17 день месяца Последнего Зерна 201 год. 4 эра. Хелген. Владение Фолкрит. Империя Тамриэль.

Когда-то, в самый темный час ему сказали, что истинный гнев Богов проявится через Их слуг. Тогда через слезы боли ему сказали о том, что, когда Их терпение наконец иссякнет, Они не станут размениваться на гром с небес. Они не станут насылать незначительные проклятия. Не станут предпринимать попыток вернуть заблудших смертных к свету. Вместо этого Они пошлют того, кто уничтожит все известное им, не оставляя даже надежды на спасение. В тот момент Они пошлют того, против кого будут бесполезны магия или любое другое известное им оружие.

В тот день…с приходом в темные, потонувшие в запахе отчаяния, крови и смерти, своды церкви путеводной звезды, принесшей выжившим надежду, все это показалось насмешкой над Их силой. Ведь Боги, даже в самый темный час не оставили своих верных последователей без шанса. Даже тогда, Они послали им знак, давая им возможность пережить проникающий в душу запах крови и пепла. Был ли это божественный план? Был ли это страшный урок? В тот момент его действительно волновало это в последнюю очередь.

Очередной звериный рев, огласивший Хелген, вызвал в Мартине знакомый ему страх. Он чувствовал себя абсолютно бессильным наблюдая за тем, как могучая черная как ночь фигура, касается толстыми лапами одной из каменных башен крепости. Широкие, чешуйчатые крылья, поднявшие с земли всю пыль заставили слабо стоящих на ногах людей упасть на камень. Вцепившиеся в камень башни, когтистые лапы разрушили части опоры, уничтожая бойницы и вынуждая скрывающихся в них людей, упасть на землю.

Хруст шеи и тихий вскрик, оказавшихся на земле солдат Империи, заставил Мартина вздрогнуть. Медленно растекающаяся под телами лужа крови, напомнила ему о многочисленных мертвых телах, которые погибли...по его вине...в тот день…

Черная как ночь чешуя, словно поглощала свет, тогда как гордо поднятая вытянутая голова раскрыла огромную пасть. Длинный, покрытый многочисленными острыми шипами, хвост грациозно свесился вниз, разрушая новую часть башни, большие осколки которой придавили своим весом нескольких солдат, не успевших отбежать в сторону. Жестокие алые глаза не отрываясь смотрели на застывших внизу людей, останавливая свой взгляд на Мартине.

Длинный, раздвоенный язык провел по клыкам, после чего низкий, заставляющий дрожать землю, рычащий голос громко прокричал:

– Kest Doh Kirl!

Мартин побледнел, замечая, как небо над его головой краснеет. Поднявшийся в небесах вихрь, быстро закручивался создавая вокруг себя воронку. В воздухе появился знакомый запах огня, а сам он почувствовал как земля дрожит. Гром в небесах и яркие вспышки, вырывающиеся из воронки, подняли в его душе ярость и страх.

Он не мог просто стоять, не делая никаких попыток вмешаться…не мог наблюдать за тем, как снова становится тем, кто был беспомощен перед силами, превосходящими любые способности смертных. Он не мог вновь чувствовать проникающий в разум запах крови и огня…не мог, осознавая свою бесполезность, смотреть в пустые, изуродованные глаза. Не хотел понимать, что в который раз опоздал и сделал для спасения недостаточно.

«Если ты позовешь, я отвечу». – знакомый мягкий голос, раздавшийся в его голове дрожал, а появившаяся перед глазами пропитанная фальшивым спокойствием улыбка нисколько не справлялась со своей задачей.

Он был ему нужен…нужен как тот, кто всегда поддерживал, кто оказывал помощь и защищал от бед. Нужен был как путеводная, указывающая путь звезда, приносящая надежду одним своим появлением. Необходим был как тот, кто давал ему силы для борьбы, держа в своих руках его сердце и душу.

Им нужна была защита – «желание».

Необходим был материальный щит, способный защитить от угрозы каждого, кто окажется под ним. Пусть ненадолго, но нужно то, что даст им время – «намерение, меняющие мир».

Перед стальными глазами предстал быстро увеличивающийся купол, светло-красного оттенка, охватывающий часть крепости и задерживающий огонь. Имперец глубоко вздохнул, нащупывая в себе искру связи с безграничной, охватывающей каждое существо, силой. Он потянулся к ней, зажимая в руке небольшую искру и преобразуя ее по-своему желанию – «материя, четко воспроизведенная в разуме мага».

Его руки горели приятным голубым сиянием, а сам он, сосредоточившись на дыхании, удерживал в голове образ желаемого результата. Неосознанно, действуя на инстинктах он вырисовывал в воздухе квадрат, с вписанным в него треугольником – «действие, в котором соединяются намерение и материя».

– Помоги мне. – прошептал он, чувствуя, как что-то в его душе тянется к ощущению тепла и сладкого медового запаха.

Тоскливая улыбка коснулась лица Мартина, когда в его голове испуганно дрогнула тонкая золотая нить, заполняя пространство искренними чувствами поддержки и желаниями защиты. Бывший заключенный потянулся к дорогим его сердцу ощущениям, чувствуя, как в отголосках разума появляются бережно укутывающие его лепестки, заботливо дотрагивающиеся до страждущей души.

– Защити их, прошу. – прошептал имперец, прикрывая глаза и резко поднимая руки ладонями вверх.

Цветочный сладкий запах поглотил его, наполняя его движения необходимой ему силой. Удивленные возгласы, восхваляющие силы бессмертных Богов, отвечающих на молитвы, заставил его дрогнуть. Его глаза открылись, а сам он увидел, как нарисованная им в воздухе фигура, покрывается голубым сиянием и быстро устремляется в небеса, распадаясь на сотни белых нитей.

Сияющие нити ярко горели, даруя им ощущение безопасности. Под радостными криками они быстро соединялись между собой, сплетая вокруг крепости прочную, прозрачную паутину, в которую начинают ударяться падающие с небес горящие камни. Укрывший их купол задрожал, покрываясь многочисленными трещинами, которые тут же покрывались новым слоем нитей.

Мартин выдохнул, чувствуя боль из его разума исчезает. Золотая, застывшая перед глазами, связь перед глазами дрожала, передавая ему все новые силы, словно тот, кого он просил о помощи имел безграничную власть. Усталость и опустошенность, сопровождающие любое заклинание щита быстро исчезали из тела бывшего заключенного, позволяя ему сосредоточиться на удержании образа купола.

– Откройте ворота! – услышал имперец громкий приказ генерала Туллия. – Немедленно откройте ворота крепости!

