— Думаю, вы правы, госпожа Ренка. Продолжить путь сейчас — плохая идея, — задумчиво выдаю я, стоя на пороге дома и глядя на бурю снаружи. Закрываю дверь.

 — Пережди, — советует мне Гецуяка-сан, который из-за плохой погоды тоже не пошёл сегодня в город. — Нам не тяжело дать тебе приют.

 — Чувствую себя так, будто сижу на чьей-то шее…

 — Какой ты правильный, — вздыхает госпожа Ренка. — Но так и знай: в такую погоду я тебя никуда не отпущу.

 — Сион останется на ещё один день! — радуется Лили.

 — Да, — усмехаюсь я, глядя на часы. Уже два доходит… Если всё продолжится в том же духе, то я сегодня точно никуда не уйду.

 — Что за кислое лицо? — качает головой госпожа Ренка. — Неужели так сильно хочешь уйти от нас?

 — Нет, что вы. Я очень благодарен вам за вашу доброту. Я бы даже с радостью остался, но это невозможно…

 — Отчего же? — удивляется хозяин дома. — Оставайся, Сион. Всегда мечтал о сыне.

Заливаюсь краской. В глазах Лили и её родителей неподдельная забота и любовь. Обычно люди смотрят так на дорогого и близкого им человека. Я не видел подобных взглядов с тех пор, как расстался с матерью, но рядом с этими людьми ощущаю какой-то уют, которого мне так не хватало. Хотел бы я себе такую семью.

 — Я дождусь окончания бури и сразу же уйду, — опускаю взгляд и направляюсь в свою комнату под странную атмосферу в комнате. Я останавливаюсь в проёме и тихо добавляю: — Госпожа Ренка, если вам понадобится моя помощь, то зовите в любое время.

 — Конечно… — печально отвечает она всколыхнувшимся занавескам.

День проходит мрачно и тихо. Этому способствует и погода. К вечеру я протираю пыль в доме, естественно, без ведома хозяйки этого самого дома, иначе мне несдобровать. Уже заканчивая, останавливаюсь напротив двери в комнату певчего. Наверное, стоит и там навести порядок…

Я открываю незапертую дверь и неуверенно замираю. Почему-то у меня странное предчувствие насчёт того, что стоит мне сделать шаг, и вся моя жизнь перевернётся вверх тормашками. Но я качаю головой, выкидывая глупые мысли из неё, и вхожу в комнату.

Та просто невероятна.

В жизни ещё такой не видел. Будь у меня сейчас фотоаппарат, я бы мгновенно кинулся запечатлевать всё, что вижу.

Потолок… сделан из стекла! Из-за этого сквозь него видно небо. Стены разукрашены и представляют собой пейзаж леса, отчего кажется, что комната находится где-то на природе. Вместо пола настоящая трава и камни, в углу комнаты обнаруживается маленький водопад, вода которого стекает по огромному булыжнику прямо во вделанный в траву пруд с лотосами и кувшинками. По комнате каким-то мистическим образом гуляет ветер и витает запах хвои. Вместо кровати — большой гамак, в который влезет человека три, устеленный одеялами и подушками, а вместо стола — кусок плоского дерева. Здесь же место под кострище, как на кухне.

Я ошарашенно прохожу в комнату и восхищённо принимаюсь оглядываться. Невероятно! Так вот как выглядит комната певчего.

Как именно здесь сделали подобное и сколько это всё стоит, — об этом я предпочитаю не думать.

Протирать здесь, по всей видимости, нечего. Я приглядываюсь. А вот и нет.

Все полки были замаскированы под нарисованные ветки, из-за выпуклости которых картинка кажется более реалистично. На них ничего особенного не оказалось: какие-то камни, даже пару драгоценных в маленькой вазочке, несколько книг, в которых были засушены листья и цветы, флейта (явно дорогая), пару видов когтей животных.

В стене, изображающей пещеру, выясняется, что углубление настоящее, а в нём прячется шкаф. Там куртка, тёмно-синяя накидка, сапоги, ботинки и ремень.

