– Ты – идиот. – От презрительного взгляда пробирало больше, чем от непрекращающейся, пусть и пошедшей на убыль зимы снаружи.

Фриц скривился и отвернул голову в сторону. Ханс продолжал смотреть на него, возвышаясь над развалившимся в кресле братом. Затем тяжко вздохнул.

 – Если ты так пытался добиться от королевы расположения, это, пожалуй, худшее, что можно было придумать в данных обстоятельствах.

Старший принц с таким же кислым лицом осушил стакан виски, которым до того болтал из стороны в сторону свешенной через подлокотник кресла рукой. На Ханса смотреть не хотелось, а ответить что-то в своё оправдание не получалось, потому что брат оказался прав.

 – Молись, что Её Величество продолжит с тобой разговаривать и действительно примет твои извинения, братец. – Ханс цокнул языком и заложил руки за спину. – Подумать только! – Тут он расцепил руки и принялся перечислять на пальцах, расхаживая туда-сюда: – Ты посочувствовал тому, что она проклята сатанинской силой, – первый палец, – пообещал помочь защитить её от гнева окружающих, которые наверняка планируют её сжечь, чтобы таким образом призвать лето, как язычники сжигают чучело на Масленицу, – второй палец, – оградить от возмущения правителей других королевств, – третий палец и усталый недоумевающий взгляд, – словно забыл, что почти все они, так или иначе, взаимодействовали с магией или прибегали к божественной помощи. – Ханс с протяжным вздохом провёл другой ладонью по лицу. – Если и можно было ухудшить положение ещё больше, боюсь, сейчас мы все уже собирались бы в обратный путь до Южных Островов.

 – А что я должен был сказать? – сквозь зубы процедил Фриц. – Что я с распростёртыми объятьями готов жениться на ведьме, проклявшей собственное королевство? А если она и меня превратит в лёд от малейшего недовольства?

Ханс только фыркнул.

«В таком случае, тут был бы уже сад ледяных скульптур. И военный конфликт».

 – Ну, тогда зачем ты вообще продолжаешь пытаться на ней жениться?

Брат посмотрел на него как на умалишённого.

 – Потому что она – королева, болван. Одно это перекрывает множество недостатков.

«А что, в таком случае, должно перекрыть твои недостатки? – мысленно поинтересовался Ханс и ощутимо прикусил язык, чтобы не озвучить этот вопрос».

 – Тяжелое же тебя тогда ждёт правление, – помолчав, произнёс младший принц, а потом сделал несколько шагов и опустился в соседнее кресло. Надо было хотя бы попытаться достучаться до брата. Несмотря на то, что друзьями их назвать было нельзя, Ханс понял, что брак Фрица с Эльзой, случись такое чудо, не сделал бы счастливым решительно никого, и даже от политического альянса при таком раскладе было бы мало проку. Да и, в конце концов, кроме Фрица есть и другие братья, которых при этом не ужасает магия. Ну… точнее, брат.

Какое-то время оба молчали, думая каждый о своём, а потом младший Вестергорд попытался снова:

 – Послушай, сверхъестественные силы – это тонкая материя, которая однозначно неподвластна таким, как мы с тобой. Мы не сможем в полной мере ни понять, ни прочувствовать это. Я ознакомился с множеством книг в последнее время, и всё равно боюсь подступаться к этой теме в разговоре первым. На такое была способна только принцесса Рапунцель, потому что у неё тоже есть особая сила. Ну, и у Анны тоже получалось, но они с королевой – родные сёстры, в конце концов, и между ними есть связь.

Рвущееся с языка: «В отличие от нас» Ханс с усилием проглотил.

Брат некоторое время молча изучал собственные руки, книжные полки и огонь в камине, а потом, наконец, кивнул.

 – Может, тут ты и прав. Надо будет, как следует, извиниться и постараться эту тему больше не поднимать.

Ханс уже начал было облегчённо выдыхать, но Фриц, приободрившись, добавил:

 – Но ведь кроме этой жуткой магии есть много, чего ещё. Много, где я могу пригодиться. В конце концов, я старше и умнее, – Ханс скосил глаза на брата, но смолчал, – да и опыта у меня больше.

«Что-то я не припомню, чтобы ты интересовался хоть чем-то, связанным с управлением страной, именно с целью поумнеть и принести пользу, – фыркнул про себя молодой человек».

