Когда Неро возвращается на остров, в Ордене его сразу запрягают в кучу очень важных и неотложных дел, которые, разумеется, никак не могут решиться без него. Рыцарь буквально крутится, как белка в колесе, решая все эти вопросы, хотя на деле многому просто требовалось его подтверждение. Он совершенно не собирался сосредотачивать в своих руках такую власть, но почему-то окружающие считают, что без его ведома и одобрения на острове теперь не может происходить вообще ничто. Иногда Неро малодушно хочет просто сбежать от всего этого. Потом берет себя в руки и продолжает работать, стараясь делегировать большую часть дел на окружающих, как всякий более-менее грамотный управленец, но далеко не всегда с этим справляясь. В конце концов, он никогда не учился этому, у него никогда не было других людей в подчинении, даже в прошлой жизни, и здесь он учился этому через боль и ошибки, исправляясь на ходу и каждый раз стараясь сделать лучше и быстрее. За эти несколько лет даже начало вполне удобоваримо получаться. У него все-таки есть некая конечная цель, к которой нужно идти, а это здорово помогает выстраивать стратегию развития.

Несмотря на то, что большинство приготовлений проходит в последние дни, Открытая Неделя, как и всегда проходит безукоризненно. Пять дней проходят демонстрации от Столпов с целью привлечь молодежь в свои круги, а в выходные рекрутеры записывают желающих для дальнейшего продолжения обучения. Начиная с пятнадцати лет послушники и младшие рыцари приглядываются на проходящих раз в пару месяцев Открытых Неделях к делу, которым хотели бы заниматься в дальнейшем всю жизнь. Рекрутеры же приглядываются к подающей надежды молодежи, чтобы переступивших порог совершеннолетия младших рыцарей завербовать в ряды своего Столпа. В дальнейшем молодые люди совершенствуются от первой до третьей рыцарской ступени. Многие остаются на второй или третьей ступени, довольные и этим достижением, достаточным, чтобы вести неплохую жизнь со всеми благами. Все жители острова сейчас так или иначе служат в Ордене, но далеко не все Столпы занимаются обучением бою и охотой на демонов – большинство занимаются вполне гражданскими профессиями, служа в Столпе Религии, Науки или Логистики, и являются самыми обычными людьми, хотя базовую подготовку никто не отменял. Самый строгий отбор проходит в Столп Охоты на демонов, где сосредоточено большинство прошедших через Вознесение. Ритуал сам по себе предполагает подготовленного к этому человека с сильной волей, да еще и есть шанс, что он пройдет неудачно, о чем честно предупреждают всех претендентов. Конечно, и в других Столпах есть Вознесенные, но их на порядок меньше, чем в Столпе Охоты. А Столп Порядка и вовсе запрещает Вознесение в своих рядах – Лейтан убежден, что обычные люди справятся с охраной правопорядка лучше и вызывают больше доверия у таких же людей, а для всего остального есть Столп Охоты.

Неро удивлен тому, что Нико Голдштейн в итоге предпринимает самый быстрый и легкий способ попасть в Орден – прямо подходит к рекрутеру и заявляет о желании вступить в Орден. Для приезжих это достаточно сложно, есть длинная процедура проверки, в ходе которой о желающем выясняется абсолютно все, проверяются навыки и побуждение для вступления. Если это кто-то, встретивший свою любовь на острове, есть шанс пробиться быстрее, поскольку этот человек гарантированно станет новой ячейкой общества. Если же это одиночка, вроде Голдштейн, процедура будет долгой, муторной и абсолютно доскональной.

– Тринадцать попыток тайно проникнуть в Штаб, восемь попыток тайно проникнуть в закрытые части замка Фортуна, три нарушения общественного порядка, за которые трижды была задержана на двое суток Столпом Порядка, – отчитывается Виктор, насмешливо фыркая. – Эта Николетта Голдштейн та еще штучка, скажу я тебе.

– Вау, – Неро бегло просматривает предоставленный отчет, большую часть которого и так знает. – А я-то думал она все это время тихо сидела, разрабатывая план.

– Ничего подобного. Взрывная и боевая девушка. Но она действительно дочь Агнуса, так что рекомендую ее для вступления в ряды Столпа Науки и медицины. Очень любознательна, обожает экспериментировать с оружием, в том числе из демонических частей. Она отлично поладит с Габриэлем.

– Гейб ее уже возненавидел, – Неро коротко усмехается, припоминая звонки с жалобами от Главы Столпа Науки, в библиотеки и лаборатории которого в очередной раз кто-то пытался влезть.

Тогда Неро особо не задумывался об этом, больше сосредоточенный на личных проблемах и сближении с драгоценным родственником, чем на Ордене, просто терпеливо выслушивал и успокаивал Габриэля, забывая об этом в тот же момент, как заканчивался звонок.

– Можешь передать досье Гейбу? – рыцарь отдает отчет обратно Виктору. – Пусть посмотрит. И попросите Голдштейн при проверке собрать что-нибудь уникальное исключительно из демонических ингредиентов. Посмотрим, что она нам сваяет.

В дверь стучат, а затем в кабинет заходит Кайл. Неро оценивающе разглядывает его – его зам все еще выглядит бледно и, кажется, отсутствие самого Неро на острове плохо сказалось на его эмоциональной стабильности. Затем рыцарь переводит взгляд на Виктора – тот закусывает нижнюю губу, глядя на товарища с нескрываемой болью. Кайл все еще тяжело переживает смерть своего прежнего командира и легко посвящает себя его предсмертной просьбе, присматривая за Неро, а Виктор не знает, с какой стороны к нему подступиться, и боится своими действиями сделать все только хуже. Это дело тоже нужно двигать с мертвой точки. Неро не нравится смотреть, как его друзья и товарищи по оружию страдают.

– Ты свободен, Виктор, – с легким нажимом говорит Неро.

Глава Столпа Логистики кидает на него неуверенный взгляд, прежде чем все-таки уйти. Кайл провожает Виктора нечитаемым взглядом.

– Кайл, – Неро поднимается из-за стола и подходит к своему заму. – Что-то случилось?

– Голдштейн снова задержана Столпом Порядка, – Кайл смотрит на него, как на последнюю надежду в своей жизни. – Пыталась подкупить рыцарей, чтобы ее кандидатуру на вступление в Орден рассмотрели быстрее.

– Почему с этим пришел ты, а не послали кого-то из Столпа Порядка? – мягко и вкрадчиво спрашивает Неро.

