“Весна в Ленинграде. Чтобы почти весь март стоял солнечным? Такого и старожилы не припомнят. Тает под яркими лучами лёд на Неве... и плывут по чёрной воде серебристые льдины..."

Диктор через хриплый динамик выразительно описывал красоту города и хлопоты рабочих с приходом нового сезона. На маленьком, выпуклом экране телевизора сменялись изображения заснеженных улиц.

— Рома, чего застыл? - окликнул его дедушка, стоявший в коридоре, - я не трамвай, уеду, следующего не жди.

— Что-ты в самом деле, — это уже был голос бабушки. Рома знал, что сейчас она поправляет ему галстук и поэтому дедушка так нервничает. Боится, что опоздает, но упрекать в чём-то бабушку он не посмеет, вот и переводит на него, - дай ребенку хоть кусок дожевать, ему до вечера дома не быть.

Рома поспешно затолкал в рот кусок пряника, который действительно схватил до того, как отвлечься на утреннюю программу. Будучи уже одетым в теплое пальто, он спешно закинул сумку на плечо, на ходу пригладил вьющиеся медные волосы и поспешил в коридор. Погода хоть и была солнечной, снежный март никто не отменял.

— Рита, какой из него ребенок, взрослый лоб, скоро будет выше и шире нас обоих вместе взятых, особенно если продолжишь ему потакать, - дед, ворча обулся и проверил ключи, - тут дисциплина нужна, и чтобы мозг был, который этой громадиной управлял бы. Пошли.

Он вышел за дверь, а Рома привычным жестом наклонил макушку, чтобы бабушка поцеловала его в лоб. Улыбнувшись и шёпотом попрощавшись, он последовал за дедом.

В обычные дни он ездит в училище на метро, но сегодня - день особенный. Дедушка подошёл к светлой волге - подарку от сослуживцев в честь его выхода на пенсию, и сел за руль. Рома залез назад. Садиться на переднее сиденье он не решался. Учитывая, сколько генералов и важных чинов возило это место, оно казалось ему неприкосновенным. Ноги предательски не помещались. Машина тронулась, и они выехали из двора. Мимо окна лениво замелькали сталинки.

Рома с детства понимал, как ему повезло жить здесь. Его дедушка занимал видную должность среди военных и сейчас прибывал на заслуженном отдыхе. Его бабушка никогда не работала, но у них была просторная квартира, а у него - новая школьная форма и конфеты на новый год. Его любили и заботились. И он всегда старался быть этого достоин: хорошие оценки в школе, завидная дисциплина, поступление в лучшее военно-морское училище страны. Рома с детства был уверен, что пойдет по стопам деда. Станет моряком, таким же большим, сильным. Наверное, у него будет жена, похожая на бабушку. Пока Рома будет на работе, им будет не скучно вдвоём. А когда он будет возвращаться, с порога будет чувствовать запах пирожков. Она будет такая же добрая и милая, целующая его в лоб на прощание. И у них обязательно будет такая же просторная квартира. А потом появится сын, который восхищался бы Ромой, как он сам восхищался своим дедом в детстве. И дедушка будет им очень горд.

— Да чтоб твою мать... еп...дивизию!

Рому сильно тряхнуло, а отборный дедушкин мат и оглушительный автомобильный гудок вывел из мыслей о приятном будущем. По ту сторону лобового стекла он увидел девушку с длинными белыми волосами. Нет, вряд ли это была девушка, или все-таки... С длинными, белыми волосами, запутавшимися от бега, в косухе и с гигантским, по сравнению с ростом человека, который его нёс, кейсом для гитары за спиной. Представитель современной молодёжи. Дедушка часто смирял таких неодобрительным взглядом. Видимо всё же ударившись о машину, музыкант схватился за локоть, а свободной рукой показал деду средний палец. Тот не успел среагировать, как хулиган уже скрылся в людной улице.

— Вот же сукин щенок, ты посмотри на него! Жить надоело! Под колёса бросается, вообще ни черта перед собой не видит. - они снова тронулись, - Конечно, такую швабру отрастил, еще и с гитарой, видел? Из этих, наверное, тьфу, на заводы бы их всех. Времени бы не оставалось на глупые мысли, тоже мне, молодёжь.

