Неизвестное время. Этериус.

Она шла медленно и грациозно, плывя между рядами спешащих на мосту душ. Мир над ее головой медленно менялся, позволяя ей заметить плавный переход от голубых небес ее плана к сияющему морю, вечно движущихся нитей мироздания.

Прекрасные небесно-голубые глаза с узким зрачком расширились, поражаясь представшей перед ней красоте, а сама она с мягкой улыбкой позволила себе почувствовать окутывающую новый план силу. Легкий ветерок прошелся по ее хрупкой невысокой фигуре, касаясь многочисленных золотых и серебряных сережек в ее ушах и заставляя их мягко зазвенеть, создавая нежную мелодию, привлекшую внимание идущих по мосту смертных. Подолы открытого светло-голубого платья слегка поднялась, заставляя ее тихо хихикнуть, чувствуя, как теплый воздух неуверенно дотрагивается до ее ног, исцеляя не так давно появившиеся царапины.

Она благосклонно кивнула обернувшимся на нее последователям, цепляясь взглядом за возникший на горизонте мраморный симметричный дворец, хрустальные шпили которого оплетали нити. Удивительно простая по их меркам постройка, не носившая излишеств, все равно умудрялась привлекать внимание гостьи, находившую витражи с воспаряющим к небесам драконом по-своему прекрасными.

Пройдя еще дальше, она заметила, как мост перетекает в заполненную городскую площадь, по которой сновало множество людей. То тут, то там слышались многочисленные голоса, говорившие с акцентом или на жутком, слышимым ей слишком давно, языке. Посреди площади, возле небольшого каменного фонтанчика, изображающего распустившийся цветок лилии, можно было заметить играющих детей, чьи простые светлые одежды не могла тронуть пыль. Смеющиеся дети, словно не понимающие того, что их время уже вышло совершенно не торопились уходить к мосту, играли в салки, иногда дотрагиваясь до остановившихся передохнуть душ. Те осторожно качали головой, мягко похлопывая помешавшего отдыху ребенка по плечу, после чего отходили поближе к зеленым деревьям, возле которых можно было увидеть небольшие прилавки с торговцами еды.

Внимание ее привлекли и следящие за порядком высокие золотокожие девы, чьи закрытые доспехи вызвали ее легкое удивление. Застывшая во времени красота вечно юных служительниц, слишком сильно изменилась и теперь совершенно не несла в себе следов былого проклятия. Там, где раньше в янтарных глазах находились гордость и превосходство, отныне были лишь спокойствие и терпение. Там, где раньше можно было услышать шипящее пренебрежение, осталось лишь величие. Они все также называли себя аурил, подчиняясь все той же сущности, однако вместе с этим они изменились, сбрасывая с себя оковы разрушенного когда-то мира.

Ее появление не осталось незамеченным и слишком быстро к ней подошла одна из юных дев, почтительно склоняя голову в знак приветствия.

– Госпожа, добро пожаловать на острова. – сильный женский голос эхом отдался в ее разуме.

Она присмотрелась к деве, отмечая многочисленные знаки отличия на золотых доспехах аурил, свидетельствующих об опыте встречающей ее служительницы. Пусть она плохо разбиралась в рангах бывших низших даэдра, однако ее опыта хватило опознать в ней представительницу одного из высших званий. Об этом свидетельствовало и почетная гвардия прекрасных дев, появившаяся за спиной, обратившейся к ней девушки. Каждая из них почтительно склонила голову, готовясь послушаться приказов своего командира.

– Для меня в радость наконец оказаться здесь. – ее мягкий мелодичный голос казался для большинства пением талантливой птицы. Она позволила себя очаровательно улыбнуться, наблюдая за тем как некоторые из встречающих ее дев мило покраснели. – Надеюсь, ваш Лорд сможет принять меня сегодня?

Аурил промолчала, поднимая голову и словно вслушиваясь в приказы невидимого ей повелителя. Она в ответ терпеливо ожидала, рассматривая как открываются резные металлические врата, ведущие к другим мостам, расположенным в разных концах площади. Новые души, непрекращающимся потоком ступали на белый камень, начиная свое шествие и скрываясь в белой вспышке света.

