Лекс дурачится как мальчишка. И Лана залипает на его улыбку, на эти ямочки и лукавый прищур из-под ресниц. Шлепает ладошкой по плечу:

– Ты невозможен.

Кончики пальцев зудят от желания коснуться, ощутить щекочущее тепло этой улыбки, поймать ее, словно бабочку в ладонь, сохранить у сердца, чтобы светила в самые темные времена. Лана протягивает руку. Губы у Лекса теплые и неожиданно мягкие. Он на мгновение замирает и снова улыбается ярко и широко, сквозь ее пальцы. Она складывает ладонь лодочкой и чувствует как его улыбка щекотно бьется внутри.

Лекс осыпает ее пальцы короткими, легкими, почти невесомыми поцелуями. Точно крылья бабочки.