Сентябрь, а что первым приходит в голову, когда думаешь об этом, несомненно прекрасном, месяце? День знаний, первое сентября и Шизанутая Колония Одиннадцати Лет Ада. Когда в его жизни всё ещё было нормально, Артём, конечно, тоже в неё ходил, претендовал на серебренную медаль, считал себя представителем элиты в виде химбио.

Но что теперь? Вроде как все пришли на линейку, а после всё потекло примерно так же, как последние десять лет: уроки, дз, уроки. Как оказалось, учителям было немного насрать, что в этом году им, как одинадцатому классу, надо сдавать экзамены, потому что они ничего не делали. Артём решил поинтересоваться у Миши, который был в его классе (как и все их знакомые, кроме Жени, которая уходила на учебное время в корпус В) почему так и нормально ли это, на что парень просто пожал плечами, сказав, что ему тоже как-то пофиг на всё это. Многие прогуливали, и им из-за этого даже не "капали на мозги", что было странно. Вася, например, появился только пару раз и то на физкультуре, проходившей на улице.

Учителя ничем особым не выделялись, будто тени появлялись на уроке и уходили на перемене. Удивительно, что даже географичка не раздражала. Она просто была... "никем". Вскоре Артём тоже начал прогуливать, понимая, что поступить ему с такой подготовкой уж точно не удастся туда, куда хочется. Поэтому зачем вообще пытаться? Особенно, если за это ничего не делают.

Единственное, удивляло, что контроля за ними практически не было, но это всем было только на руку, а объяснялось просто:

«кому они вообще нужны?»

****

Он остался в полном и прекрасном одиночестве на целый день. Ещё часов в пять утра все подскочили и засобирались, потому что у них намечалась длительная экскурсия в соседний городок. В корпусе А оставалось человека четыре, включая его, потому что, как ему объяснил Вася, такие приключения, которые можно провести законно, случаются очень редко, и не поедет на них только совсем идиот. Видимо Артём был тем самым идиотом, так как не видел ничего интересного в посещении кучи музеев и парков под надзором воспитательского состава.

За завтраком, вместо обычного шума, он слышал лишь тихий звон вилок тех, кто не поехал. Они все были из разных "тусовок", да и возрастов, поэтому никто особо не общался, лишь поздоровались и расселись по разным углам. Так странно. Прошёл всего месяц его прибывания в интернате, но он уже воспринимает себя частью компании, в которую так не хотел входить. Всё получилось само собой. Женя была дружелюбной, Миша – тоже, Вася, вроде как, перестал так сильно доставать, хотя они и грызлись по мелочам из-за кардинального различия интересов, Сыч... к ней не лезешь и всё. Непонятно, как с ней можно было подружиться, но у них относительно получилось это сделать. С Антоном можно было многое обсудить. Марат и его девушка Ви (Виолетта, на самом деле, но ей не нравилось полное имя) были как-то сами по себе, хотя с ними часто общались, поэтому он запомнил их имена. У Васи тут в принципе все были знакомыми, все его знали, хотя казалось бы, как можно полюбить такого человека и сделать его местной легендой. Не ясно.

Возможно, он перестал пытаться быть таким неприступным потому, что слишком устал. Все реально пытались его как-то растормошить, больше таких ситуаций, как в первый день, не повторялось, а в остальном... Да, придурковатые, но его не обязывали прямо крепко дружить с ними, можно было бы просто общаться, чем тот занимался так, как мог.

В общем, жизнь на удивление налаживалась. Яблоков даже почувствовал, что начинает скучать и грустить без них, но, вернувшись в комнату, понял, что он ведь... Совершенно один! Когда ещё мог выдаться такой прекрасный шанс исследовать всё? Провести день в тишине и покое? Никто, абсолютно никто ему не будет докучать. Даже уроки отменили, так как в них не было смысла.

