Лето пролетело медленно и душно. Предыдущий год, казалось, пролетел слишком быстро, подгоняя Аарона к предстоящему испытанию быстрее, чем ему хотелось, поэтому расслабленный темп приветствовался. Поскольку Ники был в Германии, Аарон часто оставался в доме один, когда остальные уезжали. Иногда они вчетвером отправлялись в Пальметто на стадион. В других случаях Кевин просто уезжал на выходные к Ваймаку, а Эндрю и Джостен брали Робин с собой в любые поездки, в которых пропадали сами.

      Аарон не возражал. Ему нравилось быть одному, и он предпочитал, чтобы дом был в его полном распоряжении вместо того, чтобы натыкаться повсюду на Джостена.

      Именно во время одного из таких одиноких периодов Аарон решил развлечь себя, копаясь в старом шкафу в коридоре. Скорее всего, это место предназначалось для шкафа или какого-то обычного хранилища, но за годы они набили его всяким хламом.

      Там был старый скейтборд Аарона и все защитное снаряжение, которое Ники уступил ему. Там были выцветшие водяные пистолеты, которые годами не видели дневного света. Потрепанные рюкзаки, старые школьные учебники, с которыми сентиментальность не позволяла Ники расстаться, коробки, полные случайных фотографий, на которых они запечатлены в подростковом возрасте. Аарон некоторое время сидел, перебирая их. Постоянные попытки Ники сплотить их как семью и упрямый отказ Аарона и Эндрю подыгрывать. На большинстве из них они выглядели несчастными, но не на всех. Этих нескольких искр надежды было достаточно, чтобы Ники продолжал пытаться.

      Аарон начал с намерения очистить шкаф, но после первого часа ему это наскучило. Он слишком долго отвлекался на старые воспоминания, и теперь коридор представлял собой просто беспорядок из всех вещей, которые он вытащил, чтобы разобрать. Некоторые из них были очевидным хламом – рюкзаки и школьные учебники, например, которыми они больше никогда не воспользуются, – и Аарон отправил их в мусорное ведро. Остальное он, прилагая все усилия, снова запихнул в шкаф: ненадежной кучей ХЛАМА, за которую Аарон не мог нести полной ответственности, потому что шкаф уже был не в лучшем состоянии, когда он впервые открыл его.

      Вибрация от того, что он пытается запихнуть все достаточно глубоко, чтобы закрыть дверцу, заставила что-то упасть с одной из верхних полок. Острая реакция Аарона только что спасла его от удара падающей коробкой по голове: руки едва успели подхватить ее до столкновения. Он медленно опустил коробку, чтобы посмотреть на нее. Это была шахматная доска.

      Аарон прижал ладонь к передней части коробки. Он вспомнил это. После аварии. Они с Эндрю все еще не очень ладили в разговорах, но Аарон так боялся за него, что близкая потеря брата снова пробудила в нем отчаянное желание наладить отношения. Они играли в шахматы, пока Эндрю выздоравливал. Тихие игры, иногда долгое сидение, хотя Аарон, как правило, становился беспокойным после пары игр. Эндрю всегда его побеждал, но Аарон все равно возвращался. Это продолжалось около месяца, прежде чем они поссорились из-за чего-то другого, и Эндрю вернулся к тому, что едва замечал его.

      Пальцы Аарона оставили следы в тонком слое пыли, скопившемся на коробке. Он захлопнул дверцу шкафа, прислонился к ней спиной и с усилием задвинул последний неподатливый дюйм, пока она наконец не щелкнула, и отнес коробку на кухню, чтобы вытереть ее. Он высыпал содержимое на кухонный стол, чтобы проверить, все ли фигуры на месте, и рассмеялся, когда обнаружил, что у него не хватает черного ферзя.

      Аарон установил доску, сделал фотографию и отправил ее Кевину с подписью: «не хватает королевы».

***

Извини, если я немного пропал.

Больше не пропаду для тебя. Просто у меня дохрена дедлайнов, и я изо всех сил стараюсь не отвлекаться на свой телефон постоянно.

Это настоящая борьба

Все в порядке. Я знаю, у тебя большая нагрузка.

Спасибо, что дал мне знать, кстати x

Аарон кладет телефон на стол экраном вниз. Затем он пересматривает свое решение. Если он все еще на виду, этого недостаточно.

      Вместо этого он кладет телефон в рюкзак, чтобы не поддаваться искушению даже взглянуть на него, а затем возвращается к куче заметок, разбросанных по столу перед ним. На другом конце стола Финн так же сосредоточены. Майлз в меньшей степени: он больше развлекается игрой с пальцами Финна, чем чтением. Кейтлин рядом с Аароном. Они готовятся к одному и тому же эссе и взяли разные научные статьи для перекрестных ссылок на источники. Ее волосы собраны в хвост, голова низко склонена к столу, пока она читает и подчеркивает. Лия с другой стороны от нее, Дилан напротив.

— Та-а-к... Значит, ты пригласил кого-нибудь на банкет? — Спрашивает Майлз после того, как они некоторое время работают в тишине.

— Нет, — говорит Аарон, не поднимая глаз. Он надеется, что Майлз поймет намек. Он действительно не хочет вдаваться в эту тему. Не когда рядом с ним его бывшая и его друг, который, возможно, – Аарон все еще не уверен, что купился на это, – но, очевидно, влюблен в него, слушают.

— Оу.

— Все в порядке. Я не единственный, кто идет один. Кевин тоже.

— Так ты идешь с Кевином? — Майлз не всегда умеет регулировать громкость. Финн мягко успокаивают его, но внезапная громкая реакция на его слова наконец заставляет Аарона поднять глаза. У него нет на это времени.

— Да, — говорит он намеренно медленно и ровно. — Учитывая, что Кевин – один из «Лисов», я бы пошел с ним. Это своего рода концепция команды.

      Майлз смотрит на Финна широко раскрытыми глазами. Глаза Финна сужаются, и они едва заметно качают головой. Майлз вздыхает. У Аарона нет ни времени, ни желания разбираться в театральности их пары. Пальцы Кейтлин скользят по его спине, и он искоса смотрит на нее. Она ободряюще улыбается, прикосновения кончиков ее пальцев на мгновение становятся легкими, успокаивающими, прежде чем она убирает руку.

— Тебе будет весело, — говорит она. — Вы с Кевином хорошо ладите.

— Я знаю, — говорит Аарон, нахмурив брови. Он не думает, что эта тема настолько захватывающая, чтобы вызвать столько разговоров. Особенно когда они должны работать.

— Я помню, как ты все время жаловался на него.

— Что? — Майлз наклоняется через стол к Аарону. — Тебе не нравился Кевин?

— О боже, нет. — Кейтлин смеется. — Когда он впервые приехал сюда, Аарон ненавидел его.

— Я не ненавидел его.

— Детка, ты безостановочно разглагольствовал о нем.

— Он был раздражающим. Он все еще раздражает, я просто привык к этому.

— М-м-м. 

— Я не могу поверить, что раньше ты ненавидел Кевина, — говорит Майлз.

— Я не ненавидел его. Кевин никому не нравился, когда впервые приехал сюда, и он был весь.… Это не имеет значения. Мы можем сосредоточиться?

      Аарон слышит, как Майлз шепчет Финну что-то о врагах, но его отвлекает Кейтлин, которая прислоняется к нему сбоку и ерошит ему волосы.

— Я думаю, это хорошо, что вы подружились. Вы оба выглядите счастливее.

— Хорошо. Как это поможет нам закончить наше эссе?

— Какой обидчивый.

— Я не обидчивый. Я просто хочу по-настоящему работать. Вот почему я пришел в библиотеку.

      Кейтлин поднимает брови, но после этого снова замолкает. Майлз все еще смотрит на Аарона через стол, но делает вид, что не видит его. Однако он смотрит вниз на Дилана, и когда он обнаруживает, что тот смотрит в ответ, Аарон нервничает и быстро опускает взгляд. Тьфу.

      Часть его жалеет, что Майлз и Финн никогда не рассказывали ему о Дилане. Теперь со стороны Аарона возникла странная неловкость. Чрезмерная осознанность всех действий. Нежелание вводить Дилана в заблуждение.

      Финн протягивают руку, берут Майлза за подбородок и направляют его взгляд обратно вниз. Аарон очень благодарен Финну. Легче вернуться к работе, не встречаясь с ними взглядом, хотя затылок все еще горит при мысли, что Дилан, возможно, наблюдает за ним. Он чувствует себя слишком неловко из-за этого, чтобы рискнуть снова взглянуть на стол до конца их учебного занятия.

      К моменту завершения им с Кейтлин удается собрать воедино большое количество источников и составить общий план. Несмотря на совместную работу, Аарон знает, что их эссе в итоге получатся совершенно разными. У них совершенно разные мыслительные процессы и писательские голоса, поэтому им сойдет с рук тесное сотрудничество при подготовке эссе. Он рад убрать свои книги на вечер. У него в висках пульсирует головная боль, и он беспокоен от долгого неподвижного сидения.

— Что ж, Аарон, хорошо проведи время на банкете с Кевином! — Майлз одаривает его щербатой улыбкой.

— На самом деле я не собираюсь с...

