Вдруг мы все же спим

Зеленые ветви сосен складываются в калейдоскопический узор. Осточертевший узор. Все их совсем уже не маленькое путешествие похоже на затянувшийся ретрит. Хотя Полина никогда, никогда не была фанаткой подобного. Какие “уединения” и “удаления от общества”, если можно пойти с подружками на Патрики с бутылкой полусладкого? Только теперь нет ни закадычных подружек, ни любимой Москвы, ни шумных клубов, ни алкоголя. Вокруг только один сплошной лес. Бесконечный, непроходимый и утомляющий своим размахом. 

Полина спотыкается от усталости об очередную корягу - сил глядеть по сторонам уже нет, - и ругается под нос:

- Срань! - шипит она, с трудом поймав равновесие, и со злостью смотрит на торчащий из земли корень, за который сама и зацепилась. 

- Тихо, тихо, - бормочет Женя, вовремя подставивший руку и ухвативший девушку за локоть, - Ты куда полетела-то?

- Да коряга просто… - растерянно бормочет Полина, хотя уже готова была огрызнуться и показать свой фирменный оскал. 

Но это же… Женя. Он улыбается так светло и искренне, так мягко придерживает, что никакого желания злиться у нее не возникает. Девушка может только тихо выдохнуть, глянув в сторону остановившегося неподалеку Миши, который уже наверняка готовит “увлекательную” лекцию о том, как окружающий мир на самом деле равнодушен к ним. “Спасибо, я поняла,” - сразу же мысленно отвечает Полина. 

- Устала, - тихо признается она, отводя с лица выбившиеся из прически волосы. 

- Ничего, скоро дойдем, давай, держись, - Женя смещает ладонь на ее плечо, и вслед за его прикосновениями разливается приятное тепло. 

Все внутри пережимает в сладком предвкушении, и ей хочется попросить: “Не убирай”. Она почти готова разомкнуть губы и произнести заветную просьбу вслух, но тут их окликает отец: 

- Эй, молодежь! Чего застряли там? Полин, ну можно как-то поживее?

Полина раздраженно выдыхает, сдерживая раздраженное: “Когда у него нога разнылась, никто на него не гундел”. 

- Идем! - бодро отзывается Женя, снова разворачиваясь к девушке, и ослепляет ее своей очаровательной улыбкой, - Ты как, нормально?

- Ага. 

“С вами по-другому и не может быть,” - допускает она сентиментальную мысль, глядя на остановившегося неподалеку Мишу. Он смотрит на них со знакомой, привычной тревогой в глазах, и Полине тут же хочется протянуть ему руку, показав тем самым, что она рядом. Она всегда будет рядом. Именно так она и поступает, переплетая свои пальцы с мишиными. Страх, что он ее оттолкнет все еще живет глубоко внутри, и эти несколько секунд, пока парень медлит, кажутся огромной вечностью. Но вот, наконец-то, Миша аккуратно сжимает ее ладонь в своей и молча шагает рядом, изредка прихрамывая. 

Сколько они идут Полина не знает. Зато она отлично понимает, что у нее ноют ноги, что даже неустающая Ира просит о привале, да и все они жалеют, что отправились в конечном итоге пешком. Только папа почему-то не унывает, все подтрунивает над ними, как ни в чем не бывало. Хотя Полина прекрасно слышит по дыханию, что он устал - как надрывно он вдыхает воздух, как тяжело, с глухими хрипами его выдыхает. Но отец упорно держит маску веселья на лице, ласково придерживает Марину за плечо и то и дело подкалывает Серегу с Женей. Поразительно, но это и вправду дает им сил идти дальше. 

Они минуют покореженный забор - Полина видит, как идущий впереди Женя напрягается, удобнее перехватывая автомат. Она непроизвольно жмется ближе к Мише. Но, кажется, только они втроем тревожатся из-за подозрительной находки - остальные все так же упорно бредут по заросшей травой земле. До тех пор, пока Антон не замечает вдалеке крыши и не бросается вперед с восторженным криком. 

В очередной раз. 