Изредка, правда кто-то плутал, потерянно осматриваясь по сторонам и не решаясь сделать первый шаг. К таким обычно подходили высокие, облаченные в доспехи из белого кристалла прекрасные юноши. Ее глаза проходились по высоким служителям, отмечая симметричность их лиц и безэмоциональность в прекрасных прозрачных глазах. Ее взгляд касался широких плеч и отмечал глубокий, слегка хриплый голос, с которым подчиненные правителя плана успокаивали мертвецов, ведя их в сторону дворца.

– Лорд ожидает Вас, Госпожа. – наконец произнесла золотокожая служительница. – Если позволите, я провожу Вас к дворцу нашего Повелителя.

– Нельзя ли как-то сократить путь? – поинтересовалась в ответ она, на секунду прикрывая глаза и вспоминая о своей проблеме. – Как бы я не хотела осмотреть красоты этого места, я все же попросила бы поторопиться.

– Лорд знает о Вашем желании и уже выстраивает для Вас наиболее короткую дорогу. – ответила ей ауриил, делая шаг в сторону и с почтением указывая рукой в сторону уходящей вверх лестницы.

Она сделала шаг вперед, позволяя почетной гвардии окружить ее. Пусть она и не видела угрозы, однако забота юного лорда трогала ее душу. Так внезапно взошедший на этот трон, он пытался сохранить некое подобие мира, пытаясь договориться и найти точки соприкосновения даже с самым воинственным из них. Он так пытался сохранить беспристрастность, внимательно выслушивая доводы сторон, что она не могла не отметить растущую в ее душе теплоту к молодому новичку.

Голубые глаза прошлись по цветущим деревьям, которые внезапно появились с левой стороны от поднимающейся вверх лестницы. Растущие на возвышенностях белые цветущие лепестки дрожали от редких порывов ветра, рождая небольшой рой устремляющихся в неизвестность бабочек, чьи крылья засияли в лучах солнца. Вместе с этим ее взгляду постепенно представал живописный вид на живущий внизу город, высокие изящные каменные домики которого напоминали ей архитектуру смертных.

Оказавшись перед раскрывшимися перед ней вратами, ведущими во дворец, она в последний раз оглянулась, рассматривая разделенный на три части город, каждый из районов которого имел свои отличительные черты.

Яркий, искрящийся яркими красками и золотыми шпилями, пышущий жизнью и музыкой район аурил… Тихий, умиротворенный в темных тонах и маленькими изящными крышами, наполненный едва слышимым трещанием сверчков район мазкен… Прозрачный и симметричный, пытающийся сохранить свою индивидуальность район, принадлежащий порядку. И возвышающийся над всем этим дворец, располагающийся на пересечении всех районов.

Она шагнула через врата, рассматривая многочисленные галереи, разделенные на флаги и цвета. Запутанные разделяющийся на несколько частей темные каменные лестницы вели в разные части дворца, позволяя переходить от садиков с золотыми грибами, до хрустальных беседок с фруктами. Цветущие во дворе деревья привлекли ее внимание выпорхнувшими из них бабочками, которые уверенно касались выходящих из дверей смертных. Мертвые души удивленно вздрагивали, расширяя глаза и растворяясь в воздухе, становясь маленькой сияющей точкой, прикрепляющееся на спину скрывающегося в небесах насекомого.

Заинтересованная улыбка коснулась ее лица, когда она почувствовала, как в ее владениях прибавилось немного душ, которые она уже и не надеялась увидеть. Значит, вот как маленький лорд решал спорные ситуации…сам, не пытаясь отделаться от них, просто направив по мосту.

В сопровождении, охраняющих ее, молодых дев она поднялась по ступенькам, чувствуя на себе восхищенные взгляды слуг или спешащих на аудиенцию к Лорду душ. Ее глаза замечали, как они падают перед ней на колени, желая поцеловать камень, по которому она только что прошлась. Несомненно, она могла уменьшить здесь свое влияние, могла уменьшить собственную ауру, однако ей хотелось прибыть к молодому Лорду во всей красе. Хотелось увидеть во взгляде юного божества интерес, присущий всем, кто когда-либо смотрел на нее. Хотелось выяснить, насколько сильна его воля, по слухам позволившая ему дойти до этого момента.

