2 день месяца Второго Зерна 2 год. 4 эра. Приорат Девяти. Графство Скинград. Империя Тамриэль.

Риг внимательно рассматривал сидящего на деревянном стуле человека. Молодой широкоплечий редгард казался ему потерянным. Грубые черты лица были полны скорби, а сам он невидящим взглядом смотрел на одного из рыцарей новоявленного ордена. Глаза, служившего раньше Стендарру, альтмера были полны понимания, а сам он с мягкой улыбкой предложил гостю чашку с кофе. В темных, доходящих до плеч косичках, были заметны капли запекшейся крови, позволяющей предположить, что человек пережил что-то ужасное.

Прислонившаяся к стене комнаты Амарис, скрестив руки на груди, внимательно следила за ситуацией, не сводя взгляда с их гостя. Едва заметно она кивнула Ригу, взглядом показывая ему на мифриловые божественные поножи, лежащие на, расположенном слева от редгарда, столе.

– Узнали что-нибудь? – тихо спросил у подруги Риг, бросая взгляд в окно и замечая, как снаружи агенты Клинков тренируют новобранцев ордена.

Взгляд Рига зацепился за недовольного Бауруса, рука которого сжимала меч недовольно стоящей рядом с ним орсимерки. Встреченная ими в Лейавине молодая девушка верила в свои навыки, пытаясь учить остальных тому, что значило, по ее мнению, быть рыцарем. Она не была такой уж…высокомерной и в ее действиях можно было увидеть своеобразную заботу, направленную на братьев по ордену…однако некоторые ее слова и действия, вызывали удивление бретонца, привыкшего видеть в рыцарях Хай-Рока немного иное. Более естественное, а не похожее на какую-то нелепую игру.

Между тем тренировавший новобранцев рыцарского ордена Баурус, взмахнул мечом, делая подсечку и заставляя орсимерку упасть на землю. Подорвавшийся к ней имперец, был остановлен новым взмахом меча. Агент Императора хмуро окидывал взглядом своих учеников, объясняя им что-то, после чего протягивая руку поднимающейся с земли зеленокожей девушке. Протянув ей меч, Баурус отошел, кивая и наблюдая за тем как имперец обнажает свой клинок, пытаясь напасть на ушедшую в оборону орчиху.

– По его словам он расскажет о случившемся лишь Мартину. – голос Амарис был тихим, а сама она внимательно следила за широкой лестницей, ведущей на верхние этажи приората. Темно-карие глаза нахмурились, и она также тихо произнесла: – Мне не нравится неизвестность.

– Думаешь нас ждут проблемы? – осторожно поинтересовался у героини Даггерфолла Риг, внимательно всматриваясь в душу их гостя. – Он не кажется мне отмеченным Меридией.

– Я беспокоюсь больше о том, что мы ничего не знаем об Умариле и его мотивах. – покачала головой подруга, сжимая ткань своих зеленых доспехов. Золотые глаза бретонца заметили, как удлинившиеся серебряные когти, принадлежащие пуме, оставили на доспехах очередные небольшие дыры. Амарис между тем продолжила: - Единственное, что мне известно, эта тварь затаилась, устраивая набеги на приораты и часовни. При этом, айлейдские руины стали достаточно опасным местом, где можно встретить что-то ищущих слуг Меридии. И все. Это вся известная нам информация. Они не пытаются устроить прорыв, не пытаются напасть на нас или помешать нам собрать эти…божественные реликвии.

– О Каморане мы также знали не так много. – заметил Риг, заслуживая в ответ тихий смешок.

– Действия Каморана и его культа видела вся Империя. – в голосе Амарис послышалось раздражение, направленное на исчезнувший с лица континента Мифический рассвет.

– Но нашу цель это не меняет. – произнес Риг, невольно задумываясь о мотивах противника.

Как и сказала Амарис, Умарил действительно затаился, не пытаясь как-то открыто навредить Империи и Мартину. Он не открывал Врата, не пытался устроить прорыва Обливиона, не нападал на Имперский город…он просто направлял слуг Меридии в приораты и айлейдские руины.

