«Тигнари, Тигнари», — Веритас мысленно повторяет имя, поднимаясь по лестнице на второй этаж дома и провожая печально-влюблённым взглядом светлую макушку в толпе внизу.

Внутри ёкает обида на самого себя, она же и гонит вперёд быстрее. Он дёргает за ручки пару дверей, но они оказываются закрытыми. За третьей его встречает такой же режущий глаза неон, как и внизу, но мягко размываемый сладким дымом. Чихнув для приличия, Веритас закрывает за собой дверь и проходит дальше к сидящему на диване парню. Под описание подходит: тёмное каре с зелёными прядями, пирсингованые уши, покрасневшие глаза и пьяная улыбка.

— Тигнари? — уточнить всё же стоит.

— Привет, друг мой, — голос у него высокий, но хрипловатый — не удивительно. Он откидывается расслабленно на спинку дивана и склоняет голову к плечу. — Садись, в ногах правды нет. Что ищешь? Экстази, меф, гер…

— О, нет-нет-нет, — Веритас смущённо усаживается на небольшом расстоянии. — Я, это… — почему-то в горле пересыхает, и язык отказывается связывать слова. — Мне Ханаби посоветовала к тебе прийти, чтобы… немного расслабиться?

Он понятия не имеет, почему звучит так неуверенно. Почему вообще так неуютно и страшно.

— А! — брови Тигнари понимающе взлетают, и он широко ухмыляется, демонстрируя клычки. Это могло бы выглядеть мило. Он поднимает руку с зажатой в пальцах сигаретой. Или чем-то похожим на сигарету. — Ты за этим. Без проблем. Но ты не выглядишь, как торчок. Что-то случилось?

Тигнари медленно затягивается, долго держит дым в лёгких, а после так же неспешно выдыхает. Он расслаблен и явно не торопится, ждёт ответа.

— Просто хочу попробовать, — Веритас отводит от него взгляд.

— Как тебя зовут, говоришь?

— Веритас, — он не представлялся, но отвечает на вопрос.

— Так вот, Веритас, если хочешь пиздеть, иди вниз и садись на уши первачкам, ладно? Ты пришёл с просьбой, будь добр говорить честно.

Становится ещё неуютнее. Веритас сжимается весь, вздыхает тяжело и задумывается о том, чтобы уйти. Но где-то перед внутренним взором всплывает взгляд ярких-ярких глаз и красивая широкая улыбка.

— Просто хочу расслабиться и попробовать заговорить с… человеком, который мне нравится, — почему звучит так позорно?

— Очаровательно, — Тигнари кивает и кладёт ладонь ему на плечо. — Парни козлы, да? Ни пообщаться нормально, ни отношения поддерживать.

Веритас краснеет. Неужели настолько очевидно, что речь не о девушке? И всё же в словах Тигнари он слышит уже его обиду на кого-то. Веритас слегка косится на него.

— У тебя проблемы в отношениях?

И тут же краснеет. Зачем он лезет вообще? Кто за язык тянет?

Но, кажется, Тигнари не обижается. Он будто бы ждал этого вопроса.

— В точку. Отказался приходить сегодня на тусовку. Говорит, у них там турнир. Знаешь, блять, какой турнир? По карточной игре, — о, теперь Веритас видит, что та ухмылка и правда была милой. Сейчас на лице Тигнари виднеется злость.

— Оу.

А что ещё он может сказать незнакомому человеку в ответ на жалобу?

— Вот и я о том же. Так что лучше подумай, надо ли оно тебе. А то придёшь в следующий раз уже не храбрости набираться, а горе закуривать.

Веритасу кажется ироничным пристрастие Авантюрина к азартным играм. Он уверен, что сейчас тот уже играет с кем-то в покер внизу.

— Чем тебе пиво не угодило? — Тигнари снова заговаривает, руша возникшую тишину.

— Не нравится вкус алкоголя. И реакция организма. Ханаби поклялась, что вот это, — Веритас неясно обводит задымлённую комнатку рукой, — намного лучше.

— Нашёл, конечно, кого слушать. Но она не наврала. Трава мягче и приятнее. Тебе просто хорошо, а потом легко отпускает. Нет всей этой алкогольной срани с похмельем, всё такое.

