– Неро.

Альбион манит ладонью мающегося бездельем Неро. Тот замирает на секунду испуганным сусликом. У Второго такой тон, что и правда пробирает предчувствием чего-то плохого. Тем более Данте сейчас в конторе нет, он ушел встретиться с заказчиком и обсудить детали задания. Так что спрятаться от возможного недовольства Альбиона Неро, по сути, негде. Однако Рациональное вроде бы продолжает читать какую-то книгу и ждет, когда Первый приблизится. У Неро нет иного выхода – если он не послушается, то будет только хуже. Иногда Второй очень напоминает Кредо. Разве что он более склонен к компромиссам.

Неро осторожно садится на другой конец дивана и складывает ладони на коленях, как примерный ребенок, ожидая, что скажет его старшая половина.

– Ты очень привязан к Данте, несмотря на то, что мы очень плохо знакомы, – говорит Альбион.

В его тоне нет недовольства, хотя это не значит, что он его не испытывает на самом деле. Это просто замечание. Которое заставляет Изначальное задуматься.

Действительно, ведь ему нравится быть рядом с полудемоном не меньше, чем рядом с Альбионом. И еще Данте реагирует на объятия, обнимает в ответ, он большой и горячий. Даже если иногда немного пугает. Это как ручной медведь – большой и пугающий, но пока ты его не провоцируешь и обходишься с ним ласково, он отвечает тем же.

– Ну… Почему я не могу? – осторожно спрашивает Неро.

– Ты можешь абсолютно все, что хочешь, – Альбион перелистывает страницу. – Мне просто интересно, почему ты относишься к нему с таким доверием.

Неро уныло вздыхает. Обычно самокопания – удел его Рациональной половины. Но порой тот заставляет и Эмоциональную половину докапываться до причин интуитивных решений.

– Ты же сам говорил в тот раз, что я могу довериться Данте. Разве нет?

Альбион мычит нечто неопределенное. Он действительно говорил что-то подобное тогда в статуе. И упоминал, что Неро и Данте родственники. Поэтому и не может понять, почему Первый липнет к охотнику не совсем как к родственнику. Скорее пользуется его разрешением обнимать, как поводом облапать. И Данте, прекрасно понимая это, позволяет. Это тоже не очень понятно. Но хотя бы он держит себя в руках в присутствии Альбиона, уже что-то. Невольно Второй задается вопросом: а могла ли его собственная любовь к Данте, как к персонажу, повлиять на отношение Неро к полудемону? Для него Данте всегда был достаточно трагичным персонажем. Впрочем, то же отношение у него сформировалось и к Неро с Вергилием. Вся семейка Спардовичей вызывала жалость и сочувствие. Несмотря на чисто японско-анимешное поверхностное представление о крутых и всесильных парнях, при глубоком рассмотрении оказывалось, что персонажи намного сложнее, чем видится изначально. И Второй действительно любил Данте, увидев в нем родственную душу. Но эта любовь была не совсем тем, что проявляет к охотнику Неро – Альбион прекрасно понимал, что Данте не более, чем персонаж, и любил его, как персонажа. Хорошо прописанного, с глубокой историей и сложной психологией. Даже если очень многое было лишь в его голове.

– Со стороны это выглядит не совсем, как проявление доверия, – наконец, говорит Альбион. – Скорее, как проявление любви.

Неро вздрагивает и густо краснеет. Потому что чувства к охотнику – это нечто такое глубинное и незыблемое в нем, будто существовало всегда. Словно он с самого рождения знает Данте, знает все о нем (хотя на деле не знает ничего), видел весь путь его становления и потому проникся к нему этим огромным чувством, которое постоянно требует выхода, но не находит его из-за страха быть отвергнутым и сжирает изнутри, заставляя метаться и бесноваться, сдерживаться, как только может, и все равно раз за разом проигрывать этому, придумывая отговорки, не выдерживающие никакой критики. Конечно, пытаться что-то скрыть от альтер-эго гиблое дело, и он прекрасно это знает, но что его раскроют вот так…

– Э-это не то, что т-ты думаешь!

Альбион спокойно переворачивает следующую страницу.

– И что же я думаю?

– Ты же сам сказал, мы родственники! У меня никогда не было настоящих родственников! То есть... кровных, я имею в виду! – быстро оправдывается Изначальное. – Мне просто интересно, отличаются ли ощущения от того, как я обнимал Кири и Кредо!

Альбион переводит на него взгляд и слабо улыбается.

– Конечно, отличаются. Данте ты обнимаешь с совсем другим чувством и желаниями.

Неро уже настолько красный, что едва не дымится. Второй откровенно забавляется этим, но "держит лицо". Потому что хочет дожать Изначальное в том числе. Неро уже не ребенок и должен понимать, к чему может привести его неумелый, но очень искренний молчаливый флирт. Альбион не уверен, сколько Данте сможет продержаться, видя его тоже совсем не родственное отношение. И не уверен, что для него это будет так же серьезно, как и для Первого. Ранить собственные чувства он не хочет. Точнее, Рациональная часть все поймет, простит и отпустит, и скроет глубокие душевные раны Изначальной части. Ему это не впервой. Но Первого попросту жаль. Все-таки это очень ранимая часть нынешней личности.

С другой стороны, почему Данте воспринимает это все так спокойно, даже доброжелательно? Он явно не против такого отношения Неро к нему, хотя едва ли его обманывает то, что Первый пытается выдать все это за родственные чувства и тактильность. Его действия порой переходят всякие границы. Но охотник, наоборот, как будто активно поддерживает его в этом, просто старается не переступать границу со своей стороны. Он считает это просто веселой игрой? Или же тоже может отнестись к этому вполне серьезно? Что думает Данте на самом деле? Вопросов больше, чем ответов. Альбион боится знать ответы на свои вопросы. Он может скрыть душевные раны Неро, но боится, что Данте увидит его собственные, просто потому что они похожи и носят маски из одной серии. Это будет полный провал.

– Я-я не… – Неро съеживается на своем месте, утыкается лбом в колени.

