НАЧИНАЕТСЯ ЕЖЕГЛАВНОЕ ШОУ: ТЕАТР МОНОКУМЫ. ТУ-ТУ-ТУ-ТУРУ-ТУ-ТУ ТУ-ТУ ТУ! Хотя моя лично-единоличная труппа и собирается обычно каждую ночь, но из-за специфики моего существования вы сможете лицезреть это представление лишь в начале глав. Почему его не было в начале нулевой главы? Ну потому, что нулевая глава — как понятие тупо, так как ноль — это ничто, а раз уж это ничто, то вы ничего до этого и не читали. Я бы мог вкратце рассказать вам сюжет, раз уж вы только начали читать, но на это уйдет слишком много времени, а медведи живут всего-то 20—30 лет! Ужас! Даже люди больше живут! А медведи примерно четверть своей жизни еще и в спячке проводят! Так что времени вообще нет! Буду я на вас пять минут своего времени тратить, вот еще!
Школьная жизнь
Из неспокойного, поверхностного и тяжелого сна меня вытаскивает школьный звонок: «Динг-донг! Бинг-бонг!» На экране в моем блоке (в котором тоже есть монитор и камера, как и везде в школе), появился Монокума, и сквозь липкие глаза я увидел объявление: «До-о-о-оброе утро! Проснитесь и пойте, уже семь часов утра, а значит начинается новый день в Академии!» Звонок сыграл второй раз, и экран потух.
Я не хочу просыпаться… От слова совсем…
Я попытался закопать свою голову в подушку, возвращаясь в максимально комфортное положение. Восьми часов сна мне не то что не хватило, я вообще не уверен, что поспал. Даже при нормальных обстоятельствах требуется как минимум пара дней на то, чтобы привыкнуть к новому месту жительства, а здесь на меня еще и давит ужасная и сюрреалистичная ситуация.
Как же я не хочу вставать…
Когда я снова начал падать в сон, меня вновь разбудили, в этот раз — едкий звонок в дверь: «ДИ-И-ИНЬГ!» Кто это может быть в такой час? Я медленно начал вставать, и этот мерзкий звук повторился еще несколько раз. Что за изверг издевается надо мной? Я открыл дверь и увидел перед собой Тору Моримото, абсолютного начальника, с прямой, как ось игрек, спиной.
— Доброе утро! Я тебя от чего-то отвлек?
Его голос был громкий и четкий, как подобает какому-нибудь солдату или генералу.
— От сна…
Мой же, наоборот, был тихим, усталым и расплывчатым.
— Раз так, то я прошу тебя прийти в столовую через двадцать минут!
Логично было бы задать вопрос «Зачем?», но если я сейчас не встану, то весь день я потрачу зря, так что это неплохая причина начать хоть что-то делать.
— Ладно…
— Так держать!
Он резко захлопнул передо мной дверь, от чего я еще сильнее проснулся. После утренних процедур я отправился в столовую. На улице было по-утреннему свежо, голубое небо мне бы казалось безмятежным, если бы не стены на горизонте. Пока я шел, я пересекся с Ватанабэ, который что-то смотрел на монофоне, спокойно сидя на скамейке, а также Ёкоямой, у нее была утренняя пробежка.
В столовой уже был готов отличный завтрак от, по всей видимости, Монокумы. Не желая ничего готовить, я взял его и сел за стол к остальным. За ночь напряжение спало, и даже Каваками сидел с нами за столом, хотя все равно казался немного нелюдимым. За ночь и изменились отношения между одноклассниками. Я не совсем, конечно, представляю, как и почему, но вот, например, Мисаки Фукуи смотрит глубоко влюбленными глазами на Коу Ито, абсолютного поэта, Гото и Утияма ведут оживленную беседу, и казалось, будто они дружат уже много лет, а Абэ и Маэда нашли друг друга как два интроверта. Мне даже как-то и дружить не с кем… Ну да ладно. Еще целый день впереди! Я успею еще со всеми подружиться!
Через минут десять наконец-то уже все пришли. Так как собрал нас всех Моримото, то все посмотрели на него в ожидании какой-либо речи.
— Спасибо всем за то, что пришли! Хоть и с опозданием на десять минут, но это исправимо! Я вас всех собрал, так как считаю необходимым ввести правила!
— Только не это… — жалуется Кикути.
— ПРАВИЛА НУЖНЫ! Особенно когда мы находимся в опасной для жизни ситуации.
— И какие правила ты хочешь ввести? — недовольно спросила Судо.
Не ожидал, что и она будет против.
— Ну, во-первых, все должны сдать монофоны, тогда за безопасность отвечать буду единолично я и…
— НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ! — ответили ученики хором.
Я забыл, что все здесь немножечко безумны… Я про Моримото.
— Ты совсем конченый? — злится абсолютный солдат. — А если их у тебя украдут, они же в одном месте; а если ты решишь кого-нибудь убить?!
Он смущенно смотрит в пол. Так не должен вести себя абсолютный начальник…
— Был не прав, — быстро признал он свою неправоту. — Но это еще не все правила!
Все тяжело вздохнули, незаметно подмешав в этот вздох маты.
— Я предлагаю каждое утро встречаться в столовой!
Молчание.
— Это даже звучит адекватно, — сказал Ватанабэ, развеяв тишину.
— А зачем? — задал вопрос абсолютный гений.
— Как минимум чтобы каждое утро проверять, все ли живы, абсолютный идиот, — сказала Судо.
— Я рад, что это правило всем понравилось! — улыбнулся он широко и как-то по-деревенски. — Также я бы хотел ограничить передвижение ночью.
— ?
— Ночью достаточно легко совершить нападение. Мне было не по себе, когда я вчера увидел что-то замышляющих Фукуи и Ито в ночное время.
Ему правда было не по себе, или он просто привел реальный пример?
— Мы ничего не замышляли! Он мне читал свои прекрасные стихи! — залились ярким блеском ее огромные глаза.
— Но его талант всего лишь фальшивка… — сказал я тихо, отчего меня услышал только Каваками.
Он наклонился и сказал мне на ухо:
— Поддерживая ложный образ, проще скрывать свой настоящий талант, ведь он может оказаться очень полезным в этой убийственной игре.
Ужас… Холодок пробежал по спине. И ведь и вправду, каждый должен продолжать поддерживать образ выбранного таланта для того, чтобы не раскрывать свой настоящий. Но настоящий, вероятно, схож с названным… Интересно, кто скрывается под личиной детектива, гения, а поэта? Думать об этом времени может просто не найтись…
— Это все правила, которые ты нам хотел рассказать? — спросила Судо.
— М-м-м-м-м… Наверное, да. Надеюсь вы оба этих правила будете соблюдать! — поклонился он.
— Наконец-то… — выдохнул Ватанабэ.
Все уже начали вставать, как вдруг появился Монокума.
— Я так смотрю, данной мне мотивации вам мало, да?
Все недовольно и со злобной агрессией обернулись, чтобы лицезреть его ужасную физиономию.