С другой стороны, это все могла быть подготовка. Мифический рассвет ведь тоже не сразу открыл Врата у Брумы. Врата, уничтожившие Кватч тоже были результатом подготовки, впрочем, как и сам культ долго готовился к прорыву барьера, внедряясь в организации Империи и набирая в свои ряды недовольных…но к чему именно готовится Умарил? Каким именно был его план?

– Как у тебя с щитом и булавой? – спросила у него тем временем Амарис, внезапно меняя тему.

Риг вздрогнул, переводя взгляд на босмерку. В ее глазах было заметно сильное волнение, которое она пыталась скрыть. Вместе с этим, Риг видел, как в ее душе появилась готовность оказать ему помощь, вне зависимости от его теорий и последующих шансов на успех. Такая готовность радовала бретонца, который после возращения из форта Булворк принялся изучать зачарования на бесполезных для них предметах, которыми бы Мартин, предпочитающий сражаться при помощи меча и магии, не успел бы овладеть в достаточной мере.

Бретонец признавал, что он не был мастером в зачаровании, что он на деле не смог бы зачаровать и железного кинжала…однако он чувствовал души, при помощи которых происходили зачарования. Он видел их остатки в магических предметах, понимая, что может переместить их в другое место или отпустить их в Этериус. Но хватило бы этого для божественных предметов, которые были благословлены Богами?

– Я посмотрел предметы. – дипломатично начал Риг, замечая, как брови босмерки задумчиво хмурятся, а сама она со всем возможным для нее вниманием слушает собеседника. Бретонец в ответ вздохнул, делясь с подругой: – Начнем с того, что руны имеют достаточно сложную вязь, и я сумел понять лишь часть из них. Общее у обоих предметов, как я понял, привязка к характеру их носителя. Артефакты зачарованы на отталкивания ярости и бешенства, увеличивая собственный вес.

– Я все еще могу написать в Ресдайн. – заметила Амарис, бросая взгляд в сторону улыбающегося оруженосцу альтмера. Нахмурившись она осторожно уточнила: - Не опасно ли обсуждать…наши планы здесь. Он бывший священник, никто не знает, как он сможет среагировать если услышит о том, что мы намереваемся сломать Их реликвии.

Риг внимательно всмотрелся в чужую душу, отмечая направленное на оруженосца волнение и сострадание. Покрытая белыми лепестками акации душа альтмера не прислушивалась к их разговору, пытаясь отвлечь от вины и горя их гостя. Смертное божество не видел настороженности в душе того, кто отдал свою душу в его руки, забывая о поклонении Стендарру.

– Он не слушает нас. – покачал головой Риг. – К тому же, мы собираемся не сломать реликвии, а перенести благословение на другие предметы.

– Ты даже не знаешь, что будешь переносить. – прошипела Амарис, потирая переносицу носа и уточняя: - Допустим это сработает. Как?

Амарис была права, Риг и вправду не знал большую часть того, что он будет переносить. Однако, это не означало что он не мог придумать план и перевернуть доску, оборачивая партию в свою пользу.

– В каждом предмете заключена энергия душ. – начал он, замечая, как подруга осторожно кивает. – Она приводится в действие при помощи нанесенных рун, преобразующих энергию в зачарование. Мы просто начертим такие же руны на другом предмете, после чего перенесем заключенную в реликвии душу в новое место.

– Ты уверен, что это сработает? – в голосе героини Даггерфолла слышалось недоверие, а сама она неосознанно провела когтями по зеленым доспехам.

Бретонец не был уверен в том, что это сработает. Для него такой ход был вполне логичным и жизнеспособным.

В теории ведь действительно им нужно было всего ничего – в точности повторить руны, а после перетянуть душу в новый предмет. Главное было правильно разобраться с энергией, тогда как руны сделали бы все остальное.

На практике…у него было слишком мало информации о принципах работы «коллег». К тому же всегда оставалась проблема в том, что можно было ошибиться с рунами или с перетаскиванием души. Не считая того, что его идеи могли быть ошибочными или предмет при попытке лишить его «благословения», мог уничтожиться. Рисков было много, но стоило признать и то, что риск всегда сопровождал работу волшебника.

– Не попробуем не узнаем. – дипломатично ответил подруге Риг, пытаясь заставить свой голос звучать уверенно. – Мне просто нужно начать сначала с щита. Его руны немного проще, чем на булаве. Из того, что я понял на щите лежат чары, отражающие магию.

