Большое событие – всегда большие хлопоты. А этот бал должен быть большим, самым большим! Достойным виновника торжества! Поэтому наместники Урфина, обладавшие теперь благодаря нему какой-никакой властью, не могли ею так уж сильно наслаждаться: они в панике бегали туда-сюда по замку, отдавали приказы своим подчинённым и ненароком отменяли приказы друг друга, потому что никак не могли согласовать, какого оттенка зелёного должны быть гирлянды, сколько приборов должно быть у каждого гостя и достаточно ли начищены полы в главном зале. Фитц разочарованно глядел на всё это безобразие и думал, что вот сейчас бы пригодилась твёрдая рука лидера. Но Урфина нигде не было видно. Дело было не в том, что он игнорировал свои обязанности – он просто не считал, что приготовления к празднику в его обязанности входили. По крайней мере, так рассуждал сам Фитц. Урфина можно было много в чём обвинить, но только не в безответственности.

Вообще-то юный колдун предлагал взять организацию всего этого на себя. Да, он не особо горел желанием помогать с украшениями или выбором блюд, но это был хоть какой-то шанс реально почувствовать себя при власти. Даже нет, это был реальный шанс сделать хоть что-то, хоть как-то показать свои качества (в данном случае лидерские), хоть как-то доказать свою полезность, что он здесь не просто так, что Урфин не зря взял его с собой! Но и тут он получил отказ и расплывчатое “Да оставь это, делай лучше что-то более достойное”. Более достойное? Но что? Что это значило? Что ему нужно было сделать? Как впечатлить Джюса? Чего он хочет?! Или он не даёт ничего делать, потому что не верит в его силы? Чёрт, только не это! Надо срочно что-то придумать, но что?

Фитц закусил губу. Да, ему поручено управление этими деревянными полицейскими, но как будто это вообще что-то значило. Фитц и без них прекрасно знал единственную угрозу власти Урфина: сколько их, как их зовут, где они живут и где обсуждают свои планы. И, честно говоря, выдавать их не особо хотелось. Новый правитель Изумрудного города даже не допытывался у него, знает ли он всё это. Наверное, посчитал, что Дороти и компания ему не так сильно доверяют, что он у них “тёмная овца”. В каком-то смысле он был прав… Но предавать новых друзей ради выслуги перед Джюсом юный колдун почему-то боялся. Да и, собственно, чего ради? Ради похвалы, которой невозможно заслужить?

Увидев, как Энкин Флед и Руф Билан уже в третий раз столкнулись друг с другом, перебегая из одного коридора в другой, Фитц с тяжёлым вздохом направился в ту комнату замка, где ожидал найти Урфина. Авось он всё-таки изволит явиться народу и разрешить все споры. Фитц почему-то осторожно приоткрыл дверь комнаты, в которую Урфин вошёл вчера утром. Фитц очень долго не ложился спать (сбитый режим и вредная привычка), но даже задержавшись до поздней ночи, он так и не увидел, чтобы бывший столяр вышел из своего кабинета. Внутри Фитц застал Урфина, полулежащего за столом так, что было не понятно, спит он или просто так низко наклонился. На его плече сидел Гуамоко, посапывавший с прикрытыми глазами. В комнате не было ни одного окна, лишь одна настольная лампа ещё работала, так что пришлось прищуриваться. Вокруг рабочего стола были разбросаны смятые листы бумаги, которые валялись слишком далеко от переполненной энергетиками мусорки, что было невозможно не догадаться, что они были брошены на пол без задней мысли. На стенах были расклеены листы с формулами и маго-химическими соединениями, которые при беглом рассмотрении показались Фитцу странными. Рядом стоял шкафчик с набором самых разных магических элементов, а ещё... горшки с землёй?

Юный колдун пригляделся к столу, но вместо записей и склянок его внимание случайно привлекла рука Урфина. Это была правая, на которой висел браслет из матовых бусин "мертвой магии" — нигелия. Запястье под браслетом имело неестественный, серый цвет, который показался Фитцу холодным и знакомым. Гуамоко встрепенулся, разбуженный скрипом двери. Он прокашлялся, и тогда встрепенулся Урфин, тут же обернувшийся к Фитцу и натянувший рукав поверх странного запястья.

— А, это ты... Чего тебе?

Фитц искривил лицо, но быстро успокоился, списав довольно грубое обращение на явную усталость Джюса.

— Да так... Чем ты тут занимаешься?

Урфин оглянулся на свой стол, затем снова повернул голову к Фитцу.

— Бизнес расширяю. Для надёжности.

Фитц медленно кивнул, делая вид, что понял.

— А вообще-то в музее есть Пояс Короля Номов. Для надёжности.

— И какой от этого толк, если защиту с них может снять только Глинда?

— Ну а вдруг я смогу.

— Это вряд ли. Бесполезная трата времени и сил. — Урфин сел лицом ко столу и махнул рукой.

— Можно пригрозить Глинде, чтобы она достала Пояс.

Мужчина наполовину развернулся обратно к Фитцу, перекинув руку через спинку стула. Пару секунд он молчал, как бы давая тишине сказать всё, что он думает, вместо него.

— Если ты ещё не понял, я не волшебник. Я не смогу использовать Пояс.

— Но... генерал Гуфф же мог. А он вряд ли способен колдовать.

— О да, я прямо горю желанием быть копией генерала Гуффа. — Джюс снова отмахнулся. — Просто забудь уже об этом поясе.

Филин Гуамоко, до этого молча наблюдавший за разговором, медленно и выразительно приподнял одну из своих тёмных длинных бровей.

— Кто хочет — находит повод, а кто не хочет — отговорки.

Урфин перевёл взгляд на филина.

— Ты что, с ним заодно, что ли? — он дëрнул плечом, на котором сидела птица. — Сейчас не до твоих мудростей.

— Просто мы оба не понимаем причины твоего поведения. — Гуамоко встретился взглядом с Фитцем, ища в нём согласия.

— Нда? А мне какое дело?

Повисло молчание. Джюс склонился над столом и постукивал по нему карандашом. Фитц решил подойти ближе к листам с формулами на стене, но, замеченный правителем, тут же застыл. Привыкший находить оправдания своего подозрительного поведения, разум Кривого Колдуна быстро нашёл отвлекающий манёвр.

— Там без вас— без тебя никак к празднику всё подготовить не могут.

— А... Конечно же. Иди, я догоню.

После секундного ожидания, Фитц кивнул и ушёл. Урфин встал со стула, и на момент ему нужно было опереться о стол и схватить голову. Когда бывший столяр поймал равновесие, он сделал вид, что просто приглаживал лохматые волосы в какое-то более-менее приличное состояние.

— Парень тебя предаст, — прохрипел Гуамоко с тоном знающего разочарования.

— С чего бы? Я дал ему всё, чего он хотел.

— Ты уверен?

Урфин промолчал. Когда он дошёл до двери, его осанка выпрямилась, а голова гордо поднялась . Хотя мешки под глазами, лохматость волос и не совсем здоровая бледность не пропали, они как будто стали чуть менее значительными на фоне сильного силуэта правителя и птицы на его плече.

***

Они влипли. Они влипли по полной. Рей тараторил это им в уши через их приборы для связи и наблюдая через в очередной раз взломанные камеры дворца. И в этот раз все были с ним согласны.

На балу не было никого. НИКОГО. Огромный зал, который мог принять сотни людей, а то и больше, гулким эхом разносил немногочисленные шаги Дороти и её друзей. Это напомнило девочке первый раз, когда она попала в этот замок: брошенный и пустой. Все были одеты опрятно, празднично, официально, даже Тотошка носил ошейник-бабочку! Но всё это было лишь маскарадом, чтобы слиться с толпой. Которой не было. Деревянные охранники не в счёт.

