Несколько месяцев спустя…

Если бы Гермиона писала книгу, она была бы со счастливым концом.

У неё не было данных писателя, хотя она верила, что всему можно научиться. Она не умела складывать слова в красивые предложения и совсем ничего не понимала в том, как строить сюжет. Выбирать имена персонажам, название книги, а затем писать долгие месяцы не входило в её планы.

Но, если бы вдруг ей понадобилось рассказать чью-то историю, она точно написала бы счастливый финал.

Сколько раз она читала сказки с несчастливым концом? И сколько раз боялась стать их частью… королевой без замка, без любви, без «и жили они долго и счастливо».

Её жизнь менялась непредсказуемо, каждый раз оставляя неизменным лишь одно — желание иметь свой дом. Не здание, не поместье, даже не сад. Дом, наполненный смехом и любовью. В который хотелось бы возвращаться. В котором были бы люди, готовые помочь, готовые любить, готовые стать чем-то большим.

Это была её сказка, выстроенная только в самых несбыточных мечтах. Гермиона не смела просить о ней, потому что знала, как далеко она была от реальности. Мир мафии всегда являлся жестоким и бессердечным, в нём не было места счастливым улыбкам и обычным проблемам.

А значит, и счастью, простому счастью, места бы не нашлось.

Гермиона совершила так много ошибок за годы, проведённые в постоянной опасности, что не заметила и эту. Верила в неё, никогда даже не пытаясь доказать себе обратное.

Но она ошиблась. Никогда прежде ей так не нравилось признавать это, как тем летним днём, стоя с Лирой на руках на террасе дома. Дома, который они звали «нашим».

Эльфийка пронеслась мимо неё с бокалами для вина, а следом за ней ещё одна с тарелками. Гермиона бы с радостью предложила им помощь, если бы они не отказывали ей снова и снова.

Лира посмотрела, как они пробегают мимо к столу в саду. Указывая пальцем, попыталась в своей манере выговорить несколько слов.

— Почти, — Гермиона кивнула ей, оставляя поцелуй на макушке. — Только до-мо-ви-ки.

— Она точно вырастет исключительно твоей дочерью, — Джинни вышла на террасу к ней. — Только ты могла включить в число её первых слов домовика.

Джинни Уизли. Девушка, уехавшая из Лондона много лет назад, вернувшаяся по первой просьбе подруги. Осталась ради истории, чтобы стать её частью. Она влилась так поразительно быстро, без осуждения и без предрассудков, что никто и не понял, когда она взяла на себя управление частью территорий.

Героиня войны. Бывшая жена Гарри Поттера. Капо Гермионы Малфой.

Гермиона повернулась к ней, закатывая глаза:

— Стоило включить в этот список слова вроде: мафия, совет, Дон и Кампанья?

— Нет, тогда она вырастет в маленькую Ди Кристину, — Уизли наклонилась к Лире, тут же попадая в давно известную ловушку маленьких пальчиков, что любили хвататься за распущенные волосы. — И будет всем нам читать морали.

— Не сомневайся, Уизли, она будет это делать в любом случае! — Блейз прошёл мимо них обоих, лишь на последних словах разворачиваясь, чтобы подмигнуть Джинни.

— Однозначно твоя дочь, — только прошептала она Гермионе.

Забини быстрым шагом спустился вниз по ступеням и направился вглубь сада, чтобы присоединиться к остальным. Им обеим тоже бы стоило, но Грейнджер хотелось побыть вдали ещё минуту. Посмотреть за каждым из них со своего места и запомнить каждую деталь.

Она неизбежно вспоминала, с чего всё начиналось.

С первого недовольного взгляда Блейза Забини, его сомнений и подозрений. Теперь он делал ей кофе всякий раз, когда они встречались на кухне ранним утром. Помогал ей разбирать бумаги и возил на собрания Донов, когда она просила.

Он подошёл к Дафне и Драко, обсуждающим, наверняка, рабочие вопросы. Хлопнул Малфоя по плечу, вынуждая отвлечься. Хотя бы сегодня, хотя бы на несколько минут.

Пэнси махнула обеим девушкам рукой, напоминая, что пора бы присоединиться.

