2 день месяца Второго Зерна 2 год. 4 эра. Приорат Девяти. Графство Скинград. Империя Тамриэль.

Громкий лай заставил его широко раскрыть глаза, замечая возникший над его головой деревянный потолок.

Золотые глаза потеряно смотрели вверх, отмечая небольшие плетения серебряной паутины, расположенной в углах…какое удивительно может быть посмертие у уничтоженной души…, впрочем, бретонец понимал, что он не был мертвецом. Он слышал стук собственного сердца, чувствовал сковывающую его тело боль и опустошение…помнил до мельчайших подробностей то, что стал причиной его смерти.

Губы бретонца изогнулись в горькой усмешке. Занимательно как марионетка может перенимать привычки неповторимого оригинала, пытаясь выжить там, где следовало умереть. С другой стороны, он помнил чью-то хватку на своем запястье…быть может это была новая шутка Шеогората, который захотел, чтобы его игрушка все-таки попала в руки Мерунеса или Сангвина. Быть может ему стоило попробовать еще раз?

Бретонец на секунду прикрыл глаза, сосредотачиваясь и удивленно замирая, быстро раскрывая глаза.

Сияющая, толстая как самый прочный канат, золотая связь переливалась разными цветами. Страх, волнение, облегчение и вновь беспокойство проникли в разум бретонца, тогда как рев золотого дракона и коснувшиеся его души золотые крылья напомнили о нем…о том, как он одним своим взглядом или движением мог внушить безопасность и напомнить о доме, в котором хранилось его сердце…прямо как сейчас.

Голова бывшего мастера-волшебника осторожно повернулась, замечая лежащего рядом с ним Мартина. Лежавший вплотную к нему имперец сжимал запястья его рук, прижимая их к себе и отводя их подальше от головы бретонца.

В стальных глазах застыло беспокойство, тогда как запрыгнувший на кровать Ами, улегся с другой стороны прижимаясь к боку хозяина.

– Ты…настоящий? – хриплый голос Рига дрогнул, заставляя Мартина удивленно расширить глаза.

В молчании бывший священник приложил руки бретонца к своей груди, позволяя тому ощутить бьющиеся в груди сердце. Вместе с этим в связи отразилась поддержка, окутывающая его разум теплом. Риг вздрогнул, погружаясь в эмоции и пытаясь найти в них фальшь…пытаясь убедиться, что это не очередная жестокая шутка Шеогората.

Громко зарычавший Ами, резко развернулся ударяя лапой по подушке. Когти серого волчонка разрезали подушку, делая ее абсолютно бесполезной и заставляя Рига почувствовать чужую боль и легкое недоумение. Легкое, практически неощутимое ранее даэдрическое влияние, принадлежащие слугам Вермины исчезло, помогая магу осознать произошедшие.

Сделка…гребаная сделка, которую он заключил с госпожой Кошмаров во время вторжения даэдра. Все, что он увидел и почувствовал было лишь кошмаром, созданным даэдрической принцессой. Это не было реальным…просто отражение всех его страхов, занявших свое место на особенной полке в хранилище воспоминаний Вермины.

Улыбка, появившаяся на лице Рига была больше виноватой и насмешливой, чем успокаивающей. Тело бретонца задрожало, а сам он, не отдавая себе отчета прижался к побледневшему Мартину. Знакомый запах благовоний и старый книг вызвал в его глазах слезы, которые он попытался подавить. Руки имперца исчезли с его запястьев, перемещаясь на его плечо и словно пытаясь защитить его от неизвестной угрозы.

– Я рядом. – произнес успокаивающе Мартин, мягко сжимая его плечо и дотрагиваясь до связи. – Я держу тебя.

Сердце Рига дрогнуло, тогда как мир перед ним расплылся. Это правда был он. Живой, дышащий, не смотрящий на него с ненавистью…целый и невредимый, без кошмаров и без искаженного от боли лица. Без цепей…без холодного, неподвижного тела…

Риг вжался в его тело, закрывая глаза и пытаясь взять под контроль собственные эмоции. Ощущение страха, потерянности, опустошенности и вины не пропадали из его разума, тогда как перед его взором все еще представали картины из кошмара.

Позади него вновь улегся Ами, сворачиваясь в клубок и пристраиваясь сбоку от бретонца. Тихое, умиротворенное урчание волчонка не было похоже на слышимое им когда-то урчание спутника тетушки. Там, где похожие на каджита существо мягко урчало, прикрывая глаза и словно какой-то странный механизм распространяя этот звук по всему телу, Ами был тише и грубее. Однако, его урчание отвлекало лучше того существа, тогда как в связи с волчонком отдавалось ощущение разбуженного и верного стража, готового разорвать незванного гостя.

Рука Мартина между тем успокаивающе провела по его плечу, после чего имперец словно бы невзначай сказал:

– Как думаешь нам стоит почистить потолок от паутины и пыли?