Громкий женский стон, упавшей на землю женщины остался без внимания, тогда как, стянувший с лица закрывающий рот повязку, Ульфрик быстро вытащил изо рта кляп. Серо-зеленые глаза аристократа вспыхнули, когда он громко крикнул на, направивших на него оружие, солдат, заставляя тех упасть на землю крепости. Кандалы на его руках ярко вспыхнули, заставляя того согнуться и застонать от боли, прикусывая губы до крови. В несколько шагов один из повстанцев забрал с пояса женщины ключи от кандалов, после чего пользуясь паникой начал быстро избавлять соратников от оков.

Легионеры же в этот момент сосредоточились на лебедке, пытаясь быстро поднять ворота крепости. Бледный как смерть Локир оказался по правую руку от Мартина, словно пытаясь прикрыть его от возможной опасности. В светло-голубых глазах застыла решимость, и знакомая имперцу готовность умереть, тогда как его взгляд был направлен на фигуру члена ордена Клинков, прикрывающую побледневшего посла островов. Вокруг светловолосой альтмерки горел алый щит, а сама она сжимала в руках серебряный амулет, быстро двигая губами.

Щит вновь дрогнул, покрываясь новыми трещинами. Появившаяся в глубине души усталость вынудила Мартина покачнуться, тогда как образ щита на секунду померк перед стальными глазами. Хрупкая связь между ним и неизвестным была наполнена ужасом, а наполняющая его сила начала постепенно прерываться. Сердце имперца сжалось от ощущения неизвестному ему горя, которое передавал в связи…он…тот, кого всегда хотелось прижать к груди, вдыхая родной запах и зарываясь в длинные волосы. Тот, чьи страхи хотелось забрать...в чьих любимых золотых глазах увидеть теплый отголосок слабой улыбки.

Ворота крепости открылись, впуская в них кричащих от ужаса жителей поселения. Первыми во двор вбежали дети, на лицах которых застыли слезы боли и страха. Обожженные, покрытые гарью, в дымящейся одежде они кричали от ужаса, прячась за легионерами, которые потерянно смотрели на поток людей. Горевшие вокруг солдат Империи щиты дрожали, а сами они, словно не зная, что делать пытались наложить чары на вбегающих по двор крепости людей.

Рев, величественного черного дракона вновь раздался в небесах, тогда как ужасный зверь попытался когтями распороть вызванный имперцем щит. Его крылья двигались размеренно, тогда как падающие с небес камни обходили его стороной. Жестокий взгляд алых глаз с ледяным спокойствием смотрел на то, как вбегающие в крепость люди и меры падали на колени, будто бы подчиняясь неизвестному влиянию. Некоторые из них загорались, обращаясь в пепел прямо на пороге крепости, не успевая добежать до начала пропускающего смертных щита.

– Нам нужно уходить! – крикнул тем временем Туллий, бросая взгляд на темноволосого солдата, в руках которого еще совсем недавно находился список приговоренных. – Хадвар, Вы служили здесь! Где в крепости запасной выход?!

Темноволосый норд быстро указал в сторону частично разрушенной башни, в дверях которой скрывались повстанцы. Обугленный красный флаг с золотым имперским драконом лежал прямо у раскрытых дверей, через которые быстро скрывались ведомые Ульфриком норды.

– Хорошо. – быстро произнес Туллий, двигаясь к открытым вратам и громко отдавая приказы: - Солдаты, прикрывайте гражданских! Хадвар, берите детей и ведите их к выходу! Посол Эленвен, ради Десяти, уйдите от врат! Жрецы Аркея, усильте щиты!

Закутанная в плащ фигура Клинка, резко дернула альтмерку за руку, быстро ведя ту в сторону крепости. Темноволосый легионер с взволнованным взглядом собирал вокруг себя детей, пытаясь натянуть на свое лицо ободряющую улыбку, призванную немного успокоить детей. Легионеры во главе с Туллием вышли из-под защитного купола, поднимая вытаскивая со спин зачарованные щиты и поднимая их над головами бегущих в крепость гражданских. Новые крики боли огласили двор крепости, когда руны на металлических предметах погасли, а горящие камни ударились рядом с солдатами Империи, заставляя некоторых из них упасть замертво. Генерал Туллий покачнулся, с трудом удерживая равновесия и болезненно морщась от удара, пробежавшего мимо него старика, который расталкивая маленького каджита с безумными криками бежал в сторону Хадвара, показывающего гражданским в сторону предполагаемого выхода. Вокруг темноволосого норда собиралось все больше детей, которых он провожал внутрь крепости, уговаривая их немного подождать остальных.

Рядом с Мартином раздались тихие голоса трех человек, взывавших к Аркею и просящих бога Смерти усилить созданный бывшим заключенным щит. Священники, скрывающие лица, под желтыми мантиями, ободряюще кивали бледному имперцу, двигая руками и пытаясь укрепить покрывающийся все новыми трещинами барьер. Руки Мартина дрожали, а сам он чувствовал, как связь слабнет, закрывая от него его чувства…словно он, забывая о всех данных когда-то имперцу обещаниях, отрезает его от успокаивающего знания. Словно вновь пытается оставить на месте привычного, любимому сердцем, тепла, ненавистное ощущение всепоглощающей холодной пустоты...

Глупый, несмотря ни на что всегда думающий о других…почему он всегда пытался уйти, не позволяя забрать боль и страх? Почему даже спустя время он пытался взять все на себя, забирая его боль, но не пытаясь даже позволить ответить ему тем же?

– Как долго Вы сможете держать еще щит? – голос Локира вырвал имперца из раздумий, заставляя того вздрогнуть и посмотреть на норда.

Страх исчез с лица человека, уступая место спокойствию и решимости. Руки человека едва заметно горели, укрывая бывшего заключенного щитом, после чего формируя в руке небольшой электрический разряд. Сейчас человек перед ним был совершенно не похож на того, кто совсем недавно дрожал в повозке, а после пытался совершить глупое самоубийство.

Щит вновь дрогнул, тогда как во рту Мартина появился привкус крови. Имперец хрипло закашлялся, заставляя одного из жрецов Аркея побледнеть, отвлекаясь от щита и быстро дотрагиваясь рукой до плеча человека. Сияющая золотым рука сняла усталость, позволяя Мартину вновь сосредоточиться на удержании защитного барьера. Удары по щиту усилились, а рев дракона стал громче. Длинная, покрытая острыми шипами, изогнутая шея постоянно двигалась, тогда как острые клыки и когти зверя наносили все новые удары по щиту. Новые и новые крики оглашали двор крепости, обрушивая на щит потоки огня или молний, которые вместе с осколками камней начали проникать сквозь преграду. Парящий в воздухе дракон улыбался, показывая что монстр возможно был готов опуститься по двор крепости, вступая в ближний бой и атакуя постепенно уменьшающийся поток людей, скрывающихся внутри здания.