— Идёшь? — Джинни сдвинулась с места.

— Ещё секунду.

Лире явно надоело сидеть на одном месте, даже если им были руки Гермионы, поэтому она попросилась вниз. Покоем эта девочка не отличалась, особенно теперь, когда могла бегать по всему дому.

Пришлось опустить её вниз. Младшая Малфой, под присмотром Джинни, тут же сорвалась с места в сторону сада и отца. Она пробежала мимо Пэнси, едва не цепляя край её платья, и, наконец, оказалась в самых безопасных объятиях на свете — в руках Драко.

Паркинсон обменялась парой слов с Джинни и вернулась к помощи эльфам по сервировке стола. Бросила короткий взгляд на Макса, то ли с укором, то ли с намёком на флирт. С ними никогда нельзя было быть уверенной, и Гермиона даже не старалась.

Она вспоминала девушку, держащую в руках палочку, с угрозами убить её тогда. Девушку, что тащила Драко на себе до машины после выстрела. Что пришла к ней первой с просьбой о перемирии.

Она была Сотой и осталась ей, руководя всем бизнесом своей твёрдой рукой, но в то же время что-то в ней поменялось. Может, дело было в тех искорках, что появлялись в её глазах, и которые Гермиона не видела прежде. Особенно рядом с Максом, зажигающим в ней что-то новое.

Гермиона всё-таки выдохнула и отправилась вниз к ним. Тёплый летний ветер подхватил пряди волос, мягкая трава защекотала ноги, и долетающий смех Лиры только добавил этому дню нечто волшебное.

Кейл поймал её взгляд, издалека.

Он был здесь, был рядом всегда, и будет до тех пор, пока Гермиона хотела видеть его рядом. Его руки обвивали плечи Сиены, а она, в свою очередь, покачивалась в такт лёгкой мелодии, играющей из проигрывателя с пластинками.

Они оба остались, хотя имели тысячи причин уйти.

Может, разве что купили свой дом на Сицилии, куда обещали сбежать сразу после своей второй свадьбы. Кейл считал, что должен был сделать всё правильно. А Сиена хотела настоящую свадьбу только с теми, кто был ей действительно дорог.

Как Гермиона и думала.

Однажды Кейл произнесёт слова клятвы от всего сердца, и Сиена будет честна. Они оба будут. И, как оказалось, всё же друг с другом.

Сиена влюбилась в свою работу в издательстве и переняла её на себя, а затем, с такой же лёгкостью, научилась и всем переговорам с другими семьями, чтобы занять место консильери. Она умела манипулировать, да и её ангельская внешность определённо могла запутать кого угодно.

И сейчас, пока она танцевала в руках Кейла, не верилось, что ещё вчера она смогла уговорить семью Пацци на выгодную для них сделку. Далеко не самыми мягкими разговорами.

Они выглядели влюблёнными. Капо и консильери семьи Каррера. Его мечта и её случай, перевернувший жизнь.

— И чем заняты твои мысли сегодня? — пока Макса не было рядом, Пэнси переставила тарелку с одного места на другое и посмотрела на Гермиону. — Выглядишь жутко задумчивой.

— Есть кое-что, что не даёт мне покоя, — она присоединилась к сервировке, чтобы занять чем-то руки. — Проклятье не проявляет себя…

— Что в этом плохого?

— Это не означает, что в моей голове всё в порядке, — довольно спокойно заметила Грейнджер, расправляя салфетку. — Мы через многое прошли, и я задумалась, не нужна ли…

Пэнси остановилась и уже тише продолжила её мысль.

— Чья-то помощь со стороны?

Гермиона невольно метнулась взглядом туда, где стоял Драко с Лирой на руках. Он разговаривал то с ней, то с Дафной, ни на секунду не стирая лёгкой улыбки со своих губ.

После всего, что случилось, его связь с Лирой казалась нерушимой. Он укачивал её, читал ей книги, играл с ней хоть до глубокой ночи и не отказывал ни в чём. Она, должно быть, чувствовала себя принцессой, и точно являлась ею в его глазах.

С каждым днём не оставалось никаких сомнений, что она вырастет папиной дочкой.