— Ох, и почему ничего никогда не идёт по плану? — риторически спросил Оджо.

— Знаете... Это наша оплошность, — заключила Уэст, сдув с лица свою чёлку. — Мы должны были догадаться, что никто не придёт на праздник в честь тирана-узурпатора.

— Если бы не ужас нашей ситуации, я бы даже выразил свою гордость за сознательность наших сограждан. — Голос Рея был на удивление спокойным, но всякий, кто знал его, слышал в нём нервозность и напряжение.

— Соглашусь с этим. — Фар, стоявший рядом с рабочим столом Рея, поправил свои очки.

Приспешники Урфина, ставшие при нём наместниками, выглядели не менее нервно. Они ожидали хоть каких-то гостей, однако теперь даже не знали, что делать. Эти дети перед ними могли знать, где находится Оловянный Дровосек. Они явно не желают видеть Урфина на троне. Что с ними делать вообще?

В нетерпении, Джюс вышел в приёмный зал сам. Увидев крошечную кучку гостей, да ещё таких, он замер на месте. Его лицо не выражало никакой смены эмоций, но ребята могли только догадываться, какая буря бушевала внутри. "Гнев и задетая гордость", предположили они.

— А... А м-мы тут на праздник пришли... — выдавил Оджо с натянутой улыбкой, молясь всем великим колдунам, что их просто выгонят вон, а не посадят в какую-нибудь башню.

— Да вижу я, что вы пришли. И зачем. — Урфин задумчиво отвёл взгляд в сторону, цыкнул языком, а затем мотнул головой в сторону входа в банкетный зал. — Ладно уж, проходите. Теперь уж всё равно. Что бы вы ни задумали, оно не сработает. При таком-то раскладе...

Под сокрушения Рея, звучащие в ушах друзей, все уже было хотели попятиться и уйти по добру по здорову. Но Дороти уверенным кивком подбодрила остальных и направилась вперёд.

— Стоит попробовать, — прошептала она.

Теперь уже как-то стыдно было пятиться назад и оставлять подругу. Тем более под строгими взглядами деревянных солдат, стоявших у каждой двери.

В банкетном зале раскинулся длинный стол, уставленный разными угощениями во впечатляющей посуде. Довольно старинной по оценкам Фара. Урфин, разумеется, сел во главе стола на самом украшенном стуле с самой высокой спинкой. Как будто он и за столом должен был сидеть на троне. Помимо него и солдат, здесь были филин Гуамоко, деревянный клоун Эот Линг и медведь Топотун (хотя по линии шва на нём было похоже, что медведь был ковриком из медвежьей шкуры). Оба стояли подле Джюса, кроме Гуамоко, который примостился на спинке стула правителя. А за столом место рядом с Урфином занимал... Фитц! Он вытаращил глаза на вошедших Дороти и компанию, один его глаз задёргался.

— И тебе привет. — Оджо с нервным смешком вяло помахал Фитцу рукой.

К тому моменту к столу поспешили наместники Джюса. Друзья хотели отсесть несколько дальше, но Урфин настойчиво пригласил их занять места ближе. "Он лишает нас возможности переговариваться!", перепугался Рей где-то там за своим компьютером. Благо ещё, что захватчик не заметил приборы в ушах детей. Здесь, вблизи, были отчётливо видны тёмные морщинистые пятна под глазами Джюса. Пока ребята для вида тыкали вилками и ложками еду на перламутровых тарелках перед собой, Руф Билан, Энкин Флед и Кабр Гвин наперебой выкрикивали хвалы новому правителю страны Оз, будто соревновались, кто придумает комплимент получше. Но Джюс даже не смотрел на своих горе-наместников, да и слушал вряд ли: сидел с осанкой кривее, чем у Рея, подпирая рукой голову и блуждая взглядом по комнате. Он даже точно так же тыкал вилкой по еде, как Дороти с друзьями. В какой-то момент на его лице показалась нотка отвращения, и было сложно сказать, от чего: от еды или от лести. Юная Гейл нещадно прожигала узурпатора взглядом, но разгадать этого человека было непросто. Однако это не мешало Тотошке угрюмо рычать на него под столом.

Вдруг Дороти почувствовала, как кто-то задел её ладонь. Она повернулась и увидела многозначительный взгляд Уэст. Сначала юная Гейл растеряно осмотрелась по сторонам, но Уэст решительно кивнула, успокаивая подругу. Дороти кивнула в ответ. У ведьмочки был план.

— Фитц, не покажешь мне, где у вас тут уборная? — спросила ведьмочка, вставая из-за стола. Её голос и скрип стула об пол показались громкими даже во время болтовни наместников. Разговоры вдруг замолкли. Даже Джюс поднял до этого скучающий взгляд. Фитц растерялся.

— Ты разве не жила здесь? — спросил Фитц своим обычным язвительным тоном, словно был оскорблён, что его спросили о чём-то столь несущественном.

— Да, ага, где-то день. А ты тут уже дольше, чем я, так что давай. — Не дожидаясь согласия, Уэст мотнула головой к выходу из комнаты и направилась к нему же сама. Фитц оторопело посмотрел по сторонам, будто ища поддержки или прося разрешения, но всё-таки пошёл следом, когда Уэст остановилась возле двери, постукивая ногой по полу.

Урфин проводил их прищуренным взглядом, а затем перевёл его на Дороти. Она оторвалась от своей чашки чая и состроила самое спокойное и невинное выражение лица.

— Что-то не так? — спросила она.

— Что бы вы ни задумали, — Джюс ухмыльнулся, — это не сработает. Мои солдаты здесь на каждом шагу.

Дороти посмотрела по сторонам, оглядывая упомянутых солдат. Она вдруг подумала, что это была идеальная возможность выпытать из узурпатора ответы на вопросы, которые уже давно варились у неё в голове.

— А почему у них эти зелёные трубки повсюду? — девочка выгнула бровь.

— Чтобы прогонять по ним Порошок Жизни. Как кровь по венам.

— Однако у моего друга Лоскутка таких нет. — Дороти наклонилась вперёд, будто задавала какой-то провокационный вопрос, как преподаватель на экзамене. — Я думала, Порошок просто насыпают на вещь, чтобы оживить её.

— Это так раньше думали. Но движение естественным образом активизирует все элементы Порошка Жизни, и тогда на оживление чего-то требуется меньше Порошка. В конце концов, движение — жизнь. — Джюс сложил руки на груди и вновь ухмыльнулся, гордый своим объяснением. — Номская техника. Я позаимствовал.

— Д-да, я помню. Мы с Уэст и Лоскутком видели одну такую штуковину у Теневого Нома, — пояснил Оджо больше для Дороти, чем для кого-либо ещё. Он понял, что его подруга переключает внимание захватчика с ушедших Уэст и Фитца, и решил присоединиться.

— Угу... Значит, вот как у вас получилось сделать так много солдат, — заключила юная Гейл. — А как вам удалось их спрятать от обыска агентов Бюро в тот раз?

— Пф. Не-совсем-портативные порталы. Мне всего лишь нужно было перекинуть их обратно в нижний уровень Фермы.

— Откуда вы их до этого убрали, когда там перемещали Сокровищницу! — Дороти легонько хлопнула по столу.

Урфин оглядел её оценивающим взглядом.

— Ты вроде не глупая. Зачем тогда спрашиваешь?

