***Глава 13***

Сердце замерло. Осознание ударило в голову, и кровь бурным потоком понеслась по венам. Лопатками Люмин ощущала жар чужого тела, слышала неровное дыхание, чувствовала дрожь. Она и сама дрожала, и поспешила обнять своими ладошками руки Томы, чтобы обоим устоять или рухнуть вниз вместе. И мужчина сильнее прижал милую кицунэ к себе, растворяясь в чувственном поцелуе. Но легкие сжались, и обоим пришлось отстраниться, чтобы надышаться. Ветер, насмехаясь, трепал их волосы, смешивал локоны между собой. Ох уж этот Архонт свободы…

— Моя милая… — сорвался с губ шепот.

Улыбающееся лицо вжалось в изгиб девичьей шеи. Его кожа полыхала огнем. Ее — казалась тонкой, холодной и чувствительной. Оба мелко дрожали. Говорить было трудно. Губы все еще грели в желании. Длинные мужские пальцы обняли острый подбородок. Ладошка в перчатке легла на шершавую щеку. Люмин развернулась в объятиях, поймала яркий блеск зеленых глаз.

— Мало… — выпалил Тома.

Он снова прижался ко влажным устам. Бережно и осторожно. Так, как целуют настоящую принцессу. Его веки опустились. Ощущения гибкой лозой окутывали душу и тело, вынуждая сжимать дорогую сердцу девушку крепче, надежно удерживая ее на руках Архонта. Поцелуй вновь прервался.

— Ты такой горячий… — прошептала Люмин первое, что пришло в голову.

— Еще бы, — посмеялся мужчина, мазнув устами по уголку ее губ. Свободнее и смелее. — Рядом с тобой мой Глаз Бога с ума сходит…

Люмин в четвертый раз прильнула губами. Осторожно, едва дыша. Она обхватила корпус мужчины, прижимаясь щекой к его горячей груди. Он молчал, почти не двигался. Снизу до ушей долетали обрывки фраз, чьи-то шаги пронзали пустое пространство. Томе ни до кого не было дела, приближающиеся к статуе голоса прорывались через сознание:

— К слову, я слышал кое-что от Лоуренса сегодня утром, — мужской голос растягивался во времени, просачивался под кожу. В ответ ему была тишина. — Будто кто-то запихал пленного мага Бездны в пустую бочку из-под вина и вывез из города.

— Никогда не сомневался, что рыцарей Ордо можно легко купить, — процедил мастер Дилюк. Люмин и Тома поглядели вниз.

— Ордо? Разве бочки больше не везут обратно на винокурню? Ха?

— Что я слышу, капитан Альберих? Неужто это обвинения в мой адрес? — Дилюк явно был от этого не в духе.

— Что вы, мастер Дилюк? — Кайа слышно усмехнулся, мелодично растягивая слова. — Просто мне стало интересно, зачем вам пленный маг Бездны.

— Да ты пьян…

— Обижаешь! Я же на службе.

— Во-первых, — отрезал Дилюк, стук каблуков прекратился, мужчины остановились у ног статуи, — я с утра до ночи находится на площади. Если бы мне стало известно, что в темнице находится еще живой маг Бездны…

Кайа понял, что разболтал то, о чем не знал даже его названый брат. Он нервно сглотнул.

— Во-вторых… Ордо Фавониус опустился так низко, что теперь держит живых монстров? — хозяин винокурни зазвучал еще холоднее. — И зачем же? Джинн известно об этом? И о том, что ее хваленый капитан бросается ложными обвинениями?

— Что? Люк, я должен был знать, — пара секунд тишины. — Так это не ты приложил руку?

— Хм, — Дилюк поставил точку в разговоре, удаляясь в известном одному ему направлении.

Кайа же развернулся к лестнице. Вскоре их обоих стало видно по разные стороны площади. Когда диалог братьев завершился, Люмин неспешно приоткрыла глаза и устремила взор в спину капитана. Мыслям в опьяненной голове никак не удалось собраться, потому она просто наблюдала.

«Ты снова задумал что-то, Кайа?»

— Люмин… — позвал хрипловатый голос. Тома положил ладонь на затылок и вновь мягко прижал девичье лицо к груди. Пальцы зарывались в светлые шелковые пряди. — У нас выходные. Давай на этот раз не будем лезть туда, куда не зовут?..

Девушка задумалась. Тома был прав. В прошлый раз это едва ли не сломало её жизнь. И теперь она хотела отдохнуть. В конце концов, в Мондштадте и без неё хватает рыцарей и искателей приключений, готовых решить мелкие проблемы. Люмин подняла голову, подбородок уперся в солнечное сплетение мужчины.

