Пять минут спустя…

Эти люди, наконец, покинули дом; они должны были забыть, что она даже существовала, и хотя они могли вспомнить, что хоть раз приходили сюда, поскольку покинули пределы пространства, в котором её силы были способны повлиять на них, но всё это заняло бы как минимум несколько часов. Вероятно, в следующий раз они придут уже более подготовленными.

Только ??? было всё равно. Она бросилась на землю и принялась рыдать.

Теперь всё встало на свои места. То, что сказал старик. Причина, почему так много игрушек в её комнате не казались подходящими для маленькой девочки. И — тот уголок в гостиной, которого она почти бессознательно избегала.

Она глубоко вздохнула и целенаправленно отключила свои силы… а когда подняла голову, то заставила себя принять увиденное.

Стон рыданий сорвался с её губ.

Перед ней стоял давно забытый маленький алтарь для мёртвого ребёнка. Настоящего сына её «родителей». Она обманывала этих людей долгое время — теперь она ясно это поняла.

* * * * *

Слова, которые она надеялась услышать, были:

— Даже если ты не наш настоящий ребёнок…

— …ты всё равно наша дорогая маленькая ??? !

Когда мужчина и женщина, которых она называла Папа и Мама, вернулись домой, они испустили вопль отчаяния. ??? наконец освободила их от своих чар, и это было подобно тому, словно растаял толстый лёд, которым они были пойманы в ловушку, во всём забрезжила ясность осознания.

Осознания… того, что они забыли, что их любимый сын вообще когда-либо существовал.

Женщина прильнула к маленькому алтарю и, рыдая, извинялась перед своим ребёнком. Букет, которым был украшен алтарь, давно увял и засох, и улыбающееся лицо, смотрящее из рамы, испачкалось и потемнело за годы пренебрежения. Кулак мужчины был сжат сбоку, по-видимому, в недоумении, как справиться со смятением и гневом, закипающим внутри него.

Это было страшно. Очень страшно.

Она не находила в себе сил, чтобы позвать мужчину и женщину. Она очень хотела извиниться перед ними — объяснить, что это была её вина, что всё это было делом её рук, но не могла заставить себя спуститься со второго этажа, вместо этого свернувшись в своей каморке дрожащим клубком, подтянув колени к груди.

И всё же она не могла избежать ощущения отчаяния женщины и ужаса мужчины, смешанных с негодованием. Она хотела закрыть свой разум, остановить просачивающуюся в него информацию, но её силы не давали даже этой крошечной отсрочки — словно наказывая её за тяжкий грех обмана этих бедных людей все эти годы.

Она была вынуждена испытывать боль и страдания людей, которых так нежно любила. Постоянное напоминание о том, насколько она была неправа. О том, что само её существование было грехом.

«Простите, — рыдала она, прося прощения у всех, кто когда-либо был с нею связан. — Простите меня».

У этой пары был сын, которого они потеряли в раннем возрасте. В тот день, когда огромный Меч упал на землю, они были среди тех, кто помогал оказывать помощь пострадавшим, взяв на себя заботу о маленькой девочке, которая ещё толком не могла ходить.

Они даже не поняли… что она заменила их воспоминания об их собственном настоящем ребёнке. Она ловко взяла на себя роль их ребёнка.

«Я не знала, правда! Клянусь, я не осознавала, что делаю! Я действительно думала, что была вашей дочерью!»

По иронии судьбы, единственным, кто заметил что-то странное в существовании ???, был старик, потерявшийся в своём собственном мире. Только он — и он один — помнил настоящего ребёнка, который когда-то жил здесь.

Не в силах больше это вынести, ??? поднялась на ноги.

— …Папа! Мама!

С плачем она выскочила из своей каморки. Она просто хотела позвать их снова. Она хотела, чтобы они снова заключили её в объятия, чтобы они снова любили её. Снова улыбались ей.

Она хотела, чтобы они снова называли её имя.

