Мисси растерянно повернула голову в сторону возгласа, такого неестественно звонкого в этих стенах. Она видела в десяти футах от себя девушку, которая замерла, ожидая ответной реакции. Женщина не могла понять, к ней ли обращается эта незнакомка, не обозналась ли она? Могла ли она быть её мамой?

— Мам, это же я, Тати. Ты не узнаешь меня? — девушка быстро направилась в сторону Мисси, оставляя на белом полу следы ботинок из грязи и воды. Вся девушка выглядела обычно: чёрное платье трапеция по колени, поверх которой накинута дегтярного цвета кожанка, которая была чуть велика, коричневые ботинки блестели своей частотой. Каштановые волосы, прям как у Мисси, заплетены в небольшую небрежную косу и были мокрыми от дождя. Лицо… Оно было знакомым. Пухловатые губы, большие глаза орехового цвета, забавный широкий нос и родинки на лице. Всё это было таким очевидным, но детали не могли собраться в единую картину, целиком Мисси не видела лица, для неё он был просто кожаным холстом. Смотря долго и напряжённо, женщина не понимала, что происходит. Желание свалить всё необъяснимое на проделки зрения и поражённого мозга была крайне велика.

— Пока не узнаю, — с прискорбием ответила женщина, ноги от волнения начали дрожать, будто приплясывая в такт беззвучной музыки. Это заметила девушка и спешно присела рядом с Мисси, ласково и заботливо поглаживая одно из колен, будто пытаясь успокоить. Женщина не видела на холсте лица никаких эмоций, но чувствовала — незнакомка сильно волновалась. Склонив голову вниз и прикусывая губу, Мисси заметила на себе уродливую белую сорочку, в которой она лежала всё своё пребывание в больнице. Странно, подумала она, почему я заметила эту одёжку только сейчас?

— Ничего страшного, мам. Я верю, всё будет хорошо, иначе и быть не может, — за быстрой речью женщина поспевала слабо, ей нужно было посидеть и обдумать такую тараторную тяжёлую речь. Благо, незнакомка вытащила из своего небольшого рюкзака старенький смартфон, повидавший жизнь и быстро пальцами нажимала на экран, это дало Мисси время принять и осознать информацию. В момент перед лицом женщины всплыл экран.

На нём была фотография. На ней стояла сама Мисси в красивом бордовом купальнике и круглых солнцезащитных очках, за талию легко приобнимал мужчина в голубом пляжном костюме и между ними стояла юная девчушка в пёстром купальнике с юбкой. Женщина догадалась, что на фото семья, её вероятные муж и дочь. Хоть и на фото женщина не могла собрать в общую картину лица других людей, своё она увидела полностью.

— Это ты, посередине? — Вопрос породил гробовую тишину на пару секунд, после чего со стороны Тати раздался тихий всхлип.

— Да, мам. Ты слева, а это тебя папа обнимает. — Девушка убрала телефон и принялась тереть мокрые глаза руками. — Это мы на Ямайке в 2012 году. Ты очень хотела нормальный отпуск, и вы с папой как только не ругались перед ним, но перелетев на остров, всё забылось. Было классно, мы привезли много ракушек оттуда. — Девушка снова потянулась к рюкзаку и быстро достала оттуда одноразовый платок. Обмакнув глаза, она продолжила, будто не желая признавать того, что ей больно от состояния мамы:

— Папа скоро приедет, через день-два, он сейчас в Уэльсе. Мы думали, что ты уехала к тёте Гвен в Кардифф, мы искали тебя где только могли. Полиция уже в курсе, что мы тебя ищем.

— Они приходили ко мне буквально каждый день и не говорили о том, что меня кто-то ищет. Только сегодня не зашли.

— Полиция Глазго сегодня связалась с полицией Рединга. Мы не думали, что найдём тебя так далеко, но главное, что нашли. — Этими словами девушка будто успокаивала сама себя, а Мисси продолжала смотреть на Тати настороженным взглядом. Она видела всё её лицо, но оно не собиралось в полноценную картину. Только она фокусировала взгляд на какой-то конкретной части лица — всё становилось видимым и зримым, но только периферийным зрением.

