После окончания своей лекции Ода поторопился выгнать всех студентов из аудитории, ведь скоро должен был прийти Дазай. Нельзя сказать, что эти двое старательно скрывали свою дружбу, но большинство разговоров предпочитали проводить без лишних ушей. И так сплетен хватает.

Внезапно в дверь постучали.

— Заходи, Дазай, — спокойно сказал Сакуноске, вставая со стула.

И каково же было удивление Оды, когда вместо привычно весёлого в любой ситуации Осаму он увидел невероятно уставшего. Но не физически, а ментально, о чём свидетельствовала явно натянутая улыбка и взгляд, лишённый живой искры. На чём держались остатки дазаевской психики, приходилось только гадать.

— Садись, — Сакуноске указал на стул. — Чай будешь?

Если обычно Осаму говорил: «Я постою», то сейчас он лишь молча принял предложение, следом кивнув на вопрос друга.

Ода давно убедился, что в тяжёлые моменты нет лучше лекарства, чем кружка тёплого сладкого чая и разговор по душам. Пусть это и не решит все проблемы, но поможет хотя бы прийти в себя. Иначе лечиться потом придётся уже таблетками. Лёжа в психиатрической больнице.

А такой участи своему другу Сакуноске, разумеется, не желал. Поэтому он без лишних вопросов наподобие «Ну ты как?», «Сильно нервы трепали?» и тому подобного просто налил чай и дал Дазаю кружку со словами:

— Прости, что накричал.

Улыбка Осаму стала чуточку искреннее.

— Ничего страшного. На твоём месте любой бы так поступил.

Пока Дазай пил чай, Ода формулировал в мыслях вопрос, волновавший ещё с момента окончания переписки. И когда кружка оказалась на столе, Сакуноске наконец спросил:

— Дазай, ты уверен, что оно того стоит?

— О чём ты?

— О твоём плане. Составляя его, ты наверняка знал, с какими трудностями столкнёшься при осуществлении, и всё равно решил идти к своей цели. Ты ведь понимаешь, что придётся вновь пройти через старые травмы?

Осаму какое-то время молчал, или только сейчас всерьёз задавшись этим вопросом, или думая, как лучше ответить, а затем спокойно сказал:

— На самом деле я не предполагал, что одногруппникам со мной за компанию достанется, поэтому не рассчитывал на недовольство с их стороны. Но даже так… Оно того действительно стоит, Одасаку. Вернее, моя цель настолько важна, что необходимость снова пережить худшие годы своей жизни уже не кажется настолько большой ценой.

— А если ты не сможешь добиться от Накахары взаимности?

— Мне это и не нужно.

Такого ответа Ода никак не ожидал.

— Но тогда какую цель ты себе поставил?

— Я пока не могу сказать. Боюсь сглазить.

— А как же твой друг, который написал про подкат?

— Акутагава тоже ничего о ней не знает.

Сколько Сакуноске помнил его, Дазай всегда был таким. Боялся сказать пару слов о чём-то очень важном, в то время как о всякой ерунде наподобие голубя, врезавшегося в окно, мог болтать чуть ли не часами. Человек, привыкший держать все проблемы и переживания в себе. Причём он делал это настолько искусно, что никто, кроме Оды, даже не догадывался о том, как Осаму порой приходилось тяжело. Ну а причины, из-за которых Дазай стал замкнутым, оставались не менее туманными, чем прошлое, о котором он почти ничего не рассказывал.

Сакуноске очень долго не мог решить, как ему лучше поступить: не лезть другу в душу или попытаться «клещами вытащить» все проблемы Осаму. Оба варианта не давали никакой гарантии, что увенчаются успехом, а не навредят ещё больше. В итоге Ода придумал новую стратегию, совместив две озвученные: не копаться в душе Дазая до тех пор, пока либо он сам не позволит, либо этого не потребует ситуация. Поэтому Сакуноске не стал расспрашивать о цели Осаму.

— Если это так важно, то я постараюсь тебе помочь. Скажи только чем.

— Моральной поддержкой. С остальным как-нибудь справлюсь.

— Точно?

— Да.

— Хорошо, но что ты собираешься делать дальше? В отношении Накахары.

— Готовиться к сессии.

— Как именно?

— Зубрить с утра и до ночи.

— И… Всё? — Ода удивился столь бесхитростной стратегии.

— По-другому я не сдам. Все шпаргалки и прочее Накахара-сан сразу находит.

— С моей стороны это будет очень не по-преподавательски, но почему бы его просто не подкупить?

Дазай покачал головой.

— Не получится. Мои одногруппники уже пробовали.

— Не берёт?

— Совсем. Даже от подарков на праздники отказывается.

— Не думал, что такие люди правда существуют.

— Накахара-сан удивительный, правда?

