Всё превращалось в тягучую карамель, будто сам мозг отказывался воспринимать реальность реальностью. Время будто замедлилось, каждая крупинка и пылинка имела в запасе миллионы лет на то, чтобы упасть на пол, под пристальным наблюдением луча редкого воскресного солнца.

Дни тянулись, уроки не спешили заканчиваться.

-Ты куда такой? - Прорезался сквозь сонную пелену голос тренера на первой же тренировке после каникул.

-Бегать, - спокойно ответил Долгоногов, абсолютно не понимая, в чём проблема.

-Головой тоже сильно приложился, смотрю. Что это за маскарад? - Вайтович пальцем указал на разбитое лицо.

Вечером из-за адреналина и злобы не особо что-то чувствовалось, но вот на утро каждая ранка заныла, а спина и вовсе не хотела работать из-за позы, в которой уснул Никита рядом с кроватью Андрея. Мама всего безобразия ещё не видела, но Никита уже готовился к её истерике и к своему вранью.

-С лестницы упал, - так же спокойно ответил он.

-Его машина сбила, фура переехала, - издевательски проговорил Антон, заходя в зал. За ним следовал немного отрешённый Андрей, и не смотря на то, что тренер дал чётко понять, что тот может пока не тренироваться, он был в спортивной форме.

-Он отбивался от стаи котят, - более уныло, чем обычно, проговорил блондин.

-О боже, - прошептал Давид. Он покрутил лицо рыжего туда и обратно. Видимо, убедившись, что на лице раны не такие уж и тяжёлые, он махнул рукой в сторону площадки, разрешая тренироваться. Слава богам, одежда может прикрыть всё, что хочется скрыть.

Андрей посмотрел на него пристально. Сквозь тягучую пелену ореховых глаз, такую же вязкую, как и всё пространство вокруг, пробивался укор. Что ж, Никита справиться с этим.

Бегать было не сложно, но когда началась разминка и игра, Долгоногов осознал весь масштаб проблемы: порезы тянуло, ушибы гудели - это всё немного сковывало движения. По напряженному лицу Давида было понятно, что он догадался и об остальном на его теле, но игру не останавливал. Лишь очень внимательно следил. Возможно, надеялся на Никитино благоразумие. Хотя к этому моменту уже бы пора принять тот факт, что такого никогда и не было в рыжей голове.

Позже боль опять притупилась тяжёлым туманом в его голове. Хотелось безмерно спать.

Дома мать, закономерно, отругала его на чём свет стоит. Её голос доносился приглушённо, с небольшим эхо, будто маленький Никита засел в стеклянной банке и даже не пытался подняться с её дна.

Следующие пару дней он плохо помнил. Плохо помнил школу, плохо помнил звонки, чуть чётче сигаретный дым и холодные кончики пальцев, которые он жамкал, словно кошачьи подушечки. Тренировки тоже были смазаны в одно бледно-оранжевое пятно. Он слабо помнил, как вошёл в уже знакомый подъезд, он почти не слышал язвительного голоса Антона и чуть напряжённого Колиного. Как вечер у телевизора перетёк на кровать в комнату Андрее он не знал. Да и было, если честно плевать. Они просто лежали, обменивались фразами, лениво моргая, то придумывая странные теории заговора, то вспоминая забавные и не очень ситуации из жизни. Они лежали и слушали разную музыку в наушниках, то рассуждая об исполнителях вслух, то думая каждый о своём про себя.

Это засасывало, как чёрная дыра. День за днём. Когда мать была дома, они украдкой созванивались и молча делали свои дела и так же молча прощались. Когда Никита ночевал у Миньковых, они сразу после ужина запирались в комнате и просто.. были? Расстояние постепенно сокращалось до непозволительного, до лёгких мурашащих прикосновений, до тёплого щекочущего дыхания, до туманных зрачков, в которых проглядывались собственные, до неловких объятий и чуть тяжёлый переворачиваний с одного бока на другой.

Утром Коля, сдерживая улыбку, звал их завтракать, а Антон окатывал их ненавистным взглядом за то, что ему приходилось делать всю домашку, когда те лениво и беззвучно залечивали свои травмы.

-Хочешь посмотреть их? - сквозь полудрёму сказал Никита, когда они так же лежали нос к носу.

-Кого? - так же сонно ответил Андрей.

-Шрамы, - это было так легко. Пару месяцев назад Никита бы словил паничку только от одной такой мысли, а вот сейчас, посмотрите, что стало? Он совсем раскис.

-Да, - шёпотом отозвалось на корке сознания и соскользнуло вместе с серой футболкой на пол.

В комнате настолько было тихо, что еле слышный вздох Минькова был слышен чётче стука собственного сердца. Его радужка немного дрожала и бегала от одной белой полосы до другой. Андрей навис сверху, невесомо проходясь тёплыми пальца по телу. Кожу пронзала лёгкая щекотка от статического электричества. Хотелось просто рассыпаться на маленькие частички и больше не собираться снова.

-Это утюг, - хрипловато отозвался Никита, когда рука остановилась у ожога на плече, - отец постарался. А это пуля, - следующая остановка - белый рваный шрам, где нервные окончания отмерли ещё пару лет назад. - Это нам с мамой пришлось выпрыгивать из машина на полном ходу.

-А этот свежий, - слова были несильно разборчивыми, даже больше похожи просто на гудение, но Никита смог с лёгкостью понять Андрея, когда тот добрался до того безобразия, что оставил на нём Рома.

-Да, это который..

-”Король” - в голосе были холод и скептицизм. - Клоун ебучий, - стало вердиктом Андрея.

Он положил всю ладонь на корявую надпись, что вызвало на коже табун мурашек, а в теле бурю. Блондин опустился ближе к лицу своего гостя и внимательно вгляделся в глаза.

-Ты когда-нибудь убивал? - это было практически неслышно и невесомо.

-Мне.. - Никита немного отвернулся, уперевшись носом в плечо Минькова. - Мне пришлось один раз выстрелить в человека, что забрался посреди ночи в дом, где мы с мамой тогда прятались, - обычный полузаброшенный домик в частном секторе на окраине какого-то ПГТ. От всей заварушки даже соседи не проснулись. - Я попал в горло и он ещё некоторое время захлёбывался кровью, - казалось, сейчас им вновь овладеет тот страх, он вновь почувствует запах железа и услышит хлюпанье. Но вместо этого его окружал сладковатая отдушка геля для душа, мягкое постельное бельё и спокойные золотистые глаза. - Мне было 12, - проговорил он беззвучно.

