В конце апреля, с розовым ветром в волосах, когда на горизонте горел закат, Шикмуон едва слышно шепчет слова любви и прячет глаза за чёлкой.

Весной, когда зеленеющие рассветы и согревающие солнечные лучи ложатся на цветущую сливу, дождь лепестков танцует с ветрами. Тепло, осторожное и нежное, касается всего живого и столица наполняется буйными соцветиями цветов.

Жизнь, подобно магии, что текла по венам, юркой птичкой рвалась за людьми, в окна домов, на улицы, за столицу и дальше, дальше, дальше, к горизонту. Яркая, журчащая, убеждающая в своей значимости, она пела и цвела, легко подхватываемая солнечными лучами. Вихри нежных лепестков кружились в небе и ложились на покрытые брусчаткой улицы.

Ощущение жизни Руду нравилось. Он замирал по утрам у окна, впитывая в себя весну и, жмурясь от ласковых рассветных лучей, тихо вздыхает. Под окнами домов цвела сирень, белыми гроздьями устремляясь выше и выше, в просторное лазурное небо. Её нежный запах, что ветер приносил издалека, обволакивает прохожих и дарит людям улыбки. Руд может только вдохнуть поглубже и отправиться на миссию.

В конце апреля, с розовым ветром в волосах, когда на горизонте горел закат, Шикмуон дарит ему ветку фиолетовой сирени. Он смотрит глазами, в которых спряталось летнее солнце, греющее морские волны, а Руд, мягко касаясь мелких цветов, благодарно улыбается.