Первое, что пришло в голову Артёму, это возможность лечь спать, и его никто не разбудит, но это было бы расточительно по отношению к выделенному ему времени. Он предпочел порыться в ящиках комода, куда по идее мог заглядывать, но не хотел показаться назойливым и больно любопытным. Через несколько недель насильного тесного общения с ними у него появился и собственный интерес к столь разным персонам. Почему они все здесь? Это интернат, следовательно ни у кого из его названных друзей родителей и родственников, которые могли бы их приютить, нет, никто про себя с этой точки зрения не говорит. Ещё становилось интересно, как они все познакомились. В чужом грязном белье копаться пока не хотелось, но в ящиках могло храниться что-то интересное. Может какие-нибудь альбомы? Дневники? Ничего этого не было. Просто вещи, какие были и у него, лишь иногда с отклонениями на гору использованных курилок в той части комода, которая принадлежала Васе, да тетради с рисунками Миши. Он поразглядывал первые несколько страниц, но не нашёл ничего интересного, поэтому вернул всё на место.

Внимание его переключилось на полотенце, висящее на стуле и парень понял, что в душе тоже никого быть не должно, так что отправился туда. Можно будет провести под горячей водой больше времени, чем положено, никто не будет шастать туда сюда и смущать его. Особенно в начале приёма коробило отсутствие личного пространства, – дверь кабинок не закрывалась должным образом, кто угодно мог спокойно войти, – но потом он понял, что выхода нет. Сейчас же.. Вернувшись, он разлёгся на кровати Миши и включил музыку, даже не в наушниках! Только всё равно тихо, потому что песни его явно не подходили для учебного заведения, а несколько воспитателей осталось.

К слову о воспитателях. Все они казались ему безликими. Артём, увлекавшийся когда-то давно психологией и даже решивший, что это неплохая профессия, иногда занимался выделением в личности других людей различных качеств. У подростков это было сложно, ведь те ещё не сформировались, но взрослые уже придумали грани своего характера, поэтому он предпочитал рассматривать их. Только вот здесь они были просто серыми. Никто ничем не выделялся, были и были. В большинстве случаев на них не обращали никакого внимания, только малышня иногда слушалась, но и то, редко.

Артём прикрыл глаза, но не надолго, ведь понял, что за песня играла. Боже, когда ты так настойчиво пытаешься не думать о чём-то, но тут оно приходит, при том так неожиданно, появляется странное ощущение, ведь ты этого не ждал, пытался оградиться от воспоминаний, чтобы продолжать существовать, перестраивать себя. Пытаться выжить. Именно эта песня звучала в ушах, когда их машина перевернулась...

****

...And then my head it started spinning

Just as I thought that I was winning...

Перевод: А потом у меня закружилась голова. Как раз в тот момент, когда я думал, что выигрываю. (GRLwood – Fuck me up)

– Ой, Тёма, – сестра тыкнула его, но он, чёрт возьми, проигнорировал назойливую старшую. – Тёма! Слышь, придурок.

Мама шикнула на них, так как не хотела слышать такие выражения в их семейном кругу. Она всегда выступала против любых ругательств, особенно обращённых на кого-то из близких людей. Даже слово "блин" порицалось, пока мама не смирилась, что два подростка не могут существовать вместе без хотя бы этого. Артём просто хотел побесить сестру, потому что немного обиделся на украденную пачку чипсов, но долго смотреть в окно не смог, поэтому уже хотел поинтересоваться, что же ей было нужно, выткнув из одного уха наушник.

...She pulled away from me and said, "I slipped you LSD"...

Перевод: Она отстранилась от меня и сказала: "Я подсыпала тебе ЛСД". (GRLwood – Fuck me up)

– Ну чего?

Раздался оглушительный крик.

...Oh, no, No, oh, Oh, no, No, I wanna go home... Home... Home...О нет, нет, ох, о нет. Нет, Я хочу домой, домой, домой. (GRLwood – Fuck me up)

Машину несколько раз перкрутило. Его начало тошнить. Он зажмуриться, схватив сестру за руку, потому что искал в ней опору, поддержку, может хотел уберечь.