– Я… у меня не было возможности толком увидеть вас.. тебя после возвращения, – Кайл опускает взгляд и выглядит еще более потерянным, чем обычно. – Я волновался и был растерян после твоего исчезновения… ты не отвечал на звонки поначалу… Пожалуйста… – он преклоняет колено и опускает голову. – Пожалуйста, больше не исчезай без предупреждения…

Неро силком заставляет его подняться на ноги, ему не нравится это откровенно раболепное преклонение, хотя он понимает истоки этого отношения. Кредо для Кайла был целым миром, единственной причиной жить после того, как от него отвернулись все прочие из-за полукровного происхождения – его мать была родом с континента, раньше такие браки порицались, а общество отвергало детей подобных союзов, да и сам Кайл мало походил на местных со своими рыжими волосами и светлыми глазами. Но еще в учебке Кредо протянул ему руку, вытащил из бездны отчаяния, став сначала верным другом, а после приняв его любовь. В какой-то степени Неро и Кайл похожи. Только Неро нашел в себе силы двигаться дальше и пережить смерть старшего брата, пережить свой синдром выжившего, посвятив себя помощи острову и Ордену, осознав, что он может быть полезен очень многим людям и тем самым доказать самому себе, что смерть Кредо не была напрасной. Кайл тоже пытается это сделать, но он не может пока даже смириться со смертью любимого человека, не говоря уже о том, чтобы перестать испытывать вину за его смерть и собственную беспомощность в той ситуации. Неро для него драгоценная отговорка, исполнение предсмертной просьбы Кредо, и потому Кайл теперь посвящает свою жизнь полностью своему новому командиру. Кайл для Неро – болезненное напоминание, потому что его облик Вознесения очень похож на облик Вознесения Кредо, а его отношение к нему, как некоей драгоценности, просто вымораживает.

– Кайл, прекрати так делать. Мог же просто прийти и поговорить, твой кабинет за стеной… – Неро легонько дергает его за отросшую прядь. – Тебе стоит больше внимания уделять самому себе. Хотя бы постригись и побрейся нормально.

– Хорошо, – механически кивает Кайл.

Неро тяжело вздыхает. Ему тоже больно видеть, что Кайл совсем за собой не следит. Но пока передать его в чужие заботливые руки не представляется возможным, Кайл Виктора почти не воспринимает, как и всех прочих. Его мир окончательно сузился до одного единственного человека.

– Сегодня вечером Кирие собирает всех на ужин. Ты тоже должен прийти. Она будет рада…

– Я приду.

– В следующий раз я предупрежу, когда соберусь устроить себе отдых.

– Спасибо, – на лице Кайла, наконец, появляется хоть какое-то подобие эмоций. Он криво натянуто улыбается, глядя действительно с благодарностью.

* * * * *

Нико не выглядит сильно радостной тому, что ее все-таки приняли в Орден. Процедура заняла намного меньше времени, чем могла бы, но только потому что Неро заблаговременно попросил Виктора собрать всю информацию о юной Голдштейн.

Габриэль выглядит откровенно расстроенным тем, что новенькая попала именно к нему. Хотя он определенно оценил ее талант в сооружении новых интересных пушек из, почти буквально, говна и палок.

– Теперь-то я, наконец, могу получить доступ к записям моего папаши? – недовольно уточняет Голдштейн у Неро.

Все Главы присутствовали на проверке ее навыков. Обычно это действительно имело смысл, но в случае Нико это была скорее просто формальность – то, что она попадет в Столп Науки было определено заранее на основе расследования. Переходы из Столпа в Столп, конечно, тоже случаются, но обычно для этого нужны очень веские основания.

Неро переглядывается с остальными Главами: все отрицательно покачивают головами, кроме Альбеа – та просто воздерживается.

– Пока не можешь. Тебя только приняли в Орден, – говорит Неро. – Мы еще не знаем, что ты за человек. Сначала докажи свою пользу для острова.

– Да вы издеваетесь! – экспрессивно взмахивает руками Нико. – Я тут просто так, что ли, два месяца куковала?!

– Мисс, пока мы видели от вас только разрушения, – говорит Лейтан. – Мои люди только в городе задерживали вас четыре раза. Даже журналисты не были такими наглыми, как вы, в поисках информации.

– Смирись и работай, – насмешливо хмыкает Неро. – Чем плохо? Орден тебе обеспечит все необходимое для работы, включая демонические части. А там, глядишь, и дослужишься до копания в записях Агнуса.

– Да мне тут до самой старости вкалывать придется, – кривится Голдштейн. – Оно мне надо вообще? Этим я могла и на континенте заниматься.

Но ее взгляд, остановившийся на Неро, говорит о том, что она уже что-то задумала. И взгляд этот юному Главе совсем не нравится. Напоминает тот, что он видел у Агнуса. Вот уж действительно яблочко от яблоньки…

– Идемте, мисс Голдштейн, – вздыхает Габриэль. – Я покажу вам мастерские и лаборатории.

– Эй, большой парень, разве я теперь не рыцарь? – Нико послушно идет за ним. – Получается, я рыцарь Голдштейн? А что, звучит неплохо!

– То, что вы рыцарь также означает, что вы должны подчиняться законам острова, мисс Голдштейн. Потрудитесь хотя бы поверхностно их изучить, я не хочу оправдываться перед Главой Лейтаном за ваши косяки…

Дверь за ними закрывается, отрезая возможность услышать ответ девушки. Альбеа зябко кутается в свою шаль и смотрит на Неро из-под ресниц.

– Вы уверены в своем решении принять эту особу, Глава? – негромко интересуется женщина.

Неро удивленно смотрит на нее, немного склонив голову влево. Обычно Глава Столпа Религии поддерживает его решения, если они не касаются каких-то важных для веры населения вещей, по которым у нее есть свое мнение, и сейчас впервые выражает ему свое сомнение.

– Уверен, Альбеа, – твердо говорит Неро. – Ей не хватает дисциплины, но этим страдает большинство чужаков, которых все-таки принимают в Орден. Она принесет пользу.

Альбеа слегка склоняет голову, принимая его решение.

Главы расходятся каждый по своим делам.