– Нам? – в голосе бретонца послышалось непонимание, тогда как на лице появилась благодарная улыбка.

– Нам. – повторил Мартин, на лице которого появилась мягкая улыбка: - Достать лестницу, взять в руки метлу и совершенно не по-императорски смести пыль и лишить бедных пауков дома. Заодно проверим не будет ли течь крыша в случае плохой погоды.

Бывший священник отвлекал его от мрачных мыслей, пытаясь переместить его внимание на что-то другое. Он не спрашивал о сне, понимая то, что бретонец не мог бы сразу поделиться кошмаром. Понимал, что скорее всего бретонец переведет все в шутку или сам попытается сменить тему, сказав прежде что-то болезненное и вызывающее беспокойство. Мартин привычно не давил, давая ему место и готовясь выслушать если на, то будет воля самого героя, который определенно не хотел сообщать любимому супругу о сделке с Верминой.

– Я…может чуть попозже… - пробормотал Риг, осознавая, что как бы он не хотел отвлечься от кошмара, сейчас он не смог бы при всем желании отпустить имперца. Вместо этого, он просто глубоко вздохнул, закрывая глаза и спрашивая: – Можем просто полежать так? Совсем немного, честно. Все хорошо… мне просто нужно…

– Хорошо. – согласился Мартин, прерывая попытку Рига убедить супруга в том, что он в порядке.

Рука имперца переместилась на серебряные волосы. Теплые пальцы супруга начали заботливо перебирать пряди. Осторожные, наполненные заботой движения бывшего священники несли успокоение. Риг медленно расслаблялся, прислушиваясь к чужому дыханию и бьющемуся сердцу. Имперец молчал, не пытаясь больше как-то отвлечь смертное божество. Тот же все сильнее сосредотачивался на чужом дыхание, подстраиваясь под него и осторожно натягивая связь, удостовериваясь в ее реальности.

Но был ли реальным он сам? Вермина слишком хорошо умела обнажать скрываемые в душе страхи, которые было слишком сложно выбросить из головы. Что если он был ненастоящим... просто подделкой, созданной искусным мастером? Что если в какой-то момент вернется настоящий «Риг», который заставит Мартина посмотреть на него с ненавистью? Заставит оставить, наблюдая за тем как бывший священник улыбается настоящему человеку, отдавая тому свое сердце и душу…

Риг вздрогнул, пытаясь выбросить из головы сомнения. У него не было времени на самокопания…у него не было причин сомневаться в искренности Мартина, который доказывал свою любовь из раза в раз. Все его страхи были вызваны лишь Верминой. Это сомнение нужно было просто переждать, отвлечься и забыть, как страшный сон.

«Просто поговори со мной» - слова, сказанные когда-то Мартином, внезапно всплыли в его голове, заставляя зажмуриться.

Это был их уговор с самого начала. Если кого-то из них что беспокоило они пусть и не всегда сразу, но разговаривали. Даже если это казалось чем-то неважным, чем-то что могло вызвать ярость другого…они разговаривали об этом, давая возможность партнеру самому составить свое мнение. Как бы не было страшно, как бы не было больно, они разговаривали, доверяя друг другу. Сейчас же…это было нужно…нужно, чтобы удостовериться в самом себе. Кто если не Мартин смог бы опознать подделку? Кто как не он смог бы сказать, что бретонец был настоящим, созданным из плоти и крови человеком? Что Риг не был созданным кем-то образом.

– Что, если это все нереально? – задал Риг наконец терзавший его вопрос.

– Для кого не реально? – уточнил в ответ Мартин, мягко проводя по его волосам.

На его лице появилась ободряющая улыбка, тогда как в его глазах отразились поддержка и терпение. Вторая рука имперца немного неловко потянулась к, расположенным на груди имперца, рукам бретонца, заботливо дотрагиваясь до них. Наполненные заботой и теплотой действия имперца, говорили лучше всех слов, убеждая Рига в реальности происходящего.

– Для… - Риг замялся, глубоко вздыхая и собираясь с мыслями. -…Что если я ненастоящий?

– Риг, ты настоящий. – в голосе имперца слышалась уверенность. Рука имперца с нежностью перебирала его волосы, тогда как сам бывший священник с теплотой говорил: - Ты дышишь, ты мыслишь, ты чувствуешь. Все это делает тебя живым. Настоящим, если на, то твоя воля.

– Но, что, если я это не я? – задал новый вопрос Риг, замечая, как во взгляде Мартина мелькает беспокойство. – Что если я лишь образ, созданный кем-то?

– А настоящий ты давно мертв. – закончил невысказанную им фразу Мартин, понимая его страхи. Мартин осторожно провел по его волосам, переходя на плечи и спускаясь к груди.

