Золотым каскадом струились ее волосы.

Синим светом сияли ее глаза.

И вечер терялся в бесчисленных складках ее бального платья…

Принцесса Серенити любила балы и царившую на них атмосферу веселья загадочного и утонченного. Все вокруг улыбались, вели тихие беседы и, конечно же, танцевали.

Танцевать Серенити умела, как никто.

Сегодня в зале дворца Серебряного Тысячелетия было яблоку негде упасть. Серенити стояла у входа на балкон и украдкой наблюдала за присутствующими. Какой радостью были наполнены их лица! С каким изяществом двигались богато разряженные дамы и кавалеры по отполированному до блеска мраморному покрытию! Сам воздух был пропитан этим изяществом, грацией и красотой. Принцесса устремляла взгляд синих глаз в разные стороны, чувствуя, что заражается всем этим, чувствуя, что тоже хочет танцевать.

Рядом с ней, отвесив вежливый и учтивый поклон, проскользила какая-то пара. В девушке принцесса Серенити сразу же узнала принцессу планеты Венера, Минорию. А вот молодого человека, аккуратно ведущего ее за руку, она видела впервые. Такова была Минория, влюбчивая во всех сразу… Серенити покачала прелестной головкой и усмехнулась так, чтобы не было видно этой усмешки, как того требовал придворный этикет. То и дело оглядываясь через плечо, она поспешила на балкон.

Нежно сияла в звездном небе Земля. Эта прекрасная, цветущая планета отражалась в громадном фонтане королевского сада; вода была сегодня так же недвижима, как и воздух, и ничто не нарушало ее спокойную зеркальную гладь. И звезды сияли, и сияли огни раскинувшегося у дворца города, но умиротворяющий голубой свет Земли заставил их померкнуть.

Серенити облокотилась на парапет и посмотрела вниз.

— Принцесса, — позвали ее позади. Серенити обернулась.

— Рада видеть тебя, Рейана, — улыбнулась она принцессе Марса (и своей лучшей подруге). Подруга переливалась драгоценными камнями размером с яйцо, и все они были отделкой ее красивого, но слегка вызывающего алого платья. Темные, как космическое небо, волосы Рейана убрала в высокую прическу, обнажив белую высокую шею.

Легкой и грациозной поступью Рейана подошла к принцессе Лунного королевства.

— Ты знаешь, по какому поводу этот бал? — сверкнула она черными глазами.

«Ты». Редко кому принцесса Серенити — или, скорее, этикет — дозволял обращаться к ней на «ты». Только Амели, Рейане, Литавре и Минории доселе отводилась такая честь. Все остальные, то есть придворные, слуги и горожане были вынуждены ограничиваться подобострастным «вы» либо не менее подобострастным «ваше высочество».

— Я что-то слышала сегодня от моей гувернантки, — нахмурилась в раздумьях Серенити. — На Луну прибыли гости, не так ли?

— Именно, — заговорщицкое подмигивание. — Неужели у тебя столь скудные сведения?

Серенити кивнула, старшая подруга, напротив, покачала головой.

— Что бы ты делала без меня… В общем, принцесса, сегодня на балу будет наследник королевства Земли, принц Эндимион! Как тебе такое?

Серенити скосила глаза на мраморный пол, не глядя больше на оживленное лицо Рейаны.

— Эндимион… — повторила она вслед за принцессой Марса. — Что в этом особенного?

Рейана прижала руку к щеке.

— Серенити, неужели ты не понимаешь, что это значит?

Новое покачивание головой. Принцесса Серенити сегодня была переполнена праздничным духом и не хотела думать о каких-то там принцах. Все, что от нее требовалось сегодня, — выйти в зал, познакомиться с делегацией Земного королевства, ну, возможно, пообещать этому наследнику один танец (только пообещать!). А затем, позвав с собой подруг, испариться. Так поступают все пятнадцатилетние принцессы. И она будет.

Рейана же, видимо, имела другую точку зрения на этот счет.

— Серенити… Ведь ты выходишь замуж!

Серенити удивленно посмотрела на подругу.

— Будет тебе, Рейана! Да с чего ты это вздумала…

— Я не вздумала, я говорю во всеуслышание: быть свадьбе! — Рейана развеселилась не на шутку. — Быть свадьбе принца Эндимиона и принцессы Серенити!

— Тише, Рейана! — шикнула принцесса. — А не то я велю выпроводить тебя из дворца!