Она бросилась вниз по лестнице — и на минуту в ней вспыхнула мечта, в которой её Мама и Папа снова примут её, словно ничего не случилось, и они будут жить счастливо.

Но… мужчина и женщина, которых она увидела, когда добралась до гостиной, неподвижно застыли, в страхе распахнув глаза.

— Ик! — завопила Мама с жёстким выражением на лице, опровергая ожидания ???; она всегда была такой доброй и ласковой раньше…

Папа, который так нежно обожал её, закричал:

— МОНСТР! Не подходи, монстр!

??? застыла на месте, эти слова снова и снова эхом отдавались в её ушах. Женщина неуверенно пятилась прочь, словно плыла, всё время вопя в испуге. Она быстро исчезла из поля зрения ???, точно боясь, что даже простое прикосновение может лишить её жизни. Она даже не обернулась.

Мужчина последовал за ней, бросив угрожающий взгляд в сторону ???.

— Не подходи! Не смей приближаться к нам, монстр!

Таким тоном можно было разговаривать с каким-нибудь отвратительным существом, а его глаза сверкали ненавистью. ??? только смотрела в тихом шоке, как они уходили, покидая дом.

Она присела там же, в гостиной… как будто все нити в ней вдруг резко оборвались. Она больше не могла даже плакать. Она забыла, что значит печаль.

Она смогла лишь подумать: «О… я всегда считала, что была волшебником…»

но, похоже, всё это время я была только монстром

* * * * *

В течение нескольких часов ??? продолжала сидеть в пустой тёмной гостиной в совершенной растерянности.

«Папа… Мама… Интересно, что стало с этими двумя?»

Когда она задалась таким вопросом, мягкое мяуканье донеслось до неё из сада. Это был Тамагору…

…и впервые, так внезапно, она смогла наконец… ощутить чувства этого кота. Он думал: «Дедушка?»

— Мяу…

«Дедушка? Куда ты ушёл?»

— Мяу-у-у…

«Я искал его повсюду… Но я просто не могу его найти…»

Я скучаю по нему

Подступили слёзы, и ??? встала. Она открыла дверь веранды и вышла в сад.

— Тамагору… старик, он… — Она яростно вытерла слёзы кулаком. — Его больше здесь нет. Теперь он не живёт по соседству.

Как она и ожидала, Тамагору сидел перед одним из садовых деревьев, глядя в её направлении, и казался немного растерянным. И хотя было неясно, понял он её слова или нет, он резко повернулся и, бросившись через стену, ушёл.

У неё было сильное подозрение… что кот больше никогда не вернётся сюда, и она улыбнулась сквозь слёзы.

Она, наконец, поняла, что должна сделать.

Вернувшись в свою комнату, ??? взяла пастельный карандаш и бумагу для рисования, сочиняя послание:

/Простите меня./

Она не смогла придумать что-то ещё, но потом добавила для мужчины и женщины, которые временно одаривали её любовью и лаской: /Спасибо. Спасибо вам большое./

И в конце подписала своё имя, думая покинуть это место. «Монстры не могут жить с нормальными людьми». С этим решением, принятым самостоятельно, на ум пришёл более подходящий вариант.

«Да… Я могу просто сделать это..!»

Она могла бы совершить самое сильное волшебство, которого не делала никогда в жизни.

«Я стану кошкой».

Сильным, благородным, нежным существом.

«Да, кошкой».

Она наложила на себя иллюзию, которая позволила бы ей жить самостоятельно. Совершенно как Тамагору. Чтобы она могла выжить в одиночку.

До тех пор, пока не придёт кто-то… кто принял бы её такой, какой она в действительности была.

«Становлюсь… кошкой…»

Становлюсь кошкой… и живу сама по себе.

«Как называли себя кошки? Папа… этот человек, он сказал, что это… О, верно!»

И она провозгласила: «Я — кошка! Wagahai wa Neko de aru!»

Таким образом она стала кошкой.