— Сколько?

— Что сколько?

— Сколько стоит? — Веритас смущённо шарит по карманам в поисках налички. Тигнари насмешливо наблюдает и качает головой.

— Тебе — за поцелуй. Ты прям горячий, — он касается пальцем его руки и делает «пш-ш-ш», будто обжёгся.

Веритас зависает, обрабатывая услышанное. Лицо усиленно заливается краской, а сам он неловко отодвигается по дивану чуть дальше.

— Слушай, извини, я не…

— Да брось, — Тигнари недовольно морщится, снова затягиваясь. — Просто поцелуй, не умрёшь, — вместе со словами его рот покидает дымок, и Веритас невольно вдыхает сладкий аромат. Голову слабо-слабо кружит, и он продолжает неуверенно смотреть в ответ.

Приподнявшись, Тигнари подаётся ближе. Прижимается губами с поцелуем к застывшему, будто изваяние, Веритасу, пытается сделать хоть что-то, но ответа не получает и отодвигается, приподнимая бровь.

— Ну ты чего? — Веритас молчит. Красный, как рак — видно даже в свете неона. Глаза огромные, а губы плотно сжаты. Тигнари с подозрением щурит глаза. — Не говори мне, что такой горячий парень не умеет целоваться, я тебя умоляю.

Веритас по-прежнему молчит. Но выражение его лица слишком красноречиво. Тигнари устало стонет и нервно смеётся.

— Теперь даже стало интересно, для кого именно ты свою розу бережёшь, — он всё ещё неприлично близко по меркам Веритаса, и это заставляет голову кружиться ещё сильнее.

Он искренне не понимает, что вообще происходит, но даже от этого почти невинного касания губ внутри что-то переворачивается и загорается. Становится жарко-жарко и до одури неловко.

— Раз уж ты решил накуриться для храбрости, может, заодно и в поцелуях тебя поднатаскаем? — Тигнари явно весело. Хихикает, пальцами поглаживая Веритаса по щеке, и смотрит прямо в глаза, вынуждая теряться на месте и желать провалиться сквозь диван, пол, первый этаж и фундамент.

— Эт-то странно, мне кажется, извини, — Веритас от волнения даже запинается.

— А когда с ним у тебя до чего-нибудь дойдёт, в обморок упадёшь позорно, да? — пальцы с щеки медленно заползают в волосы, начинают поглаживать. Тигнари замолкает на мгновение, облизывает губы задумчиво и выдаёт: — А давай трахнемся?

— Ч-ч-чего? — Веритас ощущает, как одновременно бледнеет и краснеет ещё сильнее. На потеху Тигнари, конечно же. Тот бесцеремонно усаживается на колени Веритаса, прижимаясь поплотнее, напирает так, что приходится вжаться в спинку дивана.

— Да не бойся ты, тебе понравится, — Тигнари продолжает веселиться, делая новую затяжку.

— У тебя же есть парень. И я не… Я так не… — Эоны, где все слова, когда они так нужны?

— Слушай, твой чел тебе не даёт. А я не карты, чтобы мой меня сегодня разложил на столе. Считаю, всё честно. Да и, кажется, тебе всё же тоже интересно, — взгляд Тигнари многозначительно падает вниз, и только сейчас Веритас ощущает собственный стояк.

Блять.

Говорят, безвыходных ситуаций не бывает. Что же тогда насчёт этой?

— Просто будь послушным мальчиком, окей? Приоткрой ротик и расслабься немного, — Тигнари делает глубокую затяжку и склоняется для нового поцелуя.

Дым тонким сладким ручейком перетекает в рот Веритаса, и он пытается на автомате повторить движения губ Тигнари. Нелепо и смущённо. Путается с собственным телом и дыханием, отчего закашливается.

В голову что-то ударяет изнутри. Будто игрушечным надувным молотком. Гулкое, но мягкое «Бум» звенит в ушах, а мир перед глазами пульсирует.

— Поди, ещё и обычные сигареты никогда не курил, — голос Тигнари ощущается малость искажённо, и Веритас просто пытается прокашляться и прийти в себя. — Глубже дыши.

Что вообще происходит?