Приятные, наполненные заботой движения, вызывали в теле Рига мурашки, а сам он замечал, как имперец прищурившись изучает его тело. Казалось, что бывший священник словно смотрит на него впервый раз, пытаясь сравнить его с чем-то или кем-то. Наконец движение чужих рук замедлились, останавливаясь возле практически незаметного шрама на груди. В стальных глазах мелькнуло сожаление, а сам он безболезненно ткнул бретонца в грудь, замечая:

– Образы идеальны, Varla Angue. Если бы тебя кто-то создавал, то твое тело было бы идеальным. Вознесенные Боги ведь должны быть идеальными физически. Без шрамов, без изъянов, которые должны были исчезнуть с их тела при перерождении. – он замолчал, тогда как его вторая рука осторожно коснулась правой руки Рига, заставляя того издать тихий смешок.

Теплые пальцы с нежностью коснулись, длинного уродливого шрама, проходящего возле вены. Ровная линия шрама, созданная острым когтем даэдра, напомнила Ригу о прошлом, когда от сделок с даэдра он больше приобретал, чем терял. Мартин между тем продолжил:

– Если бы я создавал твой образ, то все шрамы с твоего тела исчезли бы. Если бы создавал твой образ, то ты прекратил бы пытаться умереть и начал бы больше заботиться о себе. Если бы я создавал твой образ, то лишил бы тебя возможности вновь видеть сны. Ведь таковы Боги, Риг. Для смертных они идеальные образы. Мудрые, непостижимые, прекрасные и не совершающие ошибок.

– Я ошибся по всем параметрам? – усмехнулся в ответ Риг, чувствуя, как глубоко в его сердце появляется благодарность и теплота.

– Почему же? – спросил в ответ имперец. – Может ты и не идеален, однако красота в глазах смотрящего. Для меня ты прекрасней Дибеллы, но образ ведь создается не одним человеком.

– Шеогорат говорил, что он может явиться перед верующими как тот того хочет. – вспомнил Риг, замечая, как его голос вздрагивает. – Суть даэдра изменения. Аэдра на деле не так сильно от них отличаются.

– Но кто решает, как явиться? – новый вопрос заставил Рига непонимающе нахмуриться. – Это решаешь ты или смертный, к которому ты являешься? Думаю, решает все-таки божество, а не смертный. Ты можешь учесть его пожелание, можешь узнать каким он видит тебя. Но решаешь ведь ты. А если ты решаешь, то уже не можешь быть ненастоящим, созданным кем-то образом. Ты решаешь, как себя вести, Риг. Подыгрывать представлениям или пытаться действовать в соответствии собственной волей.

– Но можно ли об этом говорить с уверенностью? – новый вопрос Рига прозвучал более неуверенно, тогда как сам он почувствовал, как груз с его сердца медленно исчезает.

Слова Мартина были правдивы и именно Риг решал свой облик. Он знал, что мог в любой момент предстать девой, что в любой момент мог, с большим трудом, изменить черты своего лица или попробовать наконец-то научится менять себе расу. Он действительно мог это делать, вопрос лишь в том умел ли он делать все это правильно и без использования божественных сил.

– Божественный целитель. – Мартин произнес его титул с какой-то особой интонаций, заставляя сердце бретонца забиться быстрее. Его лицо слегка покраснело, а в душе почувствовалось смущение. Имперец в ответ мягко улыбнулся, продолжая говорить: – Великий Защитник. Цветок и Меч. Звезда Душ. Хранитель Границ. У тебя так много титулов, Varla Angue. Но везде, куда бы я не взглянул, кого бы не спросил, мне говорят лишь об одном образе. Смелый, чистый душой и сердцем юноша, не вредящий никогда никому. Он исцеляет не задумываясь. Идет в бой с яростью, разя бессмертных даэдра яростью Богов. Он окружает себя прекрасными, смертельными лепестками, держа в руках меч.

– К чему ты все это говоришь? – в голосе бретонца, который пока не видел в словах супруга сильных противоречий, послышалось непонимание.

– Спроси их о недостатках Божественного целителя. – ответил ему Мартин. – Спроси их об интересах Великого Защитника. Спроси их о страхах и сомнениях Звезды Душ. Спроси их как бы повел себя Хранитель Границ в случае неожиданной ситуации. Как много ответит тебе на этот вопрос правдиво? Для них ты всегда будешь божеством, не имеющим права на что-то кроме того, что они придумали.

– Но не для тебя.

– Но образ же не создается только мной.

Рука Мартина с теплотой провела по его щеке. Риг чувствовал, что тот говорил искренне. Его слова практически полностью убедили бретонца, заставляя его на несколько секунд забыть о проклятом кошмаре. Бывший священник парой слов заставил его практически полностью успокоиться…парой слов позволил ему сбросить оковы страха, убеждаясь в том, что он действительно настоящий… реальный, а не созданная кем-то марионетка с воспоминаниями.