Как будто и не было ничего. Как будто он все тот же любопытный мальчишка. Но думать об этом нет времени - они все несутся вслед за ним, чудом не падая на землю. Полина и Миша с трудом преодолевают этот короткий путь, все так же сцепившись руками, ориентируясь только на мелькающие то тут то там за деревьями спины спутников. Они бегут, сбиваясь с ног, до тех пор, перед ними не вырастает заброшенный (пожалуйста, пусть он будет заброшенным) коттеджный поселок. 

- Нихрена себе, - присвистывает отец, глядя на раскинувшийся перед ними двор. 

Женя замирает, прислушиваясь, и весь каменеет. Полина в очередной раз замечает, как в одно мгновение из бодрого весельчака он превращается в… Нет, не военного. Военные - к счастью, она может судить только по фильмам из прошлого, - строгие, ходят на вытяжку, а Женя не такой. Он плавный, струящийся, как вода, двигающийся с грацией самого смертоносного хищника. Она, наверное, чересчур засматривается - понимает это только, когда Миша чуть крепче сжимает ее пальцы в своих. Девушка быстро моргает и переводит внимание на деревянные коттеджи. Всего видится несколько невысоких домиков с небольшими пристройками, выстроившихся вокруг озера, и выглядят они при этом опустевшими. 

- Давайте, вы в дом, мы тут рядом осмотрим, - предлагает Женя, переглядываясь с остальными. 

“Мы,” - значит они втроем: Женя, Миша, Полина. От этого “мы” совсем по-девичьи наивно греет где-то под солнечным сплетением. Девушка тупит взгляд, надеясь, что ей только кажется, будто щеки вспыхнули ярким огнем. По крайней мере никто это не комментирует. 

С Женей даже не пытаются спорить, и они довольно быстро остаются втроем. И как бы девушка не старалась дурацкое волнение никуда не исчезает - лишь усиливается с каждой секундой. Она понимает, что ладони потеют и скользят в сухих пальцах Миши. Приходится выпустить чужую руку, чтобы избежать лишних вопросов, а на короткий, обеспокоенный взгляд ответить быстрым кивком. 

“Ничего. Все в порядке,” - убеждает она Мишу, хотя не может не заметить, как начинают крутиться шестеренки в его голове, в попытке считать скрытые смыслы. Это выражение лица она знает хорошо, поэтому мягко подталкивает парня в плечо, направляя в сторону Жени, медленно вышагивающего в сторону ближайшего сарая.  Они стараются идти след в след за бывшим военным, оглядывая придомовую территорию, но все равно делать это так же незаметно не выходит. Женя, держа оружие наготове, шагает вдоль стены медленно и бесшумно - того и гляди ускользнет в сторону и больше его не увидишь. Он останавливается у входа в небольшое бревенчатое строение, оборачивается через плечо и бросает короткое:

- Тут подождите, - после чего толкает незапертую дверь. 

Миша привычно выступает вперед и заслоняет Полину плечом, готовый всегда, несмотря на сковывающий ужас, защищать ее. Девушка вновь тянется к его руке, коротко сжимая пальцы, и прижимается ближе, не отводя взгляда от исчезнувшего в дверном проеме парня. По телу пробегает волна неприятных мурашек, пока от сердца расползаются холодные нити леденящей кровь тревоги. 

- Ну нифига себе! - слышит она восклик Жени, крупно вздрагивая от неожиданности, и тут же заглядывает вслед за ним в пристройку.

Делает пару шагов, обгоняя Мишу, и замирает прямо за Женей. Чувствует шумное дыхание на своей шее, щекочущее кожу и поднимающее короткие волоски. Полина прикрывает глаза, наслаждаясь ощущением, и не успевает уловить момент, когда начинает терять равновесие. Она пытается устоять на ногах, но не удерживается и выкидывает руку вперед, упираясь ею в широкую спину Жени. Под плотным свитером прощупывается рельеф крепких мышц. Полина прекрасно помнит, как выглядит его тело - видела его ни раз и ни два, но… 

Вот только это “но”. 