Знакомые громкие хлопки, раздававшиеся из, направленного в сторону монстра, оружия легионеров нисколько не вредили чешуе дракона, заставляя того лишь чаще взмахивать крыльями.

– Уходим! – закричал генерал Туллий, заставляя стоящего рядом с Мартином Локира резко взять имперца под руку.

Барьер дрогнул, а сам бывший заключенный почувствовал, как его контроль нарушается. Связь болезненно задрожала, снимая с него остатки усталости и передавая ему ощущение всепоглощающего ужаса, который ему захотелось забрать. Руки священников Аркея дрожали, а по их лицам текли кровь и пот. Щит, над их головами трещал, покрываясь все новыми трещинами, которые больше не зарастали. Горящие осколки начали проникать внутрь крепости, задевая вскрикивающих и падающих людей, не успевших скрыться в стенах крепости.

Хватка на локте имперца была требовательной, а сам он чувствовал, как Локир все упрямее тянет его к открытым дверям, за которыми натянуто улыбающийся Хадвар собирал детей. Лежащий у порога обгоревший Ралоф, удивленно смотрел пустым взглядом вверх, тогда как верхняя половина его тела была отделена от нижней, вонзившимся в землю темным осколком. Мартин вздрогнул, чувствуя знакомое ощущение беспомощности и замечая, как темноволосый норд, глубоко дышал, пытаясь успокоить плачущих и зовущих родителей детей, мимо которых проносились легионеры и гражданские, спешащие покинуть место или обеспечить безопасный путь отсыпающим.

– Всех собрали? – внезапно спросил Локир, заставляя Хадвара вздрогнуть.

– Уходите. – быстро произнес норд, указывая им в сторону узкого коридора. – Вниз по коридору, через подземелья. Я вас не видел.

– Не несите ерунды. – поморщился в ответ Локир, выпрямляясь и приказывая: – Именем Императора ответьте на вопрос, солдат!

– Что во имя Десяти… - пробормотал с непониманием норд.

– Чтобы вас даэдра забрали! – выругался яростно Локир, раздраженно оглядываясь по сторонам. – Поверьте у меня нет времени объяснять все операции Ордена. Во имя Императора, забирайте всех, кого удалось спасти и показывайте выход. – Локир глубоко вздохнул, бросая взгляд на испуганных детей. – Если сомневаетесь в моих полномочиях, направьте потом запрос мастеру Вальгарду, представляющего Орден Клинков в Скайриме.

Мартин, вместе с Хадваром невольно вздрогнули, удивленно смотря на раскрывшего себя агента Императора. Тот в ответ натянуто улыбнулся, опускаясь на колени перед испуганными детьми, в глаза которых появилось восхищение.

– Господа, я, как и наш милостивый Император восхищен смелостью и самообладанием каждого из Вас. – сказал с улыбкой норд, прикладывая руку к груди. – Появившимся в небесах Врагом сейчас занимаются агенты Его Императорского Величества, которые делают все возможное для обеспечения безопасности Вашего дома и семьи. Вы же, мои дорогие, выбраны для более важного задания. Поможете ли Вы мне исполнить волю нашего сюзерена?

Дети переглянулись, внезапно успокаиваясь и серьезно кивая. На их лицах появился восторг, а сами они не отрываясь следили за темноволосым нордом. Очарование власти…так кажется он называл подобное в редкие минуты откровения. Когда, печально улыбаясь рассказывал ему о своем прошлом, говоря о том, как орден защитников Императора мог парой слов привлечь внимание любого ребенка Хай-Рока.

– Нам нужно исследовать туннели под крепостью, проверяя безопасность выхода, через который вскоре последует Его Императорское Величество. – соврал тем временем Локир, заслуживая в ответ недоверчивые и восхищенные взгляды. – Поверьте мне, он тайно прибыл в Скайрим для того, чтобы остановить проклятого предателя Ульфрика, посмевшего внести хаос на эти земли.

– Вы нас не обманываете? – спросил у темноволосого норда светловолосый имперец, которому можно было дать не больше семи лет. Полное лицо выражало недоверие, тогда как в светло-карие глаза застыло надежда на чудо. – Император правда здесь?

– Клянусь Десятью. – улыбнулся в ответ Локир, прикладывая руку к груди и сжимая ее в кулак.

Светло-голубые глаза быстро бросили взгляд в сторону свисающего со стены гобелена, тогда как как его губы сжались в тонкую линию, по которым человек неосознанно провел языком. Он врал и Мартин видел это слишком хорошо… однако его ложь принесла испуганным детям надежду, заставляя их начать возбужденно переговариваться.

– Мне нужно, чтобы Вы вместе со мной проверили эти туннели, добираясь до выхода и тем самым защищая Императора от опасности возможного нападения проклятых предателей. – сказал тем временем Локир, заслуживая в ответ понимающие кивки детей. – Поможете ли Вы мне исполнить мой долг перед благословенной кровью Дракона?

Дети переглянулись между собой, понятливо кивая. На их миловидных, юных лицах появилась решимость, а сами они не сговариваясь построились в несколько рядом, словно готовясь внимать командам агента Императора. Губы Мартина исказила грустная улыбка, тогда как имперец невольно отметил, что имперская пропаганда все также работал безотказно, влияя на умы каждого и заставляя жителей Империи без раздумий положить драгоценную жизнь для того, чтобы защитить кровь Дракона.

Локир благодарно кивнул, поднимаясь с колен и бросая холодный взгляд на Хадвара. Стоящий возле поднятой решетки легионер, осторожно кивнул, показывая рукой на длинный узкий коридор, в конце которого виднелись удаляющиеся фигуры жителей поселения.

– Вы идете впереди, мы с…милордом замыкаем. – спокойно сказал агент Императора, потирая руки и вызывая на них новую электрическую искру.

Голубые глаза легионера удивленно расширились, а его взгляд невольно коснулся благородного лица бывшего заключенного. Непонимание и вопрос в глазах человека были слишком хорошо заметны, однако солдат и не подумал уточнить у Локира о том, что тот имел ввиду. Выпрямившись и обнажив оружие, Хадвар направился вглубь узкого, освещенного множеством железных факелов, коридору.

