Амели сидела в высоком кресле в своей комнате. На ней было легкое утреннее платье, в руках — книга, а рядом на тумбочке красного дерева мирно поджидало своего конца алое яблоко.

Синие глаза Амели бегали по строчкам; шла семьдесят пятая страница, а основное действие было еще далеко, и это сводило принцессу Меркурия с ума.

«...Правильно, милая. Любое слово хозяина — закон. Но я не хочу быть «законом». Ни для кого... …Не хочу. Приказывать? О нет! Я не чувствую в себе этой силы… Да, мне не дадено умение исполнять чужие приказы, ни раздавать свои. Слишком тонкое искусство: приказ должен быть отдан так, чтобы непременно оказался выполненным. Слишком опасное: приказывая, берешь на себя ответственность за судьбу тех, кто выполняет твою прихоть…»

— Неплохо сказано… — протянула девушка и, ухватив яблоко, но не отвлекаясь от сюжета, надкусила плод.

В дверь ее покоев во дворце Серебряного Тысячелетия постучали. Амели быстро встала и закуталась в халат:

— Да, входите!

— Ранняя пташка, — резюмировала Минория, войдя.

— Минория? А почему так рано? — удивилась Амели, кидая взгляд на солнечные часы. — Восемь утра…

— Не знаю. Не спится, — Минория села на постель подруги и подняла на нее лучистые голубые глаза. — С тобой можно посоветоваться?

— Да, конечно, — тут же ответила принцесса Меркурия. Минория чуть-чуть помялась и выпалила:

— Кажется, я влюблена.

— Вот как? — проговорила Амели, вернувшись в кресло. Принцесса Венеры посмотрела на нее взглядом мученицы:

— Да, именно так. А этот человек совсем не обращает на меня внимания...

Амели вздохнула про себя. Ничего нового принцесса ей не сообщила: после каждого бала она мучилась от неразделенной любви. И всегда — ровно до следующего бала.

— И кто же он? — вновь углубляясь в сюжет книги, задала вопрос Ами. Спрашивала она просто из вежливости.

Минория перестала теребить рукав платья и смело подняла взгляд:

— Принц Эндимион.

Яблоко, так и не дождавшись своей казни, упало на пол.

* * *

День обещал быть просто чудесным. Едва принцесса Серенити открыла глаза, как ей пришлось их зажмурить: солнце светило так ярко…

Она привстала на постели. В голове проносились образы, мысли, ощущения…

«Бал…»

Вчера был бал, который повернул течение ее жизни в другом направлении. Вот теперь Серенити чувствовала: может, виной тому было ее чудесное настроение, а может, находилась другая причина, но ее сердце отныне билось ровно и спокойно, зато душа обзавелась крыльями, давая принцессе парить от счастья.

Серенити отогнула одеяло и, коснувшись босыми ногами пола, встала. Дверь дрогнула под ладонью гувернантки; получив разрешение войти, молчаливая, но старательная женщина принялась приводить в порядок наследницу Лунного королевства.

Чужие руки заплетали ее волосы, одевали ее, водили смешной кисточкой по щекам и губам — кисточка щекоталась, и от этого было очень приятно, — а Серенити думала лишь об одном: сейчас она спустится к завтраку в зал, там будут ее подруги, оставшиеся погостить… Ей надо столько им рассказать! Стольким поделиться!

Внезапно гувернантка сделала неловкое движение гребнем, и Серенити ощутила боль.

— Осторожнее, Дисиса! — недовольно вскрикнула она. — Ты чуть не лишила меня пряди волос.

Ответом ей был странный звук, означающий что-то между «извините» и «да». Дисиса была рядом с Серенити, сколько себя помнила принцесса; в незапамятные времена королева Серенити назначила Дисису кормилицей малолетней дочери.

Серенити повнимательнее вгляделась в зеркало, стоящее перед ними.

— У тебя усталый вид, Дисиса, — сделала вывод она.

— Простите, ваше высочество, — склонила голову гувернантка.

— Отчего?

— Гости с планеты Земля решили остаться на несколько дней. Ночью я размещала их по комнатам. Бал закончился очень поздно, и принц Эндимион…

— Значит, принц остался? — перебила ее Серенити, стараясь ничем не выдать волнения.

— Да.

Через несколько минут Дисиса удалилась. Принцесса осталась одна со своим волнением.

«Эндимион…»

Она увидит его за завтраком…

Вскоре и Серенити, боясь опоздать, ушла.

