Прошло тридцать семь⁹ лет. За это время многое произошло: я окончил университет, много работал, женился, воспитал сына... Было и плохое, но оно уже не играло роли. Я был доволен прожитой жизнью и ни о чём не жалел.

Часы показывали пять вечера. Как и в тот день, за окном можно было увидеть закат.

Я сидел в своём кресле и думал о жизни. Последнее время это можно было заметить за мной всё чаще и чаще.

Философские размышления тут не при чём. Я лишь хотел напоследок подвести итоги своего жизненного пути и удостовериться, что ничего не забыл.

«Завещание лежит в шкафчике вместе с другими документами, прощальное письмо на столе, где и оставил. Вроде всё».

Оставалось только немного подождать. Я чувствовал, что близок мой последний вздох. Но в этот раз мне нечего было бояться.

Единственное, что не давало покоя, это сделка с лисом много лет назад.

«Согласно нашему договору, совсем скоро я должен буду стать его слугой».

Что конкретно это могло подразумевать, мне тогда всё ещё сложно было представить.

Но ответы не заставили себя долго ждать.

В какой-то момент мои мысли прервались, плавно опустились веки и прозвучал хриплый выдох.

Я и сам не успел понять, как умер.

Однако этим всё не закончилось.

То, что произошло дальше, по ощущениям было непередаваемо.

Внезапно я почувствовал необычайную свободу, словно исчезли оковы, в которые меня заключили ещё давным-давно. Хотя, если подумать, то так оно и было. Путы жизни, цепями приковывавшие душу к телу, наконец разорвались. По телу распространилась такая приятная лёгкость, что казалось, будто ещё секунда, и я смогу улететь ввысь как воздушный шарик, наполненный гелием. Весь спектр моих ощущений в тот момент невозможно описать словами.

Однако в какой-то определённый момент меня словно пронзило током. Это произошло так резко, что я сразу открыл глаза. Но рассмотреть мне ничего не удалось, ведь не прошло и секунды, как я оказался на земле.

Что странно, боли не было. Я почувствовал только как коснулся земли. Но ощущения были какими-то... Необычными. Словно я упал на идеально гладкую поверхность, не имеющую никакой температуры. Но самое непонятное было то, что когда я приподнялся и снова открыл глаза, увидел пол своей квартиры.

«Что происходит?», — сразу возник вопрос.

И, словно желая ответить, вдруг на левом запястье начало что-то пульсировать. Это оказался тот "браслет", который появился после того, как врач сказал, что я пошёл на поправку. Но теперь белая полоса выглядела немного иначе: она светилась ярко, как фонарик, и стала шире раза в три. Когда пульсация прекратилась, из "браслета" появилось что-то похожее на нить, уходящее в неизвестном направлении, насквозь проходя через все препятствия на своём пути.

Но это всё отошло на второй план, как только я обратил внимание на свою руку. Она была бы полностью прозрачной, если бы не отливала белым и слегка голубым. Сквозь неё можно было без труда разглядеть ламинат, на который она опиралась. Однако это была лишь одна из её новых особенностей.

Чтобы проверить свою догадку, я подошёл к зеркалу. От увиденного у меня пропал дар речи.

Я выглядел точь-в-точь как в девятнадцать лет. Вернее, как в тот период этого отрезка времени, когда лежал в больнице.

«Наверное это потому, что сделка была заключена именно тогда. Или из-за того, что я должен был умереть ещё в девятнадцать, а не сейчас», — появились у меня догадки.

Единственным отличием служило лишь то, что теперешний я не являлся человеком. С зеркальной глади на меня смотрел полупрозрачный призрак. Такой холодный, неживой, отстранённый, словно не вписывающийся в мир вокруг, и какой-то опустошённый, будто лишён чего-то важного, как, например, смысла своего существования. От одного вида такого себя мне с каждой секундой становилось страшнее. Но почему-то никак не получалось перестать смотреть. Как зачарованный, я подошёл к зеркалу и уже хотел коснуться его поверхности, как вдруг мои пальцы прошли сквозь стекло, что заставило быстро убрать руку. И именно последнее действие вывело меня из своеобразного "транса". Не оглядываясь, я ушёл в другую комнату.

И тогда я снова поймал себя на мысли, которая появилась после того, как упал. Но теперь её дополнила новая.

«Почему я чувствую ламинат по-другому? И что не даёт мне пройти сквозь пол так же, как рука через стекло?».

Касаясь ламината, я словно трогал лист металла. Он был идеально гладким, что в принципе невозможно.

Ради эксперимента, я подпрыгнул, но снова приземлился на непонятную поверхность. Повторив то же действие сильней, меня в конце чуть оттолкнуло, как на батуте, из-за чего я едва удержался на ногах. Это натолкнуло на мысль:

«Может, что-то 'не пускает' меня вниз? Но почему? Что там может находиться, куда я не должен попасть?».

В следующую секунду меня осенило.

«А что если там — Ад?».

Я начал рассуждать.

