Как же прекрасны морские закаты — один волшебнее другого! Небо будто бы превращается в чью-то палитру, а море грохочет, бурлит, будто хочет поглотить все-все расплескавшиеся краски. А на страже неба стоят высокие скалы, и небо делится с ними своей магией. Как бы высоко ни вздымались волны, им было не по силам обрушить этот рубеж.

Эрис не щурится, глядя на солнце. В конце концов, она — его посланник, его часть. Ветер приятно ерошит волосы на голове и закручивает золотистый эфир в ветвящиеся узоры, сразу же унося их вдаль и смешивая с закатом.

Азем делает шаг с обрыва, и волны почти успевают схватить всполох света, но остаются ни с чем и разбиваются о скалы с недовольным шипением. Сильные крылья поднимают свою хозяйку в облака, а цепи звенят на ветру. Девушка расслабляется, позволяя тёплым воздушным потокам нести её куда им вздумается.

Закат начинает догорать, и на небе зажигаются первые звёзды. "Сколько ещё миров мне предстоит пережить?" — огоньки отражаются на воде, а волны стихают. Если расфокусировать зрение, то может показаться, что вокруг открытый космос, а многочисленные облака — туманности, в каждой из которых есть планеты как полные жизни, так и абсолютно мёртвые. Море пока ещё не поглотило солнечный свет полностью, поэтому древняя позволила себе насладиться последними лучами и закрыла глаза, снова отдаваясь на волю ветра.

Вечернее небо повествует о жизни — о том, какой яркой она может быть и насколько скоротечна, — и о смерти, ведь каждый закат по-своему прекрасен и напоминает о тех, кто ушёл в звезду, став частью этой прекрасной картины. Ночное небо рассказывает о том, что даже в самые темные времена можно найти путь, и какой бы сильной ни была тьма — за ней всегда будут находиться те же звёзды, что и в ясную ночь. Рассвет олицетворяет надежду... Но до рассвета ещё далеко.

Эрис зависает среди облаков, наблюдая, как солнце окончательно скрывается за горизонтом. Где-то на западе клубились густые тучи — ветер уносит и приносит ураган так же быстро, как слухи или воспоминания.

Выше скал был только Амарот — огромные спирали, созданные основателями города и чем-то напоминающие щупальца, а ещё тысячи тысяч огней высотных домов. И не приведи звезда кто-то сейчас выйдет на балкон полюбоваться ночным видом и заметит летящую в небе вспышку... Особенно хорошо её будет заметно из Капитолия. Небо не прощается — оно никогда не прощается, — и только звёзды тихо перемигивают вслед Азем.

***

Эмет-Селк поднимает небрежно брошеную на траву робу и качает головой. Под робой сиротливо лежит чёрная маска. Только один человек мог это сделать и только один человек с такой небрежностью относился к своему титулу в Совете — Азем в общем-то была ближе к людям, нежели к нему, а люди, несмотря на их идеологию, не всегда жалуют правила или ограничения. Но в одном они были едины — труд на благо всей звезды и взаимопомощь, всеобщее равенство всегда были чем-то негласным, само по себе разумеющимся для всех жителей Этейриса.

Было в Эрис и что-то такое, чего Аид никак не мог осознать. Или понять — люди обожают Азем, но, в зависимости от случая, она вполне способна внушать самый настоящий первобытный ужас. И даже в такие моменты в светящихся глазах сквозила скорбь, как будто несколько жизней назад было потеряно что-то важное. Она умеет быть радостной, печальной, злиться, ненавидеть и любить, но мысли её всегда находятся как будто бы на несколько тысяч световых лет дальше их родной планеты.

— Вот уж действительно, Азем и порядок несовместимы, — Аид сжимает в руках собственную маску и разворачивается лицом к краю скалы.

— Порядок для дураков. Ты ведь и сам с этим согласен, разве нет?

Эрис мягко приземляется на траву — золотистый эфир воплощения осыпается, а третий глаз гаснет и исчезает. Глазам возвращается привычное оранжевое свечение и кристаллический узор на радужке, как будто и не было только что расплавленной лавы. Губы растягиваются в хитрой улыбке, на которую просто невозможно не ответить.