Рома кивнул. В мыслях отпечатался образ с непристойным жестом. Одно дело ругательства деда, с ним у Ромы была договорённость - бабушке не слово. Да и при внуке бывший моряк старался держать себя в руках. Но такое открытое хамство не могло не возмутить. Рома фыркнул. Насколько нужно быть аморальным человеком, чтобы банально не изменить уважения к старшим. Особенно когда сам виноват.

Об этом инциденте он почти забыл, как только вылез из машины. Совсем покинули его мысли эти воспоминания после двух пар. С объявлением перерыва он думал только о том, чтобы сходить в столовую за сосиской в тесте. "А ведь где-то там у бабушки сейчас лежат пряники... " В этот момент на его стол с грохотом опустились ладони. Он знал эти ладони и хорошего они приносили с собой мало. По крайней мере, сосиску в тесте - ни разу.

— Рооомочка, - следом за руками, опустилось и лицо. Матвей устроился напротив него, сев на стул задом наперед. - Что делаешь сегодня вечером? ~

— Звучишь так, будто что бы я не сказал — это в подмётки не годится твоему варианту.

Матвея он знал со школы. Когда Рома перевелся к ним в класс, первое время они мутузили друг друга не щадя. Пока в какой-то момент это не привело их к мощной братской дружбе. Тогда уже их боялись все учителя. Пока в дело не вмешался дедушка, приструнив бушующую энергию. И вот теперь они в одном училище. Военный из коренастого, розовощёкого Матюши, по мнению Ромы, слабый. Зато силы много, а мотивации её использовать, еще больше.

— Ты очень проницателен. Видел, кстати, сегодня твоего дедушку, позвали лекцию читать? Круто, передавай ему от меня привет. - быстрым, немного нервным жестом, он поправил пшеничные пряди, упавшие на лоб. - Слушай, раз ты сегодня без дедушки дома, тебе, наверное, скучно будет, пошли со мной к друзьям?

— А друзья знают, что ты с ними дружишь? - Рома поднял бровь, не видать ему столовой на этом перерыве.

— Вот и узнают, - Матвей хитро ухмыльнулся, - меня знакомая позвала... на небольшой "культурный вечер", если ты меня понимаешь. - он заговорщики наклонился ближе к Роме, шатаясь на стуле,- Но идти туда одному, даже с ней… ты знаешь… как я пойду в новое, неизведанное место без своего боевого товарища?

Рома тут же вспомнил утреннего "музыканта". Настроение подпортилось. Хотя, кто знает, может он тоже будет где-то там. Тогда Рома прочтёт ему прикладную лекцию про уважение к старшим. В гуманистических целях, конечно. А вообще, хотелось меньше пересекаться с такими типами. Ничего хорошего от них не жди.

Мероприятие, которое Матвей обозвал "культурным вечером", по факту являлся квартирником. Рома слышал, что после запрета на выступления артистов "неформальной музыки", такие вечера устраивались всё чаще. И не зря же, наверное. Он не сильно разбирался в этой теме. Внутри училища такое никто не слушает, из его знакомых точно. Ну или делают вид. Рома знал только то, что песни у них упаднические и злые. Такое он осуждал. Да, жизнь может быть не идеальна, но нужно быть благодарным за то, что имеем. Стране, людям вокруг, миру в конце концов. Чтобы всё это работало как часы - нужны правила. Если не отходить от этих правил, то и проблем не будет. Как в армии, и чтобы все равны. А эти анархисты сами себе палки в колёса ставят. Чего они только добиваются?

— Не боишься с такими "знакомками" общаться? На следующем свидании будете пьяными учебники жечь?

Рома говорил это беззлобно, больше переживая за друга, но Матвей, кажется, шутки не оценил. Только продолжил смотреть на друга щенячьим взглядом, будто сейчас расплачется. Рома вздохнул.

— Настолько красивая?

Матвей кивнул.

— Ладно.

Выражение лица Матвея тут же сменилось на торжествующее.

— Спасибо Товарищ, за Ваш вклад в демографию союза.

Рома вздохнул еще тяжелее. Осталось отпроситься и не попасть в неприятности.