***Глава 2***

— Ничего. Есть у меня один вариант. Надеюсь, тебе это не покажется некультурным, — задумчиво произнес Тома. — Вы могли бы остаться у меня. Выделю вам свою кровать, что скажете?

Путешественница безмолвно раскрыла рот и, хлопая ресницами, вперилась взглядом в друга. А господин, подслушавший эту беседу, не выдержал и прыснул чаем за ширмой, но поспешил заткнуться, прежде чем Люмин узнает его. Но чужой кашель лишь вывел ее из оцепенения. Путешественница встрепенулась и благодарно улыбнулась своему другу.

— Я буду рада провести этот вечер в приятной компании. Только у меня условие, — Люмин невинно смотрела в глаза Томы. Радужка их казалась ярче молодой травы и малахитовых лесов Мондштадта. Она сцепила руки в замок за спиной, раскачиваясь на месте, точно ребенок.

— Понял! Не стану вас смущать и переночую в другом месте, — поспешил успокоить подругу мужчина, расплывшись в улыбке. Хоть в саду или на коврике, зато Люмин будет совсем рядом до самого утра.

Человек за ширмой прикрыл губы ладонью, сдерживая ехидную улыбку. Зрачки путешественницы расширились, и она звонко рассмеялась, поймав запястье Томы.

— Я совсем не против твоей компании, Тома! — хохотала она, а Паймон подхватила:

— Да-да, и Паймон не против! Если Тома будет рядом, то проголодавшаяся Паймон не будет плутать по имению в поисках чего-нибудь вкусненького!

— О, вот как? Что ж, ваши желудки будут под надежной охраной управляющего домом Камисато! — отсалютовал он. — Тогда о каком условии речь?

— Мы не работаем и продолжаем наш выходной! — взглядом указала на корзинку Люмин, и большой палец осторожно прошелся по горячей руке Томы. — Нам ведь так и не удалось расслабиться. Мы все устали.

— Мне нравится ваше условие, дорогая гостья, — склонился он чуть ниже, встречаясь со смущенным взглядом девушки.

— И Паймон! — напомнила о себе фея, и Тома разогнул спину.

— Конечно же, Паймон — наш главный проводник и генератор идей, ха-ха! Ну, идем домой? — предложив свое предплечье, произнес он и вывел Люмин вместе с компаньоном на улицу из большого зала.

Незамеченный наблюдатель повернулся, чтобы взглянуть через щель между ширмой и проводить три светлые головы, удаляющиеся прочь. Внутри засвербило от желания показаться и предложить свою помощь, но…

«Не сейчас, юная леди».

Дорога к имению была долгой, но спокойной. Сытая Паймон начала клевать носом на подходе к лесу Тиндзю. Тогда Тома усадил ее на свои плечи, передав корзинку Люмин. Добрались они без происшествий. Двор охраняли представители комиссии в самурайских доспехах. Ночная прохлада незримо окутывала ухоженный сад. Дворик выглядел сказочно. За домом ухаживали самые настоящие педанты.

Внутри дома вещи были разложены строго на своих местах, ничего лишнего. Запахи чистоты и свежести кружили голову, блестели начищенные пол и редкие низкие полки. Тома распорядился принести чайный сервиз в его комнату, куда и сопроводил гостью. Паймон осторожно уложил на свою высокую кровать. Совсем не в стиле Инадзумы.

Это оказалось небольшое, тепло освещенное помещение. И снова только необходимая мебель. Кровать, тумба, шкаф, две маленькие подушки подле котацу, ширма с орнаментом региона и стойка для формы.

Но еще более живой и приватной комнату делали немногочисленные личные вещи управляющего: корзинка с пряжей, цветы в горшках и фотография в рамке на тумбе у кровати. На ней были он и Люмин.

— Располагайся, — прошептал он, — будь как дома.

Путешественница собиралась присесть рядом с Паймон, но вовремя вспомнила, что подол её юбки все еще оставался сырым после исследования лодки. Она выпрямила спину, обхватив локти ладонями.

— Как у тебя хорошо… — она мельком взглянула на фото, и уголки губ дрогнули.