— Не глупая. Но любопытная. — хитро улыбнулась девочка.

Приспешники и наместники узурпатора молча наблюдали за этим диалогом, иногда казавшимся вербальной дуэлью. Никто не мог и не хотел встрять. Напряжение было слишком сильным, да и наместникам было нечего добавить. В отличие от их однообразных од, этот разговор будто разбудил Джюса ото сна. И он явно не хотел отпускать этот глоток свежего воздуха. Фар мягко и безуспешно пытался успокоить Рея, который наблюдал за разговором через камеру, хватался за голову и чуть не рвал волосы из гривы. "Что ты делаешь, что ты делаешь, что ты делаешь?! Зачем ты с ним разговариваешь? Какая же она смелая. Это не по плану! Всё не по плану!".

***

Солдаты действительно стояли повсюду, у каждого коридора и дверного проёма. Конечно же они стояли возле прохода вниз, в кабинет Глинды. Обычно закрытая тайная дверь была открыта, потому что Джюс не знал пароля и не рисковал потерять вход к своим заключённым... по какой-то причине. Скорее, ему было нужно что-то другое в кабинете. Так рассуждал Дровосек, пробираясь с браслетом Рея, делающим его невидимым. Невидимым, но не неслышимым. Ему приходилось ступать очень осторожно, чтобы не слишком лязгать ногами по полу. К счастью, до начала спасательной миссии они сообразили смазать его шарниры ещё раз, и теперь они совсем не скрипели! Это было хоть какое-то облегчение.

Фрегоза, тоже в "камуфляже", верно следовала за своим истинным правителем. Им нельзя было попасться здесь. Они всё ещё были в большом открытом зале, где злая деревянная подмога пришла бы очень, очень быстро. Подняв головы, Фрегоза и Дровосек заметили Лоскутка, который каким-то чудом сумел забраться на поднятую платформу незамеченным. Он показал им большой палец вверх, и это дало какое-то утешение. Фрегоза задержала дыхание, пока они с Оловянным Дровосеком проходили в каких-то сантиметрах от двух охранников, и, что уж таить, она всё не выдыхала даже пока она оставила солдат позади и спускалась вниз по ступенькам к причалу. Дровосек всё это время смотрел себе под ноги, чтобы не дай бог не оступиться и не прогреметь кубарем вниз, но стоило ему поднять голову, как он увидел Страшилу и Глинду в лодке, направляющейся к ним. И тут герой сдержаться не смог.

— Страшила! — воскликнул Дровосек.

Страшила, Глинда и деревянный солдат, почему-то спокойно сидевший с ними в лодке, все резко посмотрели сквозь всё ещё невидимого Дровосека, а пугало даже привстал с лодки. Фрегоза закрыла руками свой рот, но это, конечно же, не помогло: сверху послышались тяжёлые деревянные шаги. Один из охранников пошёл посмотреть, что тут твориться, пока второй остался на посту. Заметив подплывающих к причалу беглецов, солдат взял свою дубину наперевес и помчался вниз быстрее, не видя на своём пути скрытую от его глаз Фрегозу. В панике, посол согнулась и закрыла голову руками. Налетев на неё, деревянный охранник споткнулся и пропрыгал несколько шагов вперёд в состоянии между равновесием и падением, но каким-то чудом всё же успел поймать себя и не улететь в Воду Забвения.

Солдат обернулся с недовольным рыком и встретился лицом к лицу с Оловянным Дровосеком, чьё чувство чести и рыцарства не позволяло вести нечестный бой под покровом невидимости. Дуболом оскалился ещё более озлобленно, чем ранее (удивительно, что это было возможно!) и замахнулся на правителя мигунов. Но герой был готов. Он схватил летящую в него дубину и, пока солдат оторопело думал, что предпринять, поднял свой топор и перерубил ему руку, державшую оружие. Следующим ударом Дровосек вновь оправдал своё имя: топор разбил трубки на спине охранника и с треском вонзился глубоко в спину. Солдат упал на причал уже безжизненным бревном. Отрубленная деревянная рука была отброшена в воду, и туда же после лёгкого толчка ногой рухнуло остальное тело. Опасность в каком-то смысле миновала, и Фрегоза отключила свой браслет.

Нарисованное лицо солдата, сидевшего в лодке с Глиндой и Страшилой, было способно на гораздо больший спектр эмоций, чем у его злых собратьев. И сейчас это нарисованное лицо пересёк непередаваемый ужас. Он был не в силах оторвать взгляд от покачивающегося на волнах тела своего собрата, сколько бы ни пытался. Деревянный человек вдруг спрятался за спиной ведьмы, надеясь на защиту своих новых знакомых. Страшила же этого не заметил: он не сводил глаз с Оловянного Дровосека, даже не моргал. Будто пытался понять, по настоящему ли перед ним стоит его старинный друг, или это какая-то голограмма, видение? Лодка на тихом ходу уткнулась носом в причал, прежде чем слегка повернуться и встать параллельно ему. Дровосек тоже молча смотрел то на Страшилу, то на Глинду. На его оловянном лице проступила улыбка, и герой не смог сдержать нахлынувшие эмоции, выплеснувшиеся в виде тихих, но обильных слёз. Не дожидаясь, когда Страшила вылезет из лодки сам, Дровосек вытянул его, как тряпичную куклу, и заключил в крепкие объятия.

— Дровосек...! — почти шёпотом воскликнула Глинда. Она выпрыгнула на причал и присоединилась к обнимашкам.

Сначала они просто постояли вот так, уткнувшись друг другу в плечи, а затем Глинда отошла на пару шагов, чтобы дать двум закадычным друзьям место. Всё-таки эти двое были знакомы дольше и прошли через множество приключений вместе. Они с Фрегозой не чувствовали себя исключёнными и, встав бок о бок, просто умилялись, наблюдая за происходящим.

Страшила думал, что вспомнил уже всё, что можно было вспомнить: о Дровосеке, о Льве, о той Дороти, об их прошлых приключениях. Но теперь тысяча тысяч новых воспоминаний вспыхивали в его соломенной голове одно за другим, будто опилки внутри неё по цепочке зажигались, как бенгальские огни. Или Главный Советник просто так соскучился по своему старинному другу? Великий Гуррикап, как же сильно он соскучился...

— Тебе же нельзя плакать... — тихо посмеялся Страшила, а потом вдруг отпрянул. — Тебе же нельзя плакать! Так, подожди, где у меня— Ах! Я вспомнил! Я ведь это вспомнил!

Он запрыгал на месте от радости.

— Сейчас можно, — ответил Дровосек. — Сейчас, как никогда, можно.

Однако Страшила упрямо стал вытирать лицо героя платком, найденным в кармане камзола.

— Постой, ты что-то забывал? — озабоченно спросил правитель мигунов.

— Да, у меня— у меня проблемы с памятью. Бултыхнулся сюда. — Страшила указал на резервуар Воды Забвения, но на лице его была лишь неловкая улыбка, будто это было чем-то незначительным. — Но теперь я почти всё уже вспомнил, так что всё хорошо! Довольно-таки!

Тем не менее, Дровосек посмотрел на друга с новой печалью в металлическом отблеске глаз.

— Ах, да... — Глинда указала друзьям в сторону, и те увидели бедного деревянного солдата бывшего солдата, который весь сжался и явно не желал покидать плавсредство.

Оловянный Дровосек оглядел его озадаченным, но любопытствующим взглядом. Деревянная фигура совсем не казалась агрессивной и угрожающей. На помощь поспешила Глинда, кратко объяснив ситуацию. И правительница, и её советник были очень рады, ведь они нашли способ лишить Джюса единственной поддержки — его армии — обыкновенным карандашом. Но Дровосек, наоборот, поник головой, а затем закрыл лицо руками.