Эта угроза, естественно, была не настолько серьезной, чтобы напугать Рейану. Честно говоря, принцесса Серенити очень часто таким образом «угрожала» Рейане — именно ей. Потому что принцесса Марса славилась своим раздвоенным язычком и запасом яда на все случаи жизни.

Однако лунная принцесса зря старалась утихомирить Рейану: их уже услыхали.

— Свадьбе? Быть свадьбе? О чем это ты, Рейана?

— Ни о чем, Амели, вовсе ни о чем… — отчаянно краснея, произнесла Серенити.

К ним приблизились, шурша юбками, принцессы Меркурия и Юпитера — Амели и Литавра. Первая радовала глаз скромным, но не менее дорогим, чем у остальных, синим платьем и аккуратной прической, вторая — нежно-зеленым платьем, подчеркивающим все достоинства. В каштановых волосах последней искрились несколько изумрудов.

— Вот как? — глаза Литавры сузились. — Рейана, тогда что ты имела в виду?

— Когда я говорю, значит, знаю точно! — обиделась та.

— Знать точно у нас может только Амели, — скрестила руки на груди Серенити. Амели кинула в сторону подруги сконфуженный взгляд:

— Это не так, нет…

— Что за чепуха, не смущайся, Амели, — улыбнулась Литавра и снова направилась в бальный зал, пояснив: — Пойду заберу Минорию у ее очередного ухажера.

Только она скрылась, как Рейана заметила:

— Между прочим, говорят, Эндимион — редкий красавец.

— Ты о принце Земли? — уточнила Амели.

— Именно о нем.

— Ну и что, что красавец? — дернула точеным плечиком Серенити. — Даже если мысль выдать меня замуж и посетила мою мать, но, если я не захочу, меня никто не заставит.

— А то сама побежишь, — подколола ее Рейана.

— Не побегу!

— Побежишь! Я бы побежала…

— Вот и бегай за своим принцем, — окончательно возмутилась Серенити. — Противная ты, Рейана!

Амели рассмеялась, и спустя паузу обе спорщицы присоединились к ней.

— Веселитесь, а меня не позвали! — улыбнулась уголком рта появившаяся Минория.

— Мы думали, тебе и там достаточно весело, — сказала Литавра, идущая прямо за ней.

— Вот еще! — вздернула очаровательный носик принцесса Венеры. — Весело! Как может быть с ним, — косой взгляд в сторону залы, — весело! Танцует хорошо да собой хорош — и будет с него.

— Твоя логика, как всегда, неподражаема, — вздохнула Амели.

— А кто он такой? — спросила Серенити.

— Какой-то графенок из какой-то галактики… Точно не помню, — Минория на минутку задумалась. — Да из зачем мне знать все это! Главное…

— Танцует хорошо да собой хорош, — повторила Литавра.

— Вот-вот!

Долго еще принцессы системных планет болтали о том о сем… Сыпались шутки, радостно-возбужденный тон то и дело менялся на наигранно-оскорбленный, но девушки действительно любили друг друга и не могли обижаться всерьез. Таков уж характер молодости.

О принце Эндимионе больше не говорили, да и разве интересно обсуждать слухи да сплетни, если вот-вот — совсем скоро! — увидишь этого человека воочию? А темы для разговоров нашлись и так: ухажер Минории, новое платье леди Эо, новости с других планет…

Так протекала их жизнь много-много лет, со дня их знакомства, со дня присяги четырех принцесс Лунному королевству и королеве Серенити.

А музыка шумела, перекликаясь с заливистым смехом и умными речами, и каждый находящийся на балу подсознательно ждал того момента, когда прозвучат трубы, возвещающие о прибытии почетных гостей.

* * *

Этот момент наступил за минуту до полуночи. Несколько раз пропели трубы, и принцессы, едва заслышав это, поспешили в зал. Амели, Рейана, Литавра и Минория встали в первом ряду, а Серенити подошла к матери, королеве Серенити, и встала рядом с ней.

В детстве Серенити очень хотела быть похожей на свою маму, хотела иметь ее грацию и, конечно, ее красоту. Стремясь подражать ей, она с ранних лет заплетала чудесные светлые волосы в длинные «хвостики» — невероятно шедшую ей прическу. Королева же Серенити все с большей тоской каждый год глядела на дочь, понимая: девочка растет, растет наследница Лунного королевства и с каждым днем становится все старше и прекраснее. Как у каждой матери, в ней крепло желание обернуть время вспять и вернуться в те славные года, когда Серенити была еще малышкой, прелестной голубоглазой малышкой с золотыми косами.