— Спасибо, — улыбнулся он в ответ на комплимент. — Немного не прибрано. Извини за это. Не ждал гостей, но, надеюсь, тебя это не смутит? Или дай мне пару минут, я наведу здесь…

Люмин тут же оказалась рядом с другом, обхватила руками его плечи, напоминая:

— Никакой работы, выходной.

— Да, выходной… — кивнул. Он и подумать не мог, что однажды приведет Люмин в свои покои, и теперь сердце так быстро качало кровь, что в висках загудело, а уши покраснели.

— Спасибо. А… я могу воспользоваться душем? — осторожно поинтересовалась она, нарушая затянувшуюся тишину, сопровождаемую посапыванием Паймон.

— Да, конечно. У тебя есть сменная одежда?

— О чурл, — выругалась она и спешно накрыла губы пальцами. — Прости. Я хотела прикупить что-нибудь на время отпуска, но совсем забыла, а с собой не взяла, чтобы прибыть налегке…

— Хм, — Тома обхватил подбородок, задумавшись. — В комнату госпожи я заглядывать не стану, слишком поздно. Но могу предложить тебе что-то из своего домашнего гардероба. Что скажешь?

Не дожидаясь ответа, он распахнул шкаф, нашел чистые выглаженные вещи, пахнущие травами и свежестью. Приняв одежду, Люмин поблагодарила друга и направилась в ванную комнату, оставляя Тому и спящую Паймон одних. Но сердце пиро копейщика продолжало колотиться даже в отсутствии Люмин. Он осторожно провел рукой по краю мундира, развязал шнурок в волосах, и светлые пряди рассыпались по спине. С лица никак не сползала глупая, но безумно довольная улыбка.

Люмин довольна не меньше. Она счастлива избавиться от стягивающего тело платья, перчаток, заколок в волосах. Бережно положив веточку интейватов на каменную раковину, выстирав вещи и развесив их, она позволила себе расслабиться под потоком теплой воды. Затем, облегченно выдохнув, натянула на себя длинную черную футболку. Та практически закрывала коленки, потому от шорт решила отказаться. Путешественница тихо прошмыгнула в комнату, шлепая по полу босыми ногами. В руках сжимала походную сумку.

— Тома, я пока оставила свою одежду там, — указала она на дверь. — Ничего?

— О, не беспокойся, я… — отвлекся Тома от раскладывания позднего ужина на котацу, обернулся и обомлел. Люмин выглядела такой домашней: простая, милая, в повседневных вещах. Взгляд привлекли еще влажные распущенные волосы и румянец на щеках. — Я высушу их… — выдавил он из себя.

— Спасибо за прием еще раз. Когда ночуешь на Драконьем Хребте или в пыльном подземелье, горячая вода становится ценнее всей моры в Тейвате…

Она распутывала пальцами пряди, пряча за руками смущение. Никто, кроме Паймон или Итэра еще не видел ее такой, без привычной формы, украшений и меча за спиной. Тома вежливо отвел взгляд, подхватил свои вещи.

— Фраза «будь как дома» на меня странно влияет. Наверное, мне стоило остаться в платье на ужине, как принято в Инадзуме. Прости за мое невежество, — поспешила объясниться она, прислонившись к стене спиной.

— Расслабься, милая Люмин, — снова поднял горящий взгляд Тома, приблизился к девушке и огладил ее плечо. — У нас выходной, помнишь? Ты дома. Можешь прогуляться по имению, осмотреться или начать ужинать без меня, пока я тоже проявлю свое невежество и облачусь во что-то домашнее, как ты.

Розовые щечки юной гостьи и ее благодарная улыбка стали пропуском в ванную, где и скрылся управляющий домом Камисато. Он тихонько прижался к двери с обратной стороны. Нос защекотал тонкий аромат. Ее аромат… Кажется, он сходит с ума…

Люмин решила остаться в комнате. Фотография на тумбе манила ее взгляд, и, не сдержавшись, девушка подняла ее, всматриваясь в лица и блестящие глаза. В прошлый раз им удалось хорошо провести время вместе. Тогда она привезла для Томы букет ветряных астр прямиком из его родного дома, а он подарил ей счастливый омамори, который путешественница носила с собой по сей день. Тогда она чувствовала себя легко и свободно. Не было и намека на смущение, но сегодня…

Что произошло сегодня? От чего она так часто краснеет? Что за неуловимые мысли кружатся в ее голове? Или это началось раньше, когда она получала письма от доброго друга и писала для него многостраничные ответы?