Когда дыхание успокаивается, и Веритас снова может поднять взгляд на Тигнари, тот оказывается уже без футболки и тянет ему «сигарету».

— Попробуй сам. Только не жадничай, совсем немного, — почему-то Веритас становится покорным. Абсолютно молча делает небольшую затяжку, и его губы тут же накрывает ладонь Тигнари. — Подержи немного, потом ме-едленно выдыхай, — командует, ждёт отклик во взгляде, а после снова целует.

Веритас делится дымом в губы почти незнакомого ему человека, пока тот жмётся к нему голой грудью. И эта мысль проходит сквозь сознание и тело сильным возбуждением, так что он на последнем вздохе сдаётся на тихий стон. Тянется дрожащими руками к бокам, скользит по коже пальцами, в итоге обнимая и прижимая ближе. Ответное возбуждение Тигнари пульсирует жаром где-то на животе, и Веритас невольно пытается потереться стояком.

Тигнари принимает это за очевидное «Да!». Он отрывается от поцелуя лишь на мгновение, чтобы облизать — чертовски эротично! — указательный палец, им же затушить сигарету и выкинуть её куда-то в сторону. Тут же возвращается, прикусывает нижнюю губу Веритаса с игривой улыбкой, скользит языком в рот, пока руки бесцеремонно лезут под футболку, пытаясь её поднять выше.

Веритас правила игры принимает. Почему-то вдруг легко. Переживания и будущие сожаления тактично скрываются за туманом в голове, пока он стягивает с себя одежду, позволяет трогать и сжимать свою грудь.

Целоваться становится просто и понятно. Губы скользят друг по другу, языки сталкиваются, а дыхание налаживается само по себе. Вдох носом — несколько секунд глубокого поцелуя — хриплый выдох со стоном между лёгкими касаниями. И по кругу.

Голова постепенно пустеет пропорционально тому, как растёт возбуждение. На задворках сознания остаётся факт того, что дверь не заперта, что где-то в этом же доме сейчас отдыхает и веселится Авантюрин, что сам Веритас впервые в жизни накуривается, целуется и, кажется, собирается лишиться девственности в свои уже почти неприличные девятнадцать лет.

— У тебя такое ахуенное тело, — влажное тепло покидает губы, спускается на подбородок, шею. Веритас ощущает укус на ключице и напряжённый кончик языка на соске. Его выгибает навстречу этим ласкам, пальцы сжимаются на плечах Тигнари, а глаза закатываются от непривычного удовольствия.

— Я так… Я же… кончу сейчас, — жалобно мямлит он через тяжёлое дыхание.

— Надеюсь, тебя хватит на два раза, — Тигнари довольно смеётся и поднимается. Бесстыдно скидывает с себя штаны с бельём, и Веритас, как баран, пялится на его стояк. — Хотя ты так смотришь на мой член… Я думал отсосать тебе, но можем переиграть. Попробуешь?

Рука Тигнари сжимает основание и медленно ведёт вверх. На головке выступает прозрачная капля смазки, и в эту секунду Веритас уверен, что на вкус она просто невероятна. Потому не сопротивляется пальцам в волосах, подтягивающих его голову ближе к паху. Он без сомнения раскрывает губы и достаёт язык, позволяя Тигнари медленно провести по нему головкой. Веритас облизывается, ощущая солоноватый привкус.

Внутри что-то сладко-сладко сжимается, и он всхлипывает, уже самостоятельно обводя головку языком, целуя и причмокивая.

— Такой старательный, — голос Тигнари походит на мурчание. Его пальцы ласково перебирают прядки волос, не мешая Веритасу пока что самостоятельно всё изучать. — Дай угадаю — ты отличник, да?

Веритас быстро кивает, прикрывая глаза и полностью обхватывая головку губами. Интуитивно старается быть аккуратнее с зубами.

— Давай глубже, не стесняйся, — Тигнари всё ещё не давит, просто негромко указывает, а Веритас слушается.

Головка проскальзывает по языку, когда он двигает головой немного вперёд. Веритас позволяет телу действовать на автомате, подтягивая знания из когда-то просмотренного порно. Просто жмурится, плотнее обхватывает член губами и принимается отсасывать с периодическим несдержанным мычанием. Почему это оказывается так приятно, он не думает. Веритас сейчас в целом не думает. Цепляется за чужие бёдра и тонет в возбуждении.

