С того разговора прошло уже пара месяцев. Но он засел основательно в моей голове. Ведь, как выяснилось, я так мало знал о себе, о своей семье и о своих родителях.
Я был шокирован услышанным от старейшин, что моя семья была изгоями. Поэтому они жили на отшибе, на окраине посёлка. И то, что даже родной брат отца не принимал его, но взял на воспитание меня, было для меня удивлением.
Семья моего отца, как и много поколений до них, жила здесь, в посёлке. Он вырос и отправился искать лучшей жизни. Поскитавшись по городам и деревням, он познакомился с моей мамой. Но полюбив друг друга, они были вынуждены бежать, прятаться и искать пристанище.
Весь тот разговор, Брант стоял подле меня и держал свою руку на моём плече.
- А от чего они бежали? - непонимающе стал задавать я вопросы, обращаясь к старейшинам и дяде, сидящему по другую сторону от нас.
- Твоя мать из семьи вампиров, при чём очень влиятельных. И твой отец, и твоя мать нарушили правило, которое её семья не хотела прощать.
Я с недопониманием смотрел в глаза старейшинам.
- Какие вообще ещё правила? - возмутился я.
- Всё наше существование - это уже выходит за рамки каких-либо правил, - быстро выпалил я. - Поэтому я вас не понимаю. Объясните мне.
Я требовал ответов на свои вопросы. И они быстро последовали.
- Кровосмешение между нашими народами, между волками и вампирами невозможно. А если вернее, то не было до тебя свидетельств этому, - встрял в разговор дед Бранта.
- То есть вы хотите сказать, что я и есть это свидетельство? Я и есть ребенок, плод любви вампира и волка? - одновременно и воодушевленно, и расстроенно говорил я.
- Да, - ответил дед Бранта. - И, если мы смогли принять этот факт. То семья твоей матери не могла и не хотела принимать этого, считая, что их кровь осквернена твоим отцом. Вот истинная причина их скитаний и их бегства.
Я стал постепенно понимать сказанное. В глазах всплывали фрагментами картинки, чуждые мне. Вернее, ранее, совсем маленьким, я видел уже эти лица во снах и видениях. Но не придавал значения тому, что эта бегущая беременная женщина с белоснежными волосами и испуганными глазами могла быть моей матерью. А этот огромный волк, кидающийся на людей у старой водяной мельницы - это мой отец, защищающий мать и меня.
Я не знал, что эти всплески сознания — это моё прошлое, которое я видел чьими-то чужими глазами.
Из этого разговора со старейшинами я узнал, что родился в доме рядом с амбаром и мельницей.
Что земли в округе участка принадлежат мне. И что, находясь там, я чувствую себя как дома. Именно потому, что это и есть мой дом.
И тогда я понял, что не зря привел Бранта к этим развалинам, к старому заброшенному амбару, где проходили наши счастливые дни.
По мере разговора я ощущал, как рука Бранта то сжимала моё плечо крепче, то, наоборот, ласково лежала, готовая погладить и успокоить. Я знал, что он слышит мои мысли и понимает мои чувства, передаваемые по нашей с ним связи.
- Ну, тогда расскажите. Как умерли мои родители? - обратился я к дяде и старейшинам.
Дед Бранта начал разговор:
- Тебе было 5, когда семья матери смогла выследить её. Ты до заката играл в лесу с Брантом.
Это он привел тебя к нам домой. И поднял тревогу, когда увидел, что мельница и амбар горят.
Я слегка обернулся к Бранту, чтобы взглядом поблагодарить за то, что он спасал меня ещё до того, как я начал помнить себя.
- И что? Папа и мама погибли в пожаре? - растерянно, с почти нахлынувшими на глаза слезами спрашивал я.
- Нет, Итан. Погибли они не в пожаре, - отвечал дед Бранта.
- Погибли они от рук вампиров. От той части твоей семьи, что досталась тебе от матери, - проговорил дядя.
Встав и подойдя ко мне, он потрепал меня по голове и приобнял за плечи.
На улице уже смеркалось. Брант не терял со мной тактильного контакта и мог считывать мои душевные переживания, что обуревали мной. А они были разными. Меня кидало из крайности в крайность. Мне хотелось то кого-то разорвать, то разрыдаться. Снова и снова всплывали образы, подпитывая к очередному срыву, мою и без того неустойчивую реакцию.
Я подумал, что это, наверное, Брант передал мне кадры, как мой отец сражался в доме. Но потом задумался и по выражению недоумевающих глаз Бранта осознал, что он и сам удивлен, увидев эти ведения. Он понял, что это я транслировал их, бессознательно вынимая из памяти, когда увидел волка, которого разрывали существа на горящих развалинах рядом с бесчувственным телом женщины.
В моих глазах и в глазах Бранта блеснули слёзы. Я вспомнил!!! Я был достаточно близко, чтобы видеть это, чтобы видеть их смерть. Но я был слишком мал тогда, чтобы что-то сделать или вообще запомнить.