В остальном мебели нет. Хотя, наверное, если хорошенько поискать, то ещё тайников найти можно, но я как никто другой знаю, как это неприятно, когда в твоих вещах копаются чужие люди. Поэтому, протерев пыль на известных объектах, я выхожу из комнаты и закрываю дверь.

Внутри что-то неприятно колется. Находиться в гостях у певчего было приятно, уходить не хочется. Задумавшись, я даже не замечаю подошедшей сзади хозяйки дома.

 — Ты знал, что копаться в чужих вещах некрасиво?

 — П-простите… Я понимаю, наверное, я ужасно низко пал в ваших глазах… Я просто пыль протирал и подумал, что было бы неплохо и…

 — Ничего, — вздыхает госпожа Ренка. — Я доверяю тебе. Ну и как комната?

 — Там очень красиво. Так приятно и уютно находиться в ней. Словно в лесу.

 — Лили ведь уже рассказала тебе, кому принадлежит комната?

 — Пожалуйста, не злитесь на неё. Я сам полюбопытствовал, — пытаюсь вступиться за младшую подругу.

 — Думаю, в этом нет ничего страшного. Рано или поздно ты бы сам догадался, или я тебе бы рассказала.

 — Вы… рассказали бы?

 — Конечно. Но сейчас не об этом. Сион, — госпожа Ренка неожиданно серьёзнеет. — Лили, она…

 — Что-то произошло? — начинаю беспокоиться я.

 — Уже поздно, но она так и не вернулась от подруги. Я начинаю переживать. Не мог бы ты сходить за ней?

 — Конечно! Где живёт девочка?

***

У подруги её не оказывается. Та сказала, что Лили ушла от неё уже около часа назад. Я начинаю волноваться. Когда сообщаю об этом её родителям, госпожа Ренка хватается за сердце, а Гецуяка-сан собирает поисковую группу. Набирается штук десять добровольцев. На маленький городок должно хватить, но не в случае, если Лили кто-то забрал, и не при такой ужасной погоде. Я присоединяюсь к поискам, но видимых результатов они не дают. Лили словно испарилась.

Идя вдоль очередной улицы и стучась к людям в двери, начинаю отчаиваться. Это уже девятый дом, но никто понятия не имеет, куда могла деться дочка Ренки. Некоторые тоже присоединяются к поиску.

 — Ц-цукиё, — я стучу зубами от холода, выдыхая имя мышонка. — Гамлет, Крават… У вас есть идеи, где Лили?

Мои спутники высовывают свои мордочки из-под капюшона фиолетовой накидки слева от моего лица и начинают придирчиво осматриваться. По голове в каждую сторону.

Когда я уже готов принять неприятный вердикт, Крават неожиданно выбегает из своего укрытия и удирает по дороге куда-то вбок. Остальные мышата присоединяются к своему другу. Мне приходится лететь за ними на всех скоростях, чтобы хоть как-то поспеть за мышками и не потерять их из виду при такой ненастной погоде.

Я даже не понимаю, как оказываюсь в лесу. Никому не посоветую отдых на природе во время бури, а не дома с чайком в руке у тёплого камина. Ветер срывает накидку, ветки заставляют продираться сквозь себя, нанося царапины, тяжёлые капли барабанят по голове и телу, струи с деревьев хлещут в лицо, что точно не придаёт мне желания бежать дальше.

 — Крават! — кричу я, но не уверен, слышит ли меня мышонок сквозь завывания ветра и раскаты грома. — Гамлет! Цукиё! Как далеко ещё идти? Я уже не ориентируюсь!

Мышата храбро прорываются сквозь волны ветра и водопады дождя, бегут через лужи и камни, траву и расщелины. Мне не остаётся ничего другого, кроме как молча спешить следом.

Понятия не имею, как долго мы пробираемся через лес, но по ощущениям намотали не меньше километра. Тело болит, холодно и сыро, меня трясёт, а мышата всё не останавливаются. Удивительно, как они вообще смогли учуять Лили.