— Ты знаешь, что со мной произошло? — Мисси поёрзала на месте, принимая удобное положение. От волнения её тело снова становилось ватным и непослушным. Она хотела знать всё, что возможно и смутная надежда на то, что Тати что-то да знает, колебалась в душе.

— Мы не знаем, почему конкретно так произошло. Знаем то, что ты ушла в магазин и по пути домой просто пропала.

— Как вы это определили?

— По камерам, их не так много, но по ним полицейские отсмотрели большую часть твоего пути. Ты шла с полными сумками, это помогало в отслеживании. Два таких больших пакета из бумаги. — Девушка быстро отчертила руками примерную форму пакета.

— Это тоже было видно по камерам? — девушка мотнула головой в знак согласия, отчего Мисси задумалась, но увидела недалеко Рамону. Она стояла, будто оцепенела, безмолвно смотрела на всю эту сцену, словно боясь нарушить неестественную извращённую гармонию. Не от благих намерений, от страха, который заставил её поднять лоб и выпучить глаза. — Рамона, подойди сюда, прошу.

Девушка медленно, будто неохотно подошла к диванчику и встала у ног Мисси.

— Тати, это моя соседка по палате - Рамона. Она помогает мне и толкает на маленькие подвиги. — Тати быстро протянула руку к испанке, но та не спешила отвечать взаимностью. Мисси видела, как та пялится на лицо Тати, и только через пару мгновений, протянула руку в ответ. Рукопожатие вышло слабым и каким-то неловким, всё это время Рамона не отрывала взгляда от Тати.

— Спасибо вам, что помогаете маме. Не каждый способен на оказание помощи другим. — Лицо-холст неестественно резко отвернулось от Рамоны и вновь смотрело на Мисси. — Мам, что тебе говорят врачи, какой у тебя диагноз?

— Ретроградная амнезия, неуточненная. Выявлены очаги поражения в головном мозге, но ничего конкретного не говорят, — Мисси пожала плечами, будто провинившийся школьник, — картина не складывается во что-то понятное.

— Ничего, мы увезём тебя в Лондон, там диагностику проведут точно лучше, чем тут. — девушка живо стала собирать свои вещи, вскочила на ноги, поправив подол платья. — Я приду к тебе, как приедет папа, вместе с ним. Как я рада, что мы тебя нашли. Мы заберём тебя и всё будет хорошо! — Тати кинулась обнимать Мисси, неуклюже взялась за её спину и пыталась притянуться ближе, но не выходило. Женщина чувствовала исходящий от Тати аромат дешёвого мыла и средства, которым обрабатывают вещи в секонд-хендах. Данное зрелище продлилось с минуту, и Тати, спешно пошла к выходу, ничего из происходящего не оторвало медсестру от перебирается бумаг за стойкой.

— Ты ничего не заметила странного? — Рамона спросила это с нотой иронии в голосе, хотя всё её нутро говорило о шоке и панике.

— Нет, а что должна была заметить?

— У неё буквально моё лицо.

***

Остатки дня прошли под покровом этой невиданной загадки. Мысли о том, почему женщина не видела лицо полностью, а могла различить только отдельные его элементы, не дали насладиться посредственным ланчем и сносным ужином. Дамы весь оставшийся день болтали о происходящем и как было пугающе интересно узнать обеим, как они видели происходящее, иногда отвлекались на буйство погоды, дождь и гроза не хотели кончаться.

Мисси неторопливо, со скрипом вспоминая детали, описала всё, чему последовало еле скрытое удивление соседки. Рамона же рассказала свою версию, когда она вышла из уборной, заметила, что Мисси сидит и с кем-то болтает. Испанка не хотела прерывать идиллию, но всё же решила подойти ближе, пока не увидела лицо собеседницы. Оно точь-в-точь повторяло её собственное лицо: от формы глаз и носа, заканчивая такими мелочами, как родинки и места нахождения еле заметных морщинок. Мимика Тати была какой-то неестественной, ломаной, будто статичную маску пыталась научить мимике только написанная нейросеть. Каждый жест и каждый вздох был среднего качества суррогатом. От пересказа этого, Рамону передёрнуло, словно та пыталась скинуть со своих плеч липкий холодный ужас. Мисси слушала эту историю и не понимала только одного — почему она не видела всего этого, почему её ум рисовал картину более складно, чем нужно?