Как она и думала, за большим столом в обеденной зале уже собрались почти все. Королева Серенити подняла голову и кивком поприветствовала вошедшую дочь. Прежде чем сесть за стол, принцесса окинула взглядом присутствующих. Справа и слева от королевы — Эндимион и Гелиос, рядом с Эндимионом земные генералы, рядом с Гелиосом принцессы системных планет… не все. Где же Минория и Амели?..

Задавшись этим вопросом, Серенити села в другом конце стола. Рейана была по левую руку от нее.

— Доброе утро, — чинно проронила она, расправляясь с завтраком. Литавра также поздоровалась. Серенити же устремила свой синий взор в сторону Эндимиона. Он о чем-то тихо беседовал с королевой Луны, склонившей к нему голову.

— Серенити, — обратилась к ней Литавра, — ты не знаешь, где Амели и Минория?

Серенити отрицательно покачала головой, как вдруг двери в залу распахнулись.

— Вот и они, и… — проговорила было Рейана, но запнулась и замолчала.

Двое людей, стоявшие на пороге, никак не могли быть Амели и Минорией. Хотя бы потому, что один из них был молодым мужчиной. Он был облачен в костюм: свободную белую рубаха и то ли пиджак, то ли камзол поверх нее, также темно-коричневые брюки и высокие сапоги. Собой он был весьма привлекателен. Пшенично-золотые волосы, правильные черты лица, высокая, хорошо сложенная (хотя и немного женственная) фигура и темно-зеленые сверкающие глаза.

«Странное облачение…» — подумала Серенити.

Зато его спутница выглядела выше всяких похвал. Если она была не из какой-нибудь королевской семьи, то явно очень знатной девушкой. Об этом говорили хотя бы ее синие глаза, светившиеся благородством и женственностью. Русые волосы, волной опадая на изящные плечи, обрамляли красивое светлое лицо, и платье, облегавшее ее стройную фигуру, смотрелось изумительно.

Пара, прервавшая на несколько мгновений завтрак, была очень красива, очень таинственна… и очень опасна.

— Прошу прощения. — Королева Серенити встала из-за стола. Вслед за ней поднялся и Эндимион. Оба направились к новоприбывшим. Молодой человек и юная красавица не говорили ни слова, просто ждали, пока королева и принц приблизятся к ним. Эндимион поцеловал руку синеглазой девушки, и вся процессия скрылась в глубине дворца, плотно притворив двери.

— Кто это такие? — шепотом спросила Литавра.

Гелиос, случайно услыхавший ее слова, пожал плечами. Генералы продолжали завтракать, будто и не заметили ухода своего принца. Серенити ничего не сказала, только смотрела в сторону двери, жалея, что так мало видела Эндимиона. Видела!.. Даже слова ему не сказала.

* * *

— Вот где вы! Почему вас не было утром?

— Серенити, прости нас, требовалось разрешить один очень важный вопрос, — смущенно сказала Амели.

Пятеро принцесс гуляли в дворцовом саду и наслаждались хорошей погодой. Рейана наклонилась к земле за ярко-алым цветком и украсила им волосы.

— Знаете, мне кажется... — сказала она, любуясь своим отражением в глади садового фонтана, — что кое-кто к кое-кому неравнодушен! Эти вопросы вы разрешали, Амели?

Амели покраснела еще больше, а Минория, зачерпнув ладонью воду из фонтана, окатила брызгами Рейану:

— И как только догадалась!

— Да, вот так! — рассмеялась принцесса Марса. — Скажи, Амели, давно он тебе нравится?

— Кто? — непонимающе протянула принцесса Меркурия.

— Лорд Зойсайт, конечно же!

— А… в общем… — Амели бросила быстрый взгляд на Минорию. Лицо той осветилось облегчением.

— Что, это правда? — Литавра присела на край фонтана. — Это здорово, Амели!

— Да… Наверно… — окончательно смутилась Амели.

— Однако я заметила и еще кое-что… — опустилась до таинственного шепота Рейана. Сделав эффектную паузу, она ткнула пальцем в сторону Серенити: — Ты!

— Я? — отшатнулась Серенити.

— Ты и Эндимион! Признайся, я была права?

Теперь на Серенити глядели все четверо. Она чуть-чуть помялась и признала:

— Права. Терпеть не могу, когда ты права!

— И я это знаю! — расхохоталась Рейана. — Так что, сильно он тебе нравится?

Амели вновь глянула на Минорию: никакой реакции, такой же любопытный взгляд, как и у Литавры и Рейаны.

