Всё окружающее вокруг не ощущалось реальным, не существовало наяву, а было лишь искусной иллюзией, воссозданной кем-то бесконечно властным и могучим. Взор невольно смотрел в гигантскую воронку, откуда проистекало само Время, обнажая необъятную историю всего сущего. Мисси была совсем недалеко от воронки, парила возле неё безмолвным наблюдателем вне своей физической оболочки. Глядела в самый центр, как из черноты и пустоты рождались явления и события. Менялись законы физики, материи, появлялись и исчезали живые организмы, восходили на Олимп стойкости одни расы и падали с этих крутых стал другие. Так много всего лилось из этого круговорота, но во стороннем взоре женщины этот безобразный хаос приобретал идеально чёткую выверенную гармонию. Она знает тут всё, как и знает, каким событиям помогла случиться случайно, какие совершала нарочно с присущей ей хладнокровием. Сколько боли, страха и ненависти принесено, сколько рас и живых планет загублено её руками, и ради чего?

Воронка, подобно непоколебимому авторитету, диктовала свои правила через барабанную дробь в четыре удара. Смотря на всё это столь отстранённо, душа терзалась от бессмысленных проявлений жестокости, но и одновременно ощущала облегчение. Вина на исполнителе несчастий частична, заказчик виноват в такой же степени, как она. Неужели так жестоко Время? Видеть в крупице этого водоворота свою жизнь Мисси казалось потешным. Так много всего происходило, сколько раз она умирала и выживала не благодаря, а вопреки, и сколько это всё занимает места в истории времени? Смехотворно малый размер с ничтожно малой ценой. Мисси смотрела и знакомилась со своей историей как будто в первый раз, удивляясь, восторгаясь и ужасаясь своему величию и ничтожности перед размерами Времени. Неужели это всё действительно она совершила? Неужели это всё было нужно?

В мгновение воронка времени переменилась. Её привычный голубой цвет с пылающими чернотой искрами начал изменяться, как будто усмиряясь и медленно-медленно затухая. Мисси смотрела на свою искорку, опасаясь, что этот недуг дойдёт и до неё, но вмешаться в этот процесс не могла. Законы Времени явно не подчинялись её воле и силе. Болотная зараза липкостью зацепляла все черные искры, усмиряла пульсирующий водоворот истории. Теперь он был заплесневелым болотом с лёгкими шевелениями подобным дуновений ветра. Искра Мисси затлела и погасла, но успела показать то, что ей нужно было увидеть.

— «А я ведь умирала» — мысль проскочила в её голове, глядя со стороны на историю своего конца, всплывающей на подкорке сознания. На окоченевшие тело, лежащее в пылающем лесу. — «Как я смогла выжить? Почему?»

***

Гром, вспышка света и белая комната наполнилась электрическим свечением на миг. Молния угасла и помещение вновь заполонил полумрак. За окном всё так же бушевала стихия. Кроме неё никто не создавал никаких звуков: ни больница, наполненная людьми, ни сама Мисси, не слышащая собственное дыхание и сердце. Вспышка, свечение и гром повторились вновь и продолжались бесчисленное количество раз. Мисси не хотела открывать взгляд, прогоняя тем самым сон. Она знала, что в нём таится тайна её памяти, её прошлого и будущего, но сон, подобно песку, сыпящийся через пальцы, убегал от неё, оставляя крохотные крупицы бесполезного мусора. Мысли о такой близкой разгадке пробудили лишь воспоминания о том, что было накануне, так много всего удивительного, необъяснимого и пугающего. Девушка, представляющая её дочерью без лица пугала её теперь не больше всего остального, но она ведь обещала вернутся не одна, а с «папой». Горло невольно сократилось и прогнало застоявшуюся слюну изо рта в горло, в гробовой тишине это звучало слишком громко.

Как бы не хотелось, встать и начать что-то делать было необходимо, без действий ничего не изменится и не поменяется. Мисси ощущала в теле невиданный, вероятно попросту забытый до этого комфорт и лёгкость. Ноги слушались и были спокойны, слабость отступила а, силы равномерно распределялись по всему небольшому телу. Глаза видели этот мир иначе, нежели вчера. Вокруг будто сгустили краски, сделали всё темнее, но глаза быстро адаптировались к этому полумраку. Подойдя к выключателю, женщина нажала на него, тусклый свет кое как освещал комнатёнку. На соседней койке не хватало Рамоны. Ум рисовал различные варианты, что она вышла в уборную, ходит по врачам, но нет, Мисси знала, что с ней происходит что-то неладное. Ей нужно найти свою подругу.

Вылетев из палаты пулей, Мисси живо пробежалась по этажу, заглядывая в каждую дверь. Бег, какое прекрасное действо, несло худые ноги вперёд, и раз за разом они послушно останавливались в нужный момент. Палаты пустовали, не было ни одного намека на присутствие тут людей: идеально заправленные кровати, чистота на тумбочках, прохладная свежесть вперемешку с ароматом таблеток. Идя все дальше и дальше, она добралась до злосчастных упавших часов, чуть понаблюдав за ними. Лёжа в разбитом стекле, стрелки циферблата неестественно дёргались от безумств времени, показывая каждый раз новое, никак не связанное с прошлым, значение. Судя по ним, день так быстро сменялся ночью, а потом вечером и утром, что будь бы это правдой, Земля мгновенно бы погрязла в хаосе. Жить в хаотично меняющимся времени невозможно.