Она неловко убирает ладонь, прочищая горло, и прячет взгляд от обернувшегося Жени. Хотела бы она не замечать, как озорно он улыбается, как сверкают его глаза даже в таком полумраке. “Да пиздец,” - думает Полина, нервно отводя волосы с лица, и в очередной - пожалуй, сотый, тысячный раз, - напоминает, что не должна себе такое позволять. Потому что она абсолютно точно любит Мишу. Проблема в том, что нежные и ласковые чувства к нему никуда не делись, но появилось что-то еще. 

Что-то новое. Что-то странное. И очень-очень приятное. 

Самое главное: она видит, как Миша смотрит на Женю - дольше, чем на остальных, заглядывает ему в глаза, словно ищет зрительный контакт, хотя обычно этого пытается избегать. А еще девушка видит, как Миша ведет себя с ним. Прислушивается, касается, отзывается на все слова Жени целиком и полностью. Полина не помнит, чтобы Миша хоть к кому-то так тянулся кроме нее самой. 

Но на отношения, в которых сам участвуешь, тяжело смотреть со стороны. На мгновение проскальзывает мысль о том, как не хватает Ани с ее блокнотом, полным записей. Она бы точно все разложила по полочкам. “Комплекс спасателя с…” - Полина обрывает себя на середине мысли, когда Женя делает шаг вперед.

- Да это ж баня! - восторженно констатирует он и разворачивается к ним с улыбкой. 

Уже не такой лукавой, как было пару секунд назад - Полина даже начинает думать, что придумала ее себе, - а с широкой, искренней, от которой по лицу расползаются складочки-морщинки. В такие моменты он похож на счастливого щенка - убийственно очарователен. Полина прислоняется к дверному косяку, пока Миша заглядывает в темное помещение. Краем сознания девушка понимает, что баня - это отлично, в последний раз они нормально мылись в Ойре. 

- Работает? - рассеянно спрашивает Полина, разглядывая полки с вениками и прочим хламом.

- Попробуем затопить, а там и узнаем, - бодро отзывается Женя.

- А ты умеешь? - как будто удивленно спрашивает Миша. 

Полина помнит, что они тоже растапливали баню сами. Еще зимой. Как давно это было, оказывается. 

- Еще как! У нас у бабушки под Ебургом дом был, - Женя кряхтит и выбирается обратно к ним в предбанник, - Ну, в деревне. Так мы там каждое лето топили. 

- С Лешкой? - зачем-то уточняет девушка и едва сдерживает от того, чтобы ударить саму себя по лицу. 

Дура.

Веселый огонек в глазах Жени медленно затухает, пока улыбка превращается в печальную. 

- Да, с Лехой, - тихо произносит парень, шмыгает носом и встряхивается, словно, скидывает с себя тяжкий груз, - Ладно, че, пошли к остальным.

Миша следует за ним, замирая на долю секунду возле Полины, чтобы скользнуть своими пальцами по ее. Это немой вопрос “Ты идешь?”. Она тут же отвечает, уверенно обхватив Мишины пальцы “Конечно, иду”. 

В доме тоже, на удивление, чисто - ни одного зараженного, даже трупов нет. Полине бы ужаснуться тому, что она теперь удивляется отсутствию мертвых, но это уже давно пройденный этап. Это осталось где-то там в дорогом подмосковном доме, где она собственноручно вонзила домушнику ножницы в шею. А после этого хочешь-не хочешь приходит смирение. 

Девушка вздрагивает, когда чувствует легкий толчок в собственное плечо. Она вскидывает голову и сталкивается с улыбающимся, как ни в чем ни бывало, Женей. “Лицо попроще сделай,” - приказывает себе, догадываясь, что все мысли у нее видны на лбу. Полина выдавливает улыбку и ненавязчиво касается чужого предплечья - от этого мимолетного касания по коже рассыпаются искры. И, судя по исчезнувшей улыбке и изменившемуся взгляду Жени, не у нее одной. Девушка шевелит пальцами, сталкиваясь с его костяшками, и борется с желанием сжать его руку в своей. 

Это уже будет как-то слишком. Наверное.

- Не сезон, наверное, был, - раздается голос Сереги, заставляющий Полину резко выпрямится и вернуться в реальность.  