Сейчас же женщина сидела на кровати в гордом одиночестве, пока Рамона была на уколах. Её пугало и интересовало всё происходящее вокруг, и, к своему удивлению, Рамоне она верила, не было и мысли не верить её словам. В девушке, в отличие от дочери, слышалась и виднелась человечность и неподдельные эмоции. Тати же теперь казалась Мисси неплохой слепленный куклой на скорую руку. Она плакала, эмоционировала, меняла интонации, но движения её были подобны кукле на шарнирах. И всё же не отпускало женщину то, что она не увидела на фотографии полностью лиц тех, кто был её «семьёй».

Рамона уже вернулась с уколов и бесшумно села на свою кровать. Ей было не менее тревожно, чем Мисси. Она переживала за женщину, за каждый момент её пребывания в палате одной с самых первых дней и ночей. Особенно ночей. Женщине в состоянии полусознания мерещились странные ведения, в которых она бормотала несвязанный бред: оранжевое солнце, вневременная война, боль, утрата, розы, Скаро, Время. Чем больше Мисси приходила в себя, тем быстрее этот бред проходил, но такое состояние изрядно напугало врачей и медсестер. Ей было искренне жаль Мисси, и желание узнать хоть частицу её прошлого было сильно и крепко.

— Ты уже всё? — Мисси отошла от своих дум и заметила тёмную фигуру, сидящей на кровати напротив.

— Не хотела тебя тревожить, ты о чем-то думала.

— Я думала о твоих словах. — Ноги спустились с вниз, Мисси, облокотившись на перила кровати, встала с оханьем. Ей хотелось ходить и думать, тревога заставляла её двигаться. — Знаешь, я верю тебе. Верю про одинаковое лицо.

— Веришь мне больше, чем своей дочери? — бровь на лице Рамоны поднялась, обнажая эмоцию сомнения.

— Она мне не дочь. Кто угодно, но не она. Я не чувствую с ней родства, — Мисси небрежно ковыляя, направилась к окну, а достигнув его, так же поковыляла к двери, заламывая кисти и пальцы.

— Понимаю. — Взгляд Рамоны вцепился в Мисси, которая нарезала круги по палате. В какой-то момент, она тяжело вздохнула. — Знаешь, я недавно заметила одну странную вещь. Она кажется абсурдной, но я хочу поделиться этим с тобой.

В воздухе повисла тревожная тишина. Девушка громко сглотнула и хлопнула по своей постели, чтоб Мисси присела. Она сначала прятала глаза, затем, боязно озиралась вокруг. Рассказ истории намечался быть долгим и непростым.

Рамона начала говорить о том, когда её привезли в больницу на скорой, это было 17 августа, но тогда, отходя от тяжёлого эпилептического статуса, ей было не до того, какой сегодня день или неделя. День этот хорошо врезался в память не только этим, но и тем, что на новой работе девушка впервые окончила серьёзный проект, её компания совершила неплохую сделку. Девушка сообщила, что находится здесь, по её подсчётам, уже как 21 день, Мисси же привезли на десятый день её госпитализации. Первые странности начались с того, что девушка, приходя в различные кабинеты видела календарь, на котором не менялась дата.

— Почему у вас всё одна и та же дата стоит? — усмехнулась девушка, запихивая в рот несколько капсул лекарства.

— Так всё верно, сегодня 18 августа, — недоумённо пожала плечами медсестра, протягивая стакан с водой.

По словам испанки, 18 августа происходит каждый день на протяжении двадцати дней, и спрашивая окружающих, совсем аккуратно и невзначай, люди отвечали то же самое. Рамоне было в этом плане легко, при эпилепсии часто страдает память и в первое время она винила в этих странностях именно свою болезнь, но такого рода амнезия была следствием припадков. Приступов у девушки в больнице ещё ни разу не было. В какой-то момент Рамона вспомнила про свой телефон, его забрали, как и все вещи при госпитализации, ей нужно было получить девайс на руки, и благо, медсёстры этому не противились, спокойно отдали гаджет.

Хоть и подключиться к интернету не было возможным, как и позвонить (кто-то не заплатил за тариф на месяц вперёд), Рамона всё же видела точную дату — 18 августа. Сказать, что она была в шоке — значит, ничего не сказать, но самое интересное было ещё впереди.