— Надо будет поблагодарить Ханаби, — слышится хмык сверху, когда пальцы Тигнари всё же сильнее стискивают волосы. Он принимается постепенно двигать тазом навстречу, погружаясь глубже.

В какой-то момент Веритас осознаёт, что член упирается ему в глотку. Глаза по-глупому слезятся, мешая смотреть вверх. Тигнари держит его голову на месте, вынуждая давиться. Не отпускает.

— Я завидую тому парнишке, если он ответит на твои чувства. Правда, тебе чертовски сильно идёт член во рту, милашка.

Конец фразы тонет в яркой вспышке в голове Веритаса. Его всего встряхивает, и он жалобно задушенно стонет, закатывая глаза и кончая в трусы. Оргазм накрывает настолько сильно, что он на несколько долгих секунд полностью теряется в происходящем, пока Тигнари с восторгом быстро толкается, чтобы излиться в его глотку следом.

Веритас на автомате всё проглатывает, крупно трясясь под протяжный стон сверху. Осознания произошедшего нет абсолютно. Он послушно отодвигается и облизывается, ощущая, как тело приятно становится ватным, пока в голове всё так же звенит тишина.

Внезапное касание губ и тяжесть на коленях сбивают с толку. Тигнари целует его очень жадно и глубоко, царапая плечи и вжимаясь грудью. Веритас пытается поспевать за ним, но его слишком сильно ведёт после оргазма. Он не сразу замечает, как одна рука Тигнари пропадает, не слышит тихие хлюпающие звуки. Просто ластится в ответ, целует, как может, как успел научиться.

— Я всё ещё собираюсь объездить твой член, не расслабляйся, — Тигнари говорит прямо в губы, легко хлопая Веритаса по щеке. Он отвечает тихим мычанием. Эти слабые пощёчины оказывают интересный эффект, потому как член в липких штанах вновь напрягается.

Одежда окончательно куда-то уползает — Веритас уверен, что самостоятельно. Это забавляет, и он глупо смеётся, слепо водя руками по телу Тигнари.

— Вот дурашка, — ворчит тот по-доброму, беря его лицо в ладони и заглядывая в глаза. — Веритас, ты как?

— Хорошо, — приходится вспоминать, как ворочать языком. Слово вязкое, тянется долго и сипло. Веритас улыбается, медленно моргая.

У Тигнари очень красивые глаза. Большие-большие. Веритасу хочется потрогать каждую ресничку.

— Не тошнит? Голова не сильно кружится? Не жарко? — Тигнари трогает его лоб, гладит лицо. Безумно приятно — Веритасу непонятно, почему ему вообще может быть сейчас плохо.

— Всё нормально, мам, — о, он очень забавный сейчас. Начинает смеяться на середине фразы.

— Не мамкай со стояком, пожалуйста, — Тигнари качает головой, поджимая тянущиеся в улыбке губы. Приподнимается, одной рукой придерживая член Веритаса и приставляя его к своему анусу.

И вот теперь он обращает внимание на происходящее. Смотрит во все глаза, как тело Тигнари немного выгибается, пока тот вдавливает в себя головку и медленно насаживается. Вырывается невольный стон от жара и тесноты. Пальцы стискивают бёдра до будущих следов.

Тигнари опускается ещё немного ниже и целует Веритаса, обнимая за плечи. Он принимается двигаться совсем медленно, постепенно насаживаясь всё глубже.

Всё естество Веритаса сосредотачивается только на этом новом ярком ощущении, на сжимающих его член стенках, на мокром поцелуе, на липкой от пота коже под пальцами. Кажется, будто мир вокруг растворился, смешался в одну массу неонового дыма, оставляя их двоих жаться ближе, теснее, горячее, откровеннее.

Миллиметр за миллиметром Тигнари всё же садится на его член до конца и замирает, удобнее устраивая ноги. Он целует уголок губ, щёку, мочку уха и шепчет:

— Можешь называть меня его именем.