— Сильно, — вздохнула Серенити. — Но, кажется, я совсем-совсем не нравлюсь ему…

— Еще понравишься, — успокоила ее Амели.

— Угу, — кивнула Серенити.

— Интересно, — вдруг сказала Литавра. — Кто были эти двое гостей?

— Какие еще гости? — посмотрела на нее Минория. Литавра вкратце описала двух незнакомцев.

— Молодой человек… — протянула Минория. — С пшеничными волосами… Нет, такого я не припоминаю.

— Значит, не знаешь? — Рейана вздохнула. — Жалко. Симпатичный…

— По-моему, на этом лугу вам ловить нечего, — улыбнулась Литавра. — Видели бы вы, какими глазами он смотрел на свою спутницу. Да, Серенити? Серенити?

Литавра посмотрела по сторонам, но принцесса Луны испарилась.

— Где же она? Только что стояла зде…

— Тшшш! Слышишь? — в лице Амели было умиротворение. Она, напрягая слух, прислушивалась к чему-то за деревьями. — Музыка. Такая красивая…

* * *

Серенити шла по тропинке, что вилась меж деревьями и кустами.

«Это она… та самая мелодия…»

Звук был все ближе и ближе.

Наконец, принцесса вышла к южной окраине сада. Когда этот сад разбивали (а было это при матери королевы Серенити), то там поставили беседку — белый мрамор, красное дерево и плющ, укрывший беседку от порога до самой верхушки. Принцесса Серенити очень любила это место; отсюда в особенно ясные ночи красавица-Земля была как на ладони, небо загадочно мерцало тысячами звезд, и в воздухе разливался запах роз…

— ...Папа!

— Серенити, милая, взгляни: вон то созвездие называется Орион. Видишь, как он сверкает? А вот та алая точка? Это планета Марс.

— Марс… А! Принцесса Рейана оттуда, верно?

— Умница. Какая же ты большая, Серенити… А вон там — смотри чуть выше! Вон там синяя и яркая планета Нептун…

И теплая рука, в которой лежит маленькая ладошка, и колени, на которых можно так удобно устроиться… Красивые карие глаза отца светятся, как сами звезды…

Серенити моргнула и очнулась от наваждения. Все это было так давно… Десять лет назад.

Однако она все еще мечтала однажды прийти в эту беседку и увидеть человека, сидящего на мраморном полу и устремившего глаза в него. Услышать такой родной, хотя и полузабытый голос…

В беседке действительно был человек. Он стоял, облокотившись на парапет беседки, откинув черноволосую голову.

«Эндимион!» — простучало ее сердце в такт знакомой мелодии. Принцесса сделала шаг вперед, и принц поднял глаза.

— Ваше высочество? — несколько удивленно произнес он, но в тот же момент удивление сменилось приветливостью.

Хлоп!

Серенити в отчаянии поняла, что больше не слышит этих высоких нот.

— Я слышала мелодию… Она привела меня сюда, — стараясь не волноваться, сказала она.

— А, вы имеете в виду эту мелодию? — чудесные звуки вновь полились. Принцесса, как птичка, склонила голову набок и прикрыла глаза:

— Да, именно ее.

Затем Серенити прошла к беседке и встала рядом у порога.

— Вы позволите?

— Да, конечно.

Она встала под крышу. Теперь их с принцем отделял друг от друга в лучшем случае шаг. Они помолчали, затем принцесса повернула голову в сторону принца, чтобы задать вопрос, но вместо этого у нее вырвалось:

— Какая красота!

Возглас ее был обращен к вещице, лежавшей на ладони Эндимиона. Это был медальон на цепочке, медальон в виде звезды с откидывающейся крышкой. И он, да, положительно именно он, издавал эти прекрасные трели.

Серенити посмотрела в глаза Эндимиону и задала молчаливый вопрос. В ту же секунду безделушка оказалась у нее в сложенных лодочкой ладонях. Там, внутри, в маленьком стеклянном окошечке сиял золотым светом полумесяц. Принцесса присмотрелась внимательнее: прямо в этом окошечке перед ее взором проплывали чудесные образы.

— Красота… — повторила она. — Знаете… в этой музыке… в этом медальоне мне чудятся самые прекрасные картины.

— Какие же? — с улыбкой спросил он.

— Земля, — смело подняла она взгляд.

— Вы никогда на ней не бывали?

— Нет.

— А хотели бы?