— А я сломал этого солдата... и стольких других... Хотя всё можно было решить мирно! Сколько напрасных жертв!

— Эй, эй, не надо! — Страшила вновь вооружился платком и принялся вытирать новые проступавшие слёзы.

— Ты ведь не знал, Дровосек. — ведьма положила руку на плечо герою.

Когда опасность заржаветь была устранена, Дровосек медленно подошёл к краю причала и присел на одно колено, наклонившись к напуганной деревянной фигуре. Та отклонилась от него. Но тут Дровосек протянул руку, и фигура взглянула на неё с любопытством.

— Прости меня, я не хотел тебя напугать, — уверил металлический, но каким-то образом мягкий голос. — Я друг. Я не причиню тебе вреда.

Чуть помедлив, деревянная фигура всё-таки взяла руку и была подтянута на причал.

— Нужно дать ему имя, — предложил Дровосек.

— Хм... Деревяшкинс? — ляпнула Фрегоза, но тут же помотала головой. — Нет, это не гуманно.

— Как насчёт... Реллем? — Страшила выжидающе взглянул на деревянного человека.

— У меня будет собственное имя? Как здорово! — бывший солдат захлопал в ладоши, что создавало приятный постукивающий звук. — Рель-лем... Рель-лееем. Мне нравится!

Итак, Дровосек, Страшила, Фрегоза, Глинда и Реллем собрались в кучку, чтобы обсудить план действий. Как раз в этот момент они услышали шаги: к ним спускался второй охранник, заподозривший что-то неладное после исчезновения своего сослуживца. Друзья переглянулись. Глинда, Страшила и Фрегоза расплылись в хитрых довольных улыбках, а Дровосек кивнул им. Прежде чем солдат успел позвать на подмогу, Фрегоза включила камуфляжную технологию и, воспользовавшись удивлением дуболома, подобралась достаточно близко, чтобы сорвать с его шеи свисток. Тогда Оловянный Дровосек, убрав за спину топор, схватил солдата, прижав его руки к бокам и не давая возможности ударить или убежать. К нему на помощь поспешил Реллем, что совсем сбило с толку его бывшего сослуживца. Наконец, подошёл Страшила, уже заготовивший свой карандаш...

***

Как только Уэст и Фитц вышли из банкетного зала и скрылись из поля зрения стоявших у его дверей солдат, они перешли на осторожную крадущуюся походку. Оба, не сговариваясь.

— Ну так что? Ты с нами или против нас? — решила уточнить Уэст, разумеется шёпотом.

— Да с вами, с вами! — прошипел в ответ парень. — Я спустил с крючка вашего тряпичного повстанца, дал сбежать Дровосеку и Оджо, чего вам ещё надо!

— Ладно, прости! — Уэст закатила глаза, но, судя по голосу, её извинение было искренним. — Зачем ты вообще присоединился к этому Урфину тогда?

Фитц замялся. Они прошли по коридору мимо поворота в другой и притихли, проходя мимо деревянных охранников. Как только они прошли дальше (естественно НЕ в уборную), ведьмочка выжидающе посмотрела на задумчивого колдуна. Но тот ответил не так, как она ожидала.

— А зачем ты тогда пошла с Лэнгвидир?

Тут уже Уэст запуталась в словах. Она легко могла ответить, что Лэнгвидир была семьёй, что она обещала новый век магии, что она видела в Уэст нечто большее, не то что другие в её жизни. Но она знала правду. И правда была в том, что Лэнгвидир потакала амбициям племянницы, желанию быть особенной. Лэнгвидир давала ей магию, помогала ей возвысится над насмешницами, позволила ей раскрыть свой потенциал! Тогда казалось, что она — единственная, кто реально верил в её силы и не стремился закрыть её в ненужные рамки. Уэст пошла с Лэнгвидир, желая этого признания. По глупости, конечно, но желание было настоящим. И сейчас она задумалась, что у Фитца, видимо, был похожий случай.

Им не нужно было больше спрашивать что-то друг у друга, не нужно было отвечать. Им всё было понятно и так.

— Тебе надо перестать так зависеть от мнения взрослых... — Уэст покачала головой. — Особенно таких.

— Кто бы говорил, — колко заметил Фитц. — Мда... Вот здесь.

Фитц остановился перед рабочим кабинетом Урфина. Тем самым, в котором парень нашёл узурпатора этим утром. Уэст достала из кармана зелёные очки, которые Фар весьма настойчиво всучил ей, потому что "вдруг пригодится". Хотел помочь, добрая душа, но до сих пор Уэст списывала не подходящий её палитре аксессуар со счетов. Теперь же она вспомнила, что очки якобы помогали видеть магию даже сквозь препятствия (некоторой толщины), и в них она и правда смогла разглядеть скопления ярких точек за дверью. Но не так много, как она ожидала.

— Стоп, что это?

— Кабинет Урфина.

— Зачем ты привёл меня сюда?

— А ты не сюда хотела?

— Я искала конфискованную магию! Чтобы колдовать!

— Ааа... С коммуникацией нам с тобой тоже надо поработать.

Уэст помотала головой и осмотрелась в поисках комнаты с остальной магией. Ей показалось, что она нашла её, когда заметила аж несколько куч блестящих точек... пока не сообразила, что они, перетекая, составляют формы, похожие на людей. И эти фигуры движутся. И всё ближе к ним. Солдаты ещё и патрулируют здесь?! В панике, ведьма схватила колдуна за плечо, и вместо они забежали внутрь комнаты и закрыли за собой дверь. Придётся пока переждать здесь.

— Класс. — простонала Уэст и оперлась плечом о ближайшую стену. Она сняла с лица зелёные очки. Ну, зато пригодились как-то иначе. Она могла не заметить солдат вовремя, если бы не они.

А вот Фитц наконец получил возможность поближе рассмотреть, над чем там работал Урфин всю ночь, а то и несколько ночей. Горшки с землёй пока не казались слишком интересными, хотя и выбивались из прочих вещей. Пока Фитц читал формулы на листках бумаги, он подозвал Уэст, указав на шкафчик с элементами.

— О! Всё-таки не зря мы здесь. Хоть что-то возьмём. И почему он не хранит всю магию вместе? — Юная ведьма подошла ближе и покопалась в ящичках, но очень скоро сдвинула брови. — Какой-то непонятный у него набор. Почти ничего полезного для нас. Или это... элементы для Порошка Жизни?

— А это похоже на формулы моей матери. И соединения, которые висели у Глинды, — указал Фитц. Уэст рассмотрела их и кивнула.

— Да, странные такие. Она ведь изучала номскую магию, которая эволюционировала отдельно от нашей.

— Пф. Я знаю. Не показушничай.

— Да не показушничаю я!

— Ладно!

Двое волшебников снова умолкли, что дало их мыслям вернуться в нужное русло, а затем и дотечь до заключения. Дети синхронно взглянули на горшки. Из мягкой земли пробивались ростки.

— Он хочет сделать себе бесконечный источник Порошка! — воскликнула Уэст и схватила юного Фенукрива за руку. Услышавший её Рей напуганно завизжал ей в ухо. Стиснув зубы, ведьма отключила передатчик, но всё же кивнула. — Рей прав, мы должны остановить его сегодня. Нам нужно найти больше магии! И остальных!

— И что это даст? У него антимагический браслет! — Фитц вырвал свою руку из её хватки.

