Напевая и пританцовывая, Сакура обходит клумбы. Наступил сентябрь. Во всей Конохе тоска и печаль, а в бабушкином саду — радость и сладость. Земля усыпана лепестками множества цветов. Вокруг витает сладкий, дурманящий запах пыльцы и фруктов с ягодами. Девочка вдохнула прекрасный аромат. Сразу вспомнилась прошлая осень: они с бабушкой и папой собирали плоды, и съедобные цветы. Кизаши забирал часть, наполненных до отказа, корзин и увозил на продажу. Вместе с фамильным вином. А Сакаки делала домашние сладости. Сушила, мариновала, делала желе, джем, сиропы и конфеты. Предварительно закупая сахар, кокосовую стружку, бобовую пасту и шоколад. И так каждый год.

Сакура очень любит осень. В это время года её часто оставляют у бабушки на все три месяца. Помогать по хозяйству и в семейном деле. Однако в этот раз всё пошло не по плану: девочка заболела. Помочь она хотела, но бабушка наотрез отказалась, не желая лишний раз напрягать внученьку. А отец уехал раньше положенного. Мама поехала с ним, для некой проверки. И так получилось, что Сакура снова осталась с Сакаки. Гулять, заниматься и лечиться.

Маленькая Харуно резко остановилась. Нос защипало, глаза заслезились. Зажмурившись, девочка громко чихнула. Вытерла лицо платком и продолжила путь. Направившись к, собирающей персики, бабушке. Где бы женщина ни оказалась, кто угодно мог разглядеть её издалека. Даже в толпе других бабушек. Выходя в сад, Сакаки надевала зелёную рубаху и широкие коричневые штаны-кюлоты. Поверх чёрный жилет с наплечниками и застёжками-лягушками[1]. На ногах гуталы[2] тёмные, в жёлтых узорах. Для ухода за садом, она выбирала сапоги побольше и потеплее. На голове чёрная плетёная шляпа с широкими полями.

Сакаки повернулась к подбежавшей внучке и вздохнула. Продолжила собирать персики.

— Я же велела тебе сидеть дома и дочитать «Благодарную тигрицу»[3], — Сакура встала возле стремянки. Деревья в бабушкином саду очень высокие, без стремянки никак.

— Я всё сделала, и мне стало скучно, — повела носком резинового сапога по мокрым, от ночного дождя, лепесткам — Решила тебя найти и прогуляться, —женщина нахмурила брови и грозно глянула на внученьку.

— Точно всё? — кивнула — Горло прополоскала?

— Да, три раза.

— Теплого чаю попила?

— С лимоном.

— Температуру проверила?

— 36 и 6.

— Ладно, — Сакура победно улыбнулась, гордо задрав подбородок. Подняв руки, развернулась на каблуках — Только смотри, никуда не упади и волосы не мочи.

— Хорошо, бабуля, — подошла к корзине, стоящей за деревом.

— И грязные персики не есть! — Харуно поджала губы, опуская руки.

— Да, бабушка… — вяло побрела дальше.

Проходя мимо древесной камелии, Сакура тихо запела. Перепрыгнула через маленький ручей. Осмотрела мандариновое деревце, что принесёт плоды к зиме. Вдруг оно заболело или вредители завелись? Заглянула в куст зелёных и голубых гортензий — любимцев бабушки. Полюбовалась ими и подошла к ручью покрупнее. Перешла через бревно, заменяющее мост. Попутно погладила пышные бутоны ранункулюсов, окружающих водоём. Они уже любимцы дедушки. Остановилась у чёрно-красной беседки, выполненной в традиционном Восточном стиле. С загнутыми углами остроконечной крыши, без стен, с маленьким заборчиком в витиеватых узорах. Часть которых не докрашена. Мебели нет, с потолка свисает красный бумажный фонарик. Дедушка Фудзи уехал на войну, не доделав беседку и мостик. Бабушка не любила об этом говорить, да и не нужно. Сакура сама всё узнала. В обычных учебниках по истории всегда пишут про Второго Хокаге, Третьего и Советников, про чужие армии шиноби, и, конечно же, о доблестных героях из маленьких и крупных кланов Конохагакуре. Однако в одной старенькой книге, спрятанной в папином шкафу, в родительской комнате, рассказывающей об экономике и политике Страны Огня, есть раздел, посвящённый Блокаде Заветного Города[4]. Вторая столица Страны Огня, самый крупный и неприступный город в мире, где ни бывал, ни один ниндзя. Неопознанные войска зашли с востока и окружили стены города. Чего они хотели, почему и зачем — неизвестно до сих пор. Но благодаря добровольцам, что прибыли на помощь местным жителям и воинам, город остался неприступным. Среди них был Фудзи Харуно, один из мастеров «порохового искусства» — Одоруханских Стрелков.