Она вошла во дворец, сразу же попадая в длинный светлый коридор, по обе стороны которого дежурили высокие широкоплечие рыцари в хрустальных белых доспехах. Они стояли словно статуи, не двигаясь и не пытаясь горбиться. Ровная осанка и безэмоциональный взгляд прозрачных взгляд не мог обмануть ее.

Проходя вперед по коридору и касаясь взглядом высоких арочных потолков, расписанных чьей-то талантливой рукой, она чувствовала их легкий интерес. Интерес, который при правильном подходе мог превратиться в пламя, заставить бывших даэдра обратиться к искусству, сочиняя немыслимые для них ранее произведения. На секунду ей даже стало любопытно, какой шедевр мог бы выйти из-под руки вернувшегося к свету слуги первозданного мира…

Тронный зал к удивлению, был практически пуст. Через высокие деревянные двери она ступила на пустую, окружающую зал галерею, с которой можно было заметить длинный красный ковер ведущей к цветущему дереву и мраморному трону. Крона дерева устремлялась вверх, касаясь хрустального арочного потолка. Золотые листья и темно-синие листья, светились приятным сиянием, заменяя собой факела и люстры, отсутствующие в зале. Под потолком виднелись щели, служащие домом для влетавших или вылетавших оттуда бабочек, чьи разноцветные крылья часто мелькали перед ее глазами. Вместе с этим, ее взгляд касался и расположенных по террасе витражей, изображающих символы Девяти Богов и принцев даэдра.

Сопровождение почтительно расступилось, низко кланяясь ей и скрываясь за дверями, оставляя ее наедине с тем, кого она хотела увидеть. Теплая улыбка коснулась ее лица, а сама она, гордо подняв голову, спустилась по ступенькам вниз, оказываясь прямо перед мраморным троном.

Хрупкая, если можно было бы так назвать тонкая, фигура, откинувшаяся на спинку трона, привлекла ее внимание сразу же. Издалека его можно было спутать с прекрасной девой, однако вблизи ее взгляд все же смог различить присущие мужскому лицу черты. Белая кожа, едва перешагнувшего порог двадцатилетия, бретонца была чиста как выпавший недавно снег. Ни единого шрама, ни единого родимого пятна не было на женственном лице, закрывшего глаза человека. Высокий хвост, длинных серебряных волос, поддерживался тонкой, практически незаметной шпилькой, тогда как на голове виднелся серебряный венец. Обруч венца напоминал ей переплетенные корни, тогда как в одиноком фиолетовом камне в центре она без труда узнала аметист. Простая серая мантия в пол подчеркивала достоинства хрупкого тела, заставляя ее пристально вглядываться в фигуру.

Оказавшись прямо перед троном, она спокойно остановилась, ожидая пока хозяин плана обратит на нее свое внимание. Она наблюдала за слабой, тоскливой улыбкой, не сходившей с лица человека, который словно прислушивался к чему-то. Лежащая на подлокотнике трона левая рука была согнута, а большой палец неосознанно проводил по безымянному, словно пытаясь коснуться отсутствующего кольца.

Она знала об этой истории слишком хорошо, успела понять из его молитв, просящих защитить их посредника. Поняла из противоположных молитв, полных отчаяния и затаенной надежды, просящих ее вернуть ушедшего из смертного плана героя. Поняла, когда услышала от старшей сестры их историю…

Она слегка нахмурилась, чувствуя в своей груди легкое недовольство. Он был слишком красив и если бы она не боялась чужого гнева, то непременно попыталась бы сделать его своим чемпионом. Попыталась бы на несколько лет стать его музой, которая бы вдохновляла его на подвиги. Ничего бы большего, просто очередное красивое лицо в ее коллекции, которое было бы покорено ее красотой.

Время медленно текло, а сама она чувствовала, как в ее сердце зарождается раздражение. Редко, когда ее присутствие игнорировали настолько долго, забывая важность дела и уделяя внимание…чему? Молитве их посредника, который ничего не смог бы сделать?

Глаза человека раскрылись, заставляя ее вздрогнуть от легкого недовольства хозяина плана. Хищный взгляд золотых глаз нес скрытую угрозу, тогда как в воздухе на несколько секунд почувствовался запах дождя и молнии. Она сглотнула, беря свои эмоции под контроль и приветливо улыбаясь молодому лорду островов, взгляд которого сменился теплотой улыбкой, делающей эту прекрасную ледяную статую живой и полной жизни. С сожалением она заметила отсутствующий во взгляде интерес, словно она не выпускала ауру очарования.