Она оглядывает остальных, но никто, кажется, не заметил этой странной заминки. В прошлый раз их застукал именно Серега. Хотя “застукал” не совсем верное слово. Они ничего такого и не делали. И все равно это самое ничего заставило тогда Полину глупо хихикать, прямо таки как влюбленную школьницу. Невольно и совершенно не к месту вспоминается собственный неловкий смех в классе пятом, когда они с одноклассником шутливо делили парту. 

- Зато у нас тут, самый что ни на есть сезон, - весело хмыкает отец, прижав к себе поближе улыбающуюся Марину. 

Полина расслабляется, отходит к ближайшему дивану и с облегчением падает в объятья мягких подушек. Рядом устраивается подозрительно молчаливый Миша, соприкасаясь своим коленом с ее, и так и остается сидеть. От него исходит тепло, манящее к себе с каждой секундой все сильнее и громче. Девушка вспоминает, что они вроде как женаты и это не будет выглядеть “странно”. Потому позволяет себе спуститься ниже, соприкоснувшись щекой с плечом обтянутым тканью рубашки, и прикрыть глаза. Перед этим она замечает, как неуверенно поглядывает в их сторону Женя, словно боится сделать первый шаг. Полина, не глядя, кивает, надеясь, что парень поймет все без слов, а сама пытается поверить в реальность происходящего. 

Они действительно могут отдохнуть? По-настоящему расслабиться?

Осознавать она это начинает, когда из приоткрытой двери бани начинает тянуть холодом, а замершая в дверях Ира уточняет: 

- Полин, ты с нами?

Девушка нервно дергает головой с коротким “не-а”. Наверное, со стороны она выглядит странно, почти подозрительно. Но ни Ира, ни Марина не замечают ее странного поведения. И хорошо. Ей нужно побыть наедине - немного подумать, попытаться объяснить все происходящее между ней, Мишей и Женей. 

- Я еще немного… погреюсь, - говорит она, поправляя мокрые волосы. 

К счастью, никто не пытается утянуть ее за собой. Полина медленно прикрывает глаза и запрокидывает голову, вдыхая древесный запах. Девушка вытягивает ноги и облегченно выдыхает, чувствуя, как усталость покидает тело вместе с поднимающемся к потолку паром. Несмотря на все тревоги о ее запутавшихся отношениях, она не может не признать, что давно себя не чувствовала так хорошо. Очень давно. 

Хорошо. И все-таки чего-то не хватает. Или кого-то. 

Она так долго не оставалась в одиночестве без Миши и Жени, что уже и забыла каково это. Оказывается неприятно. Как бы она не пыталась отгораживаться от собственных чувств стоит признать, что они нужный ей. Оба. Полина тяжело выдыхает, спрятав лицо в ладонях - таких проблем у нее не было даже в Москве. Девушка против воли хмыкает и тихо смеется. Да, ей не хватает крепких рук на плечах, не хватает размеренного дыхания за спиной, не хватает их голосов звучащих в унисон, но при этом абсолютно по-разному. Сладкие мысли заставляют мышцы внизу живота заныть, и девушка резко подбирается. 

Стоп. Нужно перестать об этом думать. 

Но перестать не получается. Тяжело не думать о тех, кто непрерывно находится рядом с тобой. Тех, кто оберегает, заботится и защищает. Робкая улыбка вырывается на волю, как бы Полина ни старалась ее сдержать. Стоит уже признаться и себе, и им. “Нужно поговорить,” - внутренне решает девушка, для пущей уверенности кивая. 

Раздавшийся стук в дверь заставляет ее чуть ли не подпрыгнуть и выронить тихое, скомканное “Б-блин”. Полина касается груди - вернее узла на плотно завязанном полотенце, - и шумно выдыхает. “Наверное Марину послали, чтобы я тут не сидела…” - думает она, но тут же понимает, что вряд ли бы та стала стучать. 

- Да? - тонко отзывается она, понимая, что голос звенит. 