— Чего? О какой мотивации ты говоришь? — опять на него злится абсолютный солдат…
— Хи-хи-хи… Я говорю о вашей лжи… Она должна была сподвигнуть вас на убийства… — снова усмехнулся этот странный медведь.
— Никто никого убивать не собирается!
— Правда? Тогда мне нужно дать вам чуть больше мотивации!
Неожиданно монофон завибрировал у меня в кармане, и, открыв его, я увидел уведомление: «Привет, Хиро, мы прислали тебе небольшое поздравление в связи с поступлением! Посмотри, когда будет время!» Открыв «поздравление», я увидел видеоролик, в котором мои родители в знакомой мне домашней обстановке говорят мне теплые и приятные слова… Монокума… Он… Он изверг! На семью давить вздумал?!
— Как ты смеешь так над нами издеваться?! — мои эмоции превратились в слова.
— Хи-хи-хи-хи! Если ты так хочешь встретиться с ними, то почему бы тебе не убить кого-нибудь?
Вот что он подразумевает под мотивацией?!
— Никто здесь не опустится до убийства! — вступилась Фукуи.
— Посмотрим…
И снова он убежал…
Все уже начали расходиться, и тогда я обратился к Йошито Ватанабэ, абсолютном композитору.
— Слушай, не хочешь чем-нибудь заняться?
— Что? Тебе делать нечего?
— Нет, просто я подумал…
— Чувак, если у тебя нет друзей, то не стоит приставать ко мне с желанием исправить свои проблемы…
После этих неприятных слов он встал и ушел из столовой.
— Мда…
Со мной настолько не хочется общаться? Мое депрессивное настроение подошел развеять Тиба… Лучше бы я остался один.
— Сато Хиро! Ты мне нужен для моего проекта! — улыбается он блестяще, но лживо…
— Для проекта?
— Завтра я собираюсь провести небольшую вечеринку, чтобы поднять дух моих одноклассников!
Он действительно задумывается о состоянии других людей? Или он просто хочет покрасоваться? Наверное, второе.
— И зачем я тебе нужен?
— Во время моей речи из вентиляции выпадет диско-шар. Ты мне нужен, чтобы понять, не оборвется ли веревка, когда он вылетит!
— Почему ты решил, что я это знаю?..
— Ты абсолютный ученик, а поэтому должен знать труды, технологии! И тому подобное…
«Вообще-то это физика», — сказал бы я, если бы не понимал, насколько это подозрительно. Ну, мне все равно делать нечего, так что я помогу ему, тем более дело-то благое.
— Хорошо, я тебе помогу…
Мы отправились в клубную комнату. Там расстояние от пола до потолка было двести двадцать сантиметров. Так как диско-шар привязан к классической строительный веревке, которую он взял в инвентарной, то падение с высоты в два метра веревка выдержит и не порвется. А с учетом того, что падает диско-шар всего на пятнадцать сантиметров, то все будет нормально.
— Веревка выдержит, даже если выпадет булыжник весом сто килограмм, так что все будет пучком.
— Отлично! На сегодня ты свободен!
На сегодня?
Я вышел из комнаты и отправился к выходу из Академии. На улице я снова встретил Ватанабэ, который снова что-то смотрел на своем монофоне, сидя на скамейке. Мне нужно просуществовать еще полдня, так что, наверное, стоит немного побесить его…
— Что смотришь? — сел я рядом с ним.
— А ты, я так смотрю, намеков не понимаешь, да? И вообще, откуда в тебе столько экстравертного напора?
— Ты не ответил на мой вопрос.
Абсолютный композитор тяжело вздохнул. Да, когда я на что-то нацелен, меня не остановить. Так что я найду себе друзей во что бы то ни стало!
— Я смотрю Fight Club.
— Это какой-то американский фильм?
— Да, это фильм Дэвида Финчера, вышедший в тысяча девятьсот девяносто девятом году.
— Ты его уже смотрел?
— Да, но очень давно… Можем вместе посмотреть.
Ватанабэ перемотал на десять минут обратно, и мы принялись смотреть «Бойцовский клуб». Он смотрел его на английском с японскими субтитрами. Видимо, киноман, потому что я бы, конечно, предпочел дубляж или хотя бы озвучку… Во время просмотра он посвящал меня во многие интересные детали производства фильма, того, как музыка и картинка связаны, как через окружение происходит повествование и еще во множество деталей, о которых я никогда не задумывался.
Спустя почти три часа мы досмотрели фильм. Я рассказал ему о своих впечатлениях, и он их внимательно выслушал. Наверное, ему приятно услышать эмоции другого человека, так как когда ты хочешь снова пережить какой-то невероятный опыт, это один из немногих способов это сделать. К тому моменту уже наступил вечер. Я поужинал, а затем отправился в общежитие к себе в блок. После душа я лег спать.
Следующее утро наступило внезапно («Динг-донг! Бинг-бонг!»), вместе с объявлением от Монокумы: «До-о-о-оброе утро! Проснитесь и пойте, уже семь часов утра, а значит, начинается новый день в Академии!» Я надеюсь, я не сойду с ума, слушая это объявление каждый Божий день… После ванных процедур я направился в столовую. На улице я увидел, как Коу Ито что-то рассказывает Мисаки Фукуи, а она его внимательно-внимательно слушает. Ёкояма, пробегая мимо одноклассников, весело махала им, а Гото и Утияма над чем-то весело смеялись. Абсолютно все нашли себе друзей, даже Кикути общался с Судо, хотя она почти всегда над ним жестоко смеется, подбивая на это всех остальных. Но даже Кикути нашел себе друзей! Почему же со мной никто не хочет общаться…
Неожиданно ко мне подошел Ватанабэ и мой поход в столовую был скрашен обсуждением фильмов. Как хорошо, что мы все-таки подружились! Ватанабэ, как оказалось, чистокровный киноман, который любит буквально каждый элемент этого вида искусства. Он очень любит американский кинематограф и собирается мне показать еще много всего…
В столовой все собрались, как обычно, только через десять минут после восьми утра (оговоренного Моримото временем для встречи в столовой). Позавтракав и обсудив жизнь, все уже начали собираться, как вдруг Тиба попросил всех остаться.
— ДАМЫ И ГОСПОДА! Подождите, пожалуйста… Я приглашаю вас всех на дискотеку сегодня вечером в восемь, цель которой — улучшить наши дружеские связи между друг другом!
— Надеюсь, будет весело! — радостно улыбнулась Ёкояма.
— Веселье будет безудержное! – подтвердил Тиба.
— Еда будет? — практично спросил Ватанабэ.
— Конечно! Будет не только еда, но и толковая музыка, а также увлекательное шоу!
— И ты все сам подготовишь? — логично спросила Судо.
— Конечно нет! Я попрошу своих одноклассников о помощи!
На лицах некоторых читалось: «Пожалуйста! Пожалуйста, не я!», или же: «Только посмей…», а пара человек была даже рада помочь… Ну, если судить по лицам.
— И-и-и… Кого ты хочешь попросить?
— Не бойся, абсолютные три вопросительных знака, но твоя помощь мне не понадобится! Мне нужны будут Утияма, Ватанабэ, Игараси и Хасэгава!