Спустя несколько дней Неро уже вновь ощущает привычную легкую головную боль от огромного количества разбираемых бумаг и с тоской вспоминает спокойные деньки в агентстве Данте. Чтобы проветриться, он выходит во внутренний двор Штаба, где проходят тренировки элиты Столпа Охоты. В замке Фортуна, где по-прежнему находятся основные казармы, тренируются обычные рыцари и те из Вознесенных, кто еще не достиг третьей ступени старшего рыцаря – это командные тренировки, где бойцов обучают командной работе друг с другом. В Штабе же проходят индивидуальные тренировки и обучение командованию отрядами тех из рыцарей, которые уже успели отличиться в охоте или имели соответствующие навыки еще до заварушки с восстанием Санктуса. Неро бы и сам с удовольствием посвятил больше времени тренировкам, но ему не так уж часто выпадает шанс выкроить на это время среди разбора документов. Даже спустя несколько лет Столп Науки еще не исследовал полностью подвалы замка и Штаба, где были спрятаны лаборатории Агнуса и Санктуса, так что все еще нередко всплывают документы и знания, которые Неро не хочет представлять широкой общественности и даже узкому кругу близких соратников в Ордене. Ему очень повезло, что Габриэль, нынешний Глава Столпа Науки и медицины, не разделял взглядов Агнуса на исследования, будучи гораздо более аккуратным и высокоморальным человеком, и поддерживает взгляды самого Неро на дальнейшее развитие Ордена.

Между тренирующихся рыцарей медленно курсирует Бьянка, своим звонким голосом поправляя ошибки некоторых еще не слишком опытных рыцарей. Будучи женщиной, при Санктусе она никогда бы не смогла добиться такого высокого положения, несмотря на то, что все-таки прошла обряд Вознесения и участвовала во многих охотах на демонов. Но Неро постарался ослабить старомодные предубеждения, придерживаясь взгляда, что, по крайней мере среди Вознесенных, мастерство и сила рыцаря не зависят от его пола. В глазах Бьянки это делает его чуть ли не равным самому Спарде. Неро же она просто нравится, как исполнительный и верный солдат. Тем более, ему просто приятно смотреть на эту женщину. Обычно собранные в пучок темно-каштановые волосы сейчас распущены, опускаясь потоком до лопаток, начищенный латный доспех сияет под ярким солнцем. Она словно валькирия, ведущая за собой воинов – и этот образ великолепно сочетается с ее обликом Вознесения крылатой девы-воительницы с копьем в руках. По достижении ей ранга сотника, высшего среди Вознесенных, не считая Главы Столпа и его зама, Бьянка стала символом и образцом для прочих, ангелом победы, бесстрашно ведущим в бой. Ее признали и отдали должное ее огромному опыту, заработанному потом и кровью. Бьянка стала первой ласточкой перемен и маленькой личной победой Неро над устаревшими взглядами местных жителей на мир. Слишком долго остров был изолирован от прочего мира, превратившись в застойное болото стагнации, породившее монстра, вроде Санктуса. Глядя на нее, Неро всегда испытывает прилив сил и заново осознает, что все его мучения не напрасны, что он все еще может что-то изменить и сделать мир для окружающих немного лучше и безопаснее.

Неро решает, что он может еще какое-то время поработать, прежде чем вновь срываться в спокойствие конторы «Devil May Cry». Постепенно этот огромный механизм под названием Орден Меча научится работать без него, и тогда он, наконец, сможет просто заниматься тем, что ему нравится.

* * * * *

Во второй раз Неро появляется внезапно и обыденно. Просто с утра Данте, выползая вниз на свое привычное место за столом, чует запах еды с кухни. Он останавливается в проеме, привалившись плечом к косяку, и наблюдает за тем, как пацан готовит завтрак, что-то мурлыча и иногда помахивая лопаткой в такт. Это кажется таким привычным, словно он никуда не уезжал, а жил тут все эти два месяца и каждое утро вот так продолжал готовить завтраки. У Данте чешутся руки от желания привычно обнять, вжаться лицом в изгиб шеи, ощутить снова чужое тепло, почуять чужой запах. Он ловит себя на этом и думает, что это одновременно странно – то, как его тянет к племяннику в совсем не родственном смысле, и приятно – снова видеть его здесь и знать, что время в конторе для него важнее, чем все орденские дела.

Данте в итоге проигрывает самому себе, неслышно подходит и обнимает Неро со спины, уткнувшись лицом в его шею. Рыцарь вздрагивает от неожиданности и тихо смеется.

– Уже проснулся? Обычно ты позже выползаешь.

Неро как-то по-семейному ласково клюет его куда-то в висок и снова полностью сосредотачивается на готовке. Данте ворует у него один наушник и вслушивается в мощные гитары и барабаны. У песни в привычном жанре рока какой-то явно маршевый привкус, низкий грубый голос солиста периодически поддерживает хор. Да и сама песня про что-то военное, связанное с самолетами(1). Данте не силен в истории, так что не вслушивается в слова, просто наслаждаясь музыкой вполне в его вкусе. Трек заканчивается, а следующий начинается с колокольного звона и женского крика. В этот раз тон музыке задает что-то, похожее на орган, но все те же мощные барабаны намекают на первоначальный жанр рока, который удивительно гармонично переплетается с какими-то церковными мотивами, а солист повествует о соблазняющих девушек демонах(2). Это даже немного смешно в контексте того, чем они оба занимаются.

Спокойствие и безмятежность просачиваются внутрь Данте, заполняя его полностью тишиной, теплом и запахом еды. Вонзившее было в душу свои тупые когти одиночество снова отступает, спугнутое щедро отдающим собственное тепло рыцарем.

– Еда готова, – говорит Неро. – Сварить тебе кофе?

Данте мычит что-то согласное, просто не желая его пока отпускать из рук, это слишком хорошо, он слишком скучал по этому, как оказалось.

– Ты такая хозяюшка, – Данте упирается подбородком в чужое плечо.

Неро забирает у него наушник, сматывает провод и убирает в карман домашних штанов – снова сворованных у Данте, как он делал и в первый приезд, пока не разделился.

– Не обольщайся. Раз я готовил, то ты моешь посуду.

Полудемон притворно недовольно стонет. Но это вполне честный обмен.

Неро готовит. Данте моет посуду.

Данте ворует огромные футболки с тупыми принтами у Неро, потому что они уютные. Неро ворует у Данте домашние штаны, потому что они теплые и с огромными карманами.

Музыкальный автомат весь день играет музыку, которая нравится Данте (Неро тоже относится к ней вполне положительно). Неро вечерами залипает в какие-то нелепые документалки по телеку или в планшете (Данте находит голоса дикторов до ужаса убаюкивающими).