Девушка оборачивается и видит в тонкой щелочке приоткрывшейся двери мелькнувший силуэт Миши. И, что самое поразительное, не его одного, но и Женю. На секунду ей кажется, что случилось нечто непоправимое: на них снова напали, снова кто-то свалился без сил от раны, о которой никто не знал, или произошло нашествие инопланетян в конце концов. С ними какой херни только не случалось. Она выдыхает, сжимая кулаки, и призывает себя успокоиться - если бы что-то произошло, то никто бы не стал церемониться. А тут они оба неуверенно топчутся на месте, что это… наводит на определенные мысли. Полина решает, что если не сейчас, то уже никогда не решится. Поэтому пока кто-то из них не испортил все глупыми вопросами, она говорит:

- Чего застряли там? Идите сюда. 

Дверь захлопывается так резко, что Полина не может сдержать глупого хихиканья. Она поправляет полотенце, обвязанное вокруг груди, и качает головой. Полина поднимается на ноги, обеспокоенная душевным состоянием обоих парней - кто знает, что с ними могло случиться от такого предложения, - но замирает от вида стоящих плечом к плечу перед распахнувшейся дверью Миши и Жени. Она молча смотрит сначала на одного, потом на второго, прыгая взглядом туда и обратно, и не замечает, как сама же отступает назад. 

- Раздевайтесь, чего стоите-то, - совсем тихо говорит она, чувствуя, как от волнения пережимает горло, и торопливо опускает взгляд на дощатый пол, в попытке вырвать для себя пару секунд на передышку. 

Полина старается держать каменную маску, хотя самой хочется то ли рассмеяться, то ли завизжать, то ли сбежать, то ли кинуться на шею к обоим. А они топчутся на пороге, так и не сняв штанов. Девушка вздыхает, мысленно закатывая глаза с деланно-уставшим “Снова все приходится делать самой”. Она подходит к Мише, заглядывая в беспокойные карие глаза - Полина прекрасно видит не только беспокойство, нервозность, но и заинтересованность, желание и самую настоящую нежность, - и касается ремня на его джинсах. 

- Их тоже надо снять, - поясняет она все тем же интимным шепотом, расстегивая пряжку, а потом поднимает хитрый взгляд на Женю. 

С Мишей она знает, как вести себя, но вот с ним… Приходится прикрыть глаза, чтобы собраться и взять себя в руки. Когда она вновь смотрит на парня, у того красные щеки, смущенный взгляд и цепочка с простым крестиком на груди. Миша отстраняет руки Полины, заявляя тем самым, что справится сам. Она послушно отступает, вставая перед Женей, и чувствует в полной мере дрожь, в которой бьется все тело. Тянет подрагивающую руку к нему и зависает прямо над чужой грудью - кончики пальцев касаются мелкой поросли волос, едва ощутимо проскальзывая по пышущей жаром коже. 

Странно, она не должна бы чувствовать здесь такой жар, уж точне не от парней вернувшихся с улицы. 

Полина все же подцепляет цепочку и все тем же тихим, спокойным голосом произносит:

- Ее тоже снять надо. Обожжешься. 

Женя прочищает горло, вскидывается и принимается послушно стаскивать крестик через голову с повторяющимся “Да, да, точно, да”. Полина отходит, садится на низкую скамейку, и наконец позволяет себе выдохнуть, выпуская напряжение. Снова смотрит на мнущихся парней и до противоречивого чувствует себя искусительницей - до того растерянными они оба выглядят. Но при этом слушаются беспрекословно: возятся с одеждой, торопливо скидывая, оставаясь лишь в трусах, и, не глядя, выбрасывают ее за дверь. Полина старается не слишком откровенно пялиться на обоих, но выходит крайне плохо - пол кожей разгорается то самое волнение, так хорошо знакомое ей. 

Ну раз назвалась “искусительницей”... 

- Иди сюда, - зовет она Мишу, дожидаясь пока тот опустится на свободную часть скамьи,  и тянется за чистой мочалкой. 

А дальше занимается обычным делом - хотя до этого ей еще не представлялось мыть другого человека. Но в этом же нет ничего такого. Методичные движения рук, взбивание пены - все это успокаивает, дает хоть какую-никакую, а почву под ногами. 

