Ничто так не понижало шансы на конструктивный конфликт, как звукоизоляция.

Вежливая агрессия или крик? Коридор в спальной зоне был постоянно на mute. И выбор был очевиден.

Сделавшая глубокий вдох Ксукса на выдохе протянула «м-м-м» и тут же запила сухим красным. Она прятала его в удобной герметичной кружке, как некоторые делали это с запрещёнными чаями, энергетическими экстрактами, соками или сладкой водой.

Ретрит «Покой в пустоте» имел правила. Держались они на доверии и взаимном уважении, поэтому проверок не было. Кроме запрета на напитки имелось еще некоторое количество. Несколько из них нарушались именно сейчас, хоть и в двух разных точках. Но и там, и там с большим рвением.

Кружку отобрали. Ксюня обернулась, взглянула на Аню, подняла брови. Она тут же отзеркалила и сообразила ими волну. Посмотрела сначала на Ксуксу — желтая льняная рубашка и штаны, потом на себя, оттянув низ рубашки. Если бы не обет молчания, Ксукса попеняла бы. Как только умудряется одежду помыть? А ведь выдают каждые сутки чистую и идеально отутюженную.

Ксукса снова протянула на выдохе «м-м-м», и в этот раз запить было нечем. Но как с близким человеком не поделиться?

Аня хлебнула так, будто пила воду, и тут же скривилась, как делала это от любой кислой еды. Кружка тут же вернулась к Ксуксе.

Коридор отлично просматривался из комфортабельных келий, двери которых были затемнены больше снаружи, чем внутри.

Аня пихнулась плечом, отодвинула Ксуксу наполовину и тоже прищурилась. Дернула рукой, не смотря и делая вид, что только что не скорчила морду.

Ксукса нарочито медленно заправила за уши неудачно отросшую светлую челку, одернула подол рубашки, стряхнула пылинку и только потом элегантно подала кружку. Не поделиться всё-таки было не по-товарищески.

В Ане было больше упрямства, чем роста, так что она отпила и проглотила с явным усилием.

От недельного ретрита осталось пять дней. Было невыразимо скучно. Групповые занятия почти сбивали режим сна — Ксукса честно старалась не дремать.

Она утешала себя тем, что распитие вина вполне компенсируется фактом, что с Аней они эти два дня смиренно молчали даже наедине. По мелочи можно, но самых важных правил обе придерживались. А это был вызов.

Ровный жёлтый свет должен был действовать успокаивающе. Стенки коридора, оформленные стилизованными мандалами, помогали уму держать себя в руках. В кельях и в общем зале и саду было одно оформление: много зелёного, коричневого, немного умеренно-оранжевого и жёлтого.

На этой космической орбитальной станции проводилось одновременно множество ретритов, съездов и встреч, был даже корпус для работы с устойчивыми и острыми состояниями. Казалось бы, место для созерцания и познания себя. Отделенное от земной гонки за продуктивностью и сопутствующего стресса.

В коридоре ругались мастер йоги и гуру личностного роста.

Ксукса не знала, что они не поделили, потому что корпуса находились в разных частях этажа. Аня, похоже, что-то подозревала, потому что смотрела с явной насмешкой в карих глазах.

Если бы они могли говорить, то уже бы катались. Потому что у Ксуксы было уже несколько шуток про оттопыривание и втягивание чакр. А Аня, судя по ее виду, заготовила не меньше. Что-нибудь об энергии космоса и познании своих теневых сторон. Приходилось копить...

Смеяться было нельзя, разговаривать тоже. В конце концов, они выбрались на орбиту, чтобы отрешиться от суеты.

Аня удачно вырвала две путёвки и гордилась этим безмерно. Можно было назвать это любовью к новому, но она просто сбегала от рабочей рутины, а Ксуксе нужно было сбежать от творческого кризиса. Сбежать сбежали, но...

Ощущение было, что они привезли суету с собой.

Ксукса покосилась на Аню, будто увидевшую рождественский подарок. Во всяком случае, глаза у нее чуть ли не светились. Вздохнула. Поняла, что «м-м-м», служившее ей вместо «твою мать», все ещё нечем было запить.

Идея оставить вино Ане и прекратить нарушение правил Ксуксе не понравилась. Было в этом что-то нечестное после того, как они заметили скандал снаружи. Если можно таким авторитетным фигурам, можно и неофиткам. Всегда можно было переложить ответственность на искушения, а Ксукса в подобном брала призы и первые места.

Она снова посмотрела в коридор сквозь дымчато-темный пластик. Фигуры не расходились, наоборот, появились новые лица. Тоже неофитки — группы были женские.

Раз уж и мастерам можно отступить от принципов, решила Ксукса, можно и простым смертным.

Время было забрать у Ани кружку.