Чёрный мышонок залезает ко мне на плечо и начинает что-то громко пищать, но я не слышу абсолютно ничего и не могу разобрать, что говорит Гамлет. Тогда малыш кусает меня за ухо и, пропуская мимо своих круглых ушек нелестное замечание в свой адрес, кидается куда-то наискосок. Приходится снова бежать следом.

Собственно, бежим недолго. Уже в соседних деревьях я вижу маленький домик, в окошке которого можно заметить красный огонёк. Приглядевшись, замечаю также, что Гамлет бежит именно туда.

Мышата прошмыгивают внутрь через щёлку, а я, останавившись, начинаю барабанить в дверь, но на удивление она оказывается незапертой, и я носом влетаю в прихожую. Не растерявшись, закрываю дверь на замок и оглядываюсь.

Я нахожусь в недлинном коридоре, который переходит в комнату, из которой льётся приятный свет утреннего солнца.

Я, как человек воспитанный, стягиваю с себя обувь и иду внутрь. Завернув за угол, ахаю. Прямо у самого камина сидит маленькая пропажа.

 — Лили! — мой вопль, наверное, слышно даже в деревне. Девочка испуганно вздрагивает и оборачивается, но, поняв, кто её позвал, успокаивается. Я счастливо кидаюсь к малышке и крепко сжимаю её в объятиях. — Лили, как ты здесь оказалась? Ты хоть представляешь, как мы все испугались? Твою маму чуть удар не хватил, а папа и я вместе с группой добровольцев город вверх дном переворачиваем в поисках тебя!

 — Прости, — девочка опускает взгляд. — Я, когда шла домой, захотела навестить ещё одного знакомого. Я не думала, что буря усилится.

 — Знакомого? Какого ещё знакомого в лесу?! — в противовес злости в своем голосе я укутываю замёрзшего ребенка в близлежащий плед.

 — Вот этого, — отвечает Лили, указывая на кого-то позади.

Медленно оборачиваюсь. Из-за слабого света огня в комнате очень темно, поэтому я не сразу замечаю ещё один проход из гостиной. Во тьме удаётся разглядеть высокую фигуру. Неизвестный делает шаг внутрь и…

 — Ты?! — на моём лице появляется шок, едва я узнаю своего вчерашнего знакомого.

 — Мину попроще, — хмыкает молодой человек в ответ и поднимает руку, в которой за хвосты держит трёх мышат. Испытываю чувство дежавю. — Твоё?

 — Да… — растерянно бормочу я, как завороженный следя за нечеловечески-плавными движениями парня. Он вновь хмыкает и кидает мышат на подушки.

 — Я конечно понимаю, что моё невероятное гостеприимство и красота притянет кого угодно, но что здесь забыл ты?

 — Я… — начинаю, очнувшись, но меня перебивает Лили.

 — Сион искал меня.

 — Ты знаешь этого чудака? — уточняет парень, безапелляционно тыкая пальцем в меня.

 — Да. Он живёт с нами, мама дала ему ночлег, но из-за погоды Сион не смог уйти днём. Он помогает маме по дому.

 — Вот оно как. И надо же было тебе, — обращается парень уже ко мне, — наткнуться именно на Ренку и Лили.

 — Уж простите, — раздражённо возвожу глаза к потолку.

 — Извиняю, так уж и быть, — издаю шипение. — Хотя Ренка обычно не берёт с улиц бездомных с тремя блохастыми животинами.

 — Эй! — обижаюсь я.

 — Недзуми! — одновременно со мною возмущается Лили. — Прекрати!

Её слова вызывают эффект разорванной бомбы. Я в шоке замираю, едва слышу имя певчего, а экс-охотник молча хмурится. По всей видимости, против Лили он идти не собирается.

 — Ты… — я попробую на вкус следующие слова, словно сюда они вообще не подходят, и наконец недоверчиво заканчиваю, — местный певчий?

 — Пф, а с чего я должен тебе что-то докладывать? — вяло отвечает тот.

 — Недзуми… — даже немного угрожающе начинает Лили.

 — Да, — раздражённо, но всё же честно кивает певчий. — И вообще, это секрет.