— О да, мы, вероятно, не увидимся с тобой до окончания банкета. Приятного времяпрепровождения, — говорит Кейтлин. Кажется, она не расстроена, что Аарон ее не пригласил. Это хорошо.

— Да. Может быть, ты сможешь уговорить их сыграть в «Hot To Go», — говорит Лия. — Ты будешь звездой банкета.

— Да, нет.

— Но ты такой милый, когда танцуешь, — говорит Дилан, и Аарон, будь он проклят, немедленно краснеет. 

      Дилан улыбается, постукивая Аарона по носу. Майлз смотрит на него очень очевидным и многозначительным взглядом. Финн тоже смотрят на него, но они делают это гораздо более тонко. Аарон игнорирует их обоих.

— Это не имеет большого значения. Мы ходим на многие подобные мероприятия.

— О, но это весело! И ты всегда выглядишь таким красивым в костюме, — говорит Кейтлин, кладя руки на плечи Аарона.

— Присылай фотографии, — говорят Финн.

— Да! Присылай нам фотографии в групповой чат, — говорит Майлз.

— Я не собираюсь этого делать.

— О, Аарон, не будь занудой. Я хочу посмотреть на тебя при параде. Когда ты там, ты разговариваешь с кем-нибудь из других команд? Боже мой, у тебя есть более известные экси-друзья? Не то чтобы они были намного известнее, чем Кевин Дэй, Жан Моро и Джереми Нокс на этом уровне, но все же...

— Нет, — говорит Аарон, прерывая болтовню. — Я мало общаюсь с другими командами. Я просто держусь нашего стола. Я не собираюсь становиться профессионалом, поэтому мне не нужны связи. В будущем они мне не пригодятся.

— Но они такие классные!

— Для тебя, любовь моя. Может быть, не столько для Аарона, учитывая, что он в команде, — говорят Финн, дотрагиваясь до спины Майлза. Майлз фыркает, но воспринимает это простое прикосновение как приглашение прижаться к Финну. 

      Аарон с острой тоской наблюдает за тем, как легко они соприкасаются. Никаких колебаний, никаких серьезных раздумий, просто естественно прижимаются друг к другу, как кусочки головоломки. 

— Да, ладно, достаточно справедливо.

— Ты возвращаешься в общежитие? — Кейтилин распускает хвост, ее волосы рассыпчатыми волнами падают на плечи. Аарон кивает. — Я провожу тебя.

      Они прощаются с остальными. Аарон прекрасно понимает, как Дилан сжимает его плечо перед уходом, и в очередной раз проклинает Финна и Майлза за то, что они привлекли к этому его внимание. Все в порядке. Если Дилан ничего не говорит Аарону, он не обязан признавать это. Он может просто игнорировать это, пока это не исчезнет.

— Ты в порядке? — Кейтлин обнимает его руку, прижимаясь к нему. — Ты будто за много миль отсюда.

— Я в порядке. Просто устал.

      Кейтлин тихонько мычит в ответ, продолжая держать его за руку, когда они начинают идти. Аарон понимает, что впервые после расставания остался с ней наедине. Они вместе гуляли между занятиями и на встречах в библиотеке, но вокруг них всегда была суета студентов. Уже достаточно поздно, и в кампусе сейчас почти тихо.

— Становится холоднее, — говорит Кейтлин.

— Хочешь мою толстовку?

— Нет. Ты замерзнешь.

— Это не долгая прогулка.

— У меня есть мой кардиган. Я просто говорю. 

— Хорошо.

— Тем не менее, с твоей стороны мило предложить.

— Конечно.

— Аарон...

— М-м?

— Спасибо.

— За что? Ты даже не согласилась, — говорит Аарон, и Кейтлин смеется, сжимая его руку.

— Не за это! За то, что ты мой друг, глупый.

— Тебе не нужно меня за это благодарить.

— Нет, я просто… Я знаю, это отстой, когда с тобой расстаются. Я бы поняла, если бы ты никогда больше не захотел со мной разговаривать, и, возможно, с моей стороны жестоко поднимать этот вопрос, но я просто… Я рада, что ты все еще есть в моей жизни. Даже если это эгоистично.

— Я не думаю, что это эгоистично.

— Нет?

— Нет. Ты была рядом со мной в худшие моменты моей жизни, Кейт. Я всегда буду обожать тебя, даже если тебя не будет рядом. Так что, если ты эгоистка, то и я, должно быть, такой же, потому что я тоже не хотел тебя терять.

— Тебя это беспокоит?

— Что?

— Подобные вещи. — Она сжимает его руку. — Я не хочу относиться к тебе иначе, чем к кому-либо другому. Ты один из моих лучших друзей, если честно, и ты знаешь, что я ласковый человек, но если тебе тяжело… Я могу остановиться. Ласкательные имена, прикосновения...

— Нет.

— Нет?

— Нет, они меня не беспокоят. Они мне нравятся. Возможно, до этого лета я бы так не сказал, но сейчас это так. Я… И я не хочу звучать бессердечно, но я больше не люблю тебя. Я люблю тебя, но я не влюблен в тебя, понимаешь? Так что все в порядке. У нас все в порядке.

— Хорошо. Черт. Я так и думала, но не представляла себе, насколько большим облегчением будет услышать, как ты это скажешь. — Кейтлин смеется, ее дыхание клубится в воздухе. — Когда ты стал таким красноречивым?

— Может быть, после того, как ты меня бросила, — говорит Аарон, но его тон легкий, поддразнивающий. Кейтилин морщит нос, глядя на него. Аарон смеется. — Может быть, теперь мне легче что-то говорить, потому что я не боюсь разрушить наши отношения.

— Да?

— Да.

— Нам и так хорошо, не так ли? Я имею в виду. Нам было хорошо вместе. Когда мы были в отношениях, но сейчас нам действительно хорошо и так.

— Ага.

— Между прочим, я тоже тебя люблю. Даже если я не влюблена в тебя. Думаю, что так будет всегда.

— Да. — Аарон прижимает руку ближе к себе, слегка прижимая к себе руку Кейтилин.

      Его улыбка мягкая, когда он смотрит на нее, и все это взаимодействие – сцена, которую он никогда не мог себе представить шесть месяцев назад. Кейтилин наклоняется, чтобы ненадолго положить голову ему на плечо, но она слишком выше его, чтобы удерживать ее там, пока они идут.

— Тебе следовало взять Майлза с собой на банкет. Он похож на перевозбужденного щенка, когда дело доходит до экси.

— Ага. Именно поэтому я бы этого не сделал.

— Ой. — Кейтлин смеется. — Это довольно мило. Хотя, думаю, у тебя уже есть свой экси-щенок.

— Какой породы был бы Кевин, если бы он был щенком такого размера?

— Может быть, датский дог?

— Хм.

— А ты – пушистый маленький померанский шпиц.

— Отвали.

— Какой я породы?

— Что-нибудь элегантное. Те, с длинными волосами. Ох, как их называют? Афганские борзые? Или, может быть, пудель.

— Думаю, из меня получился бы очень стильный пудель, — говорит Кейтлин, и хриплый смех Аарона присоединяется к ее смеху в прохладном ночном воздухе.

***

      Аарон не знал, почему он был удивлен, узнав, что Кевин на самом деле не умеет играть в шахматы. В конце концов, он знал, что Кевин был воспитан в секте, движимой экси, за неимением лучшего слова. Что у него было мало времени, посвященного чему-либо вне поля.

— Просто такое ощущение, что если ты ходишь с шахматной фигурой на лице, ты должен уметь играть.

— Вот почему ты собираешься учить меня.

      Аарон сам не был экспертом, но у него были общие воспоминания об игре и интернет, на который можно было опереться, если ему потребовались какие-либо дополнительные рекомендации. Поэтому он научил Кевина играть.

      Они заменяли отсутствующего ферзя самыми разными предметами, от бутылочных крышек до новых брелоков Ники. У Аарона с самого начала была хорошая победная серия. Кевин поначалу пытался играть в шахматы так, как он обычно играл в экси: смело, самоуверенно, бросаясь вперед в начале игры. Это привело только к тому, что он оказался в ловушке более медленной стратегии Аарона. Но если Кевин Дэй и был чем-то особенным, как на площадке, так и за ее пределами, его можно было адаптировать.

      Так что это стало еще одним их занятием. Они отправлялись на прогулки, или в походы, или в дальние поездки, а теплыми летними вечерами сидели на задней террасе и играли в шахматы. Вскоре Кевин отточил свои навыки и начал обыгрывать Аарона. Не так легко, как мог бы Эндрю, но все более стабильно их игры складывались в пользу Кевина.

      По крайней мере, Аарон все еще мог победить Ники.

      Он отказался играть против Джостена, хотя Аарон несколько раз видел, как Эндрю и Кевин сидели с ним за доской и тоже учили его играть. Эндрю оставался непревзойденным чемпионом, насколько было известно Аарону, но они с Джостеном часами просиживали за доской, выкуривая по нескольку сигарет за одну игру.

      Однажды поздним вечером Эндрю вышел посмотреть, как Аарон и Кевин сидят за доской, небо только начало темнеть. Их заменой ферзю в этот раз был «поцелуй Херши», и Аарон был полон решимости забрать ферзя Кевина, чтобы он мог его съесть. Даже если у Кевина в данный момент было преимущество.