— У тебя есть идеи получше? — она положила руки на пояс.

Колдун задумался.

— Ну... Есть одно заклинание, которое может помочь... — он с таким хитрым и коварным тоном это протянул, что Уэст готова была поклясться: в нём проглядывает Кривой Колдун.

— А, превратишь его в камень? Отлично, давно пора.

Юная ведьма уже выглянула из-за двери и, убедившись, что вокруг чисто, обернулась на Фитца. Мол, показывай, куда дальше. Но ответом была только пара растерянных запинок, отчаянно пытавшихся превратиться в цельные слова. Уэст наклонила голову набок. Парень сообразил, чего от него ждут, и повёл напарницу вглубь замка.

— Вообще, я не о том заклинании... — пробормотал он, почему-то выжидающе глядя на Уэст.

— Да хоть в капусту его преврати, только на меня не надейся. — Ведьмочка защитно подняла руки перед собой.

— Но для кражи качества нужен контроль! — шёпотом убеждал Фитц. — У тебя с этим лучше!

Кража качества. От одних этих слов холод пробежался по её спине. Она вспомнила, как Лэнгвидир отняла у неё уверенность. Какой бесполезной она была. Как она чуть не позволила друзьям погибнуть. Она вспомнила Лэнгвидир. И теперь становиться похожей на неё — последнее, чего хотела Уэст.

— Не дождёшься, — прошипела она, а затем перешла на передразнивающий тон. — Сила там тоже нужна! Так что сам думай.

Фитц хотел было предложить другое решение, но взгляд Уэст явно дал понять, что сейчас никакие доводы не помогут. Дальнейший путь они прошли в молчании.

***

Бравая команда Дровосека и Фрегозы пополнилась Глиндой, Страшилой и двумя бывшими солдатами. К сожалению, на всех них браслетов невидимости не хватило. Впрочем, избегать охранников они уже не хотели. Они осторожно выглянули из-за двери и осмотрели большой зал. У каждого входа и выхода стояло по двое охранников, и это не считая марширующих по коридорам патрулей.

Два деревянных человека размеренно прошагали к первой паре охранников, несколько озадачив последних.

— Что такое? Почему покидаем пост? — строго спросил один из охранников.

Бывшие сослуживцы молча посмотрели друг на друга, не зная, что ответить... и повалили солдат на пол! Остальные деревянные охранники поспешили было на помощь, но на пути словно из воздуха возник грозный Оловянный Дровосек с ещё более грозным топором за спиной. Стоп, почему за спиной?

С верхней платформы послышался голос Лоскутка:

— Дровосек? Что происходит?!

— Мы переводим их на нашу сторону! — крикнула сбросившая камуфляж Фрегоза. — Их надо обездвижить!

Лоскуток решительно кивнул и спрыгнул вниз, прямо на голову деревянному громиле, который чуть не набросился на Фрегозу из-за спины. Страшила и Глинда, вооружившись карандашами, бегали от одного обезоруженного солдата к другому. Один из подоспевших боеспособных дуболомов замахнулся своей дубиной на Глинду, но удар был вовремя остановлен рукой Дровосека. Тяжёлые дубины и кулаки были ему не так страшны, только особо сильные удары оставляли в его корпусе вмятины. Тем не менее, сражаться без топора с такими легко перерубаемыми врагами было непривычно и непросто. Однако герой даже и не думал обнажать лезвие.

Когда последний деревянный солдат был "завербован", на шум отовсюду поспешило ещё больше. Как будто за эти дни армия Джюса совсем не убавилась. К счастью, теперь у Дровосека и остальных была команда побольше. Только вот все их новые помощники побросали свои дубинки.

— Почему вы не сражаетесь? — крикнул Дровосек через плечо.

— Ну... Разве сражаться не плохо? — Реллем нервно сложил руки.

— Тогда хотя бы просто удерживайте их, как делали раньше! — Лоскуток вытянул руку вперёд, призывая деревянных союзников к действию. Он уже был готов и сам напрыгнуть на очередного врага и заслонить тому обзор, как вдруг длинные пальцы сжали его и вытянули с поля "боя". "О нет, только не снова!", пронеслось у него в голове, но он тут же столкнулся лицом к лицу с командиром деревянных полицейских и назойливой зубастой улыбкой клоуна на его плече.

— Ну что, реванш, Тряпка? — пропищал Эот Линг.

***

Оджо и Дороти продолжали отвлекать Урфина разговорами. Оджо даже распылился, обсуждая с захватчиком магохимическую теорию элементов, но Дороти чувствовала, как сложно ему было сдержать свою ненависть к нему. К тому, кто угрожал его отцу и принёс раздор в их семью. Поэтому Дороти бережно сжимала руку друга, в знак поддержки.

— А ты довольно много знаешь о магии для жевуна, — заметил Джюс. — Впрочем, ты у нас особенный, а?

— Да что вы имеете против жевунов-то?! — Оджо не выдержал и хлопнул руками по столу. Заносчивая ухмылка пропала с лица Урфина. Пока Оджо пыхтел, ожидая ответа, Джюс перевёл взгляд на свой бокал, с притворным любопытством всматриваясь в пузырящуюся жидкость.

— Барашки они. Ведомые. — Правитель вздохнул. — Добровольные пленники всеобщих ожиданий.

— ... В сссмысле? — Оджо осуждающе выгнул бровь.

— Всё фермеры да огородники... Впрочем, не вы одни этим грешны. Мигуны вон все сплошь и рядом рукодельники.

— Это неправда! — Оджо встал со стула. — Мы занимаемся фермерством, потому что у нас это хорошо получается, да, но и потому что нам нравится это дело!

— А, да? — в глазах Урфина вспых задорный огонёк. — Ты поэтому с друзьями по приключениям скачешь вместо работы с любимым папашей?

Оджо сжал кулаки, но ни один звук не мог выйти из его горла. Он понимал, что Урфин не мог знать о его с отцом разговоре. Когда тот позволил сыну делать то, что ему хочется, даже если это не работа на ферме. Но Джюс всё равно зрел в корень, и от этого к онемевшему горлу подступил горький привкус. Оджо хотел защитить других жевунов, любящих фермерское дело — как его отец! — но слов не находилось.

Что-то гулко, но сильно стукнулось по другую сторону стены банкетного зала. Потом тряхнуло высокую узорчатую дверь за спиной Урфина. Бух! Бам! Захватчик обернулся, как мог, силясь заглянуть за высокую спинку своего стула. Дороти почувствовала, будто все мышцы в её теле напряглись и вытянулись в струнки.

"Что вы молчите? Отвлекайте его дальше, скорее!", затараторил Рей им в приёмники. "Сделайте что-нибудь!"

Дороти даже не задумалась о том, что она делает, всё произошло как-то само по себе. Она весь вечер приглядывалась к колдовскому браслету Урфина, и теперь ей будто дали команду "Старт!". Она со всей прытью рванула прямо по столу, пугая и наместников, и Оджо. Прочь летели тарелки, бокалы и приборы, но девочка и думать не думала об этом. У неё была одна цель. И когда Джюс повернул голову обратно, прожигающие глаза Дороти были в десяти сантиметрах от него, а браслет — в её руке.

— Стоять!!! — он махнул рукой, но успел схватить только воздух: прыткая девочка уже подняла браслет над головой и отпрыгнула прочь.

— Тотошка, фас!

Лёгкий, но быстрый топот лапок под столом, и Джюс почувствовал, как что-то цепкое и злое ухватило его за штанину, не дав погнаться за воровкой.