Все, как обычно. Ну, разве что, кроме Жени, стоящего прямо за спиной. Полина чувствует его взгляд на собственных лопатках, как тогда во дворе хижины Лакки. Он все еще такой же обжигающий, желанный, от него кружит голову и спирает дыхание. Кожу покрывает мурашками, хочется поежится, но девушка сдерживается - так страшно оттолкнуть их обоих лишними движениями. Удивительно, что Миша не сбежал, как только она протянула к нему руки с мочалкой - излишнюю заботу он всегда воспринимал в штыки. 

В этот раз она не собирается упускать момент. Теперь Полина обращается к Жене с твердым и уверенным: 

- Садись. 

Тот покорно усаживается рядом, цепляясь пальцами за дерево под собой. Сердце в груди девушки начинает биться в разы быстрее, пока все внутри пережимает от сладкого волнительного предвкушения. Ее начинает вести: координация подводит, пальцы так сильно трясутся, что не получается держать мочалку. Она так и замирает с рукой, устроившейся на плече Миши, отчаянно пытаясь придумать, как сдвинуться с мертвой точки. Неловкость бьется с волнением, и от этой комбинации начинает подташнивать. Полина уже готова бросить и мочалку, и напряженно молчащих парней, как чувствует, что за ее спиной смещается Женя. Его шумное дыхание разбивается о влажную кожу, и это подбивает таки девушку на просьбу:

- Поцелуйте меня. 

Миша резко оборачивается, смотрит сначала на нее, а потом за ее плечо - очевидно, ведя молчаливый диалог с Женей. И чем дольше они так общаются, тем сильнее и яростнее грохочет в груди девушки. Она начинает теряться в этих кажущихся бесконечными секундах. Полина начинает думать, что они вот-вот засмеются над ней, или того хуже оттолкнут, наорут и бросят тут одну. Но Миша подается вперед, замирая прямо перед ее лицом, в ожидании позволения. Стоит девушке едва ощутимо толкнуть его нос своим, как парень тут же сокращает оставшееся расстояние. Она послушно отвечает, касаясь рукой его шеи, соскальзывая по несмытой мыльной пене. Полина ощутимо дрожит, когда короткие волоски снизу от затылка начинают шевелиться от жениного дыхания. За ним тут же следует излишне робкое, почти целомудренное прикосновение губ. Они медленно скользят по волосам, словно Женя все еще не верит в реальность происходящего. Но с каждым новым движением парень смелеет, и касается кожи на шее и за ухом гораздо чувственнее.

Это так похоже на сон. 

Мысль такая глупая, но все равно не покидает полинину голову. “Ну и пусть” - отмахивается девушка, разрывая поцелуй с Мишей только для того, чтобы развернуться и коснуться жениных губ своими. Голодно, страстно и жарко - как будто в противовес всем его мягким и легким прикосновениям. Губы Жени ощущаются иначе, чем Миши - первое, что успевает заметить девушка. Они шершавые, сухие и чуть более жесткие, но оттого не менее желанные. Полина сдвигается, запускает свободную руку в волосы парня и легонько тянет на себя. 

Голова начинает кружиться, постепенно заставляя девушку потеряться во всех этих ощущениях. Первый стон вырывается из груди, когда Мишины губы касаются ее шеи. Он оглушает ее, вынуждая замереть, удивленно глянув в светлые глаза напротив. Женя очаровательно хмыкает, кривит губы в неловкой улыбке, прежде чем по щелчку изменить выражение лица и обрушиться на Полину с быстрыми поцелуями с новой силой. Она давится громким вздохом, путаясь в ласковых прикосновениях.  

Полина отстраняется, разрывая поцелуй, и кидает быстрые взгляды сначала в сторону Жени, а следом в сторону Миши. Она не сдерживается и укладывает руки на затылки обоих парней, зарываясь пальцами в волосы - они путаются в кудрях Жени, цепляясь за свалявшиеся пряди. Они без слов рассматривают друг друга, все так же ведя молчаливый диалог, и лишь их общее шумное дыхание нарушает образовавшуюся в бане тишину. Пока Миша не подается вперед, перегибаясь через Полинино плечо, и неуверенно тычется губами в женины. 