Старший брат, тем временем, продолжал, всё больше расходясь:

 – Я могу стать ей советчиком, крепким мужским плечом, твёрдой рукой, каменной стеной…

Ханс уже начал вздыхать, приготовившись к потоку самовосхвалений, но, к счастью, больше брат ничего не вспомнил и просто широко улыбнулся.

«Что ж, удачи, – подумал Ханс, глядя, как Фриц поднимается на ноги и выкатывает грудь колесом, очевидно, планируя претворить свою затею в жизнь прямо сейчас, когда от него разит виски. – Посмотрим, как ты станешь крепким плечом девушке, которой нужна поддержка, главным образом, чтобы разобраться с тем, что вызывает у тебя неприязнь».

***

Причин оставаться в Греции у Юджина с Рапунцель больше не было, кроме как просто отдохнуть и приятно провести время, но, раз уже это была не развлекательная поездка, то и долго сидеть на одном месте, попивая вино и нежась под солнцем, не позволяла совесть.

«Шевелись! Тут вы, пожалуй, сделали всё, что могли, и лучше убраться подальше от бога подземного мира, пока он решает, что важнее: любовь или мировое господство, – настойчиво советовал Юджину внутренний голос, которого тот привык слушать».

Сообщив новым друзьям о своём решении, молодые люди спросили совета, куда можно отправиться дальше. Мэг и Герк, не покидавшие родины, только пожали плечами, но тут неожиданно в дискуссию вступил Фил.

 – Раз уж вам позарез надо сделать из вора принца, ребятки, – начал он, потирая руки, – вспомнилась мне тут история, которую я слышал на днях от Гермеса, пока мы с ним распивали по чарочке, раз уж у обоих случился свободный вечер… – Он прокашлялся, поняв, что мысль уплывает в сторону, и от души хлебнул вина, чуть не забрызгав сидящего рядом за столом Геркулеса. – Так вот, в одной жаркой стране была легенда о волшебной лампе, которая могла исполнять желания…

С полчаса Фил как мог по памяти пересказывал то, что услышал от бога воровства.

 – Гермес божился, что сам лично помог мальчишке, правда, чем там дело кончится, пока неясно. – Сатир неловко пожал плечами, чуть не расплескав содержимое кубка. – Но, думаю, к тому времени, как вы туда доберётесь, детишки, волшебная лампа уже освободится, а значит, можно будет попросить у джинна сварганить ещё одного принца по-быстрому… потому что любовь он всё равно внушать не умеет. – Он криво усмехнулся и залпом допил вино, громко стукнув кубком по столу. Все слегка вздрогнули.

Рапунцель и Юджин переглянулись.

 – Но честно ли это? – задумчиво поинтересовалась девушка.

Фил, громко фыркнув, махнул на неё рукой.

 – Деточка, желания не пахнут! Будь у меня такой джинн, честность – это, пожалуй, последнее, о чём бы я думал. – И он многозначительно дёрнул бровями.

Геркулес пихнул его в плечо, отчего сатир чуть не завалился на спину.

 – Поэтому-то, по легенде, лампу и мог получить только не огранённый алмаз, человек с чистым сердцем и помыслами, – напомнил юный герой.

 – Это только пока лампа в пещере лежала, – со знанием дела заспорил Фил, – а сейчас уже, что называется, кто первый взял, того и лампа. – А потом вполголоса фыркнул: – Человек, надо же! Какая дискриминация!

Геркулес только со вздохом покачал головой, но ничего не сказал. Юджин и Рапунцель снова взглянули друг на друга.

 – Есть другие предложения, как нам уговорить твоих родителей?

Рапунцель закусила губу, слегка нахмурившись.

 – Ну, я рассчитывала на то, что мы произвели хорошее впечатление на всех, с кем повстречались.

Юджин дёрнул плечом.

 – Но не потащим же мы всех с собой, в свидетели. И неизвестно, как быстро до Короны дойдут слухи о том, какие мы чудесные, а год – не бесконечен…

Принцесса вздохнула.

 – Ладно, попробуем. Но надо сначала хотя бы добраться туда. – Она повернулась к сатиру. – Фил, нужны детали.

