— Гамлет, Цукиё, Крават, не бегите так быстро, я не поспеваю за вами, — слегка запыхавшись, прошу я, приподнимая капюшон фиолетовой накидки, закрывающий моё лицо. Три разноцветных мышки останавливаются чуть поодаль и нетерпеливо попискивают, словно подгоняя меня. — Эй, я не такой быстрый, как вы, не возмущайтесь, — на губах невольно появляется улыбка.

Один мышонок, тот, что коричневый, подбегает ко мне и проворно вскарабкивается по одежде мне на плечо, тут же принимаясь чистить мордочку. Другие два спешат дальше, едва заметив, что я сделал шаг в нужную сторону.

 — Гамлет! — возмущаюсь я, недовольно поворачивая лицо к мышонку. — Я тебе не ванна, не умывайся на мне. Мы ведь уже это обсуждали.

Мышонок обиженно дуется и, сбегая вниз на тропинку, принимается догонять своих собратьев, даже не обращая внимания на мои просьбы быть помедленнее.

Вздыхаю и беру корзинку в другую руку, ускоряю шаг, стараясь не отставать от моих провожатых, что виднелись уже вдалеке.

Это я тут обижаться должен вообще-то.

Но я тоже понимаю недовольство пушистых друзей. Поскольку вокруг простирается просто невероятный вид, я ни раз останавливался, чтобы рассмотреть его получше, а порой, замечтавшись, терял из виду мышат и оказывался не пойми где. По крайней мере, я искренне надеюсь, что дело только в этом.

Но открывающийся пейзаж действительно поражает воображение. Бесконечный лес, где-то тут, то там раздаются непонятные шорохи, топот, пение птиц. Листья в свете полуденного солнца почти что прозрачные, кажется, они окрашивают тропу во все оттенки зелёного с золотистыми жилками, а яркое лазурное небо, с периодически проплывающими на нём облаками-барашками, приковывает взгляд моих глаз. Периодически такой вид сменяется огромными полями цветов или пшеницы, где от ветра растения совершают одновременные волнообразные движения.

Я спотыкаюсь о камень, но удерживаюсь на ногах, что заставляет меня обратить-таки внимание на дорогу. Три мышонка сидят на камне неподалеку и, кажется, журят меня своими взглядами за невнимательность. Смущённо смеюсь и слышу странный шум. Такой звук издает бегущая вода, и, пройдя пару метров ниже, я оказываюсь у широкого ручейка. И только тут понимаю, что ужасно хочу пить.

Присаживаюсь на колени и стягиваю с головы капюшон, ладонями черпаю прозрачную воду и подношу ко рту, наконец-то утоляя жажду. Прохладная жидкость бежит по горлу и исчезает где-то по дороге к желудку. Я поражаюсь, насколько здесь вкусная вода.

Рядом проплывает лягушка, смешно разводя лапками, и я, не сдержавшись, тихо хихикаю. Малыш вылезает на берег и торопливо скачет в траву. Провожаю его взглядом и, когда тот сливается с зеленью, осматриваю своё отражение в водной глади.

В моей внешности нет ничего привлекательного. Непослушные вихры абсолютно белоснежных волос, отросшие почти по плечи, которые надо бы укоротить, и шрам, протянувшийся змеёй по всему моему телу, совсем её не красят. Из необычного можно выделить только глаза, да и только из-за их розового оттенка. А если учесть, что в мире есть альбиносы, то я точно не выделяюсь.

Поднимаюсь на ноги, отряхиваюсь и иду дальше за отдохнувшими мышатами. Ещё успею напиться.

Судя по словам Цукиё, белой мышки, мы приближаемся к деревушке на воде. Он говорит, что там очень красиво и прохладно, да и горожане приветливые, а ещё там повсюду водяные мельницы, о которых я читал только в книжках.

