***Глава 12***

Мондштадт. Над аккуратными кирпичными домиками и красной черепицей выплывало яркое утреннее солнце. Кроны покачивались от дуновения легкого ветра. За пределами столицы леса окрасились в кармин и золото, а здесь, в городе, деревья оставались вечнозелеными.

Внизу сновали туда-сюда маленькие человечки: занимались утренней привычной рутиной. С такой высоты казалось, будто они меньше малышки Паймон. Ой! А во-о-он та фигурка с пышными блондинистыми хвостиками остановилась, посмотрела наверх и пригрозила пальчиком, на что Люмин в ответ тихонько хихикнула и подобрала под себя ноги, чтобы те не болтались с рук Барбатоса во время утренней молитвы.

— Мы целый день сидим здесь, Люмин! — застонала сокрушенно Паймон. — Не пора ли спуститься и заглянуть в ресторанчик?

Девочка совершила кульбит и повисла в воздухе, будто ложась на нежный поток воздуха. Так же, как обычно это делал Венти. Люмин улыбнулась, оглядываясь на подругу.

— День только начинается, Паймон. И мы здесь всего час. Ничего, он вот-вот придет, а после я куплю тебе все, что попросишь.

— У-у-ух! Скорее бы! — звездное небо в глазах Паймон засияло.

— Но только до вечера. Ты ведь помнишь наш уговор?

— Да-да! — отмахнулась крошечной ручкой Паймон. — Потом я остаюсь с Кли, а ты отправляешься на фестиваль с Томой… Но… Может все таки…

— Паймон, я не видела его полгода. К тому же Кли давно приготовила для тебя костюм.

— Ла-а-адно, — протянула Паймон. — Но ты пообещала вернуться до полуночи! Если не вернешься, Паймон будет очень сильно волноваться и весь Мондштадт перевернет вверх дном!

— Договорились!

Люмин была согласна на все. До полуночи. Она и этому была рада, и благодарна подруге за понимание. Об этой встрече просил Тома в своем последнем письме.

С зари путешественница высматривала гостя, который все никак не появлялся на каменном мосту. И, признаться, сидеть было уже невмоготу. Потому обе тихонько сползли по спине Архонта вниз и зашагали по ярким улочкам. Нос щекотали чудные ароматы горячей выпечки. Жители утреннего Мондштадта суетились, развешивая над дорожками черно-оранжевые флажки. Лишь в кузнице привычно отбивал свой ритм тяжелый молоток. Марджори увлеченно вырезала глазки на улыбающихся тыквах, а Хоффман помогал расставлять их на ступеньках. А вот и маленькое привидение шагает в сторону отдыхающих голубей, рассыпая перед их носами пшеницу. Город жил, пел и готовился к самому страшному в году празднику.

— У-у-у… Я выпью твою кро-о-о-овь… — раздался тоненький голосок за спиной.

Люмин медленно обернулась. На уровне носа зависла малышка Паймон.

— Кто это ты? Саблезубый зяблик? — сдерживая смех, шутила путешественница, осматривая костюм из желтых листочков.

— Хэй! Это мой костюм на Хэллоуин! Я вампир! Вампи-и-ир! — замотала ножками и кулачками девочка, отчего Люмин засмеялась еще пуще.

— Вам-кто? Это еще что такое?

— Это чудовище из другого мира! Ты что, книжек не читала? Вампиры пьют кровь и боятся чеснока! — горделиво вздернула носик Паймон и уперла кулачки в бока.

— Какая глупость. Кто вообще станет пить кровь? Фу…

— У меня хоть что-то есть! А твой костюм где?

— Мы с Томой подготовили костюмы заранее. Это сюрприз, — указательный пальчик качнулся перед раздутым от возмущения лицом Паймон. — Он, кстати, должен скоро появиться.

Они направились в сторону центральных ворот. По дороге со стороны винокурни «Рассвет» лениво покачивалась скрипучая телега. Лошади неспешно цокали копытами. Извозчик по-утреннему громко зевал. Он вез накрытые тентом бочки с молодым вином и виноградным соком. Телега повернула к воротам, и из-за упитанного тела мужчины показалась еще одна фигура в красном мундире.

— Спасибо вам! — звонко поблагодарил мужчина и спрыгнул прямо перед подругой, лучезарно улыбаясь.

— Тома! — взвизгнула Люмин.

Она бросилась ему на шею, сжимая в пламенных объятиях. Паймон закружила над светлыми головами, радостно хлопая в ладошки.

— Я добрался!

Почетный рыцарь выпустила его и шагнула назад. Золото глаз поймало лик воина.