«Что?» — подумала она и вновь посмотрела ему в глаза. Синие и глубокие, они отражали странные чувства, которые она не могла отгадать.

— Д-да! — взволнованно произнесла она. — Но… — тут же спустилась принцесса с небес на землю, — не думаю, что кто-нибудь позволит мне…

Однако принц перебил ее.

— Приходите сегодня ночью сюда.

Серенити недоверчиво нахмурилась.

— Не волнуйтесь, — уговаривал он. — Наше путешествие останется незамеченным.

Разум подсказывал принцессе Луны, что так нельзя делать, что это неправильно. Но…

Всегда находится «но», верно? И это самое «но» зачастую оказывается решающим. Что же она выберет: осторожность или мечту всей своей жизни?

Глаза принца потеплели; в ее лице он прочитал немое соглашение. Через мгновение оно было подтверждено тихими словами.

— Хорошо, но… но только на одну ночь. — Принцесса сказала это так, будто бы позволила себя уговорить, но на само деле она вся светилась от счастья. Эндимион быстро прикоснулся к ее руке, а Серенити, чуть помедлив, надела вещицу ему на шею, перекинув изящную золотую цепочку.

— До встречи, — сказала она и, взметнув белым подолом, вышла из беседки и скрылась среди деревьев.

* * *

Весь день принцесса была как на иголках. Еле-еле пережив этот день и дождавшись ужина, она не смела взглянуть в глаза ни принцу Эндимиону, ни матери. Зато, чувствуя на себе его глаза, краснела так, что еще больше смущалась.

Вечером пройдя в свои покои, она села в кресло и, казалось, просидела так ровно до того момента, пока часы в ее комнате не пробили час ночи. Лишь после этого она, двигаясь как сомнамбула от напряжения, встала и тихонько выскользнула из комнаты.

Ночной дворец был полон шорохов и всяческих звуков. Серенити медленно шла по коридорам, вздрагивая от любого шума. Похоже, у дворца была бессонница, и он не мог окончательно уснуть.

Наконец, принцесса вышла в сад и тут же направилась по короткой тропинке к беседке. В голове прочно поселилась мысль: «А вдруг он меня обманул? А что, если он не придет?», — и это пугало ее все больше. Но вот показались очертания беседки, а внутри — сердце принцессы высоко подпрыгнуло, и все дурные мысли тут же испарились, — явно виднелся человеческий силуэт.

— Принц Эндимион! — тихонько позвала она.

— Идите сюда, — послышался его голос. Она почти впорхнула в беседку. Его лицо разгладилось, как только он разглядел ее в свете Земли.

— Вы готовы? — таким же шепотом спросил он. Кивок.

Принц накрыл Серенити плащом и прижал к себе. Она слышала биение его сердца — слегка учащенное.

Серенити почувствовала, как ее ноги отрываются от пола беседки, и от испуга закрыла глаза, а затем — вечность, пропоротая миллиардами звезд, огромный прыжок с Луны на Землю, страшная скорость, шум в ушах и полет, тянущийся всего несколько секунд…

Когда принцесса открыла глаза, то была уже на Земле.

Медленно-медленно она обвела взглядом все вокруг себя. Зеленые луга, раскинувшиеся на много-много лун вперед, темное небо, а там…

— Ах! — принцесса не смогла сдержать возгласа удивления и восхищения. С Земли Луна выглядела совсем по-другому, чем представлялось Серенити. Она сияла серебряным светом и была мала, но так красива…

— Посмотрите туда, — указал принц Эндимион. Серенити послушно направила взгляд в том направлении, чтобы увидеть мириады сверкающих огней.

— Это город Иллюзион, — объяснил принц, видя удивленное лицо Серенити, — а место, где вы сейчас находитесь, вы можете называть «Земное королевство». Еще его называют Золотым королевством.

— Золотое королевство, — в полузабытьи повторила принцесса Луны.

— До города не так уж далеко, так что…

— Да…

* * *

Шли они и впрямь недолго; минут пятнадцать, не больше, понадобилось им, чтобы дойти до ворот. Все это время Серенити кидала изумленные взгляды то на раскидистые зеленые леса, в ночи казавшиеся зачарованными, то на поля, где спали цветы невероятных расцветок и очертаний. Всего этого не было на Луне, и принцессе все было ново. Эндимион же рассказывал ей о своей планете. С удивлением услышала принцесса Серенити о том, что они сейчас находятся в сердце Земли, далеко от ее поверхности.