У девушки щемит за ребрами, а в животе завязывается горячий пульсирующий узел. Не только от разворачивающейся картины, но и от ощущения плотных объятий - ее грудь касается мишиной, а спина прислоняется к жениной. Полина устраивает голову на плече Жени и не может перестать касаться их обоих, ласково скользя по затылкам, за ушами, спускаясь дразнящими поглаживаниями к шеям. Ее внезапно накрывает таким приливом нежности перемешанным с ощущением абсолютного, чистейшего счастья, что хочется смеяться. 

Полина выпрямляется, выбираясь из тесных объятий, быстро ослабляет узел на полотенце и присоединяется к поцелую. Получается не с первого раза, кто-то обязательно сбивается, фыркает, смущенно отстраняется, но со временем они подстраиваются друг под друга. Возбуждение острыми иглами концентрируется ровно внизу живота, где уже лежит чья-то широкая ладонь.

Может они все умерли? И теперь попали в рай?

Да и если так - сейчас Полине все равно. Как может быть не плевать на такие глупости, когда чужие руки так мягко обхватывает ее талию и бедра. Когда кто-то из них стягивает с нее полотенце, отбрасывая наконец-таки прочь. Когда чьи-то пальцы неуверенно скользят выше по бедру, заставляя резко вдыхать нагретый воздух через сомкнутые зубы. Когда губы одного так мягко скользят по плечам, а второго двигаются напротив ее собственных.  

Полина окончательно путается в том где чьи руки, губы, прикосновения, вздохи и всхлипы. Да, впрочем, уже и не важно. Она хватается за обоих, скребет по коже ногтями и пытается успевать отвечать. Бездумно подается бедрами навстречу чужим рукам, цепляясь пальцами за крепкую шею, и укладывает голову на плечо парня, сидящего позади. В какой-то момент, как кажется самой Полине, они превращаются в один единый организм, синхронно движущийся и чувствующий одно и то же. До тех самых пор, пока не замирают, взрезав воздух серенадой из стонов - до девушки с запозданием доходит, что вся округа слышала их маленький концерт. “Да и пофиг,” - отмахивается она, удобнее устраиваясь на широкой груди в попытке отдышаться. 

- Ну вы… - первым нарушает молчание Женя, утыкаясь лбом Полине в плечо, и перехватывает девушку поперек талии.

Он крупно вздрагивает, так и не расцепляя своих рук, и притягивает девушку еще ближе к себе. Она замечает, как женина рука скользит по блестящему от пота и влаги бедру Миши, останавливаясь на коленке. Что-то в этом жесте трогает ее до глубины души. Полина смещается, оставляя короткий поцелуй в чужих рыжеватых в тусклом свете бани волосах, и  встречается взглядами с поплывшем Мишей. А потом тихо смеется, глядя на то, как его губы подрагивают в подобии улыбки. Женя за спиной тяжело выдыхает, упираясь лбом в местечко между лопаток. 

- Как в том фильме… - сквозь смех говорит Полина, выбираясь из чужих объятий, - В “Мечтателях”. 

- Чего? - недоумевает Женя, хлопая глазами так очаровательно, что девушке хочется тут же утянуть его в очередной поцелуй. 

- Ну, там все кончилось не очень хорошо, - неуверенно подает голос Миша, - И вообще такое… 

- А у нас все будет хорошо, - резко обрывает его Полина, хватая обоих за руки и крепко сжимая. 

- Холодно, блин, - совсем не романтично шмыгает носом Женя, озираясь по сторонам, как будто не оставил всю одежду в предбаннике, тем самым окончательно возвращая всех в ясную реальность, - Пошлите уже в дом. 

- Погоди, герой, - хихикает Полина, кивая ему, - помыться сначала не хочешь? 

Женино растерянное “оу” поднимает смешинки из груди, которые вскоре и вовсе перерастают в самый настоящий хохот. Его подхватывает и Миша - совсем тихий, нервный, но искренний. От него разливается тепло по телу и неожиданная легкость. 

Полина смотрит на обоих парней с полнейшей уверенностью, что все будет хорошо. Просто не может не быть.