      Без приглашения Эндрю наклонился и передвинул одну из фигур Аарона.

— Хэй! — Аарон сердито посмотрел на Эндрю.

— Ш-ш-ш.

— Двое на одного немного похоже на жульничество, не так ли? — Сказал Кевин, выпрямляясь. Эндрю вызывающе поднял бровь. Кевин нахмурился в ответ, но больше не протестовал. Эндрю взял его под контроль за три хода.

— Отвали, Эндрю, — сказал Кевин, вынужденный пожертвовать своим ферзем, чтобы защитить своего короля. Эндрю с самодовольным удовлетворением поднял завернутую в фольгу конфету, развернул и отправил в рот. Аарон почувствовал себя более чем слегка ограбленным.

— У Кевина много подсказок, — сказал Эндрю. — Они действительно очевидны, когда их знаешь. Ты просто плохо умеешь их читать.

— Отвали, — сказал Аарон, потому что Эндрю и без того был самодоволен, а тут еще и нагрубил ему. 

      Эндрю фыркнул и передвинул еще одну фигуру Аарона:

— Шах и мат.

***

Возможно, пропаду сегодня вечером. Иду гулять с друзьями.

Все в порядке

Желаю приятно провести время х

Спасибо x

Аарон снова смотрит на себя в зеркало в ванной. Кевин прав, его костюм определенно выглядит лучше теперь, когда его сшили по его меркам. У него никогда раньше не было ничего, сшитого по размеру. Для него в новинку видеть, как одежда подчеркивает отдельные части его тела.

      Пиджак делает его плечи шире, обтягивает бицепсы, когда они двигаются и изгибаются под ним. Жилет облегает талию таким образом, что привлекает меньше внимания к животу, и это редкий случай, когда есть брюки, к которым не нужно пристегивать манжеты на ногах. Он действительно может признать, что выглядит в этом хорошо. Не потрясающе, не так хорошо, как будет выглядеть Кевин или даже Ники со всей его непринужденной уверенностью, но хорошо.

      Аарон проводит рукой по волосам. Они все еще взъерошены после сна прошлой ночью. Возможно, если бы он действительно как следует следил за своими волосами, в их узоре был бы какой-то ритм или рифма, но сейчас его волосы представляют собой странную смесь прямых прядей и тех случайных, которые изо всех сил стараются завиться. Они не особенно длинные, но он отращивает их достаточно, чтобы закрывали уши и лоб, а поскольку они склонны пушиться, большую часть времени они обрамляют его голову облаком.

      В нынешнем состоянии его прическа не выглядит особенно формальной. Аарон думает о том, что сказал Кевин, и отводит челку от лица, чтобы посмотреть, как это будет выглядеть.

      Внимание Аарона сразу привлекает размер его лба. Он задается вопросом, прав ли Кевин. Может, Аарон просто предвзят и слишком много думает. Он опускает челку, затем снова поднимает ее наверх. Он повторяет это несколько раз, задумчиво напевая, затем открывает шкафчик в ванной.

      Несмотря на то, что Кевин не часто укладывает волосы, поскольку они часто становятся сальными от пота, а затем моются после большого количества упражнений, которые он выполняет, он по-прежнему хранит гель для волос среди чрезмерного количества туалетных принадлежностей, которые занимают большую часть их шкафа. Аарон перебирает все свои средства для умывания и увлажняющие кремы, пока не находит баночку. Он достает ее, закрывает дверь и смотрит на свое отражение, еще раз откинув волосы назад. Как только он нанесет гель, пути назад уже не будет.

К черту все.

***

— Кев, ты можешь снова завязать мне галстук? То, как ты завязываешь узел, выглядит лучше, — говорит Аарон, входя в спальню. Кевин завязывает свой галстук, но когда он поднимает взгляд на Аарона, он, должно быть, теряет концентрацию, потому что галстук выскальзывает у него из пальцев и приземляется между ног.

— Твои волосы.

— Э-э-э, да? Ты сказал, что будет хорошо смотреться, если убрать их назад. Не так ли?

— Нет. Да. Я имею в виду, нет, это не выглядит нехорошо. Да, выглядит… Это, хм, действительно тебе идет.

      Аарон хмурится, пытаясь побороть все более неловкие сомнения.

— Убедительно. — Он опускает взгляд на галстук, который держит в руках, накручивая его на пальцы. Ему следовало просто оставить волосы. Он не должен был позволять Кевину покупать ему этот костюм. Он не должен пытаться быть кем-то, кем он не является, кем-то лучшим. Он просто будет выглядеть нелепо, и все увидят его насквозь.

      Внезапно в поле его зрения оказываются ноги Кевина. Его указательный палец касается подбородка Аарона и медленно приподнимает его голову. У Аарона тут же сводит живот. Это движение так невероятно напоминает то, что Кейтлин делала раньше, когда собиралась поцеловать его, что на мгновение он почти автоматически наклоняет голову из чистой мышечной памяти, в ожидании.

— Ты действительно хорошо выглядишь, Аарон. Перестань слишком много думать. И дай мне это. — Кевин берет галстук из его рук, соприкасаясь кожа к коже сильнее, чем Аарон считает необходимым, но сейчас он очень хорошо осознает каждое прикосновение. Глаза Кевина прикованы к нему, когда он завязывает ткань на шее. 

      Если кто-то и выглядит хорошо, так это Кевин. Не то чтобы в этом было что-то новое, но костюм подчеркивает все лучшие черты его фигуры, а цвет прекрасно сочетается с оттенком его кожи. Аарон рад, что выбрал его. От Кевина также хорошо пахнет. Аарон наклоняется так близко, что его окружает аромат его одеколона. Глаза Кевина опускаются, и Аарон инстинктивно облизывает губы. Что глупо, Кевин смотрит на свои руки, завязывающие галстук Аарона, а не на его рот. Очевидно. Тьфу.

— Вот. — Кевин запускает пальцы в жилет Аарона спереди. Аарон чувствует их тепло через более тонкий материал своей рубашки, чувствует, как костяшки пальцев Кевина на мгновение касаются его груди, прежде чем он одергивает ткань. Другой рукой он заправляет туда галстук Аарона, затем обеими руками разглаживает его. — Идеально.

      Аарон уверен, что после всего этого его лицо должно быть почти такого же цвета, как галстук. Руки Кевина задерживаются у него на груди, пальцы скользят вниз по жилету. Аарону хочется, чтобы он убрал их. Он боится, что Кевин сможет почувствовать учащенное биение его сердца под кончиками пальцев.

— Кто-нибудь из вас хочет выпить перед уходом? — Ники распахивает дверь в спальню и затем останавливается в дверном проеме. — Срань господня, Аарон.

      Кевин делает быстрый шаг назад, затем направляется к столу, чтобы снова завязать свой галстук. Ники врывается в комнату, оглядывая Аарона с ног до головы.

— Ты выглядишь великолепно. Где ты это взял?

      Аарон не особенно хочет признавать, что Кевин купил ему костюм. Произносить это вслух кажется немного неприличным. Кевин избавляет его от хлопот.

— У меня.

      Взгляд Ники скользит по Кевину, скользит по его телу так, что в Аароне вспыхивает пламя ярости. Он глубоко вдыхает через нос и медленно выдыхает, говоря себе, что не имеет права злиться на Ники, но на самом деле это не избавляет от чувства. Взгляд Ники снова скользит по телу Кевина, и Аарону приходится отвести взгляд, крепко стиснув зубы, чтобы ничего не сказать.

— Это аренда?

— Нет. Я их купил.

— Ты не пригласил меня в свой поход по магазинам! Нечестно.

— Ты был в Колумбии.

— Я бы остался, если бы знал, что ты пойдешь.

— Ах. — Кевин наклоняет голову с выражением фальшивого сочувствия. — Твое упущение. Хреново быть тобой.

      Аарон фыркает.

— Я думаю, вы все-таки перепутали галстуки, — говорит Ники, указывая между ними двумя.

— Нет? Визуально гораздо интереснее иметь дополнительную цветовую схему.

— А на цветовом круге красный находится напротив зеленого, — быстро добавляет Аарон, неожиданный факт всплывает откуда-то из глубин его мозга.

— Да, но… Они точно таких же оттенков, как каждый из ваших костюмов.

— И что? — Спрашивает Кевин, заправляя галстук в жилет.

— Похоже, вы целенаправленно составляете пару, — медленно произносит Ники. — Если люди увидят вас рядом, они, вероятно, подумают, что вы пришли вместе.

— Люди должны меньше беспокоиться о мелочах, — говорит Кевин, надменно отворачивая голову от Ники.

— Мне похуй, что думают люди, — невозмутимо заявляет Аарон, в то время как его сердце противоречит ему, забившись еще сильнее. Может быть, оно взорвется еще до того, как они доберутся до автобуса, и ему вообще не придется разбираться со всеми этими последствиями. 

      Он будет просто медицинской аномалией. Доказательством того, что сердце может самопроизвольно лопнуть. Пожертвует свое тело науке. Черт, он включен в реестр доноров органов? Ему следует это как-нибудь проверить. Не то чтобы они смогли бы использовать его сердце, но с другими органами все будет в порядке.

— Я имею в виду, это целенаправленное решение или просто странное совпадение?