— Остановить! Не дать уйти! — рявкнул короткие команды Джюс, пытаясь отогнать от себя мелкого надоедливого зверька. Но верный Тотошка даже и не думал отступать.

Юная Гейл спрыгнула со стола и поспешила к двери, в которую ушли ранее Уэст и Фитц, но не успела: прямо перед ней ход загородила массивная фигура медведя. Она не успела остановиться и с разгоном врезалась в него. Надо сказать, медведь показался ей неожиданно мягким, хотя времени думать об этом не было, особенно когда зверь обнажил свои весьма не мягкие клыки. С других сторон подступили деревянные солдаты, охранявшие банкетный зал. Однако и тут Дороти не растерялась.

— Оджо, хватай!

Заветный браслет взмыл в воздух, описывая дугу над солдатами и прямо в руки Оджо. Жевун раскрыл ладони, и—

ХВАТЬ!

Быстрая тень промелькнула над головой Оджо, и цепкие когти схватили браслет прямо в воздухе. Гуамоко доставил предмет владельцу, который тут же довольно хмыкнул, глядя на окружённых солдатами и медведем юных гостей.

Меж тем в главном зале продолжала идти жаркая битва дерева с грифелем (или в случае Эота Линга и Лоскутка, дерева с плюшем). Армия Джюса сокращалась, но всё ещё была велика. Прибавьте к этому сопротивление дуболомов и всеобщую неразбериху: где свои, где чужие. Особенно озадачены были новоиспечённые дезертиры, которые, между прочим, в Воду Забвения не падали и всю свою службу Урфину Джюсу помнили.

— Глинда!

Ведьма подняла взгляд с очередного солдата и тут же рефлекторно схватила прилетевшую к ней в руки волшебную палочку. Это же была её палочка! Полная магии. Правительница проследила обратную траекторию и заметила на другом конце зала своих учеников: Уэст и Фитца. Глинда улыбнулась. Теперь Джюсу точно не поздоровится.

— Расступись! — приказала она.

Друзья удивились, но послушались. Дуболомы... на удивление, тоже. Они все вдруг застыли, но не потому что следовали приказу, а потому что не поняли, почему их вдруг всех отпустили.

— Чего стоим, дурачьё?! — возмущённо заверещал Эот Линг. — У неё волшебная палочка! Хватайте её скорее, забудьте о других!

Бывшая пленённая правительница, да ещё и вооружённая магией, представляла особую угрозу. Только деревянным солдатам пришлось это объяснять. Глинда даже нашла бы это забавным, если бы не винила себя сейчас во всём. Ведь как этот столяр, помощник Лэнгвидир, сумел захватить власть с такой бестолковой армией? Ответ был для неё болезненно очевиден: она плохая правительница. Сначала она потеряла трон на долгие десятилетия, оставив народ в самое трудное время. А выбравшись и свергнув одного тирана, она вскоре позволила занять трон второму. А Урфин? Урфин был уже третьим. За один только последний год! Она, Добрая Глинда, должна была всё исправить, всем помочь, привести страну к миру и процветанию! А вместо этого...

Нет, не время было раскисать. Она ещё может всё исправить. Она может... Она сможет... Как-нибудь. Сейчас все деревянные солдаты беспрепятственно неслись на неё, а друзья отступили, потому что они доверяли ей. Доверяли её приказу, верили в её силы. Она не смогла сдержать улыбки при мысленной благодарности. Глинда вытянула руку с палочкой в сторону, сделала элегантный и быстрый поворот вокруг своей оси, сомкнула ладони и тут же развела руки в стороны. Заклинание прошлось по залу ударной блестящей волной, но удара не произошло: вместо этого все вражески настроенные солдаты застыли, повисши в паре сантиметров над полом. Единственное, что продолжало двигаться — это блестящий Порошок Жизни внутри их трубок.

— Ха! И как тебе такое, клоун? — Лоскуток зыркнул в лицо Эоту Лингу и вынул свою тряпичную руку из его обмякшей деревянной челюсти. Тот что-то промычал в ответ. — Честно-честно. Ты первый на меня нечестно напал. Ура Доброй Глинде, истинной правительнице Изумрудного города и страны Ооооз!

Дровосек, Страшила, Фрегоза, Уэст, Фитц и деревянные дезертиры повторили ликования Лоскутка. Повстанец определённо умел зажечь в сердцах боевой дух. Главный Советник и наместница Фиолетовой Страны взяли перекрашивание лиц солдат на себя. Разве что игрушечного клоуна сделать дружелюбным не получилось: его злобный оскал был по большей части вырезан, а не нарисован, и карандаш тут не помог бы. Остальные же, вторя Дровосеку, начали рукоплескать. Глинда огляделась вокруг себя. Она... справилась. Это была маленькая, но победа. Враги были повержены, в её руках была столь нужная магия без которой она была бесполезна, и рядом были друзья, поддерживающие её. Похоже, она ещё не безнадёжна.

Но рано было праздновать, и вскоре аплодисменты утихли... или... нет? Кто-то продолжал хлопать. Эти одинокие хлопки привлекли её внимание, и она оглядела зал... пока с ужасом не обнаружила, кому они принадлежали. На краю комнаты стоял Урфин Джюс, а рядом с ним — его свита: филин на плече, огромный медведь подле, а чуть позади несколько солдат, крепко удерживающих за плечи Оджо и Дороти. Ещё один солдат сжимал в своих ручищах Тотошку. Глинда тут же направила палочку на него, её рука вытянулась натянутой струной.

— Опустите палочку, Вашество. — Он спокойно поболтал рукой с браслетом. — Или я прикажу переломать руки вашим спасителям.

— Не посмеешь! — Дровосек выступил вперёд. Хоть он и был уверен в своих словах, металлические глаза блестели злостью. Урфин гневно зыркнул на него в ответ.

— Не обрекай детей только потому, что тебе повезло.

С большим трудом Глинда заставила себя опустить руку, будто той пришлось пробиться через цепкое болото. Ведьма опустила плечи. Как она могла такое допустить? А вот Оловянный Дровосек только крепче сжал кулаки.

— Лучше сдавайся, Джюс! У тебя больше нет армии, лишь пара отрядов!

Узурпатор живо оглядел зал. Конечно же, он знал, что слова Дровосека не могли быть правдой: в такой большой день Урфин расставил во дворце очень много солдат, а сколько ещё маршировало по городу! Дровосек просто пытался запугать его, сбить с толку, вот и всё. Да даже здесь, в главном зале, сплошь и рядом стояли его деревянные солдаты! Только... что-то было с ними не так. Они просто стояли, причём без дубин, не нападали на его врагов. А некоторые даже тупо улыбались. Что за дела? Он думал, что слышал драку!

— Что вообще тут творится? — задумчиво спросил Урфин, не то Дровосека, не то само мироздание. Но он не успел получить ответ. Ему вдруг стало не до ответа. Он почувствовал, будто земля пропала у него из под ног, и он завис в этом моменте осознания, в мучительном ожидании неизбежного падения.

Пока он не заметил, Уэст и Фитц скрылись с помощью камуфляжной технологии Рея и подобрались ближе к захватчику. "Сейчас или никогда", убедил Фитц, и ведьмочка не смогла отказать: слишком критичная была ситуация. Она не могла позволить Джюсу навредить Дороти и Оджо. Ради друзей... Ради друзей можно и поработать с Фитцем. И переступить через себя. Они не могли предположить, но Урфин знал, что это было за заклинание, заставившее его горло пересохнуть.

Кража качества.