— Наконец! В родном Мондштадте! — путешественница сжала в ладошках его руку. — Я все беспокоилась, что ты не успеешь приехать до наступления вечера…

— Да, дорога оказалась сложнее, чем я помню, — посмеялся он и бережно накрыл тонкие холодные пальцы своими горячими. Смотрел в глаза, хотя стоило бы обратить внимание на родной город. — Корабль долго проверяли и не подпускали к причалу. Уж не знаю, что там произошло в Ли Юэ. А потом карета сломалась по дороге. Пришлось пешком идти, пока не встретил этого господина. Он меня выручил, — отвел подругу в сторону Тома, пропуская извозчика, и еще раз махнул ему рукой.

— И теперь Паймон сможет взять все-все-все! — запищала она, осыпая желтыми листочками брусчатку. Тома рассмеялся.

— Тебе повезло найти попутчика в такую рань. Но главное, что ты здесь, а значит мы успеем подготовиться к празднику!

Улыбаясь, она обернулась в сторону центральной улицы. И без того яркий городок пестрел красками. А какие угощения появились на прилавках… Да, свободный народ Мондштадта умеет мечтать и воплощать свои фантазии в реальность.

— Надеюсь на вас, — Тома забрал руку, чтобы сложить ладони перед собой в легком поклоне, как полагалось в Инадзуме. А потом вновь заключил тонкие пальцы в тиски, устремляясь к городу.

За вратами Мондштадта начинался сказочный, забытый мужчиной мир: еще более красивый, чем он помнил. Компания почетного рыцаря воодушевляла, заставляла гордиться собой. Управляющий едва ли беспокоился о том, что они гуляют с Люмин, держась за руки в месте, где все друг с другом знакомы. Тома был приятно удивлен, изумрудные глаза светились неподдельным детским интересом.

— Как же я скучал… — обронил он неоднозначно. Только пальцы сжались крепче.

Украшения, лавки с выпечкой и конфетами, дети в костюмах, толпами снующие туда-сюда. Такая маленькая компания пробежала прямо между парой. Пришлось разойтись, ненадолго подняв руки. Шустрая детвора умчалась к статуе Барбатоса. Люмин никак не могла избавиться от улыбки. Да и не хотелось.

В Мондштадте всегда было очень шумно и весело, чему виной алкогольные напитки на любой вкус и цвет и свободное сердце каждого жителя, но сегодня… Сегодня город будет веселиться весь день и всю ночь, до самого рассвета!

— Идем скорее в сувенирную лавку! Там можно найти что-нибудь для костюмов, — глаза путешественницы сияли, точно два солнечных зайчика.

— Эй! А как же второй завтрак!

— Мы обязательно забежим в ресторан, а пока нужно создать образ самого настоящего вампира, м? — предложила Люмин, и Паймон, немного подумав, закивала и пустилась прямиком к Марджори.

Где-то вдалеке послышался заливистый смех, сопровождаемый чиханием и нескладным звучанием струн. За стенами города раздался глухой ухающий звук, будто что-то взорвалось глубоко под водой. А вот и клочок неба, окрашенный искрящимися сиреневыми облаками. Похоже, кто-то потерял книгу из библиотеки. Паймон жужжала над путешественниками, распевая какую-то жуткую песню про сладости и гадость. Из ее уст это звучало угрожающе.

— Я уже и забыл о том, как тут отмечают праздники.

Тома, привыкший к размеренному течению жизни в царстве Сёгуна, старался ухватить все вокруг своим вниманием. Получалось не очень хорошо. Мондштадтцы словно ничего не замечали. Они занимались своей жизнью, их было сложно удивить. Тогда копейщик расслабился, отбросив попытки запомнить каждое лицо.

Лавка находилась рядом с центральной площадью, украшенной фонарями, свечами и тыквами. К фонтану мужчины тащили длинные деревянные столы, в «Хорошем охотнике» кипела работа. Люмин вошла в сувенирную лавку следом за Паймон, потянув за собой друга.

— Нашла! Смотрите! Р-р-р! — зарычала саблезубая Паймон.

— О, с такими зубами ты съешь все, что смогут приготовить в «Хорошем охотнике», — заметил Тома, взъерошив белые волосы девочки, и та снова нырнула в костюмы, подыскивая для себя плащик.

Люмин копалась в сундуках, коробочках, осматривала витрины. Вдруг взгляд остановился на маленькой алой маске. Сердце екнуло. В таких же ходили Фатуи. Их тоже немало прибыло в город, но то были гости, и носили они черные маски, а эта…

— Люмин, оставь это, — рука Томы опустилась на хрупкое плечо. Девушка обернулась, качнула головой и отошла от витрины.

— Могу чем-нибудь помочь? — Марджори влетела в лавку, обтирая руки полотенцем.

— Здравствуйте! Думаю, мы уже определились с выбором, — улыбнулся мужчина, и Люмин удивленно вскинула брови. — Позволишь мне сделать тебе подарок? — поглядел на нее Тома.

— Но ведь ты гость… Это я должна…

— Люмин, ты сегодня заботишься о Паймон, — он покосился на девочку, выплывающую из-за полок. В руках она старалась удержать все, что только сумели загрести короткие пальчики. Девушка ойкнула, а Марджори положила ладонь на сердце. — А я позабочусь о тебе. Так что подарок от меня, а еще все, чего твоя душа пожелает.