Этот разговор слишком смущает его. Он вполне понимает, почему Второй беспокоится. Кто угодно будет беспокоиться о близком человеке, пытающемся завести отношения. Он ведь точно так же беспокоился за Кирие, когда Лейтан стал ухаживать за ней. Только Лейтан человек порядочный и дисциплинированный, он и так не стал бы делать ничего лишнего. Как и любой на острове. Такие у них каноны воспитания. А Данте совершенно другой. Да и вообще, как он относится к Неро? Может ли он хотеть того же? Первый чувствует себя неправильным из-за собственных желаний. Раньше, когда они не были разделены, вопросы отношений между людьми одного пола его не беспокоили – Второму откровенно плевать на пол и вообще наличие предполагаемого партнера. Сейчас же строгое орденское воспитание борется с юношеским бунтарством и чем-то еще, что сам Неро до конца не понимает. Но к охотнику его тянет, как магнитом. И Ямато тоже будто подталкивает каждый раз, когда Неро касается Данте.

Альбион закрывает и откладывает книгу, подсаживается ближе и обнимает альтер-эго. Он знает, что Неро сейчас начнет загоняться, и это все сделает только хуже. Так что ему сейчас, как никогда, нужна моральная поддержка. Изначальное тут же обнимает в ответ и тычется носом в шею. Альбион успокаивающе поглаживает его по спине.

– Расслабься. Ты вполне нормальный в реалиях нашей безумной жизни.

– А не нашей? – тихо спрашивает Неро.

– А не наша нас не интересует, – легко отвечает Рациональное.

– Что, если я не нравлюсь Данте? – еще тише говорит Неро.

– Мы не узнаем этого, пока наш эксперимент не закончится, – Альбион легко целует его в висок. – Просто делай то, что тебе хочется. С последствиями справлюсь я.

Неро невнятно мычит и жмется к нему теснее. Ему этот эксперимент нисколько не нравится. Ощущать себя нестабильным неприятно и страшно. Хочется скорее соединиться обратно и снова чувствовать себя уверенным.

– И что бы я без тебя делал…

– Ничего из того, что делаешь сейчас. Данте не из тех, кто навязывается, хотя он определенно знает о нас что-то, чего не знаем мы. Едва ли вы бы пересекались более-менее часто, и уж точно ты вряд ли приехал бы к нему пожить на пару месяцев. К тому же, тебе бы и в голову не пришло реорганизовывать и восстанавливать Орден Меча, ты бы просто помогал жителям так, как умел, и охотился на демонов. Так бы и жили.

Неро недовольно фыркает. Ему действительно не пришло бы в голову что-то делать с почти уничтоженным Орденом. Но его рациональная часть подтолкнула взять все в свои руки, подсуетиться – тем более, так удобно, что Кредо перед смертью оставил последний приказ, в котором объявлял Кайла следующим командующим рыцарями, а Неро его заместителем. Второй легко придумал правдоподобную легенду, искусно переплетя правду и ложь, и с удовольствием пожинал плоды этого, заново организовывая Орден и распространяя его власть на все структуры жизни острова. Нашел себе нескольких верных помощников, из которых сформировал новый Внутренний Круг, и прикрылся маской скромности, пока отказываясь от титула Патриарха, занимая "всего лишь" место Главы Столпа Охоты на демонов. Он будто бы позволяет остальным Главам что-то решать, хотя держит в руках самый весомый голос на правах Потомка Спарды. Выстраивает из Ордена Меча что-то неясное и будто бы готовится к чему-то… в точности, как Санктус. Но Изначальное прекрасно знает, что никаких открытий Врат с последующим "спасением" точно не будет, все-таки они делят одно тело и одни мысли. Скорее, Второй знает что-то наперед, предчувствует некую глобальную угрозу и поэтому готовится. Неро бы с удовольствием узнал, к чему именно, но часть мыслей и воспоминаний Альбиона от него наглухо закрыта. Это немного обидно даже, он-то перед ним, как раскрытая книга, со всеми воспоминаниями, чувствами и мыслями на протяжении всей короткой жизни.

– Эл… – зовет Неро, не уверенный, что Рациональное не задремал, пригревшись.

Тот вопросительно мычит. И правда задремал, легко погрузившись в поверхностный сон. Дай ему волю – он бы целыми днями только и делал, что спал. Очень похож на Данте. Интересно, какие грезы он видит в эти моменты? Наверное, еще поэтому Изначальное так легко привязался и полюбил сына Спарды – несмотря на массу различий в них, Альбионе и Данте, есть некое объединяющее сходство. А не любить Альбиона все равно, что не любить самого себя. А себя Неро очень любит. Годы с любовью вкладываемых в тело тренировок, взрастивших идеальную для охоты форму; десятки прочитанных книг из родительской и орденской библиотек, давших знания о лучших способах охоты на демонов и противостояния им. Неро всю жизнь ковал из себя то, чем мог бы гордиться, и естественно он относится к самому себе с большой любовью, иначе все его усилия просто были зря.

– Почему ты постоянно говоришь Данте расслабиться, когда подлезаешь под бок? Он не чувствуется напряженным.

Альбион возится, утягивая Неро в более удобную для себя позу, кутает их обоих в плед, хотя в агентстве совсем не холодно.

– Напряжение не физическое, а эмоциональное, – наконец, говорит он. – Я не могу сказать, что определенно знаю, но в чем-то понимаю его. Данте все никак не может отпустить своего брата и подсознательно отталкивает от себя остальных, не желая забывать, почему он остался один. Помнишь? Кайл ведет себя похоже из-за смерти Кредо. Синдром выжившего. Данте чувствует вину за то, что его брат мертв, а сам он продолжает жить. Не знаю, что между ними произошло, но победителей обычно не судят. А мы с тобой сейчас очень активно пытаемся пролезть на место семьи – то место, где раньше был только его брат. И не воспринимаем его попытки держаться на расстоянии и оттолкнуть. Вот он и находится слегка в смятении из-за этого.

– Думаешь, нам не стоит тогда?

– Очень даже стоит. Никто не заслуживает всю жизнь провести в одиночестве из-за надуманных причин. Человеческое горе имеет пять стадий – недоверие, гнев, торг, депрессия и принятие. Данте застрял в четвертой, самой длительной и потому опасной. Было бы неплохо подтолкнуть его к принятию. От этого станет легче и ему, и окружающим.

Неро слабо улыбается, устраиваясь удобнее в объятии Второго. Кажется, Альбион на самом деле не имеет ничего слишком против, а значит можно продолжать и дальше. Изначальное чувствует тот же охотничий азарт, проверяя пределы выдержки Данте, какой обычно чувствует во время охоты на особенно изворотливых демонов. И с предвкушением ждет, когда же добыча попадется в капкан. И раз уж Рациональное готов взять на себя последствия, то не важно, что его добыча на самом деле является куда более искусным охотником.