— Не то слово… Но в нашем случае это скорее минус. Мало того, что он взятки не берёт, так ещё и имеет дурную привычку всех валить.

— Поэтому лучшей стратегией будет просто учить.

— Думаешь, это поможет? Накахара же и умника вашего, Достоевского, стабильно валит.

— И правильно делает. Хоть немного справедливости в этом мире.

— Слушай, может тебе просто извиниться перед Накахарой и попросить забыть о споре?

Осаму посмотрел на друга так, будто тот предложил сию минуту бросить всё и уехать в Канаду.

— Накахара-сан меня так легко не простит. Думаю, он уже придумал, что прикажет мне сделать, если завалю. Да и после всего, что я сказал, он точно не откажется от возможности отомстить.

— Можно попробовать сыграть на его самолюбии. Придёшь к нему, изобразишь искреннее раскаяние и сожаление о содеянном, попросишь прощения. Накахара похож на человека, которому нравится смотреть, как другие унижаются. И вовсе не обязательно просить его совсем не мстить. Достаточно будет убедить сменить метод. Так хоть экзамен сможешь спокойно сдать, зная, что у тебя есть больше одной попытки.

— Но тогда я не смогу добиться своей цели. Для этого мне обязательно нужно выиграть спор.

Это удивило Сакуноске даже больше, чем готовность Дазая освежить старые травмы. Настолько серьёзное намерение достичь невозможного во имя своей цели просто поражало. Ода уже было хотел снова спросить «Ты уверен, что оно того стоит?», но его остановил решительный взгляд друга, который ясно давал понять: Осаму добьётся своего любой ценой. Сакуноске впервые увидел Дазая таким. И это настораживало.

«Какую же цель он себе поставил, раз для её достижения готов пройти сквозь все те врата Ада, которые подразумевает его план?», — не мог понять преподаватель.

— Тогда не буду тебя отговаривать. Делай как считаешь нужным. Только прошу, не забывай о границах разумного. Ты не всесилен, как и любой человек, поэтому с чем-то действительно можешь не справиться, сколько бы усилий не прилагал. Нужно уметь вовремя остановиться, ведь в противном случае желание добиться своей цели станет одержимостью, которая начнёт сводить тебя с ума.

— Я понимаю. Но мне кажется, после проигрыша я скорее впаду в депрессию, чем попробую снова бросить Накахаре-сану вызов, — Осаму почему-то улыбнулся. — Впрочем, сложно сказать, что тогда случится. Раньше я с таким не сталкивался, поэтому и предположений особо нет.

— В любом случае можешь рассчитывать на мою поддержку. Сдашь — отпразднуем, завалишь — будем лечить тебя от депрессии.

— Спасибо, Одасаку. За всё, что ты для меня делаешь.

— Я просто стараюсь быть хорошим другом.

Дазай улыбнулся, прикрыв глаза.

— И у тебя отлично получается.

— Рад слышать.

Какое-то время оба участника диалога молчали, переваривая полученную информацию, пока Осаму вдруг не сказал:

— Похоже, мне всё-таки придётся извиниться перед Накахарой-саном. Только без просьбы не мстить.

— Зачем?

— Одногруппники пообещали, что если он и на следующей лекции задаст тройной объём домашки, они скинут меня с крыши, — понимая несерьёзность этой угрозы, пояснил Дазай.

— Да уж… Жестоко.

— А если Накахара-сан на экзамене будет валить больше обычного, пообещали открутить мне голову и подарить ему в знак уважения.

— Я начинаю бояться твоих одногруппников.

— Это ты ещё не слышал, что они собираются сделать с моими очками, если снова их увидят.

— Страшно даже представить.

— Так вот, чтобы эти угрозы не были приведены в действие, а также от моей психики хоть что-то осталось, и надо извиниться перед Накахарой-саном. Правда, я понятия не имею как это сделать, не разозлив его ещё больше.

— Я вроде предлагал один метод. Не хочешь его попробовать?

— Боюсь, Накахара-сан почувствует наигранность. Из меня ужасный актёр.

— Интересно, он вообще умеет прощать?

— Конечно, — сказал Осаму так, словно его это задело. — Он же не зло во плоти.

«Я бы не сказал», — подумал Ода.

— Даже не знаю, как у такого человека просить прощения.

— У меня была мысль сказать всё как есть.

— Про угрозы одногруппников?

— Не совсем. На самом деле агрессию в мою сторону можно понять. Разозлил Накахару-сана я, а досталось всем. Нехорошо, когда невиновных тоже наказывают. Несмотря на угрозы, я чувствую вину перед одногруппниками, раз не учёл, что они тоже могут попасть под раздачу, — Дазай неосознанно потёр тыльную сторону шеи.

— Мне кажется, если ты расскажешь это Накахаре, он чуть смягчится. Не зря ведь зачастую именно правда — лучший способ попросить прощения.