Они идут друг другу на уступки и удивительно легко находят компромиссы. Данте, постоянно вынужденного отвоевывать у своих более-менее постоянных партнеров по постели свое же личное пространство и право на свои привычки, поначалу сбивает это с толку. Неро выбивается из всего ряда его друзей и пассий. Или, может, у охотника было в жизни не настолько много достаточно тесных знакомств, чтобы пускать их даже в свою контору, не говоря уж о личной жизни. А Неро такой неожиданно удобный, что хочется пустить его вот прям в душу, оставить там кусочком чего-то уютно-теплого. Пацан совершенно не торопится, приручая полудемона, пробираясь под кожу медленно и аккуратно; не пытается что-то исправить в нем, принимая, как есть; не лезет со своей тактильностью, если не уверен, как Данте отреагирует; без излишнего восторга принимает какие-то проявления дружеского (пока что) тепла, адекватно и спокойно. Данте понимает, что ребенок очень сильно сдерживает себя, привыкнув в Ордене не проявлять своей истинной натуры, являя собой образец строгости и спокойствия рыцаря. Но потихоньку Неро отпускает себя рядом с ним, постепенно приучая к тому, что он может быть взрывным и громким, что ему жизненно необходимо постоянно кого-то касаться, что у него на деле огромных размеров шило в заднице и дурная голова вечно ногам покоя не дает. Данте вполне привык к этому за те два месяца, которые рыцарь провел в агентстве в прошлый раз. И понял, что ему этого не хватает, за те два месяца, которые провел снова в одиночестве.

– Снова приехал экспериментировать? – интересуется охотник, пока они завтракают.

Неро раздраженно фыркает.

– Они просто заебали меня. Я приехал, провел Открытую Неделю, к которой мне, блядь, пришлось все подготавливать буквально за несколько дней, потому что они без меня, видите ли, не могут, разгреб неотложные дела и послал их на хуй, – он качает головой. – Я вообще не планировал ничем руководить. Думал, найду ответственных взрослых, а сам свалю в голубые дали. Буду свободным охотником! Как ты. Только колесить по всему миру, а не сидеть на жопе ровно в одном городе, это не круто. Стал, ага. Десять раз, блядь, не вынимая.

Данте смеется и ерошит ему волосы. Неро жмурится и как будто пытается уклониться, но на деле только подставляется.

– Судя по тому, что рассказывают мои девочки, на острове чуть ли не молятся на тебя, как на инкарнацию Спарды.

– Не дай боже, – Неро аж весь передергивается. – Если они там еще и мне начнут молиться, я точно свалю куда подальше без объявления войны.

– И надолго ты послал всех?

– На пару недель, максимум, – кисло отвечает Неро. – Потом мои наседки опять начнут мне капать на мозги, хотя сами все прекрасно могут решить, просто мотивирующего пиздюля под жопу им не хватает. Будут названивать опять. А если не отвечу, чего доброго, сюда припрутся. Сомневаюсь, что тебе прям охота знакомиться с этим цирком на колесах.

Данте действительно не горит желанием знакомиться с орденским зоопарком. И ему искренне жаль Неро, который не может заниматься тем, что ему нравится, без всех орденских заморочек. Хотя, опять же, он сам во все это ввязался, а мог спокойно свалить вместе с Данте сразу. Но нет, Неро ребенок ответственный, он не мог просто так бросить всю свою шарашку (и особенно сестру) разбираться со своими проблемами самостоятельно.

Пацан тоскливо вздыхает и приваливается плечом к плечу Данте. Тот машинально приобнимает его за пояс. Тепло и уютно. Они сидят так довольно долго, умудрившись задремать на какое-то время. Потом Неро распихивает-таки Данте и заставляет его разобраться с посудой.

Потом они перебираются на диван и снова дремлют уже там под бормотание очередной документалки – про сурикатов. Неро лежит наполовину между спинкой дивана и Данте, наполовину на самом полудемоне, примостив демоническую лапу на его груди. Мягко светящиеся пальцы иногда подрагивают, острые когти слегка цепляют ткань футболки, едва ощутимо царапая кожу. Данте тепло сопит ему в макушку, вдыхая смешавшийся запах чего-то свеже-травяного от шампуня, домашней еды и оружейной смазки. Охотник сонно думает, что он бы, пожалуй, так всю жизнь пролежал – со своим мальчишкой, убаюканным какой-то очередной невнятной документалкой обо всем на свете, под боком, провалившись в ленивую сытую дрему, укутавшись в чужое душевное тепло. Поймав эту мысль, Данте какое-то время крутит ее в мозгу, ощущая от нее что-то смутно беспокоящее, словно мелкая заноза в пальце – вроде и не болит, а чуть что, сразу напоминает о себе. А когда, наконец, понимает, сон с него слетает, словно сухая шелуха.

Собственническое мой в сторону Неро, от которого внутренний демон довольно урчит. Ревностное и страстное желание его только и исключительно для себя. Все его внимание, все его тепло, всю нежность, всю энергию, все его счастье. Присвоить, подчинить, чтобы все только для Данте, ни для кого больше, чтобы всегда рядом, под боком, никуда не отходил, был все время на виду. Мое-мое-мое, все только мое.

Данте шумно вздыхает, и Неро немного возится, будто собирается встать. Но полудемон крепче сжимает хватку на его плечах, и пацан успокаивается, послушно снова проваливаясь в дрему. Как будто его устраивает этот собственнический жест, заставляет чувствовать себя спокойнее. Данте человеческим умом понимает, что это не может быть так, у Неро очень независимая натура, которая не потерпит ограничений, кроме тех, которые он сам для себя установит. Но демоническая часть довольно рычит от этого неосознанного подчинения, подтверждения собственнических желаний.

«Не поощряй это,» – хочет сказать Данте. – «Если я признаю тебя своей собственностью, я уже не смогу тебя отпустить. Это все равно, что ошейник с цепью.»

Но Неро, конечно, этого не поймет. А если и поймет, то неправильно – подумает на родственные чувства, ведь знает, что они родня в каком-то колене (намного ближе, чем он думает, но Данте так боится сказать об этом). Даже если они играли в эту увлекательную игру про соблазнение, это все равно не кажется чем-то серьезным.

