Кусанаги не был хорош в умении отпускать себя.

Чем больше был инцидент или чем серьёзнее оборачивалась ситуация в результате такого инцидента, тем спокойнее становился Кусанаги.

Если подумать, то же самое было, когда Суо пробудился как Красный король.

Его друг внезапно превратился в сверхъестественного Короля. Но Кусанаги не испугался. Он только указал на огромный Дамоклов меч, который материализовался над головой Суо, и сказал тоном, прозвучавшим почти шутливо:

— Эй, над твоей головой парит Меч, ты в курсе?

Думая об этом сейчас, он был более шокирован, но тогда им двигало лишь желание успокоить Суо, насколько это было в его силах.

Но неспокойные дни всё ещё продолжались. Кусанаги отчаянно пытался удержать их внезапно изменившуюся ситуацию, и, спустя примерно месяц, всё, наконец, настолько утихло, что его жизнь вернулась к норме, достаточной для того, чтобы начать думать о реконструкции бара Хомра и открытии его снова.

— Ха-а… Это точно вывело меня из себя.

Едва закончив большую уборку бара с помощью Суо и Тоцуки, в которой он сам принимал активное участие, Кусанаги вяло опустился на диван и, возможно, из-за усталости, чувство очень запоздалого шока прорвалось в нём, заставляя слова бесконтрольно падать с губ.

Тоцука вопросительно склонил голову набок:

— Что?

— Тот факт, что Микото теперь Красный король. Что делает нас членами его клана. Словно настоящие вассалы Короля, которые могут управлять пламенем… Обалдеть…

— А?! Ты обалдел только сейчас?! — Глаза Тоцуки были широко распахнуты от изумления. — Ты, определённо, здорово провёл время, Кусанаги-сан. — Он рассмеялся. — У тебя есть склонность слишком остро реагировать на мелочи, но когда случается что-то действительно важное, первое, что ты делаешь, это откладываешь на время свои чувства, да? И отпускаешь их только тогда, когда твоя осторожность в очередной раз ослабевает. — Тоцука высказал своё интригующее наблюдение; Кусанаги в настоящем вспомнил этот разговор, поскольку с объективной точки зрения пришёл к выводу, что в данный момент он был чересчур спокойным.

Кусанаги шёл, слушая звук волн, разбивающихся о берег и отступающих. Широко раскинувшийся океан был прекрасен и, по иронии судьбы, спокоен.

По-видимому, в настоящий момент чувства Кусанаги всё ещё были, как выразился Тоцука, «отложены» — для того, чтобы позволить ему сделать всё необходимое и не стать игрушкой необузданных эмоций.

Впереди Кусанаги показалась фигура Суо, в одиночестве сидящего на скале и попыхивающего фиолетовым дымом. Человек, который совсем недавно сжёг тело своего умершего друга, так что ни крови, ни костей, ни даже пепла не осталось, спокойно смотрел на океан.

Размышляя над вопросом, когда его всё ещё сдерживаемые эмоции, наконец, освободятся, Кусанаги медленно пошёл навстречу Суо.