— На самом деле Земля выглядит несколько иначе, чем Иллюзион, — рассказывал принц. — Мы, жители Иллюзиона, выходим туда, лишь когда надо защищать нашу планету.

— А разве вашу планету есть от чего защищать? — спросила Серенити. — Мне кажется, это самое тихое и умиротворенное место во Вселенной.

— Как я уже сказал, Иллюзион отличается от истинного обличья Земли, — повторил принц, и в его взгляде мелькнуло что-то грустное. — К сожалению, сейчас опасность угрожает Земле, и мне кажется, что скоро мы выйдем на поверхность.

— Понятно, — прошептала Серенити.

Город произвел на нее невероятно сильное впечатление. Красивые невысокие дома, улицы, пропитанные чистотой Природы, и везде этот свет, приносящий душевный покой и ощущение непонятной эйфории. Они шли по улицам; как и должно быть ночью, никто не попался им навстречу. Город тихо спал, дожидаясь нового дня.

Внезапно Серенити увидела вдали башенку из белого камня. Ее внимание привлекло странное свечение — золотящиеся вспышки, яркие, но не слепящие.

— Что это такое? — спросила она Эндимиона, пораженная открывшейся красотой.

— Это городская часовня, — ответил принц Земли. — Обитель Гелиоса, с ним вы уже знакомы.

— Гелиоса? — непонимающе протянула принцесса. Мальчишку с отливающими серебром светлыми волосами она, конечно, помнила, но почему же он был вынужден обитать в городской часовне?

— Вы не знаете? — удивился Эндимион. — Он ведь Священный Хранитель Иллюзиона. И мой Хранитель.

— Вот как… Да, что-то припоминаю, — чуть смутившись, произнесла Серенити.

— А этот свет… Его испускает Золотой кристалл, находящийся на вершине башни Священной Молитвы.

— Золотой кристалл? Неужели он такой же, как Священный Лунный Серебряный кристалл?

— Гелиос часто повторял: «...Серебряный кристалл — священный камень принцессы Серенити, принцессы Серебряного Тысячелетия. Золотой кристалл — священный камень принца Эндимиона, принца Золотого Королевства».

Принцесса чуть расширила свои синие глаза и незаметно для самой себя покраснела.

Принц и принцесса еще даже не подошли близко к часовне, как вдруг ее двери распахнулись. Навстречу им вышли две хрупкие девушки в одеяниях, чем-то напоминавших форму священнослужительниц. Их волосы (и это заставило Серенити тихо рассмеяться) были заплетены в любимую прическу принцессы Луны.

Девушки склонились перед ними. Принц Эндимион коротко кивнул, и они, по-прежнему не говоря ни слова, скрылись внутри.

— Это служительницы часовни, — пояснил Эндимион. — Они помощницы Гелиоса. Вы хотите подняться на башню, принцесса?

— Да, хочу! — ее глаза горели.

— Тогда идем.

Они вошли в часовню. Само ее убранство иначе как «богатым» было и не назвать. Принцесса восхищенно смотрела на все подряд. Наконец, они подошли к винтовой лесенке, ведущей наверх, в башню Молитв.

Лесенка все не кончалась, но принцесса была терпеливой. В конце концов, поднявшись наверх, принцесса вновь ахнула. Дул несильный ветер, глаза Серенити чуть слезились, но это не мешало ей обозревать город Иллюзион и его окраины с высоты птичьего полета. Глади озер, темные очертания лесов, луга, поля… Сам город казался чем-то сказочным.

— Как красиво… — сказала она.

— Впечатляет, не правда ли?

Принцесса обернулась. В ладони принца горела небольшая золотая искорка, бросавшая блики на них обоих. Даже на этом расстоянии свет, озарявший целый город, не слепил ее.

— Это Золотой кристалл?

— Верно.

Он был несколько другой формы, чем Серебряный кристалл, но все равно незабвенно красивый. Чуть поменьше, чуть более правильный и горевший так же сильно. Его отблески виднелись в ее синих глазах, во тьме ночи казавшихся совсем чёрными, и принц невольно залюбовался принцессой Луны: такое изящество, благородство, чувственность… Хрупкость, нежность, можно было подобрать множество сравнений, но ее красота была намного ярче.

Они еще долго стояли, любуясь отблесками Золотого кристалла и этой волшебной, восхитительной ночью, пока принц не вернул кристалл на место.

— Думаю, нам пора, — сказал он. — Вскоре будет рассвет.

— Рассвет? — принцесса молитвенно сложила руки. — Пожалуйста, давайте останемся еще ненадолго! Наверное, рассвет на Земле – это очень красиво!

