— Не получается! — на выдохе сказала Сакура, положив маленькие ручки на струны гучжэна. Бабушка поставила на полку новое растение и повернулась к ней. Ласково улыбнувшись, села рядом с внучкой.

— Конечно, — взяла детские ладони в свои, — быстро ты ничему не научишься, — поправила и затянула колки на правой руке — Везде нужно терпение и упорство, — расставила пальцы девочки по струнам — Это не метание куная и техника ведения боя, тут жёсткость не обязательна, — убрала свои ладони. Сакура вздохнула и провела подушечками по струнам — Будь нежнее и мягче. Звук гучжэна должен успокаивать и расслаблять, — осторожно надавила на напряжённые плечи Харуно.

Девочка посмотрела на бабушку. Перевела взор на инструмент. Вдохнула и выдохнула. Расслабила мелко дрожащие ручки. Аккуратно дёрнула колками одну струну, параллельно ведя вниз левой ладонью. Зажала несколько, отпустила. Закрыла глаза и стала чуть увереннее перебирать струны. Стараясь воссоздать любимую мелодию. Мелкие, размеренные колебания создают приятный звон. Словно она стоит у озера, под деревом, и смотрит на волны, от падающих на водную гладь капель. Утренняя роса скатывается по листьям и падает. То по две капельки упадёт, то по пять, то мелким градом. Немного хаотично и слабо, но умиротворяюще. Не более. Пока в «детской трели» нет той гармонии и красоты, как в бабушкиной игре. Её мелодии, подобны дождю или целому ливню.

— Уже лучше. — Сакура открыла глаза и убрала руки — Ещё пара годиков и сможешь стать музыкантом, — девочка сняла пластырь, с первых фаланг, вместе с колками и положила в ящик. Расположенный в изголовье гучжэна.

— Удобно тебе, — повернулась к бабушке, — без колок с такими ногтями играть… — Сакаки усмехнулась, прикрывая рот длинным рукавом платья. Девочка нахмурила брови и поджала губы — Я видела! — сжала руки в кулачки. Женщина захихикала — Ты несколько раз наигрывала маленькие мелодии, дёргая и перебирая струны ногтями!

— А-ах, дорогая моя, — прочистила горло, подавляя смешки, — я так балуюсь и не советую тебе повторять за мной, — пригрозила пальцем, наклоняясь к внученьке — У меня ноготки закостеневшие, уже на слоновью кость похожи. Их железная струна не заденет. Твои же может и срезать, и сточить! — выпрямилась и встала — Пойдём оттачивать каллиграфию и пить чай, а то матушка опять скажет, что мы в пустую, потратили день. — Сакура последовала за бабушкой на кухню.

На дворе осень. Погода пасмурная. Прогноз погоды, как предупреждала мама, обещал дождь с градом. Потому Сакура изъявила желание помочь бабуле закрыть её сад. Чтобы защитить полюбившиеся прекрасные растения. В саду Сакаки Харуно нашли приют, как самые известные сорта и виды цветов, деревьев и трав, так и редкие, в Центре Страны Огня. Их семенами и плодами и торговала. Ну и иногда сотрудничала с кланом Яманака, выращивая и продавая им особенно редкие растения. Всё равно большая часть территорий за Скалой Хокаге никому не нужна.

Девочка выглянула в окно. Гром всё гремит. Небо затянули чёрные, тяжёлые тучи. А гроза всё не начинается. Сакура улыбнулась: сегодня она однозначно останется ночевать у бабушки. Сакуре здесь нравилось. Помимо приятного глазу вида изо всех окон и спокойствия, часто несвойственного Кохагакуре, тут интересно. Дом Сакаки Харуно, подобен музею Восточной культуры Страны Огня. Повсюду предметы искусства — картины, статуэтки, вазы, поделки — отображающие события и мифы, до Рикудо Сеннина. Полки забиты книгами и старыми настольными играми до отказа, стены украшены веерами, театральным реквизитом и старым оружием, вокруг полно горшков с комнатными растениями. И вокруг витает запах старой бумаги и фруктового парфюма. Сакура его вдохнула и бросила взгляд на другой конец сада. За забором стоит отцветшее дерево Сакуры. Девочка задумалась.

— Бабушка, — неуверенно позвала.

