***Глава 35***

Путников встретило просторное помещение с высокими потолками, лишенное людей. Продольные витражи создавали впечатление, будто пространство заполнено стрельчатыми арками, устремленными ввысь, подобно вековым соснам.

Каждый уголок этого места казался серым и мрачным, и даже яркие переливы разноцветных лучей, проникающих сквозь красочные стекла, не могли отвлечь внимание или вызвать чувство расслабленности.

Люмин почувствовала, как у нее перехватило дыхание от холода. Она видела эти стены в воспоминаниях Аякса. Они напоминали ей о его пережитом страхе. И этот страх сковал ее легкие.

Аякс жестом указал направление и первым пошел по черному мрамору к неприметной двери.

— Как насчет того, чтобы замаскироваться? — предложил он.

У них снова не было плана, и им пришлось импровизировать. Когда Предвестник скрылся в комнате, оттуда послышались звуки ударов и падения тел. Люмин и Тома обменялись недоуменными взглядами и поспешили следом. Аякс как раз укладывал поверженных Фатуи на пол.

Копейщик удивленно поднял бровь:

— Они…

— Живы. Просто без сознания.

Предвестник бросил ему серо-бордовую шубу. Больше вопросов Тома не задавал. Путники быстро переоделись, скрывая отличительные детали своих костюмов, и на лица надели маски. Аякс, осмотрев Люмин, не смог сдержать шутливого замечания:

— А ты говорила, что никогда не вступишь в Фатуи.

Принцесса поморщилась:

— Я сожгу эту одежду, как только мы выберемся отсюда.

Она холодно оглядела павших: обычные, ничем не примечательные люди, но сколько же от них проблем. Выдохнув, она прихватила меч одного из Фатуи меч. Пригодится.

— Я готова, — прошептала Люмин. — Ты знаешь, куда идти?

— Конечно, — ответил Аякс и надел капюшон с черным мехом.

Остальные последовали его примеру. Шубы оказались очень длинными и скрывали ноги до колен. Трое вторженцев, одетые во все темное, вернулись в коридор. Тома оказался замыкающим.

Атмосфера Заполярного дворца давила своей пугающей величественностью. Высокие колонны с грубым морозным узором, холодная тишина — все здесь словно надменно издевалось, крича незваным гостям: «Тут везде опасно».

Они шли друг за другом по бесконечным коридорам и поднимались по крутым лестницам башен. На полу менялись узоры мозаики, указывая направление. Аякс хорошо ориентировался по этим символам.

«Раз я так хорошо все помню, значит…» — подумал он.

— Эти воспоминания у меня есть, — сказал Аякс вслух. — Это не тренировочная площадка и не общая комната Предвестников.

— О чем ты? — Люмин посмотрела на него сквозь прорези голубой маски.

— Я понятия не имею, где здесь может быть «гнев».

Тома, который слушал их разговор, возмущенно нахмурился:

— И когда ты собирался нам об этом рассказать? Мы сюда не на прогулку пришли!

— Я знаю! — шикнул на него Аякс, продолжая размышлять.

Он умер в тронном зале. Это был самый очевидный и в то же время самый пугающий вариант. Идти прямо к Царице казалось самоубийством. От напряжения кулаки в перчатках сжались.

— Тронный зал… Осколок наверняка там, — повторила его мысли Люмин, стараясь не смотреть на пугающие витражи в коридорах.

Острые каменные орнаменты напоминали о страшных делах, которые творила Царица и ее «подопечные». Фатуи убивают, пытают, предают. Стены давили, посылая эту информацию в голову путешественницы. Она старалась делать вид, что все в порядке, будто она вновь оказалась в Бездне, где ее никто не смеет тронуть, где все боятся.

— Да, там… Но трон охраняет стража и наверняка один из Предвестников.

Они замолчали, когда впереди послышались множественные шаги. Аякс сдвинулся к стене, уступая проход, как положено младшим фатуи, и склонил голову. Ладонь за его спиной активно махала, чтобы эти двое последовали его примеру. Люмин и Тома покорно опустили взгляд. Если пройдет кто-то очень важный и в скверном настроении, можно нарваться на неприятности.

