Первые трое суток давались очень сложно всем, и я не был исключением. Но Брант был рядом со мной.

Мы устроились в амбаре старой заброшенной фермы у кромки леса и реки. Там, среди поваленных деревьев, на месте развалин старой водяной мельницы из земли бил теплый источник. Место давно было заброшенным. Даже местные безбашенные пацаны не показывали туда носа. А тем более в полнолунные ночи. 

Из небольшой заводи вода из теплого источника попадала и смешивалась с речной, от чего вся эта глушь накрывалась не то туманом, не то дымкой, которая скрывало всё и вся. Старейшинам было известно многое, и каждое утро мы находили в амбаре сверток со свежим хлебом и глечик молока. Свежатину мы загоняли себе ночью. И то, что оставалось, Брант готовил, разжигая небольшой костер в лесной чаще. 

Мы провели там три чудесных дня, возвращаясь лишь на рассвете и покидая укрытие перед полуночью.

Ночью он склонял свою голову, поддерживая меня во время звериного перевоплощения. Сопровождал в ночных погонях и разведывании территорий. Под утро мы придавались страстным игрищам в зверином обличии. Которые плавно перетекали в после рассветный час и заставали нас изможденными и обессиленными от секса то здесь, то там. После чего мы отлеживались в тёплом, чарующем источнике или отдавались друг другу и своим чувствам внутри амбара, попутно отсыпаясь перед долгой ночью.

Намного сложнее мне было, когда мы вернулись домой. Я настолько быстро привык засыпать и просыпаться в его тёплых объятьях, что первые дни и ночи вообще не мог спать. И это я ещё молчу о наших шалостях. Мы искали любой возможности, чтобы оказаться друг с другом наедине. Будь то сарайчик дяди или задняя коморка кузнецы, заполненная углем и дровами.

Брант стоял, опершись на мешки с углём, оголившись и спустив мешковатые брюки к коленям. Через внутреннее окошко попадал свет от горящего огня в кузнице. Стены были прогреты до максимума. 

Я закрыл за собой дверь. И мы сразу слились в одно целое. 

Испарины от душного и жаркого помещения выступили на наших телах, подпитываемых желанием и страстью. Губы дарили друг другу жаркие поцелуи, руки скользили по влажной спине и груди. А язык выплясывал по изгибам наших тел, собирая капли, которые превращались в более крупные, скатываясь вниз и увлекая за собой и моё сознание, и меня всего. Я скользил губами по его кадыку, местами впиваясь нежно зубами в его массивную шею, целенаправленно спускаясь ниже, уже увлеченно посасывал и покусывал его соски.

- Не робей, Малыш, - прохрипел Брант, отпуская меня и давая мне возможность опуститься перед ним, становясь на колени. 

Я осыпал поцелуями его мохнатую грудь, его пресс, лобок и, наконец, коснулся губами головки. От моего теплого дыхания и нежного прикосновения он начал вздрагивать, порыкивая как зверь. Эти первые прикосновения так нравились ему и ещё сильнее возбуждали. Надрывное, хриплое дыхание Бранта, аромат его пота у мохнатого лобка пленил меня, заставляя терять голову. 

Слегка слышные стоны, сродни шипению воды, касающиеся раскалённого железа, полились из уст Бранта.

- Да, Малыш! Да! - заводился он, когда мой язык оплетал своим кончиком головку и жадно вылизывал уздечку. А я, наблюдая, как крепнущая плоть растет, увеличиваясь в размерах и, раскрасневшись, твердеет, упруго вздрагивая от моих прикосновений, заводился ещё больше. Руки Бранта теребили мои волосы. Он представлял мою густую волчью шерсть и глубокую пасть, в которую он рьяно подавал бёдрами своего мощного богатыря.

Я задыхался, лишённый воздуха в жарком помещении, быстро пропахшем нашим потом и похотью. Понимая, что запал Бранта распален до максимума, да и моё желание уже било через край, я избавился от своих штанов. Слегка подрачивая своего мальца, я не смел, да и не хотел выпустить изо рта член Бранта, наслаждаясь тем, как глубоко он вгоняет в мою глотку свою твердую похотливую плоть.

- Я хочу тебя, - увеличив громкость, простонал Брант и, подняв меня с колен, быстро поменялся со мной местами.

Толкнув в спину и повалив на живот, он прижал меня лицом к пыльному мешку, измазав мою моську в саже. Сам присел на корточки, развел крепкими руками ягодицы в стороны и припал к моему колечку языком. 