— Конечно, — улыбнулась она.

— Люмин, я счастлив быть рядом с тобой…

Он мягко убрал пальцами золотой локон за ушко, коснулся щеки, соскользнул вниз, к чистой светлой шее. Тёплый. Надёжный. Верный. От нового прикосновения губ Люмин охватила лихорадочная дрожь.

— Хочу стать тебе щитом, опорой и поддержкой, моя милая Люмин. Я последую за тобой, куда пожелаешь…

Люмин остекленела. Эти слова выбивали опору из-под ног, и она ненадолго отстранилась. Тома следил за ней, за новыми странными эмоциями. Что же это? Испуг? Пальцы ласково огладили тонкую талию.

— Люмин, я не предам тебя. Ты знаешь это, — серьезно произнес Тома.

Девушка немного отстранилась и окинула юношу взглядом. Будто решила убедиться, точно ли перед ней тот самый Тома? Она улыбнулась и уткнулась носиком в изящные одежды мужчины.

— Да… Я знаю это… — согласилась Люмин. Тот расслабленно выдохнул, погладил леди по макушке, делясь своим безграничным теплом.

В голове юной путешественницы все еще кружил ворох мыслей. Она не хотела портить вечер сложными разговорами, решив отложить их на более позднее время. Пока позволяла себе расслабиться в горячих объятиях наедине с тем, кто всегда оставался открытым и чистым.

Над головами просвистела и взорвалась петарда. За ней следующая. Ёкаи подняли головы к небу. На нем плескались яркие огни, расползались серые дымные тучи. Горячие ладони огладили девичьи плечи, предплечья, покружили на запястьях. Одна обхватила пальцы, потянув за собой. Люмин кивнула. Оба шагнули в пустоту, расправив крылья планеров. Колокольчик нежно запел на ветру. Они пролетели над все еще пышущем праздником, приземлились далеко от площади, у главных ворот Мондштадта. Две маски так и остались лежать в заботливых руках Барбатоса.

***

Он натянул тетиву так, что тонкая, едва заметная нить жалобно скрипнула, прося пощады у хозяина. Еще секунда. Стрела со свистом бросилась в путь, оставляя за собой синюю полосу. Звон фарфора разрезал тишину пустующей площади. Никто не заметил. Все были слишком заняты праздником.

— Мой господин, Вы решили пристрелить статую анемо Архонта? — сзади раздался певучий развязный голосок.

Девушка с глубокими вырезами на юбке по обе стороны бедер подошла ближе, стуча каблуками по небольшой площадке под колоколом. Он перехватил лук, и тот растворился через секунду, издав прощальный плеск.

— Ты всё сделала?

Его нежный голос резал, словно острый клинок. Лицо украшала ядовито-ласковая улыбка. Но ее, Фатуи, это завораживало. Молодая помощница склонилась рядом на одно колено, обнажая ноги, лицо прикрывала синяя маска.

— Да, он наелся и заснул, — отчиталась также ласково Зеркальная дева. После осторожно протянула: — Но, мой господин, я не понимаю, зачем было его спасать? Он имеет какую-то ценность?

— Лишнее болтаешь.

Мужчина сидел на краю. Одна нога болталась в воздухе, вторую прижал к груди. Спиной к помощнице, он не мог видеть ее действий, но прикосновение к плечу чужих пальцев ощутил отчетливо.

— Прошу простить, мой господин… — ее губы потянулись к мужской шее. Девушка была слишком очарована. Как мотылек, летящий на пламя. — Может, я могу продемонстрировать свою преданность?

— Преданность? — весело хихикнул он.

Ласковая улыбка Предвестника обратилась в оскал. Он сбил синюю маску. Прижал ладонью рот, предотвратив крик. Колено до хруста сдавило тонкую руку. Девушка в панике начала рваться на свободу. Тщетно. Карие глаза широко раскрылись, из них хлынули слезы. Жалобное мычание, звериное, полное боли. Барахтанье ног за спиной. Но дева никак не могла сбросить с себя крепкого юношу. А он все нежно улыбался, только взгляд оставался пустым.

— Давай же, сражайся. Ты хотела продемонстрировать преданность. Хотела стать новым Предвестником. М?

Та правда пыталась сражаться, но боль сломанной руки доводила до исступления. Даже оружие не призвать. Только корка льда совсем невинно покрыла держащие ее пальцы, делая сопротивление невозможным. Мужчина изменился. Синие глаза презрительно взирали сверху вниз на фоне полной луны и взрывающихся фейерверков.