— Мы просто взяли их одновременно с костюмами. В этом нет ничего особенного. — Аарон засовывает очень потные ладони в карманы, чтобы спрятать их. — Ты сказал, что готовишь напитки?

      Ники переводит взгляд с одного на другого, его глаза бегают туда-сюда, и Аарон знает, что тот хочет сказать что-то еще. Он одаривает Ники своим лучшим угрюмым взглядом и телепатически требует, чтобы тот держал рот на замке.

— Конечно, — говорит Ники. — Кевин, ты пьешь?

— Эм. Я возьму один, — говорит Кевин, по-прежнему не глядя на них. Ники бросает на Аарона последний долгий взгляд, Аарон вызывающе смотрит в ответ, прежде чем Хэммик покидает комнату.

— Ты не обязан пить, если не хочешь, — говорит Аарон. — Я имею в виду. Я не буду пить, если ты делаешь это только потому, что чувствуешь себя обделенным.

— Зачем тебе это делать?

— Я буквально только что сказал, зачем мне это делать. — Аарон действительно был бы рад выпить прямо сейчас, но Кевин так хорошо справляется. Если бы он попросил, Аарон бы точно отказался.

— Это всего лишь один напиток. Я в порядке.

— Я знаю, что это так. Я просто говорю.

— Спасибо.

— Можно мне немного? — Аарон берет с прикроватной тумбочки флакон одеколона Кевина. — Думаю, я вспотею в этом материале.

— Конечно. Вот. — Кевин берет запястье Аарона и поднимает его, переворачивая. Он отгибает рукав рубашки и брызгает одеколоном на нежную кожу. — Теперь потри их друг о друга.

— Я знаю, как действует одеколон.

— М-м-м. — Кевин подражает Аарону, потирая его руку между своих запястий, но затем совершенно удивляет его, обхватив ладонями челюсть Аарона и потирая запястья о кожу на шее Аарона. 

      Аарон ненадолго забывает дышать, а затем издает неловкий судорожный звук, когда его легкие недоброжелательно напоминают ему, что им нужен кислород.

— Какого хрена? — Он отстраняется от хватки Кевина, кожу на шее покалывает, линия подбородка теплая там, где только что были пальцы Кевина.

— Я не хотел испачкать воротник твоей рубашки, а втирание аромата помогает ему прилипнуть к точке пульса и смешаться с натуральными маслами твоей кожи. Поскольку эта часть тела выделяет тепло, это поможет активировать аромат в течение всей ночи.

      Аарон фыркает и возмущенно моргает, глядя на Кевина. Со стороны Дэя нечестно так небрежно прикасаться к Аарону. Гладить его лицо таким интимным способом, который при этом ровным счетом ничего не значит. Это несправедливо, особенно когда у Аарона есть кто-то еще, чтобы Кевин возлагал на него руки, словно имея на это право. 

      Несправедливо, что все в Аароне просто хочет откликнуться на его прикосновения.

— Я мог бы это сделать.

— Теперь все готово, — говорит Кевин, легко пожимая плечами. Он протягивает руку и касается волос Аарона, с сосредоточенным выражением лица перемещая пряди по своему вкусу. — Вот. Идеально.

      Да. Сердце Аарона определенно старается изо всех сил доказать, что сердца действительно могут взрываться. Кевин невозмутимо проходит мимо него и выходит за дверь спальни. Аарону требуется время, чтобы выровнять дыхание, но он просто вдыхает аромат одеколона Кевина, что не особенно помогает. Через мгновение он выходит вслед за ним и находит Ники и Кевина на кухне. Они не разговаривают, но оба делают разные выражения лиц друг другу. Аарон встает между ними и поднимает стакан, который Ники поставил для него на кухонном островке, и делает большой глоток.

      Кевин протягивает руку с противоположной стороны островка и берет свой стакан, но смотрит на Аарона, поднимая его. Аарон вопросительно смотрит на него, но Кевин лишь мягко улыбается в ответ, постукивая своим стаканом по стакану Аарона.

— Выпьем.

— Ты не поддержал меня, — говорит Ники.

— Потому что ты ведешь себя как стерва.

— Я ничего не говорил. 

— Тебе не нужно было.

— Если кто-то и ведет себя как стерва...

— Если я такая стерва, тебе все равно не нужны мои слова поддержки.

— Может, и не нужны. Аарон, поддержи меня.

      Аарон вздыхает, но послушно поднимает свой бокал, чтобы Ники чокнулся с ним.

— Ты должен сказать слово, Аарон.

— О, отвали.

— Я никогда раньше не слышал такого произношения слова «выпьем», — говорит Кевин. Аарон отвечает ему щелчком. Кевин протягивает руку и сжимает его палец. Брови Ники поднимаются, исчезая под кудрями. Аарон хочет отмахнуться и от него, но Кевин все еще держит в плену средний палец его непьющей руки. Он все равно изо всех сил старается сделать это рукой, держащей стакан.

— Итак, ты знаешь, — говорит Ники, когда Кевин заскакивает в ванную перед их уходом. — Ты можешь поговорить со мной.

— Я знаю...? Я все время с тобой разговариваю. — Аарон искоса смотрит на Ники, готовя себе в последний раз выпить, прежде чем они уйдут.

— Да, но. Если бы было что-то, о чем ты, возможно, не был уверен, что можешь говорить, или боялся, все было бы в порядке.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Ладно, я пытался быть деликатным, но: что у вас с Кевином? Одинаковые костюмы? Давай же.

      Аарон делает очень медленный и целенаправленный глоток, чтобы у него была минутка, чтобы прийти в себя, но черт возьми, если у него сразу не загорелись уши.

— У Кевина просто денег больше, чем здравого смысла, и он не хотел ходить по магазинам один. Ты знаешь, каким он бывает.

— Это все?

— Да. Очевидно.

— Хорошо. Если ты так говоришь. Потому что, знаешь, все было бы хорошо...

— Я знаю. — Слова Аарона резкие, но выражение его лица смягчается, потому что он знает, что пытается сделать Ники. Этот Ники пытается стереть неуверенность, с которой он жил. Ники пытается убедиться, что Аарон не боится негативной реакции, которую вызвал бы его каминг-аут. Поэтому он повторяет, более мягко: — Я знаю, Ники.

— Верно. Хорошо. — Ники кивает, ставя свой стакан в раковину. Он поворачивается и откидывается на стойку, глядя на Аарона с ухмылкой. — Но теперь, когда я знаю, что не затрагиваю никаких щекотливых тем, я абсолютно уверен, что буду шутить по этому поводу весь вечер. Вы выглядите как школьная пара, нарядившаяся на свой первый выпускной. О, я должен сфотографировать тебя в гостиной, прежде чем мы уйдем.

— Отвали прямо сейчас.

— Да ладно, Аарон, у меня никогда не было такого опыта общения с тобой в старших классах.

— Да, потому что Эндрю не позволил бы мне пойти ни на одно из них.

— Куда? — Спрашивает Кевин, возвращаясь в комнату.

— Школьные танцы.

— Я просто говорил, что вы с Аароном выглядите как милая пара на выпускном в одинаковых костюмах.

— И я как раз говорил, что Ники должен задохнуться и умереть. — Аарон допивает остатки из своего бокала, морщась от алкогольного ожога. — Готов идти?

      Кевин приподнимает бровь, но тихо и утвердительно кивает. Аарон первым подходит к двери, но, как только он открывает ее, Кевин протягивает руку через голову и распахивает ее для него. Аарон хмуро смотрит на него, потому что он может открыть сраную дверь, спасибо, но Кевин просто подталкивает его вперед, положив руку ему на поясницу. Мелочная часть Аарона хочет упереться пятками в пол и откинуться назад от этого прикосновения, но им скоро нужно быть в автобусе, поэтому он отпускает это.

      По пути из Фокс-Тауэр они забирают футболиста Фрэнка. Он гораздо более невзрачный парень, чем ожидал Аарон, учитывая обычные вкусы Ники, но у него впечатляющее телосложение полузащитника, поэтому Аарон предполагает, что Ники вдохновило не его лицо.

— Эндрю, ты знал, что Кевин купил Аарону костюм? — Ники начинает говорить это, как только Эндрю оказывается в поле их зрения. Проблема в том, что, хотя они и видят Эндрю, он все еще находится от них на полпути через парковку, а это означает, что Ники громко заявляет об этом всем, кто находится в радиусе мили. Аарону вроде как хочется придушить его. — Я начинаю чувствовать себя по-настоящему забытым. Нил балует тебя и Робин, теперь Кевин балует Аарона. Кто балует меня? Это тоже должен быть Кевин, верно? Вроде как любой богатый мальчик, живущий в общежитии, должен обеспечивать остальных.

      Аарон громко вздыхает. Ники игнорирует его. Эндрю пристально смотрит на них, когда они приближаются, но Аарон убежден, что это наполовину потому, что он не может видеть их ясно, пока они не окажутся на расстоянии нескольких метров. Его глаза перебегают с Аарона на Кевина, затем останавливаются на лице Кевина, сузившись. Кевину отлично удается не встречаться взглядом с Эндрю.

— Я этого не знал, — наконец говорит Эндрю. — Как… Необычно.

