Примечание
Ночная улица была окутана тёмной, пробирающей до дрожи вуалью, освещённой лишь тусклым светом редких уличных фонарей. Гул моторов, словно рёв диких зверей, наполнял воздух адреналином, который приятно обволакивал разгорячённые и молодые тела. Километровая прямая, вымощенная трещиноватым асфальтом, была импровизированной трассой для уличных гонщиков, стремящихся доказать своё превосходство, а некоторые из них лишь пытались заткнуть чёрные дыры внутри очередной порцией адреналина, которая так необходима им.
Чонвон стоял рядом со своим мотоциклом, мерцающим в свете неона. Его байк, чёрный и агрессивный Ямаха, был верным спутником в бесчисленных гонках, многие из которых парень даже и не вспомнит. Он знал каждый изгиб дороги, каждую выбоину, каждый поворот. За его спиной тянулась долгая череда побед, и в глазах юноши светился уверенный блеск, которого боялись многие здешние участники. И шатен наслаждался этим.
Ян привык к этому: на этой трассе всё принадлежит ему, даже девчонки и парни, выкрикивающие его имя и втайне желающие провести с ним чуть больше времени, уже не на привычной улице, где кричащие звуки моторов и запах жжённых шин казались нормой, а в каком-нибудь отеле, чтобы распробовать укротителя ночи, узнать, такой же ли он выносливый, как на заездах...
— Смотри, как бы сегодняшней ночью корона не спала с твоей головы, — к нему подходит Сону, упирается своими бёдрами на готовый к гонкам байк и скользит лисьими глазками по парню, что и сегодня не изменил своей глупой привычке одеваться на гонки во всё чёрное.
— А что, появился кто-то новенький? — Чонвон поправляет свой шлем, а после его взгляд проходится по толпе гонщиков. Среди них замечает незнакомого на серебристом Сузуки, который резко бросается в глаза. Да и сам его хозяин был довольно ярким: высокий и загадочный парень, которого заметить в толпе хорошо знакомых лиц был слишком просто.
— Пак Джей, — Ким тут, хоть и не участвовал в заездах, но всё равно знал всех и каждого благодаря своему особому дружелюбию, за которое порой получает от своего бойфренда. — Пока ты отсутствовал, он выиграл каждую гонку, котёнок.
— Блять, не называй меня так, — Ян закатывает глаза, стараясь меньше заглядываться на парня, чей звонкий смех доходит до его ушей. — Даже если так, пускай. Он кажется симпатичным, хоть и шлем всё скрывает.
— Боже, я всегда знал, что ты падкий на красивые лица, — усмехнулся Сону, всё же оторвавшись от неинтересной для него железяки, чтобы оказаться ближе к своему другу. Он молча поправляет ремешки и всякое прочее, название чего особо не запоминает, лишь бы правильно запомнить алгоритм действий, которые уже были отточены до автоматизма, — ну, я не думаю, что тебе будет интересно с ним.
— Это ещё почему? — хмурится Вон, давая блондину полную свободу действий, мирно стоя. Его глаза снова возвращаются к новенькому, с которым, увы, пока не было возможности познакомиться чуть ближе. Рядом с ним ходит Сонхун, один из опытных механиков, который не раз помогал Чонвону с его любимым байком. — Он что, гетеро?
— Ну, такой информацией я не владею, к сожалению, — улыбается Ким, заканчивая со своим привычным делом, а после становится рядом с другом, чтобы тоже рассмотреть Джея. — Единственное, что я услышал, так это то, что Пак Джей — девственник. А с такими... скучно.
Чонвону такую информацию лучше не говорить. Он... Хм, имел специфичные вкусы насчёт своих партнёров, поэтому старался о них не распространяться. Однако услышанное одновременно и шокировало, и порадовало. Теперь этот Пак Джей, чьё лицо было скрыто шлемом, казался ему ещё более интересным. Да, Ян Чонвон завёлся, и заезд для него не так уж и важен, он нашёл кое-что более интригующее.