Если Хасэгава и Утияма были рады помочь, то вот Игараси и Ватанабэ выглядят… несчастно.
— Вы согласны мне помочь?
Великолепная четверка переглянулась.
— Да, конечно! — сказала Хасэгава.
— Будет весело… — с подозрительной улыбкой добавила Утияма.
— Все равно делать нечего… — произнес Ватанабэ.
— Только ненадолго, — замкнул цепочку Игараси.
Не ожидал, что они все согласятся… По крайней мере, так быстро.
— Великолепно! Тогда следуйте за мной!
Они впятером вышли из столовой и направились в клубную комнату, пока Тиба эмоционально рассказывал про свою «дискотеку». Видимо, мне придется провести первую половину дня без абсолютного композитора… Тогда нужно наладить дружеские связи с кем-нибудь еще…
Я отправился гулять по школе, ища людей, которым было, как и мне, нечего делать. Эта прогулка также помогла бы мне освоиться в школе, ведь изучал-то я, по сути, только двадцать процентов первого этажа…
Когда дневной свет заливает небом коридоры, как-то и не создается той гнетущей атмосферы, которую я испытал позавчера.
Вернувшись в столовую, я увидел, как Сота Маэда, абсолютная переводчица, элегантно пила чай. Увидев меня, она застенчиво отвела взгляд. Да, насколько я помню, она невероятная интровертка. Не думаю, что мне стоит с ней разговаривать.
Когда я уже собрался выходить, она неожиданно окликнула меня, предложив провести время. Она сказала, что мы не слишком-то и знакомы, а потому нам стоит поговорить.
— Ты… абс-абсолютный ученик?
Я сидел напротив и пил чай. Она явно преступала через себя.
— Ну… — конечно, нет, — да.
— Тогда ты и английский знаешь?
— Разговорный у меня так себе… — криво я улыбнулся от стеснения. — Но слушаю я неплохо!
— З-знаешь какие-нибудь еще языки?
— Э-э-э-э… Нет.
Она действительно что ли абсолютная переводчица? Почему мы все делаем вид, будто наши таланты реальны?
Она замолчала… А с какой целью она вообще задавала этот вопрос?
— А ты какие зарубежные языки знаешь? — попытался продолжить я беседу.
Маэда задумалась, повесив голову.
— Английский, испанский, итальянский, немецкий, французский, португальский, чешский, шведский, финский, эстонский, норвежский, ирландский, — делает она вдох, — русский, украинский, польский, турецкий, китайский, корейский, тайский…
— Ух ты как много! Ты невероятна!
— Да… хех… спасибо… — смущенно улыбнулась она, заметно покраснев.
— И ты на всех умеешь разговаривать?!
— Э-э-э-э… Ну… Н-не совсем…
— Не совсем?
— Я… Э-э-э-э-э… Умею разговаривать не… не на всех…
Я такой страшный? Почему она так сильно стесняется?
— А на каких?
— Ну… хех… э-э-э… на… на английском.
— …
— …
И все? Она не будет продолжать?
— Э-э-э-э… Но все остальные я х-хорошо воспринимаю на слух и могу чит-тать…
— П-понятно… — улыбнулся я, делая эту ситуацию еще более неловкой…
Мы в тишине сидели и допивали чай. Она заливалась краской, а я пытался придумать тему для разговора или хотя бы найти возможность свинтить от Маэды…
Тогда я решил рассказать о своих слабостях и проколах, чтобы как-то утешить ее после столь постыдного признания в несоответствии собственному таланту. Я рассказал, что плох в гуманитарных предметах и о том, что мне приходилось некоторое время заниматься с репетитором по истории, который был младше меня на год, чтобы хоть как-то улучшить свои оценки. Подобное развенчание моего собственного таланта немного порадовало ее, и разошлись мы на хорошей ноте.
Напротив общежития, уже как обычно, на скамейке сидел и смотрел что-то Ватанабэ. Я подсел к нему.
— Ты вовремя. Я только сел.
— Как прошла подготовка к дискотеке?
— Вечером на самом деле и узнаешь, но могу заверить что музыка будет просто бомбезная.
— Ты отвечаешь за музыку?
— Да, я нужен был чтобы настроить динамики, выбрать музыку под его выступление, помочь Хасэгаве со светом… Игараси, кстати, помог с тяжестями, а потом ушел. Когда я уходил, Хасэгава там доделывала… сюрприз, а Утияма и Тиба обсуждали украшения для сладостей.
— Понятно… Что сегодня собираешься посмотреть?
— Ну, времени у нас не очень много до вечеринки, так что посмотрим что-нибудь короткое…
В прошлый раз фильм почти на три часа мне дался невероятно тяжело. Так что в этот раз он будет на… Почти полтора. Видимо у киноманов совершенно другое понимание долгого и короткого.
Мы смотрели еще один американский фильм: «Игры разума». Он мне понравился больше, чем «Бойцовский клуб», но мне все равно неприятно смотреть кино с субтитрами, я бы хотел на японском… Надо будет как-нибудь попробовать его уговорить посмотреть с дубляжом. Надеюсь, это не слишком больная тема для него…
Досмотрев, он удовлетворенно выслушал мое мнение. Он добавил, что в следующий раз мы будем смотреть «Факультет», совершенно не знаю, что это… И мы отправились к клубной комнате. У двойных дверей мы встретили чуть больше половины наших одноклассников, которые смиренно ждали восьми часов вечера: Сакаи Гото отстраненно стояла вне толпы, как и Каваками, но в его случае это выглядело круто, Игараси и Судо что-то спокойно обсуждали, Моримото над чем-то смеялся с Ёкоямой, которая всегда светится как солнце, Ито вертел Фукуи как куклой, а она и не против. С нами не было только Тибы (так как он организатор и находится в самой комнате), Хасэгавы, Утиямы, Кикути, Абэ и Маэды. Последние две не выглядят как люди, которые ходят на вечеринки, а Хасэгава, кондитерша и гений просто непонятно где…
Подступил оговоренный час, и мы вошли в клубную комнату: играла приятная музыка, которая явно нас готовила к чему-то, был выключен свет и освещалось все только специальными круглыми лампами, которые имитировали диско-шары. Шторы, очевидно, были закрыты.
— Здравствуйте и добро пожаловать! — голос Тибы был искажен эхом микрофона. — Перед самыми невероятными вещами в мире всегда стоит небольшое и аскетичное прешоу, так что устраивайтесь поудобнее, берите деликатесы, приготовленные Утиямой, и слушайте музыку, подготовленную Ватанабэ!
А он менее самовлюблен, чем я мог подумать.
Все разошлись по комнате. Многие набросились на еду, Гото и Каваками снова прилипли к стене, только вот абсолютный химик глазами старалась найти свою подругу, Утияму. Судо было явно скучно от того, что не получается издеваться над абсолютным гением, зато Фукуи с бездонным счастьем уплетала угощения как в последний раз. Моримото смирно (не смиренно) ждал начало шоу, а Ёкояма что-то спрашивала у Тибы. Игараси встал у подоконника.