Вместе с этими словами он приподнимается и резко садится обратно, выбивая искры из глаз Веритаса. Тот рвано стонет с придыханием, силясь припомнить, о ком вообще говорит Тигнари.

Перед внутренним взором расплывчато возникает лицо. Глаза яркие, такие необычные. С крошечными морщинками улыбки вокруг, но сам взгляд отстранённый. Смотрит, но не видит.

Веритас резко открывает глаза и уставляется на Тигнари. Тот раскрасневшийся, двигается на его члене и тяжело дышит. Ресницы подрагивают, но он смотрит в ответ. Смотрит, видит. И чувствует.

Что-то большое и тёплое душит Веритаса изнутри, когда он в порыве резко подаётся вперёд, целует Тигнари, одним движением заваливая того на диван. Член остаётся внутри, и Веритас тратит всего пару секунд, чтобы найти правильное положение ног и сделать первый резкий толчок.

Тигнари давится громким стоном, выгибаясь в спине. Но на его губах крайне довольная улыбка, и это подстёгивает Веритаса продолжать. Двигаться быстрее, глубже, грубее.

Взгляд падает вниз — туда, где их тела соединяются прямо сейчас. Он завороженно пялится на то, как член погружается в зад Тигнари, как мышцы туго его обхватывают. Кажется, у него вырывается какое-то ругательство. Он склоняется, не прекращая двигать тазом, целует на пробу шею, опускается на грудь с парой укусов. Разница в их росте не позволяет надолго остаться в такой позе — только сейчас где-то на фоне Веритас понимает, что Тигнари порядочно так ниже него.

Тем не менее целовать и кусать его сейчас хочется до безумия. Веритас припадает снова к шее, сжимает кожу зубами и жадно слизывает капли пота. Руки удобнее перехватывают ноги Тигнари, задирая их и разводя пошире. Член двигается внутри всё быстрее.

Тигнари издаёт бесстыдно громкие стоны, выгибаясь всем телом и услужливо подставляя шею, на которой уже успевают расцвести несколько алых засосов вокруг следов зубов. Веритасу начинает казаться, что они сливаются глубже, сильнее, чем просто физически. Он жмётся лбом к его щеке, заглушая звуком шлепков их стоны.

Он уверен — сейчас они дышат синхронно, сердца бьются вместе, кожа срастается, а сами души смешиваются в липком сладком жаре. Неон блестит в каплях пота на груди Тигнари, и Веритас видит в этом чистое звёздное небо. Он целует его, задыхаясь от осознания такого единения с космосом. Со Вселенной.

Этот оргазм, как и первый, становится неожиданностью. Веритаса просто крупно встряхивает, и мир рассыпается сиющими осколками удовольствия. Он замирает глубоко внутри, не думая о том, что кончает в почти незнакомого человека без какой-либо защиты. К чёрту, плевать.

Ему настолько хорошо, что он далеко не сразу приходит в себя, когда Тигнари принимается хлопать его по спине.

— Я не готов умереть даже после такого ахуенного оргазма, чувак, ты пиздец, какой тяжёлый!

Веритас не видит, не слышит, не ощущает, но поддаётся слабым подталкиваниям и поднимается. Член с мокрым хлюпом выходит из задницы, и капли спермы пачкают диван, но кому сейчас не плевать?

— Живой? — его снова хлопают по щекам, возвращая из такого сладкого полёта по звёздам обратно на землю. — Держи, попей, — к губам прижимается горлышко бутылки, и Веритас послушно делает первый глоток. Это порождает резкую жажду, и он выпивает всю воду до дна.

Тигнари рядом возится, вытирая салфетками диван и свои бёдра. Веритас следит лениво за его движениями. Шевелиться дико тяжело, но он всё же умудряется поднять руку и поймать Тигнари.

— Ты отлично постарался, серьёзно. Теперь я не верю, что у тебя никогда не было секса, — улыбается он. — Но позволь мне немного тут всё привести в порядок, пока не присохло. А потом я тебя поцелую, хорошо?

Веритаса всё устраивает, и он просто лениво откидывается на спинку дивана. Тело будто набито камнями. Как и веки. Моргнув раз, он уже не может открыть глаза. Погружается в убаюкивающую дрёму. Будто кто-то большой-большой взял его в ладони и стал укачивать.