Мне кажется, что земля из-под ног уходит. Я представлял певчего, как высокоинтеллектуального и вежливого человека, с которым можно приятно поговорить и провести время. Но все мои мечты вдребезги разбиваются о жестокую реальность. Вместо интеллекта — мешок сарказма и язвительности, а вместо вежливости — хамство и распущенность. Приятного мало, да и находиться с ним в одной комнате долго не хочется. Да и само жильё грязное и неубранное, что повышает моё желание схватить Лили под руки и побыстрее сбежать из этого места.

Неожиданно Недзуми тяжело и долго кашляет. Я замираю, словно зайчонок, попавшийся в пасть к волку. Лили шмыгает носом. Решительно встаю на ноги.

 — Где у тебя кухня? — хмуро бросаю парню.

 — Тебе зачем? — меня меряют насмешливым взглядом. Я обиделся бы, но в придачу с набором начинающего гопника — красное лицо и хриплый голос. А это означает, что у хозяина этой помойки температура, а, значит, и простуда.

 — Надо, — и то, каким серьёзным взглядом награждаю я его, заставляет Недзуми закрыть глаза.

 — Там, откуда я пришёл, — совсем устало и разбито отвечает певчий.

 — Спасибо, — чёртов этикет, когда он не нужен! Ухожу на кухню и возвращаюсь спустя пару минут с двумя кружками чая с лимоном. Одну отдаю Лили, а другую протягиваю удивлённому Недзуми. — Пей. Поможет согреться. Я сейчас ещё бульона приготовлю. Так что, как допьёшь, иди в свою комнату и ложись.

 — Почему ты решил, что я послушаюсь тебя? — парень вскидывает одну бровь. — Переживаешь?

 — Потому что я не хочу, чтобы от тебя заразилась Лили, — отхожу и вновь покидаю гостиную. — Я уже приготовил постель. Это я так сказал, на всякий случай.

Когда возвращаюсь с тарелкой бульона, Недзуми на диване не обнаруживается. Усмехнувшись, я помогаю Лили лечь спать и направляюсь в комнату певчего. Парень лежит там и явно пытается уснуть. Мне даже немного его жаль.

 — Недзуми, съешь бульон, пожалуйста, — прошу я, садясь на краешек кровати.

Певчий нехотя поворачивается, но, едва улавливает аромат горячего, тут же садится и смотрит на тарелку.

 — У тебя сейчас такой взгляд, будто ты воочию наблюдаешь явление Христа народу, — мягко и беззлобно смеюсь, накрывая бедра Недзуми полотенцем, чтобы он случайно не запачкал одеяло.

Парень явно раздражённо наблюдает за моими махинациями, но терпеливо ждёт, пока я закончу, и начинает есть.

Ещё никогда не видел, чтобы кто-то так быстро ел.

 — Вкусно, — бормочет Недзуми, поднимая взгляд на меня. — А есть… Ещё?

Я теряюсь от странных эмоций в его серых глазах, но медленно киваю и наливаю добавки из кастрюли рядом, принесённой заранее. Такими темпами певчий съел всё и выпил ещё кружку горячего молока с мёдом. Даже сквозь тьму я ясно вижу, что глаза у него начинают слипаться. Убрав всю посуду в корзинку, ласково смотрю на парня.

 — Недзуми, ложись спать.

 — Я не хочу… спать, — он широко зевает.

 — Ну да, как же, — я слегка толкаю певчего, и тот бессильно падает обратно на подушки. Не слушая отговорок, укрываю непутёвого хозяина, а ноги дополнительно заматываю ещё одним одеялом. Уже собираясь уходить из спальни, я оборачиваюсь.

 — Спокойной ночи, Недзуми. Приятных снов.

 — Спокойной… — слышу тихое пожелание, когда закрываю дверь в комнату. Отчего-то сердце бьётся быстрее, а к щекам приливает жар.

Неужели от певчего заразился? Мда, надо отсюда валить как можно скорее. Но сначала дела…

***

 — Что за… — слышу я позади себя ошарашенный голос. Оборачиваюсь и выглядываю из кухни. Недзуми стоит посреди абсолютно чистой и убранной гостиной и непонимающе вертит головой, словно пытаясь найти какой-то кусочек, хоть чуть-чуть напоминающий до боли знакомую комнату. Тут он замечает выглядывающего меня. — Какого чёрта?

