Стенли обожал спать. Раньше ему этого не давали сделать бесконечные перезапуски, но сейчас он готов спать днями. Иногда, он чувствует себя котом на солнце, мажет и растекается по любой горизонтальной поверхности. Первое время, когда страна грёз наконец стала доступной, Стенли просто засыпал самым глубоким сном. Никаких снов он не видел и считал, что это просто побочка Притчи.
Но недавно начался новый период: день открытых дверей в его разуме. Первый сон был замечательный на вкус–спор с Рассказчиком на тему "В какой момент рассказ становится рассказом?". О, это было великолепно, заслуживает повторить в жизни.
А потом началась вакханалия. Скример носорога из окна? Пожалуйста. Красное, ярким кровавым цветом небо с приближающейся к Земле Луной? Держите. Бесконечный рынок? Да, забирайте. Убийство? Кровь? Маньяки? Сигара? Всё к рукам, а если точнее, к голове. Спать Стенли больше не хотел–каждый сон, который длился больше возьми часов приводил его к бесконечному ахую, а этого ему и без снов хватает.
С этим нужно что-то делать и самый очевидный выход–отучиться спать. Да, но Стенли уже так привык к этому, у него даже был своеобразный режим. Хорошо. Он просто ляжет и отдохнёт с закрытыми глазами, точно не засыпая. Когда в окне появился силуэт и шторы подозрительно зашевелились, Стенли не реагировал. Но вот он опускает взгляд на свои ноги, а точнее, на их отсутствие, поднимает взгляд смотря в дикие тигриные глаза–
Стенли подрывается как укушенный. Он задремал. Блять.
Кофеварка тихо жужжала в зале, наполняя шумом на перебой с трещанием ламп. Рассказчик напряжённо постукивал по кофейному столику и не сводил взгляда со Стенли.
–Это третья кружка кофе за последний час.
Стенли смотрит в стену, не моргая–было трудно понять, дышит ли он вообще.
–Да.
Фоновый шум снова повис между ними и метался в растерянности от одного к другому, протекал по стенам, поднимался к потолку, смешивался с кофейным запахом.
Рассказчик хмурится сильнее, смотрит с укором и долей беспокойства–Стенли переживёт всё, что ему не кинет с разворота жизнь, но сам факт такого состояния невыносимо тревожит.
–Ну, и как думаешь? Это нормально?
Взгляд карих глаза проплыл чуть выше по стене и опять замер.
–Да.
Из Рассказчика вырывается тяжёлый выдох. Он поднимается и подходит ближе к Стенли, облокачивается на спинку дивана и долго смотрит взволнованной желтизной глаз.
Стенли хмурится и ёжится под прицелом беспокойства.
–Да нормально мне.
–Вижу, как тебе "нормально". У тебя же есть возможность спать, ты же так хотел этого. Что изменилось?
–Хотел. И хочу.
–Ну?
–Всякая ересь снится.
Стенли бы так и продолжил записывать все бредни своего мозга в памяти, пока во сне не настигла добивная часть его сознания.
Вот они–вдвоём, как обычно, у них всё хорошо. А вот Стенли оборачивается–больше у них нет ничего, нет их самих, нет Притчи. Вообще ничего не осталось, Стенли один, чувствует на себе взгляд родных глаз, но они не узнают его, интонации голоса меняются до нейтрально‐обвинительных, но ни одного слова Стенли понять не может, а может не хочет. В темноте вспышками сияют яркие круги разных цветов, зажигается один большой жёлтый круг прямо перед глазами, вспыхивают цифры отсчитывающие приближающийся конец. Возможно, так и должно было произойти. Возможно, Стенли должен это увидеть и пропасть. А потом родные глаза не смотрят вообще. Не замечают, молчат и ничего не показывают. Стенли больше нет, если его не видно.
Стенли проснулся медленно и отпускали его оковы сна также, оставляли памятный отпечаток на стенках мозга, бежали холодом по спине.
Он не заметил, что от него ждали пояснения, что он полностью ушёл в сонный мрак снова. Как бы не потеряться и не упустить всё это на Яву.
–Видно же по тебе, что отдыхать хочешь. Давай попробуем? А?
–Нар, если я- если ты- Если я увижу ещё хоть раз эту хрень, я клянусь–сломаю код игры, чтобы у нас бегали собаки и лаяли. Громко. Я с ними.
