Видимо, он уже долго ждал меня на улице — как только я вышла из школы, Майки мгновенно подскочил ко мне и, тревожно глядя в лицо, крепко сжал мои руки.
— Т/и! Что произошло? Ты не вышла вовремя, и я… — он замолчал и, хмурясь, медленно угрожающе поднял голову, увидев у меня за спиной выходящих из дверей родителей, — только не говори мне, что они…
— Н-нет, Майки, нет, подожди! Все нормально, все уже хорошо, — отводя его в сторону, я подняла ладони, стремясь коснуться его плеч.
Но он отстранился, продолжая хмуро оглядываться по сторонам, и опять склонился надо мной, аккуратно касаясь пальцами моей щеки:
— Но ты плакала…
Я шмыгнула носом:
— Да, но это не их вина.
— Тогда в чем дело?
Я тяжело вздохнула, стараясь сдержать дрожь в голосе:
— В школе уже несколько недель расползались слухи, что я живу у тебя... Не понимаю, откуда они это узнали, я же никому не рассказывала, даже Юки. И это, в общем... наверное, это дошло до учителей и администрации. Меня вызвали к директору... и родителей тоже. Там им говорили, что меня надо отвести в больницу, чтобы определить...
Я прервалась, заметив, что Майки, замерев, нахмурился еще больше, и в его глазах мелко задрожали, будто графитовые, черные озера. Но, как только я замолчала, испуганно глядя на него, он вновь посмотрел на меня, его взгляд чуть смягчился, и он еле заметно утвердительно кивнул, давая понять, что все еще внимательно слушает меня.
— В основном, они обвиняли нас... Ну, ты понимаешь... что мы с тобой... — не договорив, я смущенно отвела красные от прошедших слез глаза, продолжив уже почти шепотом. — Но отец сказал, что это все полная ерунда, я ночую дома, прилежно учусь и никуда от них не уходила. А тебя он отлично знает, и ты хороший парень.
Майки удивленно посмотрел на меня, и тут же, резко развернув голову, бросил взгляд на родителей, которые, не вмешиваясь, отошли на достаточное расстояние и ждали нас в стороне.
— Но... Почему он соврал? — он непонимающе вновь взглянул на меня.
Я вздохнула.
— Я... я не знаю, Майки... Администрация школы еще конечно долго донимала нас разговорами, но... то, что он так сказал, в основном, убрало все претензии ко мне... А когда мы вышли оттуда... они, — я слегка кивнула в сторону родителей, — ...они извинились. Сказали, что не злятся, за то, что я сбежала с тобой, и просят у нас обоих прощение за тот вечер...
Воспоминания о всем произошедшем сегодня давили на меня, и я снова почувствовала, как глаза заполняются слезами.
Заметив это, Майки озабоченно заглянул мне в лицо, поглаживая меня по голове:
— Пирожок, но ведь, получается, сейчас все уже в порядке?
— Угу… — я чувствовала, как по щекам стекают крупные соленые капли.
— Тогда почему же ты опять плачешь, малыш? — он наклонился ко мне с мягкой улыбкой и поцеловал в кончик носа.
Черт, и правда, почему я такая плакса? Глубоко вдохнув, я опять шмыгнула носом, а Майки, молча раскрыв объятия, загреб меня обеими руками, прижимая к себе.
Я уткнулась лицом в его грудь, уже задыхаясь от слез.
Он такой теплый. Такой мягкий. И этот запах, такой родной.
Отец с матерью скорее всего сейчас пялились на нас. Может быть и еще кто-то, задержавшийся в школьном дворе после занятий. Может быть и директриса, которая только что битый час отчитывала меня, рассуждая о целомудрии и престиже школы.
Мне плевать. Рядом Майки, и он меня защитит от всех них.
Немного отдышавшись, я оторвала мокрое лицо от его рубашки.
— П-прости, я опять вымазала тебя…
Но он только вновь улыбнулся и придержал мое плечо.