 — Ну… я подумал, что будет бесполезно лечить тебя в антисанитарных условиях, где плодятся бактерии, а потому убрал весь дом. В твою спальню зайти не мог, ты спал, но я обязательно доберусь до неё после того, как накрою на стол, — я замолкаю, заметив странный взгляд, которым одаривает меня певчий. — Что-то не так?

 — Ты убрал мой дом? — каждое слово парень отчеканивает так, словно гвозди забивает.

 — Да… — стало по-настоящему страшно. — А нельзя было?

Меня буравят еще пару минут и качают головой.

 — Почему… Можно. Просто даже Ренка не могла сделать что-то с этим свинарником неделями. А ты вычистил всё за одну ночь?

 — Эм… Ну, это было не слишком сложно. Я видал и похуже.

На несколько секунд в комнате воцаряется тишина. По всей видимости, Недзуми пытается представить, а куда уж хуже. Первым не выдерживаю я.

 — Недзуми, позови, пожалуйста, Лили, мы сейчас завтракать будем. Она во дворе с мышатами, — вновь возвращаюсь на кухню и принимаюсь расставлять блюда на стол.

Недзуми и Лили заходят следом почти сразу же после того, как я заканчиваю, и мы втроём садимся за стол. Мышатам я отдаю целую булочку, и её утаскивают куда-то в угол комнаты.

 — Как ты? — спрашиваю я спустя несколько минут.

 — Ты о чём? — уточняет Недзуми, накладывая себе добавки в третий раз.

 — О самочувствии, — поднимаюсь и прикасаюсь ладонью ко лбу певчего. Тот не горячий. Парень замирает.

 — Я в порядке, — он отталкивает мою руку, но, покраснев, добавляет. — Спасибо за вчерашнее, кстати. И за уборку. И завтрак.

 — Пожалуйста, — я улыбаюсь и наливаю Лили компота. Девочка принимается его пить, а я сажусь обратно на своё место. — Удивительно. Несмотря на полный беспорядок в доме, у тебя полным-полно запасов еды. Даже варенье есть.

 — Это мы ему приносим, — отвечает за Недзуми малышка. — Мама говорит, что так в каком-то договоре написано. А ещё, что сам Недзуми ничего не может, даже готовить, бестолковый вот такой.

 — Гхм, да… — певчий с укором смотрит на Лили. — Это один из пунктов договора. Местные снабжают меня едой, поэтому с ней проблем у меня нет. И, эй, я умею готовить.

 — Только мясо на огне. Сион, Недзуми очень вкусно готовит шашлыки и барбекю. Но в остальном полный ноль. А одним мясом питаться вредно, — наставительно подняв указательный пальчик, декламирует Лили свою маму. Смеюсь.

 — Это правда. Надо есть всё, — я принюхиваюсь. — Ой! — резко вскакиваю под удивлённый взгляды остальных. — Пирожки горят!

Я скрываюсь за занавесками и возвращаюсь спустя минут десять с большим тазом пышущих жаром пирожков. Так и вижу, как у всех за столом слюнки текут.

 — Налетай, — ставлю посудину в середину и откидываю челку. — Уф, а я уже испугался, что опоздал.

 — А с чем они? — едва сдерживаясь, чтобы не схватить жирный пирожок, спрашивает Недзуми.

 — С капустой, картошкой, печенью и щавелем. Выбирайте, что больше понравится, — я сам подхватил резной по краям пирожок. — Резные — с щавелем, обычные — с капустой, треугольные — с печенью, а слегка квадратные — с картошкой.

 — Чур, мой с картошкой! — радуется Лили, утаскивая сразу два. Недзуми берет четыре с капустой.

 — Вау, какие вкусные! — певчий вгрызается в мякоть. — Никогда не ел таких, обычно они пресные. Как ты это сделал?