Рука с торса переместилась к шее. Андрей дышал спокойно и размеренно. После минуты молчания, он лёг, уткнувшись носом в ключицу Никиты и убаюкивающе заговорил.

-Мать Антона, когда я вернулся в семью, пила и юзала всякое говно. А ещё била его. А ещё, чтобы не мешал, пичкала этим же говном, - рука беспорядочно начала кружить по коже, пальцы простраивали неведомый маршрут от шрамика к шрамику. - Она меня дико бесила. Она как-то попыталась и меня достать и мы начали ругаться. Мы были на балконе, так как я пытался покурить, а ей это не понравилось. Ругались не долго. Я со психа толкнул её, а она не удержалась. Только, вместо того, чтобы просто упасть, она меня с собой потащила.

Никита зарывался пальцами в светлых волосах, немного почёсывая короткими сломанными ногтями. Всё вокруг было спокойным и.. правильным? Будто именно тут он должен был находиться. Никакого беспокойства, страха, презрения.

-Антон знает?

-Я не знаю, обо всём ли он знает, но он явно винит меня в случившемся.

-Тебя это беспокоит?

-Ты мой психолог?

Андрей приподнялся и они вновь уставились на друг друга: такие расслабленные и умиротворённые.

–Ладно, лезть не буду, но меня интересует один вопрос, - Андрей немного нахмурился в ожидании, а Никита еле мог сдержать дебильную улыбку. - Выжил?

Андрей брезгливо отодвинул лицо Долгоногова от себя, пока тот заливался смехом. На глазах начали проступать даже слезинки, пока Андрей продолжал смотреть на него как на умолешённого.

-Успокоился? - Через время спросил Миньков, когда Никита наконец утих.

-Немного.

И снова между ними повисла тишина. Тёплая, мягкая, уютная. Андрей немного привстал, за ним же потянулся и Никита. Он начал стягивать с себя повязки, которые почти всегда были на нём. Оголённые руки нерешительно лежали на коленях Минькова, который уставился в пол. Никита боязливо, наблюдая за каждым вздохом Андрея, взял одну из рук и большим пальцем провёл по предплечью. Бледную кожу украшали серебристые ниточки порезов. Тонкие, не сильно глубокие и не длинные.

Беспорядочные. Скорее всего сделанные канцелярским ножом. Ближе к кисти, на тыльной стороне несколько уже заживших ожогов. Маленьких. Круглых. От сигарет.

Андрей наблюдал за чужими пальцами, что аккуратно изучали. Никита взял руку и поднёс её к своему лицу. Он уткнулся своими губами к шрамам и начал поверх них протаптывать свою дорожку из лёгких касаний. В рыжих волосах появилась вторая рука и уже Андрей припал к шее, усыпанной веснушками. Так же осторожно, Так же мягко.

Они упали обратно на кровать, путаясь друг в друге. и между ними не было никакой пошлости, никакой похоти. Они просто пытались будто пробраться друг другу под кожу, будто, если они не будут как можно ближе друг к другу, время сломается, а мир рухнет.

Из их маленького хрупкого мира их выдернули соревнования. Последние на этот раз. Последняя игра между финалистами. Потом награждение, грамоты и медали и.. Всё. Волнение было, но какое-то отдалённое. Никите приходилось притворяться таким же взволнованным, как и все, как только на него обращалась чужая пара глаз. От такого становилось даже страшно: то, что раньше будоражило его до кончиков пальцев, то, чем он так желал заниматься, сейчас вызывает лишь небольшую тревогу и бесконечную усталость. Да что не так?

От примерзкой улыбки Ромы сводило зубы и ныли порезы. Хотелось их расчесать, но небрежное: “Прекрати” - от Андрея немного умерило зуд.Вся команда стояла на ушах с самого утра, как они начали собираться в спортзале, Никита не чувствовал вообще никакого предвкушения. Внутри начинала гудеть злость и усталость. Хотелось просто голову проломить Роме и покончить со всем этим. Всё казалось таким бессмысленным и глупым, что осталось лишь только рассмеяться от истерики.

-Меня пугает твоя тишина, - басом, но тихо сказал тренер.

-Я в порядки, - тускло проговорил Никита.

-Надеюсь. Иначе мне придётся тебя заменить.

Была ли это угроза или беспокойство, рыжий размышлять не стал. Не хотелось.

Уже перед самым выходом на площадку Андрей утянул его в коридор в тихий угол и внимательно на него посмотрел.

-Я не буду сдерживаться, - голос Андрея растворился в рассыпчатом воздухе. Горячие и слегка влажные губы, словно их специально такими сделали, нежно прикоснулись ко вторым. Сердце моментально пустило кровь по венам, разнося жар по телу.

Что-то включилось внутри. Даже не включилось - взорвалось. Всё заработало, зашевелилось. Может не с тем усилием, что раньше, но явно живее, чем секунду назад.

-Я разъебу его, - сказал Никита на столько уверена, что сам удивился, а правда ли это. Он поцеловал Андрея в ответ чуть крепче и вышел на площадку.

Вайтович проводил его на построение удивлённым взглядом, но тут же расплылся в издёвочной улыбке, когда увидел идущего за ним Андрея. Их взгляды на секунду встретились. Андрей постарался сделать вид, что даже не понимае, чего тренеру от него нужно, но было видно, как он отводит глаза и как его шея краснеет. Давид облегчённо выдохнул и уже навеселе начал готовить ребят к игре.

Это было не игра, а битва на смерть. Вороны били грубо, жёстко, очень часто от них летели кручённые мячи. От отбивания по коже проходилось множество уколов, а после она горела. К середине игры кожа рук и вовсе перестала чувствовать хоть что-то. Лисята тоже не отставали. Они боролись с остервенением, показывая свои острые зубы. Каждый промах Рома заканчивал несдержаным швирянием мяча об пол, и дай Бог, он не отрикошетит в кого-нибудь ещё.

Андрей на подаче целенаправленно целился в Мин. Хотя, кажется все в команде пытались загонять его. На колкие укоры со стороны воронят никто не обращал внимание, максимум, показывал неприличный жест пальцем, после чего сразу же получал ментальный выговор от Давида, который он транслировал через свой тяжёлый взгляд.

После очередного улетевшего мяча, который Женя даже не пытался словить, Рома уже начал конкретно срываться. Он замахнулся на Мороза, но вовремя опомнилась, когда кто-то направил камеру на них. Рома улыбнулся, а Женя затравленно опустил взгляд впол.