– Ты бы узнал, если бы я был лишь образом? – внезапно спросил Риг, вспоминая последние слова имперца из сна. – Если бы не было связи?

– И, если бы внезапно появился другой ты, убеждающий меня в том, что ты подделка. – вновь закончил за ним Мартин, нахмуриваясь и задумчиво всматриваясь в его лицо.

Риг чувствовал, как имперец медленно приходит к пониманию того, что видел во сне бретонец. Понимал, что так сильно напугало его, заставляя его испуганно прижиматься к телу бывшего священника. Понимал и раздумывал над тем, как предотвратить повторение подобных снов. Наконец на его лице появилась мягкая улыбка, тогда как глубокий приятный голос супруга спокойно произнес:

– Я не стал бы полагаться на связь. Я просто поговорил бы с тобой, доверяя решение своему сердцу.

– Дракон любит лишь один раз. – прошептал Риг, чувсвуя как правая рука Мартина ободряюще сжимает левую руку бретонца.

– Я ведь когда-то сказал тебе, что «знаю достаточно, чтобы делать выводы». – тихо ответил ему имперец. – Просто поверь мне, что, если внезапно передо мной предстанет два Рига, я найду того которого люблю. Со связью или без, я узнаю тебя. Поверь мне.

– Но что, если выбор будет не в мою пользу? – испуганно спросил Риг, замечая, как в глазах Мартина появляется уверенность.

– Никогда не сомневайся в себе, Риг. – голос Мартина отдавал теплотой, тогда как его рука вновь с нежностью провела по его щеке. Вслед за этим, бывший священник осторожно потянулся к нему, оставляя в уголках его губ легкий, практически незаметный, нежный поцелуй. – Мой выбор всегда будет в твою пользу, как бы мне не пытались задурить голову. И я буду выбирать тебя всегда. До конца времен, если ты не пожелаешь иного.

На лице Рига возникла непрошенная улыбка. Обещание Мартина тронуло его, заставляя расцвести в его сердце надежде и вере. Он верил его словам, понимая, что даже без связи в его глазах никогда не будет направленной на него ненависти. Он никогда не назовет его подделкой или созданной кем-то марионеткой, которой попытались заменить «истинную любовь». Мартин увидит истину в любом случае, узнает его даже без связи.

– Поэтому, позволь мне повторить сказанное, Varla Angue. – новый, мягкий поцелуй коснулся уже лба бретонца, заставляя того прикрыть глаза в удовольствии и потянуться в ответ к губам имперца. Приподняв голову, бретонец с нежностью соприкоснулся с губами супруга, оставляя на них такой же быстрый, практически неощутимый поцелуй. Губы имперца приоткрылись, тогда как лица мага коснулось теплое дыхание. Через секунду бывший священник тихо сказал: – Ты настоящий, Риг. Я вижу это во всех твоих движениях и словах. Не смей думать о себе иначе и никогда не смей слушать тех, кто пытается убедить тебя в обратном.

Губы Рига вновь растянулись в улыбке, показывая веру и счастье, окутавшие бретонца. Не задумываясь, он тянулся к супругу, пытаясь поцеловать его вновь и вновь...чувствуя, как в груди зарождается жар желания не останавливаться на простых и мимолетных поцелуях. Руки имперца осторожно проходились по его телу, вызывая во всем теле бретонца приятные мурашки. Губы Мартина с легкостью находили все новые поцелуи, которые медленно начинали углубляться, превращаясь в соприкасание языками.

Связь со спрыгнувшем с кровати Ами возмущенно дрогнула, тогда как невероятно подросший за несколько дней волчонок, скрылся под кроватью. Впрочем, на тихое фырчание спутника никто из, увлекшихся глубокими поцелуями, людей не обратил внимание. Слишком быстро и непонятно для бретонца Мартин оказался над ним, начиная медленно спускаться вниз, осыпая его тело мягкими поцелуями. Наполненные любовью прикосновения супруга казались Ригу благословением Небес, а сам он чувствовал, как начинает медленно таять в руках бывшего священника…

Впрочем, все прервалось слишком быстро, как только громкий стук в дверь заставил Императора с заметным недовольством отстраниться. Лицо Мартина слегка раскраснелось, тогда как в прекрасных серых глазах слишком быстро мелькали эмоции, за которыми Риг не мог поспеть. Жар в теле бретонца был слишком необычным для него, а сам он чувствовал какие-то непривычные для себя ощущения, которые, впрочем, нельзя было назвать неприятными.