Из-за узорчатой арки показались четверо крупных мужчин. Всего лишь застрельщики Фатуи.

— Почему мы должны рисковать собой и ловить его? — обсуждали они свое новое задание, тяжело переставляя ноги и не замечая членов организации, которые были явно ниже их по рангу.

Трое путников напряглись. Ловить кого? Неужели речь идет об Аяксе? Руки Люмин зачесались от желания вступить в бой, но она понимала, что когда эти противники непременно будут повержены, за ними придут другие. Было бы слишком глупо затевать перепалку на территории врага.

Заметив компанию, стрелки сразу же замолчали. У одного из них, самого крупного, кувалда угрожающе замерцала, пропуская по граням электрический ток.

— А вы чего стоите без дела? Разве вы не слышали приказ? — спросил застрельщик.

Аякс только успел открыть рот, но все изменилось. За спинами мужчин послышались крики, звон клинков и всплеск крови.

«Только не говорите, что речь шла о…» — тут же заподозрил Одиннадцатый, потянувшись к Глазу Бога.

Его опередили. Двое стрелков направили массивные пушки на пока невидимую для них цель, стреляя одновременно гидро и крио волнами. Еще двое замахнулись огромными молотами.

Нечто белой вспышкой пронеслось мимо, вспарывая живот крио застрельщику. Гидропушка упала рядом. Люмин в ужасе смотрела, как кисть марионетки, словно игла, пронзает тела Фатуи, разрывая их пополам. Рука вернулась к своему хозяину. Затем это нечто влетело в коридор. Фонтан крови из сердец, которые все еще бились, забрызгивал стены, пол и окна.

Серые орнаменты стали красными, и это казалось жутко правильным. По спине Люмин пробежал холодок, и она задрожала, чувствуя кожей ужасающую и такую знакомую энергию. Неужели это то, о чем говорил Аякс?

Застрельщики упали на пол. В отличие от остальных, которые лежали без своих теплых шуб в отдельной комнате, эти люди уже никогда не встанут.

Принцесса прижалась к Томе, стоявшему позади нее. Она смотрела, как человек в белой простыне, покрытой багровыми пятнами, поднимает взгляд на компанию. У него были пурпурные глаза. Пустые. Утомленные. Он вставлял предплечье обратно в сустав. Он выглядел измученным.

Из-под простыни за угол тянулись белые и прозрачные трубки, похожие на щупальца. С пальцев, сжимающих простыню на груди, свисали оборванные нити. С них капала кровь.

Аякс внимательно посмотрел на Сказителя. Тот был напряжен и заслонял собой остальных. Так удивительно было встретить существо, побегу которого он сам несколько раз препятствовал.

Это было нехорошо. Раз кукла снова сбежала, значит, скоро появится еще более опасный враг.

— Я не стану тебе мешать. Этот бой мне не нужен, — осторожно сказал Аякс.

Ренегат склонил голову набок, вслушиваясь в слова Фатуи. Этот голос был до боли знакомым. Бывший Шестой Предвестник в последние месяцы слышал его в речах окружающих людей, и за это полегли многие воины.

Если бы не Тарталья, он владел бы электро Гнозисом.

Если бы не Тарталья, он не попал бы на холодный стол Дотторе.

Если бы не Тарталья, он давно покинул бы дворец.

К сожалению, Сказитель часто ошибался, полагаясь только на свои ощущения. За долгие месяцы его цели изменились, и теперь он больше не спешил убивать тех, кто не пытался его схватить.

— А я и не нападаю, — усмехнулся Скарамучча, поправляя сползающее с плеч белое полотно.

Он устремил свой мутный взгляд прямо по коридору и двинулся дальше. Каждый его шаг отдавался от стен глухим стуком — так звучали суставы живой марионетки, сметающей все на своем пути и прокладывающей себе дорогу к выходу.