* * * * *

В один из дней Альбион убирает челку назад ободком и так спускается в холл. В отличие от "горячего финского парня" Неро, который без всякого стеснения рассекает по конторе в огромной футболке с тупым принтом и шортах, светя демонической чешуей, он часто мерзнет и предпочитает тонкий темно-синий свитер с высоким горлом и черные джинсы. Данте при виде него чуть не давится пиццей. На невыразимо долгое мгновение ему кажется, что это по лестнице спускается Вергилий. Та же скупая неспешность движений, тот же холодный взгляд, та же аура ледяного спокойствия.

– В чем дело, Данте? – у него даже голос со сна такой же низкий, с легкой хрипотцой. – Не смотри на меня так, словно призрака увидел.

Данте трясет головой, прогоняя наваждение, убеждая себя, что это просто альтер-эго Неро… который сын Вергилия. Он со стоном роняет голову на стол и не видит тонкой усмешки, скользнувшей по губам Альбиона. Зато ее видит Неро.

– Ты специально, да? – тихо спрашивает он, когда вторая половина личности проходит мимо страдающего Данте на кухню.

– Да. Подумал, что стоит немного помочь тебе.

Неро тяжело вздыхает. Ему по-человечески жаль Данте. То, как он смотрел на Альбиона… это действительно выглядело так, словно он увидел очень дорогого ему человека, давно умершего, но внезапно восставшего из мертвых. Всего на секунду обычное спокойствие Данте было разрушено, обнажив боль, тоску и отчаянную несбыточную надежду.

– Мне больно видеть его страдания, – тоскливо говорит Неро.

Альбион смотрит на него без всякого выражения. Они оба знают, что почти все чувства и эмоции достались Неро, потому он ими так и фонтанирует. Только находясь в физическом контакте, они более-менее приходят в равновесие и реагируют адекватно на окружающее. Это довольно странный эффект, который Альбион не может объяснить.

– Извини, – наконец, говорит Альбион. – Я знаю, что тебе это неприятно, но ничего не могу поделать со своим желанием поддразнить его.

– Может, хватит уже мучать нас и его?

– Данте не примет этого, пока мы разделены. А сейчас лучше иди и помоги ему.

Неро уходит в холл и осторожно приближается к охотнику.

– Данте?

Он тянется коснуться, но в нерешительности останавливает ладонь в паре сантиметров от чужого плеча. Неро не уверен, как Данте отреагирует сейчас, когда ему нанесли настолько сильный удар, что даже его обычная маска потрескалась и частично осыпалась.

Данте глубоко вдыхает и медленно выдыхает, возвращаясь в нормальное сидячее положение и возвращая себе хотя бы видимость душевного равновесия. Хотел бы он быть столь же гармоничным и цельным, как Неро.

– Эл прям оружие массового поражения, не выпускай его в таком виде на улицу, – неловко улыбается он.

Неро подхватывает его попытку реабилитироваться и хлопает по плечу, тоже улыбаясь.

– О, так тебя в самое сердечко поразило? Чего это, м? – улыбка становится озорной, когда он обнимает Данте за шею. – Считаешь, что я красивый? Значит, я тебе настолько нравлюсь, да?

Данте смеется, приобнимая его за пояс, и чувствует облегчение и благодарность за то, как вовремя появился Неро, чтобы не дать ему снова провалиться в рефлексию. А ведь ребенок, наверное, даже и не представляет, какую огромную услугу оказывает и охотнику, и окружающим.

– Остынь, пацан, конкретно ты еще не дорос до этого.

– Так тебе нравятся постарше, да? – Неро чувствует, как у него заходится сердце от собственной смелости, седлая колени Данте, а щеки и уши начинают гореть. – Не берешь меня в расчет, старикан. И очень зря!

Он немного склоняется, нависая над Данте, и закусывает нижнюю губу, борясь со смущением. Казалось бы, ведь у Неро и Альбиона в целом уже достаточно опыта в амурных делах, найти в клубе девушку для них очень легко – большинство отлично клюют на необычную внешность почти-альбиноса и чуть ли не первыми тащат в укромное место, глупые бабочки-однодневки. Но с Данте все совсем иначе. Потому что он впервые положил глаз на мужчину? То есть, прям серьезно. За тот месяц, который они провели здесь, с ним и такое пару раз случалось, потому что Второй посчитал это интересным опытом, когда их цепляли такие же парни-однодневки, но это было совсем не то, ведь тогда именно он был тем, к кому подкатывали, а не тем, кто подкатывает.

– Как я могу? – охотник улыбается. – Вы ведь один и тот же человек.

Данте кидает быстрый взгляд на проем кухни, но Альбион, похоже, не собирается в ближайшее время появиться. Значит, можно позволить себе немного вольности. Пацан ведь едва осознает, какие веревки может вить из знаменитого в узких кругах охотника на демонов, особенно когда смотрит вот так чуть затуманенным взглядом и закусывает нижнюю губу, выглядит донельзя смущенным собственной отчаянной смелостью, склоняется, будто жаждет поцелуя, и немного прикрывает глаза. Данте позволяет себе не сдерживать руки хоть немного – проводит ладонями по бедрам, обводя по краю чешуи, задирая шорты, и взгляд у Неро становится совсем расфокусированным, а его горячее дыхание можно чувствовать на собственных губах. Дьявольское искушение во плоти. Нормально ли вообще испытывать такое к кровному родственнику?..

– Перестань думать, о чем бы ты там ни думал… – шепчет Неро почти ему в губы.

Данте с усмешкой целует его в щеку, вместо ожидаемого поцелуя в губы, и пересаживает на стол. Пацан выглядит немного разочарованным таким явным отказом, но в то же время в его глазах светится упрямство. Интересно, что он придумает в следующий раз?

* * * * *

– Неро очень тебя хочет, но стесняется предложить себя, – говорит Альбион.

У Данте аж журнал с лица слетает. Не то что он не знал, все-таки мелкий племяш порой исключительно прямолинеен, даже если не хочет казаться таковым. Да и им обоим было достаточно интересно играть в эту игру "Кто кого переупрямит" – либо Неро все-таки соблазнит, либо Данте перетерпит все его фокусы своей выдержкой. Но последнее, чего он ожидал, что об этом заговорит именно Альбион.

– Да какого хрена ты это ему сказал?! – тут же начинает беситься Неро.