Через какое-то время Неро снова возится, пытаясь устроиться удобнее, повернуться на другой бок. Диван узковат для них двоих, и Данте тоже поворачивается на бок, сначала давая ему немного пространства, а потом вжав собственным телом в спинку. Неро что-то мычит сквозь сон, пытается немного отпихнуть полудемона, неосознанно потираясь о него всем телом, притираясь ягодицами к паху и острыми лопатками к груди. Тот глухо рычит, пропихивает колено между его ног и обнимает поперек груди, схватившись за запястье демонической лапы, по привычке болезненно поджатой. Пацан затихает, видимо, сочтя эту позу достаточно удобной для дальнейшего сна, и Данте утыкается носом ему в загривок, борясь с желанием укусить выступающий позвонок, оставить след на изгибе шеи, отметить наглядно свою собственность. По руке Данте, которой он держится за лапу, ползет чешуя демонического облика, делая его хватку более осязаемой для Неро. Рыцарь нервно дергает рукой, пытаясь сбросить чужую ладонь с запястья, и Данте легонько поглаживает светящееся пятно на тыльной стороне, успокаивая его, прежде чем снова обхватить запястье, но уже не так сильно, чтобы не нервировать и не разрушить момент этого сонного спокойствия. Неро тихо сопит, на фоне что-то монотонно бубнит очередная документалка, и Данте постепенно вновь проваливается в дрему.

В следующий раз Данте просыпается снова от возни. Неро пытается выползти из-под его руки, и полудемон сонно недовольно ворчит.

– Хватит спать, уже вечер, – говорит Неро.

– Предлагаешь перебраться в кровать? – Данте сонно фыркает.

В кровать он не хочет. Там он будет один, без этого приятного тепла под боком, без так нравящегося ему запаха смеси горьких луговых цветов, оружейной смазки и раскаленного металла.

– Было бы неплохо, – Неро все-таки выбирается из-под его руки, перегибается через него, да так и остается лежать. – На диване узко…

– Можно разложить его.

– Все равно придется вставать.

– По-моему, и так было вполне неплохо.

– Я бок себе отлежал. Это ты называешь "неплохо"? – Неро пихает охотника кулаком между лопаток.

Данте насмешливо фыркает и нарочито дергается, едва не сбросив его на пол. Пацан со вскриком впивается в его бедро когтями и ругается. А потом все-таки поднимается и медленно ползет в ванную. Данте еще какое-то время лежит, ощущая приятно-болезненную хватку на своем бедре, а потом тоже поднимается. Если Неро думает, что пока он в душе, полудемон продолжит лениться или все-таки свалит наверх, то ничего подобного. За собственное удобство Данте готов даже убить. А спать с Неро под боком исключительно удобно – это он еще в прошлый раз понял.

Охотник раскладывает диван, достает из ящика еще одну подушку и плед. На кровати абсолютно точно было бы удобнее, но, возможно, это пока слишком для их неопределенных отношений, когда между ними все еще нет ничего, кроме дружбы, хотя Неро считает нормальным спать вместе на диване, тесно переплетясь конечностями и прижимаясь друг к другу, или позволять Данте обнимать себя совсем не по-дружески, пока готовит что-то. Неро – его эмоциональная часть – как-то высказывался в духе, что он весьма не против перепихона (чисто по-дружески, ага, конечно, ведь сексом дружбу не испортишь), но после того, как снова стал единым целым, больше об этом даже не заикался, то ли давая полудемону время обдумать это и что-то для себя решить, то ли попросту забыв. Данте, с возрастом став очень долго раскачиваться в каких-то эмоциональных вещах, вот уже третий месяц пытается понять, чего же на самом деле хочет от этого несуразно взрослого ребенка.

Неро выползает из душа одетый, но с полотенцем на голове, еще более сонный и разморенный, чем до этого. Пару секунд он залипает, пытаясь понять, что не так.

– Ты решил спать на диване, – наконец, больше утверждает, чем спрашивает, он.

– Почему бы и да, – пожимает плечами Данте. – А тебе охота наверх ползти?

– Неохота, – рыцарь приземляется на край дивана, упирается локтями в колени, а лбом в основание ладоней.

Он, кажется, готов уснуть в любом положении. Неро явно не высыпается, пока занят делами в Ордене, если способен вот так сутки проспать, приехав сюда.

Данте ерошит ему волосы полотенцем, вытирая, и тихо посмеивается. Неро бубнит, что мог бы и сам это сделать.

– Ты мой гость, – говорит Данте. – Позволь мне позаботиться о тебе, – он надеется, что звучит не слишком тепло и влюбленно.

Пацан фыркает на него, легко понимая, что это не его типичное поведение, но никак не возражает, будто бы даже наслаждаясь этим. Маленькое тактильное чудовище радуется любым прикосновениям от Данте, явно тоже истосковавшись по этому за два месяца.

Охотник кидает влажное полотенце на подлокотник дивана, хватает Неро за пояс и затаскивает на диван. Тот сначала ругается, потом смеется, потом притихает, укутанный в плед. Данте понимает, что пацана мгновенно вырубило, когда слышит тихое размеренное сопение. Он тоже забирается под плед, и рыцарь ворочается лицом к нему. Полудемон просовывает руку ему под голову, снова обнимая за плечи. Неро жмется к нему всем телом, обнимает за пояс и собственнически закидывает ногу на бедро, горячо дышит в ключицы и смешно сопит, как ребенок. Данте аккуратно поглаживает его по бедру, заставляя прижаться ниже пояса еще теснее, и удовлетворенно урчит, прижавшись губами к чужому лбу. Он сам не замечает, как тоже проваливается в сон.

* * * * *

Следующим утром Данте снова просыпается от запаха еды, но один. Какое-то время он еще лениво валяется на диване в приятной сонной неге, пока не слышит голоса с кухни.

– Ты уверен, что не хочешь перебраться сюда на постоянной основе? – Леди смеется. – Я готова что угодно отдать за такой кофе по утрам.

В голове Данте неторопливо ворочается мысль, что это было бы неплохо, если бы Неро остался жить в агентстве, и Леди с Триш тоже перебрались сюда, и еще Люсия, Патти и Моррисон. Комнат вверху хватит на всех. Будет немного шумно, да, но зато все его люди будут под боком и на виду.

– Даже деньги? – смешливо фыркает Неро.

– Ну нет, за деньги я и так каждое утро пью в кофейне у дома.

Неро тихо смеется.

– Увы, Орден без меня жить не может. Все никак не могу найти кого-нибудь подходящего на должность главы охотничьего подразделения, хотя есть пара перспективных кандидатов.

– Ты в два раза младше Данте, а ответственности в тебе в сто раз больше.

– Меня так воспитали, – Данте не видит, но уверен, что Неро сейчас неуютно передернул плечами.

Полудемон тихо недовольно ворчит в подушку и чувствует, как ему в бедро упирается острый каблук сапога Триш.

– Хватит спать, Данте, – мягко говорит демоница. – У Моррисона есть для нас дорогая работа. Я знаю, что ты уже проснулся.

Данте лениво отмахивается от нее.