– Хочешь переместить на кирасу или поножи? – быстро уточнила у него Амарис.

– Я не Руэл, чтобы совмещать зачарования, создавая из артефакта невиданного ранее монстра. – ответ бретонца заставил рыжеволосую героиню тихо усмехнуться. Она согласно качнула головой, признавая правоту слов бывшего мастера-волшебника, который между тем продолжил: - Мартин должен будет надеть под кирасу плотный дублет, поэтому я предлагаю зачаровать его. Или штаны, которые окажутся под поножами.

– Может быть и сработает. – задумчиво пробормотала Амарис. Несколько секунд босмерка молча рассматривала лицо бретонца после чего кивнула: - После того, как Мартин поговорит с оруженосцем, я перерисую руны со щита и булавы. Сделаю запрос в Университет волшебства от имени Императора. Что с булавой, думаешь сделать?

Риг нахмурился, вспоминая об опознанной им части рун. Зачарования на булаве были сложнее, а сама она по своему принципу походила на то, что обычно создавал Руэл. Впрочем, душ в булаве чувствовалось немного больше, чем в щите. При этом, некоторые по ощущениям принадлежали даже не древним мерам или животным, а низшим даэдра из плана Мерунеса Дагона.

– С булавой сложнее. – признался наконец Риг. – Там более плотная цепь рун, которые кажется при ударе обращают нежить в пепел, а на людях оставляют легкие ожоги. Точнее сказать не могу.

– Ты смог бы перенести урон с цели на площадь? – уточнила у него Амарис. – Или сделать так, чтобы чары срабатывали не при ударе.

– Как мы стабилизируем руны в таком случае? – спросил у нее в ответ Риг, замечая, как подруга начинает хмуриться еще сильнее. – Разъединять цепь может быть опасно, а если мы напишем Руэлу или лорду Даготу, то они своим прибытием вызовут ненужные нам слухи.

– Руэл мог просто сбежать со свадьбы. – внезапно произнесла Амарис.

Слова подруги заставили Рига удивленно кашлянуть. Он помнил, что за несколько дней до возвращения амулета Нереварин говорил о том, что им с лордом Даготом придется подобрать себе подходящую партию. Однако, тогда это больше воспринималась как шутка…в конце концов названный брат никогда не считался с авторитетами и общественным мнением, а его бессмертие и любовь к лорду Даготу не были секретом. С другой стороны, брак мог заключить Ворин Дагот, стремившийся официально возродить дом Дагот. Но Риг слишком хорошо помнил на кого всегда были устремлены взоры вечно спокойного кимера, который даже будучи «шарматом Красной горы» стремился лишь к возращению своего Хортатора.

– Разве Руэл поступил бы так с лордом Даготом? – спросил у подруги Риг, приходя к единственному разумному для себя объяснению.

Амарис вздохнула, потирая переносицу носа. Ее взгляд коснулся деревянного стола с лежащими на них поножами. Проследив за ее взглядом, бретонец заметил практически незаметные листы свежего номера «Вороного курьера». На лице бывшего мастера-волшебника появилась мягкая улыбка, тогда как сам он тихо рассмеялся.

– И что я опять не прочитал? – новый вопрос бретонца, заставил героиню Даггерфолла усмехнуться.

– Триада. – коротко ответила она. – «Курьер» назвал это «Скандальной помолвкой Великих Домов». Наши друзья завершили переговоры с домом Телванни. Первоначально лорд Дагот пытался заключить брачный договор с племянницей одного из магистров дома…кажется мастер Арион из Тель-Воса. Планировали просто по-быстрому продолжить род Дагот и разойтись. Однако магистры дома что-то захотели изучить…и вмешался Руэл, который просто подошел и сделал предложение.

– С револьвером? – новый вопрос Рига, знавшего методы убеждения названного брата, вызвал у Амарис громкий смех.

Улыбка на ее лице была искренней, тогда как темно-карие глаза сияли весельем. Ее смех привлек к ним любопытные взгляды оруженосца и альтмера, что заставило ее быстро успокоиться. Выпрямившись, она с улыбкой произнесла:

– Об этом не уточняется, однако я бы не удивилась. Как бы то ни было, думаю никто не удивится если известный…смутьян опоздает на свою собственную свадьбу, вынуждая лорда Дагота шипеть и тянуть время. Но так мы по крайней мере сможем понять, что делать с рунами.