Сакура вспомнила один настенный свиток, где изображён чертёж. Как она любила говорить — «палки на ножках». Что в теории должна дышать огнём и чакрой, и плеваться металлом.

Над маленьким строением, раскинули свои ветви два дерева. Вечно зелёная клейера, усыпанная мелкими белыми цветками, и величественная глициния. Что ещё держит цвет. Сакура подошла поближе и взяла в ручки самую длинную кисть. Смахнула дождевые капли. Погладила нежно-фиолетовые цветки. У дедушки были такие же волосы, так говорила бабушка. Нежно улыбаясь, Харуно приблизила соцветие к лицу и вдохнула нежный запах.

— Дедуля хотел создать место, олицетворяющее нашу семью, — раздался сзади голос Сакаки — Вокруг композиция из растений, посередине беседка для семейных вечеров, — положила руки на детские плечи. Сакура отпустила кисть и подняла взгляд на бабушку.

— Он был очень амбициозным, да?

— Настолько, что мог сглупить, — погладила внученьку по голове — Как-нибудь расскажу тебе историю нашей любви.

— Но ты же рассказывала, что чтобы жениться на тебе он поймал молнию и пропустил её через сердце? — женщина неловко посмеялась, прикрывая веки.

— О моя дорогая, этому моменту предшествовал ряд нелепых и не очень событий… — грустно вздохнула, отстранённо смотря на дерево. Погружённая в далёкие воспоминания.

Сакура опустила взор на потёртые ступени беседки. Ей вдруг вспомнилась недавняя ссора родителей. Маму возмутила лень папы и «странные знакомства» во время рабочих поездок. Неоднократно упоминались незнакомые имена и все случаи, когда Кизаши приносил недостаточное количество денег с продаж. Мужчина не терпел и не молчал — активно припоминал Мебуки эпизоды помешательства на странных вещах, дни, когда она не занималась домом, и угрозы покинуть семью.

Сакаки заметила, как погрустнела её внучка. Осторожно наклонилась к малышке и погладила по щеке.

— Всё хорошо? — Сакура покачала головой.

— Бабуль, — тихонько обратилась, поднимая глаза, — а вы с дедушкой делили обязанности? — женщина нахмурила брови. На мгновенье задумалась.

— В каком смысле?

— Ну, знаешь, — поправила воротник кофты, — мама занимается домом, а папа работой… Типа того…

— Неа, — покачала головой, — мы всё делали пополам.

— Как это?

— Я в молодости готовила скверно, поэтому он взял это дело на себя. К тому же Фудзи работал дома: строил различные механизмы, создавал проекты и делал фейерверки. А я с утра до вечера сидела в театре, — взяла за руку и повела в сторону дома, — но прибираться и наводить красоту дома любила. Садом мы занимались вместе — это было наше общее хобби, как и музыка, — взяла одну корзинку с персиками, Сакура вторую, и понесли домой — Я обожала цветы, а он любил деревья. Можно сказать он болел ими.

— Но ранункулюсы он любил больше, — довольно отметила Сакура. Сакаки ухмыльнулась.

— Это точно.