Гипнотизировать часы взглядом Мисси не видела смысла, время от этого не придёт в норму, а вот спустится на этаж ниже и поискать Рамону казалось неплохой идеей. Спокойно идти женщине не хотелось, она бежала, летала на пределе своих возможностей, как можно лучше пробуя и знакомясь вновь со своими физическими возможностями. Сердце стучало бешено, будто в груди их было два. Оббежав второй этаж, картина оставалось той же: пустота, мрак и щекочущее нервы чувство нагрядающей тревоги. На втором этаже, чуть переведя дух, женщина встала возле лестничного перелёта, её глаза испуганно таращились на лестницу, ведущую на первый этаж прямо в холл. Она знала, чувствовала, что там что-то было, оно тихо ждало в своём невидимом укрытии, чтобы напасть, застать врасплох, испугать до смерти. Оно, возможно, заманило Рамону к себе или же Рамона была частью Оно, но в последнее верить Мисси не хотела.

Гадания разрывали голову, Мисси потрясла ею туда-сюда, пытаясь выкинуть поганые мысли из неё, но результата действие не возымело. Тело первым ринулось вперёд, мозг понял это опосля. Ноги медленно и аккуратно спускались вниз, фантомные молнии искорками обвили худые лодыжки. Какие-то считанные секунды окутанные страхом казались вечностью, но спустившись вниз, наступило вожделенное облегчение. Всё выглядело так же, как вчера, но немного утопало во мраке непогоды. Белые стены и пол, потёртые диваны, стойка медсестры и зеркало, глядя в которое, Мисси снова знакомилась сама с собой. Она не хотела отрывать от отражения взгляд, жадно хваталась за каждые мелочи, запоминая себя и видя, что образ наконец стал полный, он действительно был ею.

Сковывающая тревога осталась на лестнице, Мисси чуть более спокойно обошла знакомое помещение сама, трогая диванчики, рассматривая потолок, обделанный пластиковыми панелями и наконец дошла до стойки медсестры. На этой небольшой, казалось бы, поверхности, красовалось куча медицинских карт, что небрежно заполонили всё горизонтальное пространство, хоть и собранные в стопки, всё равно растекались как кисель по столешнике от своей мягкости. Руки так и тянулись потрогать эту бумагу и узнать что-то возможно полезное. Женщина, не долго думая, взяла самую первую карту, без каких-либо опознавательных знаков. Рамзером с школьную тетрадь, повидавшую не самое лучшее обращение.

— «Тебе бы корешок заклеить» — мысль пронеслась быстрее света, и долго не томя, Мисси открыла карточку.

Увиденное внутри никак не укладывалось в голове. Каждая строчка, страница и лист были исписаны одной рукой, одной и той же фразой: «Мисси кто?». Паника вновь обрела силу в теле, но не такую, чтоб растеряться. Мисси быстро швырнула карту себе под ноги и взяла другую, а за тем ещё одну, и ещё - все они были совершенно одинаковые по содержанию, копии друг друга. Внутри кипело напряжение и голову закралась мысль - сбежать, уйти прочь с этого проклятого места, наконец перестать себя мучать этими страхами и загадками. Уверенности в том, что Рамона жива, у женщины уже не оставалось, и ей не хотелось кануть в небытие, упасть в лапы этому невидимому загадочному хищнику.

Её спасение было в трёх шагах от неё. Тёмная деревянная дверь со стеклянными вставками обнажала заветный внешний мир. Там бушивала лютая непогода, но это для тревожного ума было не так важно. Главное уйти, уйти и забыть, даже не вспоминать прошлое. Спастись и больше не бояться необъяснимого.

Не медля, Мисси открыла деревянную дверь и быстро вошла в открывшийся мир, в момент и чернота опустилась вокруг. Не было ни звуков дождя, барабанящего по всему, до чего мог коснуться, не было воя порывистого ветра, ни буханья грома, как и вспышек молний. Всё будто перестало существовать, но быстро проявилось. Мисси не верила тому, что видела своими собственными глазами.

Она снова стояла у лестницы первого этажа, вокруг вся та же обстановка в холле, и карточки на стойке лежали так, будто к ним никто не прикасался. Парализующая тревога по щелчку сменилась гневом отчаяния. В полной решимости выбраться из этого ада, Мисси сморщила лицо и стремительно пошла к двери вновь, как перед её ногами появилась Рамона.

Она лежала на полу, совершенно не двигаясь, приняв совершенно неестественную позу для человека: спина сильно выгнута и возвышалась над полом. Глаза с узкими зрачками широко открыты, взгляд устремлён в пустоту. Не успела Мисси что-то предпринять, как Рамона пропала и появилась вновь, но уже в другом положении. Ноги согнуты в коленях, а руки в локтях, голова откинута назад. Мгновение - и вновь Рамоны нет, и снова появляется, меняет положение, но не издаёт ни звука. Это было похоже на перелистывание кадров в трёхмерном слайд шоу, картинка шла обрывисто, этим и пугая ещё больше. В какой-то момент у Рамоны выступила кровь в уголке рта. Мгновение, и Мисси видит причину — она кусает себе язык, бьясь в эпилептическом припадке. Кадры сменялись один за другим и лицо девушки постепенно багровело от выступающей изо рта крови.

Смотреть на это больше не было сил, на то, как испанка безмолвно мучается и калечит сама себя, Мисси потянула руку в сторону Рамоны в надежде хоть как-то помочь девушке, попытаться вытащить её из этого ада, но худая ладонь прошла сквозь неё. Это была вновь умелая иллюзия, голограмма. Вокруг всё погрузилось во тьму из которой звучал знакомый голос:

— Мамуль, я папу привела!