Однако за ходом времени денно и нощно следили потомки Кроноса, и осуществить это желание было невозможно.

И сейчас мать и дочь стояли друг рядом с другом и не отрывали глаз от блестящих белокаменных дверей. Обе были невероятно любимы народом, обе были добры и справедливы, и не было во всех галактиках более счастливого королевства.

Двери медленно отворились, гости затаили дыхание… Рейана вытянула шею над плечом Амели, Минория безостановочно расправляла непослушные складки на персиковом платье.

Высоких гостей было шестеро: сам принц Эндимион и его свита. То были четыре генерала Земли и некий Гелиос, с виду молодой парнишка в белых одеяниях и странным украшением в виде золотого рога на голове.

Однако все внимание принцесс было устремлено лишь на Эндимиона. Что ж, Серенити не разочаровалась. Он был действительно красив. Этот благородный профиль, черные, как вороново крыло, волосы, а эти глаза…

«Ах, какие у него глаза…» — подумала в каком-то странном полузабытьи Серенити. Синие, сильные, глубина которых могла поспорить с земными морями, о которых так часто слушала сказки принцесса. Принц был статным, хорошо одетым, и с одного взгляда становилось ясно, что он очень учтивый молодой человек. Действительно молодой: вряд ли ему минуло два десятка лет.

Процессия приблизилась к королевской семье, и все шестеро склонились в поклоне.

— Принц Эндимион, наследник Земного королевства, хранитель Земли. Счастлив видеть вас в добром здравии, королева, — поднял голову принц.

Королева Серенити, ни говоря не слова, кивнула с такой улыбкой, что никакие слова были не нужны.

— Со мной моя свита. Гелиос, хранитель Иллюзиона, Земного королевства, а также генеральские чины: лорд Льда Кунсайт — командующий армией Среднего Востока; лорд Иллюзий Джедайт, отвечает за Дальний Восток; рядом с ним Нефрит, Звездный Лорд, командует Северной Америкой, а позади — лорд Огня Зойсайт, генерал Европы.

— Мне приятна наша встреча, Эндимион, — наконец нарушила свое молчание королева. — Располагайтесь, принц, и чувствуйте себя как дома. Позвольте представить вам мою дочь, юную принцессу Серенити.

Чувствуя на себе взгляд матери, принцесса поспешно поклонилась и изящно махнула рукой. Она понимала: что-то странное происходит с ней, и убеждала себя в том, что принц — просто очень обаятельный человек, а она с ее впечатлительностью просто не может сопротивляться его исключительности; но она попробует, она будет стараться!

Вновь заиграла музыка: бал продолжался.

— Минория… Что с тобой? — Амели заглянула в голубые глаза принцессы Венеры.

— Знаешь, Амели… — Минория запнулась, а затем смело продолжила: — Забуду-ка я на время своего графа с какой-то галактики… Благо вон какой красавец стоит — глаз не оторвать!

— Ты это о ком? — не поняла сразу Литавра.

— Да вон же он, с рыжими волосами, — Минория улыбнулась. — Ах, кажется, он направляется к нам.

Амели хотела что-то сказать, но промолчала и прикрылась веером. Из-за кружевного края веера виднелись лишь ее глаза, полные блеска и печали.

И действительно, лорд Зойсайт направлялся к ним. Красивый, самоуверенный, в элегантной военной форме… Чем ближе он подходил, тем больше краснела Минория и сильнее хмурилась Амели.

Не прошло и пяти минут, как он пал жертвой чар принцессы Венеры: выйдя на середину зала, они начали танцевать. Постепенно и остальные включились в танец. Джедайт, недолго думая, пригласил на танец Рейану, а Звездного лорда пленила Литавра. Лишь Амели на предложение некоего маркиза Серебряного Тысячелетия ответила тихим, но твердым отказом.

Лорд Кунсайт находился в непосредственной близости от принца Эндимиона, как и Гелиос, которого, видно, вообще не волновали танцы. Эндимион и королева вели тихую, одним им понятную беседу, и вскоре Серенити, все еще стоявшая подле матери, заскучала. Она незаметно покинула зал.

Коридоры, коридоры, коридоры… Музыка угасала, теперь ее заглушали осторожные шаги Серенити. Она остро чувствовала собственную усталость. «Может, стоило бы пойти спать?»

