Уж радостное утро наступило —

И ложе одиночества оставь,

Встречай не сон, а явь!

Постель тоску наводит, как могила.

Сбрось простыню: ты дышишь горячо,

И жилка нежная на шее бьется,

Но скоро это свежее плечо

Другого, жаркого плеча коснется…*

***

Когда они с Феликсом наконец расстались после нескольких чудесных дней вместе, Хенджин решил съездить к родителям. Он давно не навещал их, хотя переписывались и созванивались они часто. Все же это не то… К тому же, был весомый повод: такой важный праздник, как Рождество. Парень решил, что погостит у них какое-то время, поэтому, собрав немного вещей и предупредив родных, он двинулся в путь. Дорога не заняла много времени, хотя и была весьма утомительной, и вот наконец — дом милый дом. Здесь все также, как и прежде, и в этом и есть очарование этого места; годы идут, а оно все не меняется. Кажется, даже люди здесь те же, что и пятнадцать и даже двадцать лет назад. Его родной город не был слишком уж известным, однако и популярностью не был обделен. Что-то среднее между этими двумя чашами весов.

Хенджин был рад вновь вдохнуть чистого воздуха, навеянного с океана, пускай тот и обжигал легкие холодом, это все равно было приятно. По сравнению с Сеульским отвратным подобием кислорода с примесью всей таблицы Менделеева — это настоящий подарок, воистину глоток свежего воздуха. Улыбка сама появилась на лице, стоило ему ощутить уже давно забытые чувства. Хван достал из багажника свои вещи, подарки для родителей и пошел к нужному дому. Большинство людей в этом городе жили в частных домах, и его родители не были исключением, и это даже было хорошо. Своя небольшая территория, полностью свое пространство, не стиснутое другими людьми со всех сторон, как это обычно бывает в многоэтажных домах. В общем, благодать.

Родители встретили его очень тепло — соскучились, очевидно. Мама долго обнимала его в коридоре, не прекращая говорить о том, как же ее мальчик вырос. Не стоит, впрочем, упоминать, что Хенджин в росте не менялся уже года два, как минимум, но для матери он все рос и рос. Что ж пускай, если ей радостно от этой мысли. Хенджин быстро переоделся, и они все вместе сели за стол: мать с отцом, как всегда, к его приезду наготовили кучу всего вкусного и того, что он любил всей душой, а потому, после короткой молитвы, которая была больше формальностью, чем действительно жестом веры, они приступили к еде. Через пару минут послышались и первые вопросы. Папа спрашивал, как у Хенджина дела с работой, на что тот с радостью рассказывал, что все просто отлично; поведал также о том, как успешно провел практику у студентов вместе с коллегой, да и зарплата немного выросла из-за этого; также не забыл упомянуть, что они с Лэнгом очень активно работали над поимкой их загадочного преступника. На это родители отвечали похвалой и причитаниями насчет того, когда же их драгоценному сыну это наконец удастся.

Поскольку Хенджин не отмечал Рождество с семьей, у тех возник вполне логичный вопрос: а с кем же тогда? На что Хван сначала смущенно отнекивался, но затем все же сдался под родительским напором и рассказал: у него появился кое-кто, бывший очень важным человеком в его жизни теперь. Достаточно расплывчато поведал он о своем новом возлюбленном, но отцу и матери и этого хватило, чтобы буквально светиться от счастья. Они правда были рады за него, о чем не преминули сообщить: «так хорошо видеть тебя счастливым спустя долгое время».

О Минхо его родители, конечно же, знали. Когда Хенджин понял, что нравились ему и парни, и девушки, а понимание это пришло еще в старшей школе, то, немного побаиваясь реакции, он все же решился рассказать родителям. И те, на удивление, приняли его таким, каким он был, сказав, что им было абсолютно неважно, кого он любил, ведь главное — это его собственное счастье. Возвращаясь же к теме бывшего возлюбленного, то они встречались порядка трех — четырех лет, а потому не познакомить друг друга с родителями, было для них странным. Когда-то Минхо был вхож в этот дом и был его желанным гостем… Когда пара рассталась именно родители стали для Хвана поддержкой в это трудное время, за что он был им безмерно благодарен. По правде говоря, после того периода мама Хенджина переживала за сына, сердце ее нещадно болело, ведь ее мальчик ушел в работу с головой, больше не поднимая темы не то, что об отношениях — даже о влюбленности речи не шло. Поэтому слышать сейчас, что кто-то действительно стал для парня настолько важным, чтобы провести с ним этот праздник, было сродни бальзаму на измученную душу.