– Прекраснейшая. – приятный мягкий голос молодого бретонца был спокойным, а сам он поднялся с трона.

Плавно спустившись по ступенькам, он подошел к ней, почтительно кланяясь. Рефлекторно она протянула ему руку, которую тот осторожно сжал, оставляя на ней вежливый поцелуй, принятый этикетом смертных. Выпрямившись и отпустив ее руку, он сложил руки за спиной. Золотые глаза с внезапным любопытством всмотрелись в нее, заставляя ее заметить слабую вспышку.

Теплое и осторожное, едва заметное присутствие коснулось того места, где когда-то находилась ее душа. Она вздрогнула, чувствуя словно ее рассматривает какой-то ученый или коллекционер. Чувствовала, как он бережно касается того места, где находилась созданная ее последователями замена, не стоившая той жертвы, которую она когда-то принесла для сотворения мира.

– Прошу прощения. – вина в голосе бретонца была искренней, тогда как в золотых глазах виднелось плохо скрываемое соболезнование.

Она внезапно вспомнила, что их ситуация была схожа и совсем недавно он пожертвовал тем же самым…Учитывая же, что с того момента прошло слишком мало времени, для него было бы естественным пытаться разобраться в ситуации. Что не отменяло того, что он мог просто поговорить с ней, а не пытаться разбредить старые шрамы.

– Оставим Ваши извинения, мой друг, до более спокойных времен. – ответила она, скрещивая руки на груди и пытаясь рефлекторно защититься от взгляда чужих глаз.

Человек перед ней вздрогнул, заставляя на несколько секунд увидеть в нем испуганного ребенка, осознавшего ошибку. Сейчас она слишком хорошо понимала Мару, которая в день их обсуждения вознесенного героя едва ли не порывалась взять под крыло новичка. Тогда ей показалось, что старшую сестру удерживала лишь работа и желание проконтролировать благополучие восстанавливающегося региона, созданного ею.

– Вы знаете зачем я здесь? – уточнила она у него, переходя сразу к делу.

Он серьезно кивнул, начиная хмуриться. В золотых глазах появилось раздражение, заставившее ее сердце дрогнуть. Он был слишком открытым, совершенно не скрывая свои эмоции. Однако…это даже играло в его пользу, делая его настоящим. Этот герой не пытался скрыться за чем-то наигранным или лживым. Если его что-то не устраивало, это можно было прочитать на лице или услышать в голосе. И сейчас она видела то, что ему не нравилась произошедшая ситуация, в которой он возможно был даже и не виноват.

– Я сожалею о Вашей потере, леди Дибелла. – наконец произнес он, глубоко вздыхая и беря свои эмоции под контроль. – Я не предполагал, что незамеченная мной брешь приведет к нападению на Ваших последователей. Однако, могу Вас уверить, что лично займусь проблемой.

Дибелла вздрогнула, чувствуя, как в ней зарождается нехорошее предчувствие. Она хорошо знала, что у не так давно вознесшегося бретонца было пока слишком мало последователей, которым можно было бы поручить столь важное задание. Голубые глаза коснулись уверенного лица молодого Бога, на лице которого появилась слабая, наполненная скрытым счастьем улыбка. Словно…мысленно он был сейчас в другом месте.

– Вы хотите спустить в мир смертных. – констатировала богиня Красоты, мгновенно понимая план новичка. – Вы уже сообщили об этом кому-нибудь?

– Разве я должен был это сделать? – наполненный искренним удивлением вопрос, заставил ее покачать головой.

Он был слишком молод для этой ответственности. Молод и совершенно не обучен, думая прежде всего сердцем. Быть может Маре или кому-нибудь из них действительно стоило появиться раньше. Следовало объяснить ему правила, не ожидая что вознесшийся герой разберется со всем сам. В самом деле, кто из них за два года удостоил его своим посещением? Они лишь обсуждали его, делясь своими мыслями и замечая прибавившийся поток душ, часть которых теперь не терялась и не исчезала среди потоков Этериуса, стабильно пополняя население их планов.