— Ну для кого как, Сону-я, — усмехается Вон, оседлав свой байк. — Нетронутый плод, порой, манит сильнее тех, которых коснулись многие.
— Фу, не говори мне такое, — Ким отходит слегка от парня, хмуря свои брови, — если тебе нравятся девственники, то попробуй заманить Джея, но я не уверен насчёт его ориентации.
— Кого волнует ориентация, когда есть желание?
Сону на это уже не отвечает, предпочитая похлопать друга по плечу и скрыться с места, чтобы не оглохнуть в очередной раз от звуков моторов, которые совсем скоро наполнят эту улицу вместе с адреналином, довольными улыбками и яркими эмоциями. Чонвон лишь проводил друга своим взглядом до поворота, за которым Ким стал частенько пропадать (причину этому он прекрасно знает), а после резко перевёл свои глазки на соперников. Но чего он больше всего не ожидал, так это того, что он встретится с янтарными очами Джея, что будто неотрывно посматривал на Яна.
Наверное, Чонвону просто показалось, но в блеске тёмных глаз даже издалека почудилось что-то отдалённо знакомое, словно его, этого Джея, Ян знает и не так уж плохо. А ещё шатен чётко чувствовал интерес, пылкий и нерушимый. Только вот пока что ему не хотелось забивать свою голову мыслями о незнакомце. Сначала нужно понять, какой он на деле.
— Милый, — шепчет про себя Вон, а после не удерживается и игриво подмигивает незнакомцу, поправляя шлем. — Посмотрим, насколько ты хорош.
Мгновение спустя, сигнал старта прозвучал, и байки сорвались с места, оставляя за собой облака пыли и запах горелой резины. Чонвон моментально вырвался вперёд, ощущая прилив силы от мощи своего мотора. Ветер хлестал по лицу сквозь шлем, шум дороги оглушал, но он знал, что это его игра, его правила. Однако узнать, насколько хорош этот Джей в гонках очень сильно хотелось. Поэтому Ян решает, что сегодня он точно отдаст свою корону тому, ради кого можно было бы и на колени встать, и в рот... Кхм.
Серебристый байк был слишком близко. Джей мчался рядом, словно тень, не уступая ни дюйм. Чонвон даже не пытался увеличить отрыв, наслаждаясь близостью чужого байка, который будто хотел оставаться в таком положении. Ян очень желал узнать, какое же выражение лица у этого новенького, который довольно быстро нагнал его.
Повороты, на которых Чонвон привык набирать преимущество, не дали ему желаемого результата, однако это это его шибко не расстроило. Возможно, где-то в глубине души Ян понимает, насколько глупо поступает, давая этому Джею выиграть. Серебристый байк, казалось, двигался с безупречной точностью, скользя по дороге, как лезвие ножа по маслу, будто бы намекая Чонвону в очередной раз, что сегодняшний повелитель ночи точно не он.
Финишная черта была уже близко. Чонвон бросил последний взгляд на своего соперника и увидел в его глазах непоколебимую решимость. Сердце сжалось, и в это мгновение он понял: сегодня его ждёт поражение, причём самое сладкое. А по телу вместо злобы и обиды полилось сладостными потоками что-то жгучее и слегка раздражающее. Скорее всего, это было желание сорвать с Джея чёртов шлем и впиться в его губы, ведь эта игра, в которой его победят, кажется Чонвону уж слишком детской. Стоит повысить градус риска и удовольствия.
«Позволю тебе победить, но посмотрим, кто этой ночью будет реальным королём», —проносится в голове Чонвона, в это же время принимая своё самое глупое поражение.
Мог ли он под конец поменять ход гонки? Конечно же. Хотелось ли ему это делать? Совсем нет.
Серебристый байк первым пересёк финишную черту, и звук его мотора затих, оставив после себя лишь эхо. Чонвон притормозил следом, вовсе не чувствуя себя проигравшим. Его игра переросла в кое-что другое, только вот ему просто необходимо завлечь в неё Джея, которого уже окружили гулкая толпа поклонников и друзей, поздравляя с очередной победой.
