Подъем оказался еще тяжелее. Как Накахара заснул тогда днем, так и проспал до следующего утра. Все тело ощущалось болезненно, а сам он словно и не спал почти сутки. Голова болела, а в глазах плыло.

— Нет, мне точно нельзя так спать… — выбравшись из одеяла, Накахара выпил всю воду, стоящую на компьютерном столе. Ощущение, словно в этот момент он обрел вторую жизнь. Вмиг стало легче.

Сменив запотевшую футболку на совсем чистенькую, Чуя выполз из комнаты и сразу поплелся на кухню. Часы показывали девять утра. Родители уже встали, а Дазай так точно. Рядом его не оказалось.

Накахара не поднимал ног, предпочитая тащить их по плинтусу, потому что сил он пока не нашел. Его мысли заполнило вкусное кофе, которое точно поможет взбодриться. Зайдя на кухню, он увидел своих папу и маму, что-то очень внимательно смотрящих на ноутбуке. Лишь через пару секунд он понял, что родители были в ужасе.

— Вы че там зырите. Дайте мне тоже, — сказал Накахара, потирая свое лицо и обходя прямоугольный стол.

— Чуя… новости несколько тревожные…

— Что там? — задал вопрос сын, ставя кружку в кофемашину.

Мать без каких либо слов повернула ноутбук в сторону парня и включила новостное видео. На нем темноволосая ведущая стояла на фоне каких-то обломков.

— Сегодня с утра, в Земельном Департаменте региона Канто произошел подрыв здания, унеся жизни многих сотрудников и проходящих мимо людей. Число жертв пока не установлено, но тела погибших достают до сих пор. Саперы, работающие на месте, выявили, что это было взрывное устройство. На данный момент экспертиза выясняет, когда именно была заложена бомба, для выявления подрывника…

— Охренеть...

— Вот и я в ахуе, честно говоря.

— Видимо… — Накахара забрал свою кружку и сел рядом с отцом, — не зря мы уехали.

— Мы будем браться за это дело?

— Нет. Нам статьи про Анго достаточно. А наши журналисты и сами напишут об этом в колонке.

— Как скажешь, мам. Я вот только не знаю, — Чуя отпил латте и на пару секунд замолчал, чтобы насладиться послевкусием, — есть ли смысл заканчивать дело с Анго.

— Почему?

— Хах, Чуя, Чуя, — вклинился отец. — Ты еще не видел, как мама выковыривала статью про австралийское восстание. Знаешь, сколько она над ним работала? Год и два месяца.

— Может быть, Анго — это лицо, которое сыграет важную роль уже совсем скоро. И наша статья могла бы пролить свет на него, если вдруг у него есть амбиции.

— Мам, он же буквально министр финансов. Что он может сделать? Счет выставить?

— Вот именно, тебе кажется, что он простой клерк, а за его спиной могут стоять люди посерьезнее. Например Фицджеральд. Если ты хочешь выйти из расследования, ради бога. Я буду только рада, ты наконец нормально отдохнешь.

— Чет я поспал, а все так же не знаю, чего хочу.

— Дед, прими таблетки, — сказал резко вошедший Осаму. — Может, примешь решение.

— И тебе доброе, дорогой.

— Доброе утро, Осаму, — сказала Бунко.

— Вообще, это было бы неплохо обсудить, — озвучил Дазай.

— Обсудить что?

— Накахару. С его состоянием, продолжать работу над делом…

— Дазай, я прекрасно справляюсь с работой.

— Ага, поэтому проспал семнадцать часов?

Накахара ничего не ответил, лишь отпил кофе.

— Осаму, давай мы это обсудим с сыном и сами примем решение, хорошо?

— Как скажете, — несколько едко произнес Дазай и, захватив кофе, покинул кухню, задумавшись над положением в семье.

***

К вечеру парочка выбралась прогуляться на улицу, а если быть точнее, — покататься на велике.