— Как сладости? — спросила Гото у Фукуи.
— Просто… ум-ум-ум-ум… замечательные!
— М-м-м… Хорошо…
— Игараси, можешь открыть окно, а то душновато, — попросила его Судо.
— Да, конечно.
Он потянулся и сквозь штору открыл окно, и подул свежий вечерний ветерок с улицы. Тиба начал свое выступление:
— ДАМЫ И ГОСПОДА! Господа и дамы… Я рад приветствовать вас на дискотеке в честь нашей прекрасной дружбы! Так как обстоятельства нашего существования крайне плачевны, то я надеюсь сегодняшний вечер улучшит вам настроение! Скрасит вашу тоску! Но не буду томить! Да начнется веселье!
Он нажал на какую-то кнопку на пульте, видимо сделанном Хасэгавой, которая могла бы внимательно наблюдать за процессом, как автор наблюдает за своим произведением, его функционированием, но ее почему-то нет… Из открывшейся вентиляции выпало повешенное тело Юины Утиямы с синим, от недостатка кислорода, лицом.
«Динг-донг! Бинг-бонг!»
В тишине прозвенел звонок.
На экране, который, очевидно, висел в углу комнаты, появился Монокума.
«Тело было найдено. Пожалуйста, соберитесь в клубной комнате для начала расследования!»
Картинка пропала.
Звонок повторился.
…
Никто не ожидал этого: практически все находящиеся вскрикнули от ужаса, а те, что были похрабрее, выругались от неожиданности.
— НЕ-Е-Е-ЕТ! ЮИНА, ЗА ЧТО-О-о-о… — заревела Гото.
— Не… не может быть… — тихо и, как будто немного машинально, произнес я.
— Это не по-настоящему…
Никто не мог поверить в увиденное. Ужасающее тело нашей одноклассницы висело перед нами, освещенное красно-желтыми мерцающими огнями в темной комнате. Судо уверенно включила свет в ней, от чего картина стала только яснее и страшнее, но, кажется, уже не такой жестокой. Комната погрязла в удивленном ужасе. Каваками, стоявший в сторонке, усмехнулся:
— Значит, игра все-таки началась, — с темной улыбкой сказал он.
Он… это серьезно?
— Как… КАК ТЫ СМЕЕШЬ БЫТЬ ТАКИМ СПОКОЙНЫМ В ЭТОТ МОМЕНТ!??!?! — кричит со слезами на глазах Гото.
— Лишние эмоции мешают победить, а игры бессмысленны без победы.
— Оставь равнодушные комментарии при себе! — вступилась за нее Ёкояма.
Но как бы то ни было, он прав… И нам придется начать расследование… С… холодной головой…
— ТЫ! — крикнула Гото, отчаянно смотря на абсолютного шоумена. — ЭТО ТЫ ЕЕ УБИЛ!
Она набросилась на него и потянула за воротник черной рубашки, тем самым затрудняя дыхание.
— Я бы… я бы никогда никого не посмел… убить…
Кажется, что он тоже напуган… Но кто скрывается под личиной шоумена? Быть может, абсолютный актер, который может сыграть роль ничего не понимающего дурака? Нет… Это… Это лишь домыслы. Нужно мыслить логически!..
Напугав самых пугливых, в центре комнаты возник Монокума.
— Как предсказуемо… — наигранно грустит он.
— Тебя еще не хватало! — злится абсолютный солдат.
— Хо-хо-хо! Меня то как раз и не хватает! Я-то к вам с вестями: в пули правды был добавлен «Файл Монокумы #1»! В нем вся информация о теле убитой, которая вам может пригодиться!
Открыв файл на «монофоне», я увидел эскиз тела Утиямы, на котором ярко розовым цветом было показано место смертельного ранения: шея. В файле были ее рост, вес, причина смерти (удушение) и даже время смерти (два часа дня)!
— Через определенное время начнется Классный суд, так что удачи вам в расследовании!..
— Это через сколько? — остановил его Каваками.
— Чего? — наклонил голову медведь.
— «Через определенное время», это через сколько?
— Э-э-э-э… У меня еще никогда такого не спрашивали.
— Что?
В смысле «никогда» не спрашивали?
— ПО МОЕМУ ТУТ НЕТ НИЧЕГО НЕПОНЯТНОГО! Сколько будет времени, столько и будет!
После этих слов он опять куда-то яростно убежал.
К этому моменту уже прибежали одиночки.
— Кого-то действительно убили?! — кричит, подбегая, Хасэгава.
— К-какой ужас… — тихо произнесла Абэ.
— А-А-А-А! ТОЛЬКО НЕ УТИЯМА… — закричала навзрыд Маэда.
Разве они пересекались?
— Не могла Утияма умереть, хватит тут кричать, — уверенно заявил абсолютный гений.
Он подошел к висящему телу под немые оскорбления толпы и дернул абсолютную кондитершу зá ногу. Канат не выдержал и оторвался, от чего тело Утиямы с эхом упало на деревянный пол в абсолютной тишине безмолвных наблюдателей.
— ОНА ПРАВДА МЕРТВА?!
Неожиданно Гото врезала ему по лицу со всей силы, и абсолютный гений упал сильнее, чем труп Утиямы.
— Давайте не затевать бессмысленных драк, — снова возник Каваками.
— Тоже хочешь получить?! — с безумной агрессией спросила обычно спокойная Гото.
— Конечно нет, — легко улыбнулся он, — я просто не хочу умереть из-за того, что мы вместо расследования затеем драку.
— Все понимают, что ты не абсолютный детектив! Так почему ты продолжаешь играть?!
— Кем бы я ни был по твоему мнению, но расследование провести мы должны, — сказал он с присущей ему ужасающей аурой. — Так что хватит здесь слезы просто так лить!
И хотя это была явная агрессия в ее сторону, но она не зря абсолютный химик, а потому быстро вернулась к холодному логическому мышлению, осознавая, что Каваками прав, несмотря на жестокость этой правды.
— Мы… Мы должны провести его, — согласилась Гото с холодным, но дрожащим голосом.
— Тогда я считаю логичным, если каждый будет вести свое собственное расследование. На полноценную организацию у нас времени нет, так что мы соберем всю информацию на Классном суде, — предложил абсолютный солдат.
— Так точно! — согласился Моримото.
— Звучит неплохо! — ярко улыбнулась Ёкояма.
Разве ты только что не смотрела на труп человека? Откуда столько радости?
Время расследования
После этих слов наконец-то началось само по себе расследование. Многие разошлись, что-то печатая у себя в монофоне. Тиба остался в комнате, и это отлично, так как он является, ну может и не основным подозреваемым, но хотя бы ценным свидетелем, который может достоверно рассказать о подготовке к вечеринке. Нужно будет поговорить со всеми участниками подготовки, но перед этим нужно осмотреть тело…
Взглянув на тело и остановив рвотный позыв, я принялся изучать в нем все то, что могло мне понадобиться. Ее руки были в резиновых перчатках, которые были немного в заварном креме. Интересная деталь. Я ее легко добавил в «пули правды», где четко и понятно отображаются собранные во время расследования доказательства:
- Файл Монокумы #1.