Чонвон наконец избавляется от шлема, чтобы показать всем зрителям и участникам, что этот заезд, хоть и неудачный, его совсем не разочаровал. Наоборот, на его лице блистала прекрасная улыбка, словно укротителем сегодняшней ночи был именно он. Подходить к нему никто не спешит, ведь не уверены в том, как всё же будет вести себя Ян после такого проигрыша. Лишь Сону, нахмурив брови, смог неожиданно оказаться рядом, стукнув того по плечу, выражая тем самым своё яркое недовольство.
— Реально? — спрашивает Ким, надув губы. — Поддался новенькому? — уже шёпотом добавляет блондин, чтобы не вызвать лишних слухов. Они им в такой приятной компании не нужны, иначе проблем не оберёшься.
— Он слишком хорош, — взгляд кошачьих глаз скользит по сильной спине, что еле виднеется через толпу. — И да, возможно, ты прав.
— И для чего? — Сону не совсем понимал действий своего друга, хоть и видел, что в Чонвоне горит пылким огнём интерес. — Как подобным образом ты собираешься привлечь его внимание?
Яна, если честно, не особо волновало, смог ли он поселить хоть небольшую капельку интереса в Джее, как и проигрыш, о котором никак не мог перестать бубнить блондин. Сейчас бы подойти к незнакомцу и поздравить с победой. Только вот толпиться около серебристого Сузуки вовсе не хотелось, поэтому Чонвону нужно было придумать, как же всё-таки столкнуться с укротителем сегодняшней ночи.
И его мысли как будто бы услышали сами небеса, ведь не зря на всю улицу раздался громкий голос одного из участников гонки, Джеюна:
— Ребята, сегодня празднуем в моём гараже!
О да, Чонвон обязательно посетит этот чёртов гараж, где бы он не находился. Ведь замечает, как Джей кивает на приглашение, уже усаживаясь на свой байк, слушая объяснения австралийца насчёт дороги, потому что к месту назначения должен вести победитель — одна из глупых привычек, что родилась на этой улице. И ей Ян готов поклоняться, как и Джеюну, которому уж слишком нравится праздновать победы, хоть и не свои...
***
Рассмотреть этого Джея практически невозможно. Чонвон из-за этого немного злиться.
Внутри гаража довольно уютно, Джеюн постарался сделать его максимально комфортным, об этом говорят и диванчики неплохого качества, на которых уже расположились несколько знакомых лиц, удобные кресла тёмно-бордового оттенка, одно из них занял сам Ян, а также гирлянда, озаряющая ярко помещение своими апельсиновым мерцанием. Кроме типичных инструментов, которые нужны для байка и прочего, здесь можно было найти небольшой холодильник, в котором хранились прохладные баночки пива, и лёгкая закуска к выпивке. Около стены, практически у самых ворот гаража, располагалась колонка, из которой сочилась неплохая музыка.
— Так и будешь выглядывать его? — грубый голос, раздавшийся прямо около уха, заставляет закатить глаза.
— Чего пристали с Сону, а? — недовольно проговаривает Ян, открывая вторую баночку пива. Сегодня, видимо, его байк останется у Джейка. О дороге домой он даже не задумывается, ведь в голове Чонвона созрел прекрасный план. Уверенности в нём практически такая же, как в собственном результате в гонках сегодня. Однако... Как там говорится: «кто не рискует, тот не пьёт шампанское»? Вроде бы так.
— Можно просто действовать, — усмехается японец, наконец оказываясь перед Чонвоном, — зачем просто глазеть, когда ты можешь подойти и хотя бы элементарно познакомиться?
Ники. Довольно способный гонщик, хоть и участвует редко в них. Лишь потому что до сих пор несовершеннолетний, поэтому сбегать каждый раз на ночные заезды очень опасно, особенно учитывая тот факт, что живёт парнишка в довольно строгой семье. Ну, а ещё Нишимура очень хороший приятель, с которым можно многое обсудить. Если Сону будет осуждать за те или иные действия, а порой даже мысли, то Ники покивает понимающе головой и, если спросят, поделится своей точкой зрения. Хоть он и младше, иногда выдаёт такие вещи, о которых бы Ян точно не додумался самостоятельно. В общем, славный парень, уговаривающий сейчас наконец предпринять что-то, чтобы овладеть желаемым вниманием.