— Смотри, какую ещё странность я заметила, — Рамона зашла во вкладку «время», открыв «часовые пояса». Там сразу высветились названия столиц самых разных стран, а затем — время, везде оно было совершенно одинаковым.

— Этого не может быть… Не может. Может, это какой-то глобальный баг в системе телефона?

— Я не знаю. Есть ещё кое-что, — девушка нервно прикусила губу, поглядывая на и так взволнованную женщину, — ночью время странно себя идёт. Оно будто циклится на самом себе, не идёт дальше, ходит по кругу. Я замечала это, когда ночью не спалось или ты во сне стонала. Я залезала в телефон посмотреть сохранённые видео и замечала такое.

— Нет, я верю. — Мисси утёрла ладонью испарину на лбу, вся эта ситуация приводила её в панику, которая ещё не сформировалась и не нашла выход из тела. — Ты точно ничего не путаешь?

— Нет. Я, конечно, эпилептичка, но в своём уме. Если хочешь, мы можем это проверить вместе сегодня ночью. Это происходит после полуночи.

Мисси нервно поджала губы, не в состоянии вымолвить ни слова. Ощущение собственной немощности и страха загнали её в угол, она была покалеченной неизвестно чем и запугана примерно тем же. Сознание автоматом рисовало реалистичные картины о том, что это всё — заговор, чтобы окончательно свести с ума самую обычную женщину, потерявшую память или же это всё — один большой плохой медикаментозный сон. Вот скоро в её организм перестанет поступать усыпляющее вещество, она откроет глаза в настоящем мире и с облегчением поймет, что это всё был один дурацкий кошмар. Но оторвавшись от успокаивающих грёз, она посмотрела на испанку, кивнув головой в знак согласия.

— Давай увидим это вместе.

Когда больница погрузилась во мрак, наступила ночь. В палатах непривычно тихо, не слышно было и шагов медперсонала. Мисси не смыкала глаз, колотящее от тревоги сердце не давало ей уснуть, совсем недалеко, примерно в том же состоянии духа лежала Рамона. Они терпеливо ждали наступление полуночи, не смея переговариваться между собой, словно боясь спугнуть необъяснимую аномалию. Соседка, держа в руках смартфон, время от времени поглядывала на время, а Мисси лежала с закрытыми глазами, пытаясь гнать прочь воспоминания о прошедшем дне. Как всё происходящее было пугающим, неизведанным, как оно пожирало всё её внимание, и как ей не хотелось видеть очередную необъяснимую брехню — для описания не нашлось бы всех слов мира.

— Пора. — Прошептала Рамона, сползая с кровати как можно тише. Она помогла женщине встать с кровати на ноги, обе неспешно вышли из палаты, озираясь вокруг как беглянки из тюрьмы. Девушки неспешно направились в противоположную от лифта сторону. Там находился уютный тупичок, где стояли два дивана и пару журнальных столиков, усыпанные жёлтой прессой и журналами о моде. Там же на стене висели часы. Круглые, с чёрной толстой каймой, цифры на которых были написаны на римский манер.

Мисси неспешно и аккуратно шла самостоятельно по рекреации, соединяющие между собой палаты, на этот момент ей удавалось отбросить неприятные мысли, цепляясь взглядом на непривычно тихую задумчивую Рамону. Она была уверена, что девушка напугана не меньше её самой, но почему-то та уверенно шла вперёд. Мисси хотелось верить, что она в такой же степени заинтересована в том, чтобы найти ответы на не убавляющиеся вопросы.

— Давай присядем, — прошептала Мисси, подходя к диванчику, и опёрлась на него руками.

— Я бы не делала этого, — так же шёпотом ответила испанка, взглянув на светящийся экран смартфона. Она тихо подошла к женщине.

— Почему? — В ответ Рамона пожала плечами и показала время смартфона - 00:27. На часах было аналогичное время.

— Осталось немного подождать. Ты смотри за часами, а я за смартфоном буду смотреть. Если что-то покажется странным - сразу говори. — Мисси утвердительно кивнула головой.