— Не спи, я планировал тебя ещё поцеловать, — около уха слышится тихий мурчащий смех. Веритас сквозь сонную пелену улыбается, с усилием открывает глаза и расплывчато видит Тигнари. Полностью одетого и с неряшливым маленьким пучком на голове.

Моргнув и опустив взгляд, Веритас осматривает себя. Одежда на месте, а сам он нагло занимает весь диван.

— Я тебя одел на всякий случай, — Тигнари помогает ему сесть.

— Долго спал? — голос Веритаса страшно сипит, и он прокашливается, морщась.

— Нет, полчасика всего, не переживай. Ты как, нормально себя чувствуешь? — пальцы Тигнари ласково заправляют ему волосы за ухо.

Недавний секс ощущается так фантомно, что Веритас задумывается — не почудилось ли.

— Мы переспали, да, — видимо, на его лице слишком ярко написаны все сомнения. — Всё было круто. Мне понравилось, — на всякий случай добавляет Тигнари.

— Я… Да, мне тоже, — немного неловко от собственной потерянности. Веритас ластится к ладони и позволяет утянуть себя в мягкий долгий поцелуй. Их не отвлекает даже звук открывшейся двери.

— Нари, у тебя есть?.. Ой! — кто-то мягко смеётся. — Извиняюсь.

— Всё в порядке, — Тигнари первым отрывается от губ Веритаса и оборачивается с улыбкой к двери. — Заходи, Авантюрин. Что ты хотел?

Ответа Веритас не слышит, потому что по голове резко бьёт понимание, каким именем Тигнари позволил ему называть себя во время секса. Хоть он этой возможностью тогда и не воспользовался.

По спине бежит холодок. Веритас поднимает взгляд и видит его — того самого. Того, ради кого он вообще оказался в этой комнате. Как там было? Хотел накуриться, чтобы расслабиться и суметь заговорить, да?

— О, Рацио, привет, не признал, — эта улыбка обращена уже ему. Приходится сипло буркнуть приветствие. — Нари, я думал, ты встречаешься с Сайно.

— Да, так что лишнего не пизди.

— Понял, не дурак, — Авантюрин выставляет перед собой ладони. — Даже скидку не буду просить, вот такой я хороший.

— Ну конечно, у Дори то же самое ты купишь в два раза дороже, со мной дружить полезно, — Тигнари спокойно жмёт плечами, что-то передавая в протянутую руку и забирая оттуда пару купюр.

— Ну, развлекайтесь, не буду мешать!

Авантюрин исчезает так же быстро и незаметно. Веритас резко выдыхает весь воздух и устало скатывается ниже по дивану.

— Плохо стало? — Тигнари беспокойно поглядывает на него.

— Типа того, — Веритас жмурится и мысленно считает до десяти. — Это… был тот самый парень.

— Тот самый? — Тигнари приходится напрячься, чтобы понять. Но он в секунду меняется в лице, когда смысл слов доходит. — Ох, блять… А, извини?

— Да за что? — Веритас отмахивается. — Забей.

Повисает неловкая тишина. Тигнари поджимает губы и увлечённо рассматривает собственные руки на коленках. Веритас на него косится и фыркает смешливо. Приподнимается, ловит лицо в ладони и коротко целует.

— Спасибо. Классно было, — он улыбается немного криво. — Надеюсь, у тебя проблем не будет.

— Нет, нет. Авантюрин точно не скажет Сайно ничего, — Тигнари чуть успокаивается.

— Я, наверное, пойду домой, — поднявшись на ноги, Веритас пару секунд договаривается о прямом положении тела со своей вестибуляркой.

— Заглядывай, если что. Я буду рад и просто с тобой вместе потусить, ты, вроде, прикольный.

— Ты это по члену понял?

— Ну, у хуёвого человека такого члена не будет, я уверен, — Тигнари посмеивается, окончательно расслабляясь. Веритас на это отвечает только хмыком и покидает комнату.

На вечеринке ему и правда больше нечего ловить, хотя взгляд всё равно невольно выцепляет светлую макушку в толпе. Но это проблемы будущего Веритаса, пока что ему нужно ровным шагом вернуться домой и уснуть.