Только вот Чонвон к такому не привык. Обычно это им интересуются и ищут встреч. С Джеем же всё наоборот, и это совсем немного раздражает. Однако именно эти обстоятельства и распаляют ещё большее любопытство и кое-что погорячее внутри. Как подступиться к Паку, которого буквально не хотят отпускать из образовавшегося круга, слушая снова и снова те чувства, которые он пропустил через себя, когда мчался на своём Сузуки к финишной черте? Непонятно.
— Мне он кажется знакомым... — всё же говорит о своих подозрениях Ян, стараясь разглядеть, кроме тёмных прядей, что-то поинтереснее. — Не знаю, почему, но я словно его знаю.
— Интересно, — кивает головой Ники, тоже стараясь взглянуть на парня, которого видит так же впервые, — попробуешь рассмотреть ближе?
Чонвон отрицательно машет головой. Сейчас, из-за алкоголя в организме, всё кажется глупой затеей. И ему бы вернуться домой до наступления рассвета, чтобы снова не получить от родителей. Или лучше остаться у Джеюна? Наверное, он не будет против, если Ян заснёт прямо тут, на небольшом кресле.
— Боже, это было глупо, — выдыхает Чонвон, когда оказывается на прохладной улице.
В домах, находящихся рядом, нет ни намёка на чью-то бодрость. Ян даже не уверен, сколько сейчас времени, однако яркие звёздочки на тёмном полотне говорят о том, что до рассвета ещё есть время. Слегка пошатываясь и теряя на мгновение фокус, Чонвон подносит к губам, в которых уже была ментоловая сигарета, ярко-красную зажигалку. Огонёк, проявившийся на пару секунд, приводит в чувства, как и табачный дым, окутывающий лёгкие. Он делает глубокую затяжку, чтобы ощутить горечь на кончике языка, к которой привык за недолгие четыре месяца.
— Поделишься огоньком?
Голос за спиной слегка пугает. Чонвон, чуть нахмурив брови, оборачивается, сталкиваясь с тем, с кем уже и не думал, что окажется наедине. Значит, его план можно считать не глупой затеей. Прекрасно. Ян молча кивает, пряча зажигалку в карман тёмных джинсов. Подходит к высокому парню вплотную, пытаясь в моменте рассмотреть черты незнакомого лица. Тянется на носочках к сигарете, зажатой меж чужих тонких губ, чтобы поделиться огнём. За эти секунды шатен успевает схватиться за крепкие плечи, скрытые белоснежной кожанкой, и заметить в глубине тёмных зрачков яркое удивление.
— Не думал, что ты станешь таким резким, — откашливается Джей, когда Ян наконец отходит чуточку дальше. Но всё равно не даёт того комфортного расстояния, при котором бы Пак не волновался. — В школе я тебя дерзким не помню.
— И я тебя, Чонсон-сонбэ, — Ян одаривает парня на два года старше своей яркой улыбкой. Хватило лишь заметить чёткие скулы, эти тонкие губы и опаловые глаза, когда-то давно скрывавшиеся за огромными линзами очков. — Не думал, что таких правильных учеников интересуют байки.
— Не сказал бы, что меня завлекают эти гонки, — нервно смеётся тот, — больше эмоции и люди, наверное.
Последнее срывается с губ слишком неуверенно, что не остаётся без внимания Чонвона, который навострил свои ушки.