Гипнотизировать взглядом часы оказалось намного сложнее, чем предполагалось. Мисси то и дело клевала носом, сонливость явно обретала силу в её худощавом теле или же зрение выдавало «глюки» — при долгом наблюдении за белым фоном часов цифры на нём просто испарялись, но интенсивное моргание возвращало их обратно. В какой-то момент Мисси увидела необъяснимую, да и невозможную в нормальной жизни вещь.

— Кажется, началось! — Та дёрнула за рукав Рамону, пальцем показывая на большой циферблат. На нём стрелки крутились в совершенно хаотичном движении, перепрыгивая с цифры на цифру по часовой и против часовой стрелки. От происходящего в ушах женщины начало пищать в ушах, словно сотня комаров вилось у её за затылком.

— Тут тоже самое, — Рамона дрожащей рукой показала дисплей Мисси, на нём время так же скакало и плясало совершенно не в такт реальности. В момент воздух воздух наэлектризовался, стало трудно дышать, Рамона положила руку на сердце, которое стучало так сильно, что даже Мисси слышала этот быстрый стук.

Момент, звон бьющегося стекла оглушил всё вокруг. Часы упали на пол, осколки разбитого стекла, подобно мозаике разлетелись по полу, прямо к ногам девушек. Рамона быстро взяла Мисси за руку и та соскочила с места, в намерении убежать. Женщина, хромая, буквально волочилась за испуганной девушкой, её взор оглядывал с первого взгляда не переменившееся окружающее пространство, но вглядываясь, наблюдалось всё больше и больше странностей: в небольшой четырёхместной палате находились все её обитатели, они лежали в своих постелях с открытыми глазами и вытянулись всем телом, будто стояли в постройке «смирно». Подобное Мисси увидела в следующих палатах, охватывающий ужас дал стимул ей передвигаться быстрее, и наконец оказаться в своей палате. Вот они уже бежали с Рамоной на равных, эта пробежка казалось длилась вечность, но увидев свою палату, обе слегка выдохнули.

Влетели в палату подобно сквозняку, Рамона закрыла за собой дверь. Мисси упала на свою кровать, цепляясь взглядом за девушку, ей не хотелось смотреть на что-либо другое вокруг, боялась увидеть что-то ещё более пугающее.

— Это, это просто необъяснимо, — На глазах Рамоны выступили слёзы, которые быстро катились по щекам, истерика всё больше охватывала девушку, и та не могла пересилить охватывающее парализующие чувство страха, — ты же знаешь, где мы находимся, в каком городе, да? Тебе же сказала Тати? — глаза Рамоны блеснули и на лице появилась улыбка, наполненная болью.

— Мы в Рединге.

— А я с 13 лет живу в Норидже. Какого хрена я оказалась в этой дыре, а не в своей больнице??? — Рамона, ревевшая навзрыд, плюхнулась на кровать Мисси, прикрыв лицо руками. — Мисси, я ничего вообще не понимаю. С того дня, как я тут, я перестала понимать что-либо, что происходит вокруг.

— Я тоже, — Мисси притянула девушку к себе и укрыла её тонким одеялом, под которым находилась сама. Её рука успокаивающе гладила Рамону по плечу, — я ничерта не понимаю, что происходит, но в одном я уверена — всё будет хорошо.

Конечно же, это была ложь, самая явная и глупая, но успокоить соседку как-то было нужно. В какой-то момент всхлипы затихли и девушка быстро вырубилась в кровати Мисси, облокотившись на её плечо. Мисси не хотелось тревожить и отрывать от священного сна Рамону, который самой бы ей не повредил. Сонные глаза цеплялись за самые разные детали: еле заметные оборки на выступающей из одеяла сорочки и там же, в самом низу подола, разные орнаменты, состоящие из кругов. Внутри каждого был свой геометрический рисунок, который совсем не повторялся. Сверкнувшая молния озарила пространство белым светом, рисунки загорелись золотым свечением, таким мягким и тёплым. Почему-то это зрелище понравилось Мисси, оно будто успокоило и дало какой-то островок уверенности и надежды в этом океане тревог и неопределённости. Наконец нормально обустроившись на своём спальном месте, женщина смотрела на потолок, задрав голову. Вновь за окном бушевала погода со светомузыкой, в перед отключкой в голове вертелся один лишь вопрос: «как долго могут идти дожди в Британии».