К концу игры воронья команда была совсем не в духе и расстроена. Всё больше и больше пропусков. Лисятам же это поднимало настроение и уверенность, а у Никиты внутри кипела надменное удовлетворение от унижения Ромы.

Очередная подача Андрея полетела над их головами к соперникам. Один из воронов отбил - очень жёстко, но низко - задело сетку. Никита успел добежать и отбил мяч вверх, откуда его направил Митя. Мяч летел в правый угол и игрок, стоявший там, уже приготовился ловить, но Рома со словами: “Не стой” - сам побежал и снёс с ног сокомандника. Мяч, на удивление отбил сильно и точно, в центр, назад. Мяч летел далеко, но было понятно, что до аута не долетит. Колыхнулись все, но побежал только Антон, упал и покатился по паркету, кончиками пальцев подцепив его у самого пола. К сетке его довёл Кеша левой рукой, точно на Никиту, пытаясь не наступить на распластавшегося Минькова. когда мяч был почти над самой сеткой, Долгоногов подпрыгнул и со всей дури ударил по нему. Рома побежал обратно на свою позицию, но успел ровно тогда, когда мяч ударился о паркет прямо в миллиметре от его ноги.

Свисток.

Игра окончена.

Лисы обошли воронов на 3 очка.

С трибун послышались хлопки, ребята начали двигаться сторону Никиты, чтобы порадоваться вместе. Со второй половины поля кто-то резко побежал. Никита не успел вздохнуть, как разъярённый Рома держал его за футболку и замахивался. Удар пришёлся в переносицу, второй - в скулу. В глазах засверкали звёзды. Кто-то оттолкнул Рому от Никиты, который скрутился, прижимая руки к животу. Тут же подлетели ребята в чёрной форме и началось какое-то непонятное месиво.

Разогнали всех быстро. Команду воронов увели сразу в раздевалку, а Лисы быстро без особых оваций получили награду и ретировались.

Никто особо, слава богу, не пострадал. Пару ушибов. Даже у Никиты особых повреждений не обнаружилось. Было немного стыдно смотреть в глаза Эле, которая так сильно за них всех переживает каждый раз, но Никита выдохнул с облегчением, когда та немного расслабилась, ощупав его нос.

Домой первые минуты все ехали в тишине, пока кто-то не выкинул: “Вот он гандон” - и все начали неистово, с новым вдохновением, перемывать косточки команде воронов. Казалось только Кеша сидел отрешённо, немного ёрзая на своём месте, и Андрей, который сидел поодаль ото всех всегда.

Вскоре эйфория победы улетучилась, и начались обычные школьные дни: уроки, тренировки, домашка. Редкие вылазки и посиделки с одноклассниками скрашивали тяжёлые тёмные зимние дни. Даже как-то грустно получалось, что вот так быстро всё закончилось. Никита, конечно не мог надеятся, что сможет дождаться следующих соревнований, и потому тоска по этому азарту заполонила его вдвойне, хотя буквально пару дней назад ему и за даром эти игры не нужны были. Такие скачки в его чувствах настораживали Долгоногова. Раньше всё было понятно: тревога - надо быть внимательнее, боль - надо спрятаться, что-то подозрительное - беги. Никакой сентиментальности, никаких чувств, ничего, чтобы могло его затормозить и пожалеть о содеянном.

С Ромой обошлись чуть строже, чем все вокруг могли ожидать. Тренера разных команд, в том числе и Вайтович, собрались на какое-то совещание по Zoom, где очень громко спорили и ругались. Сначала тренер выловил Никиту, чтобы тот помог ему подключиться. Через минут 15 их нашёл Кеша склонившихся над клавиатурой и ищущих какую-то букву. Оба стояли с очень напряжёнными лицами и боялись нажать одну единственную кнопку на экране. По слухам, тренеру гимназии (по совместительству, дяде Ромы) позвонил сам заместитель главы семьи Мин, брат Ромы (боже, Никита уже на первом запутался в их родословной и иерархии и снова разбираться не было никакого желания) и приказал наказать подростка. Звучало, как сюр, но ни Давид, ни Кеша не смеялись и даже не пытались делать вид, что ничего не понимают. В любом случае, до конца года Мин отстранили от соревнований. Так они сказали на видеоконференции. А вот в сеть потом утекла информация о том, что всеми любимый Ромочка сейчас лежит в детской психиатрической лечебнице. Туда ему и дорожка.

***

Сидеть зимой, наверно, не самая лучшая идея. Однако, теплолюбивого Андрея это не остановило. Наверно, не остановило бы ничто. Он, скрепя зубами, пустил Катю в дом и просто отказался существовать с ней в одном пространстве, пока они с Антоном развлекаются в комнате.

Из-за конференции с тренировки всех освободили пораньше, а потому Никита был не против составить компанию блондину в прослушивании музыки.На улице было на удивление тепло. Да и маленький подарочек, что хотел вручить Никита, давно ждал своего часа. Он вынул шоколадное яйцо, ровно такое же, как и предыдущие с котиком, и аккуратно вложил в ладонь Андрея, когда тот протягивал ему сигарету.

-Ничего больше оригинального придумать не можешь? - кинул тот будничным голосом, будто уже зная, что произойдёт.

-Мне показалось, тебе нравятся эти штуки.

-Когда кажется - креститься надо.

Никита перекрестил себя тремя пальцами так, как видел это давно в монастыре. Андрей лишь закатил глаза и начал срывать фольгу. Рыжий наклонился чуть ближе, чтобы разглядеть нового котика. От кожи Андрея шло тепло, а щеки и еле прикрытые уши были покрыты красными пятнами. На эти дрожащие ресницы, еле заметные веснушки, пересохшие губы хотелось смотреть вечно. Было в этом что-то приятное, трепетное, невесомое, хрупкое.. Настолько захватывающе, что было трудно дышать. Андрей повернулся и даже не шелохнулся, когда их носы чуть не стукнулись. Он поднял котика с планшетом в руках прям на уровень их глаз.

-Это я, каждый раз готовлюсь тебе дать по башке за твою тупость.

По спине пробежался табун мурашек, а из горла вырвался глухой обрывистый смех. Видимо, удовлетворённый реакцией, Андрей откинулся назад, отвернулся и продолжить курить, чередуя сигарету с шоколадом. А Никита… Никита не мог оторвать взгляд, сидел, словно приклееный.

-Пялишься, - грубо отозвалось где-то в груди. Сигаретный дым немного комкал звуки, но делал их мягче.