– Почему вы вдвоем приходите только с работой…

С кухни снова слышится смех, и охотник чувствует обжигающий комок ревности в горле. Демон-собственник злобно рычит, не желая пока делиться приглянувшимся мальчишкой даже с верными подругами, которых тоже давно считает своей собственностью, но немного иначе – Леди и Триш ходят на гораздо более длинных поводках, имея удобную для себя степень свободы, а вот Неро хочется видеть рядом постоянно, независимо от обстоятельств. Когда-то так же было и с Триш, и демонице свою относительную свободу пришлось практически вырывать с боем, когда она достаточно освоилась в Мире Людей и ей захотелось побыть самостоятельной. К счастью им удалось сохранить хорошие отношения между собой. Но по поводу Неро полудемон уже не так уверен, что они смогут разойтись полюбовно, так что пока всеми силами борется со своим собственничеством. Выходит не очень хорошо, особенно когда вернувшийся с кухни пацан находится так близко, что его можно легко поймать в капкан рук и крыльев.

Неро удивленно смеется и так приятно гладит своей демонической лапой по луке крыла, что хочется довольно урчать.

– Теряешь над собой контроль, старик?

Он не видит встревоженных взглядов Леди и Триш, прекрасно знающих, что это значит, зато их видит Данте и силком усмиряет свою демоническую часть.

– Просто слишком расслабился, – хмыкает полудемон. – Мои женщины требуют моего присутствия на задании. Будешь паинькой и посидишь в конторе?

– Ага, – слишком легко соглашается Неро и улыбается на недоверчивый взгляд. – Я к тебе отдыхать приехал. Сначала высплюсь, а потом уже подумаю об охоте для удовольствия. Но раз ты уходишь, то с тебя мороженное. И не задерживайся, а то я совсем заскучаю.

– Договорились, ребенок, – Данте рывком переворачивается, подмяв его под себя, и на секунду утыкается носом в изгиб шеи, будто бы случайно мазнув по нежной коже губами.

Неро едва слышно отрывисто вздыхает и спихивает охотника с себя.

– Не дразни меня, – тихо и будто бы с угрозой говорит он. – Если не уверен в том, что делаешь.

Данте слегка кивает, показывая, что понял, о чем говорит рыцарь. Давний разговор вовсе не забылся, просто Неро хороший охотник и терпеливо ждет, когда добыча сама сунется в капкан за угощением. Вот только капкан маловат для такого хищника, как Данте, и охотник рискует сам стать добычей.

* * * * *

Как бы Данте ни торопился, но задание все равно занимает несколько дней и требует поездки в другой город.

Он возвращается в контору под утро и видит Неро спящим на диване внизу. Пацан явно и сам вернулся не так давно. Вместо домашней одежды на нем узкие черные джинсы и цветастая ассиметричная кофта, прикрывающая рукавом демоническую лапу, зато оставляющая на виду острые ключицы и соблазнительный изгиб шеи. От Неро пахнет алкоголем, чем-то неприятно-химическим, приторно-сладкими духами и сексом – коктейль, который можно принести только из ночного клуба. Внутренний демон-собственник обиженно и разъяренно воет. Не стоило соглашаться на задание, нужно было остаться здесь, рядом, или взять его с собой, чтобы оставался на виду, под рукой, а не шлялся где попало, принося потом на себе чужие раздражающие запахи, обладателей которых хочется разорвать на куски за то, что посмели прикоснуться к его собственности.

Данте двигается аккуратно и тихо, проходит на кухню, чтобы убрать мороженное в морозилку, но когда возвращается в холл, Неро уже сидит, растирая лицо ладонью.

– Ты вернулся? – слабо спрашивает рыцарь, делая небезуспешную попытку встать. – Я думал, тебя еще денек не будет… Триш днем сказала, вы еще не закончили…

У него явно виноватый тон, ноги его почти не держат, но Неро упорно пытается ковылять к лестнице на второй этаж. Спотыкается, глухо матерится и едва сохраняет равновесие. Должно быть, алкоголя было немало, а сверху добавилось еще что-то, иначе его бы так не развезло, демоническая кровь очень быстро выжигает весь алкоголь. Данте наблюдает за ним почти с интересом, но помогать не стремится, боясь, что все-таки потеряет контроль над своей демонической частью, которая злобно рычит и требует отметить свою собственность, покрыть своим запахом, приковать цепью к себе и больше никогда в жизни не отпускать.

Неро все-таки доходит до лестницы и для начала крепко вцепляется в перила, ловя, наконец, ускользающую опору.

– Я отсюда слышу твое злобное рычание, – рыцарь смеется, пьяно и явно не совсем осознавая реальность. – После клуба всегда такое ощущение, будто в дерьме искупался… пахну, наверное, соответственно… – он медленно начинает подниматься по лестнице. – Все-все, уже ухожу… я же говорил, что заскучаю, если тебя не будет слишком долго…

– И долго ты терпел, прежде чем пойти по клубам? – не сдержавшись, рычит Данте.

Его человеческая часть твердит, что это все неправильно, что Неро – не его собственность, что он взрослый мальчик и может делать все, что захочет. Но рев демонической части, требующей немедленно отметить свое, привязать к себе, чтобы даже не думал о других, громче и настойчивей. И Данте впервые за долгое время снова силой сдерживает себя, боясь случайно навредить, не желая напугать.

– Ну… пару дней… тактильность моя, тактильность… – Данте не было почти неделю. Неро уже преодолел половину подъема и тихонько ползет дальше. – Не беспокойся, я гулял на свои средства... хотя Леди предлагала сделать это за твой счет…

Пацан думает явно не о том, о чем стоило бы, но его можно понять – затуманенный разум даже реальность едва осознает, не говоря уж об адекватной расстановке приоритетов. Неро вряд ли замечает, в каком Данте состоянии, а если и замечает, то неверно понимает причину, иначе не остался бы так спокойно в конторе, а поскорее сбежал бы обратно на остров и больше не приезжал. Это было бы идеально – редкие звонки, возможно, письма. Никаких встреч, как и три года до этого. Тогда инстинкты бы успокоились, снова замолчали, не беспокоя его.

Когда вверху, наконец, хлопает дверь, Данте медленно выдыхает. Горячий воздух вырывается из легких струей дыма, оседая на языке привкусом пепла. Полудемон даже не понял, что потерял контроль над своей демонической формой, и это крайне паршиво. Ему стоит немного охладиться и выместить свой гнев на ком угодно другом, но не на Неро. Его он и пальцем тронуть не посмеет. Неро не его собственность, думать об этом даже не стоит. Данте не хочет добавлять к грузу и без того немалых проблем пацана еще и свои. Юный рыцарь достоин кого-то гораздо лучшего и более стабильного.