Однажды он уже испытал на себе это заклинание. Это было когда он только ещё начинал работать с Лэнгвидир. Совсем зелёный был, но дерзкий. Слишком дерзкий, наверное. Скорее всего, поэтому Лэнгвидир и решила поумерить его пыл. Урфин не помнит, сделал ли он что-то конкретное, чтобы её окончательно разозлить, или ведьма просто почувствовала угрозу от помощника, который сам себе на уме. Но в итоге это произошло: она решила забрать его амбициозность. Хах, как будто бы ей было мало.

Это был самый страшный эпизод его жизни. Тогда словно воздух выбило из его груди, а затем его душа просто... онемела. Это было ужасно. Ни желаний, ни целей в жизни, ни силы воли. Он так легко соглашался с Лэнгвидир, что та даже расстроилась и заскучала. В один день он чуть не уехал обратно в родную деревню, потому что ничто не держало его здесь. Однако наблюдая за отдаляющимися высотками и башнями Изумрудного города... Урфин словно очнулся ото сна. Он судорожно выскочил из поезда до его отправления. К Лэнгвидир он вернулся только на следующий день, с заказным браслетом из нигелия. Так он мог обезопасить себя от магии. Потому что он никогда не чувствовал себя столь беспомощным перед лицом мага, как в тот раз.

— НЕТ!!! — Урфин разрезал воздух рукой с браслетом, и полупрозрачная волна встретилась с заклинанием. Столкновение вызвало вспышку и удар, отбросивший в сторону Фитца и Уэст. Их устройства невидимости сломались, тут же обнаружив их. Юные колдуны скорее отползли от зоны поражения "мёртвой магии" и встали рядом с остальными, напротив Джюса. Тот тяжело пыхтел в попытках нормализовать дыхание и почувствовать, что воздух вернулся в лёгкие. Он смотрел на стоящих перед ним врагов со злобой и презрением.

— Да вы издеваетесь! — Уэст встала с пола и отряхнула свою юбку, а затем встретилась взглядом с Дороти и Оджо, всё ещё схваченных деревянными верзилами. В глазах у ведьмочки защипало. Всё было напрасно. Дороти было не менее больно от того, что она не могла ничего сделать, хотя она была единственной, на кого "мёртвая магия" не действовала. Её взгляд бегал вокруг в поисках какой-нибудь лазейки, пока безуспешно. Но она не собиралась сдаваться. Дороти Гейл и не умела сдаваться.

Глинда стиснула зубы и направила на Урфина магический выстрел. Ему стоило лишь поднять руку, и полупрозрачный барьер расщепил выстрел, не дав дойти до него. Глинда попробовала вытянуть Дороти и Оджо из лап дуболомов, но и тут её заклинание распалось на искристые щепки, не успев ничего предпринять. В этот момент Оджо вдруг распрямился, в его голове что-то щёлкнуло.

— Продолжайте, Глинда! — выкрикнул жевун. — Он не сможет использовать нигелий вечно!

Урфин рявкнул в его сторону, но не смог сообразить более остроумный ответ: на него сразу же полетел шквал магии. Мощный волшебный луч непрерывно забил из палочки Глинды, неизбежно растворяясь перед Джюсом. Силы Глинды шли в никуда, но и Урфин не мог прерваться ни на секунду. Свет расщепляющейся магии, как искры от сварки, ослеплял их, заставляя щуриться.

— Похоже, вы не слишком дорожите этими детьми, а? — решил напомнить он о заложниках, хотя сам до сих пор не отдавал солдатам страшной команды. Был слишком сосредоточен на защите себя от Глинды?

Тотошка не собирался терпеть угроз своей хозяйке. Он уже некоторое время усердно грыз деревянный палец своего конвоира, которому было, в принципе, до фени. Но вот наконец палец хрустнул в зубах пёсика и с щепками полетел на пол. Вот на это солдат уже обратил внимание. Воспользовавшись его удивлением и возмущением, Тотошка выпрыгнул из ослабевшей хватки и с лаем побежал к Джюсу. Солдат, будучи верным и исправным, но не очень далёким служащим, погнался за псом.

— Дубина! Не подходи!! — яростно крикнул Урфин себе за спину.

Но было уже поздно. Вступив в зону поражения нигелия, дуболом замедлился, его движения стали прерывистыми, а трубка на спине затарахтела, пока полностью не заглохла. Солдат упал на пол. Его застывшие, вытянутые вперёд руки так и не достигли Тотошки. Дороти распахнула глаза шире и со всей силы наклонилась вперёд. Держащий её дуболом подступил на шаг вместе с ней, но дальше дело не пошло: хватка деревянных людей была слишком сильна. Зато Оджо был крупнее. Он без слов, даже не сговариваясь, мотнулся на её конвоира, что дало необходимый толчок. Ещё один солдат безжизненно упал за спиной Урфина. Дровосек, а за ним Фрегоза со Страшилой поспешили отогнать дружелюбных деревянных людей подальше от всего этого действия, чтобы им ничего не угрожало.

Освобождённая девочка тут же кинулась на его браслет, а Тотошка снова вцепился ему в штанину. Мужчина был не сильно выше неё, так что надеяться на то, чтобы поднять руку вне зоны досягаемости, ему не приходилось. На секунду Уэст, Дровосек и Глинда затаили дыхание в страхе за Дороти, пока не увидели её в целости и не вспомнили, что "мёртвая магия" не угрожает девочке и псу без магии внутри. А вот Урфину...

Слова Оджо нашли своё подтверждение, когда, в беспорядочной потасовке за браслет, Джюс схватил Дороти за запястье своей рукой, по которой тут же поползла от запястья к пальцам жёсткая, серая корка. Лишь мгновение — и девочка оказалась в ещё более крепкой и холодной каменной хватке. Юная Гейл издала короткий крик удивления и испуга. Урфин ничего не крикнул, но довольным он тоже не казался. Девочка забилась в попытке вырвать свою руку на свободу или хотя бы сорвать браслет, однако резинка последнего затвердела подобно проволоке, а Джюс будто потерял способность разжимать пальцы. Дороти поняла это по тихому проклятию, которое он пробубнил себе под нос.

— Джюс, прекрати! — воззвал Оловянный Дровосек с искренним беспокойством в голосе. — Твоё упрямство погубит тебя!

— Нигелий нельзя так долго использовать! — подключился Оджо со своей экспертизой. — Он разъест ваш внутренний элемент, без шанса на восстановление!

На мгновение показалось, что Урфин прислушался к этим словам. Он устало пыхтел после кратких и безуспешных попыток разжать пальцы окаменевшей руки и перевёл взгляд на Дровосека... затем на Глинду. Её рука предательски поколебилась. И во взгляд диктатора вернулся прежний яд.

— Поглядим ещё, кто кого перестоит! — он прервался на злорадный, хотя и хриплый, смех. К этому времени окаменение поползло к локтю. Тотошка отпустил его штанину и вопросительно наклонил голову. — Так, Ваше Добрейшество?

Теперь уже предательски поколебилось её доселе уверенное выражение лица. Все взгляды приковались к законной правительнице страны Оз. Страшила нервно подступился к ней.

— Глинда... — взволнованно пролепетал он, но так и не продолжил свою мысль. По крайней мере, не вслух.

— Всё в порядке! — поспешила успокоить друзей Глинда. — Всё под контролем! Мне нечего бояться.

Джюс подавил смех и насмешливо выгнул бровь. Уже вся его рука от локтя стала каменной, пока он продолжал защищаться от магического луча.

— Да? Ну тогда постоим.

Нервный пот выступил на лице Глинды, но виду она не подала.