— Ты не достойна ни знания, ни прикосновений, — он продолжал сжимать тонкую шею. — Видимо, ошибочно подумала, что сумеешь приручить Одиннадцатого? Лаской? Заботой? Лестью? Но ты. Слишком. Слаба.

Еще усилие. Тело безвольно обмякло. Мужчина вырвал руки из плотного льда, поднялся, ногой отпихнул бездыханную деву. Сила притяжения сделала свое дело, и та с хрустом встретилась с мощеной дорожкой. Сразу зашевелились рыцари. Но тот, кто был наверху, успел исчезнуть под водным куполом.

***

Люмин действительно готовилась к появлению Томы. И планы ее были грандиозными. И, быть может, он пожелал бы задержаться еще дольше? К тому же, кроме Звездолова, «Кошкиного хвоста» и логова Ужаса Бури, путешественница собиралась познакомить Тому со своими друзьями. Она помнит — управляющий дома Камисато ценит связи и очень трепетно относится к знакомствам. И, конечно, хотелось просто провести время вместе. Наедине.

Но с самого утра планы рухнули. Малышка Паймон устроила удивительное представление одного актера, хватаясь за живот, раздосадованно бурча, будто её отравили.

— Не стоило запивать мятные леденцы газировкой… Сколько ты съела? Ничего… Совсем ничего не осталось! Не мудрено! — бурчала Люмин, отпаивая подругу чистой водой и прикладывая холодный компресс ко лбу.

Хотя путешественница и сама не отказалась бы от помощи. Голова её жутко болела. Вероятно, последствия принятия неправильного сока, привезенного из «Рассвета». На помощь поспешила Барбара. Совсем не хотелось оставлять маленькую подругу одну, даже если та совершенствует навыки актерского мастерства. И когда Паймон «полегчало», обе выбрались на улицы Мондштадта.

Солнце было высоко, но почти не грело. Даже в полдень на улице зябко. Атмосфера в городе вовсе заметно потяжелела. Пускай праздник завершился, но площадь у фонтана заполнена людьми в нетипичной для этих мест одежде. Путешественница хотела направиться в таверну мастера Дилюка, надеясь встретить там Тому и выпить горячего какао, но притормозила.

— Фатуи? — Паймон прижала кулачки к груди. — Они что тут забыли? Еще и в таких костюмах… Хэллоуин уже окончен…

— Кажется, это не костюмы, Паймон, — предположила Люмин, и обе переглянулись.

Только вчера Мондштадт разливался задором и весельем, а сегодня улочки заполонили траурно-напряженные нотки. Северные дипломаты группировались, мрачно переговариваясь. Их оберегали рыцари ордена. Нет, скорее наблюдали, присматривали. Внезапный порыв ветра заставил обеих поежиться. Или так влияла весьма неуютная обстановка?

— Смотри, кто там! — Паймон ткнула пальчиком в мужчину. Его ни с кем не спутаешь…

— Я обещала Томе не ввязываться в проблемы. Хватило Инадзумы, — предупредила она компаньона, и та согласно закивала. Паймон, кажется, тоже не желала повторения истории, потому предложила сбежать куда-нибудь, где их сможет найти только Тома.

— Расследование обязательно будет проведено, — уверял недовольную толпу капитан кавалерии. Это был Кайа Альберих из Ордо Фавониус.

— Как же! Вы будете проводить расследование своими силами и наверняка скроете важные улики, — возмущался высокий Фатуи, стоя чуть впереди остальных. — Мы настаиваем на привлечении делегации из Снежной!

— Может, тогда вы согласитесь на совместное расследование? — Альберих тяжело вздохнул. Он торчит тут битый час, а результата ноль. Но вот его глаз льда зацепился за внезапно появившиеся светлые макушки. — Прошу прощения, господа, но мне пора. Ждите новостей!

Кайа буквально вырвался из толпы, за чем последовали недовольные шепотки. Кажется, только сейчас Фатуи, наконец, решили отправиться в более закрытое и тихое место. Люмин и Паймон спешили укрыться в таверне, но не успела путешественница и шагу ступить, как перед ней вырос капитан.

— Так-так-так, дамы. Доброе утро!

— Кайа? Доброе… — потирая висок двумя пальчиками, промычала она.

— А Паймон вот, гуляет с путешественницей, хы-хы! — расплылась в широкой неправдоподобной улыбке Паймон.

— Что-то стряслось? Почему здесь столько Фатуи? — вырвалось из уст Люмин, и компаньон больно пихнула ее локотком в плечо.