После ужина и в последующие пару дней, которые сын был у них дома, мама пыталась выпытать хоть какие-нибудь подробности, касаемо загадочного возлюбленного, но Хенджин каждый раз умело уходил от ответа, заставляя ее теряться в догадках. Вскоре Хван поехал обратно в Сеул.

Хотя, признаться, хотелось вернуться в эту замечательную атмосферу семейного уюта и комфорта, потому что это ощущалось очень уж хорошо. А еще снова хотелось увидеть Феликса; посмотреть, коснуться, обнять, поцеловать… Ли словно наваждение, нельзя выкинуть его из головы, потому что он конкретно так прописался там; и из сердца тоже. Размышляя об этом всем, уже будучи дома, Хенджин вдруг пришел к гениальному выводу. Нет, не познакомить Феликса с родителями (это же опасно), но тоже кое-что, по его мнению, хорошее.

***

My Detective♡:

Лучик

Может, встретимся завтра?

My Sunlight♡:

Я только за.

Тогда скину позже адрес, хорошо?

My Detective♡:

Не думаю, что тебе стоит заморачиваться

My Sunlight♡:

Что ты имеешь ввиду, детектив?

My Detective♡:

Я заеду за тобой где-то в одиннадцать.

Возьму сменную одежду ;)

My Sunlight♡:

Ты пугаешь меня своими таинственными инициативами…

Но ладно, я все же поверю тебе…

Честно говоря, Феликс был в некотором замешательстве из-за этого диалога. Хенджин никогда раньше не говорил загадками — это была прерогатива самого Ли, — поэтому слышать что-то подобное было странно. И интригующе. Феликс все же больше доверял Хвану, чем подозревал его в чем-то плохом, поэтому был в предвкушении того, что же детектив задумал. Он собрал небольшую сумку со всем самым необходимым и решил убить время за просмотром сериала. А еще попытаться отвлечься от предположений, чтобы не забивать себе голову множеством мыслей.

За этим занятием он и не заметил, как просидел до самого утра, а после и уснул. Разбудил его звонок телефона, который был подобен кувалде по голове. Ему звонил Хван, и в первые пару секунд он даже не понял, зачем. А затем осознание настигло его… Он проспал, черт возьми!.. Времени подумать над тем, как же это произошло, у него, очевидно, не было, поэтому он ответил на звонок, параллельно падая с кровати в попытках выпутаться из одеяла. Пока бежал до ванной, Феликс рассыпался в извинениях, пытаясь объяснить, что и сам не знал, как так получилось, на что Хенджин ответил ему, что все нормально и что он подождет, лишь бы Ли не переживал. «Он у меня самый лучший», — подумал про себя парень, умываясь. Несмотря на успокаивающие слова детектива, что тот мог не торопиться, Феликс все же постарался собраться, как можно быстрее, а потому уже через пятнадцать минут спускался на лифте. Осмотрев себя в зеркале, он заключил, что выглядел немного потрепано, но вполне терпимо; Хенджин видел его и в худшем состоянии, поэтому, наверное, ничего страшного?

Хван же уже порядка пяти минут ходил перед чужим подъездом туда-сюда, потому что просто сидеть ему наскучило. Заметить, что Ли вышел, было нетрудно: он подобно маленькому урагану вылетел из здания; выглядел парень соответствующе, но Хенджин нашел это милым. Плюсом ко всему, Феликс запнулся обо что-то, видимо, уж очень торопясь, а потому чуть было не упал, если бы только детектив не поймал его.

— Лучик, аккуратнее, — сказал Хван, ставя Ли на ноги.

— Спасибо, — произнес Феликс, благодаря за помощь, а затем сразу же добавил, даже не задумавшись: — Это все из-за того, насколько сногсшибательно ты выглядишь.

Хенджин звонко рассмеялся, а Ли тем временем расплылся в глупой улыбке. Детектив творил с ним странные вещи… Когда Хван успокоился, парень быстро поцеловал того в нос; тот повторил за ним, а затем пригласил Феликса сесть в машину. Там он предоставил Ли право выбора музыки, пока сам следил за дорогой, выезжая из города.

Поначалу Феликс надеялся, что Хенджин сам ему расскажет, что же он задумал, но время шло, они уезжали все дальше от Сеула, а Хван все молчал, не подавая ни малейших признаков, похожих на желание поделиться своим замыслом.