Чонсон... Честно, Ян не ожидал увидеть бывшего президента школы на гонках, так ещё и в линейке победителей. Ведь в прошлом Джей отличался тем, что был редкостным занудой, если можно так выразиться? Вечно выглаженная форма, идеально сделанная домашнее задание, тысячи грамот и дополнительных, незаменимый участник спортивных мероприятий, любимец всех преподавателей. Ну не мог тот Чонсон из прошлого резко стать таким вот Пак Джеем, который разъезжает на байке не хуже Чонвона, который ещё с подросткового возраста горел любовью к этому транспорту, пряча своё увлечение от посторонних. Хотя кто знает? Что тогда, что сейчас этот сонбэ всё равно остаётся чертовски привлекательным. А факт, о котором Сону рассказал Чонвону, делал его в глазах младшего ещё более прекрасным.
— Люди? — повторяет Чонвон, слегка усмехаясь. — Может, один конкретный человек?
Яну хотелось бы услышать своё имя, хоть и понимал, как это глупо. Они не виделись с самого выпуска старшего, что довольно давно, целых пять или шесть лет, шатен не особо помнит. Да и Чонсон особого внимания к Чонвону не проявлял, чтобы младший мог питать надежду на это.
Просто желание, обжигающее все внутренности похуже адреналина во время гонок, не давало Чонвону отказаться от таких дурных мыслей.
Чонсон на это молчит, подняв голову наверх, рассматривая мерцающие холодные звёзды. В его голове слишком много мыслей, которые смеет перебивать лишь Чонвон, что становится ближе, выдыхает горько-мятный дым чуть ли не в лицо, старательно привлекая к себе внимание. И стоит Паку лишь встретиться взглядом с парнишкой, как с губ срывают сигарету, заменяя её собственными. Жгучее прикосновение разносит по телу мурашки, которые ощущать было в новинку. Джей в изумлении хватается за широкие плечи, стараясь хоть как-то отцепить от себя Чонвона, который на это лишь рычит, притягивая старшего ближе за талию.
Одна рука оказывается в угольных волосах, мягко и плавно оттягивая корни, вынуждая Чонсона приоткрыть рот в тихом, но сладостном стоне, который тонет в поцелуе Чонвона, что пользуется моментом, проникая дальше. Языком проходится по ровному ряду зубов, старается завлечь чужой в своеобразную борьбу, но получается, откровенно говоря, плохо. Однако это вызывает лишь улыбку на лице Яна.
— Отвратительно целуешься, — отрывается с громким чмоком шатен, не отпуская Пака из своих объятий.
— Да ты...
— Но мы можем это исправить, — Чонвон перебивает старшего, — будем целоваться всю ночь в твоей квартире, как тебе? Возможно, зайдём чуть дальше, хён. Если ты, конечно, этого хочешь.
— А ты... хочешь? — тяжело дыша, спрашивает Чонсон, хоть и понимает, на что соглашается.
— Всегда представлял, как буду отсасывать тебе, если честно. — Ян прикусывает губу, замечая на острых скулах лёгкий румянец.
— Боже, замолчи. — Хмурит брови Чонсон, однако обнимает Чонвона, позволяя устроить чужие ладони на собственной талии. — Не забыл ничего в гараже Джейка?..
***
Прижиматься щекой к сильной спине Джея — довольно интересный опыт для Чонвона, который привык быть за рулём байка. Однако ему очень понравилось. Но больше ему симпатизирует то, с какой пылкостью его прижимают к стене, хаотично целуя всё лицо, не давая и с места сдвинуться. Чонвон доволен. Только вот одних таких прикосновений мало, ему нужно больше, смелее, грязнее.
— Где твоя чёртова комната? — с придыханием спрашивает Чонвон, цепляясь руками за ворот кожаной куртки, слегка отталкивая. — Или хочешь, чтобы я отсосал тебе в коридоре?
— Боже, ты можешь говорить нормально?
— А что, хён, возбуждаешься? — эта озорная улыбка вовсе не нравится Чонсону, поэтому он старается пропустить мимо покрасневших ушей этот странный вопрос. Только вот руки, мгновенно перескочившие на талию, заставляют остановиться. — Ну же, Джей-я, скажи мне.