Идущие за ним дети, с восторгом осматривали полки с книгами и свисающие со стен красные флаги. Любопытные взгляды касались стоек с церемониальным оружием, а сами они словно позабыли о драконе, беснующимся за стенами крепости. Закрытые комнаты, расположенные по обе стороны каменного коридора, мелькали слишком быстро, тогда как молодой легионер вел их вглубь крепости, не отвлекаясь на доносящийся откуда-то сверху рев. Изредка потолок над ними дрожал, а горящие на косяках руны опасно мигали, заставляя Локира невольно касаться рукой груди, тихо моля «Великого Защитника» и «Милосердного Бога» о защите невинных душ.

Идущий рядом с Локиром, Мартин беспокойно кусал губы, раздумывая о произошедшем. Головная боль исчезла из его разума, оставляя после себя лишь медовый запах акации, исцеляющий любую усталость в теле и ли разуме имперца. Забота неизвестного трогала сердце бывшего заключенного, который не понимал, чем заслужил подобную верность. Пытался он понять и причину появления вымершей легенды, которая бесновалась во дворе крепости, уничтожая поселение и убивая тех, кто каким-то чудом не успел добраться до крепости. Волновал его и член ордена Клинков, появившийся слишком внезапно и назвавший его «милордом».

– Список приговоренных Ваша работа? – внезапно спросил Мартин, заставляя Локира кивнуть.

– Это была операция ордена, в соответствии с которой мы должны были избавиться от предателя. – сказал ему темноволосый норд, не пытаясь уйти от ответа. – Если бы не появившийся дракон, восстание закончилось бы сегодня.

– Вы даже не отпираетесь? – тихо удивился Мартин, заставляя собеседника в ответ усмехнуться.

– Отпираться тому, у кого в глазах сталь бессмысленно для Клинка. – пожал плечами Локир, хмурясь и осторожно подгоняя замедлившихся детей.

Маленькие светловолосые норды, остановившиеся у полки со стоящими на ней красными флакончиками, испуганно вздрогнули, втягивая голову в плечи и догоняя ведущего их группу Хадвара. Серые как сталь глаза Мартина удивленно коснулись грубого лица агента Императора, быстро забирающего с полок зелья. Клинок покачал головой, замечая:

– К тому же я уже раскрыл себя, когда приказал легионеру вести нас вниз. Я скомпрометировал себя и в любом случае буду переведен в Хаммерфелл. Поэтому сейчас, по такому незначительному пустяку, отпираться мне бессмысленно.

– У Вас будут проблемы. – сказал Мартин, спускаясь по длинной каменной лестнице вниз.

Слова о стали в глазах и лжи Клинков казались ему знакомыми и понятными, словно когда-то в прошлом разговоры о стальных глазах были для него обыденностью. Будто бы стальные глаза были определенной отличительной особенностью, способной объяснить поведение любого гражданина Империи. Мартин невольно вспомнил взгляд генерала Туллия, который слишком быстро остановился на его глазах, словно узнавая кого-то…

Длинная лестница, вывела их процессию в просторную мрачную комнату, царивший полумрак которой не скрывал многочисленных серебряных клеток и свисающих с потолка кандалов. Взгляд бывшего священника касался дыб и заполненных водой резервуаров. На каменном столе в углу были заметны разложенные по размеру серебряные ножи, тогда как на стене висел рисунок, изображающий человеческое тело. На другом столе, покрытым запекшейся кровью, виднелись толстые черные папки, в которых предположительно записывали показания заключенных.

– Дыбы и кровь показное. – с натянутой улыбкой произнес Хадвар, бросая взгляд на нахмурившего имперца и удивленных детей. – Они лишь для запугивания заключенных. Империя не пытает верных подданных нашего Императора.

Локир, стоящий по правую руку от Мартина, пожал плечами, переводя взгляд на узкий, заворачивающий налево коридор, в котором на каменном полу лежали тела в кольчужных доспехах с голубыми вставками. В головах светловолосых нордов были заметны небольшие красные точки. Застывшие в глазах непонимание вызывало в Мартине знакомые ощущение, тогда как кровь на камне заставила его бросить взгляд на сопровождавших их детей.

Те побледнев, переглядывались между собой, не решаясь задать интересующие их вопросы или хоть как-то отреагировать на увиденное. В их глазах был заметен страх, который не исчез после встречи с драконом и теперь разгорелся лишь сильнее.

Что он мог сделать, чтобы успокоить их? Когда-то это казалось таким простым… успокаивающе улыбнуться, прикрывая тело и убеждая что священники Акатоша исправят ситуацию, что вовремя принесенные зелья исцелят раны…когда-то можно было просто успокаивающе дотронуться, обнимая испуганного ребенка и отвлекая его от подобных видений…готовя после травмирующего события стакан теплого молока, игнорируя взволнованные взгляды и забирая к себе в комнату маленькую душу… которую можно было прижать к себе, убеждая что все закончилось, что больше никто не навредит, а виновные понесут заслуженное наказание. Когда-то можно было просто накрыть царапины и переломы горящей, золотым божественным сиянием рукой и рассказать о собственных оплошностях, заслуживая в ответ недоверчивые взгляды.

На губах бывшего заключенного появилась, привычная для таких ситуаций, успокаивающая улыбка. Детей следовало успокоить, пусть ненадолго, но снять с них оковы страха, убеждая в добродетели Империи. Им хватило дракона, им хватило, понимания того, что совсем недавно их друзья и близкие горели в пламени и погибали под падающими с небес камнями.

– Локир, как у Вас с заклинаниями школы Восстановления? – громко спросил Мартин, ступая в коридор и присаживаясь перед бездыханным телом.

Прикрыв глаза, имперец глубоко вздохнул, дотрагиваясь до потоков. Желание исправить совершенное, намерение спасти чужую жизнь, отдавая для этого часть себя. Такой всегда была магия школы Восстановления. Жертвенность. искреннее желание помочь и защитить. Поиск лучших черт и воспоминаний смертных, которые заставили бы их пожелать жить. Именному так в первую очередь учили целителей в часовнях Девяти. Так учили магов факультета Восстановления в Университете волшебства Имперского города.

Его рука загорелась слишком просто, словно магия Восстановления была для него родной и знакомой. Приятное золотое сияние успокаивало, вызывая полные надежды взгляды детей, окруживших имперца.

– Признаюсь честно…мои способности в магии всегда оставляли желать лучшего. – покачал головой агент Императора, переводя взгляд на Хадвара. – Солдаты легиона насколько я помню проходят обязательную подготовку в часовнях и церквях Десяти Богов. Я же могу предложить только зелья исцеления, срок которых быть может уже вышел или которые могут пригодиться нам в дальнейшем.