Аякс тоже отступил, и вторженцы почти уперлись в стену, стараясь не выдать свою истинную личность. Слишком неловкая встреча бывших противников. Но раз Скарамучча так удачно сбежал, он отвлекает на себя всех фатуи и оставшихся при дворце Предвестников. Какая удача!

Не веря в это, Аякс шаг за шагом крался к нужному коридору. Стоит поспешить, пока есть шанс воспользоваться суматохой. Сердце стучало в горле, легкая одышка. Весь план мог бы пойти насмарку, если бы Скарамучча сейчас взбесился!

— Вы не представляете, как нам повезло! — воскликнул Аякс. Он шагнул во тьму, переступая через лежащие на полу тела.

Они оказались на первом этаже Заполярного дворца. Путешественники замерли в центре холла, увидев величественные двери в тронный зал. Хрустальные створки сияли голубым светом, украшенные морозными цветами. Это было, пожалуй, самое прекрасное и самое ужасное во дворце. Они будто пели… Едва слышный звон создавал эхо и отражался от люстр на потолке. Сияющий, словно снег на солнце, лед мерцал, как хрусталь.

— Ты сказал, — заговорил Тома, но тут же затих. Его голос усиливался эхом, — ты сказал, что здесь много охраны.

— Верно, — ответил Аякс. — Здесь было много охраны. Либо их отвлек Сказитель, либо Царица отсутствует. Или в зале Итэр.

Аякс вдохнул тяжелый, смрадный воздух, словно пропитанный запахом гнили. Он на всякий случай призвал свой гидро клинок и огляделся. Второй рукой он взял Люмин за замерзшую ладошку и начал тереть ее бледные пальчики.

Принцесса сама не заметила, как начала часто дышать, пока Чайльд не прикоснулся к ней. Страх тут же отступил, но в горле першило, а желудок сжимался в болезненных спазмах. Чувство стихий помогло ей обнаружить черный дым, тянущийся из-за дверей.

— Оно там… — сказала принцесса, пытаясь проглотить кислый ком, застрявший в горле.

Крепче сжав ее руку, Аякс кивнул. Он тоже это чувствовал. Внутри у него пекло, как после выпитой чарки Огненной воды.

— Давайте попробуем быстро забрать осколок и исчезнуть через портал? — предложил он.

Кажется, это был единственный план. Войти, забрать осколок, продержаться в бою и исчезнуть. Им больше ничего не нужно было.

Тяжелые створки раскрылись от легкого толчка.

Втроем они, как зашуганные мыши, вошли в широкое помещение и выстроились у стены, закрыв за собой дверь. Просторный зал с хрустальными колоннами встретил их тишиной и невыносимо горьким запахом. Из глубоких трещин в полу поднималась черная масса, похожая на пластилин. Она казалась всепоглощающей и живой. Внутри этой темной массы кипела багровая кровь, живая и липкая.

Люмин почувствовала, что ее заметили, и ее сердце ушло в пятки. Масса начала деформироваться, словно сотни ножей изнутри пытались пробиться сквозь эластичную кожу. Казалось, что лезвия рвутся к ней, чтобы убить и уничтожить. Сущность рычала, звенела и трещала, а затем резко сжалась.

Золотые глаза Люмин уловили силуэт человека. Сначала он был маленьким, а затем превратился в воина с развевающимся плащом. Но стоило ей моргнуть, как существо снова пустило корни в чернеющие рытвины и агрессивно заискрило.

Люмин сделала шаг назад и столкнулась спиной с Томой. Она испугалась и оглянулась. Копейщик мягко поймал ее и начал что-то обеспокоенно говорить, зовя ее. Затем послышался еще один голос — высокий женский смех. Он был тихим, но в то же время громким, и эхо многократно отражало его от стен и колонн, возвращая назад пугающий тембр.

Люмин почувствовала резкую боль в голове и тошноту. Она зажмурилась. Тома дернул ее за руку, притянув к себе, взглянул на Аякса. Тот выглядел таким же обескураженным. Их двоих явно что-то напугало.

— Она здесь… — с нескрываемым ужасом произнес Предвестник, глядя на колонны, в которых мерцала женская фигура в белом.