- Дааа, - выдавил я из себя протяжный стон, упираясь носом в мешок с углём, когда его язык скользнул по моей попке и быстро принялся ласкать дырочку, увлажняя ее, надавливая острым языком, проверяя, насколько она податлива.  

Стоны становились всё громче. В грудь врезались более крупные угольные осколки, а дыхание заполнялось угольной пылью.  

- Да, Брант! Да! - завопил я, чувствуя, как язычок проникает глубже, прокладывая себе путь.  

Он встал, выпрямился, хлопнул своей ладонью по моей вспотевшей влажной заднице и, приставив головку своего члена к моей дырочке, резко подал бёдра вперёд и плавно проскользнул внутрь, вырывая из моего рта рычание и стоны вперемешку с радостными хрипами: - Да, любимый! Да! Я хочу тебя!

Темп быстро наращивался. Мой волк Брант драл на полную своего волчонка, ввинчивая в меня своими бёдрами член, быстро вынимая его, чтобы повторить снова и снова и услышать мои стоны и мои мольбы продолжать. Брант не унимался, нервно натягивая моё очко на свою твердеющую плоть. 

- Малыш, я не смогу остановиться, - прохрипел он со звериным оскалом на лице. 

- Не сдерживайся и не останавливайся, - говорил я ему.

Но Брант вдруг резко вышел, одним рывком сорвал меня с мешков и, развернув к себе, крепко обнял, прижимая к своей мокрой груди.

Подсадив меня на мешок и слегка откинув мои плечи назад, он задрал мои ноги высоко вверх и развел их в сторону. Лишённая члена дырочка ещё не сомкнулась, а лишь раскрасневшись, ожидала нового толчка, который незамедлительно последовал, заставив меня дрожать и трястись от наслаждения.

Мой зверь внутри меня рычал и оглушал своим рёвом и стонами, которые, как я понимал, слышал и Брант. Ведь и я слышал его надрывное дыхание волка, когда в погоне за добычей он, вывалив язык и хватая воздух, петлял среди лесной чащи. 

- Да! Брант! Да! - хрипел и стонал я, подбадривая его ещё сильнее. И не оставляя себе возможности уйти от сюда, не покрытым этим самцом.

Он приоткрыл дверь, чтобы впустить немного воздуха в это укромное место, и продолжил растрахивать мою попку.

Широко разведя мои ноги и раскрыв перед собой мою дырочку, Брант видел, как от его толчков вздрагивает мой член и виднеется выпуклость на коже живота, четко очерчивая его вздыбленный и мощный орган, находящийся внутри меня.

Я упирался ступнёй в дверь, придерживая её, чтобы она не закрылась, впуская прохладу в душную коморку. В самой кузнице послышалось движение. Но мы оба были на вершине блаженства, и никто из нас не мог ни остановиться, ни замереть, чтобы прислушаться.

Брант первым зарычал. Неистово, громко, казалось, эхом заполнив и каморку, и всю кузницу. Он выгнулся всем телом, потом вздрогнул ещё раз. Из его груди вырвалось лишь протяжное: 

- Даааааа… - И он начал разливаться. 

Эта сильная струя ударила по моей простате, заставив и меня вздрогнуть, поскуливая от наслаждения и его напора. И через секунду Брант, на последнем издыхании, сделав завершающий толчок, выбивал уже из меня струи моей спермы. Я кончал, разбрызгивая и салютуя нашей страсти.  

Мелькнувшая в дверях фигура замерла и скрылась из виду. 

Брант принялся вздрагивать, из последних сил заталкивая в меня своего бойца. И, замерев, повалился сверху. Через пару минут мы отдышались. Нежный страстный поцелуй наполнил меня недостающей энергией, и мы начали приводить себя в порядок.

Я растер рукой свою сперму по груди. Надел свои бывшие когда-то серыми штаны и рубаху. Тыльной стороной ладони протер испарены на лбу, чем ещё больше размазал по лицу угольную пыль и вышел из каморки. Брант подпирал меня со спины и шел следом.

У очага кузницы. В метре от каморки стоял старший брат Бранта. Он слегка недовольно посмотрел на брата, но потом окинул меня взглядом и, склонив голову, потянулся обеими руками к моей ладони, чтобы приложиться к ней носом и лизнуть в знак покорности своему будущему предводителю и вожаку. 

Я не ожидал этого жеста. Но мне о нём уже успели рассказать старейшины и пару раз, ставя меня в неловкое положение, проделывали это на людях. Будто я какой-то миссия.