- Резиновые перчатки в заварном креме.
Иногда мне придется к нему обращаться…
На теле более нечего осматривать, и все остальное есть в файле Монокумы. Дальше следует разобраться в том, как подвешено было тело. Я помню, обращал внимание на то, что люк достаточно большой: «В центре потолка квадратный вентиляционный люк, со стороной где-то полметра, может чуть больше…», но, встав на один из стульев, я обнаружил, что не только люк, но и вентиляция огроменная. В нее легко поместится человек, если сядет на корточки, что обычно можно увидеть только в кино. В вентиляции на специальный строительный клей была закреплена штука, похожая на штырь, вокруг которой была обмотана веревка на неплохой такой узел. Вот что не должно было остаться в вентиляции, так это диско-шар. Он блестел глубоко-глубоко в ней, не привязанный ни к чему. Кроме него здесь в пыли лежала монтировка (видимо, взятая в инвентарной).
Вернувшись в комнату, я решил, что пора поговорить с Тибой насчет этого дела. Он стоял у стены, наблюдая за расследованием.
— Тиба, мне нужно поговорить, — подошел я к нему.
— Ты меня тоже подозреваешь в убийстве? Ну не удивительно, я бы сам себя убийцей бы посчитал после увиденного.
— Нет… Я просто хочу у тебя уточнить некоторые детали расследования.
— Хорошо, так уж и быть.
Он делает мне одолжение?
— Что ты хочешь узнать?
— Начнем с того, как вообще прошел процесс подготовки к шоу.
— Хм. Вчера я тебя попросил проконсультировать меня насчет диско-шара и после твоего заверения, что, цитирую: «Веревка выдержит даже если выпадет булыжник весом сто килограмм», я решил, что пора готовить план дискотеки. Сегодня утром, примерно в десять, я попросил Утияму, Хасэгаву, Игараси и Ватанабэ помочь мне с организацией, и они любезно согласились. Я их привел в эту комнату, объяснил все в общих деталях, а затем распределил задачи. Я попросил Игараси, как самого сильного, сходить за столами, динамиками, микшером, диско-шаром и веревкой для него. Я объяснил Ватанабэ план выступления, чтобы он подготовил подходящую музыку, а также поговорил с Утиямой насчет угощений. Когда я раздал указания им, я уже по полной начал объяснять Хасэгаве, как должен открываться люк. Тогда уже вернулся Игараси. Он под моим руководством расставил столы, и я его отпустил. Через минут двадцать закончил и Ватанабэ, и, когда я удостоверился в качестве сделанной работы, я отпустил и его. После того, как мы вместе с Хасэгавой закончили механизм, закрепив диско-шар, я вместе с ней и ушел, оставив Утияму доделывать сладости. Ушли мы где-то в полвторого…
Значит, такой порядок был. Это сходится с той информацией, которую мне сказал Ватанабэ сегодня днем. Тиба не упомянул украшения для сладостей, но это не слишком-то и важная деталь.
— Больше ты ничего интересного не помнишь? Когда ты вернулся в комнату?
— За полчаса до начала. Я проверил угощения и работу динамиков.
— И ты даже не стал проверять вентиляцию?
— Нет. А зачем? Диско-шар потом туда очень муторно в одиночку вставлять, да и тем более было темно в комнате, я и не мог заметить, что там лежит тело Утиямы.
— Понятно…
Я думаю, его показаний мне было достаточно. Теперь надо бы поговорить с Ватанабэ. Он осматривал окно, которое было ясно видно после того, как во время разговора с шоуменом Судо распахнула черные шторы.
— Ватанабэ, мне надо с тобой поговорить.
— Я Ватанабэ, задавайте вопросы.
Чего?
— Ты можешь что-нибудь рассказать помимо того, что ты мне сказал перед просмотром фильма?
— М-м-м-м-м… Ну я помню, что я кое-что проверить хотел где-то в полвторого…
— В полвторого? Тогда уже ушли Хасэгава и Тиба.
— Правда? Я их не встретил по пути. Ну опять же, полвторого — это достаточно растяжимое понятие…
— Ладно-ладно, выяснять мы это будем на Суде.
— Нет, постой, я перепутал. Я возвращался в полтретьего. Я хотел кое-что проверить на микшере, но дверь в комнату была закрыта.
— Закрыта?
— Да, изнутри. Так как на ключ ее закрыть невозможно.
Значит, в это время и происходило преступление?
— Понятно, спасибо тебе.
— Постой, — остановил он меня и показал на белый подоконник.
— Что такое?
— Смотри, здесь след от открытия окна. Я думаю, это может пригодиться, но как только мы пришли, Утияма попросила нас не открывать окна.
— Почему?
— Э-э-э-э… Вроде как это ухудшит качество ее сладостей. Наверное, из-за чистого воздуха, чтобы не обдувало, все дела…
— Понятно, я это запомню.
Мой бесконечный список «пуль правды» все полнится и полнится, но мне еще нужно поговорить с Хасэгавой.
— Что такое, Хиро?
Я даже и забыл, что она постоянно использует имена…
— Ты что-нибудь помнишь интересное с подготовки к дискотеке?
— Ну, — немного стыдливо улыбнулась она, — я помню, как мы долго заталкивали диско-шар вместе с Хотару. Это было весело…
— И все?
— А, еще я помню, что когда мы с ним уходили, Юима включила музыку.
— Включила музыку?
— Да, которую Йошито принес. Она ей очень понравилась, и во время украшения она хотела ее послушать.
— Понятно… А как конкретно работает механизм открытия вентиляции?
— Короче, крышку я открепила от гвоздиков, сделав так, чтобы она открывалась, как дверца, наклоняясь на сто шестьдесят градусов, когда нажимается кнопка на пульте. Потому ты «перезапускаешь» ее, закрывая в ручную.
— Хорошо, спасибо.
Это должно сильно повлиять на ход Классного суда. Судо незаметно для меня куда-то отходила, а затем вернулась, открыв дверь.
— Сато, Игараси, идите сюда!
Мы подошли втроем (так как к нашему дуэту добавился Каваками) к ней, и она показала в ладони какие-то маленькие железные детали.
— Что это? — спросил Игараси.
— Это детали от оконного замка. Подобные железки остаются после выламывания окон.
— Выламывания окон?
— Да. Это достаточно прямолинейный и не слишком элегантный тип взлома.
— Где ты их нашла? — спросил Каваками.
— В траве под окном в клубную комнату.
Интересно… Видимо, взлом происходил той самой монтировкой.
— Это просто превосходно! — улыбнулся Каваками. — Пойдем, Сато, ты мне нужен.
— Что? Я? Зачем?
— Нам нужно осмотреть пограничные комнаты.
— Зачем?
Он потащил меня с собой в соседний класс, который мы с Игараси и Утиямой проверяли позавчера. В нем все было как раньше. Он был все таким же пустым и мертвым.
— Зачем ты меня сюда притащил?