– Тогда окажется, что мы зря писали им не реагировать. – покачал головой Риг, не соглашаясь с предложением подруги. Та в ответ выжидающе посмотрела на него, словно намекая на то, что она ждала его собственных предложений. Бретонец глубоко вздохнул, неуверенно говоря: – Может кинжал? Мартин неплохо умеет им пользоваться и если что-то пойдет не так, то его будет легко вытащить с пояса.

Амарис задумчиво кивнула, давая другу понять, что в ближайшее время займется этим вопросом. Вместе с этим с лестницы раздался громкий предупреждающий лай Ами, который предупредил собравшихся о появлении Императора.

Сам имперец не заставил себя долго ждать. Мартин медленно спускался по лестнице вниз, всем своим видом показывая свойственное династии Септимов величие. Расправленные плечи и прямая спина были для бывшего священника слишком естественны, тогда как наполненные грацией и изяществом движения можно было сравнить лишь талантами знатных меров. Даже одетый в простую черную мантию священника, имперец казался прекрасным, сошедшим со страниц старых книг, видением. Не стараясь и явно пытаясь скрыть истинную свою силу, он приковывал к себе взгляды.

Спускающийся вслед за имперцем Ами, гордо поднял хвост и голову. Волчонок медленно шагал позади имперца, словно самый верный страж охраняя спину бывшего священника. Немного неуклюжие движения волчонка, пытавшегося точно также, как и Мартин выглядеть величественным и грациозным, вызвали у Рига тихий смешок. Он дотронулся до связи со спутником, передавая по ней свою гордость маленьким другом и замечая, как голова Ами поднимается еще выше.

Серый волчонок гордо тявкнул, пытаясь сделать свои шаги еще более медленными и размеренными…казалось, что поддержка Рига вдохновила, Ами, принявшегося стараться с удвоенным рвением. Наблюдавшая за этим Амарис не сдержала слабой, наполненной умилением, улыбки.

Внимательный взгляд стальных глаз оглядел холл приората, на несколько секунд останавливаясь на Риге. На благородном, спокойном лице имперца, на секунду, появилась мягкая улыбка, заставившая сердце бретонца дрогнуть.

Бретонец сделал шаг вперед, слегка склоняя голову перед Императором. Оставшаяся у стены Амарис, закатила глаза шипя себе что-то под нос. Одновременно с этим, дрогнула их связь, передавая молчаливую просьбу улыбнувшегося имперца. Дождавшись же момента, когда Риг займет место по левую руку от него, Мартин слегка расслабился, принимая нейтральное выражение лица и обращая свое внимание на оруженосца и альтмера.

Те стояли перед имперцем на коленях, не поднимая взора и не начиная разговора. Вместо этого, они молча ожидали соизволения Императора, который должен был в соответствии с традициями первым начать разговор.

- Поднимитесь. – недовольство в голосе супруга было слышно лишь Ригу, понимавшего что даже спустя два года имперцу все, еще не нравились постоянные преклонения и особое отношение.

Приказ Императора был тут же исполнен. Имперец быстро прошелся по лицам подданных, задерживаясь на бледном оруженосце, который слегка сгорбился. Напряжение и неуверенность, отразившиеся на лице человека, вызвали у Мартина понимающую улыбку, тогда как взгляд стальных глаз смягчился еще сильнее. Рука имперца указала на деревянный стул, а сам он предложил:

– Не хотите присесть?

Темные глаза оруженосца удивленно расширились, словно он не ожидал от Императора таких слов. Мартин же с легкостью сбросив с себя маску всесильного правителя, подошел к столу. Оказавшийся в его руках пустой серебряный бокал был тут же наполнен водой из находившегося рядом с ним графина.

– Думаю, Вам не помешает выпить воды и немного успокоиться. – в глубоком голосе имперца слышалась поддержка, тогда как его рука протянула бокал оруженосцу.