Мои грёзы о мельницах прерывает громкий протестующий писк. В нём я с ужасом узнаю моих провожатых и бегу туда, откуда раздаётся звук. Обогнув огромные кусты сирени, которые просто потрясающе благоухают, замечаю мужчину в охотничьей куртке, который держит всех троих мышат за хвостики и озадаченно вслушивается в их возмущённый писк.

 — Прошу прощения! — зову я незнакомца, подбегая. — Это мои мышата, не могли бы вы их отпустить?

 — Так это они к тебе о помощи взывают? — усмехается он, поворачиваясь ко мне лицом. Я тут же замираю. Это оказывается не мужчина, как я подумал в начале, а красивый молодой человек, судя по всему, на пару лет старше меня самого. Но не это привлекает моё внимание. Серые глаза цвета стали, яркие и живые, словно смотрящие и видящие насквозь. Я ни разу до этого не видел сероглазых людей, они — редкость в нашей стране и, не таясь, с восхищением разглядываю чужие глаза, наверное, даже любуясь. Юноша усмехается, по всей видимости, догадываясь, и слегка жмурится, словно укоряя за невежественность. Я стыдливо и немного смущённо краснею и опускаю взгляд. — Эх, а я-то надеялся сделать из них прекрасный шашлык. На, держи, — он кладёт испуганных мышат мне на волосы. — Ты не из местных. Путешествуешь?

 — Что-то вроде того, — бормочу я в ответ, всё ещё смущаясь. — Погоди, не из местных? То есть здесь есть неподалеку деревня?

 — Ага, прямо по дороге. Хотя это не деревня, скорее, маленький городок, — уточняет незнакомец. Потом он с нескрываемым интересом оглядывает меня с головы до ног и вновь возвращается к лицу. — Странная у тебя внешность. Ты откуда?

 — Эм… много чего произошло… А так я с Затерянного города. Знаешь о таком?

 — Слыхивал когда-то, но здесь редко кто приходит издалека. В основном, все идут по главной дороге. Как ты вообще сюда попал?

 — Я… меня они привели, — тихонько качаю головой, и слышится возмущенный писк. — Я тут проходом, но был бы не против отдохнуть. Можно?

 — Ты чего разрешения-то спрашиваешь? Точно чудной. Эй, а ты ничем не болеешь, а то твои волосы и цвет глаз меня настораживают, — молодой человек суживает свои серые глаза, в этот раз подозрительно.

 — Нет, я полностью здоров, — отчаянно машу руками. — Это у меня давно уже, в смысле волосы… то есть не волосы, а…

 — Я понял, — незнакомец раздражённо передёргивает плечами. — Ты мало того что чудной, так ещё и дурак в придачу. Ладно, пошли, провожу тебя, делать всё равно нечего.

Я озадаченно смотрю в спину нового знакомого. Его внешность совсем не сочетается с характером. Ну надо же! Обозвать человека при первой встрече дураком. Ну что за нахал! Сжимаю кулаки и следую за курткой цвета хаки.

 — Звать тебя, кстати, как? — неожиданно интересуется охотник, слегка поворачивая голову.

 — Сион, — из-за неожиданности вопроса, я даже слегка отвлекаюсь и успокаиваюсь. И почему-то краснею.

 — Хм… астра, да? Тебе не идёт, — не менее неожиданно заявляет этот невежда, вновь отворачиваясь.

 — Что? — я начинаю беситься, мне стыдно за румянец не к месту и наивность. — Ну, а тебя как тогда звать, мистер совершенство?

 — Не твоё дело, — его приятный голос вновь заставляет меня порозоветь. И тут же хочется врезать по его самодовольной физиономии, а я уверен, что она именно такая. Какое же глупое сочетание чувств!

 — А тебе идет, — улыбаюсь. — Ты, наглое и самовлюбленное хамло.

Меня окидывают оценивающим взглядом, слабый разряд проходит по моему телу. На чужих губах змеится усмешка.