Задумчивый взгляд коснулся вновь нахмурившегося лица, замечая, как внимательно бретонец начинает присматриваться. Золотые глаза не сияли, однако было заметно как тот слегка склонил голову, словно прислушиваясь к своим ощущениям. Казалось, что он пытался понять все сам…опираясь на привычные для него методы.

– Позвольте объяснить Вам некоторые правила. – сказала богиня, принимая решение.

Золотые глаза с интересом посмотрели на нее, заставляя ее улыбнуться от мило нахмуренных бровей, делающих женственное лицо по-особенному привлекательным. Внезапно ей захотелось коснуться волос молодого бретонца и провести по ним. Не с каким-то привычным для нее намеком, а так как обычно это делала Мара, успокаивающая своих последователей. Она была слишком стара для того, чтобы увлекаться настолько молодыми людьми. Она была слишком стара для того, чтобы чувствовать столь обременительные чувства...

Богиня выпрямилась, беря свои эмоции под контроль.

– Хотелось бы начать с того, что порядки аэдра отличны от тех нравов, которым Вы подчинялись, будучи носителем сил принцев даэдра. – произнесла наконец Дибелла, переводя свой взгляд на витражное окно с изображенной на нем голубой лилией. Изображенный среди песков цветок, казался слишком живым и напоминал ей о возвращенной не так давно башни, позволившей ей сильно увеличить свое влияние на план смертных. Игнорируя, появившуюся в душе непонятную теплоту, богиня красоты продолжила: – У нас существует множество правил, одним из которых является редкое появление в мире смертных.

– Значит это все же возможно. – сразу же уцепился за ее слова бретонец.

– Возможно. – подтвердила она, добавляя: – Раз в сто лет мы действительно можем с одобрения остальных спуститься в Нирн. Мы заключаем своего рода сделку, обговаривая лимит допустимого вмешательства, после чего даем клятву вернуться, как только наша миссия будет завершена.

– Я чувствовал присутствие каждого из вас во время клятв смертных. – покачал головой ее собеседник, словно пытаясь найти подвох в ее словах.

Она покачала головой, признавая, что бытие принцем даэдра оставило на герое слишком глубокий след, заставляя его забыть о доверии и искать подвох в словах каждого с кем тот общался. Каждый здесь знал, что даэдра не врали, однако их словесные игры могли заставить любого упустить из виду небольшую деталь и попасться в хорошо скрытую ловушку. Отличными от них были аэдра, предпочитающие говорить правду, избегая мерзкой лжи. Или же превращая ложь в правду.

– Присутствие, это не явное явление. – объяснила она вознесшемуся герою. – Наше появление в полной силе сильно вредит барьеру, загружая его и создавая бреши в защите. Энергия начинает течь неравномерно, концентрируясь на месте нашего появления или сосредотачиваясь на одной из башен. В том месте защита укрепляется, тогда на другом конце слегка слабнет, что позволяет нашим врагам создать небольшую брешь, через которую они могут направить в Нирн свои силы.

– Исключения в барьере предполагали намерение. – бретонец не желал сдаваться, используя известные ему данные. – Намерение не вредить плану смертных.

– Исключение, не означает брешь. – поправила его Дибелла, заставляя его нахмуриться еще сильнее. – Бреши создаются для захвата, для влияния на план смертных через внезапные атаки низших даэдра или явление, способные ненадолго соединить Нирн с планом лорда даэдра.

– Можете пояснить на примере? – с любопытством поинтересовался у богини бретонец.

– Извольте. – согласилась в ответ Дибелла, внезапно указывая рукой на витражное окно. Золотые глаза коснулись фиолетовой восьмиконечной звезды в центре которой был шар. Фигура висела над извергающейся темной горой, находящейся на фоне высоких грибов. Непонимание в глазах юного бога позабавило Дибеллу, тогда как она все же продолжила: - Несколько лет назад, Талос лично спустился на землю, дабы наставить на путь одного из героев пишущегося древнего свитка. Он ждал его день и ночь, ожидая пока этот самовольный упрямец последует пророчеству и окажется в нужном месте. Тогда укрепилась Башня Белого Золота, защита которой и без его появления никогда не была слабой. Вместо этого, ослабли Красная гора и Высокий Хротгар, что привело к появлению на небольшом островке Хирсина.