      Джостен стоит рядом с автобусом, подсчитывает количество «Лисов», пока они продвигаются вперед. Закончив, он бежит обратно к Эндрю, замедляясь при приближении к цели. Он переводит взгляд с Кевина на Аарона и начинает смеяться.

— Боже мой. — Джостен смотрит на Эндрю, приоткрывая губы, чтобы сказать что-то еще, но прежде чем он успевает заговорить, Эндрю закрывает ему рот рукой. Протесты Джостена приглушены, но, судя по звукам, обширны.

— Ш-ш-ш-ш, — говорит Эндрю, отталкивая его назад и кладя руку ему на лицо. Джостен смотрит мимо него на Аарона, в его глазах все еще веселье. Аарон складывает руки на груди и хмурится. Как будто это так уж чертовски большое дело. Джостен – такой драматичный маленький мудак.

— Не забудьте оставить место для Иисуса, — говорит им Ники, когда Кевин сидит рядом с Аароном в автобусе, хихикая над собственной шуткой. Джостен и Эндрю тихо и быстро разговаривают в задних рядах, но когда он видит Кевина, Джостен повышает голос и обращается к нему по-французски.

— Нил, — говорит Кевин. Больше французского. Кевин резко отвечает. 

      Аарон нечасто слышит, как он говорит по-французски. Очевидно. Он говорит на нем только с Жаном или Джостеном. С первым это редко бывает лично, а со вторым Аарон старается ограничить время пребывания в непосредственной близости.

      Даже раздраженные, слова Кевина звучат красиво и лирично. Его акцент не такой плавный, как у Жана, но и не такой ублюдочный, как у Джостена. У Джостена также ужасный акцент, когда он говорит по-немецки, хотя Аарон уверен, что у них с Эндрю он, вероятно, не намного лучше. Джостен произносит что-то, связанное с именем Аарона, и Кевин резко встает со своего места, выражение его лица теперь не просто раздраженное, а по-настоящему злое. Его ответ – яростный лай.

      Аарон в основном довольствовался тем, что игнорировал этот обмен репликами, потому что, как бы там ни было, к нему это не имеет никакого отношения, но, услышав свое имя, он поворачивает голову, чтобы посмотреть на них. Эндрю неотрывно наблюдает за Джостеном, уголок его рта опущен в хмурой гримасе, но это не слишком отличается от его обычного выражения.

— Если вы собираетесь сраться, делайте это на английском, чтобы мы все могли развлечься, — говорит Робин.

— Совершенно верно, — соглашается Ники.

— И если тебе есть что сказать обо мне, ты можешь сказать это мне в лицо.

      Джостен тоже уже на ногах. Он смотрит Аарону прямо в глаза и говорит что-то еще по-французски. Руки Кевина сжимаются на спинке сиденья. Он делает глубокий вдох, прежде чем произнести что-то на низком, яростном французском, упоминая имя Эндрю. Что бы Джостен ни сказал в ответ, это тоже касается имени Эндрю. Эндрю выглядит совершенно не впечатленным таким развитием событий. Он протягивает руку, хватает Нила за воротник рубашки и дергает его вниз, чтобы снова усадить.

— Кевин начал это, — говорит Джостен.

— Ты, блядь, распускал язык с того момента, как мы сели в автобус. Кевин ни хрена не начинал, — говорит Аарон.

— Мы еще даже не в пути, — говорит Ваймак, забираясь в автобус. — Может, отложим крики до... Вообще-то, отложите их до перерыва. Я не хочу иметь дело с драками сегодня вечером

— Тогда вам следует оставить Нила здесь, тренер.

— Ники.

      Ники смеется. Фрэнк выглядит так, словно сожалеет о своем решении, поглядывая в проход, как будто ему еще не поздно сбежать из автобуса. Кевин все еще стоит на ногах, свирепо глядя на Джостена.

— Сядь, Кевин, — говорит Ваймак, и через мгновение Кевин смягчается.

— Ты привыкнешь к этому, — говорит Ники Фрэнку. — На самом деле это довольно мягко по сравнению с тем, что было раньше.

— Что он сказал обо мне? — Спрашивает Аарон. 

— Это не имеет значения.

— Я хотел бы знать.

— Это просто Нил. Не обращай на него внимания.

— Труднее игнорировать, когда я не понимаю, что он говорит.

— Если бы это стоило знать, я бы тебе рассказал, — говорит Кевин, глядя на свою левую руку, проводя по шраму большим пальцем правой. 

      Аарон раздраженно фыркает, потому что знает, что сейчас будет переживать из-за этого, и не хотел бы доставлять Джостену удовольствие думать о нем. 

— Ты был по-настоящему зол, — говорит Аарон после паузы. — Не просто раздражен. Так что, должно быть, это было что-то плохое.

— Он просто нес всякую чушь. Я не хочу это повторять. — Большой палец Кевина прижимается к его руке, смещая линию рубцовой ткани под ней. Аарон ловит его за рукав и разводит руки в стороны. Кевин хмурится, но вместо этого кладет их себе на колени. — Забудь об этом.

      Аарон недоволен таким исходом, но по упрямому выражению лица Кевина он может сказать, что больше ничего от него не добьется. Всего этого обмена репликами было бы достаточно, чтобы испортить ему настроение, если бы младшие «Лисы» и их спутники не перешептывались и не поглядывали на них. Он складывает руки на груди и падает на сиденье. Кевин сидит рядом с ним совершенно неподвижно, тихо и прямо, уставившись в пространство невидящими глазами.

      Эндрю и Джостен сейчас говорят по-немецки, но в основном слишком тихо, чтобы Аарон мог уловить что-то, кроме коротких фрагментов: «сказал тебе оставить это...», «чтобы не вмешиваться…», «тебе нравится, что я проблема». Тьфу, гэг. Аарон достает наушники. Кевин шевелится, смотрит на него сверху вниз.

— Ты собираешься игнорировать меня всю поездку?

— Мы не разговаривали, я не думал, что тебя это заинтересует.

— Ты злишься на меня. 

— Я не злюсь на тебя. Я просто зол. В целом.

— Это дает ему то, что он хочет, позволяет ему добраться до тебя.

      Аарон знает это. Спасибо тебе, капитан Очевидность. Позволь ему просто отключить свои эмоции с помощью этого удобного переключателя. 

      Он не доставляет Кевину удовольствия ответом, надевая наушники. Это проводящие спортивные наушники, которые ему подарил Кевин, так что он все еще может слышать его вместе с музыкой, но Кевин ничего не говорит. Он просто долго хмуро смотрит на Аарона, прежде чем снова уставиться в никуда.

      Как угодно. Аарон отводит взгляд в окно, когда автобус выезжает со стоянки. Он и так уже достаточно ненавидит эти дурацкие банкеты. Единственный раз, когда он наслаждался ими, это когда он тусовался с Кейтлин. Вздыхая, он наклоняет телефон, чтобы посмотреть на экран. Из группового чата «Bio Bunch™️» поступает множество сообщений с требованием предоставить им фотографии. Аарон открывает чат, чтобы избавиться от уведомлений, но оставляет их непрочитанными. Когда он выходит из чата, приходит текстовое уведомление от Кевина. Аарон искоса смотрит на него, но Кевин смотрит в свой телефон.

Поговори со мной.

Аарон не отвечает.

Аарон.

Я этого не сделаю.

Ты только что сделал.

— Очень смешно, — говорит Аарон по-немецки. Кевин поворачивается к нему лицом, удивленный. — Да, это не так весело, когда ты единственный, кто не понимает, о чем говорят, не так ли, Кевин?

— Когда ты говоришь по-немецки, твой голос звучит еще злее.

— Я ненавижу тебя.

— О, подожди. Что это было? Эндрю постоянно говорит это Нилу.

— Угх. Конечно, он это говорит.

— Ну, «Ich» – это «я», я это знаю. А «dich» – это «тебя».

— Я бы сказал, что «дик» – это ты большую часть времени, но это не точно.

— Значит, «hasse» должно быть, означает «ненавижу», верно? Я прав, не так ли?

— Ты не должен выглядеть таким самодовольным, — говорит Аарон. Несмотря на это, Кевин продолжает выглядеть раздражающе самодовольным. — Ich verabscheue dich, mehr als alles in der Welt.

— Ладно, для меня тут слишком много слов.

— Du bist echt das Letzte. 

— Я могу сказать, как это будет по-французски. «Je te déteste».

— В этом есть смысл. Должно быть, в нем есть те же латинские корни, что и в слове «distaste».

— Oui. — На лице Кевина появляется угроза улыбки, но внезапно выражение его лица становится серьезным. Он понижает голос, так что между ними возникает тихий ропот в суматохе автобуса, и начинает говорить на таком быстром французском языке, что Аарон не может разобрать слов. Аарон, в свою очередь, понижает свой голос, как будто подражая Кевину, но на самом деле потому, что не хочет, чтобы Эндрю или Ники его услышали.