— Тихо! — сказал он громким шепотом. — Послушай…
Я попытался вслушаться. Все, что я слышал это лишь разговоры из соседней комнаты, где сейчас вообще-то идет расследование.
— И что?
— Ты не заметил, как четко слышно людей в клубной комнате? Как хорошо различались их голоса!
— Не думаю, что это важно.
— Все равно запиши! Тут стены из картона... Я думаю, это потом пригодится…
«Динг-донг! Бинг-бонг!», — звонок уже здесь. Времени жутко не хватает. На экранах во всей школе появился Монокума: «Расследование подходит к концу! Прошу всех пройти к статуе Монокумы в парке!» Экраны снова все погасли.
Мой список «пуль правды» выглядит примерно так:
- Файл Монокумы #1.
- Резиновые перчатки в заварном креме.
- Большая вентиляция.
- Штырь закреплен на строительный клей.
- Диско-шар глубоко в вентиляции.
- Монтировка в вентиляции.
- Показания Тибы.
- Показания Ватанабэ.
- След от открытия окна.
- Показания Хасэгавы.
- Механизм открытия дверцы.
- Детали от оконного замка.
- Слышимость в соседней комнате.
Я надеюсь, этого хватит…
Через пару минут все… Пятнадцать человек уже стояли напротив статуи Монокумы в парке вечером. Все выглядели напряженно… Все-таки одноклассница, а для некоторых — подруга, умерла. Гото хотя и выглядела как обычно сдержанной и холодной, но было видно, что ей невероятно грустно. Она с невероятной злобой смотрела на Тибу, который даже и не паясничал как обычно.
Вдруг статуя Монокумы неожиданно начала смещаться по горизонтали, и тогда на месте, где она стояла, возник лифт, прибывший откуда-то из под земли. После того как мы все зашли, лифт медленно и постепенно отправился вниз.
Мы стояли в угнетающей тишине. Настроение было похоже на то, что было после осознания правды об убийственной игре, но оно все-таки немного отличалось. Все понимали, что предстоит спорить с друг другом, искать правду и выявлять ложь, а самое страшное, что кто-то из нас — убийца! Кто-то из нас задушил бедную Утияму… Если честно, я был плохо с ней знаком. Мы вместе осматривали кабинеты, клубную комнату и теплицу. Она носила халат, который ей был слишком велик, и очень часто подозрительно смеялась или хихикала так, будто задумала какую-то пакость. Очевидно, она не была кондитером, а… Каким-то ученым? Может быть…
Лифт неожиданно остановился и перед нами открылось «здание суда» во всей своей красе. Это был большой круглый зал в серебряных, освещаемый такими же серебряными люстрами, тонах. В центре находилось шестнадцать кафедр, под каждого ученика. На месте, где могла бы стоять Утияма, находился ее поминальный черно-белый портрет, который был зачеркнут чем-то похожим на кровь.
— Прошу всех пройти на свои места! — сказал Монокума.
Монокума сидел на чем-то вроде трона, который был в стороне от общего круга и немного возвышался над всеми нами…
Все встали на свои места, и начался Классный суд…
Классный суд
— Let’s begin with a simple explanation of the Class Trial…
— Почему Монокума вдруг начал говорить на английском?! — удивилась Хасэгава.
— Извините-извините. Просто старая привычка. Кахем-кахем! Давайте начнем с простого объяснения Классного суда. В течение определенного количества времени вам нужно будет во время дискуссии обсудить все возможные улики, а затем проголосовать за того, кто сделал это! Если вы проголосуете неправильно, то накажут всех, кроме убийцы, а если правильно — то только убийцу!
— Это был Тиба…
— СТОП! — перебил ее Монокума. — Это еще не все. Так как в этот раз у нас все скрывают свои настоящие таланты, то правда однажды должна стать явной. Каждый Классный суд я буду раскрывать таланты жертв, а также два дополнительных! Не бойтесь, выбирать я буду случайно… — медведь снова хрипло посмеялся.
Значит, наши таланты все-таки будут раскрывать… Ну, это должно было в определенный момент сыграть…
— Юина Утияма на самом деле была… АБСОЛЮТНЫМ ХИМИКОМ!
Да, логично.
— Получается, что Сакаи Гото — не абсолютный химик? — пришел к логичному выводу Кикути. — Ведь не может же быть учеников с одинаковыми талантами! — заявил он гордо.
Может, он просто притворяется тупым?
— Кикути, ты дегенерат… — на тяжелом выдохе сказала Судо.
— А? Что? — удивляется он…
Монокума продолжил.
— Следующей у нас будет… ХАРУКИ ХАСЭГАВА!
Хасэгава? У меня даже примерных предположений нет, кто она на самом деле… Может, изобретатель какой-нибудь?
— Харуки Хасэгава на самом деле является… АБСОЛЮТНЫМ МАСТЕРОМ!
— Абсолютным мастером? — невинно спросила Фукуи.
— Да, я могу не только с проводкой помочь, но и поработать плотником, водопроводчиком… — мило улыбнулась она. — Если честно, я рада, что это наконец-то раскрылось, так как я устала уже притворяться, что чего-то там не умею…
За два-то дня? Ее хотя бы спрашивали насчет чего-то кроме люка? Ну, наверное, ей было тяжело, ведь она такая честная…
— И последним будет… ХОТАРУ ТИБА!
Он улыбнулся.
— Хотару Тиба на самом деле является… АБСОЛЮТНЫМ МОШЕННИКОМ!
— ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! — засмеялся он заливисто.
«Нечего терять», — вот о чем он подумал? Зачем он ведет себя так подозрительно? Он же знает, что Сакаи Гото посчитает его…
— Это был Тиба! — заявила она. — Тиба — убийца!
Да…
— Буду с тобой честен, я бы тоже так подумал, если бы был на твоем месте, НО…
— Никаких «но», давайте уже переходить к голосованию…
— Не торопись, Гото, — вступился Каваками. — «Поспешишь — людей насмешишь».
— Да что тут спешить, — сказал Кикути. — Все же очевидно: когда Хасэгава и Тиба остались вдвоем в комнате, он задушил ее, а затем заменил ею диско-шар. Дело раскрыто! Ай да, Кикути, ай да гений!
— Так как все, что ты говоришь, автоматически становится неправдой, то похоже, нам все-таки придется разобраться в этом деле… — недовольно произнесла Судо.
— Давайте без шуток, в чем действительно не прав Кикути? — спросила Фукуи.
— Как м-минимум в том, что «дело раскрыто» — это н-неверная формулировка… — произнесла Абэ, но всем было плевать.
— Это будет единственный случай, когда абсолютный идиот окажется прав! — сказал Ито.
— Нет, не будет! — вступился я. — Если все так просто, то почему окно сломано?
— Окно сломано? — переспросил он.
— Да. Судо нашла металлические детали от окна в траве неподалеку, которые остаются от взлома замка.
— Может, он просто хотел зайти через окно? — спросила Ёкояма.
— Зачем? Он же организатор. Утияма бы не обратила на него внимания, если бы он просто вошел через основной вход.