— Ох… Хорошо, — Люмин еще раз глянула на маску, но тут же избавила себя от навязчивой мысли.

— Вот это, пожалуйста.

Тома ткнул пальцем в маленький круглый колокольчик. Марджори покраснела и на всякий случай озвучила цену, когда Люмин отошла в сторону. Мужчина же выложил мешочек с морой, не задумываясь ни на секунду. Украшение совсем крошечное, а значит, зная Люмин, она оставит его у себя даже после праздника.

— Благодарю за покупку, господин! — пропела Марджори.

Тома привычно отдал поклон, спрятал подарок в карман, и к нему подлетела подруга, демонстрируя то, что выбрала она.

— Смотри!

Люмин встала на носочки и потянулась к голове друга. Тома послушно склонился, позволив надеть украшение. В волосах спряталась тонкая белая ножка веточки. Ее украшали лепестки из прозрачного тонкого камня с красным насыщенным цветом.

— Люмин… То, что твоя душа пожелает, — напомнил он.

— И я желаю, чтобы она была у тебя, Тома. Ее будто привезло из Инадзумы в Мондштадт. Так и объединились два королевства… — Люмин опустила руки и отошла на полшага, изучая образ друга. Щеки окрасились румянцем.

— Мне нравится. И здорово подойдет к моему костюму, — сухие подушечки пальцев огладили лепестки каменных соцветий.

— О, это искусная работа мастера. Таких больше не сыщешь ни в Инадзуме, ни в Мондштадте. Украшение сделано из камня, но очень легкое и прочное, — заметила Марджори.

— Берем? — уточнила Люмин, вытягивая веточку из волос Томы и прижимая ее к груди.

— Берем, — огладил он плечико подруги и выложил еще один мешочек с морой.

Пара выбралась из темного магазинчика. Яркий свет солнца заливал дорожки игривыми зайчиками. Красная маска осталась лежать на полке рядом с другими. Паймон вслух рассуждала о том, как это получилось, что Марджори сделала скидку. Твердила, что это суперспособность Томы.

Так молодые люди гуляли от прилавка к прилавку, покупая причудливые и пугающие конфеты, которые Паймон старательно выпрашивала, угрожая запугать до смерти, клацая острыми зубками перед носами друзей.

— Она ведь и правда может… — шепнула Люмин Томе, откупаясь от подруги леденцом.

Тома шел рядом, улыбаясь, но в изумрудах глаз засела едкая тревога.

Эти пол года, большая часть из которых прошла в разлуке, почти уничтожили волю управляющего. Страхи и переживания путали планы. То, как скомкано они попрощались тогда… Сколько раз Тома порывался отправиться в Ли Юэ, в Мондштадт. Сколько раз останавливался, не получая ответов от Люмин, а после узнавая, что она снова отправилась в какую-то область Мондштадта. Будто искала что-то. Или кого-то… Но со временем, с письмами, все уладилось. Строки становились длиннее, окрасились привычными метафорами и отдавали теплом. Тогда он и добился встречи, договорившись, что Люмин будет ждать его в Мондштадте, а не где-нибудь в подземельях Сумеру.

— Я вампи-и-ир!

Голос Паймон вывел Тому из мыслей, и он снова улыбнулся.

— Не сломай зубы, — хихикнула Люмин, наблюдая за подругой.

— Так ты не кормишь Паймон! — буркнула девочка, и Люмин тихонько хлопнула себя ладошкой по лбу.

— Действительно! Я и забыла, что у тебя бездонный желудок! Да и Тома с дороги, наверное, ничего не ел, — вдруг резко остановилась путешественница. — Скажи, куда бы ты хотел отправиться? Может, ты голоден? Или существует особое место?

— Люмин, — позвал он. А когда девушка обернулась, ее ослепила вспышка. — Попалась!

Тома весело рассмеялся, вытягивая фотографию и начиная встряхивать для скорого проявления, подальше от чужих ловких рук. Эту месть он планировал со времен их свидания в Инадзуме. Путешественница хлопала глазами. Над ухом левитировал громкий хруст: Паймон обнаружила что-то съестное. Мимо проскакал мяч, за ним гнался ребенок. Над головой пролетела ворона, глупо каркая. До Люмин дошло.

— Тома! — она зажмурилась и, потянувшись за снимком, бросилась на друга. — Дай сюда!

— Ан-нет! Только из моих рук! — предупредил мужчина, поднимая фото так, чтобы Люмин не смогла дотянуться. Он спрятал камеру обратно в рюкзак за спиной и положил ладонь на женское плечо. — Не отбирай, ладно?

— Не честно! — Люмин переплела руки на груди, надула губы и взглянула на молодого человека исподлобья. — Ну, покажи… — попросила она. Голос ее стал мягким.