— Тс-с-с, — Альберих приложил палец к губам, торопливо обхватил девичьи руки и направил в сторону «Доли Ангелов». От его пальцев исходил пробирающий до костей холод. Даже Паймон поежилась от резко переменившихся температур. — О, да вы замерзли! Нам срочно нужно выпить по чашечке какао!

Мужчина продолжал тараторить что-то о горячих напитках и не менее теплой компании винодела, о ветре и плохой погоде. И как бы Люмин ни упиралась пятками в мощеную дорожку, как бы ни вертела головой, а справиться с капитаном ей не удавалось. В конце концов, она сдалась и опустила руки, позволив тащить себя в таверну.

— Тогда ты нас угощаешь, — буркнула Люмин, переступая порог заведения.

— Как угодно, душа моя, — закивал Кайа и махнул ладонью кому-то из выпивающих рыцарей.

Из помещения в лицо ударил теплый воздух, запахи напитков щекотали нос. На удивление, таверна с утра принимала порядком больше гостей, чем обычно в это время. За стойкой стоял сам мастер Рагнвиндр, сосредоточенно вырисовывая что-то на дощечке. А когда закончил, повесил ту на гвоздик. Объявление гласило: «Фирменное горячее вино с пряностями — 1000 моры. В счастливые часы — 500 моры».

— Здравствуй, мастер Дилюк! — Кайа подвел подруг к стойке, уселся на излюбленное место. — Ты с утра работаешь? С чего бы?

Тот окинул гостей едва ли приветливо, терпеливо вздыхая: — Доброе утро, могу принять ваш заказ?

— Дилюк, что ты… — Кайа запнулся и посмотрел в сторону столиков.

Фатуи кучковались в углу, косо глядели на вошедших. Вот оно что… Плечи Люмин напряглись. Она заметила, что нежеланные посетители занимали практически все столики. И в основном это были делегаты из Снежной. Некоторые сидели с какими-то бумажками, выверяя и подсчитывая что-то. Кто-то из них лукаво улыбался, скрывая это бокалом горячительного. Обстановка довольно мрачная. Путешественница одним взглядом усмирила любопытство подруги и обратила внимание на хозяина таверны.

— Здравствуй, — тихо уселась за барную стойку.

— Нам три какао с молоком, — Кайа прижался к столешнице боком, лицом к Люмин, но все же старался посматривать на гостей. Некоторые из них сегодня встречались с капитаном на площади, ругались и грозили кулаками, а теперь распивали сидр, гогоча, как стая сытых гусей.

— С вас семьсот пятьдесят моры, — Дилюк записал в тетрадь заказ.

Капитан потянулся к кошельку, переводя взгляд на брата, достал монеты, пирамидкой поставил перед записной книжкой. Люмин удивлённо покосилась на Кайю, подперла больную голову кулачком, прикрыв глаза.

— Ты уже слышал?.. — шепнул заговорщически он, пряча голос за звоном моры.

Мастер кивнул, взглянул на путешественницу и ее компаньона. Люмин встрепенулась, выпрямила спину, как прилежная ученица, приготовилась слушать. Но Дилюк не спешил говорить, и рыцарь сразу понял: Рагнвиндр не собирался портить юной девушке настроение. Не желал обсуждать дела при ней. Люмин подалась вперёд.

— Продолжайте, — едва слышно сказала она вопреки думам Дилюка.

Золото глаз загорелось любопытством. Будь это обычный разговор молодых людей, она бы не придала этому значения, но сейчас кожей ощущала неладное. К тому же никогда не видела столько Фатуи в городе.

— Они все равно узнают. Не от нас, так откопают информацию в городе. А то и вовсе притворятся одними из них, — посмеялся Кайа и пожал плечами, забирая свой стакан со свежим горячим напитком.

— Я просто бармен.

Мастер легко улыбнулся, возвращаясь к протиранию бокалов. Капитан замысловато хмыкнул. Фатуи наблюдали за ними. Потирали носы, передавали друг другу сигналы. Все понимали это. Потому Кайа и Дилюк оставались осторожными, а Люмин и скрывать нечего было. Та подтянула к себе блюдце с чашечкой горячего какао. Она взяла ложечку и принялась собирать ею пенку.

— В городе произошел несчастный случай. Убили агента Фатуи — одну из тех, что давно сопровождает местных послов.

— Все же убили, — Дилюк внимательно посмотрел на брата, — или это несчастный случай?