– Пророчество Кровавой луны? – уточнил у нее бретонец, заставляя ее кивнуть. – Мой бр… друг рассказывал, что такое происходило несколько раз, однако в тот раз он был уверен, что кровавая луна взошла над всем Тамриэлем.

– Вы разве видели ее? – мягко поинтересовалась у него Дибелла, забавляясь быстрым, но слегка неуверенным кивком. – Будьте уверены, Вам показалось. Она взошла лишь там, где появилась брешь, а даэдра решил провести свои игры. – она вздохнула, вновь возвращаясь к необходимому ей делу: - Как бы там ни было, мы устанавливаем правила и спускаемся в мир ослабленными. До исполнения клятвы мы смертны, а наша смерть возвращает нас домой. Мы не извергаем с небес молнии, не воскрешаем и не проклинаем смертных, как бы сильно нам этого не хотелось. Те, кто должны были умереть, умирают, те кто должен был спасти мир, сотворяют то что должны были.

– Но как же свобода воли, данная вами смертным? – вновь спросил у Дибеллы человек.

– Мы наставляем, мы даем совет и легкое благословение. – пояснила она. – Мы не вмешиваемся лично, пытаясь решить ситуацию при помощи божественных сил. Мы наставляем через сны, через посланников или знаки, но мы никогда не вмешиваемся в дела смертных прямо.

Ненадолго между ними возникло молчание. Богиня Красоты наблюдала за хмурым бретонцем, отмечая его явное недовольство сложившимися правилами. Он был слишком молод и слишком плохо понимал пока порядок вещей. Талос когда-то тоже был таким…гордым, желающим помочь каждому, пытающимся стать первым низвергнутым с небес из-за угрозы разрушавшегося барьера, который не смогли бы удержать его потомки.

– Это глупо. – наконец вынес свой вердикт бретонец. – Я приму во внимание правила, но не стану подчиняться им в такой мере. Боги призваны служить людям, но никак не пользоваться ими.

Она недоверчиво посмотрела на уверенного в себе героя. Богиня прекрасно видела, что тот все уже успел решить и теперь пытался лишь придумать план, сопровождающийся минимальными потерями. Наивный и молодой, не готовый к своей миссии. Но все же ей было любопытно, что именно двигало им? Любовь к посреднику или все же подлинная забота о смертных? Впрочем, что то, что то, слишком сильно отличало молодого бога от них.

Призваны служить…она призвала, что это была правда. Но разве их минимальное влияние не являлось службой для них? Они не влезали в их жизнь как даэдра, давая им возможности проявить себя. Они не заставляли их идти по знакам, не требовали их душ, не призывали к поклонению. Они тихо советовали, участвуя в их жизни минимально и позволяя им самим выбирать свой путь к славе и богатству.

– Нам нужны их молитвы ведь так? – уточнил у богини тем временем бретонец, глаза которого очаровательно вспыхнули.

Появившаяся во взгляде и движениях уверенность заставила ее нахмуриться. Молодой Бог неощутимо привлекал внимание, заставляя следить за его действиями, однако что-то в его словах вызывали в ней нехорошее предчувствие. Богиня Красоты кивнула, замечая с каким торжеством бретонец улыбается. Спустя секунду в пустом тронном зале раздался его уверенный голос:

– Как они могут верить в нас, когда мы лишь косвенно влияем на их жизнь? Любой даэдра с легкостью может явиться к ним, говоря, что все это время он играл роль аэдра. Смертных можно убедить в чем угодно. Фразу там, словечко здесь, и они уже верят в невозможное. Кто мешает даэдра играть в свою игру и самим спасти ситуацию? Кто мешает им явиться и забрать у вас верующих, которые пойдут охотнее за тем чьи силы и помощь они видят?

Дибелла нахмурилась, внезапно самостоятельно задавая себе эти вопросы. Верность их последователей никогда не подлежала сомнению, однако последние события показали, что даже благочестивый верующий, может усомниться в их заветах. Они могут испугаться, потянувшись к тому, кто предложит им защиту и решение проблемы. Богиня вздрогнула, не решаясь думать о том, что кто-то мог бы представиться ею и забрать ее подопечных.

Общение через сны и знаки были слишком непостоянны, тогда как ложь даэдра и их влияние могли слишком сильно изменить ситуацию. С другой стороны, за последние столетия среди смертных прибавилось неверующих, которые, с удивительным успехом, упорно пытались объяснить их знаки и подсказки при помощи логики.