Альбион уворачивается от захвата лапы и соскальзывает со стола. Он смеется, ускользая от захватов свой эмоциональной половины. Неро ругается не хуже портового грузчика, пытаясь его поймать. Это даже выглядит забавно.

Пока Альбион не прячется за Данте. Он обнимает полудемона за шею, устроив подбородок на его макушке, и ехидно смотрит на замершего Неро. Тот смотрит на Данте, как кролик на удава – испуганно и завороженно. До тех пор, пока слова не были сказаны вслух, все можно было воспринимать, как игру и шутки, но теперь был пройден определенный рубеж, после которого все становится слишком опасным.

– Не втягивайте меня в свои разборки, – шутливо ворчит Данте.

Он думает о том, что не так уж Рациональное и безразличен к нему, как хочет показать. Альбион тоже привязан и по-своему любит, просто закрывает это внутри, лелея, словно сокровище, и не желая никому показывать, даже объекту своей привязанности. Неро – парень широкой души, щедро выплескивает свои чувства на окружающих, поскольку внутри не помещается. Альбион же, наоборот, жадно стремится оставить внутри те крупицы настоящего и живого, которые в нем появляются, чтобы иметь в себе хоть что-то, что перестает делать его пустым сосудом.

– Но дело не в разборках, – Эл расслабляюще скользит ладонями по плечам и груди полудемона. – Неро боится твоей реакции. Он не хочет разрушить ненароком то, что уже есть. Я считаю, для этого в отношениях должна быть честность. Мы себя не настолько хорошо контролируем, чтобы успешно скрываться. А что делать с этой информацией, решай сам.

– Скидываешь на меня ответственность? – Данте запрокидывает голову, чтобы посмотреть на Альбиона. – Что, если я скажу "нет"?

– Мы как-нибудь перебесимся и переживем, – Рациональное улыбается, как всегда, расслабленно и безразлично.

Но даже в его глазах заметны отголоски боли, что уж говорить о Неро, у которого все на лице большими буквами написано. Изначальное смотрит на Данте влажными глазами побитой кисы, а потом срывается к лестнице и скрывается в своей комнате.

– Ну вот, расстроил ребенка, – качает головой Альбион.

– Оклемается, – Данте встает со стула, уходя от его прикосновений. – Мне нужно подумать об этом. Но ответ я не дам, пока вы двое не вернетесь в исходное состояние и не повторите мне это нормально.

Он стягивает плащ с вешалки и идет проветрить голову. Такие заявления требуют долгих и серьезных размышлений. И совсем не в конторе этим заниматься. Вообще опасно думать о таком, учитывая их кровное родство. Или не опасно? Это ведь человеческая мораль, а они не совсем люди. Можно и пренебречь в некоторых аспектах. В конце концов, Неро в каком-то смысле тоже собственность Данте, как и Триш, Леди, Люсия… почему нельзя отметить его так же? Полудемон останавливает свои мысли, пошедшие по не совсем правильному пути. Он подумает об этом после того, как выполнит одну небольшую работу.

Альбион провожает взглядом охотника, а затем поднимается в их с Неро комнату. Изначальное сидит на кровати с обиженным и расстроенным видом и обнимает подушку.

– Расстроился, ребенок? – Рациональное садится рядом с ним.

Неро тут же приваливается к нему плечом, уложив голову на плечо.

– Зачем ты ему сказал?

– Я уже объяснял. И Данте сказал, что ему нужно подумать. А ты бы только больше изводился. Мне, знаешь, важно твое психическое здоровье. Загоны нам обоим ни к чему.

Неро вздыхает и утыкается в его плечо лбом.

– Я чувствую себя уродом… мне нравится старый дед, у меня никакого самоконтроля, я дрочу на собственное оружие… руки еще эти, – он сильнее сжимает подушку своими демоническими лапами. – Меня выворачивает от их вида, но при этом меня прям пробирает всего от удовольствия, когда я себя ими касаюсь…

– Никакой ты не урод, золотце, – Альбион забирает у него подушку, пересаживает на свои колени верхом и крепко обнимает. – Ты лучший. И мне безумно нравятся твои руки. К тому же, у всех есть свои маленькие фетиши. Оружие не самый плохой из них. Помни, что бывает намного хуже. Кому-то, например, доставляет удовольствие быть униженным и обоссаным.

Неро хихикает, прижимаясь к нему и тоже обнимая.

– Серьезно? Кого-то это может возбудить?

– Я тоже себе это слабо представляю, однако люди Большой Земли имеют намного больше странностей, чем наши соотечественники. Надо будет тебе Порнхаб показать, мое наивное дитя, – Альбион мягко улыбается, поглаживая его по спине.

– Эл… а если я тебя хочу, это тоже нормально? – Неро отстраняется и смотрит в глаза своей рациональной половине.

Тот все еще мягко улыбается и в его взгляде нет ни капли неодобрения, презрения или неприязни. Только ласковая насмешка, которую он проявляет всегда, когда Первый говорит несусветные глупости, которые Эл нисколько не воспринимает всерьез. Это одновременно бесит и заставляет любить его еще больше, ведь он не оттолкнет, даже если Неро сделает нечто, выходящее из рамок, просто потому что он никогда не ставит для его поведения этих самых рамок, воспринимая все происходящее так, будто это общественная норма и в порядке вещей.

– Во-первых, это нарциссизм. Пока ты держишь это под контролем и не позволяешь самовлюбленности перерасти в гордыню и ослепить тебя, все нормально. Во-вторых, я вижу, тебя тянет к тем, кто постарше. Желание найти опытного партнера вполне объяснимо. Опять же, на тебя повлияли отсутствие отца большую часть жизни и авторитарный характер отношений со старшим братом. В-третьих, у тебя, ребенок, просто период пубертата, когда хочется ебать все, что движется, а что не движется, то движеть и тоже ебать. Плюс, ты сам по себе очень тактильный, а у тактильных людей зачастую весьма высокий уровень либидо.

Неро нетерпеливо ерзает на Альбионе, трется уже полувозбужденным членом сквозь ткань о чужой. Альбион вздрагивает и ненавязчиво придерживает его за бедра.

– А теперь объясни мне, почему меня возбуждает, когда ты пиздишь много не по делу и строишь из себя моего психотерапевта.

– Потому что пока я пизжу, у тебя есть возможность до меня доебаться в самом прямом значении этого слова, – Альбион сжимает его бедра сильнее, и Неро невольно рвано вздыхает. – Знаю я прекрасно все твои приемчики.

