— Честно говоря, я был удивлён. — Мива без прикрас рассказал о своём впечатлении.

— Чем же? — низким голосом поинтересовался его друг уже в течение десяти лет — и называть его так в лицо ощущалось обоими смертельно немыслимым и неловким — Кокуджоджи Дайкаку.

— Встречей, случившейся ранее. Это напомнило, что в первый раз, когда я увидел тебя, ты веселился так же, как и на этой встрече.

— Веселился… Это выглядело так?

— Да, выглядело так, будто ты смеялся от души.

— Хм. — На замечание Мивы Кокуджоджи погладил подбородок, скрытый ухоженной белой бородой. При воспоминании о сцене, очевидцем которой он оказался, его глаза сузились. — Это было… Хорошо. Может быть, я смеялся над своей собственной мелочностью.

На этот неожиданный ответ глаза Мивы широко распахнулись.

Кокуджоджи, напротив, дерзко скривил губы.

— Неважно, что подобные мне могут делать или как сильно они могут этого бояться, в итоге снова всё закончилось столкновением Красного и Синего. Теперь я уверен, что человеческий интеллект в действительности не может постичь концепцию «Королей». И когда я об этом думаю, становится очевидна моя собственная мелочность называть себя лидером… или, скорее, являясь Королём, который не может избавиться от такого рода мелочности, как ни странно, начинаешь чувствовать внутренний трепет.

— Озорной поворот судьбы? Или, возможно, это тоже лишь замыслы Дрезденского сланца?

— Если у этой штуки есть разум, я, безусловно, желал бы с ней поговорить. В конце концов, у меня имеется бесчисленный список претензий.

С последней частью Мива был полностью согласен.

Красный и Синий собирались начать творить свою судьбу заново. Только куда это их приведёт? И что это будет означать?

Мива улыбнулся спокойной мягкой улыбкой и необычно для себя продекламировал танку в шутливой манере:

— Что за мысли высечены в камне, с каким намерением…

Услышав это, Кокуджоджи пожал плечами:

— …Я хочу знать, я желаю знать невозможное.