Солнышко хорошо нагревало, снег оставался лишь в некоторых местах, сливаясь с грязью. Парни, прямо как в своей молодости, рассекали улицы пригорода, катаясь среди узких улочек спальных районов. Дазай ехал впереди, а Чуя догонял. Волосы приятно развевались на ветру и поездка наконец позволяла расслабиться обоим, несмотря на то, что ноги постепенно уставали, а сами улочки шли то в гору, то в низину.

В какой-то момент, когда проезжая дорога закончилась и впереди показалась прогулочная, Накахара поравнялся с парнем и завел разговор.

— Жесть, ноги уже болят…

— Это нормально! Ты всю зиму дома просидел! — воскликнул Осаму. — Но тебе ведь нравится, так?

— Пока не понял, если честно…

— Давай не унывай. Доедем до Окинамати и там передохнем.

Чуя лишь тяжко вздохнул и дал дорогу Осаму.

Накахара присмотрелся к спине парня, которую согревала ветровка, а также к тому, как смешно выглядели волосы сзади, когда он ехал.

Когда свет солнца вышел из-за облаков, падая на глаза Чуи, все словно замедлилось. А пред глазами родилась совсем другая картина.

Холодный и грязный пригород сменился летним полем, где им снова по шестнадцать лет. Только вдвоем они искали проезды в поле, полном подсолнухов. Тогда Дазай еще не выглядел так мужественно, а их не одолевали все эти проблемы. По лбу стекает пот, который моментально высушивает ветер, а из их уст доносится смех. Такой высокий и громкий. Его взгляд устремляется на небо, разглядывая величественные облака, полотном уходящие вдаль.

“Может, я правда где-то свернул не туда?..”

— Чуя! — закричал Дазай, когда Накахара проехал мимо и его почти сбила машина. Журналист рефлекторно и резко свернул в бок и улетел прямо в кусты.

***

— Отделаешься парой ссадин, — говорил Дазай, обрабатывая рану на ноге и аккуратно протирая ее от остатков ветки.

— Слава богу… что… ай… ходить могу.

— Ты доехать до дома сможешь? — Дазай убрал в портфель перекись и достал остатки бинтов, очень аккуратно и трепетно заматывая ногу парня.

Накахара сжал пальцами лавочку и закусил губу, чтобы не издать стона боли. Осаму почувствовал, как нога стала в разы грубее, потому что Чуя сжал мышцы.

— Как тебя так угораздило?

— Я… в мыслях… немного замечтался, — тяжело произнес парень, не смотря в глаза. Осаму смог почувствовать легкую дрожь в руках.

— Все в порядке? Ты замерз? — обеспокоенно спросил Осаму. Но Чуя не спешил с ответом. — Чуя…

Что-то внутри рыжеволосого заскрипело. Тот поджал губы, стараясь проглотить эмоции, но уже получалось плохо.

Да и зачем?

Чуя стал всхлипывать, сжимая ткань своей куртки. К сожалению, из-за антидепрессантов он не мог выплакать все накопившиеся слезы. Так что приходилось ограничиваться скулежом, который Осаму сразу старался усмирить.

— Чиби, ну ты чего, подумаешь — упал. Все же хорошо…

— Дазай, я так устал… Я уже… кажется не знаю, чего хочу… Все это… — Чуя начал почти кричать, а Осаму прижал его лишь сильнее.

— Сегодня поговори с матерью, — четко произнес Осаму, на что Чуя рьяно закивал.

***

В скором времени ребята вернулись домой. Почти на пороге их встретила Бунко.

— Чуя, Осаму, зайдите ко мне, — крайне серьезно потребовала она.