— Я не понимаю ни слова из этого, но, когда ты говоришь по-французски, звучит удручающе привлекательно. — Аарон чувствует, как краска заливает его уши, затылок, спускается к горлу. Это настоящая игра с огнем, и если что-то пойдет не так, он сильно обожжется, и все же в каком-то смысле это гребаное облегчение – действительно иметь возможность сказать это вслух. Признаться в мыслях, которые он постоянно проглатывает. Быть честным с Кевином, когда все их отношения ощущались как полуправда со стороны Аарона в течение последних шести месяцев. Черт. Ему, вероятно, не стоило пить в тот последний раз. — Честно говоря, когда говоришь на любом языке, но особенно на французском. Могу поспорить, ты думаешь, что я снова тебя оскорбляю.

      Кевин наклоняется ближе, как будто каким-то образом он может усвоить беглый немецкий от Аарона путем осмоса или чего-то в этом роде. Аарон раздраженно фыркает, вскидывает голову и с вызовом смотрит на Кевина прищуренными глазами. Он позволяет своему лицу выражать поддразнивание, граничащее с подлостью. Он делает свой голос низким и холодным. Каждый физический сигнал отдаляет его от смысла его слов.

— Мне бы хотелось, чтобы ты не смотрел на меня так. Твои глаза всегда такие напряженные, когда они сосредоточены. Это самые красивые глаза, которые я когда-либо видел. Хотя все в тебе раздражающе красиво.

      Кевин отвечает потоком французского. Глаза Аарона опускаются к его губам, наблюдая за тем, как они складываются вокруг слов. Затем Кевин делает паузу и говорит на другом языке. Аарону требуется мгновение, чтобы уловить изменение, и еще одно, чтобы распознать новый язык.

— Японский?

— Hai.

— Я не слышал, чтобы ты раньше говорил на нем.

— На самом деле, я и не говорил. Это было… Я использовал это с ним.

— Значит, ты не любишь говорить на этом языке?

      Кевин кивает, снова глядя на свои руки.

— Думаю, я также многое потерял из-за того, что не так часто разговаривал. Благодаря Жану и Нилу я лучше владею французским.

— Французский в любом случае звучит лучше.

— Да? — Кевин искоса смотрит на него, глаза его сияют.

— Да. — Аарон ненадолго сводит их руки вместе. Он все еще раздражен из-за произошедшего, но, как всегда, держать в себе этот гнев слишком утомительно. Поэтому он отпускает это.

      Кевин наклоняется так близко, что его нос почти касается волос Аарона, и выдыхает ему в ухо фразу на жарком французском языке. Аарон уклоняется от этих ощущений, хотя его желудок наполняется покалыванием.

— Это было что-то о разговоре по-французски. Я узнаю слова «говорить» и «французский».

— Très bien.

— Я не собака.

— Если бы ты был собакой, ты был бы одной из тех маленьких тявкающих.

— Пошел ты. — Почему все продолжают это говорить? 

      Кевин отвечает чем-то похожим на «сиди и смотри», и Аарон предполагает, что это какое-то французское оскорбление. Он слегка толкает Кевина локтем, увеличивая расстояние между ними, призрачное тепло дыхания Кевина все еще ощущается у его уха.

— Ты с нетерпением ждешь встречи с Жаном снова?

— Да.

— Ты сможешь использовать свой французский с ним.

— Мне нравится говорить на нём с тобой.

— Я ни хрена не понимаю, о чем ты говоришь.

— Именно. — Кевин улыбается более очаровательной мальчишеской улыбкой, чем Аарон привык видеть на его лице. Дэй щурит глаза и морщит нос, что до боли мило. Буквально. У Аарона сжимается грудь, когда он смотрит на него.

— Ты мудак, — говорит он, нерешительно уклоняясь. Он снова поворачивает голову к окну, наблюдая за проносящейся мимо дорогой.

— Да, я думаю, ты это уже говорил.

      Аарон оглядывается на Кевина и обнаруживает, что между ними поднят его чертов телефон.

— Стоп. Что ты делаешь? — Аарон тянется к телефону Кевина, но Кевин отодвигает его.

— Кейтлин попросила меня отправить ей фотографию. Она сказала, что ты игнорируешь ее.

— Угх. — Аарон отворачивает камеру, закрывая лицо рукой.

— Ой, да ладно. Позволь мне сделать хоть одну.

— Есть причина, по которой я не ответил Кейтлин.

— Потому что ты брюзга? Она уже знает это. Иди сюда. — Кевин обнимает Аарона за плечи и так внезапно притягивает его к себе, что Аарон теряет равновесие. Он кладет руки на грудь Кевина, чтобы не упасть, затем пытается сесть поудобнее, но Кевин прижимает его к себе, прижимаясь щекой к виску Аарона. — Улыбнись.

— Нет.

— Аарон.

— Ты держишь меня в заложниках удушающим захватом. С чего бы мне улыбаться?

— Это не удушающий захват. Не драматизируй.

— Не указывай мне, что делать. Я буду драматизировать, если захочу, — говорит Аарон, и Кевин смеется. — Почему это смешно?

— Ты затеешь ссору из-за чего угодно. Просто улыбнись. — Кевин обнимает Аарона за плечо и пытается приподнять уголок его рта. Итак, Аарон делает самую естественную вещь, которую только может придумать. Он кусает его. — Ой. Аарон.

      Кевин пытается отдернуть руку назад, но зубы Аарона впиваются в первый сустав его указательного пальца и крепко держат. Кевин морщится, затем хмуро смотрит на него.

— Отпусти.

— Нет. — Несмотря на то, что палец Кевина зажат во рту, слово выходит отчетливо, хотя при движении его языка нижняя часть пирсинга касается кончика пальца Кевина. 

Кевин замирает. Аарон оценивающе смотрит на него, пытаясь понять, действительно ли он причиняет ему боль. Он не сильно давит зубами, в основном просто удерживает костяшку пальца Кевина за верхний ряд. Сам Кевин, пытающийся высвободить руку, вероятно, и причиняет себе боль.

— Что, ты собираешься просто сидеть так всю дорогу до банкета?

— Возможно. — Это ложь. Он начинает остро ощущать палец Кевина и тот факт, что если он вообще расслабляет язык во рту, то соприкасается с ним, и это… Странно. Это странно. Он сорвался, не подумав, и теперь живет с последствиями этого решения. Кевин снова отдергивает руку, и на этот раз Аарон разжимает челюсть достаточно, чтобы отпустить его. Он не хочет, чтобы Кевин содрал кожу с пальца, вытаскивая его изо рта Аарона. Он не жестокий.

      Кевин смотрит на свой палец. Аарон наклоняется вперед, чтобы тоже оценить его. Виден легкий отпечаток его зубов, но никаких реальных повреждений.

— Ты одна из тех злобных маленьких собачек.

— Отвали.

— Ты должен сейчас же сделать со мной красивое фото. Пока я не заболел бешенством и не умер.

— Ты намекаешь, что у меня бешенство?

— О да. Ты абсолютно бешеный.

— Ты знаешь, что бешенство изначально считалось гидрофобией?

— Почему?

— Оно вызывает спазмы в горле. Поэтому затрудняет глотание. Когда пациентам дают жидкости, у них возникает паническая реакция, потому что даже мысль о глотании может вызвать спазмы.

— Хм. — Кевин дотрагивается до своего горла. — У меня что-то сжалось в горле, теперь, когда ты упомянул об этом...

— Заткнись. — Аарон бьет Кевина кулаком в бицепс. Кевин смеется, сползая вниз по сиденью, чтобы оказаться с Аароном на одном уровне.

— Ну давай же. Одно фото.

      Аарон разыгрывает сцену, закатывая глаза, вздыхая и отводя взгляд от камеры, но в конце концов он улыбается достаточно долго, чтобы Кевин смог их сфотографировать.

— Merci. 

— Sicher.

      Кевин смотрит на свой телефон. На экране их фотография. Он мягко улыбается ей, и, возможно, Аарон не так уж сильно возражает, если Кевин из-за этого будет выглядеть так.

***

      Джостен сталкивается с Кевином на выходе из автобуса, и Аарона так и подмывает перепрыгнуть через сиденья, чтобы замахнуться на него, но он думает, что Эндрю поймает его до того, как он доберется туда. Он довольствуется тем, что смотрит ему в затылок.

— Все в порядке, — мягко говорит Кевин. — Не обращай на него внимания.

— Он ведет себя как ребенок.

— Он ведет себя как Нил. — Кевин улыбается. Аарон не находит это забавным. У него нет такой способности пропускать мимо ушей все, что говорит Джостен, как у любого другого человека на планете.

— Контролируй своего демона, — говорит он Эндрю по-немецки. Эндрю непонимающе смотрит на него в ответ.

— Смело предполагать, что кто-то может контролировать Нила, или что я хотел бы этого.

— Тогда держи его подальше от Кевина.

— Так заботливо, брат мой. Какое любопытное развитие событий.

— Он затевает ссоры без причины.

— Динь-дон. Неправильно. Всегда есть причина. То, что ты слеп к ней, не означает, что ее нет. 

— Можешь перестать говорить гребаными загадками? — Говорит Аарон, снова переходя на английский. Эндрю пристально смотрит на него, его глаза со скучающей отрешенностью выискивают что-то на лице Аарона.

— Нет. Я не думаю, что могу. Это зависит от тебя.

— Что зависит?

      Эндрю не отвечает. Он поворачивается и присоединяется к Джостену и Робин. Джостен наклоняет голову, чтобы заговорить с ним, но его взгляд прикован к Аарону и Кевину. Аарон отталкивает его.