Вернув фотографию на место, она шагнула корзинке с шерстяными нитками. Подушечки пальцев прошлись по мягкой пряже, вспоминая, как Тома учил ее вязать простейший шарф. Перед глазами всплыла картина, как ловко он перебрасывал петли со спицы на спицу. По спине пробежали мурашки. Дверь распахнулась. Люмин вздрогнула, одернув руку от холодных спиц.

— А? Решила попробовать снова? — просиял он.

— Нет, что ты? Этот талант обошел меня стороной. А это…

Золото глаз прошлось по чистым выглаженным вещам. Тома расположил их на вешалках, зацепил за дверцу шкафа. Свои вещи он оставил в корзине для белья, не желая оставлять подругу слишком долго одну. Он ерошил волосы полотенцем, собирая с них влагу.

— Я их высушил.

— Высушил?

— Руками. Пиро Глаз Бога спасает, ха-ха! — тихо посмеялся он, покосившись на Паймон. — Как ты тут? Весь компромат на меня собрала? — отшутился он, откладывая в сторону полотенце.

От вида Томы в белоснежном просторном костюме в груди девушки что-то затрепетало. Руки принялись нервно накручивать край футболки на указательный палец.

— Ваша репутация слишком безупречна, господин Тома, — усмехнулась путешественница и взглядом указала на фото. — Прекрасный был день…

— Да, ты права… — тепло отозвался Тома. — И будет еще много таких, обещаю, — одарил подругу нежной улыбкой он и повел рукой в сторону котацу.

Низкий столик с теплым вязаным пледом ожидал гостью. Тома склонился, провел ладонью над блюдами, и те тепло задымились. Смекалка друга поражала. Разве можно использовать Глаз Бога где-то еще, кроме боя? Ей бы в голову не пришло подобное.

За ужином напряжение спало. Только взгляд девушки все скользил по открытым рукам Томы. Тогда она спешила отвлечь себя и его рассказами о прогулках с Китибоси по Драконьему Хребту и Тростниковым полям, делилась историями от ее друзей, старалась во всех красках описать красоту праздника Морских фонарей, что совсем недавно проходил в Ли Юэ. Порой Люмин так увлекалась, что голос ее становился громче, и Паймон начинала ворочаться и бурчать во сне.

Тома слушал. Слушал, мало ел, любовался ею. Он опустил голову на ладони, упираясь локтями в столешницу. Улыбался, смеялся и ловил каждый ее взгляд. Он задавал вопросы, давал свои комментарии, делился мнением. Хотелось запомнить все: каждую секунду этого вечера, блеск пшеничных волос, медовые глаза, увлажняющиеся во время смеха, ее изящные руки. Он видел, как Люмин держалась, чтобы не заснуть.

— Ты устала… — прошептал он, и по коже гостьи разлилось согревающее тепло. — Ложись спать.

— Может, посидим еще немного?.. — желая как можно дольше растянуть этот чудесный вечер, просила она.

— Завтра нас ждет насыщенный день. Давай я подготовлю футон, и мы переберемся на него вместе. Скажем, с во-о-он с теми моти?

Люмин согласно кивнула. Пока Тома готовил место рядом с кроватью, девушка тоже не могла усидеть на месте: собрала посуду, передала ее прислуге, вернулась в комнату. Тома сидел на футоне, сложив ноги в позу лотоса, протянул девушке ладонь. Другой рукой придерживал деревянную коробочку с полупрозрачным десертом.

— Ну, иди сюда.