 — И это говорит такой красивый и правильный мальчик. Не стыдно?

 — Чья б корова мычала.

 — О, так ты считаешь меня симпатичным. Похвально, но даже не старайся. Я не по мальчикам.

Я аж замираю на месте от подобного заявления. Внутри с каждой секундой всё больше разгорается злость.

 — Ах ты!..

 — Мы пришли, — обрывает парень нелестный поток высказываний в свой адрес. Недовольно смотрю вперёд, раздражённый из-за своего бессилия. Я стою перед мостом, на противоположной стороне которого высятся невысокие каменные здания, а под ним шумит тот самый ручеек. Это и вправду оказывается городок, а не деревня.

 — Ух ты, красиво, — восхищённо оглядевшись, оцениваю я и усмехаюсь. — Думал, ты меня заведёшь куда-нибудь не туда и утопишь. Кто тебя знает, крысу этакую.

 — В следующий раз обязательно, — в который раз язвит спутник. — Ну всё, моя миссия выполнена, я пошёл. Поцелуй на прощание, Ваше Высочество? — он игриво складывает губы трубочкой.

 — Не для тебя мама розу растила, — фыркаю в ответ я, делая шаг на деревянный мост и чувствуя, как предательски подскакивает пульс.

 — Так вроде же астра была, — озадачивается он, хотя в глазах бесятся чертенята, выдавая его веселье.

 — Да пошёл ты! — обижаюсь, понимая, что здесь победить не смогу. — Язык у тебя сильно подвешен, может, укоротить?

 — Только, чур, твоими зубками и у тебя в ротике. На другое не согласен.

 — Извращенец, — констатирую факт я, отворачиваясь от нового знакомого и смущённо добавляя: — Спасибо, что проводил.

 — С превеликим удовольствием готов отвести ещё куда-нибудь, — незнакомец кланяется, но тут же выпрямляется и хитро подмигивает: — Только позовите.

 — Дурак, — смеюсь я, пытаясь скрыть напряжение и переходя реку по мостику, но, не выдержав, вновь оборачиваюсь. — Послушай, а ты… — я осекаюсь, ошарашенно глядя на пустоту в том месте, где только что находился парень. Недоверчиво моргаю пару раз и даже трясу головой, но ничего не меняется. Странно… Даже шагов не было слышно. А этот псих еще меня чудным обозвал.

Я опускаю мышат на дорогу и задумчиво следую за ними по улице. Этот человек… кто он, интересно? Такой красивый… То есть необычный и странный, вот!

Заливаясь краской, встряхиваю головой и начинаю с интересом осматриваться. Городок хоть и маленький, но очень красивый и многолюдный. Со всех сторон подзывают разносортные торговцы, толпы народа куда-то спешат, сверху перекликаются соседи, приветствуя друг друга, хозяйки поливают свои цветы на подоконниках, дверях, балконах, нос будоражат аппетитные запахи, а слух приятный гул разговоров. Голова идёт кругом. После тихих и спокойных лесов и полей город был невероятно шумным и беспокойным.

 — Ах, какие милые! — слышится сбоку, и я перевожу взгляд на голоса. Там стоят маленькая девчушка в цветастом платьице и пухлая молодая женщина в красивом белоснежном сарафане и гладят его мышат. Я вздрагиваю и подхожу к ним.

 — Здравствуйте! — приветствую женщину. — Вы не подскажите, где ближайшая гостиница или постоялый двор?

 — Вы путешествуете? — мне приятно улыбаются в ответ. — Местные хозяева гостиниц ужасные скряги. Я могу дать вам кров, у нас обдирают неместных. Моё имя Ренка, а это Лили, моя дочь.

 — Приятно познакомиться, я был бы счастлив вашей помощи, госпожа Ренка. Меня зовут Сион, а это мои мышки: Цукиё, Гамлет и Крават, — я называю их по порядку, в котором они стоят.