 — Всё легко. Капусту нужно обязательно хорошо прожарить, а сама капуста должна быть засоленной. Тогда получается очень вкусно.

 — Засоленной? То есть из банки? — догадывается Лили, пробуя один. — Ой, и правда вкусно! Никогда не любила с капустой, но эти такие… Такие!

 — Моя мама всегда пекла их именно так. К нам со всей округи приходили, чтобы достался пирожок, — я задумываюсь. Скучаю по тем временам.

 — Сион… — девочка неуверенно тыкает в меня пальчиком. Я вздрагиваю и смущённо улыбаюсь.

 — Прости, воспоминания нахлынули. Ах да! — перевожу тему, Недзуми настораживается. — Нам нужно скорее возвращаться, а то ведь все беспокоятся.

 — Можешь не волноваться на этот счет, — Недзуми откидывается на спинку стула и окидывает меня сканирующим взглядом. — Они скоро сами будут здесь.

 — Почему? — удивляюсь.

 — Лили уже не раз убегала ко мне. Думаю… — на улице раздаётся крик. Я и Недзуми вскакиваем и встревоженно переглядываемся, прислушиваясь.

Из окна видно, что к дому идёт госпожа Ренка. Певчий спешит поприветствовать гостью, а мы остаёмся сидеть, глядя на всё изнутри.

 — Недзуми! — Ренка в ужасе прижимается к молодому человеку. — Лили у тебя?

 — Да, она в полном порядке. Ренка, что-то случилось?

 — Сион! — женщина хватается за голову. — Сион пропал! Пошёл искать её и потерялся! Он так и не вернулся. Недзуми, прошу, найди его, я так боюсь, что с ним что-то случилось…

 — Госпожа Ренка, — зову я, едва выбегаю на крыльцо позади Недзуми. — Я тоже в порядке.

 — Сион! — женщина счастливо виснет на моей шее. — Господи, ты не поранился? — она хватает меня за голову и начинает встревоженно разглядывать лицо.

 — Я в порядке, — повторяю и успокаивающе улыбаюсь.

 — Ну и слава Эльюриас… — мы входим в дом. Ренка восхищённо оглядывает проделанную мною работу и готовый завтрак. Садимся за стол. — Кстати, раз уж вы оба здесь. Недзуми, — обращается она к сидящему напротив парню. — Я нашла тебе невесту.

 — Чёрт, вот обязательно это прямо здесь и сейчас обсуждать? — злится певчий.

 — Порычи ещё мне тут. Сион, — госпожа Ренка смягчается и ласково взъерошивает мои волосы. — Я поражена тем, что ты сделал.

 — Вы про уборку и завтрак?

 — Именно. И поэтому я и старейшины посовещались… Ты станешь новой невестой для певчего! Ну разве не прекрасно?

Мы оба застываем, словно статуи. Очухиваемся тоже одновременно.

 — Что?! — в унисон вопим.

 — Но ведь я парень! — ошарашенно добавляю я.

 — Да чтобы я взял в жены этого чудака?! — не менее удивлённо возмущается Недзуми.

 — Это не обсуждается. Всё уже решено.

 — Но… — я неуверенно бросаю взгляд на искрящегося от злости певчего. — Я ведь даже неместный, даже если забыть, что ещё и парень.

 — Сион, солнце, — Ренка ласково берёт меня за руки. — Кандидатуры лучше тебя не найти. У тебя нежный характер и золотые руки. Ты понравился всем в городе. А насчёт пола… По контракту не сказано, кем именно должен быть партнёр.

 — А моё мнение вообще учитывается? — махает рукой Недзуми, чтобы хоть как-то привлечь внимание к своей скромной персоне.

 — Ну… учитывается, конечно. Но ты и сам знаешь, что причина должна быть стоящей, чтобы отказать кандидату.

 — Он парень, а значит не сможет дать потомство, что, в свою очередь, означает отсутствие наследника для моего дара. Чем не причина? — певчий скрещивает руки на груди, ожидая ответа.

 — Разве ты не знаешь о «косвенной беременности»? — удивляется женщина. Недзуми на это лишь больше хорохорится.