Дрожащими руками редгард принял из рук бывшего священника бокал, держа его словно величайшую милость и сокровище Богов. Удивление из его глаз не исчезло, тогда как в душе отчетливо прослеживалось благоговение перед избранным Богами святым Императором. Риг с улыбкой замечал, как эмоции прибывшего оруженосца понемногу успокаиваются, а сам все сильнее верит в то, что Император действительно такой, как о нем говорят. Милосердный и благородный, искренне волнующийся за свой народ и справедливый ко всем, вне зависимости от статуса. Что в свою очередь, возрождало в редгарде надежду в то, что ему помогут.

Мартин между тем терпеливо ждал пока их гость соберется с мыслями. Связь между людьми дрогнула, передавая просьбу супруга пока не вмешиваться и не просматривать чужие воспоминания. Риг едва заметно кивнул, наблюдая за тем как редгард медленно начинает пить воду. Оказавшийся рядом с бретонцем Ами, потерся о ноги мага, уточняя у него об оруженосце.

Волчонок, чувствуя смятение и горе чужой души, стремился излечить неизвестного, подарить ему покой так, как это мог делать Риг. Золотые глаза осторожно посмотрели на супруга, передавая по связи просьбу Ами. В ответ Мартин неосознанно прикусил губу, бросая взгляд на верного волчонка. Едва заметный кивок бывшего священника был встречен радостью Ами, который незамедлительно оказался подле оруженосца.

Удивленно вздрогнув редгард опустил голову вниз, делая неуверенный шаг назад. Ами в ответ приветливо тявкнул, опираясь ногами на темные штаны оруженосца и смотря на него верным взглядом льдисто-голубых глаз. Вытянутая, приветливая мордочка животного так и просила редгарда погладить волчонка.

Неуверенное поглаживание, присевшего человека, сопровождалось тихим успокаивающим урчанием, заставляющим присутствующих чувствовать как по комнате, начинает разливаться спокойствие. Казалось, словно кто-то прочитал заклинание массового успокоения, которое медленно проникало в разум, стремясь ненадолго отогнать болезненные и травмирующие воспоминания.

– Я…я хотел обратиться за Императорским правосудием. – начал тихо говорить редгард. – Хотел попросить Ваше Императорское Величество о милости и справедливости.

– Тогда в моих силах выслушать Вас и попробовать помочь. – спокойно заметил Мартин, забывая об использовании протокольного Императорского «Мы».

– Я…наверно мне следует представиться. – пробормотал неуверенно оруженосец, замечая согласный кивок Мартина. – Меня зовут Латон, я…был оруженосцем Вашего благородного подданного - сэра Родерика, который всю свою жизнь прославлял и защищал Вашу Империю…Мой господин искал божественные реликвии, говоря о том, что ищет благословение Отца нашего Акатоша, который послал ему видение и попросил доставить Его наместнику божественные артефакты, вверяя в его руки свое тело и меч.

Риг нахмурился, отмечая что теперь свой ход сделал и Акатош. Очередное видение, которое почему-то не просило героя выступить против сил зла самостоятельно. Вместо этого Бог-Дракон сразу же назвал своего Избранника, прося неизвестного рыцаря помочь тому. С другой стороны, Мартин до своего воцарения был священником Акатоша, а династия Септимов считалась благословленной Богом Времени с самого начала. Для всех граждан Империи Септимы были благословенной кровью Дракона, а дарованный им амулет королей являлся символом священного Договора, заключенного между Богами и смертными. Все это было сделано с одобрения самого Акатоша…принимая во внимание все это, было неудивительным, что божество сосредоточилось на Мартине, а не попыталось найти нового героя.

Улыбка Мартина едва заметно дрогнула, тогда как в связи отразились сожаление и легкое недовольство. Имперец все также не любил жертвовать своими подданными, пусть и относился теперь к этому более спокойно.

Понимание из его глаз не исчезло, однако бретонец заметил мелькнувшую в них вспышку золота. Не сильно раздумывая над последствиями, Риг осторожно соприкоснулся их пальцами, быстро проводя по безымянному пальцу левой руки. Мартин вздрогнул, кивая и говоря:

– Понимаю, для меня было бы большой честью принять столь храброго и верного воина в рыцарский орден.