Но сейчас Калеб выхватил мою правую руку, которая еще не обсохла от моей спермы. Прижал ее вплотную к своему лицу и сделал пару глубоких вдохов. А отпустил лишь после того, как основательно вылизал ее, вывалив свой язык, который распластался по моей ладони. Делал он это как-то медленно, чувственно, не отводя взгляда, ревностно поглядывая на Бранта. А от меня ожидая какого-то одобрения. 

Я знал. Я чувствовал, что он тоже волк. И не из-за приветствия, а потому, что он источал определенный запах, который я улавливал. Запах, который казался похожим на запах Бранта, но сегодня был наполнен каким-то недовольством. Я с лёгким прищуром оценивал его, улавливая такое же недовольство от Бранта, хотя чувствовалось, что злость в нём нарастает.

Калеб отпустил мою руку, отступив к стене, и склонил голову, пропуская меня. Но когда с ним поравнялся Брант, он ехидно скривил лицо. Языком, которым только секунду назад вылизывал мне ладонь, прошелся по своим губам. Потом слегка прикусил одну губу и хитро улыбнулся. Брант понимал это выражение и эту улыбку. И значила она только одно: «Я пока не полностью попробовал твоего волчонка, но я знаю, какой он на вкус». 

Нет. Никто из них не произносил этих слов. Они слышали мысли друг друга. Между родными волками была такая же связь, как между мной и моим Брантом. Но они получили способности с рождения, а я постепенно развивал их, получая еще не чёткие, иногда размытые картинки, сопровождаемые отрывками фраз. Но в волчьем обличии всё работало куда лучше.

- Не смей! Держи себя в руках! - выкрикнул Брант, своему брату.

Парни схватили друг друга за грудки и яростно старались повалить друг друга, пока Брант не извернулся. Выкрутившись, он сложил руку в кулак и прямым ударом саданул Калебу в нижнюю челюсть. От чего тот чуть пошатнулся, отступил назад и, слегка осев, успокоился. Тем более, что в кузнице показался их дед, а он был одним из старейшин. 

- Успокоились оба! - рявкнул им Дед, и парни быстро успокоились. 

Калеб потирал свою челюсть. А Брант поправил рубаху, которая от удара вылезла из штанов.

Ситуация быстро разрешилась. Хотя я был готов сам рвануть в их замес, встав перед Брантом, если бы Калеб занёс кулак в его сторону. Хоть я и понимал, что моя весовая категория совсем не бралась во внимание. Одно, на что я рассчитывал, так это на то, что Калеб не посмеет ударить меня, и у меня будет время на противодействие ему. 

Старейшина появился как нельзя вовремя. 

Дед поговорил со своими внуками, пару раз внушительно рявкнув на них обоих. После чего отпустил Бранта, а Калебу устроил трёпку. Мол, старший брат не имеет права устраивать склоки внутри семьи.

Я потерял интерес к их разговору, когда возле меня появился Брант. На выходе с кузницы он протянул мне ковш. Я зачерпнул воды из кадушки и умыл лицо. Измазанное в саже и угольной пыли, оно, конечно же, от воды едва ли стало чище. По лицу стекали струйки прохладной воды, от чего я морщился и кривлялся.

- Иди сюда, - властно проговорил Брант и, ухватив меня сначала за руку, а потом, притянув к себе, зажал мою шею у себя под рукой. 

Он выдернул полы своей рубахи и насухо вытер моё лицо, как какого-то мальца, который не хотел мыться. Слегка насильно, но умело взяв надо мной верх.

- Да перестань ты! - огрызаясь, вывернулся я. - Что ты делаешь со мной?

Я возмутился. И для того, чтобы уйти от его захвата, положил руку на его пах. Там всё горело и пылало огнём.

Брант развел руки в стороны и продемонстрировал мне пустые ладони. В знак того, что он сдаётся. 

- Я согласен. Всё, всё, - проговорил он и отступил назад, не заправляя рубаху в штаны, чтобы скрыть свой стояк. 

- Всё. Пошли. Дед сказал, что подойдут позже. У них есть к тебе серьезный разговор, - добавил Брант, и его лицо стало казаться более взрослым и серьезным.

Да. Тот день стал для меня ещё тем потрясением.

Я впервые испугался за Бранта в их перепалке с братом. И я узнал историю своей семьи, которую мой дядя всегда умалчивал, скрывая от меня.