Эта женщина была странной.

Дориус нашёл её случайно. Ведьма, поселившаяся в городе. Ничего, казалось бы, необычного. Конечно, обычно эти суки предпочитали скрываться от чужих глаз, держа рядом лишь достаточно преданных рабов, но некоторые оставались среди людей. В этом они не отличались и от обычного народа, магии не учившегося. Ведьмы предлагали людям свои умения, люди ведьмам — деньги.

Хотя что в этом захудалом городишке могло привлечь ведьму? Дориус наблюдал за ней, прячась в тенях и подходя к дому близко лишь ночью. Какой бы ведьма не была одарённой, её заклинания все ещё не были рассчитаны на визит не обычного грабителя, но полудемона. Дориус изучал дом снаружи и изнутри, быстро выяснив всё о владелице. Ведьму звали Орхидеей, она исцеляла горожан и за это они любили её. Дориусу это показалось странным. Зачем возиться с ними, спасать их жизни, если можно использовать свои силы для чего-то более... интересного?

Постепенно он стал замечать, что Орхидея занята чем-то... странным. Она писала письма, обращаясь к своему будущему... сыну? Дориус хмурился, когда слышал это. Эта ведьма не могла быть столь безумной, чтобы в самом деле решиться родить демоническое порождение. Она должна была знать о последствиях, все ведьмы знали. Мать должна была умереть, чтобы сын жил вечно. Одна жизнь за бессмертие, таково равновесие.

Но все же ведьма готова была пожертвовать собой, чтобы родить ребёнка. Дура! Почему не зачать дитя от простого смертного, зачем ей именно демоническое порождение?

Так что Дориус наблюдал. Слушал, как дура напевает себе под нос, как рассказывает своему кошаку о планах насчёт будущего сына. С каждым её словом, с каждой улыбкой что-то внутри оживало и скреблось, злобно рыча. До чего же это было нечестно. Дориус детство провёл в боли и унижениях, его запирали в клетке точно животное, его мучали, в то время как какой-то мальчишка получит всё сразу?

Он со всей силы ударил по стене, не в силах выплеснуть ярость по-другому. Одна из книг упала, отчего Орхидея ахнула и тут же побежала поднимать. Чужое присутствие она не почувствовала. Пока эта смертная возилась с книгами, Дориус решил прочесть, что же она такое писала весь день. Он наклонился над столом, все ещё невидимый, и впился взглядом в строчки.

Рейз, мой милый сын. Ты, наверняка, уже прочёл книги о географии нашего королевства, но будет лучше, если я поведаю всё сама...

Дориус отпрянул, выдохнув. Сердце заколотилось в груди, горло сдавила злость. Значит она в самом деле хочет родить сына. Любит его, ещё нерождённого гадёныша, желает оставить ему все эти очаровательные книжки, письма и артефакты. Всё для её милого мальчика.

И впервые за долгое время, незнакомое и горькое чувство завертелось на языке.

Не обида, нет, Дориус был слишком взрослым, слишком сильным для такого. И завистью это тоже быть не могло, но всё же так хотелось найти ещё несуществующую душу этой твари, сомкнуть руки на горле и душить. Отрезать рога и использовать в качестве кубков. Разрезать мембрану крыльев, чтобы изучить регенерацию. Сделать с ним всё то, что когда-то творили с Дориусом, потому что это было справедливо. С чего бы одному любящую мамочку, прелестный домик и подарки, а второму двух поехавших на экспериментах сук, клетку на всеобщем обозрении и пытки? Разве это честно? Разве так должно быть?

Дориус знал, что мир нечестен. Жесток и несправедлив. Доброта не стоит ничего, любовь это лишь иллюзия для дураков.

И от того лишь сильнее горчило, когда он наблюдал с какой же счастливой улыбкой Орхидея рассказывает о будущем её любимого сыночка.

Мать Дориуса повесилась, лишь бы не давать ему жизнь.

Мать Рейза готова была умереть, чтобы он родился.

Почему так?

Он тихо телепортировался к себе. Следующий день он провёл без сна, наслаждаясь криками душ ведьм, что обрекли его на это вечное существование слабого существа с нераскрытым потенциалом.

В следующий раз он пришёл через неделю. Орхидея возилась с зельем, всё напевая под нос. Дориус продолжал наблюдать. В дом зашла новая, незнакомая девушка. Ногой подвинула с дороги кота, ворча под нос, и принялась возиться с притащенными продуктами. Дориус наклонил голову, разглядывая её. Высокая, нескладная, со слишком длинными волосами, чтобы это было удобно, и слишком красивым лицом, чтобы это не привлекало внимания.

— Брайт! Вот ты где.

Орхидея вышла к ней, улыбаясь. Девушка в ответ лишь кивнула, неохотно отвечая на поток вопросов. Дориус хмыкнул. С такой разговаривать было бы невозможно. Просто смотрит исподлобья, да язвит.

Он прошёл в комнату с письмами и решил прочесть, что же теперь предстоит узнать Рейзу.

Милый Рейз. Брайт должна была научить тебя манерам, но на случай, если она всё ещё остаётся собой (не говори ей, что я это писала, но всё-таки она очень сложный человек), научу тебя я. В первую очередь, мой мальчик, ты должен понять важность дружбы. Даже демоническому порождению будет одиноко, поэтому ты должен ценить Брайт. Не расстраивай её, слушай и слушайся, пока не научишься в полной мере контролировать свои силы...