Ближе к полудню Триш находит Данте в лесу, достаточно далеко за чертой города, чтобы не разрушить случайно что-нибудь важное. Охотник бесится в своем демоническом облике. Даже разрывает на части пару каких-то тварей, засевших в небольшом болоте, и весь их многочисленный выводок, к счастью, еще недостаточно взрослый, чтобы размножаться. А ведь еще полгода-год, и это стало бы настоящей проблемой.

– Насколько все плохо? – интересуется демоница, когда он успокаивается достаточно, чтобы хоть частично вернуть себе человеческую форму.

– Хуже, чем когда ты решила погулять, – мрачно отвечает Данте.

Триш удивленно поднимает брови. А она думала, что ее ситуация в тот момент – где-то в районе отметки "кромешный пиздец". Но как-то удалось все в итоге решить, хоть и не без пары драк, которые сама же Триш и начинала. Видимо, могло быть хуже.

– Я не могу просто высказать ему за загул, Триш, – полудемон окончательно перегорает, теперь скатываясь в отчаяние. – Он не моя собственность.

– О, ты научился сдерживаться, – несколько язвительно замечает Триш.

– Наверное, это приходит с возрастом, – невесело усмехается Данте. – Я не могу просто отметить его и отпустить потом обратно разгребать дела в этом его Ордене, ты же понимаешь. Мое у меня всегда под рукой и на виду.

Триш кивает. Она все прекрасно понимает.

– Поговори с ним, – предлагает демоница. – Вы удивительно хорошо понимаете друг друга и легко находите компромиссы. Неро очень осознанный для своего возраста. Уверена, он тоже сможет понять.

– А ты бы поняла? Не зная всего того, что знаешь сейчас.

Триш подходит к нему и обнимает, привычно льнет всем телом. Данте обнимает ее в ответ, проводит носом по шее и недовольно ворчит, учуяв чужой запах на ней. Но это лишь недовольство, а не злость и ревность. Триш давно отвоевала свое право гулять самой по себе и то же право предоставила Данте, чтобы между ними было все честно. Сила и честность – единственное, что по-настоящему ценят демоны.

– Я с самого рождения демон, Данте, – тихо говорит Триш. – И я всегда знала, что значит страстно желать кого-либо в свое единоличное пользование. Если боишься напугать его, я поговорю с ним и объясню ситуацию.

– Не нужно, – Данте подхватывает ее под бедра и усмехается почти привычно. – Я сам решу эту проблему.

Триш обнимает его ногами за пояс и с улыбкой льнет в поцелуе. Если ее охотнику нужно сбросить напряжение, то для этого есть гораздо более приятные способы, чем крушить все вокруг.

Когда Данте возвращается в контору, он уже намного спокойнее. В ванной шумит вода. Полудемон устраивается на своем привычном месте и привычно же листает журнал, пока Неро не выползает из душа.

– Проспался, алкоголик? – насмешливо интересуется Данте.

Неро блекло улыбается, присаживаясь на край стола. Он все еще выглядит так себе, но хотя бы от него больше не несет чужим запахом.

– Вроде того… давно ты вернулся?

– Еще ночью. Но ты был в неадеквате, так что я не стал тебя трогать, – Данте перелистывает страницу, гадая, насколько чувствительное у пацана обоняние и почует ли он запах Триш.

Неро ерошит волосы полотенцем.

– Странно, я подумал, это ты меня в мою комнату перетащил. До этого я всегда внизу просыпался…

– Ты вполне справился со своей транспортировкой сам. Мороженное в морозилке.

Рыцарь наклоняется к нему, но вместо по-детски благодарного привычного поцелуя в щеку замирает на секунду. Данте краем глаза видит, как трепещут крылья его носа, а в радужке появляется красный злобный отблеск. Неро чует запах Триш и догадывается, как они проводили время вместе. И злится. Его демонической части тоже не чуждо собственничество. Не то что Данте на это специально рассчитывал, но такая реакция тоже о многом ему говорит. В итоге пацан коротко и смазано обнимает его за шею, благодаря, и сбегает на кухню.

Через несколько минут Неро возвращается и устраивается на диване с мороженным и планшетом, затыкает уши наушниками и с интересом что-то смотрит. Данте какое-то время еще сидит, а потом замечает торчащую из мороженного вторую ложку. Будто приглашение. Неро не злится и не обижается. Неро взрослый мальчик и понимает, что получил то, что заслужил – у них нет никаких отношений, кроме дружеских, и ревновать глупо и бессмысленно. А еще, возможно, Неро думает, что у Данте и Триш серьезные отношения, которыми на деле уже и не пахнет.

Данте перемещается на диван, и Неро удобно и уютно устраивается у него под боком. Документалка в планшете с шутками и матом вещает про автомобили на незнакомом языке(3), судя по субтитрам. Это даже забавно и интересно, так что полудемон все-таки иногда вчитывается в субтитры, подъедая мороженное. А когда оно заканчивается, проваливается в дрему, приобняв Неро за пояс и уткнувшись носом ему в макушку. Ничего не поменялось. Кроме только возросшего желания полудемона присвоить мальчишку себе.

* * * * *

Следующий день начинается уже привычно с кухни. И Данте не может сдержать довольного урчания, снова обнимая Неро и уткнувшись носом ему в шею. А когда пацан, нарочно или нет, зарывается когтистыми пальцами в его волосы и начинает аккуратно и ласково почесывать, вовсе срывается на довольный стон и почти готов прям растечься лужицей. Неро негромко смеется и без всякого подтекста целует его в висок. Данте обнимает его крепче и шумно вздыхает в шею, заставив вздрогнуть. Рыцарь перестает чесать и слегка хлопает по локтю.

– Ты так из меня все кишки выдавишь… – сдавленно говорит он.

Полудемон немного ослабляет хватку, надеясь на возвращение почесываний демонической лапы. От этого почему-то прям ведет, а по телу расходится приятная дрожь, оседая затем характерной горячей тяжестью внизу живота. Когти действительно снова проходятся по коже головы, слегка царапают затылок и останавливаются одновременно приятно и раздражающе на загривке. Словно сдерживающая рука хозяина. Данте замирает, ожидая, что пацан сделает дальше – требовательно прихватит, вонзая когти в кожу, или ласково потреплет, поощряя.