— Ой, не ссорьтесь весь вечер, — говорит Ники. Он ведет Фрэнка за руку.

— Ты понимаешь, о чем говорит Эндрю? — Аарон смотрит на Кевина.

— Я никогда не понимаю, о чем говорит Эндрю. — Кевин не смотрит на Аарона, когда отвечает. Аарон ему не верит. Он поджимает губы в жесткую линию и снова спрашивает себя, стоила бы того ответная реакция Эндрю, если бы он нанес Джостену один точный удар.

      Внутри Аарон целенаправленно ждет, пока они сядут первыми. Кевин автоматически направляется к ним. Ему и в голову не придет уйти с их орбиты, даже когда они не в ладах, но Аарон чертовски уверен, что не подпишет себя на целый вечер снайперской перепалки с Джостеном. Он хватает Кевина за рукав и тянет его к дальнему концу стола. Кевин в замешательстве переводит взгляд с него на Эндрю.

— Ты можешь сесть с ними или со мной, но после всего я рядом с ними не сяду. — Аарон отпускает Кевина и уходит, чтобы найти свое место. Когда он садится, Кевин тихо занимает место рядом с ним.

      В итоге они оказываются напротив «Троянцев». Аарон не знает, Джереми ли так решил, или это реализовано тренерами, чтобы свести к минимуму вероятность возникновения каких-либо споров. «Лисы» ведут себя намного лучше, чем раньше, но, в конце концов, они все еще «Лисы».

      Жан выглядит удивленным, когда понимает, что не может сидеть с Джостеном и Кевином одновременно. Он делает паузу, переводя взгляд с одного конца стола на другой, но Джереми без колебаний подходит прямо к Кевину:

— Кевин! Аарон! Ты выглядишь чертовски потрясающе, о боже. 

      Джереми, хотя технически и в официальной одежде, выглядит так, будто наряжался для совершенно другого мероприятия. Он одет в ярко-персиковый цвет, но с бело-черной рубашкой с рисунком, которая, кажется, не должна подходить, но вроде как подходит. Галстука нет, верхние пуговицы расстегнуты, пиджак уже снят. Румянец прекрасно сочетается с его загорелой кожей, подчеркивая россыпь веснушек. Он обходит стол, чтобы обнять Кевина и похлопать Аарона по спине.

— Ты выглядишь... Ярко, — говорит Аарон.

— Ты прекрасно выглядишь, — поправляет Кевин, мягко улыбаясь Джереми.

— Хотя и не так модно, как ты. — Джереми дергает Кевина за галстук. — Ты привел себя в порядок, Дэй.

      Жан плетется следом за Джереми. Он одет гораздо более консервативно: в темно-серый костюм, хотя и накинул его поверх темной водолазки, а не рубашки, а линялый пиджак Джереми перекинут через его руку.

— Ты не сидишь с Нилом? — Спрашивает Жан, вешая пиджак Джереми на спинку стула напротив Аарона.

— Аарон не хотел сидеть с ним.

— Я не твоя нянька. Я сказал тебе пойти посидеть с ними, если хочешь.

— Я пошел с тобой. Я не собираюсь сидеть где-то еще.

— Боже мой. Значит ли это, что ты... — начинает Джереми, но Аарон уже отвечает Кевину.

— Ты не пришел со мной.

— Мы сказали, что придем вместе.

— Мы сказали, что будем тусоваться вместе, потому что больше никого не приглашали, но это не значит, что ты должен был прийти со мной.

— Что ж, я все-таки пришел. 

— Пожалуйста, перестаньте произносить слово «прийди», — устало говори Жан. Джереми громко смеется, возвращается к Жану и целует его в щеку, прежде чем занять свое место.

— Кто идет? — Кэт приближается, небрежно обнимая Лайлу за плечи. 

      Они обе в пудрово-розовом. Как и Жан, Кэт выбрала под костюм водолазку, а не рубашку, но белую, а не черную. На Лайле платье с открытыми плечами и рукавами-фонариками, доходящим до середины груди. Аарон отводит взгляд, когда линия ее платья продолжает притягивать его взгляд к груди.

— Ну, Кевин говорит, что он уже пришел, — говорит Джереми, и девочки восторженно хихикают, а Кевин хмурится.

— Зрело.

— Ты выглядишь очень колоритно, — говорит Лайла. — Этот костюм на тебе просто неоновый.

— Я не думаю, что ты можешь говорить это, когда стоишь рядом с Джереми.

— Хэй!

— Да, но это стандартно для нашего Джереми. Ты не часто решаешься на что-то столь смелое. — Лайла наклоняет голову и многозначительно смотрит на Кевина.

— Кейтлин понравилось бы твое платье, — говорит Аарон, целенаправленно глядя на юбку, а не на глубокую ложбинку между ее ребер.

— Точно бы понравилось! В нем есть карманы. — Лайла засовывает руки в бока платья, чтобы продемонстрировать это, вертясь из стороны в сторону, а Кэт с заботливой улыбкой поднимает руки вверх, чтобы привлечь внимание к демонстрации. 

— О, классно. — Аарону никогда не приходилось сталкиваться с нехваткой карманов в одежде, но он за свою жизнь услышал достаточно жалоб от женщин, чтобы оценить, насколько это монументально.

— Спасибо. — Лайла отвешивает фальшивый поклон, хватает один из стульев и выдвигает его для Кэт.

— О, спасибо, детка.

      Пока они сидят, Жан начинает говорить с Кевином по-французски. Глаза Аарона возвращаются к Кевину, когда тот отвечает. Он выхватывает имя Теи, но их французский слишком быстр, чтобы он мог даже попытаться распознать слова. Аарон напрягается при упоминании о ней. Он внимательно наблюдает за Кевином, но, хотя выражение его лица напряженное, он не выглядит расстроенным.

      Кевин гораздо более снисходителен к Тее, чем Аарон. Она не особенно заботила его, когда встречалась с Кевином. Кевин ему тоже был безразличен, но отсутствие рядом с ним очевидной девушки, пока он переживал один из самых тяжелых периодов его жизни, все еще было достаточно странным для Аарона, чтобы он усомнился. Ее ответ на честное признание Кевина в том, что травма его руки не была случайностью, решительно настроил Аарона против нее, и было некоторым облегчением, когда Кевин наконец упомянул, что они расстались.

      Это всплыло мимоходом, много времени спустя, и только потому, что Ники упомянул о сплетне в сети, которую он видел на эту тему.

— Новый слух недели о Кевине Дэе – вы с Теей расстались.

— С этим они немного опоздали.

— Что? — Ники чуть не выронил телефон, вскинув голову. Кевин нахмурился, как будто весь этот разговор был утомительным.

— Мы расстались несколько месяцев назад. 

— Ты не говорил!

— Ага. Это было не твое дело, зачем мне было говорить?

— Потому что! Ты!.. Мы!.. Ты должен рассказывать такие вещи своим друзьям. 

      Кевин пренебрежительно фыркнул и вернулся к своим заметкам. Аарон играл с Эндрю в игры на креслах-мешках, присутствовал в комнате, хотя и не участвовал в разговоре, но это показалось ему хорошей новостью. Ему было приятно это слышать, даже если на него это не повлияло.

      Упоминание ее имени сейчас и воспоминание о том, как она относилась к Кевину, задевают сильнее, чем когда-либо прежде. Теперь, когда они с Кевином стали намного ближе, это кажется личным. Аарон чувствует гнев как напряжение в своем теле. Кевин заслуживает лучшего. Кевин заслуживает всего гребаного мира. Если Тея попытается вернуться к нему, на этот раз Аарону будет что сказать по этому поводу.

— Так сексуально, когда они говорят по-французски, — говорит Джереми, вырывая Аарона из эмоционального котла с мечтательным вздохом. — Не так ли, Аарон?

      Аарон не был готов к тому, что ему зададут этот вопрос. Он сидит молча, сжав губы, все еще тихо кипя от мысли о Тее. К счастью, Кэт спасает его, говоря: 

— О боже, да, так сексуально. Говори с нами по-французски, Жан. Когда он злится, он что-то мрачно бормочет, и я думаю, это должно пугать, но это совсем не так.

— Мы бы никогда не испугались нашего Жана, — говорит Лайла. — Он котенок.

      Жан закатывает глаза. Джереми улыбается ему, беря руку Жана обеими руками.

— Je t’aime, mon amour.

      Если акцент Джостена плох, то у Джереми он действительно ужасен, его интонации калифорнийского серфера все еще отчетливы даже несмотря на элементарный французский. Кевин даже вздрагивает, и это, по мнению Аарона, самое явное неодобрение, которое он когда-либо видел в отношении Джереми Нокса. Жан смягчается с улыбкой.

— Te amo, mi amor. — Ответ дается ему легко, по образцу старой беседы. Несмотря на это, Джереми светится, как только слышит это, потянувшись, чтобы целомудренно поцеловать Жана. 

      Аарон смотрит вниз, на стол. Ему всегда странно видеть непосредственное проявление привязанности других людей.

— Кто-нибудь хочет заправиться пуншем? — Появляется Ники, распахивая пиджак, чтобы показать спрятанную во внутреннем кармане полупустую бутылку.