...I wanna go home, home, home...

Перевод: Я хочу домой, домой, домой (GRLwood – Fuck me up)

****

Артём подскочил, выключил телефон и рванул из комнаты. Столько скрывать глубоко в себе эти воспоминания и так случайно позволить им выскользнуть наружу. Они будто полоснули сердце ножом. Не думать. Нельзя. Он прожил почти месяц, пытаясь не задаваться вопросом, что же произошло тогда, где они все... Похоронены. Почему выжил только он, так ещё и обойдясь без особых травм, почему оказался здесь? Сейчас всё эти мысли, взбудораженные глупой музыкой, крутились в голове.

В горле встал ком. Юноша скатился по лестнице вниз, чуть не упав пару раз, так как ступеньки были ужасно скользкими и крутыми, а перила старыми, от чего держаться за них значило заработать кучу заноз, и уже хотел выйти на улицу, наплевав на всё, лишь бы на свежий воздух, как столкнулся с кем-то да с такой силой, что чуть не отлетел обратно. Конечно. Этот человек вышел прямо из-за угла. Ну кто так делает? Он был уверен, что произвел столько шума, что любой здравомыслящий уже отбежал бы подальше.

– Смотри, куда прёшь! – Артём хотел продолжить движение, только вот обратил внимание на объект этой небольшой аварии. Аварии...

Девушка, ниже его. Серая кофта, темные волосы, собранные в неаккуратный хвостик с петухами, слегка проблемная кожа – всё это описывает личность, существующую в каждом коллективе. Только вот... Глаза у этой личности были туго перевязаны черной лентой.

– Бля... – принял Артем, утирая поступившую слезу рукой. Вот не во время, так не во время сбить слепую девушку.

****

– Пиздец. Ты кто? – девушка, которую он толкнул, тоже была удивлена такой встрече. Конечно, она слушала то, что происходило вокруг, только вот этот появился слишком неожиданно и с какой-то неправильной стороны. Возможно, ей просто не повезло, либо она запуталась в местонахождении двери, но удар пришёлся очень неудачно.

– Артём. – голос раздавался где-то сверху, так что она для приличия подняла туда голову, не зная, точно ли "смотрит" на собеседника.

Артём? Кто-то говорил про новенького у них, но ей было это не интересно. Может это он? А может старожил? Она не была в курсе всех учеников, тем более по именам, тем более корпуса А, в который ходила от силы два раза по делам.

Что ж, ладно. Ей надо было добраться до комнаты Жени и рассказать о происходящем у них. Почему сегодня? Всё просто. Она не любила свою особенность и стеснялась её, так что редко выходила из корпуса В. Но сейчас все уехали, и перемещаться можно было почти спокойно. Почти, потому что этот придурок ей помешал. Женя тоже уехала, она знала, но это не страшно, так как с Ивановой они договорились встретиться вечером и что ей разрешат посидеть в чужой комнате до прибытия хозяек.

Девушка вновь направилась туда, где по её мнению должен был находиться вход, выставив руку впереди себя, чтобы не врезаться ни во что, но опять услышала чужой голос. Довольно низкий и хриплый. Это сто процентов парень, высокий, быстрый, но щуплый. Зачем он бежал?

– Ты к кому? – спросил он. Как глупо. Ей казалось очевидным, что сюда из корпуса В приходят только к Жене, но может это было не так просто? А может это и правда новенький, ничего не знающий. Как мило.

– К Жене. – спокойно и безразлично отозвалась та, осторожно шагнув вперёд. Черт, придурок запутал ее окончательно, а его голос и одежда мешали сосредоточиться на других звуках и ощущениях.

– Её нет.

– Знаю.