— Ты ведь ещё не сказала ему, да? — Пэнси прервала снова нахлынувший поток мыслей.

Гермиона повернулась к ней и вскинула брови:

— О чём речь?

Девушка в ответ довольно усмехнулась и опустила глаза, пока переставляла бокалы в правильное положение.

— Ты знаешь, о чём я говорю, — голос стал ещё немного тише. — На моей памяти ты курила чуть ли не по пачке сигарет в день. Сейчас на твоём рабочем столе нет пепельницы. И вино ты больше не пьёшь…

У неё перехватило дыхание.

Гермиона не собиралась держать это в секрете, но, возможно, ей бы не помешало ещё какое-то время избегать этого разговора. Она знала, что не сможет бежать вечность, но, может, ещё хотя бы день? Неделю?

Она огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слушает. Каждый был занят чем-то своим. И Пэнси в собственной манере просто продолжала накрывать на стол, как будто они ничего важного и не обсуждали.

— Так что на самом деле занимает твои мысли? — загадочная улыбка тронула её губы.

Много чего. Она не первый день ходила где-то далеко в раздумьях, становясь всё более рассеянной. Драко заметил, его устроил ответ о том, что в Совете всё было не слишком гладко, потому что это не было ложью.

Но думала она целыми днями совсем не об этом.

— Мы до сих пор не восстановились, — впервые за очень долгое время Гермиона нервно теребила салфетку в своих руках. — Сейчас совсем не время.

Женщина, что могла убить человека, что прошла не через одну войну, что всё ещё оставалась жёстким начальником, решающим проблемы через угрозы и силу… терялась в самой естественной теме на свете.

Сейчас она чувствовала себя так же, как в день свадьбы. Ей казалось, что всё просто. Выходило, что всё было гораздо, гораздо сложнее. Она запиналась так, будто не была Главой самой влиятельной семьи. И ощущала себя глупо.

Паркинсон с пониманием кивнула, дала понять, что услышала её. Ушло несколько секунд, чтобы она смогла дать ответ:

— А когда оно настанет по-твоему? — она лёгким движением махнула рукой в сторону. — Если ты боишься стать плохой матерью, это можно исправить. Но в остальном… Подумай сама, у нас никогда не было времени, как у обычных людей.

— В этом и дело, — Гермиона дёрнула плечом. — Завтра может случиться что угодно. Ребёнок—

— У вас уже есть один, — Пэнси кивнула синхронно с тем, как Лира громко засмеялась. Драко мучил её щекоткой, не позволял вырваться из своей хватки.

И Пэнси и Гермиона застыли, наблюдая за этим. Столь очевидное счастье Драко рядом с Лирой притягивало к себе всеобщее внимание.

— Посмотри на него. Правда думаешь, будто он скажет тебе, что сейчас не время?

— И как прикажешь мне командовать в моём положении? — Грейнджер усмехнулась, приподнимая брови.

— Мы рядом, — пока они разговаривали, Пэнси незаметно расставила на столе всё, что было необходимо. Дотянулась до руки Гермионы. — Скажи ему. Это в любом случае твоё решение, но мы же обе знаем, что за всей этой паникой есть нечто большее.

Есть.

Гермиона носила под сердцем ребёнка, которого хотела долгие годы. От мужчины, который подарил ей желание жить после всего, что случилось. Очевидно, она была рада, хотя и больше напугана.

Дафна как будто бы случайно осознала тему их разговора. Или заметила всё те же мелочи, какие заметила и Пэнси, но смолчала, как делала это всегда.

Она вернулась на какое-то время к ним, хотя все понимали — однажды Гринграсс уедет. Дафна стремилась к этому, хотела, но должна была убедиться , что её роль здесь выполнена полностью, и её отъезд ни на что не повлияет.

Гермиона не спрашивала, какой город Дафна выбрала. Она не рассказывала. Похоже, никому, чтобы сохранить это в тайне и стереть за собой следы. Не то чтобы она пыталась жечь мосты, но точно хотела провести какое-то время вдали от семьи и от их проблем.

— Смотрите, что я нашла! — Сиена успела сходить в дом и вернуться назад, держа в руках коробочку, издалека смутно напоминающую фотоаппарат.

