману шорт. Земля. Ему привезли его землю. На удивление, стало как-то теплее на душе. Сегодня уже точно не отпустят, так что оставалось до терпеть до следующих выходных. Теперь это будет всяко легче, чем до этого. Только надо будет вернуть Серёге украденное, а то как-то некрасиво получилось.

***

На наличие контрабанды удалось проконтролировать только пакеты, принесенные Васей. Тот что-то еще протащил в карманах, но это было не так важно. Да и допытывать бесполезно. Лучше хорошенько проверить детей. Но вожатые не успели сделать это до ужина, а после него всем было очень лень.

Алия вышла в коридор. Темно и тихо, лишь одинокий Вася обнимается с кулером. Какой по счету стаканчик воды он выпил – неизвестно, но за последние полчаса из бутыли утекло чуть меньше четверти воды. И куда в них столько помещается? А главное, как потом эти водохлебы обитают вне туалета? Ладно бы там вечерняя чашечка чаю, так тут был литр воды за один присест…

— Вась, мне нужно с тобой поговорить.

— Я не покупал им сигареты и всякую химозу, но они сами могли протащить что угодно.

— Я не об этом. Я извиниться хотела за сказанное.

Вася подавился и захрипел, как Юра после забега. Откашлявшись, он поднял раскрасневшееся лицо.

— Слушай, а тебя тепловой удар случайно не хватил? Может к врачу?

— Не смешно. Я действительно хочу извиниться, что обидела тебя своими не очень лестными словами о твоей родине.

Вася с недоверием наблюдал за ней из-под челки и полуопущенных век. Казалось, сквозь ресницы поблескивают тлеющие угольки глаз. Или блики от одинокой лампы? Может быть, это усталый мозг начал немного привирать картину реальности?

— Дорогая, ты же не меня обидела… Но мне приятно, что ты сделала такой непростой шаг навстречу окружающим.

— Хочешь сказать, за оскорбление поселка мне идти бить челом перед местной администрацией? Или вырыть ямку в земле, туда прокричать извинения и закопать?

Вожатый тихо рассмеялся и откинул челку назад. Глаза действительно горели угольками, но теперь чуть более спокойным и теплым светом.

 — Знаешь, а ты мне начинаешь нравиться! С тобой будет интересно вести дела.

— Значит мир? Только давай не на мизинцах, а то ты мне руку оторвешь.

— Мир, дорогая, мир. Мир, и чтобы никто не ушел обиженным.