 – Э-э-э… – многозначительно протянул тот, застыв с протянутой рукой на полпути к мусаке. – Тут лучше уточнить у Гермеса. Я таких деталей уже не упомню.

 – Ничего себе, деталь – название страны, – пробурчал Юджин, на что принцесса легко ткнула его локтем.

 – Ну, с этим предлагаю разобраться уже завтра, – произнёс Геркулес, хлопнув в ладоши, – а сейчас спокойно поужинать, пока снова не случилась какая-нибудь напасть.

Спорить никто не стал, и остаток вечера, к счастью, и впрямь прошёл спокойно.

***

Гермес, обрадовавшийся знакомству с Юджином («Пусть ты теперь и не вор, но молодым путникам я тоже помогаю!»), с готовностью вызвался помочь им добраться до цели. Путь их лежал на Восток, в город Аграба, потому что именно там, по заверениям Гермеса, и произошла история, которую минувшим вечером пересказывал сатир.

 – Крылатые сандалии одолжить не могу, но подсобить с транспортом – очень даже, – пообещал бог, поправив сползающие очки.

Юджин и Рапунцель были рады любой помощи, но когда Гермес меньше, чем за час, разыскал им восточных купцов, которые как раз собирались поворачивать на родину, они несколько секунд не могли и слова вымолвить от удивления, даже после всех пережитых приключений, волшебных и не очень.

Купцы моментально были очарованы юной принцессой и её спутником и согласились принять от них разве что оставшиеся фиолетовые ткани в качестве платы за проезд и все сопутствующие расходы. Рапунцель клятвенно пообещала, что когда вернётся в Корону, их проводники получат приличествующее вознаграждение, и не поверить ей было попросту невозможно.

Правда, вскоре выяснилось, что сначала им вновь предстоит морское путешествие, потому что так быстрее, а потом уже они будут передвигаться караваном. Гермес, отсалютовав на прощание и стукнув пятками крылатых сандалий одна о другую, пообещал договориться о попутном ветре («А может, и Хроносу удастся замолвить за вас словечко!») и улетел прочь. Купцы с восхищением и уважением проводили его взглядами, а потом с такими же лицами воззрились на новоявленных спутников.

 – Уже одного этого было бы достаточно, чтобы мы безоговорочно согласились взять вас с собой. Уж и не знаем, как вас благодарить!

Так и обмениваясь вежливыми фразами, благодарностями и обещаниями, все отправились на побережье, где ожидал корабль. Геркулес, Мэг, Пегас и Фил отправились их провожать. Фил даже от избытка чувств помахал на прощанье неизвестно, откуда раздобытым белым платочком, куда тотчас шумно высморкался.

 – Привезите и мне одно желание! – крикнул он напоследок.

Геркулес и Мэг прощались более сдержанно, но девушка мысленно не смогла не присоединиться к этой просьбе. Если у неё ничего не выйдет с затеей свести Аида и Персефону, возможность исполнить желание точно не помешает.

***

Путь до Аграбы, по заверениям купцов, оказался на редкость лёгким и удачным: попутный ветер быстро домчал их до земли, а путешествие по суше проходило в на редкость комфортных условиях. За интересными разговорами и сытными трапезами время летело незаметно, но, тем не менее, один день становился похож на другой, и молодые люди потеряли счёт времени и как-то раз поняли, что не уверены даже, какой сейчас стоит месяц.

 – Словно заколдованное королевство, – произнёс Фицерберт, вглядываясь в горизонт. – Время будто остановилось… или пролетает так быстро и незаметно, что как бы не опоздать.

 – Ну, так долго мы однозначно не странствуем, – успокоил его один из купцов. – Успеете в срок, даже если джинна не достанете, и придётся, как положено, назад поворачивать.

Юджин с облегчением выдохнул и продолжил путь изрядно успокоенным.

Аграба, после пустынного странствия, встретила их непривычным уже буйством красок, танцами и музыкой.

 – Ого! – в унисон восхитились Рапунцель и Юджин, глядя на разодетых радостных людей, передвигающихся по улицам почти исключительно в танце.

 – Это тут всегда так? – поинтересовался молодой человек. – Не жизнь, а праздник!

Купцы с улыбками покачали головами.

 – Нет, тут, похоже, действительно праздник, и притом большой. У султана великая радость, не иначе!