Царица, Ее Превосходительство, исчезала во льдах, как призрак. Она появлялась то с одной стороны, то с другой, смеялась и загоняла жертв в капкан одним только голосом. Холод вокруг усиливался.

Аякс вдруг вскрикнул. Глаз Бездны раскалился, как металл в печи, заискрился и задрожал. Было больно. Кристалл прожигал грудь в месте соприкосновения, а черное Нечто потянулось к нему.

Под ногами Предвестника появился лед. Мужчину подбросило, как лист на волне, и выкинуло вперед. В незваных гостей полетели ледяные пики, вытесняя лишних участников еще несостоявшегося разговора.

Тома крепко прижал принцессу к груди и вскинул руку. Вокруг пары образовался пылающий щит — надежная защита против крио шипов, которые так и норовили пробить горячую ограду.

Аякс упал на колени, испытывая жгучую боль. Он смотрел перед собой, не в силах собраться с мыслями. Его взгляд был затуманен, контуры зала расплывались, и даже голос Люмин, зовущей его, казался далеким.

Из ближайшей колонны, прямо напротив Чайльда, появилась она. Она вышла из отражения, из холодного и обжигающего хрусталя. Архонт величественно подошла к Аяксу.

— Мой любимый Тарталья. Так ты все же вернулся сюда. С подарком, — ласково проворковала Царица.

Ее длинные белые волосы, украшенные серебристыми цепочками, качались за спиной. Изящным движением бледных пальцев она поправила мерцающую серьгу из легких снежинок.

— Может быть, мне стоит принять тебя обратно, дорогой Предвестник?

***

Люмин вздрогнула, словно от удара электрическим током. Она судорожно дышала и всхлипывала, не в силах открыть глаза. В ее душе бушевали чувства, но самым сильным из них был ужас от столкновения с темной материей, злостью и гневом.

Краем глаза она заметила свое отражение в поверхности колонн. Ее лицо искажалось и чернело, как та темная масса. Мелькали лица монстров, маски, Итэр. Она не могла разглядеть себя в этих блестящих льдах. Ей казалось, что ее сердце не выдержит. Ее живот скрутило, и она обхватила его обеими руками, согнувшись пополам.

Тома продолжал бороться со льдом, растапливая его с помощью пиро. Он часто латал свой огненный кокон изнутри, понимая, что каждое движение может оказаться последним. Он больше не удерживал Люмин, но укрывал ее своим телом. А ледяные шипы и глыбы безжалостно пробивали огненные стенки купола, становясь все крепче и темнее, словно сам Дурин посылал их с Драконьего хребта.

— Люмин! — взывал он к подруге, приводя ее в чувство на миг, забывая о своей стихийной защите. Ледяная пика пробила щит.

***

Царица сочувственно провела пальцами по бледной щеке Аякса, словно желая утешить его. Она тихонько рассмеялась. Однако Тарталья неожиданно дернул головой, прерывая ее прикосновения. Царица неприятно ахнула.

Аяксу казалось, что холодные пальцы Царицы оставляют на его лице мерзкую слизь. Эта слизь была похожа на старую, засохшую кровь. В его синих глазах читались ярость и отчаяние.

А затем… вспышка.

***

Юноша резко открывает глаза. Ее Превосходительство целует его холодными губами. Он ненавидит это, но терпит. К счастью, пытка быстро заканчивается.

Женщины в Ли Юэ улыбаются ему и пытаются дотронуться до его плеча, груди или шарфа. На нем остаются грязные отпечатки — темная слизь с кровью. Каждый раз какая-то из этих очарованных леди пытается сблизиться с ним. Но он ненавидит простых женщин и едва сдерживается, чтобы не показать оскал вместо улыбки. Он сдерживает руки, пальцы которых готовы вцепиться в горло, чтобы больше не приближались.

Он презирает их.

Статуи богов тоже вызывают у него отвращение. Они измазаны черным, липкие и скользкие. У каменных изваяний клубятся змеи.