— Сперва все так подумали. Падение с высоты. Но мы установили, что незадолго до гибели бедняжке сломали руку, задушили и только потом сбросили вниз. Она была мертва, когда упала с высоты.

— Так вот почему здесь столько… гостей, — минуя настороженные уши, произнесла Люмин. — Когда это случилось?

«Люмин, ты можешь молча выпить какао и уйти? Прекрати всюду совать нос!» — мысленно ругала она себя. Понимала, что любопытство не доведет до добра. К тому же она обещала Томе не вмешиваться в дела Мондштадта, а посвятить время отдыху. Да только пылающему сердцу, что уже ускорило бой, не прикажешь. Да и Паймон уже притаилась, ожидая продолжения истории.

— В десять вечера. Как раз в самый разгар праздника, когда уже стемнело, — предположил Кайа. — Полчаса погрешность.

— Кхм, — мастер предупредительно кашлянул, глядя на капитана.

Люмин сделала пару глотков, затем поставила чашку на стол. Десять вечера? Но разве тогда она не находилась на руках Архонта вместе с Томой? Как же могла проглядеть? Или Кайа ошибся?

— Жаль, что подобное произошло в такой день, — за этими словами не было и грамма сочувствия. — Надеюсь, виновный скоро будет найден.

Фатуи? Сколько из них пало от клинка Люмин? Сколько погибнут еще? Потому они глядели на нее, а не на братьев? Сейчас она старалась обуздать свое любопытство, но… Как же это сделать? Как выйти на улицу и сразу отправиться к Томе, а не ввязаться в расследование?

— Найдем. Дождемся, что скажут эксперты. Из наших никто бы не стал убивать Фатуи. Я…

— Кхм! — громче кашлянул Дилюк.

— В общем, — Кайа выпрямился, — никто бы не стал портить отношения со Снежной. Спасибо, что пригласила, Люмин, — рыцарь отставил пустую чашку.

— Разве ты его приглашала?.. — пробормотала себе под нос Паймон.

Люмин, поблагодарив Дилюка за напиток, сползла со стула. Она подхватила пальчики подруги и вместе с ней покинула таверну. Голова болеть перестала, и чувствовала себя девушка намного лучше, да и тело достаточно согрелось. Она бодро вышагивала вдоль улочек, старательно минуя Фатуи, что, казалось, с подозрением наблюдали за прохожими. Не было даже возможности обсудить сие событие с компаньоном. Опасно.

«Отпуск, Люмин. Ты идешь отдыхать», — бесконечно повторяла Люмин себе до тех пор, пока не остановилась у входной двери маленького домика. Девушка трижды стукнула кулачком. Раздались глухие шаги, засов сдвинулся, и перед Люмин предстал мужчина в уже привычном красном мундире.

— О, Люмин! — губы Томы растянулись в улыбке. — И Паймон, — с досадой в голосе договорил он. Мужчина подхватил запястье девушки и затянул ее в дом. Дверь захлопнулась. — Я опоздал на встречу?

— А? Нет, не волнуйся, — щеки побагровели, зрачки расширились, отчего глаза потемнели. — Паймон наелась конфет… Сегодня решила разыграть страшную трагедию по этому поводу… И… И я…

— Эй! Никакой трагедии Паймон не разыгрывала! — запротестовала девочка. — Я бы сказала, что ты врешь и не краснеешь, но твое лицо теперь цвета пиро слайма!

Тома тоже видел это и никак не мог сдержать улыбку. Люмин казалась ему маленькой и милой. Жаль, что в комнате лишний крошечный человечек. Окажись они одни, расцеловал бы это личико, но стоило повременить, пока путешественница не расскажет все Паймон.

— Расслабься, маленькая… — произнес Тома совсем тихо, коснувшись подушечками пальцев ее алой кожи. — Я и сам долго не мог проснуться. Давно не вставал так поздно, — усмехнулся он.

— Да, мы пришли за тобой… — Люмин отступила и протянула ладошку. Он мягко обхватил замерзшие пальцы. Почему она вечно кажется ему холодной?

— Погода сегодня так себе. Не замерзнешь?

— Свежо, но не страшно, — прикосновение чужой руки было мягким и приятным. Ей даже показалось, будто внутри разрастается тепло. Его хотелось уберечь от Мондштадтских ветров. — Не беспокойся. Если станет холодно, у меня есть всё необходимое, чтобы не превратиться в ледышку.

— Буду согревать тебя своим пиро, — рассмеялся Тома, выводя подругу на улицу.

— Как это ты ее греть собрался? Что… обниматься вздумали? — Паймон скривила ехидную рожицу, поиграла бровями.