Мартин осуждающе качнул головой, кладя свою руку на голову мертвеца. Он мог излечить видимые повреждения, однако это не помогло бы вернуть душу в тело. Он не был…им…не был тем, кто был способен совершить невозможное, какие бы усилия он не пытался для этого приложить.

– Хадвар не могли бы Вы помочь мне? – голос бывшего заключенного дрогнул, а сам он с успокаивающей улыбкой посмотрел на норда. – Вы ведь понимаете, что мы не можем оставить их просто так. Понимаете, что в таких вопросах дорога каждая секунда?

Он демонстративно направил магию восстановления в тело лежащего на камне мертвеца. Бывший священник соединил разорванную ткань, понимая, что сейчас он нарушал любые правила оказания помощи и вспоминая о том, что первоначально ему следовало удалить из головы мертвеца маленький, инородный предмет. Слишком хорошо помнил свисающие с каменного свода пещеры сталактиты…слишком хорошо помнил, как из-за его невнимательности и самоуверенности, скрывающий под золотой маской лицо противник забрал его. Помнил его отчаяние и собственные ощущения беспомощности, когда оказавшийся в теле предмет обернул прахом заклинания школы Восстановления.

Воля имперца заживляла видимые и невидимые его глазу повреждения, восстанавливая разорванные ткани и заставляя красную точку покрыться корочкой. Имперец, сосредоточился сильнее, задерживая в памяти чистый лоб пострадавшего, который в другой ситуации уже должен был бы глубоко вздохнуть или попытался бы пошевелиться. Под взглядами детей корочка исчезала, являя миру полностью чистый лоб лежащего на полу норда.

– Ему потребуется немного времени для того, чтобы отдохнуть и восполнить силы. – соврал с улыбкой Мартин, поворачиваясь ко второму мертвецу. – Нам придется оставить с ними кого-то, чтобы потом, когда они очнуться они смогли бы покинуть это место.

– Но разве мы не можем взять их с собой? – спросил у него маленький темноволосый имперец, темно-карие глаза которого недоверчиво рассматривали мертвецов.

– Сейчас наша главная задача вывести каждого из Вас. – ответил Мартин, поднимая взгляд на подошедшего Хадвара. – Как бы мне не хотелось помочь им, сейчас они будут лишь…замедляющим элементом, который помешает нам уделить вашей безопасности должное внимание.

– Тем более их тут четверо. – подал голос Локир, оказываясь слева от имперца и с недовольным вздохом открывая красный флакончик. Демонстративно он влил в рот мертвеца зелье, массируя ему горло и говоря: – Мы при все желание не сможем вывести их.

– Заклинания левитации в крепостях блокируются, а заклинание телекинеза или облегчения веса обычно не так популярны среди граждан Империи. – поддержал агента Императора бывший заключенный, замечая, как опустившийся на пол Хадвар исцеляет последнего мертвеца. – Свитков же с подобными заклинаниями у нас нет. Вы могли бы разломать дыбу и соорудить из нее носилки, однако все опять же упирается в вес и количество.

Дети понимающе кивнули, переглядываясь между собой. Слова Мартина звучали для них логично, а сами они видели позицию взрослого, который практически не скрывал от них реального положения вещей.

– Хадвар, насколько далеко от этого места нужный нам выход? – спросил у легионера бывший заключенный, принимая решение.

Он не мог допустить того, чтобы дети остались без защиты, которую им могли обеспечить агент Императора и солдат легиона. Не мог он и оставить детей здесь, когда дракон мог в любую секунду обрушить на их голову потолок. Не мог он и допустить того, чтобы они раскрыли ложь имперца.

– Осталось совсем немного. – пробормотал удивленный солдат, понимая его план. – По этому коридору нам нужно выйти в следующий зал, а оттуда по висящим флагам через пещеру, вход, который закрывается статуей Талоса.

– Как отодвигается статуя? – уточнил Мартин, понимающе кивая и замечая, как бледнеет Локир.

– Нужно потянуть за указательный палец левой руки. – быстро ответил норд, выпрямляясь и добавляя – Но…я думаю, что проход в пещеру уже открыт, а легион прикрывает отступление гражданских.

Мартин успокаивающе улыбнулся смотрящим на них детям. По крайней мере хоть где-то он не окажется бесполезным. Он просто выждет время, давая отряду возможность отойти достаточно далеко, после чего покинет это место и отравится в Бруму за ответами.

– Я останусь с пострадавшими. – произнес внезапно Локир. – Будет логичнее, если здесь останется тот, кого они знают и кому доверяют. Целитель же будет для детей полезнее, чем полевой агент.

Норд смотрел на него слишком спокойно, словно принимая для себя какое-то решение. Полевой агент Клинков…предатель в рядах восставших против Империи людей, который определенно смог бы убедить «пришедших в себя нордов» в безопасности пути. Его слова действительно звучали разумно. Целитель действительно мог пригодиться детям, в случае если кто-то из них пострадает. Агенты Императора же лучше всего работали в парах или в одиночестве, решая проблемы через скрытность, красноречие и внезапные точечные атаки. Локиру было бы проще покинуть это место в одиночестве, не отвлекаясь на защиту детей или кого-то другого.

– Вы правы. – согласился Мартин, выпрямляясь и уважительно склоняя голову. – Ваша смелость делает честь Вам.

Локир промолчал, не отрывая своего взгляда от мертвецов. Его руки сжались в кулаки, после чего он быстро выпрямился, окидывая взглядом комнату. Казалось, словно темноволосый норд что-то искал, однако Мартин не мог понять, что могло понадобиться человеку в полутемной пыточной.

– Нам нужно двигаться дальше. – произнес тем временем Хадвар, выпрямляясь последним и вздрагивая от громкого, донесшегося до них, драконьего рева. – Быть может мы еще успеем догнать основной отряд. Мне не хотелось бы блуждать в неизвестности, пытаясь предугадать место, в которое генерал поведет гражданских.

– Скорее всего это будет Ривервуд. – не задумываясь произнес Локир. – Он ближе всех расположен к Хелгену. Оттуда уже будет проще отправить людей в остальные города провинции. – темноволосый норд замолчал, после чего вежливо улыбнувшись сказал: - Пусть Боги защитят вас на неизвестном и опасном пути.

– И не оставят Они Вас в Своей милости. – в один голос произнести Мартин и Хадвар, кивая на прощание агенту Императора.

Пересчитав детей норд и, имперец покинули пыточную, проводя их отряд через узкий коридор, по обе стороны которого были расположены небольшие камеры. За открытыми серебряными решетками слышался тихий писк, тогда как из темноты виднелись настороженные маленькие глаза, внимательно следующие за проходящим отрядом.