— Эй, это очень сексуально с твоей стороны, Николас, — говорит Кэт. — Мы с Джереми оба занимаемся контрабандой фляжек. Мы накрыли эту часть стола, но спасибо. 

— Мы всегда устраиваем вечеринку, — говорит Джереми, и Кэт дает ему пять. — Ребята, хотите что-нибудь?

      Аарон бросает быстрый взгляд на Кевина, затем качает головой:

— Нет, спасибо.

— Ты не должен отказывать из-за меня, — говорит Кевин.

— Я и не из-за тебя. 

— Ты можешь пить.

— Я не хочу.

— Обычно ты пьешь.

— И прямо сейчас я этого не хочу.

— Ты должен.

— О, вау, ты пытаешься диктовать, что я должен делать? Правда?

— Ты все усложняешь без всякой причины.

— Я не пытаюсь усложнять. Как я мог усложнить что-то, сказав Джереми «нет, спасибо»? Я думал, это было очень просто.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— О, так ты и сейчас знаешь, что я думаю?

      Кевин вздыхает и отстраняется, наклонившись ближе к Аарону, поскольку их ответы становятся все более горячечными. Он поворачивается обратно к столу, и на мгновение Аарону кажется, что Кевин собирается выпить, просто чтобы его позлить, но затем Дэй качает головой.

— Мы в порядке, спасибо.

— Э-э-эм. Хорошо, — говорит Лайла, бросая серьезный косой взгляд на Кэт. Та смотрит на нее в ответ широко раскрытыми глазами.

— Ты же знаешь, что я тебя вижу, да? Ты прямо передо мной, — говорит Аарон, но они только хихикают в ответ. Аарон начинает жалеть о том, что не заперся вдали от привычных разговоров. Он мог бы использовать Ники как щит между Джостеном и собой, а не прятаться в дальнем конце стола.

      Словно по мановению волшебной палочки, за плечом Жана появляется Джостен.

— Жан!

— Нил. — Выражение лица Жана сразу становится теплее, и, возможно, Аарон отказывается от своих прежних мыслей о возможной дружбе с Жаном. У Моро непростительные партнеры. 

      У них завязывается короткий разговор, прежде чем они переходят на французский, и Аарон убежден, что Джостен снова говорит о нем гадости, потому что они оба бросают взгляды через стол. Хотя, возможно, они просто обсуждают Кевина, если судить по хмурому выражению лица Дэя. 

      Аарон очень устал, а ужин еще даже не начинался. Он встает, не извинившись, пока все остальные погружены в свои разговоры, и направляется через комнату, делая вид, что идет в туалет. Аарон на самом деле не идет в уборную. Он просто находит тихое местечко в коридоре, чтобы немного постоять.

      Он достает телефон и проверяет сообщения. Там поток сообщений из группового чата, куда Кейтлин переслала фотографию, которую Кевин прислал ей с ним и Аароном. Аарон просматривает их комплименты, чтобы избавиться от уведомлений, и снова закрывает чат.

      Он открывает чат с Кином, но ответа нет. У Аарона возникает внезапное, острое чувство, что он скучает по нему. Теперь он также чувствует себя виноватым за то, что флиртовал с Кевином в автобусе. Конечно, Кевин не понял, что сказал Аарон, но, зная, что у него есть Кин, Миньярд считает, что это плохое отражение его самого. Аарон вздыхает. 

Надеюсь, ты хорошо проводишь ночь x

— Уже прячешься?

      Он поднимает глаза и видит Кевина, освещенного светом, льющимся из главного зала. Он выглядит драматично и красиво. Аарону хочется плакать. Он чувствует себя перевозбужденным, не в своей тарелке, даже давление одежды теперь раздражает его. Ему нужны его друзья. Ему нужна его одежда. Он хочет какое-то время не притворяться человеком. 

      Он довольствуется пожатием плеч и кладет телефон обратно в карман.

— Так плохо проводишь время?

      Аарон снова пожимает плечами.

— Осмелюсь сказать это, чтобы ты не обвинил меня в том, что я указываю тебе, что делать, — криво усмехается Кевин. — Но, может быть, используешь слова?

— Отвали.

— Ах. Твое любимое. 

— Петрикор.

— Что?

— Это запах земли после дождя.

— Ладно, но...

— Schadenfreude.

— Что ты...

— Растерянность. Парейдолия. Капризность.

— Аарон.

— Мои любимые. Некоторые из них.

— О. — Кевин на мгновение замирает, затем его лицо медленно расплывается в улыбке. Он подходит и встает рядом с Аароном, прислоняясь спиной к стене.

— Мне не нравится это.

— Что?

— Банкеты.

— Почему?

— Громко. Слишком много людей. Так много разговоров.

— Да.

— С Теей что-то случилось?

— Что?

— Ранее. С Жаном. Из-за того, что он сказал это по-французски, мне показалось, что что-то плохое. — К удивлению Аарона, Кевин смеется. — Что?

— На самом деле это не имело никакого отношения к Тее, это просто Жан пытался быть милым.

— Что это значит?

— Не беспокойся об этом. С Теей ничего не случилось. Я даже не разговаривал с ней с тех пор, как мы расстались.

— Хорошо.

— Я не думал, что тебя это волнует. — Кевин смотрит на Аарона сверху вниз. Он выглядит раздраженным, но Аарон знает, что ему просто любопытно. 

      Многие выражения лица Кевина кажутся раздраженными, если вы не знакомы со всеми небольшими различиями. Его лоб слишком расслаблен, чтобы Дэй был раздражен прямо сейчас.

— Ты заслуживаешь лучшего, чем Тея. Я бы посоветовал тебе взять себя в руки, если ты собираешься вернуться к ней.

— Тея красива. Талантлива. Великолепна на поле.

— Да, и она даже, блядь, не подумала спросить, как у тебя дела после того, как о твоем «катании на лыжах» сообщили во всех гребаных новостях. Скажи мне, почему потребовался год и твое заявление по этому поводу, чтобы она связалась с тобой?

— Все было по-другому. «Гнездо»...

— Я не хочу слышать, как ты защищаешь ее, Кевин. Мне наплевать на «Гнездо». Любой, кто заботился о тебе, хотел бы знать, что с тобой все в порядке. Любой, у кого есть хоть капля сочувствия, не говоря уже о твоем предполагаемом партнере. — Аарону приходится остановить себя и перевести дыхание. Он начинает раздражаться. 

      Он отошел от стены и оказался перед Кевином, стоя перед ним так, будто он злится на Кевина. Это совсем не так. — Неважно. Не мое дело.

— Но ты думаешь, это было бы так, если бы мы снова были вместе?

— Нет, — говорит Аарон после минутного раздумья. — Но я думаю, что это было бы ошибкой, и ты мой друг, поэтому я бы сказал тебе это. Потому что мне не все равно, если тебе будет больно.

— Верно. — Кевин вздыхает, глядя себе под ноги. Аарону это не нравится. Выражение лица или вздох: ни то, ни другое не внушает доверия.

— Ты рассматривал этот вариант?

— Нет, Аарон. Я даже не думал о Тее, пока Жан не упомянул о ней. Нам следует вернуться.

— Ты иди вперед. — Аарон отходит с пути Кевина, делая несколько шагов по коридору. Кевин ловит его за бицепс.

— Я не оставлю тебя здесь одного.

— Я вышел, чтобы побыть один.

— Что ж, ты останешься со мной, пока не будешь готов вернуться.

— Мне не нужна нянька.

— Что ты только что сказал?

— Мне не нужна...

— До этого. О том, почему тебя это волнует.

— Я не хочу, чтобы тебе было больно?

— Да, но конкретно почему.

— Ты меня раздражаешь.

— Кто, ты сказал, я для тебя? — Кевин мягко тянет Аарона за руку назад, чтобы он снова оказался рядом с ним. Он опирается одной рукой на стену над головой Аарона, склоняясь над ним, заслоняя Аарона от мира. — Скажи мне.

— Угх. Я сказал, что мы друзья, но прямо сейчас ты заставляешь меня пересмотреть свое решение.

— Верно, Аарон. Мы друзья. Итак, вот тебе дикая концепция: я действительно хочу проводить с тобой время. Это не значит, что я думаю, что тебе нужна нянька.

      Аарон закатывает глаза, но румянец заливает его щеки. Кевин, забавляясь, проводит тыльной стороной указательного пальца по покрасневшей коже Аарона.

— Оу. Ты краснеешь от этого.

— Отвали немедленно. — Аарон отталкивает Кевина, скрещивая руки как барьер между ними и глядя со всей злобой, на которую он способен. Кевин смеется слишком радостно. — Я ненавижу тебя.

— Да, да. Тогда я просто тихо постою здесь. Ты дашь мне знать, когда будешь готов вернуться.

      Кевин верен своему слову. Он тихо стоит рядом с Аароном, пока они прислушиваются к отдаленному приглушенному шуму из зала, гулу сотен разговоров, накладывающихся друг на друга. Наслаивающихся друг на друга. Аарон закрывает глаза, берет паузу, чтобы собраться с духом перед тем, как снова погрузиться в эту неразбериху. Кевин касается его затылка – нежный, успокаивающий якорь. 

— Хорошо. — Аарон вздыхает. — Давай сделаем это.