Люмин зарделась еще пуще, а Тома улыбнулся шире и кивнул. Теперь уже лицо компаньона стало розовым из-за неожиданной честности. Управляющий закрыл дверь, спрятал ключ в карман. Сегодня небо затянуло серыми тучами, но украшений по прежнему было достаточно, чтобы поддерживать дух минувшего карнавала. Разве что какая-то странная тяжелая аура витала в тревожных перешептываниях, но Тома старался не обращать на это внимание. Может у него самого просто зашкаливает волнение? Дежавю?

— Неплохо было бы перекусить, дамы. Что скажете? Я угощаю! — провозгласил Тома. Паймон немедленно поддержала сию затею.

***

— Вот, ешь.

Он поставил тарелку с омлетом перед маленьким гостем в красной мантии. Существо едва дотягивалось до стола: тонкие ножки болтались, как две веточки, пальцы сжимали вилку и ножик для масла. Длинные уши виновато прижимались к затылку.

— И это все? — взвизгнул тонкий голос. — Ты больше ничего не приготовил?

Медные брови оскорбленно вздернулись. Мужчина никогда не славился кулинарным мастерством, потому суть претензии от мага Бездны показалась ему абсурдной.

— Скажи спасибо, что я вообще с тобой поделился, — он присел напротив со своей порцией, размазывая желток вилкой.

— Спасибо… — проворчал маг.

За деревянной поверхностью едва были видны два желтых глаза, нарисованных на чёрной маске. Через секунду и они спрятались, утянув за собой под столешницу тарелку с омлетом. Послышались тихие звуки чавканья, а красные длинные ушки подрагивали. Скоро угощение было проглочено, и маленькая черная ручка вынырнула, поставив жадно вылизанную посуду на стол. Чайльд неспешно отделил себе кусок, жевал медленно, без аппетита. Его взгляд приковывали уши и любопытство. Чем именно едят маги Бездны?

— Слушай… — протянул он, улыбнувшись в предвкушении смешного визга, но передумал задавать глупые вопросы. Стоило бы обсудить дело. — Как ты вообще попал в тюрьму?

— Ох, эм… — неловко прозвучал тоненький голосок. Уши исчезли, вновь плотно прижимаясь к голове. Малыш опирался на спинку, почесывая затылок. — Я… Меня обокрали! Преступник украл мои важные наработки!

Пока маленький маг Бездны отчаянно делился своим горем, он карабкался на стул, издавая кряхтящие звуки. Наконец два круглых неподвижных глаза уставились на гостеприимного хозяина дома. Тогда тоненький голосок продолжил сетовать.

— Я пошёл искать… Но на горе было так холодно! Очень холодно! — существо задрожало, обтирая себя короткими ручками. — Вора не нашёл. А эти рыцари! Я ведь даже не трогал их? Как же могу?! Холодно! А они «хвать» и под замок… — возмущению не было конца, но всё же он сумел справиться с эмоциями и замолчать.

— Ты же… пиро, — Тарталья обхватил подбородок пальцами, опираясь на локоть, качая головой в недоумении. — Зачем ты полез на гору один? Ты не мог попросить кого-то из ордена?

Чёрная маска зависла в воздухе. Желтые глазки глядели куда-то в пол. Уши снова вяло опустились и маг покачал головой.

— Как же? Накажут… Меня обокрали… Сам потерял! Уф… — выдохнул он, и маска снова поглядела на Чайльда. — Записи ценные, нужные. В ордене узнают — и мокрого места от меня не оставят, — малыш удрученно сполз по спинке и снова сел на стул.

Тарталья вечно норовил податься вперед: предпочитал смотреть на собеседника, а не болтать с красными ушами, оценивая по ним настроение существа. Он снова опирался на локти, немного приподнявшись со стула и продолжая есть. Загадочная улыбка тронула губы. Получается, маг и сам попался, и записи не вернул. Предвестник рассмеялся.

— Так тебя без них все равно прикончат! Ты же сам сказал, что не нашел вора.

Маленький маг Бездны беспокойно завертел головой и заерзал на стуле.

— Я ж… Мне бы, — лепетал голосок. Он почесал голову, взлохматив ярко-красный мех на макушке, — вернуть их надо, важные очень. Тарталья, а может спросить помощи у той прекрасной дамы, что спасла меня из этого… из темницы! Тебя просить не смею, но может она… Мне б записи да вернуться.