Серый каджит с большими изумрудными глазами испуганно оказался возле бывшего заключенного, нерешительно замедляясь и едва ли, не прижимаясь к имперцу. Казалось, будто бы он пытался найти во взрослом человеке необходимое ему ощущение защиты. На лице Мартина появилась мягкая улыбка, а сам он протянул левую руку, осторожно сжимаю тонкую руку человекоподобного кота. На лице ребенка появилась благодарная улыбка, а сам он, тихо шмыгнув носом, слегка расслабился, обращая свое внимание на свисающие со стен алые флаги.

Их путь был спокойным и лишь редко трясущийся над их головами потолок, напоминал о беснующимся снаружи крепости драконе. Лицо ведущего отряд Хадвара было бледным, однако он уверенно шел вперед, не показывая и капли, царившего в его душе, страха. Правая рука Мартина неосознанно сжала, висящее на шее кольцо, проводя большим пальцем по металлу и молчаливо прося, дорогого сердцу человека, помочь ему защитить детей.

Вспыхнувший вокруг них магический щит, бережно окутал отряд, формируя в воздухе парящие вокруг процессии белые лепестки. Дети пораженно зашептались между собой, начиная с тихим восторгом переговариваться и наблюдая за тем как белые цветки акации, мягко касаются их тел, превращаясь в плотные доспехи.

Вместе с этим, тонкая золотистая связь дрожала, заставляя Мартин обеспокоенно прислушиваться к ощущениям, чувствуя слабые отголоски чужого страха, который имперцу хотелось забрать себе. Бывший заключенный тянулся к связи, дотрагиваясь до нее и пытаясь перетянуть на себя чужие эмоции, пытаясь успокоить того, кого он был готов защищать до последнего вздоха. Ощущение страха, отчаяния и слабой надежды с каждой новой секундой касались его разума все сильней, тогда как связь словно становилась толще, покрываясь сияющими лепестками и отбрасывая слабый фиолетовый оттенок.

«Связь работает в обе стороны» - услышал он собственный голос, тогда как перед глазами предстала маленькая темная комната. Вина в возникших перед ним золотых глазах казалась ему неправильной, а сам имперец разрывался между желанием успокаивающе провести по его скулам и желанием запереть его в Храме, чтобы больше не испытывать того страха, понимая, что он в любой момент может исчезнуть.

Из плена проносящихся в голове воспоминаний, Мартина вырвал шум воды, заставивший имперца потерять концентрацию. Ощущения чужих эмоций померкли, а сам он оказался в очередном просторном зале крепости, окруженным каменными мостами. Под мостами тек узкий грязные ручеек, исчезающий за небольшими решетками в полу. Горевшие на стенах руны слегка померкли, а висевшие на стенах железные факела заметно дрожали, подчиняясь доносившемуся сверху реву дракона. Расположенные у стен каменные полки были пусты и лишь небольшие резные таблички указывали на то, что совсем недавно на полках можно было увидеть доспехи или оружие.

Посветлевший лицом Хадвар, оглядевшись по сторонам быстро начал подгонять детей, проводя их мимо статуи Талоса, которая слишком сильно отличалась от того, к чему привык Мартин. Странный, слегка изогнутый шлем, на голове статуи слишком сильно отличался от коротко стриженного человека, один лишь вид которой внушал собой величие и власть. Тяжелые, покрывающие все тело доспехи и длинный меховой плащ, были не похожи на длинную, обитую мехом мантию. Отличался и двуручный клинок, который бог Войны держал в своих руках, что также отличалось от того, что помнил Мартин.

Взгляд Мартина коснулся сурового лица, понимая, что не испытывает перед Талосом должного уважения. Словно, изображающие бога Войны норды не смогли передать должного. Словно они изобразили обычного воина, но никак не того, кто когда-то правил Империей, возносясь благодаря своим достижениям. Будто бы гонясь за присущей им воинственностью, они забыли показать мудрость и спокойствие.

Мартин покачал головой, ступая в углубляющийся вниз тоннель, расположенный за отодвинутой статуей. Широкая, заросшая паутиной лестница вела в серые своды пещеры, из глубин которой слышался звук текущей воды. Расположенные по обеим сторонам от лестницы жаровни горели слабым светло-голубым огнем, освещая местность и давая понять, что легион и остальные жители Хелгена прошли здесь не так давно.

Раздавшийся драконий рев заставил задрожать, висевшие над их головами, сталактиты. Глаза Хадвара обеспокоенно расширились, а сам он начал быстро подгонять детей, пропуская их вперед и бросая взволнованный взгляд на замыкавшего отряд имперца. Кружившие вокруг них лепестки резко поднялись вверх, тогда как громкий треск ознаменовал падение камня.

Созданный чьей-то волей щит, несмотря на кажущуюся бесполезность выдержал, заставляя каменный осколок расколоться, скатываясь за спиной бывшего заключенного. Новый грохот, раздавшийся за их спинами поднял облако пыли, заставляя детей закричать от страха. Закрывший их своим телом Хадвар выставил перед собой слабо мигнувший магический щит, который тут же померк, не защищая их от облака каменной пыли. Мартин закашлялся, прикрывая лицо рукой и замечая, как туннель за их спинами обвалился, лишая их шанса вернуться пройденным недавно путем.

– А…как же…защитник Императора? – испуганно подала голос маленькая темнокожая редгардка с короткими черными волосами. Черные, похожие на лисьи, глаза с надеждой посмотрели на побледневшего легионера. – Он…он ведь сможет выйти?

– Несомненно. – с успокаивающей улыбкой сказал Мартин, не сомневаясь в том, что агент Императора сможет в целости и сохранности покинуть крепость. Стальные глаза с теплотой посмотрели на девочку, уверенно говоря: – Поверьте, агентов Императора так просто не остановить. Они найдут выход там, где ситуация кажется безвыходной.

– Как Защитник Сиродила? – спросил чей-то детский голос, заставляя сердце Мартина тоскливо сжаться.

– Он…для него никогда не существовало безвыходных ситуаций. – мягкая, наполненная безграничной грустью, улыбка коснулась глаз имперца, а сам он привычно провел большим пальцем по серебряному кольцу.

Защитник Сиродила…Герой Кватча…Спаситель Брумы…так много титулов и так мало того, кем он был на самом деле. Самоотверженный и храбрый бретонец, шагающий в воды Обливиона без раздумий. Тот, кого газеты Империи восхваляли, каждый раз уделяя его подвигам и достижениям первые страницы. «Милость Девяти», способный совершить невозможное и принести свет надежды там, где все казалось потерянным. Прекрасный человек способный перевернуть доску, рассматривая картину под другим, ранее неизвестным никому ракурсом. Мягкий…ужасно хрупкий…дрожащий от неуверенности каждый раз…боящийся совершить ошибку человек, невольно ставший щитом их мира и давший бесполезному, признанному бастарду убитого Императора драгоценное время.