— Обуздать хаос намного интереснее.

— Несомненно. Только прекращай перевоплощаться в черте города, тебя могут увидеть горожане, а Совет потребует объяснительную. Ты понимаешь?

Азем пожимает плечами и проходит мимо, поднимая робу и лёгким движением накидывая её на плечи. Аид обречённо вздыхает.

Не понимает.

— А Совет уже запросил от тебя объяснительную за ту пару разбитых парящих островов? — По плечу легко царапнули коготки, вызывая мурашки. — Или за то, как нескольким работникам, отдыхающим в южных садах, померещились крылья истинной формы Эмет-Селка? А как насчёт инцидента в сквере возле Анидер?

— Ты тоже была там и принимала непосредственное участие! — Аид разворачивается, сталкиваясь с пристальным взглядом.

А вот и первобытный ужас.

— Кстати, на дне Стимфалии до сих пор лежат осколки твоего аурацита и светятся в темноте, привлекая местных детей. Кто-то из них даже видел "две огромные штуки, одна чёрная, другая жёлтая".

— Мы тренировались... и ты себя не контролируешь!

— Но ведь не по правилам показывать свою истинную форму, сам же говоришь, — хмыкнула Эрис, — ведь это всё равно что выйти из дома без одежды. Ладно я, но ты... при мне, да так просто... У тебя сейчас пар из ушей пойдёт!

Уши действительно были краснющие на контрасте с платиной волос.

— С тобой бесполезно спорить, — Эрис готова поклясться, что слышала как скрипнули зубы.

— Правила-правила-правила, но почему-то со мной ты быстро отказываешься от правил, мне это нравится!

Девушка подмигнула и, потянув мужчину за рукав, шагнула в сторону рощи.

— Пойдём, завтра рано вставать.

Аид вздыхает и надевает маску, позволяя себя вести через густые ветки. Зачем он вообще приходит сюда каждые выходные? И почему даже для Азем это вошло в одну из привычек... А ещё она на сто процентов уверена, что никакую объяснительную Совет от неё не потребует! Уму непостижимо. Эмет-Селк пойдёт и доложит, завтра же, и пусть не будет никаких обид.

— Зачем ты впустую выжигаешь свой эфир?

— Что ты сказал? — В лицо смачно прилетает веткой — скорее всего не специально, но вопрос Аид продублировал в более грубой форме, чем изначально планировал.

— Твои полёты — пустая трата эфира!

— Сам ты пустая трата эфира. — Вторая ветка — точно специально, сшибает капюшон, но древний уворачивается. — Если бы ты был там со мной, то узнал бы как прекрасен закат с высоты птичьего полёта. Но, ты — зануда.

Эрис точь-в-точь изображает возмущенное тыканье пальцем, продолжая идти впереди. Аид резко опускает поднятую для этого самого руку и идёт следом, кипя уже молча. С Азем и правда бесполезно спорить. У неё свои методы, часто безрассудные и опасные, но никто из Совета и слова не скажет (кроме разве что Лахабреа, который никак не простит ей случай с Фойниксом). Всё сходит с рук, а простые люди её любят. Впрочем, как и положено Азем — быть солнцем для всех. Эмет-Селк порой поражается с того, как это солнце слепит его эфирное зрение и чувство собственного достоинства.

— В следующий раз.

— Что?

Они выходят к фонтану. В парке стоит гробовая тишина, даже сверчки в траве замолчали.

— Полечу с тобой в следующий раз, — Аид еле договаривает, потому что при виде довольного лица это делать хотелось меньше всего, — посмотрим на закат.

— Правда???

Воздух из лёгких вышибают крепчайшие в мире объятия — так умеет только она. Эрис довольно жмурится, кладя голову на чужое плечо и чуть ослабляя хватку. Кажется, скоро снег пойдёт — Эмет-Селк согласился перевоплотиться просто так, чтобы с ней полетать!

Эмет-Селк и сам был в некотором шоке от того, что только что подписался на очередное нарушение. Но сложно было не потакать Азем.

"Пожалуйста, свети даже в самые тёмные дни"