Стук в дверь повторился, заставляя Мартина быстро подняться с кровати. Руки имперца слишком быстро накинули на Рига часть одеяла, скрывая тело бретонца от посторонних глаз и позволяя тому бросить удивленный взгляд на супруга. Сам имперец, подхватив с деревянного стула черную мантию священника начал быстро надевать ее на голое тело. Не заботясь о складках или неровностях Император, быстро начал застегивать серебряный пуговицы, попадая в нужные дыры через раз. Риг нахмурился, замечая, как дрогнувшие руки имперца не сразу застегнули воротник, который полностью скрыл шею бывшего священника.

Вслед за этим руки Мартина быстро пригладили пряди темно-каштановых волос, заставляя Рига с удивлением отметить то, что пробор на голове супруга почему был смещен вправо, а не представлял собой привычную слегка склоненную влево кривую линию. Одновременно, глаза имперца окинули быстрым взглядом комнату, прикусывая губы и нервными движениями забирая, лежащий на стуле черный пояс, который был тут же подвязан на талии бывшего священника.

С третьим стуком дверь в небольшую комнату, принадлежащую когда-то командору ордена рыцарей Девяти, вошла Амарис. В ее руках Риг заметил знакомый ларец, крышка которого была приоткрыта. Толстые свитки и письма, расположившиеся на самом верху опасно качались, грозясь упасть на пол.

Внезапно босмерка остановилась. Ее темно-карие глаза удивленно расширились, тогда как в ее душе быстро начали сменяться эмоции. Удивление девушки быстро сменилось недоверием и также быстро сменилось на смущение. Бровь девушки слегка приподнялась, а сама она, быстро пробежавшись взглядом по Мартину и Ригу, спокойно произнесла:

– Король Вэйреста и многоуважаемый Хортатор Ресдайна прислали свои письма с ответами. Архимаг Полус передал мне свой отчет о нападении на часовню Дибеллы. Маги пришли к выводу о том, что защита часовни была поднята изнутри при помощи ритуалов, относящихся к школе Колдовства. Скажу также, что провинции начало лихорадить. В свитках представлен подробный отчет по происходящему в провинциях и их отношению к появлению нового божества. Верховный жрец просил об аудиенции по возвращении в Имперский город, а твоя приемная мать вернулась с островов Саммерсет, прося о встречи с тобой.

– Амарис… - осторожно начал Мартин, вздрагивая и быстро оказываясь рядом с девушкой.

– Также у нас появились новости по оставшимся божественным реликвиям. – продолжила говорить босмерка, делая шаг в сторону и пропуская пробежавшего мимо нее Ами. Волчонок с возмущенным тихим тявканьем скрылся за дверями комнаты. Босмерка между тем, не замечая слегка недовольного взгляда бывшего священника, продолжила: – В холле приората тебя уже ожидает какой-то оруженосец, молящий об Императорском правосудии. Кроме этого, сегодня к нам прибыло два норда, желающих вступить в орден. Они также ждут тебя в холле…

– Амарис. – в голосе Мартина, прервавшего героиню Даггерфолла, послышался холод. Руки имперца забрали из рук замолчавшей босмерки ларец. Глубоко вздохнув, бывший священник спокойно поставил ларец на небольшой деревянный столик, расположенный в центре комнаты. – Можешь быть свободна.

Амарис почтительно склонила голову, переводя взгляд на молчавшего Рига. На лице, скрытого под одеялом, бретонца зрел румянец, а сам он немного недоуменно смотрел на имперца. Зрачки золотых глаз героя сузились, являя миру кошачьи глаза, присущие больше даэдрическому принцу Безумия, чем смертному. Серебряные волосы спутались, пребывая в беспорядке и ясно говоря о том, что бретонцу потребовалось бы изрядно постараться для того, чтобы привести их в надлежащий вид. Однако, Риг словно, не замечая своего растрепанного вида, пытался осмыслить захватившие его эмоции. Борясь с жаром желания и зреющим где-то глубоко в сердце разочарованием, маг пытался осознать захватившие его разум счастье, которое, смешавшись с испугом и смущением, заставляло Рига чувствовать распространяющиеся по телу мурашки.

Глубоко вздохнув, героиня Даггерфолла отвела взгляд от бретонца. Ее рука потерла переносицу носа, после чего она быстро отошла к двери.

– Я прикажу набрать холодной воды для ванны. – ее голос слегка дрогнул, после чего она вздохнув добавила: – Если вам понадобиться… что-то еще, то я или Баурус будем внизу.

– Амарис… - голос Рига к удивлению самого бретонца, был хриплым, а сам он внезапно понял, что не знал продолжения собственной мысли. Его разум пребывал в пустоте и еще недавно хотевший поблагодарить подругу Риг, теперь просто не знал, что он собирался сказать.