Только убедившись в спокойствии подруги, Тома опустил карточку, раскрывая тайну свежей фотографии. Путешественница выглядела очень утонченно, нежно, когда обернулась на его зов.

— О… — только и сумела вымолвить она. Казалась себе наивной. Глядела еще пару секунд, а позже подняла голову. — Это очень странное фото. Уверен, что хочешь его оставить?.. — незаметно пальчики потянулись к снимку.

— Да… Ты выглядишь волшебно, — Тома любовался фото и успел убрать его до похищения, доставая из кармана маленькую записную книжку, пряча ценный кадр. — Живая…

Путешественница задумалась. Лицо порозовело, и она незаметно улыбнулась. Как же ей хотелось оставаться такой как можно дольше. Такой, какой ее видит Тома. Живой. Настоящей. Люмин не позволяла лишним мыслям проникать в ее голову. Она пожала плечами.

— Ну, если тебе это фото нравится, так уж и быть. Вы прощены, господин Тома! — путешественница хихикнула. — Так что, дорогой гость, куда желаете?

— Паймон хочет к Саре!

— Тогда лети скорее в ресторан и закажи все, что пожелаешь, — дала команду Люмин, и Паймон в ту же секунду исчезла из виду. Тома постучал пальцем по подбородку.

— Могу признаться, я приехал на неделю, — он взглянул на подругу. — А значит, надо найти ночлег.

— Неделя? Ох, как здорово! — Люмин весело подпрыгнула на месте, хлопнув в ладоши. Реакция случайная, непредсказуемая даже для самой девушки, но искренняя. — В Мондштадте есть очень уютные домики.

За спиной путешественницы послышался шум, и оба обернулись. Тома заметил, как на площадь закатывали бочки. Командовал процессом некто с красными густыми волосами. Мужчина сощурился, всматриваясь в лицо.

— Это?.. Хозяин «Рассвета»?..

— Верно. Это уважаемый в королевстве мастер Дилюк. Идем? — девушка протянула гостю ладошку. — Мастер Дилюк! — окликнула она мужчину.

Владелец «Доли Ангелов» отвлекся от бумаг и едва повернул голову. Зоркий взгляд зацепился за знакомый лик гостя.

— А Люмин, — Дилюк жестом указал работникам, куда поставить следующие бочки вина, и позволил себе больше времени уделить компании. — Доброе утро. Представишь меня своему другу?

— Не узнаешь? — бровь Томы изогнулась, и он упер одну руку в бок. — Это ведь Вы гроза всех садовников и обладатель «золотой виноградной рогатки», м?

— Что? Кхм… — Дилюк сконфуженно кашлянул в кулак, на секунду спрятав взгляд. — Тома?..

— Да, это я!

— Золотой… рогатки?.. — повторила Люмин, оглядывая мужчин.

Тома шагнул навстречу и горячо обнял старого друга, с коим провел немало времени в далеком детстве. Дилюк, на удивление путешественницы, принял объятия и даже улыбнулся.

— Рад тебя видеть, — отступил он, поправив мундин парой хлопков по плечам. — Только давай без…

— Конечно, Дилюк, — усмехнулся гость, обратившись теперь к Люмин. — Мы дружили, когда я еще жил в Мондштадте. Отец часто приводил меня к братьям Рагнвиндрам, а сам оставался с мастером Крепусом. Кстати, а Кэйа тоже в городе?

— Кхм, — прочистил горло Дилюк, возвращая себе непринужденный вид. — Да, он капитан кавалерии в Ордо Фавониус. Быть может, вы встретите его на празднике, — отчитался он, не вдаваясь в подробности.

— Теперь я понимаю, у кого Люмин научилась взглядом уничтожать врагов. Ты изменился.

— Так сложились обстоятельства, — пояснил мастер.

Тома понимающе кивнул. Он знал о том, что случилось с Крепусом, но тему поднимать не стал. Не стоило ворошить столь тяжелые темы в такой светлый день. Да и будет еще время. Пока мужчины общались, вернулась Паймон, в спешке перечисляя все то, что она заказала в «Хорошем охотнике». Люмин пускай и была готова к крупным затратам, но все же ее глаза округлялись с каждым пунктом.

— Тогда увидимся еще. Навещу тебя позже.

— Конечно, Тома. Сегодня у меня полно работы. Я могу помочь чем-то конкретным?

— А? — откликнулась путешественница. — Оу, нет, спасибо! Мы заглянем, когда у нас всех появится свободная минутка, — Люмин одарила мужчину дружелюбной улыбкой.

— Тогда до вечера, — попрощался Дилюк, оборачиваясь к рабочим и удрученно прослеживая заметную халтуру. — Там еще двадцать бочек! Поспешите!

Люмин вместе с Томой отправилась вдоль улочки.

— Итак, пока готовится еда, подумаем о ночлеге.