 — Ох, так они вместе с тобой, — смеется женщина, а глаза Лили так и светятся. — Тогда ты можешь подождать нас здесь, пока я не куплю продуктов?

 — Что вы, что вы! — качаю головой я, замечая округлый животик под просторной одеждой, который ранее принял за пухлость. — Вам ведь нельзя носить тяжёлое! Давайте я вам помогу!

 — Как-то некрасиво с моей стороны просить гостя о подобном… — растерянно отвечает она.

 — Нет-нет, раз уж вы не хотите брать с меня денег, я просто обязан помочь вам хоть как-то! — сопротивляюсь, мои внутренние принципы не позволяют оставить беременную женщину в беде. — Я помогу вам, госпожа Ренка!

 — Спасибо тебе, Сион, ты хороший юноша, — благодарно улыбается мне женщина. — Тогда идём за мной.

Рынок оказывается на соседней улице. Цветастые палатки с не менее цветастыми хозяевами предлагают свои товары: рыбу, яйца, мясо, сладости, фрукты, чуть дальше ткани и украшения.

Моя спутница покупает несколько рыбин, ещё каких-то морепродуктов, пару видов конфет, баранину и жирного индюка, заодно прихватывая красивую ткань цвета восходящего солнца. Конфеты доверяют нести Лили, сама женщина берёт ткань и морепродукты, а остальное тащу я.

Потом мы направляемся домой к моим новым знакомым. К счастью, идти пришлось недолго, ибо руки у меня уже отваливались. Это оказывается маленький симпатичный домик на окраине городка с окружающим его садом, а на заднем дворе живут домашние животные в виде куриц и коров со свиньями в стойлах.

Внутри очень уютно: окна большие, стены и потолок светлые, на полу лежат мягкие ковры, повсюду валяются маленькие подушки, мебель резная и явно дорогая, а у противоположной стены располагается огромная пасть камина, где собралось наибольшее скопление подушек и плюшевых игрушек. По обе стороны от него, будто стражники, находятся две двери из темного дерева, прикрытые занавесками под цвет стен. Одна из них приоткрыта, и я могу разглядеть сквозь немного прозрачную ткань длинное помещение с ещё несколькими дверьми. Есть ещё проход без двери напротив входа, он ведёт в столовую.

 — Сион, — зовёт меня хозяйка. — Иди за Лили, она покажет тебе, куда положить продукты, — а сама она заходит в открытую дверь.

Юноша смотрит на девочку и ласково ей улыбается. Она улыбается в ответ и, маня меня маленькой ручкой, направляется в столовую.

Собственно, эта комната полностью оправдывает свое название. Прямо посередине стоит огромный стол на восемь человек: по три стула в ширине и по одному в длине. На нём лежит светло-голубая скатерть с красивыми узорами, стулья обиты бархатом того же цвета. Одна стена оказывается панорамным окном, на карнизе висят белоснежные шторы, которые сейчас открыты, а сверху и по бокам прикрываются тюлем и портьерами синего оттенка. За окном можно разглядеть веранду из светлого дерева, где тоже стоит стол, но на нём ничего нет.

Справа от окна, почти вплотную, ещё один проход без двери. Туда Лили и бежит.

За ним находится кухня. На стенах висят шкафчики, которые обычно были в домах очень богатых и влиятельных людей, внизу, прямо под ними, стоят ещё шкафчики, у противоположной стены высятся огромные шкафы, сквозь двери которых я вижу много видов сервизов: от фарфорового до железного.

Тут же печка, в серединке деревянного пола углубление под кострище. Оно позволяет хозяйке готовить еду зимой на огне, так что семья не будет обделена шашлыками в это время года. Сейчас, когда на улице лето, оно не используется.

Невольно усмехаюсь. Кажется, подобное блюдо уже прозвучало сегодня в устах одного нахала.

 — Братик Сион, — звонкий голос возвращает меня в настоящее. — Вот здесь есть подпол. Туда нужно положить еду.