Еще одно воспоминание: бой за боем. Стоило кому-то из надменных глупцов посчитать, что он может одолеть Предвестника, Чайльд тут же ранил его и ставил на место. Человек валялся в грязи, измазанный вязкой темной слизью.

Он ненавидит выскочек. Ревность клокочет в нем, когда все внимание фокусируется на одном высоком мужчине. Его руки касаются ран, гладят кисти и запястья, стягивают бинты, вяжут аккуратные бантики поверх порезов. Руки скользят по обнаженной спине, обнимают тонкую талию, перебирают медовые волосы. Руки обнимают щеки, обхватывают подбородок, тянут к губам для поцелуя.

Напряжение в груди Чайльда нарастает, готовое взорваться безжалостной лавиной. Он хочет убить. Эмоции переполняют его, пожирая тело и душу изнутри. Они очерняют его сердце и обволакивают легкие, и кажется, что руки теперь испачканы этой омерзительной субстанцией.

Он ненавидит Тому, но злится на себя — на свою слабость и бездействие. «Не способен быть рядом… Не такой хороший для тебя?.. Этот щенок лучше, да?» — мысли сменяются вспышками ярости.

Золотая палата. Тарталья теряет контроль и призывает форму Духа. Его обманывают! Предвестники снова смеются над ним, упиваясь язвительными выражениями, будто стрелами, пущенными в спину младшего из них. Слабого. Недостойного.

Дворец Снежной. Предательство. Ложь. Ему снова лгут, пытаясь сбросить со счетов. Та, которой он верно служил, как цепной пес. Царица, которая вечно твердила о нем, как о своем любимчике.

— Бесхребетная. Жалкая…

***

Аякс не сразу понял, что очнулся.

— Тварь!

Он выплюнул эти слова в реальность. Глаз Бездны разжигал в его груди пламя. Огонь, который мучил его жгучей болью, вгрызался в сердце и оставлял глубокие ожоги. Теперь сердце вопило в слепой ярости.

В какой-то момент Чайльд резко схватил Архонта за горло и отправил ее в ближайшую колонну. Белоснежная, изящная и прекрасная Царица ударилась лопатками и безмолвно раскрыла пухлые губы.

Она закрыла глаза, не веря в происходящее. Реальность и ее собственная сказка неумолимо разрушались, обезоруживая утонченную Богиню Любви.

— Ча-йльд… — она закашлялась и вздрогнула, ощутив клинок в своем животе. Резко раскрыв веки, она увидела перед собой Одиннадцатого Предвестника в форме Духа.

***

Сквозь туман и сбившееся дыхание… Крепкая и горячая рука сжимала ледяную пику. Кровь тонкой струйкой стекала по светлой коже из раны на ладони. Пиро щит снова сиял.

Томаа призвал все свои силы, и яркий купол пламени охватил хрустальные шипы, превращая их в теплые ручейки. В этот момент ледяная глыба рухнула, побежденная живым огнем.

Губы Люмин разомкнулись. Она увидела Царицу.

— Аякс… Нет! — принцесса медленно выпрямилась.

Одна ее рука потянулась к Форме Предвестника. Это напомнило Люмин о Золотой палате и о Сейрай. За этой Формой Аякс творил что-то ужасное, а затем исчезал во времени. Она боялась, что это повторится вновь.

***

Крио Архонт уже собиралась исчезнуть в колонне за своей спиной, почти растворившись в темных льдах. Пальцы Чайльда ласково коснулись светлого лика королевы, и пурпурные ломаные линии стихии электро, словно змеи, скользнули по ее белой коже. Женщина всхлипнула и всем телом выгнулась навстречу Предвестнику, но не от удовольствия, а от боли, пронзившей ее шею, голову и разум.

— Великие Архонты, — прошептал Тарталья, второй рукой нежно переплетая и сжимая пальцы. — Что вы можете?

Аякса охватил жгучий гнев, смешанный с безграничным обожанием к Архонту любви и нежности. Все носители звания Фатуи восхищались ею. Но Тарталья дрожал от ненависти к Богине, обмякшей в его руках.