Изначальное недовольно фыркает, снова прижимаясь к нему и запустив ладони под свитер, трется пахом и тихо стонет.

– А еще тебя возбуждают грязные разговоры, – шепчет ему на ухо Альбион. – Маленький ебливый ублюдок.

Неро стонет громче, царапая его ребра когтями. Альбион вздрагивает и закусывает нижнюю губу, чтобы не зашипеть от боли. Его Изначальное плохо контролирует свои порывы в моменты возбуждения, да и получило большую часть демонических сил. У него же даже регенерация почти не отличается от обычной человеческой, но хоть лечебные кристаллы действуют в полной мере, и на том спасибо.

Когда Данте возвращается, он сразу чувствует запах крови. Но Альбион сидит внизу на диване с книгой, а Неро дремлет, уложив голову ему на колени. Будто ничего не случилось. Рациональное криво улыбается, приложив палец к губам.

– Не разбуди, – почти шепчет он.

Данте старается быть тихим, шагая к ним.

– Что случилось? Пахнет кровью…

Альбион аккуратно опускает ворот свитера, показывая укусы на шее.

– Мы поговорим об этом потом, – предупреждающе говорит он.

Данте кивает, но ему все равно тревожно. Неро, которому досталась большая часть демонических сил (даже если оба утверждают, что не этого эффекта добивались), не слишком-то хорошо их контролирует. Полудемон думает о том, что его "отказ" мог разозлить демоненыша, и тот, не имея под рукой других противников, мог выместить досаду на хрупком Альбионе. Но, как будто, пока все в порядке – не считая запаха крови.

Через час Альбион будит Неро и отправляет в комнату спать нормально там. Когда шаги вверху стихают, Данте требовательно смотрит на Рациональное.

– Ничего страшного не произошло, – все так же тихо говорит Альбион. – Мы просто потрахались, пока ребенка слегка накрыло нарциссизмом.

До Данте доходит, что говорит он тихо, потому что у него сорван голос, а почти не двигается, потому что у него наверняка полно внутренних и внешних повреждений. Но это все еще может быть последствиями отказа от самозащиты, а не постельных развлечений. Данте и раньше замечал склонность Альбиона к самонаказанию, принятию боли от других лишь потому что считает, что заслужил ее. А Неро часто склонен рубить с плеча в силу своей юности и неопытности. Не стоило пацану разделяться вот так, это может очень плохо повлиять на него.

У Рационального подрагивают руки, когда он откладывает книгу подальше.

– У меня где-то завалялись зеленые звезды… – полудемон чувствует себя виновным в состоянии Альбиона и хочет помочь хоть как-то.

Рациональное вымученно улыбается.

– Я был бы крайне благодарен.

Данте роется по ящикам и в итоге находит пару лечебных кристаллов. Он осторожно садится рядом и лишь теперь чувствует терпкий запах секса. Это так неожиданно бьет по обонянию, что Данте вздрагивает, и зеленая звезда ломается в его пальцах, заставляя поспешно стряхнуть осколки в сторону Рационального. Зеленая пыль окутывает на секунду Альбиона и исчезает. Его поза становится более расслабленной, а глаза прикрываются.

– Спасибо, – выдыхает Рациональное.

– Насколько все было плохо? – серьезно спрашивает Данте.

– Пара треснувших ребер, вывихнутая рука, сорванный голос, множество царапин и растяжений, – Альбион пожимает плечами. – Ничего смертельного. А даже если бы я умер от его руки, то мы бы с ним просто соединились обратно.

– То есть, ты знаешь, как вам собраться, но до сих пор молчал, – недовольно хмурится Данте. – Вместо этого ты сознательно подвергаешь себя опасности. Зная, что мы оба за тебя беспокоимся, ведь ты весьма хрупок.

Альбион почти зеркально копирует его выражение лица, а его тон становится холодным, снова напоминая полудемону Вергилия:

– Не смей называть меня хрупким, только потому что сам на половину демон. Я рыцарь и обучался бою с ранних лет. Я сильнее и выносливее обычных людей. Твое беспокойство безосновательно. Кроме того, я с трудом могу поверить, что ты вообще способен беспокоиться за кого-либо.

– О, ты ранишь меня в самое сердце, – пытается обратить все в шутку Данте, но Альбион слишком умен и проницателен для этого фокуса, в отличие от своей эмоциональной половины.

– У тебя нет сердца, Данте. Тебе плевать на всех. В том числе себя.

Данте чувствует одновременно обиду и горечь. Альбион прав, он может признаться в этом хотя бы самому себе, и на самом деле у полудемона нет никаких моральных сил убеждать его в обратном. У Данте все еще есть некоторый моральный компас, направленный на защиту людей, но не больше. И его здорово доконало одиночество, которое не смогла разогнать даже Триш – демоница, кажется, и сама уже устала пытаться.

Альбион внезапно подается к нему и обнимает за шею. От него чувствуется тепло, и Данте уже настолько устал, что хочет просто позволить ему делать, что угодно.

– Я знаю, каково это, Данте, – шепчет ему на ухо Альбион. – Когда одиночество поглощает тебя полностью, когда некому открыться, и даже самый близкий человек безумно далеко от тебя. Это ломает, рано или поздно. Но и избавиться от этого уже почти невозможно, оно въелось в твою суть.

– Откуда тебе знать? – глухо ворчит Данте, аккуратно укладывая ладонь на его бок.

Ему на самом деле хочется обнять в ответ, но он не может себе позволить. С Неро объятия не более, чем игра, в них нет чего-то серьезного, глубоких чувств, потому что все это поверхностно и изменчиво, как кажется Данте. Но с Альбионом все совершенно иначе, потому что объятие от человека, избегающего чужих прикосновений, это шаг к чему-то гораздо большему, что полудемон еще не готов осознать, принять и позволить себе.

– Потому что я такой же. Даже будучи разделенным, две мои половины не могут понять друг друга, и мы оба испытываем одиночество. Сила, происхождение, характер – все это заставляет меня отдаляться от других, отталкивать, когда кто-то пытается приблизиться. Ни ты, ни я не можем просто так открыться. Все, что остается, нести свой крест самостоятельно, не ожидая помощи от других. Потому что все они, так или иначе, в итоге покидают нас. Я не претендую на помощь, но прошу ее у тебя – пока могу, пока уязвим в эмоциях…

Данте все-таки сгребает его в объятие. Альбион действительно уязвим сейчас, если так открыто признает свою слабость.

– Почему сейчас? – глухо спрашивает полудемон.