Лили стоит рядом с пустым местом в углу комнаты, где нет шкафчиков. Подойдя к ней, я обнаруживаю ручку на полу. Тяну её, и часть пола поднимается, открывая вид на лестницу, ведущую в подвал. Я покрепче хватаю мешки и начинаю спускаться.

Внизу прохладно и темно. Только прямоугольник света от выхода освещает маленькую комнатку. К стенам приделаны полки, на которых стоят различные соленья и варенья. Под полками оказывается пустое пространство, в котором находятся похожие мешки. Заглядывая в один из них, вижу картошку. В другом какое-то мясо. Ставлю свою ношу рядом и спешу наверх. Не очень люблю подобные места из-за неприятных воспоминаний.

Когда вылезаю, рядом с Лили стоит её мама. Она благодарно кланяется мне.

 — Спасибо тебе, Сион. Что бы я без тебя делала.

 — Ох, да ничего особенного. Я был рад помочь, правда.

 — Приятно слышать. Я покажу твою комнату, сюда, — она выходит из кухни в очередную дверь. Спешу следом и оказываюсь в том самом коридоре, который видел из гостиной сквозь занавеску. Справа и в самом деле дверь, ведущая в центр дома. Я сделал круг.

Госпожа Ренка уходит налево, туда, где находятся другие комнаты. Первые две двери слева по коридору закрыты, но на одной из них, самой первой, приклеены сердечки и цветочки, так что не сложно догадаться, что это комната Лили.

Следующая открыта. Там находится кроватка для младенца и прочие вещи, которые можно встретить в детской. Судя по всему, эта комната будет принадлежать будущему малышу. Напротив этой двери ещё одна, тоже открытая. Я замечаю двухместную кровать, когда прохожу мимо. Это комната хозяев: госпожи Ренки и её мужа.

В конце коридора ещё две двери друг напротив друга. Обе закрыты. Ту, что слева, открывает женщина и подзывает меня к себе, заходя внутрь. Захожу следом. Сразу бросается в глаза односпальная кровать, стоящая у самой стены прямо под окном, и прикроватная тумбочка с хрустальной вазой в виде лебедя на ней. Пол устлан ковровым покрытием бежевого цвета, на стенах висят картины. Ещё есть рабочий стол со стулом, пару кресел и шкаф.

 — Чувствуй себя, как дома, — улыбается мне хозяйка. — Можешь оставаться здесь, сколько пожелаешь.

 — Думаю, это будет чересчур эгоистично с моей стороны. Я благодарен вам уже за то, что позволили остаться на ночь, — кланяюсь.

 — Не стоит, я всего лишь предложила помощь. Обед будет подан через час.

 — Может, я могу вам как-то помочь? — опуская притихших мышат на кровать, спрашиваю. — Я умею готовить.

 — Но ведь это так некрасиво с моей стороны… — сомневается женщина.

 — Ничего подобного! — горячо восклицаю. — Я сделаю всё, что в моих силах.

 — Ну хорошо, хорошо, — смеётся госпожа Ренка. — Тогда не мог бы ты почистить овощи для супа и салата?

 — С радостью! — я так и сияю.

 — Тогда приходи на кухню, — женщина выходит.

***

 — Очень вкусно! — восхищается Гецуяка-сан, съедая уже вторую тарелку супа. — Невероятно!

 — Это Сион готовил, — улыбается госпожа Ренка, с улыбкой наливая Лили добавку.

 — Вы мне помогали, — тут же смущаюсь я. — Сам бы я не смог…

 — Ой, да что ты такое говоришь! — всплёскивает руками женщина. — Дорогой, он почти всё взял на себя, — даже мытьё посуды, — оправдываясь моим положением! Ну и кто из нас здесь хозяйка в доме?

 — Извините… — лепечу я, вызывая шквал смеха за столом.

 — Ну не чудо ли? — умиляется госпожа Ренка.