Тома услышал властный тон мастера. Для сравнения, с ними общались мягко, тогда как за спиной начался громовой шторм. Дилюк действительно изменился. Кто бы мог подумать, что один из самых непоседливых мальчишек станет таким уважаемым человеком в городе.

— Да, ночлег, — подтвердил Тома. — Но лучше сначала поесть. Знаю, тут готовят лучшего цыпленка в медовом соусе! Хочу сравнить с твоим.

Люмин кивнула и, подхватив друзей под руки, повела в сторону «Хорошего охотника».

— В городе можно найти небольшие гостевые домики. Мы с Паймон поселились в одном из таких. Уверена, места еще есть! Но сначала… Здравствуй, Сара! — она приветливо помахала даме в спецодежде официантки.

— Ах! Люмин! Паймон уже сделала заказ, — с подозрением поглядела в сторону девочки женщина. — Вы весь город накормить решили?

— Люмин сказала, что Паймон может взять все, что пожелает! — запротестовала та, и девушка подтверждающе, но с какой-то грустью кивнула.

— А это Тома. Он мой хороший друг, прибыл из Инадзумы.

Сара подняла брови, поддавшись немного вперед, с любопытством окинув взглядом гостя.

— Ничего себе! Первым и последним гостем из Инадзумы был тот маленький мишка. Кики… Ки…

— Тануки Китибоси, — помогла ей Люмин.

— Да-да, верно! Слышала, границы Инадзумы открыты. Выходит, стоит ожидать гостей из дальней страны.

— Корабли прибудут позже. Гости явятся к вечеру, — уточнил Тома.

— Это здорово! Что ж, ожидайте свой заказ. Пока можете выбрать место, — Сара указала ладонью на столики и убежала внутрь ресторана.

— Сомневаюсь, что моя курочка может соревноваться с этой. Уверена, местное коронное блюдо отобьет у тебя всякое желание еще когда-нибудь пробовать ту, что готовлю я, — посмеивалась путешественница, усаживаясь вместе с Томой и Паймон за стол.

— Ты слишком себя недооцениваешь, — важно заявил Тома с намерением отбить желание прибедняться, но все равно тихо рассмеялся.

— Вот и проверим! — Люмин откинулась на спинку стула.

Наконец выдалась пауза, небольшая передышка перед дальнейшим празднованием.

— Люмин, — изумруд в глазах тепло сиял. — Расскажи, как ты? — он положил голову на раскрытую ладонь, упираясь локтем в стол.

Вопрос застал девушку врасплох. Плечи поникли, сжимаясь, будто пряча грудь в невидимый панцирь. Ладошки под столом сцепились в замок, а уста разомкнулись. Люмин хотела ответить «Хорошо! У меня все хорошо», но губы сжались в тонкую линию. Она смотрела на Тому, пожав плечами.

— Я в порядке… Кажется.

Тома кивнул с улыбкой, но даже это не спасло от напряжения, внезапно стиснувшего челюсть. Он никогда не поднимал один волнующий его вопрос. Знал только, что тема слишком болезненная для подруги. Паймон молча покосилась на девушку, не смея встревать в беседу.

— Могу я помочь тебе?..

— Помочь? — удивилась Люмин, а после мягко улыбнулась. Одна ее рука скользнула по столешнице и обхватила ладонь друга, осторожно сжимая. — Я рада, что ты смог прибыть в Мондштадт. Этого более чем достаточно.

Теплый добрый взгляд путешественницы остановился на лице воина. Тонкие белые пальцы разжались. Но не успела она забрать руку, как мужчина поймал ее своей, пользуясь случаем. Его горло неприятно сдавило. Пальцы удерживали запястье подруги.

— Люмин, ты…

— Какие хорошенькие, — протянула внезапно оказавшаяся рядом женская фигура в пурпурном наряде. Лиза так довольно улыбалась, что не могла скрыть свое счастье. — Моя милая девочка, наконец, обзавелась парой? — ее бедро опустилось на столик, малахитовая радужка дрогнула, встретившись с блондином. — Кто это похищает самое знаменитое сердце Тейвата?

— Лиза? Здравствуй. Ох… Это… Кхм… — путешественница одернула руку и заерзала на стуле, поправляя платье, перчатки и волосы. — Это Тома, мой хороший друг из Инадзумы, — девушка натянула улыбку, не отрывая взгляда от прибывшей электро-помехи.

Паймон спряталась за плечом Люмин. Появление незнакомки будоражило сильнее вылитого ведра воды на голову. Тома поймал себя на мысли, что злится. А Лиза, рассмотрев незнакомца, выпрямилась, хихикая.

— Хорошенький, — женщина повернулась в сторону путешественницы. — Друг, значит? Хм. Друг будет не против, если сегодня вечером ты обязательно подаришь мне один танец? — ее улыбка сбивала с толку. Как Яэ Мико — такая же лиса.

— Лиза, — Люмин одарила даму снисходительной усмешкой. Некоторое время она молчала. Ей хотелось бы отшутиться, но вместо этого инициативу перехватил Тома.