– Я направлю запрос в Университет Волшебства, чтобы они наложили на комнаты руны заклинания «безмолвия». – рыжеволосая девушка быстро подняла руку, прерывая бретонца, пытающегося собраться с мыслями. Вновь глубоко вздохнув, она быстро сказала: - Однако...надеюсь на ваше благоразумие в деле чистоты тела Божественного крестоносца, по крайней мере до тех пор, пока Умарил не будет повержен и до тех пор, пока в рыцарском кодексе не появятся некоторые пункты касающиеся определенных моментов.

– Свободна. – бросил девушке Мартин, руки которого сжались в кулаки.

Босмерка быстро скрылась из виду, плотно прикрывая за собой дверь. На несколько секунд в комнате воцарилось молчание. Плечи Мартина устало опустились. Недовольство из взгляда бывшего священника исчезло, а сам он потер глаза, выдыхая. Риг невольно потянулся к супругу, чувствуя, как в душе имперца смешиваются сожаление и потерянность. Дотронувшись до связи, бывший мастер-волшебник успокаивающе дотронулся до слегка недовольного золотого дракона. Заурчавшая от его прикосновений душа, распахнула золотые крылья, защищающие обнимая бретонца и вызывая у него неконтролируемый жар.

Мягкая улыбка коснулась лица имперца, который вернулся к кровати, с заботой касаясь его запястья. Одеяло соскользнуло с потянувшегося к имперцу Рига, открывая тому вид на торс бретонца.

– Все хорошо? – голос Мартина был мягким и осторожным.

– Да, не беспокойся… - пробормотал Риг, неловко краснея.

В попытке унять бушующее в груди пламя эмоций, бретонец заметил в глазах супруга сожаление, вызвавшие у него непонимание. До появления Амарис же все было хорошо, и имперец казался счастливым. Рука Рига осторожно провела по костяшкам правой руки супруга, после чего герой немного испуганно поинтересовался:

– Ты о чем-то сожалеешь?

– Я… - глаза Мартина расширились в понимании, после чего он успокаивающе сжал руку бретонца: -…у меня слишком много причин, Varla Angue.

Мартин неосознанно прикусил губу, смотря на бретонца, медленно возвращающего привычный цвет лица. В его глазах появилась, смешанная с виной, нежность, причину которой Риг не мог понять. Эмоции бывшего священника оглушали героя, который не мог уцепиться за ощущения супруга.

Непонимание расстраивало Рига, желавшего успокоить любимого человека и уверить его в том, что тот ни в чем не виновен.

– Это из-за Амарис? – предположил наконец бретонец, успокаивающе улыбаясь.

– Признаюсь, она прервала нас на…довольно интересном моменте, который мне, по правде говоря, хотелось бы одновременно завершить и затянуть подольше. – голос Мартина дрогнул, после чего он глубоко вздохнул, признаваясь: – Я…едва не совершил большую ошибку.

– Извини? – глаза Рига непонимающе сощурились, а сам он почувствовал, как в сердце что-то неприятно сжимается.

Бретонец не видел в действиях Мартина никакой ошибки. Они ведь просто привычно проявляли чувства, целуясь и не делая ничего предосудительного. Риг нахмурился, вспоминая ощущения и пытаясь понять было ли в действиях супруга что-то новое и необычное. Что-то, что могло бы вызвать у того мнение об ошибке.

Он признавал, что в этот раз было намного больше касаний, признавал, что движения имперца вызывали в нем неведомый ранее жар. Отмечал и то, что поцелуи в этот раз вышли немного другими. Он покраснел вспоминая, с какой нежностью имперец касался его шеи, спускаясь к ключицам и проходясь по груди. Отмечал как в самом начале его собственные руки зарывались в темно-каштановые волосы, с какой отзывчивостью тянулся к телу бывшего священника, пытаясь раствориться в новых ощущениях.

– Ты из-за поцелуев? – вновь задал вопрос Риг, замечая, как глаза Мартина удивленно расширяются. – Не беспокойся из-за этого, ты ведь целуешь меня в лоб или висок.

– «Аргонианскую деву» ты так и не прочел… - пробормотал недоверчиво имперец, качая головой.

Риг вздрогнул, удивленно смотря на супруга. О таком развитии событий он не думал…нет…он конечно признавал, что это было ожидаемо. В конце-концов павший герой знал, что, согласившись на брак он открывал в их отношениях страницу супружеского долга. Однако, бретонец думал это будет немного по-другому.

По первоначальному плану бывший мастер-волшебник ведь должен был официально разделить ложе с Мартином в женском обличье, после официально проведенной свадьбы и исполнения всех необходимых для этого обычаев. Он признавал, что опасался этого дня, обещая себе по возвращению в Вэйрест изучить всю необходимую теоретическую литературу, обещая себе поинтересоваться у младшей сестры о хитростях и процессе. Обещал Риг себе и посоветоваться с Руэлом, который скорее всего после часа шуток, определенно набросал бы ему небольшое руководство…

Потом же у него действительно не было времени на изучение теории. Он даже не думал об этом, пропуская заигрывания Сангвина мимо ушей и игнорируя его попытки показать ему жизнь Несметных Царств Удовольствий. Теперь же… практически вплотную соприкоснувшись с неведомой ранее ему сферой жизни, он не сказал бы что был разочарован или испуган. Напротив, начало показалось ему приятным и быть может если бы Амарис не пришла…, то что было бы?