 — Не то слово, — кивает её муж. — А ты как считаешь, Лили?

 — Сион хороший, он добрый и милый.

 — Лили… — чувствую, как к щекам приливает кровь.

 — Сразу предупреждаю, со стола уберу я! — госпожа Ренка шутливо состраивает недовольное лицо.

 — Но ведь… — начинаю я.

 — Цыц! Мне поможет Гецуяка, а ты, как гость, должен просто расслабиться и хорошенько отдохнуть перед завтрашним уходом.

 — Хорошо, — вздыхаю, сдаваясь.

После обеда хозяин дома решает заняться какой-то своей работой, а хозяйка принимается за стирку. Я, конечно же, не остаюсь равнодушным и перестирываю всю одежду, пока госпожа Ренка отвлекается на разговор с соседкой. Замечаю из-за забора, что тот, видимо, не из приятных, так как собеседницы постоянно морщатся и качают головами.

Когда женщина возвращается, то стирать уже нечего. То же самое её поджидает с уборкой и мытьём скотины, а также с дойкой коров.

 — Сион! — возмущается она. — Я может и беременная, но не инвалид! Я сама могу привести свой дом в порядок.

 — Простите, просто мне хочется вас чем-нибудь отблагодарить, — склоняю голову я.

 — Ну что ты, — тут же переходит на более мягкий тон женщина. — Я не злюсь на тебя, просто непривычно, что мне помогают. Сион, отдохни.

 — Как скажете, — киваю, присаживаясь на диван в гостиной. Хозяйка уходит.

 — Привет, — слышу я из коридора. Поворачивая голову, обнаруживаю Лили.

 — Привет, — улыбаюсь я в ответ. — Уже закончила домашнее задание?

 — Ага, — девочка подходит ко мне и садится рядом на диван. — А ты что делал?

 — Помогал твоей маме.

 — А.

 — Слушай, Лили, — обращаюсь к ней спустя пару секунд молчания. — А кто твои родители?

 — Ренка и Гецуяка, — непонимающе смотрит на меня ребенок.

 — Ой, прости, я неправильно выразился. Ты знаешь, кем они работают?

 — Мама домохозяйкой, а папа… ну, к нему всегда приходят в гости какие-нибудь старейшины города, а ещё один раз сам глава заглядывал… Но я не знаю, кем он работает.

 — Вот как, — это объясняет, почему в доме моих новых знакомых так много дорогих вещей. Да и живут они явно не бедно. — А что за этой дверью? — перевожу тему я.

 — Там спальня родителей. Второй выход в коридоре.

 — А я-то думаю… — смеюсь. — А за дверью напротив моей комнаты?

 — Там… Ну… — девочка мнётся. — Мама говорит никому не говорить.

 — Почему?

 — Это секрет для неместных.

 — Ясно. Тогда не говори.

 — Я скажу.

 — Что? Зачем? — теряюсь я.

 — Я тебе верю. Иногда к нам приходит один человек. Моя мама опекает его. Он может пожить пару дней и снова уходит к себе домой.

 — И всё?

 — И всё, — кивает малышка.

 — Но что же тут такого секретного?

 — Этот человек… — Лили оглядывается и, приблизившись к моему уху, шёпотом добавляет. — Певчий.

 — Что?! — ошарашенно восклицаю я, но тут же мой рот зажат обеими ладошками девочки.

 — Вот потому и секрет.

 — Постой, — шепчу я в ответ. — У этого городка есть… певчий?

 — Да, — малышка кивает. — Уже много лет.

 — Поразительно… — у меня даже в ушах шумит. Певчий. Настоящий! — А разве они не выдумка? Не сказка, придуманная, чтобы облегчить жизнь людей?

 — Неа, он настоящий и живёт в здешнем лесу. А ещё он красиво поёт.

 — Что логично, — смеюсь я. В жизни бы не подумал, что у меня будет возможность встретить певчего. До этого момента я был уверен, что они — выдумка.