«Согласно словам лиса, после смерти я не смогу попасть ни туда, ни в Рай. Тогда скорей всего и падение моё можно этим объяснить. Наверное, моя душа должна была отправиться в Рай, но из-за сделки с кицунэ я не смог подняться туда. И опуститься в Ад мне не удалось по той же причине. Но куда мне теперь идти?».

В мире с живыми людьми мне не было места. А попасть туда, где другие души, я не мог. Оставалось только найти того кицунэ. Но это не представлялось возможным, ведь я даже не знал его имени.

«Что же делать?».

Я опустил голову и прислонил кулак к губам, как всегда делал, когда думал. И мне на глаза снова попалась нить, идущая от "браслета".

В этот раз я присмотрелся к ней. Как ни странно, потрогать её мне не составило труда. Я попробовал натянуть нить, но она лишь стала длиннее.

«Куда она ведёт?», — появился вопрос.

Решив узнать, я пошёл по ней. С каждым шагом нить чуть укорачивалась, видимо, уходя обратно в "браслет".

«Может, она и указывает дорогу к лису?», — подумал я.

Иного выбора, кроме как проверить, у меня не было.

Едва я вышел из здания, осознал то, чего не замечал раньше. Воздух. Я его не чувствую. И не дышу. Воздушные потоки просто проходят через меня, не вызывая никаких ощущений.

Следующее открытие было таковым: я не только выглядел как девятнадцатилетний, но и мыслил. Словно тех тридцати семи лет и не проходило вовсе. Но воспоминания, как ни странно, все остались. Это было существенным плюсом, ведь не хотелось бы потерять весь тот опыт, который копился столько времени.

Также, как и ожидалось, люди не видели меня. Только животные изредка обращали внимание. Это было настолько непривычно по сравнению с тем, как я обычно ходил по улицам при жизни, что порой становилось страшно. Постоянно казалось, что меня нет. Не существует. И я лишь думаю, что стою посреди улицы. Меня не переставала сводить с ума паранойя, что ещё чуть-чуть и я вовсе исчезну. Просто растворюсь в воздухе. Как будто и не было никогда.

Но к счастью, когда я вышел из города, эти мысли стали реже посещать меня. Видимо, изобилие людей вокруг оказывает негативное влияние на призраков. Ещё одно доказательство того, что таким, как я, не место в мире живых.

Когда солнце совсем зашло и наступила ночь, нить стала немного светиться, что позволило мне продолжить путь среди темноты. Словно бабочку фонариком, привлекал меня свет белой линии, не давая потеряться во мраке.

Где-то на половине дороги я заметил ещё одну свою новую особенность: сколько бы ни прошёл, ни разу не почувствовал ни жажды, ни голода, ни усталости. Хотя, учитывая, что у меня не было физического тела, этого вполне себе стоило ожидать. Но даже несмотря на то, что усталость отсутствовала, я периодически останавливался, будто по привычке.

Чем больше шло времени, тем чаще мне казалось, что нить бесконечна. Но это предположение рассеялось, как дым, когда она завела меня в лес. По легенде, кицунэ всегда обитали именно там.

Идя по тропинкам, я не мог перестать пугаться различных звуков, которые слышал. Пусть мне не было смысла бояться хищников, но побороть тревогу никак не получалось. Наверное, мозг ещё тогда не привык, что я — призрак, поэтому продолжал напоминать о возможной опасности.

К счастью, вскоре после того, как зашёл в чашу, начало светать. Атмосфера в лесу стала приятнее: запели птицы, ветви деревьев постепенно вновь окрашивались в цвета осени¹⁰, начал появляться лёгкий туман.

Это всё успокоило меня и позволило продолжить путь уже без постоянного чувства тревоги.

Я понял, что почти дошёл до своей цели, когда нить привела меня к ториям¹¹. Они стояли перед каменными ступеньками, ведущими вверх по горе.

«Получается, мне нужно идти к храму?», — догадался я.

Чем выше поднимался, тем сильнее чувствовал невероятную энергию, исходящую от священного места. Она так и манила, заставляя забыть обо всём остальном, из-за чего я и сам не заметил, как пришёл¹².

Конец нити был прикреплён к входу. Едва я подошёл к нему, паутинка, приведшая меня сюда, исчезла. Это одновременно было и хорошо, и нет: радовало, что мой путь подошёл к концу, но что же делать дальше?

Не успел я и подумать над ответом, как вдруг двери храма открылись и предо мной появился тот самый кицунэ. Выглядел лис так же, как тридцать семь лет назад: в традиционной одежде, держа веер в руке, и с той же хитрой улыбкой на лице.

— Я ждал тебя, — доброжелательно произнёс он, после чего отошёл от прохода, как бы пропуская меня. — Добро пожаловать.

В тот момент я даже не представлял, что ждёт меня дальше. Кто бы мог подумать, что смерть была не концом, а началом совершенно новой жизни. Но это мне предстояло открыть чуть позже.

Без малейших колебаний, словно уже давно ожидая лишь этой минуты, я переступил порог храма.

The end