Тотчас остановили первого попавшегося мужчину, чтобы справиться, в чём дело.

 – Ас-саля́му ‘алейкум.

 – Уа-алейкум ас-саля́м.

 – Скажи, добрый человек, что за большой праздник нынче в городе?

Мужчина расплылся в широкой улыбке.

 – О-о-о, большой праздник! Дочь султана, принцесса Жасмин, выходит замуж! Уже сколько дней весь город сначала готовился, а теперь празднует. Конца и края тому празднику не видно! Хорошие времена настали!

Юджин и Рапунцель переглянулись. И снова они попали на торжество.

 – Даже удивительно, что в Греции, когда мы туда прибыли, никто не отмечал, например, юбилейное сошествие Зевса на землю или победу Геркулеса над тысячным чудовищем, – вполголоса сказал Фицерберт, пригнувшись к девушке. Та хохотнула.

Купцы, тем временем, как оказалось, расписали в красках встреченному мужчине, кого везут со своим караваном. Мужчина воззрился на них так, словно перед ним предстала сама принцесса Жасмин с новоиспечённым мужем… хотя для него, пожалуй, это было почти одно и то же. Он что-то сбивчиво забормотал на арабском. Ни Юджин, ни Рапунцель не поняли ни слова, но исправно улыбались и кивали.

 – Пожалуй, пришло время сопроводить Вас во дворец султана, принцесса, – ответствовал главный купец, Адиль.

Рапунцель грациозно кивнула.

 – Было бы чудесно.

***

 – Чудесно! Чудесно! Очень рад вам! – восклицал невысокий, похожий на мягкий ватный шарик, султан, кружа вокруг неожиданных гостей и подскакивая от радости. – Прошу извинить, что не пригласили никого из-за границы на торжество, но, верите ли, я так рад, что моё дитя, наконец, выходит замуж, что я просто не смог откладывать свадьбу ни на день дольше. Все приготовления сделаны раз в десять быстрее обычных, вопреки всем традициям, ну, и ладно! В конце концов, и принцессы у нас до того замуж за благородных воров не выходили! – Он пожал плечами.

Юджин хмыкнул.

 – Какая интересная и свежая традиция, – заметил он. – Не планируете случайно вводить её в моду и рекомендовать другим правящим семьям?

Султан рассмеялся.

 – Да я бы с радостью, почему нет? Кабы только увиделся с кем-то из них. Долгие годы я почти не покидал пределы дворца, даже не знал толком, что за стенами творится! А всё коварный Джафар, этот сын… простите, принцесса! – вовремя одёрнул себя султан, глянув на Рапунцель, которая с интересом впитывала другую культуру. – Что ж, располагайтесь, а я пока прикажу разобрать ваши вещи, приготовить спальни и, самое главное, познакомить вас с детьми!

Купцов радушный султан тоже на время празднеств повелел поселить во дворце и не пожелал слушать никаких возражений. Рапунцель и Юджин вымылись с дороги и получили местные богатые одежды жёлтого и зелёного цветов. После их проводили за роскошный стол, где уже сидели сопровождавшие их купцы, султан и пара молодых людей рядом с ним.

 – Вот и вы! – Султан, всплеснув руками, поднялся и указал на молодых людей. – Это принцесса Рапунцель из Короны и её муж, Юджин Фиц…

 – Фицерберт, – вовремя помог Юджин, чем заслужил благодарный взгляд султана. Эх, если бы этого было достаточно!

 – Верно-верно! А это – мои дети, – он широким жестом обвёл пару за столом, – Жасмин и её муж, Аладдин.

Все четверо приветствовали друг друга, с интересом приглядываясь. Черноволосые смуглые Аладдин и Жасмин не были нисколько похожи на светлокожих русоволосых выходцев из Короны, но они были весьма и весьма хороши собой, а улыбались приветливо и открыто.

Юджин и Рапунцель присоединились к трапезе, и вскоре беседа потекла непринуждённо, пусть и приходилось подключать к делу переводчиков. История Аладдина и Жасмин, уже счастливо завершившаяся (потому как Филоктет знал только до момента, когда принца Али бросили на дно вместе с лампой и тяжеленным камнем; вовремя дотянуться до лампы и спастись помог как раз Гермес), немного отличалась от того, что рассказал сатир, но это и не было удивительно. Молодые люди, в свою очередь, тоже в очередной раз поведали собственную историю, всё обрастающую деталями. Купцы, уже слышавшие её, всё равно с интересом ловили каждое слово, а новые знакомые так и вовсе позабыли о еде, увлёкшись чужими приключениями.