— Но как это оправдывает Тибу? Он мог войти через окно, чтобы запутать вас…
— Ох, Судо, я бы не стал никогда никого убивать, да еще и так запутанно.
— Судо, это уже домыслы, — отвечаю я ей. — Тиба — мошенник, но никак не убийца. Мы должны сконцентрироваться на расследовании, а не на беспочвенных обвинениях.
— Сато прав, — вступил в диалог Игараси. — Давайте разберемся с окном. Чем оно было взломано?
— Чем? Окна взламывают отмычками… — предложил Ватанабэ.
— Нужно создать рычаг! — уверенно сказала Хасэгава. — Для этого можно использовать какую-нибудь арматуру!
— Но гораздо логичнее будет использовать монтировку… — сказал Каваками.
— Монтировку?
— Да, на месте преступления, а конкретно в вентиляции была найдена монтировка.
— Но как она там оказалась? — спросила Ёкояма.
— Очевидно, убийца ее туда закинул, — продолжает свою мысль абсолютный детектив.
— Да… Но зачем?
— А почему бы и нет? — спросил абсолютный гений.
— Потому что это достаточно серьезная улика, и глупо ее оставлять на месте преступления…
— Ты думаешь?
— Да… — говорю уже я. — Я думаю его поторопили…
— Поторопили? — с подозрением переспросила Гото.
— В полтретьего в кабинет хотел вернуться Ватанабэ, но кабинет был закрыт.
— Ватанабэ, это так? — серьезно спросила у него Гото.
— Да, это так. Я не был уверен в качестве звука, вот и решил проверить…
— Тогда это значит, что преступление длилось около получаса…
— Наверное не очень-то и просто затолкать в вентиляцию целое тело…
— Да-да… — посмеялась Хасэгава, — мы с Хотару намучились, пока пытались затащить туда диско-шар…
— То есть в одиночку это невозможно? — спросил Ито.
— Почему же? Просто нужно будет куча времени. Мне бы хватило тридцати минут, — светло улыбнулась она.
— Эта информация лишь замедлила наше расследование… — сказал я.
— И сделала Хасэгаву подозреваемой, — добавил Ито.
— Давайте не отчаиваться! Мы уже выяснили, что окно было взломано, а монтировка спрятана в вентиляции! Это нам о многом говорит! — пытается воодушевить нас Моримото.
— Это говорит нам только о том, что убийцей может быть кто угодно… — злится Гото.
— На самом деле нет, — сказал Каваками. — Тело было спрятано в вентиляции причем так, чтобы подставить Тибу, а значит, убийца знал о диско-шаре. Это значит, что у нас всего пять подозреваемых: Тиба, Сато, Игараси, Хасэгава и Ватанабэ.
— А ч-что здесь делает Сато? — спросила Маэда.
— Я… заверил Тибу в том, что канат не порвется после открытия вентиляции…
— А что здесь делаю я?! Это меня тут вообще-то подставили! — наигранно злится Тиба.
— Прости, — улыбнулся Каваками, — но ты остаешься главным подозреваемым.
— Я-я… я думаю, что Сато не м-может быть убийцей… — произнесла Маэда. — Мы были вместе в то же время, когда и происходило преступление…
— Вместе?! — удивилась Хасэгава.
— Но т-ты не под-думай! — сказала с красным лицом абсолютная переводчица.
— Что бы там ни произошло, но Сато выпадает из списка подозреваемых, — подвел черту Каваками.
— Вот вы все так уверенно обсуждаете вентиляцию, а как она вообще открывается? — спросил Кикути.
— Как дверца, — ответил я. — Может Хасэгава тебе потом объяснит, но это сделано для того, чтобы шар вообще можно было затолкать…
— Я думаю, мы уже можем подходить к промежуточному итогу, — заявил Игараси. — Убийца, один из тех, кто занимался сегодня подготовкой к дискотеке, взломал окно и вошел в клубную комнату, тогда…
— Подожди-подожди! А как она вообще не услышала, что окно взломали? Это же должно быть невероятно шумно! — спросила Ёкояма.
— Когда мы с Хасэгавой уходили, — говорит Тиба, — Утияма оставила музыку включенной.
— Ты врешь, — категорично ответила Гото.
— Нет, это правда! — подтвердила его слова Хасэгава. — Она бы не услышала взлом! Тем более шторы в этой школе такие толстые…
— Так вот, — продолжает Игараси, — убийца взломал окно и вошел в клубную комнату. В ней он неожиданно задушил Утияму…
— А к-как она не заметила, что кто-то вошел? — перебила его Абэ, абсолютная учительница.
— Да что ж ты будешь делать… — злится абсолютный солдат.
— В этот момент она внимательно занималась украшением сладостей, если судить по ее резиновым перчаткам, которые были в креме.
— Понятно…
— ТАК ВОТ. Убийца задушил веревкой Утияму и занялся ее повешением. Когда его поторопили, он чуть ускорился и бросил монтировку в вентиляцию, а диско-шар укатился далеко-далеко. А затем он вышел.
— Вышел? Через окно или через дверь? — спросил Ватанабэ.
— Через дверь, так как окно было закрыто, а закрыть его изнутри невозможно.
— Логично, но где был в этот момент Ватанабэ?
— Я пошел искать Тибу.
— И к чему это нас привело? — спросил с улыбкой Каваками.
— Ни к чему…
— То-то же! Нам не хватает уравнений для переменных! То есть информации… Кто-нибудь может сообщить какой-нибудь неожиданный факт, который сузит круг подозреваемых до ОДНОГО ЛИЦА? — говорит с мрачной и злобной улыбкой Каваками.
Он прав… Я собирал совсем не те доказательства, которые должен был… Зачем мне помнить, что от открытия окна остался след, если и так известно, что его взломали? Зачем мне информация о том, что штырь приклеен на супер-пупер-клей, если все и так видели, что тело висит и ни в чем себе не отказывает…
— Ну чего это вы все поникли? — продолжает он. — Вы что, не знаете, какая информация может оказаться тем самым «неожиданным фактом»? Давайте, не стесняйтесь! Абэ, чем ты занималась во время убийства?
— Я? Я… Я была у себя в к-комнате…
— Кикути?
— Я тоже.
— Судо?
— Также.
— КАКИЕ ЖЕ ВЫ ВСЕ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ! — шире начал улыбаться Каваками; от него начал исходить не просто злоба, но высокомерие, тьма. — Если бы убийство с расчленением произошло в самом центре академии, то никто ни о чем бы не узнал, так как вы все сидели у себя в комнатах!
— Ну, не все вообще-то, — сказала Ёкояма. — У меня с часу до трех была тренировка в спортзале.
— Не того мы назвали абсолютным идиотом! — кричит абсолютный детектив. — К тебе кто-нибудь приходил в зал?
— Ну… Нет…
Каваками смеялся, и смеялся он надменно.
— Ты же понимаешь, что эта информация кардинально меняет суть дела?! — улыбается он злобно.
— Правда?
— Да! Кто-нибудь сможет ответить, что эта информация значит?!
— Это значит, что в инвентарную зашли всего один раз до часу дня… — неуверенно сказал я.