Мартин не скрывал своего восхищения перед павшим героем, вспоминая что благодарные жители Брумы возвели Герою Кватча мраморную статую, подножие которой постоянно было усеяно цветами. Сердце вновь болезненно дрогнуло, а сам он с непониманием почувствовал, как его горло сжалось. Пустота и грусть, возникшие в душе бывшего заключенного, вынудили человека прикрыть глаза, пытаясь взять под контроль собственные эмоции, которые словно начали играть с бывшим заключенным злую шутку. Разум имперца осознавал пробелы, тогда как Мартин никак не мог понять…почему его сердце и душа разрываются от тоски и нежности, которым он никак не мог найти разумного объяснения?

– Я думаю нам не следует останавливаться. – произнес Хадвар, громко кашляя и привлекая их внимание. – Вас ждут родители, а дракон в любой момент может обрушить на наши головы что-то еще.

Дети замолчали, отводя взгляд от печально улыбающегося имперца. Переглядываясь между собой, они хмурились, рассматривая исчезающие с их тел доспехи, части которых опадали на камень, становясь белыми, рассыпающимися лепестками цветком акации. Впрочем, через несколько секунд они молча кивнули, начиная следовать за Хадваром, который обнажив меч медленно вел их вглубь пещеры, прислушиваясь к каждому шороху. Руку Мартина осторожно, но требовательно потянули. Держащий имперца серый каджит неуверенно прикусил нижнюю губу, вынуждая бывшего заключенного сглотнуть.

Успокаивающая улыбка, предназначенная испуганному ребенку, коснулась лица Мартина. Сейчас было не место и не время для самокопания. Эти дети нуждались во взрослом, способном контролировать себя и в случае нужды защитить их. В его помощи нуждался и легионер, который не должен был в одиночку присматривать за спасенными ими детьми. Он был ответственен за каждого из них и не должен был погружаться в разбитые, на множество мелких осколков, воспоминания. По крайней мере не сейчас.

Тоннели пещеры медленно становились все уже, тогда как потолок начинал снижаться. Под ногами отряда появился холодный ручей, вызвавший дрожь во всем теле бывшего заключенного. Стальные глаза смотрели на поджимавших губы двух маленьких альтмеров, поднимавших дрожащие руки и пытающихся сотворить в воздухе слабое заклинание магического щита, способного защитить изящное тело от холода. Шедшая рядом с темноволосым маленьким имперцем редгардка, сжимала кулаки, упрямо смотря в спину гордо идущих за Хадваром трех нордов. Светловолосые, широкоплечие дети нисколько не беспокоились из-за касавшихся их ног холодной воды. Тощая зеленокожая аргонианка тихо шипела, пока две нордки не подхватили ее под руки, осторожно перемещая на небольшой сухой участок земли и удерживая ее тело от внезапного падения.

С облегчением Мартин понимал, что дети не попытаются подвергнуть себя внезапной опасности. Он видел их лица, понимая, что они не попытаются затеряться в узких коридорах пещеры, не попытаются отстать. С тихой радостью осознавал бывший заключенный осознавал и то, что они не подумают даже сорвать неизвестное никому растение, которое редко выглядывало из запутанных переплетенных камней, проросших через стены пещеры.

Запах гари слишком внезапно коснулся носа имперца, заставляя того настороженно посмотреть вглубь туннеля, замечая, как потолок вдалеке начинает приподниматься. Узкий, разделявшийся на несколько обвалившихся коридоров, туннель постепенно выходил в темный широкий зал, в котором сложно было что-то разглядеть. Спина Хадвара напряглась, а сам норд быстро повернул голову в сторону имперца, который с понимающим кивком отпустил руку каджита.

Глубоко вздохнув, бывший заключенный сосредоточился на собственном непонимании производящегося, сосредоточился на пустоте и боли, вызывая в своей душе желания ярости и желания что-нибудь разрушить. Вместе с этим он сосредоточился на ощущениях холода, который касался его ног и витал в воздухе пещеры. Удостоверившись же, что его желания и намерения не несут в себе иного смысла, имперец потянулся к горевшей в нем искре магии, связывающей его душу с потоками Этериуса.

Три пальца на правой руке Мартина согнулись, тогда как изящный взмах рукой заставил воздух на похолодеть. Крупный, ледяной шарик возникший в руке бывшего заключенного заметно сверкал белым светом, заставляя ближайших к имперцу детей выдыхать в воздух небольшие облачка пара. Сам Мартин кивнул, глубоко в душе надеясь, что пещера не встретит их обгоревшими трупами и внезапно поселившимся в ней воплощением огненной стихии.

Своды светлого грота были покрыты обрывками сгоревшей паутины. Висящие под потолком коконы были раскрыты, а на холодной земле лежали расколотые яйца, стенки которых были покрыты желтой жидкостью. Кое-где виднелись частички полусгнившей, обгоревшей плоти, тогда как в углу пещеры было заметно, покрытое толстым слоем паутины, могучее тело бурого медведя, пасть которого была открыта. Вместе с этим, стальные глаза видели и черный пепел, который быстро исчезал, подчиняясь проходящему в тоннеле сквозняку.

Хадвар глубоко вздохнул, невольно делая шаг назад. На смертельно побледневшем лице мелькнул панический страх, после чего он повернул голову в сторону молчавших детей. Натянутая, пропитанная ложным спокойствием улыбка, коснулась лица легионера, после чего он произнес:

– К-кхм…думаю мы почти догнали ваших родителей…логичнее было бы ускориться и добежать до выхода из этого грота, не отвлекаясь…ни на что постороннее.

Голос темноволосого норда дрогнул, выдавая его страх. Никто из них не знал, уничтожил ли легион всех обитавших в гроте пауков, что в свою очередь заставляло норда и имперца вглядываться в плетенные в стенах коконы или поднимать голову, в попытке рассмотреть внезапно выжившего хозяина этого места.

Ледяной шар исчез из руки Мартина, тогда как сам имперец не задумываясь открыл свое сердце животной, поглощающей все ярости. Эмоции мимолетной злости, чувство беспомощности и сильного раздражения, смешались с воспоминаниями горящего каменного города, по которым стуча металлическими лапами о мостовую прогуливались твари Обливиона. На несколько секунд перед глазами бывшего заключенного мелькнули искаженные смертью прекрасные женские лица, нижняя часть тел которых представляла собой черный паучий панцирь. В голове мелькнули строчки из оккультных книг, рассказывающих о повадках и размножении слуг даэдрической принцессы Убийств и Секретов.