 — «Косвенная беременность»? — непонимающе кручу головой я. Впервые слышу об этом.

 — Ты ведь знаешь, что в нашей стране не запрещены однополые браки? — спрашивает у меня госпожа Ренка. Я киваю. — И ты, наверное, не раз встречал подобных людей? — снова кивок. — А ты замечал, что у подобных семей тоже есть дети?

 — Да, конечно… Но разве они не из приюта?

 — В большинстве случаев так оно и есть, у простых людей нет средств на другой вариант.

 — Другой? Вы про «косвенную беременность»? — замечаю, как Недзуми внимательно меня разглядывает, словно ожидая, что я где-нибудь провалюсь.

 — Именно. Таким способом однополые семьи могут иметь своих детей. Тех, которые по генетическим данным соответствуют им. В общем, обычный ребенок.

 — Как так?

 — Существуют специальные… сферы. Они выглядят, как ожерелье. Когда люди захотят иметь ребенка, они капают на сферу немного крови и слюны. Это что-то вроде зачатия. Потом её носит тот или та, что в отношениях является мамой, а спустя девять месяцев эту сферу относят в специальные места и оставляют в инкубаторе. На следующий день «рождается» ребенок. Вот и всё. Единственное, эта процедура очень дорогая, а сама сфера все девять месяцев питается энергетикой того, кто её носит, поэтому этот человек чувствует себя также, если и в самом деле был бы в положении.

 — Ого… — изумляюсь. — Удивительно. Постойте-ка… — задумываюсь. — Только не говорите, что этим человеком буду я!

 — Ну не я же, — фыркает певчий. — И вообще, сначала моим мужем стань, а только потом о детях думай.

 — Я не хочу! Тем более дать тебе ребенка, в прямом смысле, такой ценой! Не легче просто женить его на девушке?

 — Легче-то легче, но, в первую очередь, мы хотим, чтобы Недзуми не был повязан контрактом. Ты уже пятый кандидат за прошедшие месяцы. Это означает, что если ты не понравишься ему, то… забудешь это, как страшный сон. Но, в своё оправдание, тебе будет дана защита и покровительство, любая твоя прихоть будет исполнена, а свобода не ограничена, кроме, конечно, измены. А если вы с Недзуми понравитесь друг другу, то после свадьбы, я уверена, ты будешь счастлив. Этот наглец хоть и даёт ужасное первое впечатление, но он по-настоящему дорожит теми, кого любит, да и не такой уж он и наглый. Ну так как, согласен попробовать? Может, того глядишь, и сам влюбишься?

 — Эм… ну… — я нервничаю. С одной стороны, характер и манеры Недзуми оставляют желать лучшего, да я и сам не горю желанием оседать где-то в одном месте, так как это опасно, но с другой… Мне хочется отблагодарить госпожу Ренку за её доброту, да и… Стоит мне вспомнить усталое и измождённое лицо парня, его слабость и бессилие, невероятный взгляд серых глаз и едва слышимое из-за ударов капель по крыше пожелание, как моё сердце начинает трепетать. Недзуми нужна моя помощь, как бы тот не отрицал это. Я не имею права его бросить.

 — Да, — с неожиданной уверенностью в голосе произношу я. — Но только с одним условием.

 — Каким же? — с толикой интереса уточняет Недзуми.

 — Пообещай, что защитишь меня, когда это потребуется. Мне больше ничего не нужно, — чувствую, как повышается температура моего тела под непроницаемым взглядом серых глаз. Недзуми красив, чёрт его дери, сейчас я наконец-то могу это ясно разглядеть. Певчий неожиданно усмехается и, встав со стула, кладет руку мне на волосы, ласково взъерошивая.

 — Обещаю. Уж с этим-то справлюсь.

Отчего частит сердце и дрожат руки? Он ведь просто дотронулся.

 — Ну и славно, — женщина мягко улыбается. — Тогда тебе принесут вещи после обеда. Недзуми, Сион будет спать у тебя в комнате.

 — А это обязательно? — певчий убирает руку и обиженно смотрит на Ренку.

 — Обязательно, — отрезает женщина.