— Сожалею, но танец уже обещан мне, госпожа, — расправил он плечи. — Вам придется найти себе кого-то еще.

— Оу… — глаза библиотекаря заискрились, и она по-новому посмотрела на мужчину.

— Лиза, в такой праздник лучше уделить время той, кто безвылазно сидит в своем кабинете, спасая весь мир? М-м-м? — подхватила Люмин, довольно улыбаясь. Она повела бровью, внимательно наблюдая за реакцией Пурпурной ведьмы. Лиза притворилась смущенной, пряча улыбку за тонкими пальчиками со свежим маникюром.

— Мадам магистр Ордо Фавониус уже сказала, что занята, но я не теряю надежды ее вытащить.

Она сделала вид, будто что-то придумала, и согласилась оставить голубков в покое. Ведь это так волнующе — видеть у малышки Люмин такой ласковый взгляд по отношению к парню.

— Ах да, — Лиза повернулась к Томе, быстро, на каблучке. — Я Лиза Минчи, заведую библиотекой и не только. Смотри, не обижай мне Люмин.

— Не волнуйтесь, Лиза Минчи. Люмин в надежных руках, — заверил Тома, взглядом указывая в сторону.

Та оценивающе поглядела на инадзумца и вальяжно удалилась, очаровательно вышагивая в праздничном костюме.

— Этот праздник точно создали для Лизы, — смотря вслед даме, пискнула Паймон.

Им принесли блюда. Сара с довольным видом разложила посуду, приборы, долила воду гостям и быстренько спряталась в ресторане, чтобы не мешать. Паймон же накинулась на закуски, вгрызаясь своими «вампирскими» зубками.

— Итак, мы спорили, у кого вкуснее курица? — губы Томы дрогнули в улыбке.

— Уверена, это блюдо покорит твое сердце, — мягкий взгляд путешественницы был прикован к другу. После Люмин проследила за проходящей мимо кошкой, и снова обратила взор к Томе. — Я была права?

— Права в чем?

Мужчина отрезал ножом кусок румяной грудинки и уложил в тарелку подруги, подцепил пару овощей, лежащих по бокам. Только после наполнил свою тарелку. Хрустящая карамельная корочка дразнила все зрительные и вкусовые рецепторы.

— Как минимум, внешний вид моей курочки явно проигрывает этой.

Тома с аппетитом вложил кусочек в рот, ощутив многослойность вкусов: от сладкого и хрустящего до сочно-перченого мяса. Глаза блаженно прикрылись на миг, но управляющий лишь снисходительно хмыкнул.

— Ты готовишь в сто раз лучше.

— Тома, ты мне льстишь, — только и смогла произнести Люмин, но оценка Томы оказалась приятна, потому на губах появилась скромная улыбка. Она почесала кончик носа указательным пальцем и принялась за поздний завтрак.

***

Путешественники успешно справились с первичными целями: плотно поели, нашли Томе дом, успели отдохнуть. Ненадолго им пришлось разойтись, чтобы вновь встретиться вечером. Паймон присоединилась к Альбедо, Кли и Сахарозе.

Атмосфера праздника поразительно быстро заряжала хорошим настроением. Оркестр играл стремительно, как шальной ветер. Вместо листьев в танце стихий закручивались люди в масках, на каждом разные интересные костюмы. Дети бегали меж столов, вино лилось рекой. Факелы, свечи, бумажные фонари, тыквы! Огонь придавал празднику настоящего хэллоуинского таинства, и, несмотря на приближающийся ноябрь, в центре Мондштадта становилось жарко.

Изящная белая лисья маска прикрывала лицо путешественницы. Пшеничные волосы собраны в изящную прическу, украшены меховыми ушами в тон локонов. На них играли блики бумажных фонариков. Ветер трепал асимметричный перламутровый белый плащ, из-под которого выглядывал пышный хвост. Гостья из иного мира наблюдала за тем, как разрастается праздник.

Ночь, когда темные силы бродят по улицам, пожимая руки обычным смертным. Даже такое темное время жители Мондштадта отмечали пышно и праздно, пока тыквы с кривыми улыбками наблюдали за весельем из каждой подворотни.

Некто подкрался из-за спины к прекрасной лисице. Горячие руки опустились на замерзшие плечи.

— Я здесь, — Тома улыбнулся. — Долго ждала?

— Тома, — Люмин стянула маску. — Какой ты…

Мужчина предстал во всей красе. Его стан окутывало бело-красное кимоно. Длинные рукава больше напоминали крылья величавой птицы. Шелк переливался на ветру, впитывая в себя все краски осеннего вечера. В руке Тома сжимал маску с длинным клювом, а в волосах блестели красные полупрозрачные камни на белой ветви.

— Потрясающе выглядите, госпожа кицунэ, — его голос окрасился легкой хрипотцой. Стал бархатнее под впечатлением.