Чонвон снова тянется на носочках, чтобы одарить своими поцелуями медовую кожу, на которой хочется оставить парочку ярких отметин и укусов. На самом деле Яну хотелось сделать очень многое с неопытным старшим, который часто отводит взгляд и краснеет пуще прежнего, стоит шатену зайти чуть дальше раздражающих прикосновений через ткань. И это очень, ну очень нравится Чонвону.
— В-возможно, — голос у Пака дрожит, признавать очевидное трудно, а отрицать глупо, поэтому и отвечает довольно неуверенно, после неслабо хватая за тонкие запястья младшего, чтобы отвести в свою спальню. — Давай пока без этих вопросов.
— Пока? — улыбается Ян, вовсе не противясь и следуя за хёном.
Этот вопрос всё же Чонсон игнорирует, на несколько секунд они тонут в тишине, пока не оказываются в просторной комнате, которую рассматривать у Яна не было времени. Сейчас его интересовал лишь Пак Джей, давняя любовь, о которой мало кто знал. Да и сам Чонвон в школьные годы отрицал эту глупую симпатию, но, видимо, она всё ещё живёт в нём, иначе почему ему так хочется поскорее почувствовать, как эти длинные пальцы наконец коснуться его голого тела, рождая дрожь по коже?
Раздевать старшего под глупый флирт, без которого не мог прожить Ян, было довольно забавно. Чонсон краснел, возмущался и чуть ли не брыкался. Только вот стоило Чонвону наконец оседлать крепкие бёдра и начать осыпать его поцелуями, так старший замолкал, полностью становясь послушным котёнком в руках Яна. И это очень сильно возбуждало. Оставив громкий чмок на распухших губах, Чонвон ловко оказывается на полу, принимаясь раздвигать бёдра, что резко сжались вместе.
— Боже, хён, — Чонвон закатывает глаза, укладывая руки на коленях, плавно поглаживая их, — давай ты не будешь себя как девственник?
— А если я и есть девственник?
Специально ли Чонвон произнёс это? О да, ещё как. Он прекрасно видел, насколько неловким оказался Джей, стоило им оказаться голыми в постели. Чонсон отводил взгляд слишком часто, боялся прикасаться к оголённой коже Яна и сам дрожал от прикосновений, от которых Чонвон ну не мог отказаться.
— Тогда дай мне лишить тебя этого звания, — улыбается Ян, всё же с силой раздвинув крепкие бёдра. — Тебе точно понравится, хён.
Как Чонсон оказался в такой ситуации, что Чонвон, его хубэ, сидит на полу и нежно проводит ладонью по его члену, запуская неизведанную волну чувств, понять которые довольно сложно? Пак не понимает, только вот мысли всё равно возвращаются к Яну, что улыбается озорно, вытаскивая свой язычок, на пробу касаясь розовой головки. В его глазах горят пугающие огни, только вот деться от них никуда невозможно. Джей попал, крупно, поэтому и стонет громко, когда головка члена пропадает в тёплом рту младшего.
— Не скупись на стоны, — произносит Чонвон, отрываясь от минета. — Твои стоны — моя самая сладкая награда, Джей-я.
Чонвон незамедлительно приступает к делу, когда видит, как Пак быстро кивает, снова запрокидывая голову назад. Ощущения, которые дарит ему шатен, невозможно описать словами. Чонсон таких слов и не знает, ведь чувствует подобное впервые. Поэтому и подрагивает, цепляется одной рукой за прядки шоколадные и, конечно же, наполняет комнату своим возбуждённым голосом. А Чонвон понимает, насколько же его хён чувствительный, это заводит ещё больше, заставляя парня стараться сильнее, довести старшего до такого пика, которого в одиночестве он бы не смог достигнуть.
И стоит Джею начать двигать бёдрами навстречу и нести всякий бред, цепляясь то за покрывало, то за волосы Чонвона, Ян резко достаёт член со рта, сжимая в руках головку сильнее, скользя большим пальцем по уретре, таким образом дразня парня. Даже если у Чонсона это в первый раз, дать ему кончить так быстро совсем не хотелось.