— О, Мерлин! — Блейз тяжело вздохнул и упал в кресло. — Где ты его откопала?

— В какой-то из коробок со старыми вещами.

— Это что, старая камера мгновенной печати? — Джинни с интересом забрала аппарат у Скьяретта из рук и покрутила. — Не думала, что такие ещё делают для колдографий.

— В честь праздника, мы обязаны! — Пэнси потянула Гермиону за собой, а по пути за рукав куртки схватила и Макса. — Даже не вздумайте спорить.

— Я-то думал, я сегодня раздаю указы, — Малфой бросил это Забини с усмешкой, прежде чем сесть рядом в кресло с Лирой на коленях.

— И как всегда ошибся, — Гермиона встала позади него, смахнула невидимую пылинку с пиджака.

Джинни без сторонних указаний отошла на несколько шагов назад и оценила кадр. Недовольно скривив губы, взмахнула рукой.

— Кейл, вы нужны мне немного правее, — они сдвинулись согласно её указаниям. — Отлично. Макс, отвлекись от Пэнси хоть на секунду, пожалуйста!

— Прости, Уизли, у меня здесь произведение искусства, — под общий тихий смех ответил он, смахивая прядь волос Паркинсон за её плечо.

Джинни закатила глаза и попросила Дафну сдвинуться ещё на пару сантиметров левее. Снова всмотрелась в кадр. Похоже, в этот раз она осталась удовлетворена результатом, только разве что фыркнув:

— Забини, лицо немного проще, это семейный портрет.

— Только потому что ты просишь, Уизлетта.

Она послала ему недовольный взгляд, хоть и с улыбкой, и поднесла фотоаппарат ещё раз.

— На счёт три, — подняв свободную руку в воздух, она загибала пальцы по мере своего отсчёта.

Яркая вспышка озарила пространство и мгновенно померкла с характерным щелчком. С жужжанием белая карточка показалась из камеры. Джинни схватила её двумя пальцами и чуть потрясла в воздухе.

— Свободны!

— Обед готов, — эльфийка подбежала к ним. — Госпожа, прикажете всё подать?

— Да, пожалуйста.

Постепенно все перемещались к столу. Драко позволил Лире наслаждаться мягкостью травы под босыми ногами, а сам почти незаметно подкрался к Гермионе со спины.

— Ты думаешь о том, чтобы прострелить мне коленку или поцеловать? — он обвил руку вокруг её талии и коснулся губами виска.

— С тобой никогда не знаешь наверняка, — Гермиона прижалась спиной к его груди и посмотрела на Лиру, бегающую по кругу между всех собравшихся сегодня. — Хотя сегодня сделаю для тебя исключение.

— Только сегодня?

— Пусть это будет моим подарком на твой день рождения, — теперь, когда она была не на каблуках, пришлось приподняться на носочках, чтобы поцеловать его в щёку.

Драко хрипло рассмеялся, утягивая её в свои объятия ещё сильнее.

— Я думал, это был подарок на нашу свадьбу.

— Учитывая твоё поведение, я делаю тебе этот подарок чуть ли не ежедневно.

— Так и знал, что в утреннем кофе было слишком много сахара.

Гермиона коротко посмеялась над шуткой, утопая и в его руках, и в своих раздумьях. Их жизнь вдвоём уже была такой: от серьёзных событий до подколов друг друга и до безусловной любви и заботы.

И почему она переживала?

С Драко было так же легко, как дышать, и это чувство не исчезало, что бы ни происходило. Его она хотела видеть по утрам, о нём хотела думать, когда засыпала. Её обручальное кольцо напомнило о себе в самом положительном значении, закрепляя данные ими обещания.

Она выбрала его в тот день, и выбирала снова и снова и снова. Вряд ли когда-либо это изменится.

Гермиона накрыла его ладони на своём животе и вернулась к разговору с Пэнси. Разумеется, она была права, как и всегда.

— Мне теперь будет нельзя кофе…

— Что за вздор! — с наигранно серьёзным тоном бросил Драко. — Ты без кофе способна убивать.