-А нельзя?

Андрей вдохнул поглубже, за одну затяжку прикончив сигарету и тяжело выдохнул. Он посмотрел в телефон и ещё раз, почти незаметно, вздохнул.

-Тебе пора домой.

-Не.

В ответ Миньков посмотрел устало, грустно, но так нежно, что в груди всё заклокотало.Как будто.. как будто это их последний раз.

Миньков встал и потянул за собой Долгоногова. Они некоторое время стояли, смотря в глаза друг другу, держа друг друга кончиками пальцев. Никита поцеловал светлую макушку и, нехотя, побрёл в сторону дома.

Мир вновь заволокло туманной дымкой. Только на сей раз она ощущалось тёплой, светлой, щекочущей.

Дома было странно тихо. Мама, которая выходила всегда на встречу, продолжала стоять на кухне и, видимо, курить. Никиту это насторожило: выход за рамки прописанного алгоритма действий - не есть хорошо. Когда он уже разулся, Марина наконец вышла и прислонилась к косяку.

-Где ты был?

-На тренировке, - чуть в недоумении ответил Никита, вытаращив свои невинные глаза.

-Ещё попытка. - Тон был серьёзный и тяжёлый. Она догадалась. - Что я тебе говорила? - Продолжала она тихо, но тяжело.

-Мам, я..

-Ни к кому не привязывайся. Там на площадке. Это кто?

-Мам..

-Я спрашиваю - кто? - голос начал набирать вес и громкость. - Вышла я в магазин за продуктами, думала, покушать приготовлю. А тут смотрю, сидит с каким-то.. - она неопределённо махнула рукой.

-Это всего лишь одноклассник.

-Всего лишь? Никита, ты думаешь - я слепая. Я что, не видела, как ты на него смотришь? Я тебе запретила с девочками сходится, ты решил попробовать с мальчиками?

-Тебе могло просто показаться, - затараторил Рыжий, пытаясь оправдаться.

-Шарф! - повисла секундная тишина, - Потерял да?

И тут осознание спустилась на голову, как лавина. Миньков ходил в шарфе, который тот отдал ему. Боже, как он мог так облажался. Он давно облажался, По крупному. Он позволил себе чувствовать себя обычным подростком с обычными проблемами. Он позволил себе забить, что они бегу и скрываются. Какой же он кретин.

Глаза матери наливались яростью. Она схватила его за волосы и начала таскать по квартире, не удосуживаясь быть аккуратной, из-за чего Никита врезался на своём пути во всё, что может. По пути в комнату она снова завела свою шарманку об осторожности, о недоверии каждому, об опасности, о бегстве. Никита знал это всё наизусть. Его уже тошнило от этих слов. На столько они ему осточертели, что хотелось кричать, рвать и бежать уже от них прочь.

Мать завела его в комнату, попутно доставая его телефон. На попытку протеста, она отвесила ему хорошую звонкую пощёчину и толкнула на кровать. Никита, стараясь усмирить свой гнев, вцепился в простыни. Марина нервно листала, морщась и стукая ногтями по экрану. Было видно, как на неё накатывало осознание, что именно делал её сын в её суточные смены. Никита даже видел, как в её голове проносятся мысли о том, что идти на такую работу было ошибкой, что надо было контролировать больше, о том, что.. Что её сын предатель и разочарование. Она верила ему, верила в его благоразумие, верила в его честность, хотя сама же от этой честности через силу отучила ещё лет в 11. Она с грохотом закрыла дверь комнаты.

Из-за стены были слышны звонки. Много звонков. Мама ходила из угла в угол, шебуршала своими записными блокнотами. Садилась на скрипучий диван, а через секунду вновь поднималась и принималась наворачивать круги.

Никита уже знал, всё кончено. Она ищет пути отхода из этого города. Когда они оборвут концы и исчезнут - вопрос нескольких дней. Всё внутри сжалось. В голове визжали мысли: “Какой ты идиот”, “нельзя было”, “почему именно я?”, “прекрати”. Он мысленно уже заколачивал крышку гроба с гравировкой “Никита Долгоногов”. Кем он будет следующим: Костя, Саша, Олег - было пока не известно.

Мать зашла с каменным лицом. Её эмоции было невозможно прочитать. Она кинула его телефон обратно и внимательно посмотрела на него. Никита, немного нервничая, разблокировал его. Ну конечно. Она установила шпионские программы: доступ к геолокации, доступ к удлённому подключению и прослушка. Он снова посмотрел на мать. Казалось, за всё это время она ни разу не моргнула.

-В школу ты больше не ходишь, - голос Марины был плоским и сухим. - Я сама решу всё с документами. На изготовление новых понадобиться пару дней, до тех пор ты даже думать не смеешь, чтобы выйти из дома. - Она замолчала, будто уходя куда-то в себя. - Напиши своим этим, что ты заболел и завтра не придёшь.

Долгоногов торопливо открыл телеграмм и дрожащими руками начал выбивать слова.

Введите Имя: “Ребят, я немного простудился. Меня завтра не будет”

Капитан Дарья: “Что случилось, всё хорошо?”

Херург: “О, я не удивлён”

Эли на маковом поле: “Малыш, что случилось?”

Ритка Маргаритка: “Я могу тебе завтра занести домашку”

Введите Имя: “Я в порядке, правда, просто немного неважно себя чувствую. Домашки не надо, моя мама всё решит ))”

Марина в это же время смотрела в свой телефон, видимо, наблюдая в приложении всю их переписку. Пока ребята негодовали из-за внезапного отсутствия, в личные сообщения написал Андрей.

Удачный клон: “Заболел?”

-Не смей отвечать ему, - и Марина вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

На утро мать разбудила его прям перед самым своим выходом на работу.

-Еда в холодильнике. Сегодня начни собирать вещи.

И это всё. Напоследок только захлопывающаяся дверь. Голова была тяжёлой, а комната ходила ходуном. И точно будто заболел.

Он видел в чате, как ребята что-то обсуждали, видел, как спрашивали его, как он себя чувствует, а потом предполагали, что он всё ещё спит и как ему повезло. И от Андрея сообщения были. Краткие, почти ничего не говорящие, но очень много значащие. Это словно язык жестов, но в чуть более извращённом варианте. Он видел беспокойство, негодование, но не мог ответить.