Певчие упоминаются в легендах и сказках. Эти ребята когда-то были частью одного народа — Лесного или Мао. Этот народ жил в дикой природе, полностью абстрагированный от мира. Им хватало того, что они могут ходить по сырой земле, над ними голубое небо, а вокруг дышат растения. По легендам, среди Лесного народа жили так называемые «певчие». Они с помощью пения могли общаться с природой. Лесной народ поклонялся богине по имени Эльюриас, чей животный облик являлся осой. Именно она выбирала будущих певчих. Выбранные ею дети слышали её голос, она учила их песням и молитвам, делала их одним целым с природой.

Дальше легенды разнятся своими предположениями: одни говорят, что Лесной народ решил распуститься, другие же, что его уничтожили другие племена. Так или иначе, но он исчез.

Пение певчих пробуждает природу, укрепляет её. Иначе говоря, благодаря их песням трава наливается зеленью, цветы становятся прекраснее, растения плодоносят быстрее и гораздо более вкусными плодами, вода становится чистой и прозрачной, воздух очищается, а животные сбегаются со всей округи: будь то рыбы, звери, птицы, насекомые. Пение певчих создаёт рай.

Именно поэтому любая деревня или город мечтают заполучить их себе. Благодаря пению они могут поднять экономику, да и жить в раю куда приятней. Певчие путешествуют и редко оседают где-то в одном месте, но если остаются, то у местных этот день автоматически становится новым праздником. Ну ещё бы.

Певчий и глава города подписывают контракт, который обеим сторонам приносит пользу. Жители обязываются не лениться и трудиться, слушать наставления певчего и отдавать ему часть урожая и мяса, а в совершеннолетие они подыскивают ему невесту или жениха.

Единственное обязательство певчего — пение минимум раз в день. Этого вполне достаточно.

Певчий сиюминутно становится кем-то, напоминающим бога, ну, или хотя бы любимчиком всей деревни.

Певчие также нечеловечески красивы, а их дар переходит из поколения в поколение.

Я точно не знаю всех закономерностей и пунктов контракта. Но что знаю точно, так это то, что в этом городке есть свой певчий, живущий в лесу. И у меня есть шанс увидеть его.

 — Удивительно. А я-то думал, чего у вас вода такая вкусная. Всё же чудеса случаются, — улыбаюсь я, но, заметив встревоженное выражение лица Лили, спрашиваю: — Что-то не так?

 — Дело в том, что не поспел новый урожай яблок. Пшеница ещё зелёная. А звери разбежались.

 — Что? Почему? — я решаю не уточнять, что лето началось всего как неделю.

 — Мама думает, что у Недзуми простуда. Или что-то вроде того. Из-за этого он не может петь.

 — Кто?

 — Нашего певчего так зовут. Недзуми, — поясняет девочка.

 — Значит, крыса. По-моему, это некрасиво.

 — Он не говорит своего настоящего имени. Но для меня он все равно останется Недзуми.

 — Понятно, — я примирительно поднимаю руки. — Лили, а ты видела его когда-нибудь?

 — Да. Он иногда приходит к нам и всегда играет со мной. И поёт колыбельные. А ещё я знаю, где он живёт. Я была у него в гостях много раз.

 — Ого! А как он выглядит? Красивый? — подмигиваю я малышке.

 — Ага, — смущается она. — Очень. Только я слишком маленькая, чтобы стать его невестой, хотя я пыталась.

 — Невестой? — изумляюсь. — Но разве он не женат?

 — Нет, он ещё молодой. Ему недавно двадцать исполнилось.

 — Совершеннолетие… — задумчиво бормочу я. — Значит, вы все теперь ищете ему невесту?

 — Ага. Но мама сказала, что я слишком маленькая. А мне Недзуми нравится!

Смеюсь.

 — Думаю, у тебя ещё всё впереди, Лили.