— Куда мы едем? Почему мы едем? Что ты задумал, детектив? И вообще, ты странный, — спрашивал парень в нетерпении. Нельзя говорить ему, что готовишь для него сюрприз и оставлять с этой мыслью наедине, потому что он только об этом и будет думать. Как сейчас, например.

— Какой ты нетерпеливый. Ладно, я скажу тебе немного, но, на самом деле, все это — сюрприз, — Хенджин улыбнулся.

— Я уже понял, что сюрприз, — ответил он. — Я весь внимание.

— Мы едем в мой родной город, — сказал парень. — Хочу тебе его показать.

— Правда? — в шоке переспросил Ли.

— Правда.

Ого… А это… неожиданно. Феликс думал, что Хенджин, максимум, отвезет его в какое-то необычное место в Сеуле или его окрестностях, но чтобы тот организовал такую поездку?.. Вот уж об этом он не думал. Это значило многое для Ли; ведь не стал бы детектив просто так вдруг везти его туда… Феликс был в этом уверен, а потому уже через пару секунд его накрыла волна неописуемой радости. Это все ведь значит, что они и правда друг другу не никто? Правда возлюбленные? Правда имеют значение? Это осознание и правда неимоверно радовало; Ли в момент почувствовал себя таким значимым и важным, каким не чувствовал себя уже давно. До встречи с Хенджином, разумеется.

До конца дороги они не разговаривали, наслаждаясь лишь присутствием друг друга и спокойной музыкой. После трех — даже почти четырех — часов дороги хотелось размять конечности. С неловким кряхтением они оба вылезли из машины и стали ходить рядом, чтобы привести в тонус расслабившиеся мышцы.

Воздух здесь был другой, это чувствовалось сразу. Феликс не то, чтобы много раз бывал вблизи огромного и бескрайнего океана, но то, что рядом с водой и воздух был отличным от городского или даже деревенского, точно знал. Лишь только по этой причине ему не составило труда догадаться, что они были где-то вблизи водных просторов. Ли был в высшей степени рад, а взглянув на Хенджина, понял, что и тот, однозначно, тоже. Парень стоял с другой стороны машины, расслабленно прикрыв глаза и явно наслаждался тем, как холодный и безжалостный ветер трепал его волосы. Феликс в эту секунду возблагодарил судьбу, которая позволила ему узреть этот момент собственными глазами. Затем он все же решился потревожить чужое спокойствие.

— Раз уж это твой родной город, детектив, — начал он, когда подошел к парню и обвил руками чужую шею; даже шарф ему в этом не помешал, — тебе и проводить экскурсию. Так что, с чего начнем?

— Ну смотри, здесь есть производство плюшевых мишек, парк аттракционов, место, где снимают фильмы и дорамы. Еще мы можем сходить в порт — он интересный, и просто погулять по городу. А еще поесть. Что выберешь?

— Вообще, я проголодался немного, поэтому давай для начала поедим? — предложил парень.

— Давай, — он предложил Феликсу руку, и тот с удовольствием вложил в нее свою ладонь.

По дороге до нужного места у них разгорелся шуточный спор о том, кто заплатит за обед. В итоге выиграл Ли, аргументировав это тем, что детектив и так постоянно платил за него; а ему ведь тоже хотелось сделать для Хенджина что-нибудь приятное! Довод Хвана о том, что Феликс одним своим присутствием делает ему очень приятно, был самим же Феликсом бессердечно отвергнут, как несостоятельный.

Они спокойно шли по улице и совсем не боялись быть застигнутыми врасплох, потому что казалось, будто в этом городе им ничто не угрожало, и все было абсолютно нормально. Словно они были обычными людьми, а не теми, кем являлись в Сеуле. Здесь однозначно было хорошо. После вкусного обеда, по просьбе Феликса, они направились на производство плюшевых мишек, где Ли буквально превратился в маленького ребенка, восторженно рассматривая каждую игрушку. Хенджин даже купил ему одного средних размеров, на которого Феликс ну уж очень долго смотрел. Хотя парень и сопротивлялся немного, но слова Хвана о том, что он хотел сделать возлюбленному подарок, немного утихомирили чужой пыл. Из здания Феликс вышел в высшей степени довольным и с медведем в руках. Он пообещал детективу, что будет очень сильно беречь этот подарок, а также оставил на пухлых губах пару поцелуев в знак благодарности.