— Тебе лучше?
— Ага…
Майки наклонился ко мне и прошептал на ухо:
— Надо было сразу обо всем мне рассказать, — он вновь посмотрел на меня и наклонил голову, чуть прищурив глаза.
В его словах не было укора, но мне стало не по себе. Мы же договаривались ничего не скрывать друг от друга, а я... Но, с другой стороны, у меня же была на это причина.
— И что, ты бы пошел драться с глупыми девчонками-сплетницами? — я подняла на него взгляд.
Майки хмыкнул.
— Нет, я девочек не обижаю. Но я бы с ними поговорил. И может быть, они бы решили больше никогда не делать так.
Я усмехнулась, с подозрением взглянула ему в глаза и, протянув руки, обхватила его шею, немного притянув к себе.
— Я не позволю тебе подойти к ним.
Его лицо было так близко. Но он наклонился еще на несколько сантиметров, достигая минимального расстояния между нами и прошептал:
— Ревнуешь?
Сердце тут же загремело в груди. Я глубоко вздохнула, чуть слышно ответив ему:
— Конечно.
Пару секунд ничего не происходило, и мы молча смотрели друг на друга, затем он долго шумно выдохнул и обнял меня, прошепча на ухо:
— Твои предки не собираются уходить? — он засопел. — Я бы очень хотел прямо сейчас забрать тебя отсюда в какое-нибудь укромное место и там…
Он не продолжил, но я почувствовала, как мое лицо заливается краской. Майки всегда знал, как довести меня до такого состояния. Обернувшись ко мне, он тихо рассмеялся, заметив мою реакцию, но его взгляд оставался серьезным, в нем все еще читалась тревога.
— Эй, а давай, может, убежим, пока они не смотрят? — вкрадчиво предложил он, наклоняясь ближе ко мне.
— Убежим? — не узнавая себя, я действительно на секунду задумалась об этом. — Но куда?
— Куда угодно, — улыбнулся Майки, его глаза блеснули задорным огоньком, — лишь бы с тобой.
Я рассмеялась, чувствуя, как тяжесть последних часов понемногу отпускает меня.
— Нет, — искренне улыбаясь ему, я помотала головой. — Думаю, они хотят извиниться перед тобой лично. Дашь им шанс?
— Уф-ф, — Майки шумно вздохнул, закатывая глаза.
Краем глаза, я заметила, что отец с матерью, заметив наши улыбки, переглянулись между собой.
— Ну, тогда чего тянуть… пойдем? — спросил Майки, протягивая мне руку.
Я посмотрела на его ладонь и, не раздумывая, вложила в нее свою.
— Да, — ответила я, тут же понизив голос до шепота. — Куда угодно, лишь бы с тобой.
Он, на миг убавив шаг, склонился, чмокнув меня в лоб, и, тихо улыбаясь, мы направились в сторону, где стояли мои родители.
— Здравствуй, Манджиро, — когда мы подошли, отец чуть склонил голову в приветствии.
Майки молча посмотрел, не сводя с него напряженного взгляда. Его рука крепко сжимала мою, я чувствовала, как он был готов защитить меня, даже несмотря на их недавние извинения.
Отец сделал шаг вперед и, немного колеблясь, произнес:
— Манджиро, — начал он, стараясь выглядеть уверенно. — Я прошу прощения за тот вечер, за нас обоих. Мы поступили неправильно, и… нам очень жаль. Как ты уже, наверное, знаешь, у нас в семье сложные отношения с преступностью…
— Но я не преступник, — Майки с вызовом взглянул на него.
— Да, я знаю, — отец вздохнул, поправляя очки, — но ты ведь состоишь в «Токийской свастике», если я не ошибаюсь?
— Верно, — Майки посмотрел на него, чуть приподняв бровь. — Я глава «Токийской свастики». И под моим руководством никто из членов группировки не совершает никаких преступлений.