– Потому что, когда все вернется в норму, я не смогу попросить об этом снова. И мне будет стыдно за проявление слабости сейчас. Я снова оттолкну тебя. Мы с тобой одиночки, Данте. И, к сожалению, ни один из нас не готов делить свою ношу.

Данте понимает, что он прав. Но хочет верить, что так будет не всегда. Эта надежда все еще жива в нем, и, наверное, только она поддерживает его все еще живым, когда даже брат-близнец его оставил. Тем не менее, в этот момент, обнимая часть Неро, практически, обнимая его самого, Данте ненадолго не чувствует этой иссушающей пустоты внутри себя. Он чувствует себя успокоенным и способным снова жить.

Но Альбион отстраняется, и это ощущение уходит. Данте ведь обещал себе, что не позволит Неро испытать то же, через что прошел он сам. И если этот мальчишка оказывает такое действие на него, то это можно вернуть. Равноценный обмен – суть этого мира. Ты не можешь получить что-то, не отдав что-то эквивалентное взамен.

* * * * *

Телефон звонит неожиданно, даже сам Данте вздрагивает. Затем тяжело бухает ногой по столешнице и ловит подлетевшую трубку.

– Devil May Cry, – устало и сонно отвечает он.

Последние несколько дней работы не было совсем, так что все трое обитателей агентства предавались блаженной лени.

Пока Данте выслушивает что-то, негромко хлопает входная дверь. Триш проходит до стола с видом полноправной владелицы заведения и усаживается на край стола, разглядывая Неро и Альбиона. Особенно долго ее взгляд задерживается на последнем. Неро зевает и сонно трет глаза – рядом со Вторым ему всегда спится особенно сладко. Альбион тоже выглядит слегка сонным, откладывая книгу – задремал, пока читал самый обычный бульварный детектив.

Охотник кидает трубку обратно на рычаги и потягивается всем телом, а затем усаживается нормально.

– Неужели нагулялась? – насмешливо интересуется он у Триш.

– Поездка вышла довольно скучной, – та разглядывает и без того идеальные ногти. – Я думала будет веселее. Введешь меня в курс дела?

– Как видишь, ко мне тут пацан наведался поэкспериментировать под присмотром. Так что теперь его двое. Тот, что помельче – Неро. Тот, что постарше – Альбион.

– Надо же, а он поумнее большинства своих родственников, – иронично замечает Триш.

– Родственников? – Неро мгновенно просыпается. – Ты что-то знаешь про мою семью?

Данте легонько тыкает демоницу пальцем в поясницу.

– Ты же потомок Спарды, – пожимает плечами Триш. – Очевидно, что вы с Данте родственники в каком-то колене.

– А… – Изначальное мгновенно сдувается. – Ты имела в виду Данте и его брата…

– Мы с тобой одни во всем свете, – Альбион приобнимает его за плечи и картинно обводит рукой окружающее. – Никаких привязанностей, никакой ответственности… живи в свое удовольствие!

Неро смеется, прекрасно зная, что ответственности у него до и более – на Фортуне ждет целый орден. Альбион тоже улыбается, зная, что Неро понимает и принимает ту ответственность, что на самом деле на них лежит.

– Вот уж действительно одного поля ягоды, – фыркает Триш.

– Эй, я очень ответственный! – заявляет Данте, поднимаясь из-за стола. – И сейчас собираюсь ответственно выполнить свою работу.

– О, так это был клиент с паролем, – Неро тут же подскакивает. – Можно я с тобой? Ну пожалуйста-пожалуйста! Мне надоело уже сидеть без дела!

Он крутится около Данте, постоянно то приобнимая, то подлезая под руку. После недавнего разговора будто бы ничего и не поменялось. Полудемон со смехом ерошит ему волосы, когда голова пацана попадает под руку.

– Почему бы и нет. Дело обещает быть интересным. Еще желающие? Триш? Эл?

Триш отрицательно качает головой, объявив, что собирается отдохнуть после долгой поездки. Альбион же соглашается идти с ними. Он чувствует, что времени у него остается все меньше, а значит пора сворачивать эксперимент и возвращать все на свои места.

Адрес приводит троицу к одному из заброшенных складов на окраине города. Здание отгорожено хлипким сеточным забором, у входа стоит человек – по-видимому, один из охотников на демонов.

– Спасибо, что пришел, Данте, – мужчина, чьего лица не видно в тени капюшона плаща, машет рукой. – Я бы с такой ордой не справился. К тому же, внутри, кажется, появился разлом… – он обращает внимание на Неро и Альбиона. – О, молодняк учишь? Выглядят неплохо.

– Дальние родственники, – Данте фыркает и театрально закатывает глаза. – Приехали ненадолго и упросили взять с собой на какое-нибудь задание.

Незнакомый охотник смеется.

– Хорошо, когда замена подрастает. Может, и мне пора бы задуматься об ученике, – он качает головой, глядя в след троице. – Делим, как всегда. Отзвонись, как закончишь!

Данте только машет ладонью, даже не оглядываясь. Неро и вовсе первым устремляется в черный провал сломанных ворот. Внутри склада темно, слышно завывания и хриплые крики демонов, а в редких столбах света из обвалившейся местами крыши то и дело мелькают тени. Место полно демонической энергии, не удивительно, что появился разлом Врат. Вполне возможно, что постарались очередные недобитые культисты.

– Ну что, пора браться за зачистку, – Данте достает из-за спины верный Мятежник.

– У меня есть одно условие, – заявляет Неро, пока Альбион оглядывается вокруг в поисках удобного места для себя.

– Хочешь посоревноваться в количестве, пацан? – полудемон одним ударом разрубает первого приблизившегося демона.

– Я бы хотел, но не сегодня, – Неро откидывает другого в стену, от чего демон разлетается в пыль. – Обещай, что не станешь использовать тот свой чудо-чемодан. А то я в прошлый раз под удар попал, такие себе ощущения, скажу тебе.

– Пандору? Почему бы и нет. Как скажешь, пацан, я не буду ее использовать в этот раз.

Альбион меткими выстрелами в голову убивает еще пару демонов, подобравшихся к охотникам со спины.

– Хорош пиздеть уже. Мы тут по работе.

– Да, мам! – хором откликаются Данте и Неро, за что едва не получают по ледяной пуле в мягкое место.