— Куда ты хочешь дальше? — поинтересовался Хенджин, когда они оставили медведя на заднем сидении автомобиля, чтобы случайно не испачкать его.

— Наверное, в парк аттракционов? Но не знаю… я никогда там не был… — задумчиво произнес Феликс.

— Серьезно? — с огромным удивлением в голосе спросил парень.

— Ну… да. Как-то не приходилось… У мамы не было времени, чтобы отвести меня туда, так как ближайший был все же очень далеко, но зато мы часто ходили в обычный парк рядом с домом, там тоже было весело. Ну а потом… ты знаешь, что произошло. А после я как-то и не думал о походе туда, — рассказал Ли. И Хенджин понял, что обязан был теперь показать тому, что же такое парк аттракционов.

Они направились туда. Первым, что привлекло Феликса еще на входе, было колесо обозрения. Конечно, он видел такое и в Сеуле, но, опять же, не катался, а потому парни пошли именно на него сначала. Ли был в восторге. Несмотря на то, что дул довольно холодный и резкий ветер, он все же смело подставлял лицо его порывам, искренне наслаждаясь катанием. К слову, Феликс не забыл захватить из дома фотоаппарат, и где-то на середине пути наконец вспомнил про него, принявшись фотографировать Хенджина. Детектив, кстати, сделал пару фотографий самого Ли, потому что тоже очень хотел запечатлеть его неподдельную радость не только на внутренней стороне своих век, но еще и на пленке. Затем они поели сахарной ваты, а после покатались в картинге. Это было очень весело! Парни посетили еще пару аттракционов, а после решили, что пора идти в порт. После парка развлечений Феликс был в неимоверном восторге; это действительно было очень классно, тем более с любимым человеком. Он радовался тому, что он все-таки смог посетить это место, да еще и с Хенджином, — это делало все в тысячу раз лучше.

Впрочем, в порту они не задержались надолго, потому что, кроме как смотреть на разные судна, делать там было особо нечего. Но опыт все равно интересный. Феликс был уверен, что на этом их культурная программа закончится, однако Хван повел его куда-то, снова не сказав ни слова. В этот раз Ли решил своими глазами посмотреть, куда приведет его детектив, не пытаясь выпытать, ведь Хенджин, очевидно, хотел сделать сюрприз. Нужно было позволить ему, а не мешать.

Шли они минут пятнадцать в полной тишине. Лишь звук песка под ногами, шум океана и гул порывов ветра был подобен их немому разговору. Вообще, природа в отличие от них не молчала: океан рассказывал свои истории, которые, должно быть, древнее, чем сам мир; песок, переливаясь в лучах негреющего солнца, играл незнакомую музыку, которая, впрочем, казалась такой знакомой и родной, что сердце щемило от неведомой тоски; ветер же спешил по своим, очевидно, важным делам, потому что торопился он невероятно сильно; по дороге он подбрасывал мелкие капли, и те приземлялись на песок, волосы, куртку, лицо. Феликса это все невероятно завораживало, да настолько, что он временами забывал, как дышать, восторженно оглядываясь по сторонам.

— Пришли, — наконец сказал Хенджин.

Эта часть пляжа, будто была сокрыта от всего мира с помощью деревьев, которые, впрочем, сейчас стояли голыми. Этот место, огороженное ветвями, казалось совсем уж крошечным, однако на деле здесь было место даже для того, чтобы побегать друг за другом. На выход вела небольшая тропинка, которая когда-то явно была более заметной, чем сейчас; возможно, пляж давно никто не посещал.

— Что это за место? — Феликс предположил, что Хван привел его сюда не просто так, и что тут есть какая-то история. Хотелось ее услышать.

— Я нашел этот пляж, когда мне было где-то одиннадцать или двенадцать — точно не помню, и я часто приходил сюда, пока жил в этом городе. Здесь спокойно и хорошо, как и с тобой, — не задумываясь, добавил он, а затем продолжил: — И можно поразмышлять обо всем. Или побыть одному. В общем, — Хенджин посмотрел на Ли. — Это место очень ценно для меня, и мне захотелось поделиться им с тобой, — он смущенно улыбнулся.