–Не смею сомневаться. Ты лучшие годы жизни посвятил уничтожению всего вокруг себя.
–"Лучшие", это какие?
–Когда встретил меня, конечно.
–Да, точно. Конечно, –Стенли закатывает глаза, но лёгкая ухмылка сама лезет на лицо. Как же он обожает этого оболтуса.
–Серьёзно, давай, я побуду рядом.
Стенли может клясться, он видит как алеют щеки Рассказчика. Самому хочется завизжать и хлопать в ладошки, потому что, да, пожалуйста, посиди немного со мной, раздели мой мысленный хлам.
–Ты не любишь спать.
–Зато любишь ты.
–Тебе не нравится когда сплю я.
–Зато нравится тебе.
Стенли многозначительно кивает. Насколько же он задолбал Рассказчика, если он готов идти на такое ради него.
–Ну так что, вы согласны?
–Кто "вы"? Меня тут один.
–Ну, я с уважением обращаюсь.
–С каких пор?
–Слушай, –Рассказчик зло выдыхает и смотрит прямо в глаза, –Ты хочешь или нет? Я прямо сейчас собираюсь и ухожу, если для тебя так незначительно-
–Я согласен.
Стенли закусывает губу и отводит взгляд куда-то в пол, лишь бы не видеть проскочившее удивление. До чего он докатился со всеми этими замечательными играми в кошки-мышки? О, точно, он хотел попросить себе новую пижаму с "Томом и Джерри", при чем парную. Он, так уж и быть, заберёт себе с Томом.
–Прекращай думать про мультяшные пижамы. Свою прекрасную хлопковую я ни за что не променяю, ясно?
Стенли раздражённо выдыхает и закатывает глаза–у него до сих пор вопросы, как они ещё не выкатились из орбит. А потом наступает момент осознания. Рассказчик будет рядом, пока Стенли спит и в голову начинают лезть абсурдные мысли, не лишённые логической подоплёки, но всё ещё странные. Что если, Нар решил раз и навсегда избавиться от лишнего повода беспокойства? Что если, он решил самым милосердным способом покончить со Стенли? Что если, Стенли всё-таки заменим и Рассказчик с ним из-за чистой привязанности, как к игрушке?
–Ты идёшь?
Пока он думал, Рассказчик уже ждал у двери из комнаты отдыха. Если приглядеться, в нем ничего не говорило о тайных планах, только небольшая нервозность, но это почти всегда присутствует и почему-то, только рядом со Стенли. Стенли идёт неровным шагом на выход из комнаты, прощаясь с так и не выпитой кружкой кофе.
Было логично, что Рассказчик приведёт его к квартире Ведра, но так непривычно, что это сделал именно он. Заходя, Стенли молился, чтобы спальня не выглядела как в самой концовке, потому что Стенли точно хватит удар и он, на испуганном биении сердца, наделает кучу и кучу глупостей, особенно, касающихся Рассказчика.
На автоматизме, как только в поле зрения попадает кровать, Стенли начинает переодеваться в пижаму и краснеющие щеки Рассказчика он списывает на собственный недосып и рассеянный разум.
Как только голова касается подушки, а тело чувствует тяжёлое одеяло–Стенли клянётся спать вечность, но что-то в этой мысли его пугает и она уходит вон из сонного мозга. Карие глаза ловят неловко переминающийся с ноги на ногу силуэт и поднимает бровь в недоумении.
–А, да, точно.
Рассказчик на всех скоростях пытается снять с себя одежду и только в процессе вспоминает про свой "волшебный" щелчок пальцами. Стенли смотрит с благоговением на появление бежевой пижамы на Рассказчике, это выглядит так правильно в данный момент, настолько идёт наперекор Притче–это ли не предел мечтаний?
Оказывается нет. Как только рядом со Стенли оказывается это чудо, он понимает насколько плохо ему жилось секунды назад. Желание схватить и вжать в себя перевалило все приличные границы и пальцы подрагивали, едва сдерживаясь, чтобы не трогать.
Золотые глаза по ощущениям светились в тусклом свете комнаты, хотелось греться и плавится под их лучами, чтобы сожгли и развеяли пепел где-то по офису. Хотелось полностью оторваться от времени, бесконечно тонуть в чужих глазах.