“Даже не спросила, как мы, охуенно” — подумал Дазай и вслед за напарником поднялся на второй этаж, в кабинет женщины. Вообще она не любила лишних деталей: в ее офисе на столе лежали только ноутбук и ручка, а все остальное было распределено по ячейкам. И здесь так же. Кабинет состоял из длинного стола, на котором находились большой “Imac”, пара тетрадей и журналов, сложенные в аккуратную стопку, а на стене висела доска, где и был приклеен весь мусор по делу Анго в виде детективной доски. Контраст с ее сыном был удивительным. Иногда Осаму думал, что Чуя не от нее, но все же рыжие волосы говорили, что сомнения ложные.

В кабинете уже сидел отец.

Разговор был явно не об отстранении от дела.

Мама серьезна и напряжена, а отец сохранял хладнокровное спокойствие.

Парни присели рядом с мужчиной напротив Бунко, а та повернула монитор.

— У нас есть интересные подробности по поводу теракта…

”Связан ли Анго с терактом в департаменте?”

“Министр финансов отказался давать комментарии по поводу подрыва здания ЗД”

“Следствие может предполагать, что Сакагучи связан с террористами”

Множество подобных заголовков мелькало в прессе и среди обычных статей.

— Если это действительно правда, у нас могут появиться зацепки… — говорила Бунко, пока ее сын сидел с потерянным лицом.

Взгляд женщины стал таким, какой можно заметить у голодных хищников, увидевших жертву.

— Если так, нам нужно хвататься за это, — заметил Накахара.

— Чуя, о чем мы сегодня говорили?

— Дазай, у нас впервые за месяца два появились хоть какие-то зацепки, мы не должны это оставить.

Он говорил это громко, четко, поставлено, а во взгляде не виделось сомнений. Пара секунд — и расширились бы зрачки…

— Мам, у тебя есть идеи?

— Пока нет. Надо собрать конференцию ведущих журналистов и все обмозговать.

— Нет. Я поеду туда сам.

— Чего? — не совсем понял Накахара-старший.

— Я поеду в Йокогаму и буду сам вести расследование.

После этих слов, в доме начался сущий кошмар.

— Чуя, нет! Ты не отправишься в Йокогаму в такой обстановке! — говорила мать.

Родители Дазая лишь скромно наблюдали за этой картиной, пока Накахары и Осаму старались его унять. Но того было не переубедить. Из забитого таблетками и обстоятельствами паренька он в одночасье трансформировался в столь активного и помешанного юношу.

— Мама, ты вообще не понимаешь!? Мы месяцы на это все положили!

— Информацию за нас добудут другие журналисты! — та начала хватать за руки сына, чтобы он прекратил собирать вещи, но тот схватил ее за запястья, дабы она его не трогала.

—Ты правда хочешь доверить это левым людям?! Я вот, например, нет! — сказал спокойно он, смотря с яростью в глаза, а после продолжил собирать вещи.

— Если ты не слушаешь мать, то послушаешь меня! — заявил отец, но Накахара вспылил еще сильнее.

— Да что ты?! — воскликнул сын и откинул сумку. - Не ты ли ратовал, чтобы отстранить меня от дела, дескать “ему совсем плохо” или “сейчас с головой у него не особо”, — передразнивая, выдавал Чуя.

— Ты знаешь, что это было на интервью! Чтобы зрители не думали ничего лишнего. Или мне как объяснять ту выходку в клубе?!

— Господин Накахара, — резко и неожиданно вмешался Осаму с максимально серьезным видом. — Если я поеду с Чуей, вы будете спокойны?

Теперь и родители Осаму были недовольны.

— Дазай, нет! Ты не поедешь за ним! — воскликнула мать.

— А вот это не тебе решать!

— Чтобы ты знал, Дазай, я против, — высказался отец.

— То, что вы будете вдвоем, не спасает вас от неприятностей, — сказала Бунко.

— Но бросать Чую я точно не буду.

— Мы вас никуда не пустим! — завопила мать Дазая.

— А моего сына не тебе решать, отпустить его или нет! — закричала мать Накахары в ответ.

— Так, успокоились все! — вмешался наконец Осаму-старший. — На нас не было покушений. А подрыв департамента никак не связан с нами! Ничего не случится с пацанами, если они на денек-другой скатаются в Йокогаму. У них уже есть голова на плечах!