И Люмин переплела пальцы, присаживаясь рядом. Есть не хотелось. Засыпать тоже, потому она продолжала говорить, пока голова ее клонилась набок, до тех пор, пока совсем не опустилась на мужское плечо. Она засопела. Тома аккуратно приобнял ее, отставляя моти в сторону, поднялся, подхватывая гостью на руки, и уложил на кровать рядом с Паймон, укрывая одеялом. Тома взял коробочку и шагнул в сторону выхода, но за что-то зацепился.

— Ты останешься?.. — сквозь дрему забормотала Люмин, удерживая край его футболки. Когда поняла, что сделала, торопливо разжала пальцы и спрятала кисть под покрывалом.

— Конечно, я ведь обещал. Только отнесу десерт и вернусь…

Так и сделал. Он улегся на футон, уставившись в потолок. Из-за края кровати высунулась светлая голова.

— Тебе удобно? Может, поменяемся местами? Неловко как-то…

— Все в порядке, Люмин. Что может быть лучше дружеской ночевки? Если бы Паймон не спала, я бы еще устроил бой подушками, ха-ха… — Тома смотрел на улыбку желанной гостьи, в этой атмосфере находя ее еще более очаровательной.

— Паймон бы одолела нас обоих, — тихонько посмеялась Люмин и вновь скрылась за краем кровати.

— Доброй ночи, Люмин…

Тонкая рука повисла. Пальчики легли на футон, когда Люмин промычала короткое «Угум» в ответ. Тома еще долго смотрел на изящные пальцы, обласканные блеклым лунным светом. Обхватил своими, и ладошка показалась совсем крошечной. Улыбка снова легла на его уста. Так, поглаживая руку путешественницы, он и сам погрузился в зыбучую пустоту до самого рассвета.

***

Вместе с розовыми лучами вспорхнули длинные ресницы. Тома моргнул несколько раз, не сразу вспомнив, почему предметы в комнате оказались непривычно высоко. А потом дошло: он на футоне. Тома присел, потер глаза, поглядывая на крепко спящую Люмин и Паймон с ней в обнимку. Умилительно улыбнулся. Его время вставать пришло. Неслышно, он покинул комнату, оставив ей записку с завтраком на двоих. Булочка с соком ждали на низком котацу, а сам управляющий…

Тома увлеченно занимался во дворе с деревянным учебным копьем в классическом белом кимоно. Волосы местами слиплись от пота, влажная кожа блестела в лучах солнца, но он не давал себе пощады. Изнурительная тренировка длилась пару часов и уже подходила к концу.

Довольный результатом, Тома сбросил кимоно на деревянную ограду и, оголившись по пояс, вылил на распаленное тело кушак холодной воды. Тогда во дворе появилась Люмин. Перед собой она увидела широкую спину. По рельефному телу скатывались крупные капли воды. Она отступила назад, скрываясь за углом. Только любопытство брало верх. Путешественница снова выглянула во двор и приковала взгляд к Томе.

Спина юноши подобна выточенной из мрамора фигуре, украшена шрамами, редкими родинками. Едва загоревшая кожа обтягивала каждую мышцу. Под привычной одеждой и не разглядишь, как крепко сложен утонченный Тома.

— Господин управляющий, — к нему подошел мужчина в форме, поклонился и протянул свернутый пергамент. — Это весьма любопытно. Стоит взглянуть.

— М. Спасибо, — поклонился в ответ он и развернул бумагу уже наедине, читая.

Чем дольше изучал написанное, тем больше хмурился, погружаясь в чернильные строки. Этим придется заняться лично, чтобы не беспокоить госпожу Камисато. Люмин все еще наблюдала за другом. От перемены его настроения становилось тревожно. Однако она никак не могла решиться выйти из укромного места.

Люмин отползла назад, принявшись рыскать взглядом в поисках чего-то, что послужит поводом для начала диалога. Яркие глаза загорелись, когда заметила чистое, аккуратно сложенное полотенце и дальше на столике в помещении дымящийся чайник. Точно малышка Саю, путешественница прошмыгнула внутрь, налила ароматный напиток в стакан и, схватив полотенце, направилась к Томе.

— Доброе утро, Тома! — ласково, будто кошка, мурлыкала девушка, положив чистое полотенце на плечо юноши и протягивая ему горячий чай.