–Что-то не так?
Только сейчас Стенли видит как чужие щеки залил румянец, как поджимаются губы и желание прикоснуться стало ещё выше, хотя казалось бы. Как же сильно ты вляпался, как же хорошо, помогите.
–Может я мешаю? Я могу просто посидеть в пределах квартиры, чтобы не отвлекать тебя.
–Отвлекай меня.
Стенли хватается за прохладную руку в хлопковой пижаме и тянет ближе в себе. Что-то на корке мозга язвительно щебечет, что Стенли просто напрягает своим присутствием сам, что Рассказчик предложил это всё не подумав, что со Стенли возится нет никаких причин и желания — и отпускает.
Рассказчик двигается ближе сам, на удивление, собственное и Стенли. Стенли слышит как тот громко сглатывает, а потом чувствует мягкое прикосновение к плечу, как оно медленно спускается к рёбрам, остаётся где-то на боку и совсем легко сжимает. Сжалась рука, а по ощущениям сердце Стенли. Он об этом даже не мог думать, он об этом только мечтал, и то, в каких-то далёких углах сознания.
–Ты настолько не хочешь чтобы я заснул?
–В-в каком смысле?
Рассказчик осматривает их ещё раз, глаза моргают пару раз и он в панике отстраняется.
–Я так и знал, что это лишнее. Прости я-
Стенли останавливает его, перетягивая ближе, вжимая в себя и Рассказчик утыкается Стенли в шею, возможно, немножко растекаясь в лужу и чувствуя как плывёт разум. Рассказчик боится сделать полный вдох, потому что даже на обычном он чувствует запах Стенли и бессовестно солжёт, если скажет, что был бы не против задохнутся им. Нар позволяет себе дикость–вдыхает полными лёгкими и мысленно клянётся себе никогда больше не выдыхать.
Стенли чувствует короткие вдохи и выдохи на своей шее, как бегут мурашки по спине, как щекочут седые волосы скулы, как от Рассказчика пахнет карамелью, даже если это не так, даже если карамель пахнет не так–значит всё это просто не правильная карамель. Прикосновение пальцев ощущалось слишком отчётливо даже для сонного мозга. Стенли ведёт рукой от затылка к спине и обратно, задерживает руку на шее, слегка массирует и всё это время слышит как постепенно сбивается чужое дыхание, как колотится в горле своё собственное сердце.
Нар отстраняется от шеи, делает это нехотя, Стенли видит по движениям, а потом видит прекрасный румянец на щеках, который спускается ниже, как "горят" глаза небольшой толикой паники, смешанной с полным счастьем. Стенли чувствует себя хищником, наблюдает как приоткрываются пухлые губы и только через время воспринимает, что из чужого рта льётся звук:
–Это всё не слишком? Я-я к тому, что не против ли ты- Я имею ввиду-
–Нар, –голос просел, стал более хриплым и Стенли видит, как дёргается всем телом Рассказчик от этого звука, –Если тебе тяжело дальше, то мы ложимся спать и продолжаем после сна. Как тебе такая идея?
Рассказчик выглядит потерянным, мечется от решения к решению, от вывода к выводу, а потом смотрит в уставшие, измождённые бессонницей карие глаза и ложится обратно, успокаивающе улыбаясь.
–Я подожду. Я ждал всё это бесконечное время и несколько часов смогу тоже.
Не выдерживает и снова прижимается ближе, заново краснеет, водит успокаивающе по спине Стенли и совсем тихо напевает–о большем Стенли даже не мог думать, только быть благодарным. Нет, остался ещё один пункт из списка невыполненных мечт. Стенли чуть приподнимается, ловит на себе взгляд недоумения и резко, но нежно, кусает Рассказчика за ухо, слыша почти некультурный визг, чтобы лечь обратно и почти сразу погрузится в тёплую дремоту.
Рассказчик дождался пока Стенли заснёт, чтобы упасть лицом в подушку и попытаться не задохнуться. Боже, они существуют в стыде и позоре, как же ему это нравится. Пока усталость не накрыла шумной волной Рассказчик смотрел на Стенли так, будто он может исчезнуть, если моргнет–он этого не допустит.
Когда Стенли просыпается, он видит на себе новую пижаму с Томом.