В голове пронеслось только “спасибо, пап”.

***

По итогу более спокойного разговора, ребят отпустили в Йокогаму. С условием, что при малейшей угрозе они вернуться в Синдзе.

Конечно, они поступят именно так. Тем более, никто из сотрудников СМИ и сейчас не знают, где базируются их главы. И сейчас парни едут в строгом инкогнито.

Уставшие и подавленные, они доехали до Фукусимы, откуда на Синкансене доедут до Йокогамы.

Не сказать, что Осаму был рад всему этому. Лицо не отражало веселья от поездки. Тот и вовсе не старался разговаривать с Накахарой, словно силы берег.

— Тебе было необязательно ехать со мной, — сказал Накахара, самый первый войдя на платформу.

— Да что ты. А то я думаю, чего это родители отпустили тебя, с тем условием, что я буду с тобой, блять.

— Осаму! — тот подбежал и схватил за ворот Дазая. — Поэтому… я очень благодарю тебя. Обещаю, мы не задержимся.

— Я хотел, чтобы ты вышел из этого всего!

— Я не могу. Не могу бросить все почти на финише. Я чувствую, мы почти нашли ответ! — Чуя перешел на шепот. — Обещаю, как только мы закончим, слетаем куда-нибудь отдохнуть. Куда хочешь. Только ты и я.

Он их сказал так искренне, так вожделенно, что у Дазая прошли мурашки.

За последние несколько месяцев это было самое трепетное, что Осаму вообще услышал.

Так что это сработало.

Суровый взгляд стал нежнее и Дазай ослабил хватку на талии.

— Хорошо, Чиби, — на выдохе заключил журналист, как его заткнули поцелуем.

Да таким глубоким, что Осаму стало неловко. Все-таки они на перроне.

— Чего это на тебя нашло? — смеясь, спросил шатен.

— У нас давно не было страсти. Это стоит исправлять…

Дазай довольно ухмыльнулся.

— Ты все равно кончить не сможешь.

— А ты не думай о плохом.

***

Йокогама постепенно готовилась ко сну. На улице стояла темень, а еще пошел небольшой снег. Он был активен. Все же сезон закончился. Шел медленно и довольно избирательно. Анго в этот момент не спешил что-либо делать. Сидел у камина и строчил на ноутбуке очередной отчет для департамента.

После всех событий Сакагучи перешел на удаленную работу, чтобы не отсвечивать, редко посещая департамент.

Но коллеги все так же могли его видеть на созвонах и рабочих чатах.

Сакагучи ни на день не выпадал из жизни Коку-до.

Иногда он что-то проговаривал себе по несколько раз, прежде чем отобразить информацию в документе.

Как вдруг его рабочий процесс прервал стук в дверь. И сразу заставили Сакагучи встревожиться.

“Кому я понадобился в одиннадцать вечера…”

Он беззвучно положил ноутбук на кровать и, не издавая шорохов, стал подходить к двери.

— Анго, я знаю, ты здесь. Открывай, — властно говорила женщина.

Это была Озаки.

“Зачем я... ей…”

Она точно не была здесь без причины, которая должна быть основательной, чтобы вот так заявиться на порог дома.

“Вызвать полицию? А что сказать? Ко мне ломятся? Пока нет. Побеспокоили? Так она точно скоро уйдет. К черту, просто сделаю вид, что меня нет….”, — придумал Сакагучи и стал так же медленно отходить. Колотилось сердце, как старый мотор. А когда девушка заговорила снова, сердцебиение отдалось болью в голове

— В связи с последним терактом, рекомендую тебе открыть, если не хочешь усугублять свое положение и положение других.

Теперь сомнений быть не могло. Они устроили теракт в ДЗО не просто так.

“Значит, они точно не отстанут от меня.”

Сглотнув комок страха, Анго подошел к двери и резко открыл ее.