Приметив удобное место, Альбион забирается туда. Он не горит желанием лезть в бой и отнимать у "детей" их развлечение, предпочтя быть поддержкой. Данте и Неро выглядят действительно счастливыми, врубаясь в толпу набежавших на шум низших демонов, так что Рациональное позволяет им просто спустить напряжение, пока сам выглядывает Врата. Ему приходится несколько раз поменять свою дислокацию, прежде чем он замечает кровавое сияние разлома в Мир Демонов. Врата совсем небольшие и из них не может выбраться кто-нибудь хотя бы уровня элитных ящеров, но, если медлить слишком долго, они накопят энергию и станут больше, а это вызовет проблемы.

Демонов меньше не становится. Кажется, наоборот, их количество только растет. Данте уже жалеет, что обещал не пользоваться Пандорой, поскольку никого сильного не появляется, просто волны слабых низших идут одна за другой. Неро рвет мелочь прям своими лапами, устав размахивать мечом, да и Данте тоже уже перешел на перчатки и сапоги из Гильгамеша. Альбион довольно метко выцеливает демонов с какого-то шкафа и периодически ставит барьеры, прикрывающие то одного, то другого охотника от удара в спину. Рациональное забился в угол, где его сложно достать, как самый умный, оставив Данте и Неро разбираться с большей частью. К счастью, из Врат не вылезло ничего летающего, что могло бы стать проблемой.

– Нужно закрыть разлом! – кричит Альбион. – Он в соседней комнате!

– Мы туда не доберемся! – отвечает Данте, бегло окинув взглядом обстановку.

Альбион тоже высматривает пути. Но демонов слишком много. В Рациональном от демона меньше, чем ему хотелось бы, но кое-что может и он. Тем более, ему все равно нужен Ямато, чтобы закрыть Врата, и с его позиции это будет сделать удобнее.

– Неро! Меч!

Неро медлит секунду, разрывая очередную тварь, а затем понятливо кидает ему Ямато. Альбион подстреливает несколько демонов, попытавшихся перехватить меч, и ловит его сам. Тут же он чувствует растекающуюся по телу мощь и радость меча от того, что наконец его призвали в бой.

Альбион спрыгивает со шкафа и позволяет Ямато вести свою руку. Скупые и точные движения, которые меч перенял от своего прежнего хозяина, непривычны ему, но он быстро подстраивается, прорубаясь сквозь демонов. Краем глаза он отмечает, как Данте активно пытается пробиться в его сторону. Это заставляет его горько усмехнуться, прежде чем вновь сосредоточить все свое внимание на бое – охотник не слишком-то доверяет Альбиону, лишь только потому что он излишне напоминает своего отца. И точно так же не желает раскрывать свои планы до последнего. Альбион же чувствует, что их с Неро время на исходе. Поэтому так рвется к разлому, чтобы скорее окончить дела. Его собственное существование уже на грани, он просто скрывает, что тело начало распадаться.

Прорываясь к разлому, Данте едва может поверить своим глазам. Словно каким-то образом его брат восстал из мертвых. Альбион выглядит, как Вергилий, и двигается, как Вергилий, хоть его движения и были поначалу несколько неловкими, будто он плохо освоился с телом. Но чем дальше, тем более плавными и грациозными они становятся. Словно в каком-то плохом сне, Данте кажется, что это действительно Вергилий и что он сейчас зайдет во Врата и снова исчезнет в Аду. И охотник понимает, что не успеет его остановить. Снова.

Но нет, Альбион лишь закрывает разлом. Демоны перестают переть нескончаемым потоком.

Вот только…

Позади слышится яростный рев. У Неро и раньше с контролем собственных демонических сил были проблемы, а без Ямато, похоже, окончательно сорвало тормоза. Его окружает ореол голубовато-белой энергии, глаза горят красным, голову огибают золотистые рога, а темно-синие чешуйки покрывают шею и даже часть лица. Неро злобно рычит, скаля заострившиеся зубы, и рвет демонов с удвоенной скоростью, быстро расправляясь с надоедливой мелочью, но едва ли осознавая, кто друг, а кто враг.

Альбион криво усмехается, понимая, что это его шанс. Он и Неро уже достаточно измотаны боем, теперь им нужен лишь проводник, чтобы соединиться. Рациональное быстро проскальзывает мимо остатков демонов, мимо Данте и наносит Неро размашистый небрежный удар. Ему лишь нужно привлечь внимание своей Изначальной части.

Неро агрессивно рычит, тут же переключаясь на нового противника.

– Какого хрена ты творишь, Альбион?! – Данте спешит обратно, но его все еще блокируют остатки демонов.

– Не мешай! – Альбион делает хитрый жест, уклоняясь от атаки Неро, и между ними и полудемоном возникает печать барьера.

Рациональное снова уклоняется, нанося еще несколько ударов мечом. Ресурс обоих уже порядком истощен. У Неро даже на регенерацию толком сил не хватает, он держится на одной лишь затапливающей разум ярости. Альбион вновь уходит от удара, но тут же подставляется под следующий. Лапа проходит аккурат под его ребрами, едва не задев позвоночник. Альбион хватается за плечо Неро, чтобы удержаться на ногах, наваливается всем весом. Ямато недовольно звенит, упав на пол. У Изначального в глазах медленно появляются осознание, паника и ужас. Альбион жмурится от боли, но удерживает руку Неро.

Проходит несколько секунд, прежде чем их обоих поглощает вспышка. Волной энергии сносит барьер и рвет в клочья оставшихся демонов, Данте прикрывает рукой глаза от яркого света. Спустя мгновение на месте двух частей стоит цельный Неро. Он трет то место, куда пришелся удар, и выдыхает.

– Я думал, я помру, – говорит он, мгновенно выхватывая Розу и стреляя в недобитого демона.

– Ты меня так больше не пугай, пацан, – Данте подходит к нему и влепляет подзатыльник.

Неро смеется и уворачивается от еще одного, подхватив Ямато и снова пряча его в демонической лапе.

– Что, сердечко ебонькнуло, старикан?

– Эй, я не старый! – Данте ловит его за шею и ерошит.

Неро обнимает его за пояс, чтобы не упасть, но все равно смеется.

– Да-да, мужчина в самом расцвете сил. Давай возвращаться, я устал.

Данте еще ворчит, но отпускает его. Они вдвоем возвращаются в контору, где их, оказывается, все еще ждет Триш.

Демоница удивленно смотрит на них.

– А что, второго сожрали по пути? – шутливо интересуется она.

– Да, было очень вкусно, – Неро отвечает ей в том же тоне, демонстративно облизнувшись.