— Предательница, — произнес он, продолжая удерживать ее и положив ладонь между ее грудей, в область сердца. — Лгунья.

Его пальцы затрещали от электро и проникли в ее тело. Женщина, не способная кричать, хрипло застонала. Каблук ее ботинка ударился о колонну, но крио не подчинялось ей. Ее разум мутнел. Это была пронзительная, невыносимая агония. Элементальные силы разлетались вокруг неаккуратными кристаллами и снегом.

— Я так и знал, — сказал Чайльд, вытаскивая руку и не обнаружив Сердце Бога.

— Аякс… — жалобно всхлипнула Царица, цепляясь ногтями за его запястье. — Я… я…

— Что? Не было выбора? — глаза его яростно вспыхнули. Он оторвал женщину от колонны и снова прижал ее к ней.

Хрусталь не выдержал, и осколки со звоном посыпались на пол. Царица упала среди них. Закашлявшись, она ударила ладонью по полу и призвала лютый лед, который должен был защитить ее от удара.

Раздался треск. Молния ударила сверху, но не смогла пробить щит. Темный рыцарь опустился рядом с ней на пол. Царица тяжело дышала. Ей нужно было позвать на помощь.

— Ит… эр…

Ее руку вдруг схватили. Серые глаза испуганно расширились, а белые ресницы слиплись от дрожи. Как?! Она только сейчас заметила, что щит был над ней, но не со всех сторон.

Аякс вытащил ее, как нашкодившего щенка, и пронзил копьем, посылая разряд.

Зал разразился мощной вспышкой, все потемнело. Надрывный крик женщины отразился от стен. Люмин никогда не чувствовала такой разрывающей ярости. Она распахнула зажмуренные веки, чтобы видеть. Видеть то, что творится с Чайльдом Тартальей.

«Не отворачивайся. Не закрывайся. Смотри. Смотри на него!»

— Аякс! — звала принцесса.

Высокая фигура в темных доспехах с упоением разрывала мягкие ткани под нежной кожей. Каждое движение копья было похоже на то, как рог небесного кита пробивает лед. Не было крови, только холод, снег и белое сияние. Из каждой раны сочилась элементальная энергия.

Женщина под ним менялась, принимая свой истинный облик. Белки ее глаз стали голубыми, по коже поползли витиеватые узоры, а на голове прорезались хрустальные рога, коронуя Царицу.

За маской темного рыцаря Бездны не было видно лица, но Аякс довольно кряхтел и посмеивался. Вся темная ярость вязкой дымкой витала вокруг них и шептала: «Еще… еще…»

Еще?

Тарталья пустил еще один мощный электроимпульс, дернув копьем, как если бы собирался подметать Архонтом пол. Еще один сломленный крик приласкал слух озлобленного Предвестника.

Свет стал ярче. Истерзанное тело беспрерывно выпускало крио, и весь дворец начал дрожать. С потолка посыпалась ледяная крошка, люстры и колонны жалобно задрожали.

Тома скрипнул зубами. Это плохо. Что случится, если Архонт умрет? Нет, не так. Действительно ли этот монстр способен убить Архонта? Что представляла собой Царица, закрывшаяся на века в своем дворце? В своей скорби? Без гнозиса?

Богиня любви раскрыла уста, из которых теперь тоже лился свет. Она хотела что-то сказать. Может быть, позвать еще раз?

Дворец содрогнулся снова, на этот раз сильнее. Леди крепче сжала древко электрокопья. Она тяжело вздохнула.

— Это… освобождение… — криво улыбнулась она.

Аякс резко выдернул копье. Он был в ярости. Его разозлила ее реакция. Ее голос.

— Это твоя кара, лживая сука! — закричал он и с безумной силой ударил ее в горло.

Крика не было слышно. Только хруст костей, а затем…

Зал озарился ярким светом, ослепляющим даже через маску с одним глазом. Аякс не мог разглядеть, что натворил.

Свет все больше заполнял пространство, а вместе с ним дрожал пол, стены и колонны. Раздавался тонкий, высокий звон и треск. Вспышка ударной волны озарила все вокруг.