Но, несмотря на зевоту, спать не хотелось.

За углом промелькнул темный силуэт. Серенити вздрогнула:

— Кто здесь?

Эхо ее голоса отразилось от стен и затихло.

— Не пугайся, — силуэт направился к ней. Принцесса улыбнулась и присела на корточки, прижав руки к груди:

— Луна! А где же Артемис? И почему вы не на балу?

— Он скоро будет здесь. Что же касается бала… — кошка запнулась. Действительно, одной из ближайших советниц ее величества была пушистая черная кошка. — Неважно. Почему же ты не на балу, принцесса?

— Я устала.

— Пропустишь все веселье! — Горящие кошачьи глаза чуть сузились.

— Да? — эхом вздохнула принцесса. — Что ж, возможно. Хорошо, я возвращаюсь. Ты пойдешь со мной?

— Мне надо найти Артемиса, а потом мы, разумеется, появимся.

— Я жду вас.

Принцесса Серенити встала и направилась обратно в зал. Музыка там, насколько она могла слышать, сменилась.

«Моя любимая мелодия… Мелодия, в которой слышны шепот деревьев, шум океанов, трели птиц по утрам… Любимая музыка его высочества Эндимиона…»

Прямо у входа ее поймала за локоток Литавра

— Серенити, этот лорд Нефрит — просто чудо! Такой галантный, такой образованный…

— Вот как?

— Именно! Кажется, он вновь зовет меня потанцевать… Я уже иду! А что ж ты скучаешь, принцесса? Найди себе пару и танцуй в свое удовольствие. Дай нам полюбоваться на тебя!

— Непременно, — ответила Серенити, и довольная Литавра вновь исчезла среди пар.

Однако не было в планах Серенити танцевать. Почему-то ей стало грустно. Вся эта праздничная атмосфера больше ее не радовала.

— Когда вы грустны — вы прекрасны, но еще более прекрасны, когда улыбаетесь, — прозвучал голос рядом с ней.

— Что? — обернулась она.

«Принц Эндимион!»

— Что ж, спасибо за такие слова, — она склонила голову, в глазах ее оставалась печаль.

— Может быть, вы составите мне пару в танце? — принц протянул руку.

— Боюсь, вынуждена вам отказать, — с нажимом на слово «вынуждена» произнесла принцесса Серенити.

— Отчего же? — в глубине его глаз всколыхнулось веселье. Веселье? Да что же смешного он в ней нашел?

Что-то отталкивало ее от этого принца. Странное, необъяснимое дурное предчувствие…

Принц грустно улыбнулся, и та повернулась спиной к нему. Но тут же почувствовала на своем плече руку матери.

— Серенити, дорогая. Не отказывай гостю в одном танце. Ты так прекрасно танцуешь.

— Мама… — недоуменно прошептала Серенити. Старшая Серенити смотрела на нее с истинно материнской лаской.

— Сообщи принцу, что согласна потанцевать. Никогда не поступай наперекор сердцу.

«Сердцу?» Непонятно, от чего — от неожиданности, смирения? — Серенити кивнула.

Принц все еще ждал ее позади. Когда она обернулась — румянец играл на ее щеках, — то он вновь улыбнулся, будто говоря, что он так и думал.

— Ваше предложение еще в силе?

— Конечно. Прошу, — он снова подал ей руку, и она вложила свою ладонь в крепкие мужские пальцы.

Неожиданно им расчистили место для танца, образовался круг. Минория теперь стояла рядом с Джедайтом («Ах, как он красив!»), а Рейана то и дело поглядывала на них.

Серенити чувствовала себя неуверенно. Эндимион, казалось, совсем не был смущен, да с чего бы ему смущаться? Они вышли вдвоем на середину круга; Эндимион вежливо кивнул головой, Серенити сделала легкий реверанс.

Заиграла музыка.

«…Armies have conquered

And fallen in the end

Kingdoms have risen

Then buried by sand

The Earth is our mother

She gives and she takes

She puts us to sleep and

In her light we'll awake…»*

Специально для принца Эндимиона сегодня звучала эта музыка.

Серенити плавно переступила и протянула к нему руки — так начинались все придворные танцы. Эндимион сильной, но заботливой рукой обхватил ее талию, она положила руки ему на плечи. Принц и принцесса закружились в танце.