— О! Люмин, ты…

Тома был так увлечен чтением, что не сразу заметил подругу и теперь растерянно хлопал глазами. Девушка стояла в его длинной черной футболке посреди двора поместья Камисато, где то и дело ходит стража и другие мужчины. И пока Люмин ошарашено таращилась на грудные мышцы друга, тот не знал, принять ли первым делом чай и полотенце, либо скорее скрыть ее от случайных глаз.

— Я тут… чаек… — пискнула она голосом Паймон.

— Спасибо, милая, — улыбнулся все же он, принимая чай.

Управляющий предстал во всей красе. И как же хотелось глядеть на него вечно, не отрываясь! Чем она и занималась. Изо всех сил она старалась выдавить из себя что-то вежливое. То, что обычно говорят людям утром во время встречи. Только в голове вмиг стало пусто.

— О, святые Архонты! — сбоку от пары раздался визг.

Аяка появилась внезапно, и ее пылающий смущением взгляд спрятался за веером. Спину Люмин сковал холод. Теперь она осознала: ей не стоило появляться во дворе в подобном виде, да еще так нагло пялиться на управляющего.

— Аяка?.. Доброе… кхм… Доброе утро! — произнесла Люмин вновь не своим голосом.

— Госпожа Аяка, — оценил всю неловкость ситуации Тома, серпая остывающий чай.

Хозяйка дома активно замахала веером, а ее тонкий голос дрожал в попытках возмутиться. Полураздетый мужчина хихикнул, набросил не самое свежее кимоно на плечи Люмин. Белая одежда скрыла гостью почти целиком, и лицо путешественницы загорелось ярче закатного солнца Инадзумы.

— Как в-вы… вы тут… Л-Люмин, а я… Почему ты с-скрывала это?

— Госпожа? — уловив смысл отрывистых слов Аяки, изогнул бровь Тома. Но не успел он выкрутиться, как Люмин бросилась на шею Аяке с объятиями, повалив ее на песок.

— Сюрпри-и-из! — звонко рассмеялась она. Визг раздался на весь двор. Госпожа выронила веер и обняла внезапную, как ураган, гостью тонкими ручками.

— Люмин! Что вы… Что ты здесь делаешь? — тактичность госпожи почти сломалась, но она все равно старалась собраться. Честно говоря, столь пикантная картина не скоро покинет ее память. Если Тому девушка видела за тренировками сотню раз и давно воспринимала как брата, то Люмин…

— Как я рада видеть тебя!

План сработал. Аяка повержена. Да и Люмин смогла выдохнуть. Тома находился вне поля зрения, потому больше не нужно было искать повод для отвода глаз. Высвободив подругу, Люмин уселась на песок, кутаясь в кимоно.

— Мы прибыли на праздник, пока выдались свободные дни. Но не представляли, как много желающих посетит Инадзуму, потому не успели забронировать номер. Тома выручил нас, любезно предложив нам помощь, — следующий ход должен был вовсе выбить все лишние мысли из головы Камисато. Путешественница подскочила на ноги, сложила ладошки напротив лица и склонила спину перед госпожой. — Прошу прощения! Мы ни в коем случае не думали злоупотреблять вашим гостеприимством, но благодарна вам за ночлег в столь прекрасном и живописном месте.

«Шах и мат…» — пронеслось в златовласой голове.

— Люмин… — Аяка готова была сгореть от стыда, но и хорошо, что путешественница восприняла ее слова совсем иначе. Юная госпожа присела на колени, поправив платье, отыскала веер. — Конечно, если тебе негде остаться, ты всегда можешь обратиться к нам. Не зря же мы держим гостевую комнату. Да, Тома? Тома? — она подняла взгляд, но юноши давно след простыл.

— Да-да! Прекрасная гостевая комната… — Люмин издала глупый смешок, запустив пальцы в светлые локоны.

— Гостевая? — раздался сонный голос малышки Паймон. Сердце Люмин упало в пятки. — Зачем в гостевой комнате фотография с Люмин? И разве Тома не говорил, что эта комната…

— Паймон! Ты позавтракала? Там остывает курочка с морковью в медовом соусе!