Многозначительное молчание. Она уже научилась его отличать от всех остальных. В многозначительном молчании были определённые нотки. Тебе предлагали самой додумать то, что надо. Только вот девушка всем этим пренебрегала.

– Показать тебе, куда идти? – показать... девушка усмехнулась, но кивнула. Вот если бы тот сказал "помочь" или что-то в этом роде, она бы никогда не согласилась, а так этот парень вроде как у неё в долгу. Ну тогда пусть "показывает", как он, интересно, это попытается сделать?

Они пошли вместе. Ей стало удобнее, ведь появился ориентир в виде чужих шагов и шмыгающего носа. Второе было почти так же часто, как и первое, поэтому она не выдержала и поинтересовалась.

– Ты что, больной?

– Неа, аллергия. – судя по звуку поднимающейся руки, он прикоснулся к лицу.

– Или ревёшь?

Вновь пауза, менее многозначительная, более страдальческая, хотя она, конечно, наверное уже просто придумывает всё это. Они продолжили идти и наконец вышли в нужную комнату. Чёрт, она несомненно запуталась в этих переходах, лестницах, коврах. Как же ей не нравилось оказываться в новых местах в таком состоянии. Девушка присела на какую-то кровать, которую нашла наощупь, оперевшись сначала о стену, а потом о матрас, судя по мягкости как раз Женин, и поинтересовалась:

– А чё ревём? – ей не было это интересно, но они тут, вроде как, познакомились только что, да и так принято, интересоваться.

– Да просто.

– Ладно, спасибо.

– Пожалуйста.

– Я Даша. Приходи, если скучно станет, я тут до приезда остальных.

– Ладно...

× Даша Крылова. Самоубийство. ×

Артём вышел из комнаты и попытался сосредоточиться. Он прекрасно помнил, о чём думал до этого, но этот инцидент его смутил и отвлёк. Вся та грусть отступила на второй план, поэтому, выдохнув, парень вернулся к себе в комнату, но музыку больше слушать не стал, не до этого ему. День, с одной стороны, был испорчен его внезапным психом, которого никто явно не ожидал, ведь у Яблокова была довольно крепкая психика. Но видно, как только он остался наедине с самим собой, что-то в голове дало сбой.

С другой стороны, он ещё мог в тишине почитать что-нибудь или разобрать свои вещи, чем тот и занялся. Скорее всего за приборкой и книгой Оруэлла он провел несколько часов, не заметив этого. Мысли витали где-то далеко. Заправив наконец кровать, что было довольно сложно из-за второго яруса, он вдруг понял, что посеял где-то свою карточницу, где лежали его единственные деньги. На сегодняшний день ему ещё не было понятно, от куда их брать, но и тратить не приходилось, поэтому Артем просто по привычке ходил с этой карточницей, где даже остался проездной его родного города, и с оставшимися несколькими тысячами, накопленными с подарков на дни рождения или Новый год. Пришлось идти искать. Сначала он пошарился в комнате, но там ничего не могло быть, ведь парень только прибрался, а дальше он двинулся по тому маршруту, по которому бежал. Даже около выхода из дома ничего не было, хотя там он и столкнулся с той девушкой. Собственно, он же заходил в комнату Жени и Сыча, значит можно глянуть там.

Артём не забыл, что та девушка должна была там сидеть, но не ожидал, что она останется на том же месте, где была. Никто не может столько не двигаться! Хотя, может, Даша успела несколько раз переменить положение, но вернулась в последнее. В общем, её поведение изначально казалось довольно странным, хотя может, это такие замашки у слепых людей...

– Привет, слушай, ты не видела оранжевую карточницу?

Юноша огляделся. В его сторону повернули голову. Непонятно, какую эмоцию она выражала: рот превратился в полоску, а глаз и даже бровей не было видно из-за тёмной повязки.

– Не видела, – она усмехнулась, а Артем в очередной раз мысленно себе поаплодировал. Пора выдавать премию Дарвина, что ли?