 — Лили, Сион! Вот вы где, — в комнату входит госпожа Ренка. — Не могли бы вы сходить купить соли? Я совсем про неё забыла утром.

 — Конечно, — я поднимаюсь на ноги. — Лили, идём?

 — Ага! — девочка вскакивает и выбегает из дома. Госпожа Ренка даёт мне пару монет, и я выхожу вслед за Лили.

Соль мы покупаем быстро, но из-за хорошей погоды идти домой не хочется. Мышата сидят у меня в корзинке и веселят идущую рядом малышку. Но мне самому не до спутников и погоды. Я прислушиваюсь к разговорам вокруг.

 — У меня цветы завяли, даже не знаю, что делать.

 — Коровы стали давать невкусное молоко.

 — Мой сын недавно отравился, представляете?

 — Боже мой, что же случилось с Недзуми? Я переживаю за него.

 — Бедняжка, наверное, заболел. Ренка ничего не говорит?

Из всей информации, что влилась мне в уши, я делаю вывод, что певчего здесь очень любят и беспокоятся о его самочувствии.

Я замечаю, что Лили какая-то грустная. Её даже не удаётся развеселить Кравату, который показывает акробатические трюки.

 — Эй, — я легонько толкаю девочку. — Что-то не так?

 — Прости… Просто так обидно за Недзуми. Эти люди волнуются за него только из-за того, что их продукты стали обычными, а не такими вкусными, какими были благодаря его пению. Они все испортились. Привыкли жить ни о чём не беспокоясь. Жалко.

 — Ох, Лили, — я грустно улыбаюсь. — Ты такая молодец, раз беспокоишься о нём не из-за своей личной выгоды. Но не все такие, как ты. Люди в большинстве своём эгоистичны. Их волнует лишь их собственная жизнь. С одной стороны, это правильно. Но с другой… В этом нет ничего хорошего. Из-за своего эгоизма они могут потерять близких им людей. Нужно проявлять уважение к проблемам других.

 — Сион, — зовёт малышка, дёргая меня за подол плаща. — Ты хороший. И ни капельки не такой.

 — И я такой же, Лили. И ты. Мы все такие. Просто у кого-то это проявляется в большей или меньшей степени.

 — Тогда я стану первой такой. Чтобы доказать, что быть эгоисткой — некрасиво.

 — Ха-ха, — смеюсь я. — Тогда удачи тебе. И не сдавайся, как трудно бы ни было.

 — Да!

Какие же дети наивные… Хотя я сам точно такой же. До последнего верить в хороших людей очень глупо, но… В моей жизни они были. Мама. А ещё семья Ренки. И Инукаши, моя служанка, помогшая сбежать в тот день. Интересно, как она там? Остаётся надеяться, что всё в порядке.

Я сжимаю ткань на груди. Не хочу вспоминать свою прошлую жизнь. Хочу забыть. И не могу. Там моя мама и Инукаши. Но сейчас там он. Причина всех моих поступков. Я зажмуриваюсь.

Ненависть. Едва ли не самое страшное чувство, которое только могут испытывать люди. От неё начинается всё. И хорошее, и плохое. Только на чём остановишь выбор ты, зависит исход всего.

Глубоко вздыхаю. Я не хочу скрывать, что был счастлив сбежать из поместья. Благодаря этому я повидал мир. И увижу ещё много интересного, познакомлюсь с разными людьми. И плохими, и хорошими. Это лучше, нежели сидеть взаперти в четырех стенах, не в силах вдохнуть свободы.

Я открываю глаза и взлохмачиваю волосы Лили, заметив её вопросительный взгляд. Не собираюсь возвращаться. Прости, мама…

Но это просто выше моих сил. Думаю, ты бы поняла.

А сейчас я живу настоящим. Прошлое не изменить. Зато можно повлиять на своё будущее.

 — Пора домой, — широко улыбаюсь.