— Но я видела только булку… — зависая в воздухе, задумалась фея.

— Ты плохо искала! Идем же! Я покажу! — сорвалась с места Люмин и, поймав Паймон за ладошку, утянула ее в помещение, напоследок бросив: — Прости, Аяка, но Паймон умирает с голоду!

— Ну наконец-то стала понимать Паймон! Конечно, я умираю с голоду! — подхватила фея.

«Прекрасно. Теперь нужно найти курицу. И гостевую комнату…» — схватившись свободной рукой за голову, осознала Люмин, замерев напротив прохода в комнату Томы. Дверь отъехала в сторону. Путешественница только и успела пискнуть, когда хват сильных пальцев втянул гостью за руку внутрь. Следом влетела взволнованная Паймон.

— Ты просто гений! — смеялся Тома, потирая лоб. — Какая нелепая ситуация. Право, это было забавно!

Он завязал низкий хвост шнуром и был полностью собран: свежая форма, красный мундир, сумка на поясе. Люмин зарделась, но тоже присоединилась к смеху, стягивая с себя кимоно. Над ухом бурчала недовольная Паймон, которая рыскала в поисках курицы.

— Прости. Сегодня же займусь поиском ночлега на будущую ночь. Иначе из-за нас у тебя могут быть неприятности.

— Люмин, — покачал головой Тома, оглаживая покатое плечико гостьи. — Я ведь сам пригласил вас, верно? А неприятности… Хах, это наши новые яркие воспоминания. Будем через десятки лет сидеть и вспоминать это утро.

— Да, будем, — кивнула она, заметно повеселев, но только после осознала, что только что сказал Тома. Десятки лет?..

— Ну, тогда оставлю вас. Собирайтесь и двинемся в путь.

— Конечно, а… Тома! Ты не против, я приготовлю курочку в медовом соусе перед уходом?

— Как?! Курочка еще не готова?! Но ты сказала… — вспылила фея, но на ее ротик опустилась ладошка Люмин.

— Не стоит расстраивать Паймон. И это будет моя скромная благодарность за ночлег. М? Что скажешь?

— Конечно, кухня в твоем распоряжении!

***

После плотного второго завтрака все трое покинули имение и двинулись в сторону города. Тома говорил мало, все размышляя о чем-то своем. Конечно, Люмин заметила это и решила задать вопрос, что гложил ее с самого утра.

— Тома, ты беспокоишься из-за того письма? Что-то срочное?

— А? Да, Люмин, я как раз собирался сказать тебе, что все же вынужден буду ненадолго оставить вас с Паймон, — потирал подбородок он костяшками пальцев. — Нужно кое-что проверить.

— Проверить? Может, отправимся вместе? Сделаем дело и продолжим нашу прогулку?

— Вместе… — он почесал кончик носа. — На самом деле вы с Паймон мне бы очень помогли в этом деле. Дошел один слух. Хочу проверить.

— Тогда Паймон и Люмин в твоем по-о-олном распоряжении! — пропела Паймон, захлопав в ладошки. — Время для приключений!

Путешественники сменили траекторию движения. Ближе к полудню уже находились в лодке, а весеннее солнце опаляло их светлые макушки. Перебираясь по воде на соседний остров, Тома держался за киль и, выбрав нужное направление, неспешно объяснял суть работы.

— Однажды, как я слышал, ты нашла фабрику по изготовлению Глаз Порчи. Что там произошло?

Локти девушки упирались в колени, голова лежала на раскрытых ладошках. Люмин любовалась непривычно спокойной водной гладью. Без гроз места казались незнакомыми. Вопрос Томы вывел ее из задумчивого состояния. Плечи ее заострились, спина выпрямилась.

— Было такое. Битва завершилась моим поражением, — Люмин рассказала о событиях, произошедших на острове, украдкой вспоминая несчастного Тэппэя.

— Недавно воины нашли это место. Они отравились странным газом, — голос мужчины звучал серьезней обычного. — Предлагаю осмотреться там и предотвратить любые несчастные случаи.