— Что же мне попросить взамен на то, чтобы ты наконец кончил? — Чонвон задаёт вопрос резко, возвращая Джея в реальность. Его губы полностью искусаны, приковывают к себе внимание настолько, что Яну хотелось оторваться от пола и залечить мелкие ранки своими поцелуями.
— Мхм... Чего угодно?
— Как-то неуверенно, — улыбается Ян, не останавливая движения на члене, он целует поочерёдно колени, схватившись свободной рукой за напряжённое бедро. — Может, лучше станешь моим бойфрендом на всю оставшуюся жизнь, м, хён? Пока я только могу представить... но твои руки буду прекрасно смотреться на моих бёдрах. Думаю, этого достаточно, чтобы ты согласился, не думаешь?
— Только бёдра? — шипит Джей, когда ладонь резко ускоряется. — Чёрт, Вон-а!
— Хм, мне нравится. Зови меня так чаще, хён.
Чонвон хотел бы продолжить этот разговор, только вот вид разнеженного Чонсона, который метался в своих ощущениях, терялся в реальности и своих эмоциях, снова и снова пытаясь попросить того, чего так сильно хотел. А Яну было приятно наблюдать за этим. Довольно приятная картина, ради которой стоит стараться сильнее. Поэтому беседы отметаются на потом, а озорной язык снова скользит по стволу члена, очерчивая васильковые венки. Он берёт больше половины, чувствуя, как головка касается гортани, вызывая не самые приятные ощущения. Только вот сдерживает себя, медленно двигая головой, с приоткрытыми глазами наблюдая, какое крышесносное удовольствие приносит своему хёну.
— Ах, Вон-а!
Наверное, именно об этом долгое время и мечтал Чонвон — услышать, как Джей кончает с его именем на губах, чувствуя вязкую жидкость в своём рту...
Утопать в жарких объятиях похоти Чонсон не планировал, хоть и редкие желания, прокрадывающиеся тёмными ночами, всё же рождались в его невинной душе. Только вот к себе он никого не подпускал ближе. В его затуманенном разуме до сих пор не укладывается, почему он сделал исключение для парня помладше, что вытворяет такие необъяснимо приятные вещи, от которых захватывает дыхание. В ласках, которые дарил ему Чонвон, Пак утопал, полностью растворяясь в страсти, которая сегодня окутала их двоих.
— Притормози, Чонвон. — Чонсон пытается звучать серьёзно, только вот дрожащий голос выдаёт его нетерпение, когда тот замечает, как младший седлает его бёдра, медленно покачиваясь на них.
— Увы, хён, я не знаю, что это такое, — невинная улыбка, украсившая личико, слегка раздражает. Только вот Чонсон убирает её с помощью своего поцелуя, которым передаёт всё своё острое желание наконец слиться вместе в окутывающей их страсти вперемешку с похотью. — Ты ведь знаешь, кто настоящий король ночи?
Чонвон укладывает ладони на рельефный торс, находя в нём опору, пока медленно опускается на член. А Джей готов сойти с ума от узости и от того, как стенки ануса обволакивают его полностью. Но хуже становится, когда Ян смотрит на него сверху-вниз, медленно начиная двигаться. Он дразнит, наслаждаясь тем, как же непривычно с новых ощущений Чонсону. Парень издевательски улыбается и, не переставая седлать бёдра старшего, наклоняется к медовой коже. Его поцелуи и укусы остаются на теле россыпью, ярко выделяющейся при свете блеклой луны, чьи ночные лучики проникают через приоткрытое окно.
Чонсону до безумия хорошо и плохо. Его ладони покоятся на резвых бёдрах младшего, который наконец наполняет комнату собственным голосом. И, наверное, это становится переломным моментом, когда Пак хочет всё же взять главенство в свои руки. Толчки даются довольно тяжело, ведь угнаться за опытным наездником практически невозможно, особенно когда Джея практически заставляют оставить эту глупую попытку. Ян Чонвон всегда будет главным в их странно начавшихся отношениях, статус которых всё ещё непонятен никому из них. Но пока их это не волнует.