— Не получится, — улыбка осталась прежней, но океан глаз опасно застыл, покрываясь серым льдом. Мужчина поднялся еще выше, подбираясь ладонями к центру стола. Теперь маг бездны мог видеть Тарталью. — Она не посвященная и давно мертва. Понимаешь… лишние глаза и уши мне не нужны. В городе из-за этого теперь легкий переполох. Снежная обвинит Ордо Фавониус. Немного отвлекутся от нас. Правильно я поступил?.. — голос сочился едким холодом.

Существо тихонько выдохнуло, стараясь вжаться в деревянный стул. Уши плотно прильнули к шкурке, а голова его согласно закивала. Он сейчас на все будет соглашаться, только бы его не настигла участь Зеркальной девы.

— Может, тогда… Могу ли я просить о помощи Вас, господин? — робко пискнул маг.

Чайльд этим явно наслаждался. Тепло посмотрев, он радостно кивнул, словно желая выполнить поручение. Во всяком случае, ему самому уже невтерпеж покинуть Мондштадт.

— Конечно, можешь. Разве я откажу своему старому приятелю? Может, хочешь чай?

Тарталья, наконец, встал и принялся собирать посуду, будто совсем недавно не доводил несчастного мага до обморока. Маленький маг Бездны еще некоторое время оставался неподвижен. Немного придя в чувство, он принялся ощупывать себя чёрными ладошками, не веря в то, что до сих пор жив.

— Чай… — только и сумел выдавить, мысленно благодаря свою удачу.

Тарталья мычал какую-то мелодию так легко и обыденно, словно вернулся в старый добрый дом. Он заливал в пятнистые чашки темную жидкость. Легкий пар струился по воздуху, дрожа от чужих шагов, и вновь вытянулся тонким ручейком вверх, когда посуду поставили перед гостем на стол.

— Я помогу на этот раз, — серьезнее обратился Предвестник. Он навис над красношубым существом, даря более острую улыбку. — Но если ты еще раз заснешь на позиции… — он словно знал. Знал, иначе как маг остался и обокраденным, и живым?

— Ох, я… Я не спал! — маг осёкся и опустил голову, как виноватая собака. — Я понял, господин… Не повторится. Только бы записи… вернуть… — пробормотал он в последний раз.

— Верну, — Предвестник резко отстранился, словно натянутую струну наконец выпустили. Вернулся на свое место с чашкой и сделал пару глотков, раздумывая. — На горе, значит? Я жду подробностей.

***

— А ещё ходят легенды, будто есть в Мондштадте море из одуванчиков, и живут там маленькие лисы, как на Драконьем Хребте, только говорящие. Слышал о таком?

Люмин увлеченно делилась с гостем из Инадзумы знаниями о королевстве свободы. Она, держа его за руку, медленно вела по лесной тропинке. Рядом по воздуху плыла Паймон: сытая и счастливая.

— Когда-то в детстве мама читала мне такую сказку, — ненадолго задумался Тома, наслаждаясь особенным ароматом осенних равнин.

Сапоги собирали влагу с травы. Золотые листья ветром приносило из лесной чащи. Люмин очень гармонично вписывалась в здешние цвета: природа создала ее словно главное украшение. Паймон смущенно поглядывала на их переплетенные пальцы, но Тома не собирался больше скрываться или прятаться.

— А еще там сказано, что на парашютах одуванчиков можно было летать. Ветер подхватывал их в воздух и уносил далеко.

— Ох, правда? — глаза путешественницы заблестели, сердце затрепетало, а в голосе запел искренний восторг. — Как же это похоже на жителей Мондштадта… Свободные и легкие, как пушинки одуванчика. Замечательные люди!

— Паймон тоже летает, как пушинка! — заметила Паймон и все вместе рассмеялись.

Настроение было на высоте. Выше макушки компаньона. Ветер приятно ласкал кожу рук и ног, он не был холодным, как днём. А под ногами пестрили красками и звонко шелестели опавшие дары природы. И рядом друг, напарник и…

— Почти пришли!

Люмин качнула головой в сторону могучего прекрасного дерева, что также хранит в своих корнях сказания, важные каждому сердцу Мондштадта. Девушка выпустила руку Томы и убежала вперёд, задорно хихикнув. Паймон зависла, глядя на девушку, как на умалишенную. А затем путешественница вовсе скрылась из виду.

— Ох, Люмин! — покачал головой Тома.

— Да что было в той курочке?.. — прошептала Паймон, но слушатель уже помчался следом за подругой. — Ой, кажется, и Томе поплохело… Значит… Ах! Скоро и Паймон превратится в глупую куропатку! — обхватила щечки девочка и затрясла ножками.