— Ты тоже очень красивый! — восторженно выпалила Люмин. — Но… Кто ты?

— Цуру. Это Ёкай.

— Архонты… Вы невероятны, господин цуру…

— Спасибо. Старался поразить вас, моя милая, — он поцеловал костяшки пальцев, и Люмин смущенно охнула. — А это тебе, — в ладошку он опустил маленький золотой колокольчик. Зеленые глаза улыбались, не в силах оторваться от путешественницы. — Не знаю, как это оказалось в Мондштадте, но он оберегает от зла и невзгод.

— Какая красота… — Люмин задрожала, сжимая подарок. Затем быстро прикрепила на грудь, и украшение нежно запело. — Спасибо…

— Запомни этот день, — вновь поцеловал он пальцы, после коснулся губами запястья. — Могу ли я пригласить вас на танец, госпожа?

— А разве он был обещан тебе, господин цуру?

Леди улыбнулась, вернула на лицо лисью маску. Тома надел свою, но та скрывала лишь половину его лица. Люмин повернулась к толпе веселящихся людей. Она вертела головой, стараясь выследить кого-то, обернулась вокруг своей оси, сверкнув переливами красок. Зашла за спину Томы, проведя ладошкой по его плечу. Девушка медленно обошла его с другой стороны.

— Мне казалось, его ждал мой горячо любимый друг, а не Ёкай…

Раздался девичий смех, сравнимый с переливами рек на Драконьем Хребте. Люмин осторожно взяла пальцы мужчины в свою ладошку и подняла голову вверх. Тома наслаждался этими откровенными заигрываниями. Он начинал лучше понимать Люмин, принимать ее игры — как щедрый дар, и с удовольствием сливался с ее настроением, сжимая холодные пальцы в ответ.

— Ты настоящая лисица, — он готов был распалить ее своим жаром и первым утянул в сторону толпы, обманув светловолосую красавицу.

Тесная площадь приняла новых танцоров. Крепкая ладонь сжала талию, и пара в обворожительных костюмах закружилась среди прочих чудищ. Одна ее кисть лежала на плече молодого человека, пальцы второй переплетались с пальцами Томы. Девушка глядела на своего друга с особым трепетом и теплом, да только маска скрывала этот взгляд.

Музыка заставляла голову идти кругом, а сердце биться в разы быстрее. За потоком толпы сперва было легко угнаться. Гость быстро выучил простые движения, кружась, меняя руки, сцепляясь локтями. Они растворились в общем танце, нелепость которого украшалась множеством ярких улыбок и смехом. Но музыканты, как на зло, стали ускоряться. Ускорился водоворот, их понесло вокруг фонтана. Множество пар закружили рядом с плещущейся водой. Быстрее и быстрее.

Тома думал, что сойдет с ума от этого безумства. Его воинская выдержка позволяла не задохнуться. Цуру только крепче сжимал ладони своей лисы, боясь потерять ее. Когда музыка резко стихла, толпа взорвалась бурными овациями. Люмин засмеялась. Левой рукой она ухватилась за предплечье своего загадочного друга, правая прижала маску к груди, пока она старалась отдышаться. Казалось, будто успокаивала свое рвущееся наружу сердце.

— О Барбатос! Давно я так не смеялась! Что же за безумец придумал этот танец?

Бледная кожа согрелась, порозовела, а блеск в глазах стал еще ярче. Тома упирался в разболевшиеся от смеха бока, едва приходя в себя. Он словно решил порадоваться разом за все упущенные полгода жизни.

— Наверное, тот, к кому ты взывала, — хохотал он и, утерев взмокшие под маской глаза, осмотрелся.

— Барбатос? — дыхание приходило в норму. — Да, похоже на него… — покачала она головой. С высоты юноше было видно, как маэстро перевернул ноты и, кажется, собрался сыграть что-то еще.

— О нет, мне нужно передохнуть!

Поймав за руку, Тома вывел путешественницу из толпы до того, как песня подхватила их. Вместе пара оказалась у длинного стола с угощениями разных видов. Ужасно хотелось пить.

— Дай-ка это… — Люмин повернулась к молодому человеку, пальцы аккуратно ухватились за его маску. — Хотя бы подыши, устал ведь…

Под украшением и правда оказалось горячее лицо. Прохладу вечера прогоняла праздничная атмосфера и активные развлечения, но никто не отменял пара, что клубами выходил на каждом выдохе и слове.

— Да, ты права, — Тома с обожанием посмотрел на свою спутницу. Золотые глаза пленительно сверкали во тьме.

Шум их почти не беспокоил, но сухость в горле отдалась легким кашлем. Управляющий схватился за случайный стаканчик, сделав пару глотков. Лицо его сморщилось от кислоты.

— Это что?.. — он прикрыл губы локтем.

Люмин забрала напиток из рук друга и сунула в стакан нос, а после резко отдалилась.