– Не сказал бы, что ты сделал что-то что могло мне не понравиться. – признался наконец Риг, замечая, как на лице имперца появляется слабая улыбка.

– Девять Богов, ты ведь даже не понял, что я мог навредить тебе. – слова Мартина вызвали у Рига отрицательный кивок и недоверчивый взгляд. Рука имперца осторожно коснулась его щеки, мягко проводя по скуле бретонца. – Риг, я не поинтересовался твоим желанием и воспользовался твоими эмоциями. Я не спросил тебя о том, чего бы тебе хотелось видеть в таких отношениях. Я даже забыл о мерах предосторожности!

– Но все ведь было хорошо, и ты видел мое согласие. – нахмурился в ответ Риг, совершенно не понимая причин для беспокойства супруга.

Глубоко в его душе появилось нехорошее предчувствие, тогда как в голове возникли образы кошмара и воспоминания убитых им когда-то людей, заказанных темному братству. Он знал, что некоторые моменты… могли быть болезненны, но Мартин бы никогда не допустил бы подобного. Он не был похож на тех, кто получал наслаждение от боли другого, не казался тем, кто мог сделать что-то против воли бретонца. Так к чему были подобные опасения?

Пусть Риг из-за отсутствия опыта не знал, чего бы он хотел в таких отношениях, однако разве они не могли бы, как и всегда поговорить об этом. Попробовать что-то и обсудить о том, стоило ли оно того или нет. Мартин ведь никогда не предложил бы чего-то плохого…что в свою очередь означало проблему в другом…

– Ты никогда не навредишь мне. – уверенно сказал Риг, присматриваясь к лицу имперца и замечая, как в стальных глазах появляется знакомая печальная искра. Мартин словно смотрел сквозь него, погружаясь в воспоминания травмирующего прошлого. В душе Рига появилась знакомая ему ярость, а сам он со вздохом словно бы невзначай произнес: - Но даже если и так, Angue Latta, я не маленький мальчик, который не может сказать слово против неприятных для него моментов. Если мне что-то не понравится, я скажу тебе. Если…если ты случайно навредишь мне, то всегда есть магия.

Риг замолчал, ожидая реакции побледневшего как смерть имперца. Последняя его фраза заставила Мартина дрогнуть. В глазах супруга отразилась, смешанная с уверенностью, ярость, тогда как держащая его руку правая рука имперца, провела по костяшкам пальцев.

– Это не должно заканчиваться визитом к целителю, Риг. – тихо сказал Мартин, глубоко вздыхая и явно сдерживая рвущиеся наружу эмоции. – Не должно заканчиваться судорожным поиском зелий восстановления или исцеления. Не должно заканчиваться заклинаниями школы Восстановления. Никогда, Риг.

Риг вздохнул кивая. Золотые глаза внимательно посмотрели на бледного Мартина, понимая, что тот говорит так из собственного опыта. Опыта в качестве даэдропоклонника одной наглой твари, которой нужно было при возможности вырвать рога. С которой не нужно было разговаривать и улыбаться, словно он ничего не сделал.

Искаженная, злая улыбка коснулась лица бретонца, тогда как его глаза стали кошачьими. Вокруг них закружились лепестки, бережно падая на Мартина и образуя непроницаемый щит.

– Что мне надо с ним сделать? – с обманчивым спокойствием прошипел Риг, забывая о союзе и том, что совсем недавно говорил даэдрическому князю Разгула.

– Риг, не стоит. – покачал головой Мартин, успокаивающе дотрагиваясь до связи и осторожно проводя рукой по костяшкам. – Он…никогда не принуждал никого. Показывал грани, показывал, как боль может причинять удовольствие, как одним движением понять желание партнера. Мы всегда все делали добровольно…часто жалея на утро о случившемся. – он замолчал, тепло улыбаясь бретонцу. В его глазах отразилась нежность, заставившая сердце Рига наполниться печалью.

Бретонцу не нравилось думать о том, что Мартин, попав в дурную компанию, познал все грани влияния Обливиона. Ему не нравилось понимать то, что Сангвин использовал его в качестве игрушки, окутывая его своей аурой и обманом заставляя делать то, что тот не хотел. Сангвин вызывал похоть и желание одним своим видом. Он подходил к смертному, говоря с ним и через минуту выведывал все его темные желания, поощряя их и захватывая в свою коллекцию новые души.