— Лучше одумайся и сдавайся сейчас же! Посмотри на себя!

По всему залу громогласным эхом разнёсся едкий и сухой хохот Урфина. Присутствующие могли только подивиться тому, как узурпатор не раскашлялся от этого, особенно в его состоянии. Даже Рей и Фар, сидевшие в подвале, скривили лица. Лев бережно погладил шею, как будто мог почувствовать боль в глотке. Тотошка недовольно сморщил нос, прижал уши и отступил. Гуамоко, не желавший обратиться в камень вместе с Джюсом или утяжелять его ношу, уже успел перелететь на Топотуна, но теперь и сам медведь отступил на пару шагов от хозяина, поёжившись. В его стеклянных глазах читалось сочувствие.

— Ой, да я вас умоляю, Вашество! Как будто вы обо мне беспокоитесь! — Он убрал с лица непослушные чёрные волосы свободной, ещё пока живой рукой. Другая стала каменной до плеча.

Глинда ничего не сказала, но с досадой прищурила глаза. Страшила беспокойно смотрел то на неё, то на волшебную палочку. Направляемый ведьмой луч вдруг ослабел, хотя колдунья продолжала стоять твёрдо.

— Эй, что происходит?! — Уэст взглянула на свою наставницу, но та ничего не ответила. Тогда юная ведьма повернулась к весьма нервному Страшиле и решительно зашагала к нему. — Страшила, ты хоть объясни!

— Ох, это плохо, очень плохо... — пробормотал он. — Вся магия... Н-нет! — Он будто только сейчас заметил навострившую уши ведьмочку и закрыл рот руками. — Я не должен проболтаться снова!

— А есть, о чём? — Уэст сжала кулаки. Сейчас не время было умалчивать что-то важное! В голове всплыло воспоминание о том, как эти двое однажды уже оступились, пытаясь скрыть какую-то тайну на её последней тренировке.

— Страшила? — подключился Дровосек к выпытыванию правды. Он положил свою тяжёлую руку на пугало и посмотрел другу в глаза, да так глубоко и грустно! Удивительно, что металл был способен на выражение таких эмоций. Удивительно для всех, кроме Страшилы. А вот Уэст прожигала советника и правительницу испытующим взглядом.

— Глинда. Почему вы ослабили луч? — допытывалась ведьмочка. Она хотела знать, что было не так. Вдруг она могла помочь?

— Я... Я не могу тратить столько магии! — созналась Глинда, и так не горевшая желанием врать.

— Что? Но почему? У нас же её полно, на всю страну Оз хватит!

— П-Потому что...

— Мы не знаем, как решить кризис магии! — выпалил Страшила, закончив за подругу.

Все ахнули: и присутствовавшие здесь союзники Глинды, и те, что сидели у экранов далеко в "Львином Логове". Законная правительница, однако, не ослабила хватку, хотя её лицо теперь дало волю чувствам и демонстрировало боль и горькую обиду. Она не могла остановиться сейчас, как бы ни хотела. В противном случае её друзьям угрожала бы опасность.

— То есть... как? — Дороти всё ещё не могла полностью прикрыть рот от удивления. А вот Джюс был спокоен, как удав. Возможно, потому что теперь даже его плечо обратилось в камень.

— Мы думали, вы уже разобрались с этим! — поразилась Фрегоза, с которой, несмотря на её ранее высокое положение, никто столь деликатной информацией не поделился.

— Что ж, мы... работали над этим. — Добрая Ведьма бросила взгляд на Уэст, а затем поникла головой, не переставая, тем не менее, обрушивать шквал магии на захватчика. — Но мы не дошли до прорыва. А потом нас грубо прервали! — Она сжала волшебную палочку сильнее, и поток магии на секунду стал ещё более ослепляющим.

— Не вините меня в своём некудышном правлении, Добрейшество! — ухмыльнулся Урфин, несмотря на то, что окаменение уже неприятно скреблось по его шее.

Тайна раскрылась, и теперь всем, а не только Глинде, было больно смотреть на испаряющуюся в никуда магию. Её больше нельзя было восстановить или собрать по крупицам — всё. Нигелий расстворял другие элементы без следа. И поэтому он был гораздо опаснее простой кражи магии — того превращения людей в статуи, которым не так давно помышлял Кривой Колдун. Пока два участника этой полуведьминской дуэли отказывались отступать, остальные растерянно глядели друг на друга и думали: что же дальше? Как быть? Деревянные солдаты, ещё верные Урфину, не могли подойти и задержать волшебницу, а друзья Дороти не могли подойти к ней и Урфину, не рискуя жизнью.

Из этого потерянного ступора всех разбудил мерный лязг металла.

Оловянный Дровосек встал перед Джюсом и Дороти, да так близко, что почти касался пузыря "мёртвой магии" носом. Ухмылка медленно сошла с лица узурпатора. Свет волшебного луча отливал на Дровосеке, окрашивая его в разнообразные цвета, отчего он был немного похож на северное сияние. Казалось, само время застыло, будто оно тоже задержало дыхание в нерешительном ожидании. Тогда, не предупреждая о своём решении никого...

— Я знаю, что в глубине души ты хороший человек, Урфин Джюс. — Герой на секунду обернулся к Страшиле, взглянув на него с грустной улыбкой, прежде чем вернуться к своему собеседнику. — Но, возможно, ты убеждён, что я ошибаюсь. Что я сентиментальный, наивный дурак. Если это так... — Он поднял ногу. — ... то ты доведёшь приказ Лэнгвидир до конца.

И он шагнул внутрь пузыря.

— НЕТ!!! — вскрикнул Страшила, и Фрегозе с Уэст пришлось остановить его от необдуманного прыжка вслед за другом.

Дороти закрыла рот рукой. Лицо Урфина застыло, но не от превращения в камень, а от чувства неподдельного ужаса. Он сам смог так долго продержаться только потому, что нигелий растворял в первую очередь магию вокруг, и только потом — внутренний элемент носителя. Сколько было времени у Дровосека? Мысли Джюса были слишком разрозненны, чтобы рассчитать. Откуда-то издалека послышались обрывки голоса Оджо... "пять секунд". Но к тому моменту, как до него это дошло, наверняка было уже...

Четыре.

Урфин заметался, хотя на самом деле он стоял на месте, не в силах пошевелиться. Он вдруг понял, что окружён: перед ним стояла бравая команда Глинды, даже его деревянные солдаты обернулись против него, а немногие верные союзники стояли сзади, поодаль, либо не в силах подойти, либо отстранившись от него. Он был совсем один здесь.

Три.

Что этот дурак делает?! Он же погибнет! Я же... Я не могу всё бросить! Все эти годы, все старания — и на смарку?!

Два.

...

Да пропади оно всё пропадом!!!

— Я. Ничьи приказы. Не выполняю!

***

Когда полупрозрачный барьер пал, Страшила первый рванул к Дровосеку, да так, что успел подхватить его, чтобы тот с грохотом не упал на землю. Он мог бы заплакать, хотел заплакать, но он не умел. И его разум шёл всё же впереди сердца: Страшила прижал соломенную голову к холодной металлической груди... и его вышитое нитками лицо озарилось уставшей улыбкой. Он услышал биение сердца. Дороти вырвалась из, пусть каменной, но внезапно ослабевшей хватки Джюса. Ноги столяра вдруг подкосило, будто над ним отрезали ниточку, на которой он висел всё это время. Никто не успел его подхватить (хотя медведь искренне пытался), и бывший правитель Изумрудного города и страны Оз упал на пол. Ещё живой, но только на половину: окаменение не обратилось вспять.