 – Ох, жаль, здесь нет Джинна, – посетовал Аладдин. – Ему бы наверняка понравилась ваша история, и он не отказался бы помочь.

Джинн, как оказалось, теперь был свободен от рабства лампы, но клятвенно обещался далеко не улетать и добросовестно отпраздновать свадьбу друзей. Правда, разумеется, он не был рядом круглые сутки, и большую часть времени мотался по Аграбе и окрестностям, раз уж обещал пока не улетать далеко, и навёрстывал упущенное. Конечно, во дворец он тоже заглядывал, но когда именно он объявится в следующий раз, предугадать было нельзя.

Тут вдруг по обеденному залу пронёсся порыв ветра и появился… очевидно, тот самый джинн. Юджин и Рапунцель, мельком переглянувшись, тотчас без слов синхронно согласились, что никем другим это синее создание в распахнутой гавайской рубашке и без ног быть не может.

 – Так, я услышал слова «история», «Джинн» и «помочь» в одном предложении, – заявил Джинн, сопровождая каждое из трёх слов показательным отсчётом на пальцах, – и вот я здесь. Просто не мог пролететь мимо. – Он потёр ладони, между которыми заструился дымок. – Ну, что у вас тут? Рассказывайте!

Преимущественно Аладдин и Жасмин принялись вводить друга в курс дела. Потом подключились и упомянутые Джинну принцесса и вор («Надо же! Ещё одни!»), чтобы рассказать свою историю ещё раз, но Джинн придумал кое-что получше: развернул перед присутствующими большое белое полотно и махнул рукой. На полотне тотчас принялась разворачиваться история Юджина и Рапунцель. Все так и ахнули, пока Джинн, зависнув в воздухе, хрустел чем-то белым из гигантского полосатого ведра, а на лице его откуда-то взялись огромных размеров бумажные очки, где одна линза была синяя, а другая – красная, периодически комментируя происходящее и параллельно хрустя едой («Это попкорн! Вещь!»).

После того, как история дошла до настоящего момента, Джинн отбросил очки и ведро в разные стороны, и те тут же пропали.

 – Вот это ничего себе! Как хорошо, ребята, что мы не разминулись! Желания я теперь исполняю по собственному желанию, – ха! – но вам, что-то мне подсказывает, это и не понадобится.

 – Почему? – хором спросили обе принцессы и оба вора.

Джинн улыбнулся и щёлкнул пальцами. Белое полотно, которое до сих пор никуда не делось, подёрнулось дымкой.

 – Вот почему. Смотрите! Первая наша остановка – Шотландия.

На экране действительно появился уже знакомый пейзаж, а потом и убранство зала, где кланы праздновали потенциальную помолвку. Сейчас там было гораздо тише, пусть семья и сидела за уставленным едой столом.

 – Мерида, то, что ты в ближайшее время не выходишь замуж, не значит, что можно класть на стол локти и забывать о манерах!

Мерида со стоном закатила глаза.

 – Ма-а-м! Сколько можно мне об этом напоминать? Мы же тогда договорились, что будет правильно, если наследники сочетаются браком с теми, с кем пожелают. От этого будет гораздо больше пользы!

Королева пробормотала что-то в кубок. Юджин невольно сощурился, пусть разобрать слова это не помогало. Но он готов был дать руку на отсечение, что там прозвучала его фамилия.

Джинн улыбнулся.

 – Ну, тут понятно. Они приняли к сведению вашу историю. Юджин – молодец, что не стал врать.

Фицерберт слабо улыбнулся. Джинн махнул рукой и картинка сменилась.

 – Дальше – Франция.

Во Франции, тем временем, Его Величество король Луи с мечтательной улыбкой на лице расхаживал по тому, что, очевидно, оперативно превращалось в детскую, мыча себе под нос песню, в которой легко угадывался первый вальс с королевского бала. Потом он подошёл к высокому стрельчатому окну и выглянул. Внизу, держась за руки, прогуливались Элла и Генри, не видя, похоже, ничего кроме друг друга. Король довольно улыбнулся.