На душе скреблись кошки, ну или шебутные лисички, кому как больше нравится. он всё утро не мог унять дрожь в руках и ходил, как заведёный из угла в угол, беря в руки рандомные предметы и тут же забывая, зачем они ему вообще были нужны, ложил на место. Кажется, окончательно он умер, когда в дверь зазвонили. Сквозь искажённую линзу виднелась белобрысая макушка и нервное лицо.

-Какого чёрта? - Андрей не успел досказать в открывшуюся дверь. Никита зажал его рот рукой.

-Пожалуйста, уходи, - сказал Никита намеренно, он видел, как на секунду лицо непрошенного гостя скривилось, но тут же сменилось немым вопросом, который повторял сказанное ранее.

Никита вцепился крепко в пальто парня и быстро затянул во внутрь, громко захлопнув дверь. Он спустился к уху блондина чуть ли не вплотную и максимально тихо прошептал: “Она прослушивает”.

В ответ он увидел отвращение.

Пока Андрей беззвучно пробирался в его комнату, рыжий взял телефон и запихнул динамиками между подушками дивана, предварительно увеличив громкость звонка и тихонько включив телевизор на фоне.

В прикрытой комнате его ждали мягкие объятия и требовательные глаза.

-Расскажешь?

-Она нас вчера видела, - Андрей потянул его за собой на кровать прямо в пальто. Да Никита и не был особо против. - Она уже начала делать новые документы.

Пальцы в спутанных кудрях остановились.

-Нет, - произнёс Миньков неуверенно, но грубо.

-Я тебе говорил, что мы рано или поздно уйдёт.

-Сколько, - всё что смог он из себя выдавить.

-Дня два-три.

Андрей посмотрел на него как-то отчаянно, вцепился в кофту, как будто у него отбирают самое ценное. Никита всё это время пытался себя убедить, что он не больше, чем развлечение, что Андрей не тот, кого сильно тронет его отсутствие. Но сейчас он начал сомневаться в собственных доводах. А может просто внушал себе всякую глупость, потому что сам не хотел уходить.

Они просто продолжали лежать переплетённые друг с другом, свыкаясь с мыслью, что такого больше не будет. Никита уже поставил мысленную пометочку, что надо бы будет как-то связаться позже с Андреем, конечно, если тому уже будет не всё равно на него к тому моменту. А потом подумал, что так он подвергает риску не только их с мамой, но и всю семью Минькова. Тоска и боль захлестнула его с новой силой и он глубже зарылся в плечо Андрея, на что встретил лишь усилившиеся объятия.

Они немного задремали. Проснулись ближе к обеду из-за внезапного звонка. Никита в панике сначала пытался понять, откуда идёт звук, но Андрей толкнул его в бок и указал на диван в зале. Мать звонила по видеосвязи. Оба смотрели на друг друга испуганно. Пока Долгоногов бежал отвечать, Андрей укрылся одеялом и притворялся простынёй. Рыжему стоило многого, чтобы не заржать прямо в трубку и принять очень-очень сонный вид.

-Спал что ли? - Грубовато начала Марина, держа перед собой прозрачный контейнер с едой, и закусывая содержимое ломтиком белого Инского хлеба.

-Да, как-то вырубило от телевизора, - это была полуправда (спасибо, что не пришлось опять придумывать чистую ложь), в которую было легко поверить из-за взъерошенных волос и красных полос на лице от складок ткани.

-Покушай.

-Хорошо.

Мама немного остановилась, замедляя пережевывание. Она немного сощурила глаза пока Никита моргал из-за сухости в глазах.

-Покажи квартиру.

Сука.

Никита вздохнул и перевернул камеру с фронтальной на заднюю. От медленно обвёл комнату со своего места (это было стратегически удобное положение для матери, так как с дивана отлично просматривалась вся квартира), благословляя свой старенький телефон и его не очень четкую хорошую камеру. Мать удовлетворённо кивнула и отключилась.

Рыжий техонечко приподнял одеяло, из под которого на него смотрели два уставших чуть зеленоватых глаза. Из-за покраснения на белках они выглядели ярче, чем обычно.

-Будешь кушать? - Никита уткнулся в щёку, вдыхая, а грубые пальцы зарылись в его спутанные кудри.

-Да.

Андрей ушёл в районе пяти утра из-за паранойи Никиты, что мать может вернуться раньше, пообещав никому не распространяться об его уходе. Они целовались минут пятнадцать у входа, хотя весь вечер и ночь до этого максимум на что их хватало: объятия и мимолётные поцелуи в щеки, руки, шею. Никита видел, как Миньков не хотел уходить. Он видел в его глазах обиду, гнев, несправедливость. С ними обоими поступили несправедливо. Хотя когда жизнь в целом была справедлива?

Когда бы они смогли встретиться вновь - неизвестно. В запасе было ещё пару дней, но эти пару дней мать будет дома.

Марина по итогу пришла даже позже чем обычно с огромной стопкой документов. Видимо, сразу после работы бегала собирать всё необходимое. Всю кучу она вывалила на пол перед диваном и села по турецки, разбирая. Никита последовал её примеру, рассматривая заголовки.

-Пока смогла достать только тебе свидетельство о рождении. Паспорта будут завтра и завтра же я закажу билеты.

-Куда уезжаем?

-В Витебск. Там поменьше его упырей. Там я смогу сделать загранники и мы сможем попасть в Таллин, в Эстонию. А там уже будет проще попасть в центральную Европу.

Пальцы онемели. Мать решила кардинально поменять их жизнь. Если они уедут за границу, у него будет намного меньше шансов связаться с Андреем.

-Что-то не так? - Мать строго на него посмотрела. Очевидно, его затравленный взгляд вызывал у неё подозрения.

-Нет, всё в порядке.

-Пару месяцев и ты его забудешь, - будто прочитав мысли, холодно сказала Марина и дальше уткнулась в бумаги.

Среди документов так же были различные справки из МФЦ непонятного для Никиты назначения, выписки с работы и больницы и распечатанное заявление на то, чтобы забрать документы из школы.

С каждой чёрной пропечатанной буквой на белом фоне его мир рушился. Словно всё, что у него было, собрали в мешок, а потом высыпали в бездонную яму, а он может лишь смотреть на это безучастно и винить себя за всё.

Вечер был тихим. Они ходили по квартире и неспешно собирали вещи. Быстрее и не надо было: самих вещей было мало. Больше у них ушло времени на очистку квартиры - личный пунктик Марины: если им не нужно бежать в ту же секунду, то нужно максимально избавиться от следов их пребывания. Они с ужасно пахнущей химией отполировали каждый угол их квартиры, Марина собирала все свои глупые обереги из укромных мест, а Никита старался поставить все вещи так, как они стояли до их прихода.