Дориус читал жадно, словно на самом деле письма предназначались ему. Словно всё это, от домика до тёплых слов, было для него, а не для какого-то слабокрылого мальчишки. Ведь он заслуживал этого больше. Сколько он страдал? Сколького он был лишён? Так... разве он не заслуживал всех этих ласковых наставлений, заботливых указаний, разве не был он достоин этой любви больше?

С каждым письмом приходило понимание: мальчишке оно ни к чему. Он лишь паразит, неразумная тварь, которая не смогла бы в полной мере оценить всех привилегий, что давала ему мать. Дориус бы жаждал каждой крохи чувств, которую смог бы получить от Орхидеи. Брайт холодна и заносчива? Зато она будет заботиться о сыне ведьмы. Не было сомнений, что Орхидея заставит её, если потребуется.

Дни шли. Дориус ждал.

Он сам не знал чего, но ждал, наблюдая за почти что каждой минуты жизней этих двоих. За ведьмой, что отчего-то жаждала обменять свою жизнь на чужую. И за её помощницей, что ещё понятия не имела о своей будущей роли. Разумеется, он не просто смотрел, как они живут. Он читал письма, слушал разговоры. Наблюдал, как Орхидея обучала Брайт основам целительства и объясняла сколько нужно добавить лекарства, чтобы превратить его в яд. Девчонка все ещё была уверена, будто всё это лишь для магазина. Это казалось даже забавным.

Брайт Дориуса интересовала меньше. Она просто была частью всего, что Орхидея планировала оставить сыну. Ведь раз сама мать умрёт, то её место как воспитательницы и наставницы займёт ученица. Будущая подруга и опора для Рейза, ну что за прелесть.

Горло зло стягивало от этих мыслей. Нечестно. Неправильно.

Рейзу доставалось всё то, что должен был получить Дориус. Любящая мама. Книги, артефакты, которые можно было использовать, чтобы увеличить и без того впечатляющую силу. И даже подруга, которая будет наставлять, вести сквозь эту жизнь, пока мальчишка не сможет ходить сам. Как он посмел? Как посмел обладать всем этим?

Орхидея даже работала над амулетом, чтобы связь между Брайт и Рейзом никогда не ослабевала. И даже если расстояние разлучит их, они все равно смогут общаться. Они все равно будут связаны. Ведьма в сущности оказалась такой же, как и её сёстры, определив судьбу другого, не давая права на выбор. Брайт не могла отказаться, Орхидея, как заботливая мама, не позволила бы этому случиться. И от этого гнев Дориуса только рос. Почему? Почему его мать не была такой? Почему С'ик и Рин не были такими? Одна видела в нём проклятье, неминуемую гибель, а другие — объект для изучения. Орхидея же сына любила и до чего же отвратительным это казалось.

И постепенно, как пара амулетов все ближе становились к завершению, в голову Дориуса всё больше закрадывалась одна мысль. Мальчишка будет угрозой. Каждое демоническое порождение — враг другому. Между ними не бывает сотрудничества, — разве что временное, заканчивающееся неизменно кровью и потерями, — о дружбе же и речи не шло. Они были прирождёнными хищниками, а нерождённый ещё мальчишка — конкурент. Соперник. Сколького же он сможет добиться с таким подспорьем? Подарки от мамочки, её наставления и подсказки.

Конечно, Дориус мог бы скрываться ещё и от него, но зачем? Зачем позволять ему родиться, если можно уничтожить проблему ещё в зародыше? Он сейчас в чреве матери и не должен был развиться достаточно, чтобы регенерация смогла его спасти. Просто дождаться, пока Брайт вновь покинет дом, а дальнейшее будет простым.

Дориус наблюдал в последний раз. Как Орхидея надевает ожерелье на Брайт, как скармливает ей демоническую плоть и просит позаботиться о её сыне. Кривая ухмылка исказила лицо, но они этого видеть не могли. Брайт не сможет ни о ком позаботиться, и это будет правильно.

В конце концов, не писала ли сама Орхидея, что каждое живое существо заслуживает друга? И кто ещё согласится дружить со столь нелюдимой и злой девушкой, как не полудемон?

Он ждал в коридоре, наблюдая за входной дверью. Кошак Орхидеи чувствовал его и шипел, боясь подойти ближе, и отчаянно зовя на помощь. Брайт подошла ближе, но кота на руки брать не стала, лишь взглянула туда, где стоял Дориус. Должно быть, её демоническое сердце почувствовало что-то, но человеческий разум не смог осознать. Несколько секунд они неосознанно смотрели друг другу в глаза, а затем девушка выбежала на улицу.

Дориус ухмыльнулся, заходя к Орхидее и закрывая за собой дверь.

***

Хватит притворяться, убийца! Ты выпотрошила Орхидею и забрызгала её кровью все стены! Затем запихнула тело в печь в жалкой попытке избавиться от главной улики. Дым привлёк наше внимание, мы вломились в дом и обнаружили кровавую баню. Голова Орхидеи высовывалась из печи, лицо оставалось узнаваемым. Никто не сомневается в твоих деяниях, Брайт