В голове вдруг всплыла картинка, как мальчик чуть старше вырывает меня из этого ступора, хватает за руку и тянет через лес напрямик к себе домой. Да, Брант! Я понимал, что ко мне приходит окончательное осознание. В голове всё закрутилось. На душе стало и больно, и легко одновременно. Но в теле бушевали мысли и сила, которая должна была найти выход.
Я сорвался с места, рванув к двери. Брант старался преградить мне путь, но я юркнул у него из рук и, срывая на ходу одежду, понесся из здания ратуши, выбежав через дворовой выход. Мои босые ступни коснулись снега, а тело уловило на себе лунный свет, а в следующем шаге я уже приземлился на четыре лапы. Недовольно фыркая и рыча в образе волка, я понесся между ограждениями прилегающего к ратуше парка.
Полночи я рвал под собой землю. Носился по лесу, ища неизвестно чьи следы и стараясь учуять неизвестно чей запах. Но всё, что я ощущал - это где-то преследующего меня Бранта. Догнав меня только под утро, перекувыркнувшись на опушке, он все-таки повалил меня на землю и накрыл своим телом, не давая подняться, чтобы снова носиться по лесу.
Чувствуя, как моё дыхание приходит в порядок, его натиск уменьшился. Мысли успокаивались у нас обоих. А его массивная пасть нависала надо мной, вылизывая мою недовольную его победой морду.
Уже почти светало. Мы шли с Брантом по высоким сугробам к нашему укромному месту.
Покрытые наледью деревья, сменялись усыпанными снежными шапками на елях. Всё время то здесь, то там снег, падая с тяжелых лап хвойных, осыпал нас лёгкими холодными блёстками мартовского снега. Зима не сдавалась. Ночные морозы всё ещё сковывали реку, лес и наш посёлок несмотря на то, что на дворе был уже март.
Я шел, ступая след в след за своим Волком, чтобы, подойдя к амбару, обратиться человеком.
Брант уже лежал, раскинувшись на шкурах бизона, расстеленных на копне сена.
Вот оно - шикарное для меня утро. Уставшие от ночной беготни и охоты, мы каждый раз завершали свою утреннюю пробежку трусцой по территории леса, путая следы, чтобы потом заняться нашим утренним звериным сексом. Нет. Мы, конечно, придавались любви и в другое время суток, но утренний секс для нас - это было что-то отличительное.
Звериный облик уже схлынул. Но внутри нас ещё продолжало гореть это волчье пламя, что согревало и дарило наслаждение. Первым делом, обернувшись людьми, мы придавались своим чувствам, что поглощали нас, завлекая в свой танец. Среди промёрзшего за ночь старенького амбара - два разгорячённых мужских тела, от которых расходилось дымкой тепло, а в порыве страсти со стонами вырывались клубы пара.
- Итан, мальчик мой, - почти каждый раз начинал свой разговор Брант.
Видя, что после перевоплощения я ещё какое-то время был слегка взъерошенный и импульсивный, он всячески старался меня успокоить. А успокоить меня как? Отвлечь, занять мысли, занять сознание. Осыпая поцелуями всё моё тело, Брант дарил мне ласки, выцеловывая спину, покусывая шею и холку, прижимаясь своей грудью к моей спине и нависая надо мной.
Всячески стараясь выбраться из его объятий, я ещё больше оказывался под его контролем.
И вот я уже на четвереньках. Он склоняется надо мной, точно окутывая всё тело, покрывая меня и ограничивая мои движения своими руками. Сзади он подпирает меня бёдрами. И крепкий стояк, упираясь, трётся между моих ягодиц, продавливая и скользя мимо дырочки по промежности.
Я мог лишь чуть вилять попкой, чтобы направлять его движения, подставляясь под желанный орган. Прогибая спину и специально выпячиваясь, я старался повернуть голову так, чтобы дотянуться губами до его губ, улавливая своим ртом его дыхание, стоны и рычание. Когда овладевшая мною страсть заставила меня ещё сильнее выгнуться, оттопыривая попку, Брант осторожно выровнялся, упираясь в мои плечи руками.
Зафиксировав меня в этой позе, он отстранился и, припав к моей дырочке губами, стал жадно вылизывать моё колечко, раздвигая руками ягодицы в стороны.
Его движения были резкими и хаотичными. Язык скользил, возбуждая меня, продавливая дырочку, массируя промежность, проникая глубже внутрь и распаляя и без того разгоревшуюся страсть.
Поглаживая мои яйца, он обхватывал член вместе с ними. Слегка надрачивал, точно сдаивая, продолжая отлизывать моё очко, заставляя ещё больше поддаваться этой страсти. Меня потряхивало, а по всему телу проносились миллиарды крошечных разрядов.
Брант выпрямился и, приставив свой сгорающий от нетерпения член к моей дырочке, подал решительно бёдра, разразившись громким звериным воплем, заставившим и меня вздрогнуть.