Неро не делает ничего из этого. Просто медленно убирает лапу, даже не царапнув обещанием возвращения ласки. Данте разочарованно вздыхает, уперевшись подбородком в чужое плечо. Порой пацан действует излишне аккуратно.

После завтрака Неро сам моет посуду, прогнав Данте в холл. Охотник слышит, как он ругается с кем-то по телефону, но из-за шума воды не различает слов. Какое-то время рыцарь мечется по всей конторе разъяренной фурией. Полудемон не трогает его, не желая попасть под горячую руку и выслушать много слов, о которых они оба потом будут жалеть.

Наконец, Неро привычно оседает на диване. Просто лежит, сложив руки на животе и спустив одну ногу, и пялится в потолок. Потом снова подрывается и идет на второй этаж.

– Мне нужно срочно разбить кому-нибудь ебало без лишних предисловий, – говорит он с середины лестницы. – Пойдешь со мной демонов гонять?

– Как я могу пропустить такое веселье? – откликается Данте.

Спустя час полудемон уже с улыбкой наблюдает, как Неро со счастливым смехом крошит демоническую мелочь в огромном помещении заброшенного цеха. Здание хотят переделать в торговый центр, но там постоянно что-то происходит, что не дает людям нормально работать. Судя по слабому запаху крови, даже было несколько несчастных случаев. Главное условие заказчика – не разрушить несущие конструкции, а в остальном охотники могут резвиться, как угодно. Данте следит за своим мальчишкой, отмечая новые приемы. Фантомная лапа теперь действует почти как полноценная третья рука, а уже не только может удерживать живой щит. Вместе с выстрелами Розы уже вполне уверенно с тихим ледяным треском в демонов летят изогнутые призрачные клинки, закрученные смертоносными дисками. Охотник невольно вздрагивает, увидев появившийся над плечом Неро прозрачно-голубоватый клинок, и думает о том, насколько же близко упало яблоко от яблони. Рыцарь же даже не собирается сдерживаться, и к тому моменту, как вылазит пара демонов покрупнее и посильнее, он уже на грани потери контроля над своей демонической частью.

– Потанцуем, красотки? – весело скалится Неро и первым кидается в атаку.

Данте теперь следит за ним намного внимательнее, прекрасно зная способности его противников и периодическую привычку рыцаря не обращать внимания ни на собственные повреждения, ни на усталость, особенно когда его ведут демонические инстинкты. Но Неро, на удивление, еще пытается сохранять ясность рассудка. Когда на помощь товаркам вылазит третья тварь, он отскакивает подальше.

– Так не пойдет, девочки, – он достает из кармана пару кристаллов. – Я один, а вас много. Надо уравнять шансы.

Рыцарь ломает кристаллы, и за его спиной появляется рунный круг портала призыва. Данте помнит такие – из них всегда появлялись доспехи с копьями или мечами, которые доставляли немало проблем, действуя слаженным отрядом. Но в этот раз появляется два совсем других доспеха. Ярко-алые, намного более легкие и изящные, тонкие и гибкие. В каждой из четырех рук вместо меча или копья со щитом изогнутые длинные кинжалы. Видимо, что-то новенькое, что придумали в Ордене для борьбы с демонами. Данте задумчиво хмыкает, наблюдая за тем, как теперь идет равный бой трех демонов с тремя рыцарями. Он знает, что при большом желании Неро смог бы справиться в одиночку, но, кажется, решил похвастаться новой игрушкой, пока выдалась возможность. Правда игрушки оказываются довольно хрупкими, хотя одного из трех демонов все же удалось убить.

Неро недовольно цокает языком, выходя-таки в триггер, и снова кидается в бой, распаленный, раззадоренный, уже не думающий ни о чем, кроме убийства врага. Демоны то пытаются взять его в клещи, то атакуют в лоб, но переполненному шальной яростью демоненышу плевать на все их потуги расправиться с ним. Покончив, наконец, с главной угрозой, Неро разочарованно скулит и поводит головой, прислушиваясь и принюхиваясь, выискивая еще противников. Данте со вздохом убирает меч, уже предполагая, на кого демоненыш обратит внимание в первую очередь, но не хочет слишком навредить ему – Неро и так достаточно истощен.

И тот действительно оборачивается к полудемону, но ведет себя не так, как от него ожидают. Он несколько секунд смотрит на Данте, не мигая, будто гипнотизирует, а затем приближается медленно и плавно, совсем не так, как если бы хотел атаковать. Льнет всем телом, касаясь когтистой лапой щеки и шеи, почти мурлычет, тычась носом под челюсть, трется скулой о плечо, довольно прикрывая красные глаза. Данте не двигается, настороженно ожидая, что он сделает дальше, как себя поведет, не является ли его ласковое поведение лишь уловкой для чего-то смертоносного. Хотя внутренний демон чуть не воет, требуя отреагировать, ответить на это неприкрытое проявление подчинения, взять предлагаемое. Демоненыш недовольно рычит, не получая отклика на свои действия, впивается когтями в плечо, едва не разорвав крепкую кожу плаща. А потом отступает. Издает высокий тихий звук, похожий на воркование, с явно виноватой интонацией, и, наконец, гаснет. Обжигающая голубоватая энергия больше не скользит по телу Неро, он устало трет лицо, осоловело оглядываясь.

– Спустил пар? – Данте тоже отмирает, насмешливо улыбается.

– Да… – Неро слабо улыбается. – Я, кажется, немного потерял контроль?

– Немного, – кивает Данте. – Идем обратно. Обрадуем заказчика, получим свои денежки и отдохнем…

Он подхватывает падающее тело рыцаря и вздыхает. Пока пацан не научится нормально обращаться, это так и будет жрать из него всю возможную энергию.

Следующим утром, отдохнув и выспавшись, Неро покидает агентство и возвращается обратно на остров. Данте не хочет его отпускать, но смиряется с этим. И тем, что на неопределенный срок он снова остается почти в одиночестве, только с редкими звонками друг другу. Это осознание вызывает желание тоскливо выть от безысходности, но у Неро своя жизнь, в которую Данте не может слишком сильно вмешиваться, хотя где-то на задворках сознания уже свербит предательская мысль о переезде. Но нет, сын Спарды не может на слишком большой срок покидать свой город – грань между мирами все еще слишком тонка из-за когда-то появившейся здесь башни, даже спустя десятки лет шанс возникновения большого разрыва еще слишком высок. И тогда может случиться история, подобная произошедшему на Фортуне, только в гораздо более широком масштабе. Если не отследить это вовремя, катастрофа быстро распространится на весь континент.