Сейчас хотелось лишь одного — наконец получить очередную разрядку, почувствовать, каково это кончить лишь от узости и пошло раздающихся шлепков. Чонсон слегка приподнимается, чтобы оставить парочку своих следов на карамельной коже младшего.
— Можешь разукрасить её полностью в красный, — Ян лишь ближе притягивает, зарываясь в чёрные, как эта ночь, волосы, снова и снова роняя стоны удовольствия. — Мхм, я буду этому только рад.
Больше говорить не хотелось. Желал Чонвон только одного — раствориться полностью вместе с Чонсоном в удушающих и в то же время окрыляющих чувствах. И кажется, Джей был не против сделать это вместе. Но всё ещё озорная сторона не отпускала Яна.
Чувствуя сильные укусы и щадящие засосы, шатен специально замедляется. Ладони Чонсона, поддерживающие за талию, резко усиливают хватку, вынуждая Яна откинуть голову назад. Горячие поцелуи с ключиц мгновенно поднимаются к дёргающемуся кадыку. Чонвон мелко начинает дрожать, понимая, что сам находится на пределе. Однако сейчас ему нужно предоставить удовольствие Паку, а не себе. Вот он и делает глубокий вдох, когда ощущает довольно чёткие толчки Джея, которые попадают по простате.
— Ты ведь знаешь, что я люблю быть главным, — между тихими стонами проговаривает Чонвон.
— Конечно, — поцелуи старшего снова скользят по шее, заставляя податливое тело изгибаться навстречу, — ещё знаю, что ты не знаешь слова «притормозить». Только вот чего-то резко замедлился, Вон-а. Разве не ты король этой ночи, разве не ты хотел предоставить мне сладкое удовольствие, хм?
— Я, — уверенно отвечает Ян, ощущая, как губы Джея смещаются ниже, достигая медленно вздымающейся груди. Он закатывает глаза, когда язык начинается играться на пробу с его сосками.
— Тогда сделай уже это, Вон-а, — отрывается от одного соска Джей, выпрямившись. — Покажи мне, каков на самом деле укротитель ночи в постели.
Чонвона на слабо лучше не брать, ведь он в любом докажет то, способен на многое. А просьба старшего кажется Яну смехотворной, поэтому он легко толкает Пака в грудь, заставляя оказаться на белоснежных подушках. И снова одерживает верх над таким милым и нежным старшим, который закатывает глаза, когда Чонвон специально сжимает член внутри себя, заставляя того и простонать в голос. Ян своего уж точно добьётся.
Его движения становится всё более неконтролируемыми. И Чонсон понимает, что с Чонвоном можно познакомиться и с раем, и с адом. Он скачет на нём так, словно занимается этим двадцать четыре на семь. Словно каждый день выстанывает его имя, прося держать за талию сильнее. Словно Ян Чонвон полностью предназначен для Джея...
Слышать голос кончающего Чонвона до безумия приятно. С его уст срываются самые разные слова, но частенько Джей разбирает во всём этом хаосе именно своё имя. Видеть, как Ян трясётся весь от оргазма, откидывая голову назад на мгновение, а после падая в его объятия, непривычно, непривычно сладко. Чонсон же кончает следом за младшим, но о своих ощущениях забывает, в его глазах вместо тысячи ярких звёзд и пылающих фейерверков лишь Ян Чонвон, верхом на паковых бёдрах, сжимающий до боли его член внутри и стонущий имя Джея.
— Надеюсь, наутро ты не сбежишь от меня, — Чонсон находит в себе силы зарыться в каштановые волосы и уткнуться в макушку.
— Я не собирался, — тихонько отвечает Вон, двигаясь к разгорячённому телу ближе, — утренний секс ещё круче, если ты не знал, Джей-хён.
— Боже, с кем я связался?
— С повелителем ночи, который не знает слова «притормози», — усмехается Чонвон, прислушиваясь к ритму чужого сердца, понимая, что оба органа бьются в унисон.