— Даже если вы не совершаете преступлений, — отец кашлянул, спрятав рот в ладонь, но затем поднял голову, заглянув в лицо Майки, — массовые драки это разве законно?
Не отвечая, Майки сузил глаза, а я сжала его руку, боясь, что их конфликт вспыхнет с новой силой.
— Но, несмотря на это, я вижу, что ты хороший парень, Манжиро. Ты приютил мою дочь и заботился о ней. Ведь так? Поэтому… — отец вновь глубоко вздохнул, — Я думаю, в какой-то степени, ты теперь часть нашей семьи. Если ты, конечно, сам этого хочешь. Мир?
Он подал руку.
Секунду Майки не реагировал, но затем, не отпуская меня, медленно протянул свободную руку в ответ, крепко пожимая ладонь отца.
— Ладно, — твердо сказал он, глядя прямо ему в глаза. — Но в следующий раз, не делайте спешных выводов.
Мать, стоявшая рядом, опустила взгляд и взволнованно произнесла:
— Мы не хотели, чтобы все так вышло. Простите нас… Мы просто переживали за т/и. Не знали, что и думать… — она встревоженно посмотрела на меня, будто ища поддержки своим словам.
Я качнула головой ей в ответ, чувствуя некоторое облегчение. Родители действительно выглядели искренними в своих извинениях, это слегка успокаивало и давало надежду, что наша ссора окончательно сойдет на нет.
Отец тем временем, облегченно выдохнув от спавшего напряжения, продолжил:
— Из-за всего, что произошло, думаю, будет лучше, если мы сейчас все вместе вернемся домой, — он посмотрел на меня. — Т/и, похоже, кто-то из школы проследил и выяснил, где ты жила, иначе, как бы они узнали? Поэтому в ближайшее время тебе все-таки стоит переночевать у нас. Школьная администрация довольно строго относится к таким вещам и, если все это повторится, в следующий раз моим словам уже никто не поверит, они вызовут полицию.
Майки угрожающе прищурился. Отец, заметив его реакцию, замешкавшись, добавил:
— Манджиро, ты тоже можешь остаться у нас, если захочешь. Мы… — он кинул на мать многозначительный взгляд, — мы не будем против.
Майки хмыкнул, глядя на меня, словно спрашивая, что я об этом думаю. Я ответила ему легким кивком.
Не знаю, действительно ли они решили пойти на уступки, или это было временное перемирие, но, в любом случае, все это правда решило бы мои проблемы.
— Хорошо, — сказал Майки. — Я останусь.
Мы направились к выходу из школьного двора. Я все еще крепко держала Майки за руку, и, несмотря на все мои сомнения, чувствовала себя намного спокойнее.
Пока мы добирались до дома, Майки, сидя со мной на заднем сиденье папиной машины, легко перебирал пальцами мою ладонь. Я подняла на него встревоженный взгляд.
— Слушай, я совсем забыла, у Эммы же сегодня день рождения, а я...
Он улыбнулся и слегка потрепал меня по волосам:
— Пф, только не переживай из-за этого. Я уже накормил ее огромным десертом, а Дракен подарил ей медведя — она была на седьмом небе от счастья. Предупрежу, что ты поздравишь ее попозже, думаю, она все поймет.
Я раздосадованно кивнула.
Майки наклонился ко мне, прошептав:
— Все хорошо?
Я вздохнула. Да, действительно. Все хорошо. Проведя половину дня в панике в душном кабинете директора, я никак не могла свыкнуться с мыслью, что сейчас и правда все наладилось. Мои сомнения насчет родителей сошли на нет, все разрешилось наилучшим образом. И они приняли Майки, даже учитывая его, кхм, увлечения, шутка ли? Значит, что мне сейчас совсем не о чем переживать? Наверное, да.
Кивнув, я улыбнулась и прижалась к нему лбом, прикрыв глаза. Он совсем рядом. Теперь точно все замечательно.