— В точку, ученик! А что это значит? — хитро улыбается он, ожидая ответа, как препод, который за ручку провел студента к нему.
— Что убийца это… Игараси.
— Убийца это Игараси?! — удивилась Гото.
— Но как?! Он же казался таким надежным! — кричит печально Фукуи.
— Как? Давайте же суммируем всю информацию! Все началось сегодня утром, когда Тиба попросил Утияму, Хасэгаву, Ватанабэ и… Игараси помочь с дискотекой. Тогда в голове абсолютного солдата созрел план, а точнее, в тот момент, когда его попросили сходить на склад и в инвентарную. На складе он взял столы и диско-шар, в инвентарной веревку и… монтировку. Ее он спрятал в соседнем кабинете, как и моток веревки, а все остальное отнес Тибе. Затем Игараси вышел из комнаты, но спрятался в классе рядом. Когда через… большое количество времени… вышли Ватанабэ, а затем и Тиба с Хасэгавой, он привел свой план в исполнение: он вышел во внутренний дворик. Там он вскрыл окно в классную комнату, сбросив детали в траву, прошел через черные шторы, а пока Утияма внимательно выверяла каждый химический элемент в своих профитролях, он задушил ее веревкой. Затем он начал заниматься «подставой». Игараси снял диско-шар, закинув его в вентиляцию, а затем начал обматывать шею бедной Утиямы. В тот момент кто-то дернул за ручку. Он начал торопиться: закинул монтировку в вентиляцию, забил на перчатки, на детали в траве, он лишь закончил закрытие вентиляции и ушел, закрыв окно и открыв единственные двойные двери. На вечеринке именно он стоял у окна, и именно он его открыл, чтобы если ему скажут про след от окна, он бы отмахнулся, сказав что открыл его на дискотеке. Кубо Игараси, именно ТЫ убил Юину Утияму!
Молчание доказало невероятность его речи…
— Ты правда что ли абсолютный детектив? — спросила в шутку Судо.
— Постой, Каваками, а как Игараси узнал, когда именно ушли все остальные? — спросила Хасэгава.
— В соседнем классе просто невероятная слышимость… — подтвердил я.
— И он самый сильный из нас, так что он точно смог бы ее поместить под вентиляцию…
— Значит ли это, что мы можем переходить к голосованию? — спросил Монокума.
— Да, начинай.
Все это время Игараси просто молча смотрел в пол. По результатам, все проголосовали за него, в том числе и он сам… Монокума дал нам немного времени перед его «наказанием».
— Но почему, Игараси, — обращается к нему со слезами на глазах Гото, — почему ты решил убить Юину? Что было в твоем видео, что заставило тебя пойти на убийство? — плачет она.
— Ничего такого… — тихо сказал он…
— Тогда почему? Почему-у-у-у… — ревет абсолютный химик.
— Жажда крови…
— Ч-чего?
— Раз уж я все равно сейчас умру, то я скажу: мой талант — абсолютный маньяк… — его еле слышно.
— Ч-Ч-ЧЕГО?!
Зачем в Академии надежды ученик с талантом, позволяющим кровожадно убивать людей?! Это какая-то шутка?!
— Монокума, он же не мог раскрыть свой настоящий талант, да? — спросил я у него.
— …
— МОНОКУМА?!
— Было добавлено два новых правила, — ответил медведь.
Я открыл монофон и быстро прочитал их:
- На каждом Классном суде раскрываются таланты жертв, а также два случайных среди всех остальных.
- Раскрытие собственного таланта приговоренным убийцей запрещено. Наказанием является смерть, а всем присутствующим сотрут память о его таланте.
— Четырнадцатое правило станет действительным начиная со следующего Классного суда, — быстро произнес он, явно стыдясь своего просчета.
— Какой абсурд… — сказал я.
— Давайте просто сделаем вид, что вы не узнавали о его таланте! — сказал медведь задорно.
И вообще, разве вообще возможно стереть определенный кусок памяти? Почему-то я считаю, что да…
— Не может быть, что ты абсолютный маньяк! — кричит Фукуи. — Такого таланта просто не может быть!
— Но это так… Я убил не из-за мотивации, выданной этим медведем, а просто потому, что хотел убить! — говорит он тихо, смотрит в пол, и улыбается немного безумно.
— Какая скука… Как прямолинейно… — произнесла Абэ.
— Действительно. Зря я что ли вам видеоролики готовил…
— Это!.. Это просто нереально! Зачем в Академии надежды «абсолютный маньяк»?! Почему мы участвуем в Убийственной игре?! Почему мы обязаны кого-то убивать… — зарыдала Фукуи, а Ито принялся утешать ее.
На этот вопрос никто не мог ответить… Нашу тишину развеял Монокума:
— Раз уж вы все наговорились, то мы можем перейти к наказанию!
Он взял достаточно массивного Игараси за шиворот и повел его куда-то вглубь этого странного подвала, а затем на большом экране появилось изображение не просто наказания, а казни.
Монокума надел маску из чьей-то кожи и запустил бензопилу…
…
Поднимались на лифте мы уже все убитые. После долгого спора умер человек, который на первый взгляд казался самым надежным среди всех нас. Но это еще не самое худшее… Кубо Игараси жестоко задушил нашу одноклассницу, стараясь «повесить» вину на безобидного Тибу. В итоге мы еще больше осознали, как опасно не знать таланты друг друга, как мало мы должны друг другу доверять, и как сильно то отчаяние, что мы испытываем здесь…
Итог:
- Сато Хиро — АБСОЛЮТНЫЙ УЧЕНИК (М)
- Судо Масако — АБСОЛЮТНАЯ ??? (Ж)
Утияма Юина — АБСОЛЮТНЫЙ ХИМИК (Ж)- Тиба Хотару — АБСОЛЮТНЫЙ МОШЕННИК (М)
- Каваками Ю — АБСОЛЮТНЫЙ ДЕТЕКТИВ (М)
- Ватанабэ Йошито — АБСОЛЮТНЫЙ КОМПОЗИТОР (М)
- Абэ Камуро — АБСОЛЮТНАЯ УЧИТЕЛЬНИЦА (Ж)
- Фукуи Мисаки — АБСОЛЮТНАЯ ВЕТЕРИНАРША (Ж)
- Ёкояма Нобору — АБСОЛЮТНАЯ ФУТБОЛИСТКА (Ж)
- Моримото Тору — АБСОЛЮТНЫЙ НАЧАЛЬНИК (М)
- Гото Сакаи — АБСОЛЮТНЫЙ ХИМИК (Ж)
Игараси Кубо — АБСОЛЮТНЫЙ МАНЬЯК (М)- Ито Коу — АБСОЛЮТНЫЙ ПОЭТ (М)
- Хасэгава Харуки — АБСОЛЮТНЫЙ МАСТЕР (Ж)
- Маэда Сота — АБСОЛЮТНАЯ ПЕРЕВОДЧИЦА (Ж)
- Кикути Киошо — АБСОЛЮТНЫЙ ГЕНИЙ (М)