Все звезды этого мира могли спуститься с небес в бальный зал, чтобы взглянуть на юную принцессу в прекрасном белом платье, как будто порхавшую, летевшую, плывшую. Ее лицо было вдохновенно-расслабленное, улыбка делала его еще милее. Ее тело двигалось, как подсказывало внутреннее вдохновение. Ее сердце… Она танцевала то робко, то смело, то нежно, то порывисто, то отдалялась от принца, то почти прижималась к его груди…

Золотым каскадом струились ее волосы…

Синим светом сияли ее глаза…

И ночь, и бал, и свет, и воздух, и жизнь терялись в бесчисленных складках ее бального платья…

Танцевать Серенити умела, как никто. И сегодня она вновь доказала это.

Принц Эндимион не отставал от своей партнерши; он легко поворачивался, шаг за шагом, поддерживая принцессу, и с тем же восхищением, что и другие, он любовался ею. Светлая, как солнечный лучик, улыбка красовалась на устах ее матери.

А Серенити знала: всю неуверенность сняло как рукой; это ее стихия; это ее жизнь. Глаза принца Земли сверкали, и когда принцесса вновь мельком, украдкой заглянула в них, то почувствовала…

Что отполированный мраморный пол, уходит из-под ног.

Что сердце бьется чаще, сильнее, бьется, как сумасшедшее.

Что сама жизнь только что сделала ей подарок.

В танце она нашла свою любовь.

«Рейана… Ты все-таки…»

А дальше мысли, чувства и ощущения испарились вместе с музыкой.

«Что?..»

Чтобы очнуться от наваждения, Серенити понадобилось потрясти головой.

Музыка больше не играла. Вместо нее раздавались горячие, гулкие аплодисменты. Гости смотрели на принца с принцессой и перешептывались, переглядывались...

Серенити отстранилась от Эндимиона и кивнула, снова заглядывая в глаза. Он взял ее руку и на несколько секунд прижал к своим губам. Его глаза — о боги! — были странно холодны, много холоднее губ. Принцесса Луны ощутила эту стужу всем сердцем, неистово бьющимся, заходящимся в лихорадке.

— Благодарю, — сказал он, отпустив ее ладонь. Затем повернулся и, взмахнув плащом, растворился в толпе. Принцесса провожала его взглядом.

Тут же бал возобновился с новой энергией.

— Серенити!

— Да? — как во сне повернулась она. И узрела обеспокоенные глаза Амели.

— Что с тобой?

— Я…

Серенити наконец-то окончательно пришла в себя и оглянулась по сторонам. Справа от нее танцевали Литавра и лорд Нефрит, слева Рейана в конце концов заполучила во властвование Джедайта. Минория вновь куда-то испарилась. Серенити вспомнила, что Амели все еще ждет ответа.

— Я… просто устала… Думаю, мне пора идти почивать.

И, не оглядываясь, принцесса почти бегом вышла вон.

* * *

Зеркало в ее покоях отражало Серенити во всей красе ее пятнадцатилетия. Задумчивая, она подняла руки и вытащила из прически пару алмазных шпилек. «Хвостики» распустились, на пол упала тяжелая копна золотых волос.

Принцесса взялась за гребень. Расчесывая длинные пряди, она все так же смотрела в зеркало и старалась ни о чем не думать. Думать она боялась.

Потому как если она начнет думать, то все ее мысли будут только о нем.

Серенити машинально кинула взгляд в окно. Там маняще и умиротворяюще сияла красавица Земля. Родина принца Эндимиона.

Принцессе хотелось расплакаться. В сказках она читала множество раз, что любовь приносит радость и счастье, что в сердце влюбленного наступает покой, в душе все становится по местам, что так и будет, если любимый рядом… Но где, где все это?..

Почему сердце так тревожно щемит...

Серенити зажмурилась, прижала руки к щекам и замерла.

Вдруг ее слух уловил мелодию, состоявшую из высоких и нежных нот. Она неслась с улицы. Принцесса Серенити моргнула раз, другой… «Эта музыка… Она… она так прекрасна…» — пронеслось в ее голове.

А Земля все сияла.

Через пятнадцать минут принцесса Луны крепко спала в постели, убаюканная этими невероятными звуками. Свет в покоях давно погас, но хрупкую фигуру Серенити озарял ровный голубой свет. Блики отдыхали на ее безмятежном лице. Раздавался шорох ее дыхания.

— Эндимион… — прошептала она во сне.

И мелодия оборвалась.