– Акатош послал ему тревожное видение. – продолжил тем временем Латон, благодарно склоняя голову перед имперцем. – Он направил его за двумя божественными артефактами, находившимися в руках проклятого Богами сэра Берика, когда-то состоящего в этом ордене. Мой господин хотел не только послужить Вашему Императорскому Величеству…он хотел послужить Богам, чтя Их заветы и упокаивая душу сэра Берика.

Слова оруженосца подняли бурю в душах собравшихся. Взгляды трех пар глаз переместились на Рига. Они требовали ответов от того, кто обязан был следить за мертвецами и душами, не позволяя им нарушать покой смертных. Риг же, пытался понять, как такое было возможно. Восставшие благодаря чьей-то злой магии мертвецы не смели беспокоить земли Тамриэля на протяжении последних двух лет…в этом Риг был уверен, чувствуя как множества душ каждый день проходит через острова. Однако были ли у этого исключения?

В его видении не было камней душ, тогда как духов-предков данмеров все еще возможно было вызвать. Последние призывались лишь при помощи ритуалов, однако они были…непонятной для бретонца лазейкой, с которой тот еще пытался разобраться. Исключением казались и призраки рыцарей Девяти, привязанные к приорату милостью Богов…

Смертное божество нахмурился, вспоминая что те были частью испытания… могли ли здесь быть точно такое же испытание? Кроме Рига, чьей сферой была переправа заблудших душ к нужным местам, настоящим богом Мертвых считался все же Аркей…который пока не давал своего испытания. Мог ли бог Смерти проклясть кого-то так сильно, что тот обратился бы нежитью, вынужденной страдать до конца времен? Мог ли он послать испытание, по которому, проявляя свою «милость» попросил бы Божественного Крестоносца упокоить душу грешника? Оставался лишь вопрос, подчинялся ли Аркей тем же правилам, что и все остальные?

– Это возможно. – наконец произнес Риг, обращая на себя внимание. – Особенно если вмешиваются те, в чьих руках находится сила, способная проклясть на вечные муки. Я…Ригель лишь направляет души и не в его сфере забрать чужую жизнь до определенного момента. Чего нельзя сказать об истинном боге Смерти.

Бретонец замолчал, вспоминая о своей встрече с Сангвином. Попавший в Нирн, вопреки всем новым правилам, принц даэдра говорил о лазейке. Говорил о том, что его отсутствие на троне островов возвращало мир к старым правилам, действующих на намерениях и заблудших душах, которые часто не могли найти покоя. Могли ли это быть точно такой же причиной?

Связь дрогнула, заставляя павшего героя почувствовать беспокойство имперца. Золотые глаза с теплотой коснулись спокойного лица супруга, отмечая в мелькнувшее в любимых им глазах волнение. Осторожно склонив голову, Риг успокаивающе сказал:

– Если Ваше Императорское Величество позволит, то я бы поделился своими мыслями немного позже, в более подходящей обстановке.

Мартин кивнул, соглашаясь с его просьбой. Его глаза вновь посмотрели на оруженосца, который между тем продолжил:

– Мы направились к пещере Андерпалл, куда моего господина звало видение. Оно было тихим, мрачным…казалось, что мертвые действительно оставили его, а Акатош ошибся в своей просьбе… - редгард замолчал, склоняя голову в сожалении. Мартин терпеливо ждал, пока Латон соберется с мыслями, не пытаясь его перебить или что-то уточнить. Наконец глубоко вздохнув, редгард провел по серому меху урчавшего у его ног Ами, говоря: - Мы расслабились, исследуя то место. Найдя поножи мы возгордились, впадая в беспечность и натыкаясь на него…он словно вылез из недр Обливиона, двигаясь так быстро и смертоносно, что кажется не один смертный не смог бы одолеть его. Меч в его руках горел пламенем тьмы и отчаяния, забиравших наши силы. Он бился с такой яростью, парируя все удары и словно играясь с моим господином…

Голос редгарда затих, тогда как в его душе Риг ощутил сильную вину. Плечи Латона опустились, а темные глаза избегали смотреть на Императора. Сидящий в ногах оруженосца Ами тихо тявкнул, словно пытаясь выразить человеку свою поддержку. Животное практически сразу заурчало вновь, выпуская в пространство успокаивающую ауру, которая помогла оруженосцу вновь собраться с мыслями.