- Да, любимый. Да! - простонал я, принимая его посыл.
Ощущая, как его член проникает в меня, я наслаждался этим, одновременно проваливаясь от удовольствия в какие-то сверхжеланные чувства.
Рычание, стоны и рёв Бранта заполняли мою голову. А лёгкое ощущение боли от растянутого до предела ануса быстро сменилось приятными ощущениями от точных ударов головки по моей простате. Каждое движение заставляло меня прогибать спину, выпячивать и оттопыривать ещё больше попку, виляя ею, чтобы то и дело схлопотать удар его ладонью по моим ягодицам. От этого мои скулящие стоны с новой силой приводили наши чувства к новой ступени наслаждения.
Монотонное рычание сменялось приливами страсти и ускорением его движений. Я стонал не переставая, как будто воспевал гимн блаженства, чувствуя, как с каждым движением Брант приближается к своей цели. Его крепкие руки, сжимающие бёдра, мощные толчки и звериное рычание словно создавали видения, которые вспышками возникали у меня в голове. Брант представлялся мне то в людском подобии, то в волчьем обличии. От этого мои стоны становились еще громче, а дрожь накрывала меня с ещё большей силой.
Я чувствовал, как напрягается моё колечко от его разбухающего члена, и огромный орган, с силой пронзая моё тело, начинает выплёскиваться внутри меня горячей обжигающей лавой. Вместе с рыком и стонами за моей спиной раздался громкий волчий вой. Моё прерывистое дыхание сменилось на испуганное хватание воздуха. А силы, оставаться в положении на четвереньках, стали покидать меня.
- Да, малыш! Да, мой любимый! - прохрипел Брант, сглатывая буквы в своих словах и надрывая голос.
Подавая в меня бёдрами своего богатыря, разливаясь и заполняя своей спермой, он наблюдал сверху, как я плыву под ним, растекаясь в нескончаемой неге удовольствия.
Мы оба, обессиленные, завалились на бок. Отключаясь, но получив несравненную разрядку. Я лежал без чувств, ощущая своего волка внутри себя. Брант мирно похрапывал. Его член, периодически вздрагивая, также периодически загонялся бёдрами глубже. Я испытывал верх наслаждения и физически, и ментально.
Но куча вещей не шла у меня из головы: родители, семья матери, Брант, горящая мельница. И то, что со всем этим багажом волки хотят, чтобы я стал вожаком их стаи!!! Уйдя в глубокие раздумья, я погрузился в сон.
Проснувшись от интенсивных и ритмичных движений, с которыми Брант, ещё полусонный, двигал бёдрами, я не мог контролировать свой стояк, который уже не давал мне спокойно лежать. Очко игриво впускало его ствол, зажимало и сдавливало у основания. Я был готов кончить, если бы прикоснулся к своему члену. Но, чтобы не сделать этого, наоборот, уложил свои руки на бёдра Бранта, пытаясь контролировать его напор.
Но Брант решил по-другому. Он обнял меня, сильнее прижимая к себе, обхватил рукой основание моего члена и принялся взводить крайнюю плоть. Так раз за разом, синхронно с рукой, он подавал бёдра, выдрачивая меня и растрахивая, чем крайне быстро добился моей разрядки. Я взвизгнул, сжался, тело точно парализовало, но следом, салютуя радостному завершению, я начал кончать.
Попка сжималась, промежность пульсировала. Мои громкие стоны запустили новую волну, с которой Брант пытался справиться. Противясь сокращениям моего ануса, он вбивал свой член, замедляясь и ускоряясь попеременно, пока это волна не настигла и его. Он снова взвыл волком и, вогнав в меня свой член целиком, стал заполнять меня. Захлёбывающееся от количества спермы очко хлюпало. Наши стоны сливались в единую рычащую какофонию звуков, пока снова два горячих обессиленных парня не развалились на мехах своими расслабленными взмыленными телами.
- Малыш, - проговорил Брант шепотом, точно боясь, что нас кто-то может услышать. - Я люблю тебя.
Это его «люблю» пронеслось в моей голове, ворвавшись, отворяя с ноги дверь в моё сознание, переворачивая мысли, и без того не находящие места.
- И я тебя люблю, - ответил я, стараясь не делать паузы между его словами.
И чтобы не объяснять ничего более, впиваюсь в его губы, расцеловывая, одновременно благодаря и за эти слова, и за тот секс, что был так приятен.
- Если это мой амбар и мои развалины, если это моё наследие. Может мне здесь и поселиться? – решительно и по-юношески импульсивно проговорил я.
- Это твоё решение, мой малыш! - ответил Брант, продолжая дарить мне свои страстные поцелуи. - Я приму любое твоё решение.
Он ответил, ожидая моей реакции, видя моё задумчивое лицо и всплески эмоциональных картинок прошлого в моих глазах.