На утро Марина позвонила и Давиду, объявив, что сын больше не будет ходить на волейбол. На все протесты и просьбы тернера поговорить Марина давала чёткое нет. Но под напором всё же согласилась встретиться сразу после того, как она заберёт документы из школы.

Она долго смотрела напряжённо на сына, когда собралась уходить.

-Что-то не так? - вопросил рыжий немного с вызовом облокотившись на косяк. В конце концов, сколько можно ещё подозрений? (В конце концов, ты сам ей даёшь поводы для этого.)

-Сходи в магазин. И УМОЛЯЮ, - сказала она с нажимом, - не натвори ничего по дороге. Купи хлеб, колбасу, доширак и прочее. Ты и сам знаешь.

Никита кивнул и мать ещё немного постояла, сжимая ручку двери до белых костяшек на руках, прежде чем выйти наружу.

Никита боролся с навязчивой мыслью использовать это время, чтобы встретится с Миньковым. Но его паранойа каждый раз шептала на ухо, что ничего не выйдет, за ним следят, ты и так слишком проебался, хочешь в очередной раз подорвать её доверие? И не смотря на весь шум в голове, ноги всё равно вели его по маршруту через двор Миньковых.

Неизвестно, судьба смеялась над ним или решила сжалиться, но где-то издалека он увидел знакомые силуэты близнецов, Риты и Коли. Коля открывал свою машину, остальные просто беседовали. Как только парень в чёрном пальто заметил самого Никиту, то двинулся к нему на встречу.

-Эй, ты куда, - спросил Коля, разворачиваясь.

-Это что, наш больной? Решил прогуляться? - Послышалось от Антона. Никита не совсем был уверен, что тот точно обращается к нему, а не говорит издёвку просто для всех.

-О, Никита.. - Хенкин хотело был также подойти к рыжему, но Андрей резко развернулся и угрожающе махнул рукой.

-Нет. Езжайте без меня. Я потом приду.

-Всмысле без тебя? - Запротестовал Антон, за что был нагло закинут на заднее сиденье Ритой. Она радушно улыбнулась, помахав рукой, и немым жестом попросила Колю сесть за руль.

Парень смущённо перевёл взгляд с девушки на младшего брата и сдался, сев в машину и выезжая со двора.

-Она послала меня в магазин, пока ходит за документами в школу, - быстро ввёл в курс дела Никита без приветствий.

-Скоро уезжаете?

-Скорее всего завтра.

Андрей очень тяжело вздохнул, доставая две сигареты из пачки. До ближайшего большого магазина, где можно было найти всё необходимое, нужно было топать минуть 15 неспешным шагом. Парни решили воспользоваться такой возможностью, чтобы сполна насладиться обществом друг друга. И как бы не хотелось забрать всё это с собой - перед смертью не надышишься, как говориться.

Дым обволакивал их, создавая купол от колючего внешнего мира. Никита успел выругаться тысячу раз за то, что они с Андреем даже за руки взяться не могли на людях. Очень глупое и детское действие, но как будто у Никиты вообще было детство. Они шли бок о бок, ощущая тепло соседа, которое переодически улетучивалось из-за зимнего ветра. У входа в магазин они ещё выкурили по одной сигарете. Между полок они шли медленно, будто стараясь замедлить время. Они стояли почти вплотную, по долго выбирая ту или иную лапшу, хотя по сути выбора было немного: всё почти на вкус отвратительно знакомо и одинаково. Когда они добрались до отдела с бытовой химией, телефон внезапно зазвонил. Ох, они прогуливаются уже добрых пол часа. Первая мысль при звонке мамы была о том, что она сейчас будет ругать за такую большую задержку. Вторая - она сама немного опаздывает. Но то, что он услышал, заставило его сердце упасть в пятки.

-Бросай всё и иди домой. Сейчас же.

Гудки из динамика били по мозгам. Такой резкий ответ мог значить лишь одно - они бегут. Прямо сейчас. У них нет времени.

Размышлять, что именно повлияло на решение матери сократить время пребывания в Новосибирске, не было желания, но мысли уже начали роится в его голове. Из ступора его вывела рука Андрея, его холодные пальцы, легонько присосавшиеся к предплечью под курткой.

-Мне надо домой, что-то случилось.

Андрей лишь кивнул и, взяв за ладонь, потащил к выходу. То, какой бесконечной казалась дорога к магазину, такой же короткой она была на обратном пути. Они словно телепортировались к Никитиному подъезду, не успел он и моргнуть.

-Стой здесь, она не должна тебя видеть.

-И что мне здесь делать? Если вы прям сейчас уходите..

-Я смогу посмотреть на тебя в последний раз, - немного грустно ответил Долгоногов. - Или если совсем что-то критичное, ты сможешь мне помочь, - Никита улыбнулся своей же собственной глупости и в приподнятой брови Минькова, которая говорила: “Да ты что, правда чтоли?”.

В последний раз взглянув в эти самые красивые глаза, которые он видел (и плевать, на сколько пошло это звучит) и зашёл в подъезд: неосвещённый, неотапливаемый, с плохой шумоизоляцией.

Новая волна тревоги захлестнула Долгоногова, когда он увидел приоткрытую дверь квартиры. От лица отхлынула кровь. Начало мутить. Всё вокруг словно завибрировало, когда он услышал из квартиры чей-то хрип. Он беззвучно вошёл и начал красться, прислушиваясь ко всему. Квартира была небольшой, но это не значило, что в ней нельзя было спрятаться.

В гостинной на полу лежала Марина. Тяжело дышала. Она подняла глаза, полные ненависти и решимости, но тут же смягчилась, увидев испуганные глаза сына.

Никита вмиг оказался около неё на коленях и впился в её кофту. Она кашляла. Кашляла кровью. Её лицо было в крови. Руки были в крови. Она держалась за живот, который тоже был в крови.

-Хорошо, что ты пришёл позже, - выдавила она из себя. - Абрам, - она дрожала, как осиновый лист на ветру. Её ногти впились в руку Никиты, словно это единственная опора, которую она могла найти. - Беги, пока он не вернулся.

-Мама.. - его голос дрожал. Он не был даже уверен, что смог хоть что-то произнести вслух.

-Абрам, помнишь правила? - Он неуверенно замотал головой. - Помнишь? - С большим напором спросила мать.

-Да, - чётко и громко сказал он.