 – И кто-то ещё смел утверждать, что тут дело пахнет заговором. Ха! Да если б не тот молодой человек и принцесса, ещё неизвестно, сколько бы мы её разыскивали!

Юджин приложил руку к сердцу. Про заговор он не очень понял, но вот то, что король помнит и ценит его вклад в воссоединение Эллы и Генри, грел душу. И не только потому, что мог порадовать родителей Рапунцель.

 – Молодцы, ребята. Прямо юные купидоны! Смотрим дальше! Италия!

Италия встретила их шумом морского прибоя, а на белом полотне показалась принцесса Мэлоди. Она сидела на причале в белом комбинезоне с закатанными до колен штанинами и болтала ногами в воде. А рядом с ней неожиданно обнаружился Анри, тоже болтающий ногами туда-сюда и поднимавший тучи брызг. Анри говорил по-французски, а принцесса – по-итальянски, но было очевидно, что оба неплохо понимают друг друга и что такие разговоры у них не впервой.

 – Сколько этому пареньку лет? – Слегка нахмурившись, поинтересовался Юджин.

 – Шестнадцать, – хохотнула Рапунцель, выяснившая и помнившая даже эту мелочь. – Расслабься. Это же Анри. Он и мухи не обидит. И родители Мэлоди наверняка в курсе.

Юджин только хмыкнул. Кажется, принцесса и кучер говорили о кораблях.

«Мог бы догадаться».

 – Тут, я смотрю, тоже всё прекрасно, – прокомментировал Джинн, довольно кивая. – А теперь, Греция!

Рапунцель и Юджин искренне удивились, когда вместо Геркулеса и Мэг увидели…

 – Кто это? – не понял Юджин.

Принцесса ахнула.

 – Аид и Персефона! И… – тут она замялась, потому что третью богиню не знала.

 – …Деметра, сестрица, ну, всего полгода!

 – Целых полгода, Аид! – процедила Деметра, так угрожающе сощурив глаза, что тот едва не попятился. – Ты, обманщик!

Мужчина вскинул руки, и повёл указательным пальцем правой туда-сюда у богини перед лицом.

 – Э, нет! Я честен как Фемида! Ты же сама съела те зёрна, дорогая?

Стоящая рядом с Аидом Персефона кивнула.

 – Да. Иначе бы ты точно это не одобрила.

 – А я и не одобряю!

Картинка неожиданно расплылась и пропала, словно её сдуло ветром. Джинн хохотнул.

 – Ну, это надолго. Но, я так понимаю, вы тут тоже замешаны? – Он пытливо глянул на молодых людей. Те кивнули, и Джинн присвистнул. – Неплохо, однако. Чего же вы, в таком случае, хотели от меня?

Юджин вздохнул.

 – Помощи, чтобы убедить короля и королеву позволить нам быть вместе.

Джинн хмыкнул.

 – То есть вы хотите, чтобы я показал им, чего вы добились?

Принцесса кивнула.

 – Раз уж добились, то определённо, да. – Тут она сложила руки в просящем жесте. – Джинни, пожалуйста!

Джинн с улыбкой наблюдал за этим, а потом рассмеялся.

 – Не стоит так упрашивать, я и без того готов вам помочь. Чего и говорить, мне понравилось соединять сердца и устраивать счастливые концовки. – Он подмигнул. – И вам, я смотрю, тоже. Когда желаете отправиться?

Тут неожиданно в разговор вступил султан.

 – У вас по условиям ещё хватает времени. Побудьте с нами хотя бы день, чтобы поучаствовать в городских свадебных гуляниях.

Причин отказываться у молодых людей не было, поэтому, к всеобщему удовольствию, было решено задержаться в Аграбе ещё на сутки. В конце концов, у них действительно было ещё полно времени.

***

 – Времени у нас в обрез.

 – И денег – тоже.

Братья Вестергорды, всё ещё пребывая в Риме, хмуро изучали скудные остатки своих сбережений. Призвав все свои математические знания, они худо-бедно высчитали, что оптимальным решением будет прекратить их медленное преследование и отправиться вместо этого в Корону, на поклон к королю и королеве, со своим изложением событий. Денег как раз должно хватить, а там, оставалось надеяться, удастся договориться о брачном контракте с принцессой, и всё окажется не зря.