– Ваш господин погиб как герой. – произнес тем временем Мартин, склоняя голову в уважении. – И, поверьте Империя не забудет его смелости. Обещаю Вам, его деяния и смелость не будут забыты потомками, тогда как я сделаю все возможное для этого.

– Ваше Императорское Величество… - начал говорить Латон.

– Вы не в чем не виноваты. – прервар редгарда Император. Улыбка имперца дрогнула, тогда как стальные глаза с пониманием посмотрели на редгарда. Последующие слова имперца звучали слишком болезненно, заставляя Рига чувствовать сожаление и боль в чужой душе: – Я прекрасно понимаю, как для Вас прозвучат мои слова. Сейчас Вы, наверное, думаете о том, что результаты не стоили отданных жертв и риска. Вы хотите обратить время вспять и исправить ошибки, думая, что могли избежать трагичного конца…однако, к моему сожалению, бывают битвы, в которых нельзя выйти победителем. И тогда, нужно лишь принять чужой выбор, давший Вам дополнительное время в этом мире. Я не могу просить Вас не винить себя в случившимся…однако, попробуйте принять чужую жертву, какой бы болезненной для Вас она не была. Запомните его с лучших сторон, которые всегда будут отдаваться теплотой в Вашем сердце. И живите. Просто живите, пытаясь тем самым почтить его жертву и сделать мир лучше.

Золотые глаза коснулись любимого им лица. Бретонец чувствовал боль и скорбь супруга, понимая смысл его слов. Вина коснулась сердца смертного божества, а его рука не задумываясь сжала левую руку бывшего священника. Их пальцы переплелись, позволяя Ригу почувствовать, то с какой нежностью пальцы Мартина проводят по его костяшкам. Риг чувствовал в этих касаниях сожаление, чувствовал боль и вину…мечтая забрать их, мечтая заставить Мартина забыть о слабости бретонца, который должен был быть в тот день сильнее.

Латон между тем молчал, не решаясь ничего сказать. Его глаза с недоверием смотрели на держащихся за руки людей, которые явно не спешили возвращаться к образу Императора и советника. Риг не мог просто отпустить Мартина, отчаянно желая поддержать супруга и забрать его боль…тогда как Мартин, ненадолго погрузившись в образы прошлое, цеплялся за свой якорь, пытаясь убедиться в том, что бретонец был жив.

Позади них громко кашлянула Амарис, прекрасно понимающая их эмоции. Хорошо знавшая их героиня Даггерфолла как никто понимала, как нужно было выводить друзей из их внутреннего мира, в котором они не обращали внимания на посторонних. Риг с Мартином вздрогнули, отпуская руки, и переводя взгляд на рыжеволосую девушку. Вместе с ними вздрогнул и оруженосец, к которому и обратилась Амарис:

– Насколько я понимаю Вы явились сюда, для того чтобы попросить Его Императорское Величество воздать убийце сэра Родерика по заслугам?

Латон кивнул, вздрагивая от внимательного взгляда темно-карих глаз. Амарис между тем почтительно склонила голову перед Мартином, говоря:

– Если Ваше Императорское Величество позволит, я посмею высказать свое мнение.

– Грандмастер, я Вас внимательно слушаю. – лицо Мартина стало задумчивым, а сам он благосклонно кивнул девушке.

Риг чувствовал, что имперец уже принял решение отправиться в Андерпалл. Имперец подчинялся не столько необходимости в последнем божественном артефакте, сколько помнил о своих клятвах и долге. Мартин обещал защищать жизнь, обещал беречь эти земли от угроз нематериального мира. Он клялся быть справедливым, защищая своих подданных, невзирая на их положение и статус.

Но при этом, он был человеком, которому знакомо было сочувствие и понимание. Бывший священник был упрям, бросаясь в бой ради своих подданных, пытаясь защитить их от угроз и всем сердцем ненавидя, когда кто-то пытается отдать ради него жизнь. Вопрос с посещением пещеры уже был решен. Мартин отправился бы туда в любом случае, даже если бы Амарис или Риг были бы против.