-Бери всё, что есть и беги. Брось всех, кого знаешь. Едь по тому маршруту, который мы планировали. Они не должны успеть. - Она закашлялась и согнулась пополам. Никита старался убрать с её лица слипшиеся волосы, но, кажется, это было уже бесполезно.

И всё, никаких слов прощания. Она ещё некоторое время просто тяжело дышала, крепкой хваткой держа руку сына. Её дыхание постепенно становилось ровнее и медленнее. Часто это признак того, что человеку становиться лучше, но не в этот раз. Её глаза, две серых мутных стекляшки, смотрели прямо на него. Его лицо было спокойным и умиротворённым, каким оно не было никогда. Никита мог бы даже позавидовать самому себе, если бы не обстоятельства. В своих руках он сжимал что-то липкое и мягкое. После того, как это что-то как-то странно проскрипело, он осозонал, что сжал её руку так, что её кисть сложилась вдоль напополам.

По коже проходился озноб, ему было дико холодно, хотя от неё шло тепло. Он вдыхал металлический запах вместе с её ароматом странных трав и кислых ягод. Горло словно сдавили тиски, напихав туда камней, что царапали слизистую изнутри.

“Из-за меня. Всё из-за меня” - кто-то кричал в его голове.

“Пожалуйста, хватит, не надо. Я всё понял. Прекрати” - каким-то шелестом проносилось мимо ушей.

Руки и ноги превратились в камень, отказываясь двигаться. Он превратился в камень, прижатый сжатым воздухом к её телу.

Его начало трясти.

Или кто-то его начал трясти.

Он в целом не был уверен, что сейчас не землетрясение и весь мир не ходит ходуном.

Сквозь шум и пелену в глазах ему показались слишком серьёзные золотистые, такие тёплые и домашние. Он уже не был уверен, что именно он видит.

Ему что-то говорили, шум был слишком сильным, чтобы что-то разобрать. Надо попросить кого-то уменьшить громкость. Он старался читать по губам. Получилось что-то вроде: “Уходим”. Мама всегда так говорила, когда им грозила опасность. Мама всегда была права. Они должны идти.

Его подняли. Перед глазами мельтешил раздражающий красный узор ковра, который вскоре сменился на серое в крапинку полотно.

Его отдёрнули, чтобы остановится, а потом потащили куда-то вверх. Они бежали тихо по чему-то холодному и твёрдому, словно камень. Чьи-то руки обвились вокруг него и он почувствовал знакомый запах. Не мамин, но такой домашний и успокаивающий.

Андрей пытался отдышаться, успокаивающе и как-то даже чересчур нежно перебирая его волосы. Никита хотел что-то сказать, но Андрей прервал его, прижав палец к губам. Рыжий заметил немного крови, но, кажется, никаких повреждений на Минькове не было. Что немного успокаивало. Они сидели за лифтовой шахтой на последнем этаже. Андрей что-то очень быстро набирал на своём телефоне. С этажей ниже эхом доносились чьи-то грубые голоса. Никита как-будто их знал, но в то же время они были абсолютно незнакомы ему.

-Нам надо как-то выбраться, - прошептал Андрей прям в ухо. - Тренер говорит, что перед подъездом стоит странная машина.

Никита подавил в себе очередной приступ паники и огляделся. Голова закружилась, а мышцы заныли, будто он не двигался вечность. Рядом с ними лежали их рюкзаки. Боже, спасибо Андрею, что он такой предусмотрительный и всё забрал. Долгоногов пошарился в сумке и вынул дрожащими руками пару отмычек. Основная часть их всегда была у матери, но на всякий случай несколько хранили и у него в разных сумках. Мама всегда знала, что это может пригодится. Замок в чердачное помещение не был слишком сложным. При должном желании его можно было бы сбить даже камнем. Даже удивительно, как этого никто не сделал раньше из шаловливых детей или бомжей без ночлега.

На самой крыше было ветрено и холодно. Но им повезло - дом был многоподъездным и при должном усилии можно было даже добраться до пожарной лестницы, находящейся сбоку здания. Андрей ещё написал пару сообщений, по всей видимости, Давиду и утвердительно кивнул. Никита попытался спросить, но из лёгких вышел лишь глухой звук.

-Тренер нас ждёт снаружи. Сейчас подгонит свою машину к лестнице.

Прокрасться на пожарную лестницу оказалось чуть проблематичней. Изнутри ломать замок чердака куда более неудобно, чем снаружи. А на самой лестнице Андрей встал столбом и просто долго смотрел вниз. Никита взял его за руку. Тот дрожал.

-Я тебя держу, - внезапно голос к Долгоногову вернулся.

Сердце сжалось, когда на него посмотрели испуганные, но доверяющие глаза. Спускались они медленно. Андрей постоянно останавливался, зажмуривался и глубоко дышал. Потом набирал побольше воздуха в лёгкие и неуверенно дрожа ставил ногу на ступеньку ниже. Когда Никита развёл руки, чтобы помочь Андрею спуститься на землю, второй просто вцепился в него, обнимая.

-Как же я тебя блядь ненавижу, - пробурчал тот, нащупывая наконец под подошвой твёрдую ровную поверхность.

Вайтович уже ждал их в своей машине. Он был бледен. При определённом положении можно было разглядеть даже страх в его морщинах, но он стоически притворялся серьёзным и знающим дело взрослым.

Парни запрыгнули на заднее сидение, чуть расслабляясь, пока автомобиль трогался с места и набирал скорость.

Кеша немного неуверенно пытался всем сделать чай. Он пока не знал, в чём причина присутствия его одноклассников в их квартире, один из которых чуть ли не весь в крови. Кровь, к слову, от одежды отмывалась плохо, поэтому пришлось одалживать кофту у Иннокентия, которая была очень длинной и пахла чем-то резким и древесным. Сейчас тренер очень внимательно на них смотрел, закуривая сигарету. Он ударил Андрея по руке, когда тот попытался взять одну себе. Второй рукой блондин успокаивающе гладил пальцы Никиты, что сидел рядом.

-Ну, полная история будет? - Устало проговорил Вайтович. Его сигареты пахли иначе - более терпкие, но это всё ещё достаточно хорошо успокаивало.

-Мой отец занимается разными нелегальными вещами.

-Чем конкретно? - вопросы тренера всё больше походили на допрос.