Что бы с ней случилось, если бы ситуация продолжила бы ухудшаться и в итоге она лишилась бы своих последователей? Даже бессмертного можно убить, нужно было лишь найти способ…быть может вознесшийся герой был прав и им действительно нужно было менять методы, подстраиваясь под изменяющийся мир?

– Что Вы предлагаете? – спросила она у собеседника.

– Я дам клятвы, ослабну до необходимого, однако вмешаюсь лично. – уверенно ответил ей бретонец. – Я лишь прошу Вашей поддержки, Госпожа. Я обещаю воздать убийце Ваших последователей, по справедливости. Обещаю, защитить Тамриэль…Нирн от влияния принцев даэдра и их слуг, однако я хочу сделать это лично, а не выбирая смертного героя, которому буду подавать знаки.

Так ли неопытен был павший герой? Дибелла нахмурилась, понимая, что парой фраз он смог посеять в ней сомнения о правильности их пути. Лишь несколькими словами, он почти смог заручиться ее поддержкой и помощью. Сама она не могла показаться в плане смертных еще долго, тогда как обещание бретонца помогло бы ей добиться справедливости для своих священников, безвинно павших от рук подчиненного принца даэдра. Он мог вернуть смертным веру в силу Богов, которые узнав его смогли бы поверить в то, что аэдра изменили своему нейтралитету, вмешиваясь более явно в план.

Но стоило ли это того? Почему бы ей не начать действовать по старинке? Найти героя или проповедника, которому можно было бы подать знак…который мог и не справиться с заданием, затянув миссию и заставив ее искать себе новых чемпионов. После восстановления башен все только начало восстанавливаться, они только-только успели почувствовать изменение потоков в свою пользу, а не в пользу их проклятых родственников. Стоило ей рисковать достигнутым ради исполнения привычных законов?

Голубые глаза прошлись по цветку лилии, изображенном на витраже. Голубое стекло едва заметно сияло, а сама она словно ощущала любимый ей жар теплых песков Нирна. Словно вдыхала запах пряных трав, проходя по узким улочкам, направляясь в сторону одного из скрытых среди пустыни древних храмов.

– Когда-то Вы соврали смертным, сказав, что мы решили испытать их через посредника. – внезапно для самой себя сказала она, вспоминая прозвучавшие в тот день смех и возмущения.

В тот день маленький смертный удивил их своей наглостью, в которой просматривалось лишь желание защитить посредника и вверенный в его руки мир. Тогда, усилившаяся вера смертных и их объединение перед лицом опасности казались необыкновенным для них. Их готовность сражаться, ожидая возвращения молодого дракона…их мольбы им, с многочисленными просьбами о даровании сил и милости к посреднику…их бесстрашное выступление перед превосходящими силами тварей первозданного мира.

Молодой Бог вздрогнул, а в его золотых глазах мелькнул испуг. Было видно, что он не ждал этого разговора и опасался возможных действий собеседницы. Дибелла в ответ покачала головой, мягко улыбаясь.

– Быть может тогда Вы был правы. – произнесла богиня. – Смертным действительно нужен шанс для золотой эры.

– Ма…посредник делает все возможное для этого. – быстро уверил ее вознесшийся герой, немного заминаясь в начале.

– Но с нашей стороны тоже должны быть шаги. – задумчиво сказала Дибелла, игнорируя полную надежды улыбку юного божества. Она на секунду прикрыла глаза, принимая окончательное решение. – Если кто-то поинтересуется Вашим самовольным появлением в плане смертных, то я, передам им, что Вы действуете в соответствии с моей просьбой.

Решение было принято, и она ни капли о нем не жалела. Мир и живущие в нем смертные менялись. Менялись, создавая удивительные вещи или возвышаясь подобно им самим. Они все меньше верили в судьбу, предпочитая творить ее самостоятельно, не уповая на помощь и знаки аэдра. И если они хотели выжить, если они хотели сохранить свое влияние им нужно было приспособиться к этим изменениям. Нужно было доказать им, что аэдра все еще слышат их мольбы, заслуживая благоговение и преклонение смертных. И юный, наивный новичок подходил для этого как нельзя лучше. Если справится он, то справятся и они.