— Это вино, Тома, — зажмурила она глаз и поставила стакан обратно на стол. Стоило взглянуть на гостя, как девушка засмеялась, увидев его лицо. — Не понравилось?

— Какое кислое.

Она налила свежевыжатого сока из мякоти закатников и протянула.

— Вот, запей.

Мужчина с удовольствием принял напиток, освежая горло. Его чувство зашкаливали, адреналин словно плескался не только в крови, но уже ударил в голову.

— Ты будешь что-то есть или пить?

— Ох, здесь столько всего. Выбрать нелегко, — ручка потянулась к стаканчику с соком, губы неспешно сделали пару глотков.

Вкус оказался терпким, пьянящим, с легкой горечью, покалывающей язык. Не смутившись странным напитком, путешественница выпила еще немного. После танцев было и правда жарко. Сок призван остудить разгоряченное тело, но кровь почему-то закипала все сильнее, а голова начинала идти кругом.

— Если все, то, может, покажешь мне какое-то красивое место в городе? — выдохнул Тома с легким нетерпением в голосе, изумруды глаз отливали темным блеском.

— В городе? — Люмин задумалась на долю секунды. Ну конечно! — Ох, идем скорее!

Девушка поймала ладонь друга в свою и повела за собой, пробираясь сквозь толпу. Скоро оба вышли к лестницам. После горького сока казалось, будто ступеньки стали выше. Тома заметил негодование девушки и подхватил на руки. Люмин взвизгнула вместе с тихим золотым колокольчиком, обхватила шею друга руками.

— Командуй, — попросил Тома, на секунду отвлекшись на аромат ее волос.

Люмин не стала протестовать, а лишь положила голову на его грудь и пальчиком указала вверх. Вместе они поднимались по лестницам, да так быстро, будто за ними кто-то гнался. Но Тома и сам не знал, куда так спешит.

Скоро он осторожно опустил подругу на брусчатку, поправляя ее легкий наряд теплой рукой. Совсем не запыхался. Люмин сплела свои пальцы с его и повела к подножью огромной статуи анемо Архонта. Площадь была совершенно пуста. Неужели все собрались внизу на празднике? Она бросила взгляд вверх, после на цуру.

— Хочешь на ручки к Барбатосу, Тома? — голос звучал звонко и задорно. Путешественница издала тихий смешок, вынула из сумочки небольшую бутылочку. Стоило откупорить пробку, как оттуда вырвался ветряной поток. — Не отставай!

Девушка раскрыла белый планер, и воздух стремительно поднял ее ввысь, к самым ладоням статуи. Люмин опустилась на большой палец. Тома поспешил раскрыть свои крылья. Резкий рывок немного отрезвил копейщика, подбрасывая вверх. И он совсем чуть-чуть не успел долететь, вцепившись в руки анемо Архонта.

С небольшим усилием он подтянулся, взялся за протянутую ладонь подруги и еще некоторое время с одышкой смотрел сперва на Люмин, а после повернулся к городу. Вид, что открылся ему, снова сбил дыхание, заставив неспокойное сердце ненадолго замереть. Яркие огни, голоса в отдалении, что эхом доносились до статуи. Луна, словно большая лампа, освещала холмы вдалеке, густые леса. Тени редких туч, крадучись, ползли по землям Мондштадта.

— Невероятно… — выдохнул он, с трепетом сжимая чужую ладонь.

Девушка обернулась в сторону города. Ахнула, и сердце замерло также. Сколько бы раз не оказывалась она здесь, восторг охватывал душу, как в первый. Люмин мягко улыбнулась и прижалась спиной к стоящему позади нее другу, не выпуская его ладонь из своей.

Хмельная голова шла кругом, а высота только больше опьяняла. Тома обнял девичьи плечи. Волнение и жар на щеках сплелись с быстрым ритмом пылающего сердца. Если Люмин сейчас с ним…

— Эй, — тихо позвал мужчина, склонившись сбоку от мехового ушка.

— М-м-м? — обернулась Люмин на зов.

Лицо путешественницы покрывали мелкие капельки, что сверкали, отражая лунный свет. Тома мог рассмотреть сейчас каждую слипшуюся ресничку, украшенную более крупными бусинами. Сперва он пальцами осторожно снял лишнюю влагу, так близко любуясь. Тело все больше потряхивало от воскресших мурашек. Люмин наблюдала за действиями друга, изредка переводя взгляд на добрые зеленые глаза, изучающие ее лицо. Сердце с каждой секундой ускоряло ритм, грудная клетка вздымалась все чаще. Он был так близко. И он так внимательно смотрел на нее. Так бережно касался…

— Только… не столкни меня… — попросил Тома.

Значило ли это, что управляющий боялся высоты, на которую залез? Да. Но раз Люмин сама позвала его, он подумал, что сможет стать для нее лучшим. Замерев, девушка не сводила глаз с лица друга. Доброго, внимательного и надежного друга.

Увлажненные касанием языка губы коснулись чужих в мягком мажущем поцелуе.