— Притормози, Чонвон. — Чонсон пытается звучать серьёзно, только вот дрожащий голос выдаёт его нетерпение, когда тот замечает, как младший седлает его бёдра, медленно покачиваясь на них.

— Увы, хён, я не знаю, что это такое, — невинная улыбка, украсившая личико, слегка раздражает. Только вот Чонсон убирает её с помощью своего поцелуя, которым передаёт всё своё острое желание наконец слиться вместе в окутывающей их страсти вперемешку с похотью. — Ты ведь знаешь, кто настоящий король ночи?

Они смотрят друг на друга, видят отражения себя в любимых глазах и не могут сдерживаться от очередного сладкого поцелуя, который оседает внутри чем-то похожим на сахарную вату. Всё вокруг застывает, мир перестаёт иметь значение. Только они. Вдвоём. На любимой лужайке, окружённые высокими деревьями и почти засохшими ромашками. И понимают, что обожать тихо, со стороны — просто невозможно. Лучше делать это в открытую, так намного приятнее и слаще...

Яд, состоящий из чувств собственничества и удушающей ревности, незаметно пробрался по венам к двум любящим сердцам, наконец полностью окрасив в чёрный цвет. Волновало ли их это? Честно, нет. Пока Хисын желает себе всего Сонхуна, а тот специально подогревает это желание с каждым разом всё сильнее и сильнее в пределах разумного (что у него «разумное», сказать трудно), парней всё более чем устраивает. А правильно ли это? Вопрос, на который они не захотят отвечать, снова теряясь в горячих поцелуях.

Ледяная звёздочка таяла в заботливых ладонях разгорячённого солнца. Однако Сонхун не был против, он с радостью отдастся в руки Джеюну ещё тысячи раз, потому что никто не сможет так бережно, нежно и в то же время страстно плавить его глыбы льда, превращающиеся в огромные океаны любви, как это искусно делает Шим Джеюн, при всём этом признаваясь в своей бескрайней любви, подкрепляя это тёплыми и с ума сводящими прикосновениями.