— Детектив, — позвал Феликс, подходя к парню и обнимая его. — Спасибо тебе. Спасибо, что показал мне этот город, этот пляж; что поделился чем-то, что для тебя важно. Я правда очень ценю это и даже не знаю, как в полной мере выразить свою благодарность…

— Я рад, лучик. Правда рад, что тебе понравилось это место, — ведь Хенджин сегодня поделился с ним частичкой своей души, в тайне все же боясь, что Феликс ее отвергнет. Однако этого, конечно же, не произошло. Да и стоило ли в действительности бояться такого? Кажется, что страхи беспочвенны, но в моменте ты уверен, что это не так. Страшно вверять свое сердце кому-то, отдавать свою любовь в чужие руки, но Хенджин сделал это сегодня и не пожалел. Теперь он пребывал в полной уверенности, что и не пожалеет впредь, потому что сейчас казалось, что Феликс — это тот самый человек, тот, кого он ждал все эти годы, или кто ждал его — неважно. Словно так предначертано самой судьбой, не иначе. Ох уж эти домыслы любящего сердца, за которые, впрочем, не стоит осуждать.

Хенджин вдруг ощутил, что он дома. Но не потому, что был в родном городе, а потому что Феликс был рядом и улыбался ему. Его переполняли эмоции, и их было так много, что всех и не описать и не высказать, а когда Ли притянул его к себе, чтобы поцеловать, Хван вдруг понял, что был не просто влюблен, но, кажется, любил. Возможно, это чувство не было еще слишком крепко, чтобы его озвучить, но, очевидно, достаточно сильным, чтобы его можно было распознать. Внезапное осознание заставило начать улыбаться в поцелуй, а когда Феликс спросил, что случилось, то парень просто отмахнулся тем, что был очень счастлив. Не соврал; всю правду раскрыть он пока не был готов — на это однозначно нужно какое-то время.

На город уже опускался вечер, плавно переходивший в ночь; темнело рано, а потому Феликс с Хенджином возвращались к машине в потемках. Для того, чтобы ехать обратно, было уже достаточно поздно, да и Хван был утомлен дорогой и прогулкой, а потому они поехали в мотель, который детектив заранее присмотрел и даже забронировал там номер. Ли был несказанно рад, что в этот раз ему не пришлось вообще ни о чем думать и можно было просто завалиться в довольно неплохой номер. Не то, чтобы он не любил искать, где бы им с Хенджином провести время, просто был в высшей степени доволен, что Хван озаботился и этим.

Они переоделись, по очереди сходили в душ и сейчас просто валялись на кровати, болтая ни о чем. К слову, их было трое: Феликс притащил с собой плюшевого медведя, подаренного Хенджином несколькими часами ранее, которого нарек Аичинг**. На вопрос о значении имени, он ответил, что слышал когда-то давно, и ему оно показалось красивым. Факт того, что это, казалось бы, странное слово значило «любовь» в переводе с китайского, Ли решил не озвучивать; хотелось пока сохранить это знание для себя. Но Хенджину он тоже обязательно об этом расскажет, просто немного позже. Сейчас ему просто хотелось знать, что когда Хвана рядом не будет, Феликс сможет засыпать с любовью, которую тот ему подарил, в обнимку, согреваясь о нее.

— Детектив, — сказал вдруг Ли, усевшись на Хенджина. Парень решил немного подоставать возлюбленного, — а ты сильно обидишься, если я сегодня буду спать с Аичингом? — в его голосе слышалась игривая интонация.

— Конечно, сильно, — наигранно сильно надул губы тот. — Чем я хуже? — «обиделся» он.

— Ничем, — посмеялся Феликс, а затем, немного подумав, добавил: — Ты… ты и есть мой Аичинг. А медведь — лишь твое подобие.

— Ну вот и забудь тогда про него, раз я твой Аичинг! — сказал Хенджин. Немного надавив на чужую спину, он заставил Ли лечь себе на грудь.

— Ты же знаешь, что я шучу.

— Знаю. И все же…

— Ладно, успокойся, — Феликс коротко поцеловал того, улыбаясь.

— Только если бы пообещаешь, что сегодня будешь обнимать только меня!

— Обещаю, детектив.

Они продолжили болтать обо всем на свете, а Хенджин даже и не подозревал, что Феликс, по сути, признался ему в любви. Любви, о которой он не подозревал, думая, что лишь влюблен, но которой был безмерно рад. Ему еще предстоит в полной мере осознать это для себя, чтобы потом рассказать об этом Хенджину, но сейчас можно было просто притвориться, что Ли назвал Хвана плюшевым мишкой. Не такая уж большая ложь, о которой Феликс обязательно расскажет возлюбленному позже. А сейчас самое время украсть поцелуй. Может, даже парочку.