— М? — женщина же уже расставила все необходимые для занятий предметы и ждёт когда закипит вода в чайнике — Что такое? — Сакура развернулась и подошла к столу.

— А почему меня назвали Сакурой? — села рядом — И кто дал мне это имя? — Сакаки вопросительно выгнула бровь.

— Разве такие вопросы не задают родителям?

— Я пробовала, но папа отправил меня к маме, а мама велела не задавать таких глупых вопросов…

— Вопрос глупым быть не может, — хмуро разложила кисти — Но не все это понимают, — сцепила руки в замок и посмотрела внучке в глаза — Как только твоя матушка узнала, что родится девочка, она стала искать красивое и милое имя. Я подала идею, рассказав о своём происхождении. — Сакура наклонила голову — Мы с твоим дедушкой прибыли из деревень общины Одорухана[1]. — грустно опустила взгляд, поджав губы — Точнее разрушенной общины, — девочка отвернулась, вспоминая редкие рассказы бабушки о беженцах с Востока. Людях, лишённых дома во время Гражданской Войны и последующей революции. Когда Императора Страны Огня сменил Даймё и появилась Коноха — Время было жуткое, но мы смогли его пережить и начать новую жизнь. Здесь, — положила подбородок на сцепленные пальцы, обратив взор на фикус в углу — Потом он ушёл на Вторую Мировую Войну Шиноби, а я осталась… — выдохнула — Он так и не вернулся. Ни живым ни мёртвым, — у Сакуры заслезились глаза. У дедушки Фудзи не было своего места на кладбище — В Одорухана, с древних времён, все жители носят имена растений.

— Но почему тогда папу ты не назвала цветочным именем?

— Я хотела, чтобы он смог приспособиться, без оглядки на моё прошлое, —повернула голову в сторону внучки — Но не вышло. Его также дразнили, как и тебя. Твоё же имя мама выбрала сама, я лишь подсказала направление. — Сакура вяло улыбнулась, сводя брови.

— Значит ей я обязана своим прозвищем «розовая цветочная девочка»… — повернулась к бабушке — Это не особенно неприятно, но звучит обидно. — Сакаки ухмыльнулась.

— Это их проблема, что кроме стереотипов они больше ничего не видят, — чайник закипел. Женщина встала и подошла к плите — Сакура символизирует не только «женственность», — достала две кружки и налила заварку — но и быстротечность жизни, возрождение и начало новой жизни, верность и жертвенность, — залила кипятком. Поставила сосуды с чаем на стол.

— Мило, — взяла кружку в ручки и подула, — но не в моём характере, как-то, — пожала плечами и отпила немного — Ну и Сакура же декоративное растение. Не плодоносящее — оно не несёт практической пользы… — Сакаки хихикнула.

— Ну, если тебя это обнадёжит, меня тоже назвали в честь декоративного растения[2], имеющего значение «вечность», — разложила несколько листков Васи [3] — Да и твоего деда тоже[4]. — Сакура растёрла кусочек туши, залила небольшим количеством подготовленной воды, из блюдечка — Возможно, однажды ты откроешь в себе черты, о которых даже не подозревала, — девочка глянула на бабушку, потом перевела взор на свиток с иероглифами — 鳳凰龍心 — висящий рядом с портретом красивой женщины в традиционных одеждах.

— А что значит это выражение? — Сакаки обернулась, посмотрев на изображение.

— Так на Востоке зовут воительниц. Девы с сердцами наполненными мужеством[5]. — отодвинула бутыльки с чёрным лаком.

— Эта женщина одна из них? — кивнула. Сакура повернулась боком и взяла самую тонкую кисть, протянула руку — Давай отточим обычное письмо! — Сакаки глянула на иероглифы, затем на внучку и приподняла уголки губ.

— В юности я была лишь актрисой и танцовщицей.

— И ладно! — настаивает девочка — Я просто побалуюсь. — бабушка хмыкнула и открыла один бутылек. Поставила на стол, рядом с тушечницей.

— Я не скажу маме, что ты испортила кисть. — Сакура лучезарно улыбнулась.

Взяла шершавую ладонь женщины в свою. Макнула кончик кисти в лак. Приблизила длинные острые ногти к лицу. Сосредоточившись, принялась выводить ровные линии.