-Наркотики, оружие, - Никита отрешённо пожал плечами, будто это простое будничное хобби, по типу вышивания крестиком. - Отец был не очень хорошим.. отцом. Часто мать избивал, меня учил явно не тому, чему стоит учить детей, - он на секунду замолчал, вспоминая все эти оры и крики, когда маленький Абрам не мог себя заставить придушить маленьких кроликов или разделать их. - Всё не всегда было плохо. Я ездил периодически летом в спортивные лагеря. Там было тяжело, но весело. Я мог хотя бы общаться со сверстниками спокойно, - Кеша на этой минуте хотел что-то сказать, но Никита не дал ему это сделать. - Однажды мать не выдержала и приняла решение бежать. Схватила меня, кругленькую сумму из сейфа отца, необходимые вещи на первое время и побежала. У неё были контакты людей, которые делают поддельные документы, так что переходить из школы в школу под новыми именами было не так сложно. Параллельно с тем, как мать работала, я пытался изучать английский, чтобы, как будет возможность, свалить из страны совсем. Мы, собственно, это и планировали сделать в этот раз.

-Поэтому твоя мать решила забрать отовсюду документы? - Никита кивнул. - И что стало причиной очередного побега?

-Мы бежали каждый раз, когда мама начинала подозревать за нами слежку или видела другие угрозы. Неоднократно нам приходилось отбиваться от людей отца. В этот раз оплошал в большей степени я. Оставил слишком много следов и наткнулся на слишком много знакомых лиц.

Кеша подозрительно нахмурился, пытаясь что-то понять. Он поднял неверящий взгляд на Никиту.

-Ты..

-Вспомнил? - Как-то даже грустно выдохнул Никита.

-Так, стоп, ты знал его в прошлом? - Андрей резко встал, понимая, что Кеша всё это время мог рассказать ему больше, чем: “Перспективный новичок”.

-Я не знал, что это он, - как робот оправдался Кеша.

-Какого черта ты.. - Андрей попытался того схватить, но Давид резко опустил его обратно на стул.

-Мы были детьми, почему я вообще должен был узнать его?

-Он, блин, рыжий и голубоглазый. Он блядь кричит о том : “Заметьте меня”.

-Ты хоть знаешь, сколько в гимназии было рыжих и голубоглазых? Такие люди не такое уж и редкое явление. А лицо.. - Инокентий обвёл пальцем голову и им же указал на Никиту. - Он выглядел совершенно по другому. В конце концов, столько лет прошло!

Андрей обиженно затих.

-Иннокентий, - с давлением потребовал Давид.

-Ну что, был мальчик в лагере, когда мы ездили на алтай. Забавный, хоть и шугался взрослых. Рома постоянно помыкал, мол: “Вот смотри, как он бегает, тебе тоже надо лучше стараться”. Всё хотел, чтобы он с нами в школьную команду перешёл и плевать ему было, что тот живёт в другом городе. В одну из смен он не появился. Слухи быстро покатились о том, что его мать с сыном куда-то сбежала.

В целом, рассказ Кеши ложился хорошо на ту информацию, что сказал Никита. Давид удовлетворённо кивнул, отхлебнув чёрный кофе из своей гигантской кружки с тупой надписью.

-Нелегальным, говоришь, занимается.. - задумался тренер. - Как зовут твоих родителей.

Никита мялся. Он не знал, как может сказаться эта информация на нём. С другой стороны, Кеша уже его знал, так что добыть его настоящие имя и фамилию не составить особого труда.

-Натан Веснински и Марина Веснински, в девичестве Хейфец.

Тренер остановил чашку на полпути ко рту. Мужчина сильно нахмурился, будто осознавая что-то. С беспокойным вздохом он вышел из кухни и через минуту зашёл обратно, растирая своё лицо.

-Господи, никогда бы не подумал, что жизнь всё равно приведёт меня к этому. Сколько лет пытался убежать..

-От чего? - нерешительно спросил Кеша. - Ты тоже что-то знаешь?

-Кеш, - как-то даже ласково обратился отец к сыну. - Ты знаешь, откуда я знаю твою мать? - Подросток покачал головой в отрицании. - Я по молодости связался не с теми людьми. Семья Мин тоже имеет свою долю в нелегальном бизнесе. И очень большую долю. На Дальнем Востоке. Предполагаю, вы знаете, - Кеша и Никита одновременно кивнули. - Ну вот, выполнял некоторые поручения. Потом меня приставили к подруге детства одного из сыновей так сказать “начальника”. Это и была твоя мама. Она меня всё вытаскивала из этого всего, говорила, что я могу спокойно жить. Ну я и попытался уйти. Много лет назад. Я даже удивился, как так просто мне это удалось сделать без последствий. А потом понял, что твоя мать видимо попросила меня не трогать, так как уже была беременна тобой. Не знаю точно, что именно она пообещала, но, видимо, одной из сторон сделки было то, что ты будешь приближен к Роме, а она оборвёт все связи со мной. Сейчас это имеет больше смысла.

Мужчина нахмурил брови. На его лице мелькнуло сожаление.

-А твоя мать.. - он неуверенно остановился, не зная, как подступиться, вернувшись к рассказу Никиты.

-Видимо, нас всё таки кто-то нашёл, - Никита буднично, но дёргано пожал плечами, мол, ничего такого, каждый день бывает.

Они все погрузились в тишину. Давид сюрпал свой кофе. Андрей сжимал руку Никита. Тот даже не заметил, когда хватка стала сильнее. Кеша просто смотрел в свою кружку, не решаясь пошевелиться.

-Хейфец, говоришь, - резкий бас прервал тишину. Никита внутренне даже содрогнулся. - У тебя есть с ними связь? - Никита покачал головой, а тренер многозначительно промычал. - Были у меня одни контакты. Возможно семья со стороны твоем матери могут помочь. Вечно ты прятаться у меня не сможешь, всё равно найдут.

Следующие полчаса он обзванивал, начиная с дружеского: “Сколько лет, сколько зим” и заканчивая серьёзным - “Мне нужна небольшая помощь”. Каждый отправлял его к следующему, давая нескончаемые телефонные номера. С каждым звонком вычерков в этом списке становилось все больше, пока внезапно Давид не выпрямился и не заговорил быстрее.

-Знаешь? … Ну конечно дело очень важное. Ты же меня знаешь. Я по пустякам бы не стал в это лезть.. Да-да.. Записываю… Ну всё, спасибо, за мной должок.. А?.. Ха-ха, ну конечно, встретимся, выпьем как в старые добрые.. Ну давай-давай, - тренер положил трубку с лёгкой улыбкой, которая сразу же пропала, как он посмотрел на написанные им цифры. -Ну что, малышь, будем звонить твоему дяде?