В удручающей тишине он пытался найти свою карточницу, а Даша спокойно слушала его. Лишь когда к ней приблизились, судя по шагам, слегка сдвинулась с места, а то могло оказаться, что она на ней сидит. В этот раз голос её собеседника был более звонким, чем до этого, следовательно тогда он и правда либо был на взводе, либо простыл, и теперь неожиданно выздоровел, либо сорвал голос, а сейчас... В общем по логике вариант один.

– Расскажешь, что же случилось-то? – ей было скучно, почему бы не поговорить? Но обсуждать погоду было бы ужасно глупо, так что можно было воспользоваться своим положением и узнать что-нибудь интересное.

– Песня грустная попалась, забей.

– Просто грустных песен не бывает, бывают только те, которые заставляют задуматься, а далее уже появляются грустные мысли.

– Логично...

– Ну так?

Ему не хотелось рассказывать, но каков шанс, что он ещё раз пересечётся с Дашей? Очень и очень маленький, а незнакомцам всегда легче изливать душу, чем тем, кто постоянно рядом с тобой.

– Вспомнил сестру и родителей.

– Они умерли?

Какая прямолинейность. Артём неприязненно поморщился, облакотившись о стол, заваленный тетрадками. Он мог разглядывать теперь только чужой пробор, ведь был намного выше девушки.

– Да.

Он не услышал типичных "сожалею" или "сочувствую". Судя по лицу Даши, она просто задумалась ненадолго, а может ждала продолжения. Кто её разберёт такую?

– У меня сестра, она... Старшая была, но не намного, на два года. Поэтому мы часто ссорились в детстве из-за всяких мелочей, а потом как-то перестали.

– Она чувствовала ответственность за тебя – пояснила Даша.

– Вряд-ли, она не такая.

– Такая.

– Откуда ты знаешь?

Прозвучало это грубо, хотя он не хотел, просто Артём же намного лучше знал свою сестру, чем какая-то незнакомка, и она никогда не чувствовала за него ответственность. Ну не в её характере это было.

– Я, как раз, старшая сестра, которая чувствовала ответственность за братика. Знаешь, вы могли ругаться, подставлять друг друга, но всё равно быть очень близки. Это не понять тем, у кого нет братьев или сестер.

– Возможно...

Теперь он задумался, вспоминая все моменты, когда она, его сестра, следила за ним, помогала, хотя потом и возмущалась на всё и всех, в особенности на него. Но всегда прикрывала, даже если ей потом доставалось за это от недовольных родителей, которые, конечно, любили их, но были довольно строгими.

– Однажды я грохнулся с велика – начал он – а мне только купили новые джинсы и я, конечно, разорвал их в клочья на коленях. Шёл домой, представлял, как мне влетит за это, а дома оказалась только она. Так она поорала немного, что я безрукий, а потом помогла мне с моими коленями и забрала штаны. Я так и не узнал, как она наврала родакам, но меня не убили и даже ничего не сказали, наоборот, сводили в мак.

Даша вновь ничего не ответила. У неё прекрасно получалось просто слушать. Многие люди, когда им что-то рассказываешь, мычат, кивают или поддакивают, чтобы показать свою заинтересованность или притвориться в ней, а эта девушка... Просто слушала.

Он ещё много чего рассказал. Он прервался только тогда, когда в коридоре послышались шаги. Артём вскочил, забыв про свою карточницу, и косо глянул на Дашу. Она заметила возвращение ребят намного раньше, так как имела более чёткий слух, но игнорировала это, давая ему договорить спокойно.

– Ладно. Спасибо, давай.

– Пока.

– Пока.

Так он познакомился с Дашей. Уже в комнате его ждал счастливый Вася и максимально измученный Миша, которые принялись рассказывать о своих приключениях, а он ещё долго думал об их странном разговоре с этой странной девушкой из корпуса В.