– Сэр Берик несомненно совершил много зла. – продолжила тем временем Амарис. – Ордену он известен как безумный жестокий правитель, правивший небольшим кусочком земли в западной коловии. В архивах Храма хранятся многочисленные жалобы, от мелких аристократов, чьи сыновья оказались в плену этого человека. Кроме этого в результате проверки нами были найдены… захоронения, в которые слуги скидывали провинившихся или посмевших жаловаться на лорда крестьян.

– Вы подготовились, грандмастер. – голос Мартина дрогнул, после чего он спросил: - Вы обвиняете его в массовых убийствах граждан Империи?

– Я не буду перечислять тех, кого он убил на войне Красного Алмаза, сир. То было военное время и совершенные тогда поступки я не праве осуждать. – произнесла Амарис, кивая. – Однако, после окончания войны на его счету оказалось около двухсот жизней. Сто пятьдесят из них в результате проверок были ни в чем неповинны. Поэтому да, я обвиняю сэра Берика в массовых, предумышленных убийствах, совершенных с особой жестокостью. В связи с этим, я прошу Ваше Императорское Величество вмешаться и вынести приговор.

Мартин промолчал, кивая. В стальных глазах отразилась решимость, заставившая душу оруженосца вспыхнуть ярким пламенем надежды. Чужие благодарность и благоговение коснулись разума Рига, всматривающегося в чужую душу.

– Что ж, учитывая все сказанное, я исполню Вашу просьбу. – спокойно произнес Мартин, едва заметно морщась и удерживая руки редгарда, собравшегося преклонить колено перед Императором. Имперец осторожно качнул головой, отпуская Латона и продолжая: - Обещаю Вам, Сэр Берик понесет заслуженное наказание, и я лично приведу приговор в исполнение.

– Ваше Императорское Величество… - в голосе редгарда послышалась благодарность.

– Вы можете оставаться здесь столько, сколько нужно. – продолжил говорить Мартин, переводя взгляд на молчавшего альтмера. Стоящий словно статуя, бывший служитель Стендарра, почтительно склонил голову, готовясь исполнить приказ. – Думаю, рыцари ордена найдут для Вас свободную комнату, в которой Вы сможете передохнуть и оправиться от случившегося. – имперец замолчал, бросая взгляд на поножи и добавляя: – Также я посмею выразить свою благодарность за поножи. Будьте уверены, Вас наградят за смелость.

Мартин вновь замолчал, кивая и тем самым знаменуя конец разговора. Не обращая внимания на оруженосца, имперец отошел к окну наблюдая за тренировкой новобранцев ордена, которые нападали на уклоняющегося от атак Бауруса.

Агент Императора двигался плавно, избегая ударов орсимерки и атакующего в паре с ней имперца. Присмотревшись повнимательнее Риг смог понять, что пара отвлекала Клинка, тогда как со спины к тому осторожно приближался прибывший из форта Булворк сэр Тедрет. Впрочем, для Клинка это не стало сюрпризом и подгадав момент, он парировал удар знатного редгарда, выбивая оружие из его рук. Сразу же после этого, Баурус схватил новобранца ордена за руку, резко толкая его в сторону орсимерки и имперца, заставляя тех остановить летящие в сторону Клинка мечи, перенаправляя удар.

– Позволите последний вопрос? – внезапный вопрос Амарис был обращен к Латону, который быстро кивнул: - Где находится пещера Андерпалл?

– Она в дне пути от Брумы со стороны Оранжевой дороги. – не задумываясь ответил девушке оруженосец. – На юго-западе от пещеры находятся айлейдские руины Моранда. – Латон замолчал, внезапно бледнея и быстро говоря: - Перед тем как мы зашли в пещеру, сэр Родерик показался мне обеспокоенным. Он…он предупредил меня, что меч может быть обращен во зло и что нам вероятно нужно будет осветить его на алтаре его создателя – Аркея.

Амарис кивнула, переводя взгляд на друзей. Она ждала приказаний, не решаясь оставить их и в соответствии с планом отправиться в столицу. В ее глазах застыло беспокойство, которое было заметно и в душах людей. Проклятое оружие, которое скорее всего нужно было освятить на алтаре бога Смерти. Но в чем именно заключалось проклятие и как быстро оно могло захватить чужую душу и разум? Им это еще предстояло выяснить.