«Они просто…Мартин, они ведь были живыми…они разъедали их тела, медленно забирая части их душ и формируя из них… создавая себе подобных…они бегали в них, готовясь вылупиться из кокона, пока жертвы задыхались и растворялись в кислоте». – мягкий голос, раздавшийся в голове бывшего заключенного, был полон смешанного с ужасом отчаяния.

«Не один подопечный Кинарет никогда не нападет без причины». – пронесся следом в его голове внезапный хриплый женский голос. Возникшая перед глазами невысокая, покрытая ужасными шрамами рыжеволосая босмерка осуждающе покачала головой. – «Подданные Богини не проклятые твари Обливиона, которые нападают из жажды крови и убийства. Любое живое существо, обитающее в плане смертных, никогда не несет зла, нападая лишь в случае угрозы своему дому и близким. Просто…если попадешь в отчаянное положение, если меня не окажется рядом, а до ближайшего друида будет лежать целая провинция...используй огонь и пройди мимо. На тебя не нападут, если ты не окажешься слишком близко».

Появившиеся в его руке пламя ярко горело, освещая местность и позволяя ему заметить испуганный взгляд, шедшей откуда-то из глубин грота. Пауки плана смертных отличались от даэдра-пауков Обливиона. Мартин помнил произнесенные клятвы, помнил, как обещал почитать жизнь, уважая и храня дары природы. Помнил, с каким трепетом изуродованная шрамами подруга относилась к слугам богини Природы и с какой яростью была готова разорвать когтями того, кто хоть как-то посмел бы им навредить

– Подойдите ко мне. – спокойно произнес Мартин, поднимая над собой сияющую ярким золотым пламенем руку. – Как можно ближе.

Дети быстро подчинились, обступая бывшего заключенного со всех сторон. Сделал шаг в его направлении и Хадвар, крепко сжимавший в правой руке обнаженный меч. Его левая рука, неосознанно проходилась по поясу, дотрагиваясь до рукоятки знакомого Мартину вытянутого предмета, способного поразить противника на расстоянии. Стальные глаза нахмурились, а сам имперец ощутил легкую ноющую боль, помешавшую ему вспомнить название созданного одним мером оружия.

– Не отходите от меня ни на шаг. – спокойно произнес Мартин, внимательно смотря на легионера и добавляя: - Показывайте выход и постарайтесь не атаковать без причины, если увидите подданного Кинарет.

– А если он плюнет в детей ядом? – испуганно спросил Хадвар, быстро оглядываясь по сторонам.

– Нападение мы определенно увидим раньше, чем оно произойдет. – заметил Мартин. – Для того, чтобы плюнуть в нас ядом ему понадобиться поднять лапы. Попытка напрыгнуть сбоку или сверху тоже не пройдет незамеченной, и мы успеем среагировать.

– Хочется верить, что Вы правы. – пробормотал легионер, глубоко вздыхая и начиная осторожно вести их вглубь грота.

Имперец молча последовал за ним, внимательно оглядываясь по сторонам. Он верил словам, мелькнувшей в его воспоминаниях подруге, однако при этом не мог не понимать того, что вред, нанесенный прошедшими здесь восставшими и легионерами, не мог не оставить своего результата. Доносившиеся до него тихое трещание жвал, было настороженным и предупреждающим, словно указывая бывшему заключенному на то, что любое подозрительное действие с его стороны будет воспринято враждебно. Он чувствовал на себе внимательные взгляды, понимая, как может быть воспринято горящее в его руке пламя, если он все же окажется в опасной близости от пауков. Однако…зная все это, он не мог убрать огонь. Не мог оставить детей без необходимой им защиты в момент возможной опасности.

Новый узкий тоннель, заставил Хадвара облегченно вздохнуть. Темноволосый норд ведущий их вдоль левой стены, слегка ускорился, словно пытаясь как можно быстрее убраться из паучьего грота. Мартин в ответ немного замедлился, пропуская в сужающийся коридор детей и вновь оказываясь в конце их отряда.

Развернувшись лицом к гроту, имперец медленно шел спиной вперед, замечая, как откуда-то с потолка медленно спускается гигантский черный паук. Многочисленные круглые глаза настороженно смотрели на бывшего заключенного, после чего существо тихо защелкало жвалами, слегка склоняя голову и словно пытаясь поклониться человеку.

Чей-то мягкий взгляд коснулся его лица, после чего внезапно поднявшийся легкий порыв ветра, заставил пламя на его руке дрогнуть. Заботливое, практически невесомое успокаивающее касание, чьих-то холодных рук, прошлось по темно-каштановым волосам бывшего заключенного, заставляя его неосознанно понять то, что пламя на его руке теперь было бесполезным, а опасности со спины не последует.

Подчиняясь невидимому порыву, Мартин развернулся, убирая с руки огонь и опуская руку. Откуда-то он знал, что такие взгляды…легкие, практически неуловимые призрачные касания были привычны для него, что они никогда не приносили вреда и напротив, словно бы пытались его поддержать. Будто бы он с самого рождения находился под чьей-то защитой.

Послышавшийся вдалеке шум воды, заставил имперца моргнуть, дотрагиваясь до ноющих висков.

Ему совершенно не нравилось осознавать то, что в результате неизвестной ему травмы он забыл большую часть своей жизни. Ему не нравилось в отчаянии пытаться ухватиться за призрачные осколки памяти, которые мелькали перед его глазами. Не нравилось понимать, что никто не сможет дать ему гарантий восстановления воспоминаний…даже если он обратиться к лучшим целителям.

Здесь он мог с уверенностью сказать, что магия Восстановления могла исцелить внешние и внутренние раны, могла излечить болезнь или снять паралич. Могла при должном старании снять, вызванную магией или ударом, головную боль…но не могла вернуть память.

Широкий ручеек, возникший перед отрядом медленно тек в сторону широкого светлого туннеля. Холодный ветер, гуляющий по местности нес с собой запах смешанного с грозой пепла, тогда как их дорога постепенно начинала спускаться вниз. Пышные ягодные кустарники, росшие по обе стороны от дороги, вызывали на лице Хадвара облегченную улыбку. Правая рука имперца, вернула серебряный меч в ножны. Бросив теплый взгляд на, следовавший за ним, отряд легионер слегка отодвинул зеленые ветви растений, являя их взору спокойное серое небо Скайрима.