Триш смеется, а потом манит Данте к себе. Неро сбегает от них в свою комнату. Он ничего не имеет против их пары, но публичные и демонстративные проявления любви его бесят. Даже если Данте и Триш смотрятся вместе красиво и органично. Или, может, он просто ревнует. На кой ляд он вообще нацелился на Данте, если у того есть вся такая великолепная Триш? Она же просто богема, мальчишке из какого-то богом забытого Ордена никогда с этой шикарной женщиной не сравниться.

Тем более Неро даже самому себе с трудом признает, что ему интересен Данте. Не только, как друг и учитель, хотя это, конечно, в первую очередь. Он чувствует в полудемоне то родственное по духу, что есть в нем самом – всепоглощающее одиночество. Осознанный выбор держаться от всех подальше, чтобы не причинять боли ни себе, ни им, но находиться в зоне досягаемости, чтобы защищать. У Данте есть право на этот выбор, и кто Неро такой, чтобы нарушать его одиночество? К чему эти все дурацкие детские провокации? Стоит просто забыть об этом своем желании и не докучать именитому охотнику. У до крайности ответственного рыцаря полно своих проблем, с которыми нужно разбираться. Времени до возвращения Вергилия все меньше и меньше, а он все еще к этому не готов. Можно ли вообще быть к этому готовым?

Неро садится на кровать и ерошит волосы. Он все еще чувствует себя немного запутанным после разделения, а свои воспоминания – смешанными. Определенно ему нужно вздремнуть, однако сначала ему нужен душ, но внизу Данте и Триш (он не слышал, чтобы хлопала дверь комнаты Данте или входная).

В его дверь стучат, а затем заходит Триш.

– Я украду у тебя Данте, ты же не против? – она звучит будто бы немного виновато, но Неро списывает это на свою усталость и "показалось".

– Почему я должен быть? Это твой парень, а не мой, слава Бездне.

Триш коротко смеется.

– Отлично. Верну, наверное, через пару дней, так что не буянь тут слишком.

Она быстро меняет тон на совершенно хозяйский и покидает комнату. Неро только с досадой встряхивает головой. Он дожидается, пока внизу хлопнет входная дверь, и только тогда медленно ползет в душ, прихватив полотенце и чистую одежду. Неро останавливается на балкончике перед коридором в комнаты и какое-то время вслушивается в полутьму холла, не уверенный до конца, что парочка действительно свалила. Но в холле почти мертвая тишина, только шумит холодильник на кухне. Рыцарь тихо выдыхает и неловко ерошит волосы, снова погружаясь в апатичное одиночество. Что ж, у него будет пара дней, чтобы порастекаться ленивой жижей, а потом нужно будет вновь взять себя в руки и начинать собираться обратно в Фортуну. Второй месяц на исходе, Нико уже должна придумать что-то новенькое, чтобы достать записи Агнуса. Да и Открытая Неделя скоро. Конечно, они справятся сами, а из Бьянки вышел пусть пока не очень уверенный, но достаточно хороший руководитель для Столпа Охоты, стоит присмотреться к ней. Неро больно кусает щеку изнутри, чтобы избавиться от желания забиться в самую глубокую нору и там тихо сдохнуть.

Он напоминает самому себе, что Кирие очень расстроится, если он умрет; Лейтан повторно его убьет за то, что он расстроил Кирие; Кредо опять будет плакать ночами; только начавший отходить Кайл вскроется, оставшись без причины жить, а ведь Виктор тайно влюблен в него, его продуктивность упадет, а экономика острова только на нем и держится. Все рухнет. Неро не для того эти три с половиной года корячился, вкладывая пот и кровь в восстановление структур острова, чтобы позволить всему вот так просто кануть в Бездну снова. Банально жалко собственный труд.

Тем не менее, все, на что хватает его моральных сил – доползти обратно в свою комнату после душа. Он чувствует себя эмоционально переполненным, морально разбитым и физически уставшим. Так что на самом деле следующие двое суток он просто спит.

Вернувшись спустя пару дней, Данте действительно удивлен, найдя агентство в первозданном виде. Не то чтобы он ждал каких-то изменений… но ждал, что, хотя бы, сам Неро, возможно, сменит свою дислокацию. Или пацан уже сбежал обратно в свой Орден? Это было бы грустно, но так в духе их семейки – уйти по-английски, не прощаясь.

Однако рыцарь беззаботно спит в своей комнате, и не похоже, чтобы он ее вообще покидал за это время. Данте чувствует некоторое беспокойство за состояние племянника, так что решает, что если к вечеру тот сам не выползет, он заставит его это сделать. А пока самому полудемону срочно требуются душ и пицца – серьезные разговоры с Триш всегда его выматывали похлеще любых боев.

Неро выползает на запах еды, и Данте радуется, что заказал побольше. Пацан сонно трет глаза и ерошит волосы, выглядя совершенно очаровательно и невинно. В его взгляде все еще ни капли осознанности, когда он садится на край стола и тянется за едой, соблазнительно прогибаясь и обнажая из-под задравшейся майки часть поясницы. Его эмоциональная часть тоже порой предпринимала подобные попытки соблазнения, но вполне осознанно, весьма мило краснея скулами и ушами. Видимо на подсознательном уровне это желание все еще есть.

– Ты смотришь на меня так, будто сейчас сожрешь, – невнятно ворчит Неро сквозь кусок пиццы.

– Спасибо, я каннибализмом не страдаю, – весело хмыкает Данте.

– Ты им наслаждаешься?

Неро строит из себя удивленную невинность, и Данте смеется, оценив шутку. Пацан кажется нормальным, только еще немного сонным.

– Ты все это время проспал? – интересуется полудемон.

– Ага, – Неро тащит еще кусок пиццы. – Довольно затратное предприятие оказалось. Голодный теперь, как волк. Кстати, ты хоть сказал тому парню, что мы закончили?

– А на что я, по-твоему, заказ пиццу?

Неро смеется, соскальзывая со стола, и чуть смазано целует Данте в щеку, тут же ускользнув в душ. Данте удивленно смотрит ему в след. Такого себе ни одна из половин по отдельности не позволяла. Хотя этот поцелуй не чувствуется чем-то романтическим. Скорее, по-детски невинным. Полудемон тихо хмыкает, привычно складывая ноги на стол и закинув руки за голову. В какие бы игры Неро ни играл, он в состоянии их проигнорировать и не поддаться. Или он так думает.