Управляющий стремительно скользнул по шелковой траве, оказываясь за деревом в поисках подруги. Люмин засмеялась, тихонько выходя навстречу. Руки её были сцеплены за спиной, как у нашкодившего ребёнка, а в глазах цвета солнца играли огоньки.

— Я здесь! — улыбнулась она. — Закрой глаза…

— Что ты задумала? — Тома уперся ладонями по обе стороны от преступницы. Паймон не могла видеть их, потому он склонился к личику леди. По телу прошлась легкая дрожь, когда ветерок игриво пробрался за ворот мундира.

— Хм… Так, значит?.. — усмехнулась путешественница.

Люмин зацепилась за взгляд мужчины. Он изменился с прошлого вечера. Теперь не просто друг. Теперь… Корпус её осторожно подался навстречу. Дыхание становилось чаще, а розовые лепестки губ разомкнулись. Тома улыбнулся, потянулся навстречу. Он был так близко. Горячее дыхание обжигало холодную щеку.

В какой-то момент она пожелала сдаться, но что-то остановило ее, и Люмин поднесла к его губам пушистые одуванчики, а сама нырнула под руку управляющего, вмиг оказавшись за его спиной, весело рассмеявшись. Ладошки путешественницы легли на широкие плечи, пока Тома откашливался от налипших на влажные губы пушинок. Он скривился, пытаясь выдуть парашютики из своего рта, но смех сдержать не удавалось.

— Эй! Да что с вами?! — обеспокоенно позвала Паймон.

— Все в порядке! Просто Тома перешел на особую диету! — пояснила Люмин, и ее тут же утянули обратно за дерево.

— Попалась, маленькая, — Тома ловко схватил хулиганку и вновь прижал к стволу.

Он подступил еще ближе, склоняясь к устам. Стремительно. Быстро. Горячее дыхание обдало чужие уста, секундой позже нетерпеливо их целуя, разделяя вкус горечи одуванчиков. Люмин широко раскрыла глаза, но скоро веки опустились. Изящные руки обвили шею мужчины. Пальцы, точно струйки воды, просочились в пшеничные пряди. Её плечи расслабились, а тело стало податливым. Тома сжимал тонкую талию, гладил ее спинку, сам прижимался к возлюбленной всем телом. Только бы почувствовать ее… Запомнить…

— Прости… — отпрянул он на секунду, но отдаляться не торопился. Люмин томно поглядела на него снизу вверх.

— За что, Тома?.. — прошептала она с сожалением в голосе.

— Не сдержался… — усмехнулся инадзумец, мягко проводя пальцами вдоль нежного личика. — Нам нужно снова остаться наедине, маленькая… Паймон явно не поймет…

Девушка наблюдала за другом. Его тепло… Оно обволакивало, окутывало, точно уютное одеяло. Рядом с ним она чувствовала себя… Ей так хотелось зацепиться за это ощущение! Ухватиться, раствориться в нём…

— Не сдержись ещё раз… — шептала она едва слышно, и скулы окрасились в персиковый цвет.

Тома с замиранием сердца уставился в солнечные глаза. Губы приоткрылись, но не смогли сопротивляться. Он вновь коснулся ее губами. Нежнее. Чувственней. Так, как умел только обладатель пиро. Тело ощущало себя безвольно, кожа горела от пожарища внутри. Это пламя хотело поглотить легкий ветерок. И поглощало, оставляя лишние мысли где-то далеко позади. Подушечки ее пальцев вновь скользнули вверх. Холодные руки коснулись горячей шеи, и по девичьему телу прошел разряд. Роняя волнистые пряди на свое лицо, она ощущала его запах, растворялась в его пламени, но ей было так мало… Люмин прижималась к груди, совершенно теряя голову. Тому повело. Тяжелый вздох вырвался сквозь поцелуй. Он прервался, взволнованный нарастающим жаром и шелестом приближающейся одежды Паймон.

— Люмин…

Девушка покачала головой и сама прильнула к нему, растворяясь в сладком поцелуе. Её пальцы дрожали, а кожа начинала гореть. Но… она слишком долго тянулась к нему. Так давно ждала касаний его рук.

В густой кроне могучего дерева раздался треск веточек и шелест всё ещё зелёной непроглядной листвы. Люмин застыла. Над головами послышался угрожающий звериный рык. Кто-то следил за ними, будто вёл охоту.

— Паймон?

— Что? — захлопала глазками девочка, появившись за спиной Томы, но никак не сверху. Сердечко девушки сбилось с ритма. В следующую секунду…

Бросок!

Резкий удар!

Путешественница взвизгнула!