— Я тоже так думаю.

— Вот только вряд ли он станет уменьшать тебе объём домашки.

— Мне наоборот это не помешает. Чем лучше изучу материал, тем легче будет зубрить.

— Ну раз так, то всё складывается довольно неплохо. На удивление.

— В основном это заслуга моего плана, на разработку которого пришлось потратить несколько дней. Но имеющиеся результаты показывают, что приложенные усилия не пропали даром.

— Надеюсь, так будет продолжаться до тех пор, пока ты не достигнешь своей цели.

— Я тоже.

Внезапно на телефон Осаму пришло сообщение.

Переписка: Акутагава / Дазай

Придурок, ты где шатаешься?

Пара уже началась

Или ты решил вскрыться в туалете, наконец поняв, что тебя убьёт либо группа, либо Накахара?

Быстро сюда

— Ой.

— Что случилось?

— Я забыл про пару. Мне надо срочно бежать!

— Тогда не буду тебя задерживать, — вдруг Сакуноске что-то вспомнил. — А, и если одногруппники придумают новый метод расправы, скажи, что я тогда возьму пример с Накахары и завалю всех на сессии.

Дазай негромко рассмеялся.

— Ты не настолько жестокий.

— Но они ведь об этом не знают.

— И то верно, — Осаму встал со стула и взял свой рюкзак. — Ну всё, я побежал. Ещё раз спасибо за поддержку.

— Не за что, — Ода улыбнулся.

— Увидимся.

— Ага.

Спустя несколько секунд Сакуноске остался один в аудитории.

«И как я до появления Дазая в своей жизни со скуки не умер, интересно?», — подумал он.

Переписка: Куникида / Накахара

Добрый день

Накахара, это что значит?! Какие ещё споры со студентами?!

Немедленно объяснитесь!

Ну что вы опять панику поднимаете? Ничего страшного не случилось

Не увиливайте, Накахара!

Вы прекрасно знаете, что такое поведение неприемлемо для преподавателя! Вы должны были отказаться, а не идти на поводу у студента!

Вообще-то наоборот, я поступил как подобает педагогу. Если бы отказался, студент продолжал бы думать, что можно так по-хамски вести себя с преподавателем. А вот если он поймёт, что подобное чревато не самыми хорошими последствиями, уже будет думать, стоит ли такое повторять

Так что всё я правильно делаю

Надо было поговорить с ним, а не подыгрывать, пусть даже с воспитательной целью!

Какой толк с этих разговоров? Вроде не первый год работаете, а значит должны понимать, что они бесполезны

Если у вас не получается делать их результативными, это уже ваши проблемы.

Что мешало отправить этого студента ко мне?

Мы с ним – взрослые люди, которые в состоянии сами между собой разобраться. Не лезьте, куда не надо

Я не «лезу», а беру ситуацию под контроль.

Мало ли, какие там у вас просьбы, которые должен будет выполнить проигравший!

Нашли причину для паники. Никто никому ничего не будет делать. Спор по-любому выиграю я, но требовать ничего не стану. Мне хватит и факта победы

Несмотря на вашу благородную цель, вы не можете лишать студента права пересдачи!

Я и не собирался.

Мне казалось, для вас это должно быть очевидно. Для выигрыша он должен сдать с первого раза. А для зачёта с какого получится

Долго мне ещё вам одну Америку за другой открывать? Я человек занятой

На данный момент у меня нет к вам больше вопросов

Но учтите: за ситуацией я всё равно буду следить. Если хоть один ваш довод окажется ложным, мы увидимся в следующий раз в кабинете директора

Уже боюсь

Хорошего дня

Переписка: Тачихара / Накахара

Как же достал этот Куникида. Вот всё ему надо!

Дай угадаю: он узнал о вашем споре и зачитал тонну нотаций?

Ну а как иначе?

Раскукарекался опять: вы должны, вы не должны, надо было так, а не вот так и тому подобное

Вот лучше бы он думал так рьяно, чем закатывал истерики на пустом месте.

Он с чего-то решил, что я после выигрыша не дам студенту пересдать

У него похоже из-за своих идеалов голова совсем работать перестала

Даже я, лежавший в тот момент с температурой, понял правильно

Везёт тебе в каком-то плане. Хоть вопли Куникиды не приходится слушать

Да, в больничном есть свои плюсы. Но увы, через неделю о них придётся забыть

Уверен, что долечишься к тому времени?

Меня Куникида повесит, если выйду позже. Да и надо успеть втолкать в головы студентов всё, что они должны были учить, пока я болел. По-другому вряд ли сдадут

Ты их слишком балуешь. Сами должны новые темы изучать

В этом ты прав. Но думаю, ещё одного строгого преподавателя наши студенты не выдержат

Я не строгий, а принципиальный

Ну как сказать

Тачихара

Всё, молчу