— Я и с ним прекрасно справлялась, — она упрекнула его, легко ударила локтем под его совершенно фальшивый стон боли. — Мне и алкоголь теперь нельзя.

— Серьёзно, Гермиона, ты хочешь нашей смерти.

— И, я думаю, я в ближайшее время сильно наберу в весе…

Драко замер. Вдруг почувствовал, как её пальцы рисуют узоры на тыльной стороне его ладоней, осознал, где именно они лежали. Даже его дыхание остановилось на несколько мгновений, которые он молчал.

Она откинула голову на его плечо с хитрой улыбкой, подняла глаза.

— Ты… — он моргнул один раз. Дважды. Осторожно взял её за плечи и развернул к себе лицом. Такой хмурый, испуганный и недоверчивый. Всё, что у него вышло, так это задать вопрос на выдохе. — Правда?

Слов, чтобы ответить, не нашлось. Она кивнула, сдерживая слёзы, готовые собраться в уголках глаз.

Драко почувствовал, как его колени не выдерживают и всё внутри переворачивается. Он попытался что-то сказать, но голос предательски задрожал. Ему казалось, что он не сможет вдохнуть до конца, пока не услышит её подтверждение снова.

— Мы будем родителями? — его шёпот был едва слышен, но и этого было достаточно.

Она снова кивнула, и на этот раз слёзы прорвались. Потекли по её щекам, сияя в мягком свете солнца.

— Мы уже родители.

Драко не мог ждать ни секунды больше. Он заключил её лицо в ладони и наклонился, обрушивая на Гермиону самый долгожданный поцелуй в её жизни. Такой, ради которого стоило жить. Его губы нашли её, и все эмоции, которые он не мог выразить словами, перемешались — радость, страх, любовь, надежда.

Счастье.

— Я твоя, — прошептала она, переходя на всхлип. — Что бы ни случилось.

— Я твой, Гермиона, — он очертил две линии по её щекам вниз, смазывая слёзы. — В этой жизни и в каждой из следующих.

Любить и быть любимой. Без сомнений. Без оценки. Без условий. Без клятв. Это всё, о чем Гермиона когда-либо просила и чего хотела. О чём ещё она могла мечтать?

Она обладала властью, имела уважение и деньги, и всё это всегда меркло в её глазах перед недостижимой мечтой, загаданной с каждой упавшей звездой.

— Мама! — вскрикнула Лира и дёрнула край её юбки на себя. Как всегда теперь, требуя внимания.

Гермиона рассмеялась сквозь слёзы, поднимая девочку на руки. Она прижала её к себе с одной стороны и к Драко с другой. Стоило посмотреть на остальных, кто наблюдал за ними со стороны, как Джинни взмахнула карточкой в руке:

— Фотография проявилась.

Драко, не расцепляя рук и не отпуская своих девочек, потянулся к ней и схватил фото между пальцев. Гермиона забрала её и развернула так, чтобы он тоже мог посмотреть.

Какое-то время она рассматривала фотографию. Рассматривала каждого из них.

Однажды их имена забудутся.

Величие мафии померкнет или будет уничтожено. Люди будут говорить о ней шёпотом, чтобы не превратить легенду в реальность. Будут бояться каждого слова, потому что всё, что они будут знать о мафии — ложь.

Однажды они станут только далёким напоминанием в истории Лондона для остальных. Но маленький мир, который они создали здесь за эти годы, будет по-прежнему восхищаться ими.

Они — воплощение благородства и верности, силы и власти. Любви. Преданности. Настоящей семьи.

Да, мафия была жестока. Она никому не прощала предательств, никогда не отпускала из своих сетей, но даже она имела свои маленькие исключения, которые было невозможно игнорировать.

И мир воцарится, ибо семья Каррера-Малфой была несравненна в своём величии. Перед лицом непомерных задач и нескончаемой боли — они преодолели всё.

Те люди, что были прежде них, будут забыты. Тех, кто придёт им на смену, будет вдохновлять их сила и стойкость.

И какая бы судьба ни ожидала мафию в дальнейшем, в Лондоне всегда будут шептать имя хозяйки сада чёрных роз.

Гермиона Джин Каррера.