– Сомневаюсь, что Сангвин был с тобой честен. – заметил Риг, недовольно поджимая губы. – Он не скрывает своей ауры, когда разговаривает со смертными и бессмертными…

– Вызывая в них желание поддаться искушению. – закончил за бретонцем Мартин, кивая и заставляя Рига вспомнить о том, что его супруг был мастером в окультных науках. – Даэдра не лгут, не так ли? Они недоговаривают, играют словами, но не лгут. Даже в своих аурах, они просто открывают грани нашей души, взывая к нашим эмоциям и желаниям. Заставляя нас посмотреть на истинных себя, предлагая, но…

– Не вмешиваясь, так как смертные всегда могут найти проблему сами. – с недовольством в голосе сказал бретонец, вспоминая уроки Шеогората и заключенные им с принцами даэдра сделки. Никто из них не прикладывал сильных усилий, смеясь над наивностью смертных и предлагая им самим придумать себе причину для кошмара или безумия.

– По крайней мере, я сумел понять из этого знакомства свои желания. – с тихим, слегка грустным, смешком сказал внезапно Мартин. – Понадобилось время, понадобились разочарования и сожаления… - он замолчал глубоко вздыхая и говоря: -…я не хочу, чтобы с тобой было также. Не хочу, чтобы ты о чем-то сожалел.

Риг промолчал, раздумывая над словами любимого человека. Сомнения и страхи Мартина были понятны. Понятны были и сожаления, захватившие разум супруга. Здесь бретонец мог лишь поддержать бывшего священника. Понимающе кивнув, Риг спросил:

– Что ты предлагаешь? Я…насколько я понимаю до смерти Умарила у нас ничего не получится, так как никто не захочет рисковать «чистотой тела избранного Богами крестоносца».

– Не говори так. – попросил его Мартин, потирая переносицу и издавая тихий смешок. – Видят Боги, мы женаты, но у нас никак не получается подтвердить этот союз.

– То брат с помолвкой и традициями, то Боги с их «лишь чистый телом и духом может одолеть старого врага». - согласился с супругом Риг, неловко улыбаясь. Бретонец с интересом посмотрел на супруга, спрашивая: – Что бы ты предложил, если бы всего этого не было и у нас все прошло согласно первоначальному плану?

– Список. – не задумываясь ответил Мартин. – Я бы попросил тебя составить список того, что ты никогда, даже пьяным, не захотел бы увидеть в постели.

– И как я бы сказал тебе честно, если не знаю, как это все работает? – удивился в ответ Риг, наблюдая за тем как имперец недоверчиво смотрит на него.

На лице бывшего священника появилось легкое веселье, тогда как его голова слегка наклонилась. Правая рука имперца вновь мягко провела по костяшкам, после чего имперец произнес:

– С этим все просто. Представь и подумай понравилось бы тебе. Не думай о том, как глупо это прозвучит. Просто представь и скажи свое мнение.

– Все, что угодно? – уточнил недоверчиво Риг.

– Фантазия смертных бывает удивительной, Varla Angue. – пожал плечами имперец. – Особенно когда дело касается «внутренних покоев».

– Жизнь при дворе определенно пошла Вам на пользу, мой Император. – усмехнулся в ответ Риг, понимающе кивая и задавая новый вопрос: – А после?

– Я бы удостоверился в том, что ты этого хочешь. – спокойно ответил ему Мартин. – Что тобой не движут эмоции горя или разбитости. Что ты не хочешь просто забыться или отвлечься от проблем. Удостоверившись в твоем желание перейти на этот уровень, я бы подготовился. Устроил бы в императорских покоях романтичный ужин, создал бы подходящую обстановку, подготовил бы масло и отослал бы слуг и Клинков до полудня следующего дня. Запер бы двери так крепко, что их не смогли бы открыть даже Руэл, Ворин Дагот или архимаг Полус. А после…

Мартин замолчал, хитрым взглядом смотря на бретонца. Связь дрогнула, заставляя бретонца покраснеть от тихих обещаний супруга, которые тот передавал в его разум. Жар вновь коснулся щек смутившегося бретонца, медленно распространяясь по всему телу. Имперец между тем, осторожно поднял руку павшего героя, оставляя на ней мягкий поцелуй.

– Я изучу… вопрос в свободное время. – хрипло пообещал Риг, вздрагивая от нового стука в дверь.

– Амарис… - недовольно пробормотал Мартин, потирая переносицу. Его глаза быстро осмотрели бретонца, задерживая взгляд на бедрах и проходясь ниже. Улыбка имперца превратилась в заботливую, тогда как он быстро поднялся с кровати. – Что ж, похоже ванна готова.

– Нам определенно нужно привести себя в порядок. – согласился с супругом Риг, также поднимаясь с кровати и забирая с, расположенного перед кроватью, деревянного сундука мантию мастер-волшебника.