Принц рассмеялся.

— Рассвет здесь, в Иллюзионе, не такой прекрасный, как на поверхности, ведь сюда не проникают лучи солнца, — принцесса с удивлением слушала его. — Небо здесь всегда темное. Говоря про рассвет, я имел в виду — наверху.

— Да? — прошептала Серенити. — Жалко.

За этим простодушным словом не скрывалось ничего, кроме ее искреннего сожаления.

— Да, пора, — продолжил Эндимион. — Думаю, на Луну нам надо вернуться с городской площади — тогда мы попадем в окрестности недалеко от дворца.

— Хорошо, — кивнула лунная принцесса и вместе со своим спутником стала спускаться по лесенке вниз.

В часовне стояла тишина. Неизвестно куда делись служительницы, поэтому сейчас в помещении были только они двое.

— Одну секунду, — сказала она Эндимиону и направилась к алтарю. Алтарь был скрыт в тени, падающей от странного сооружения, принцесса даже не могла точно объяснить, на что это было похоже. Но… чем ближе она подходила, тем яснее она слышала шепот:

— …и я молюсь о благоденствии Иллюзиона и всей планеты, и о здравии всех, кто находится здесь…

Серенити знала, что невежливо прерывать человека, когда он молится, но в тени она никого не видела, ибо была густа эта тень, как саван. Она неуверенно обернулась к принцу и увидела, что тот нахмурился.

Фигура, склонившая колени перед алтарем, вытянулась во весь рост. Какая же высокая это была женщина! И как она была красива! Но странной, страшной красотой. Это увидела Серенити, когда незнакомка повернулась. Длинные каштановые волосы, волнистые и блестящие, кожа землистого оттенка... Женщина была стройной, облаченной в длинное синее платье с открытыми плечами. И эта странная черная диадема, и тяжелые, неимоверно тяжелые серьги в ушах женщины, и не менее тяжелое колье, охватившее ее шею. Но глаза… Принцесса Серенити застыла в легком ужасе: ни у кого она не видела таких глаз, мрачных, желтоватых и пронзительных. Серенити сделала крохотный шажок назад, а женщина склонила голову:

— Мое почтение, принц Эндимион. И тебе, принцесса Луны, — обратила она свой взгляд на девушку.

— Берилл? — принц подошел ближе к ним. — Что ты делаешь здесь в такой час?

Женщина по имени Берилл перевела хищный взгляд с принцессы на принца:

— Молюсь о благоденствии в Золотом королевстве, пока Гелиос отлучился. Не ожидала встретить вас, принц.

— Я тоже, Берилл.

Принцесса переводила взгляд с Берилл на Эндимиона. Последний, задумавшись, пробормотал:

— Можете идти.

— Как пожелаете, — Берилл напоследок глянула в глаза принцессе, а затем покинула их. Хлопнула дверь на улицу.

— Кто это? — едва она скрылась, задала вопрос принцесса.

— В прошлом — советница моего отца. Сейчас состоит при дворце, — спокойно ответил Эндимион.

Они вышли на улицу и направились к площади. Принц помолчал, а затем усмехнулся:

— Кажется, она ко мне неравнодушна.

Серенити чуть покраснела: он так просто сказал это…

Площадь показалась через несколько минут: широкая, мощеная камнями, а посередине нее, в духе всех центральных площадей, красовался фонтан с фигурой. Фигура была выполнена в виде красивейшей крылатой лошади — Пегаса, склонившего к земле свою голову с рогом и глядевшего на принцессу Луны добрыми, загадочными глазами. Серенити на секунды остановилась перед этим великолепием и дотронулась до морды лошади; ей казалось, что статуя вот-вот оживет.

— Гелиос будет польщен… — пробормотал Эндимион.

— Что?

— Нет-нет, ничего. Идите сюда.

Она почувствовала уже знакомую мягкость и прохладу его плаща, уже родной стук сердца сквозь мундир. На этот раз полет обратно, на ее родину, был еще быстрее. Принцесса даже успела сосчитать: вдох, выдох, а затем — родная трава под ногами в саду королевского дворца Луны.

— Спасибо, — душевно поблагодарила принцесса. — Это была самая восхитительная ночь в моей жизни.

Эндимион не ответил, лишь улыбнулся — и какой теплой была его улыбка!..

Они расстались совсем быстро и разошлись в разные стороны; принцесса поспешила к своим покоям, принц к своим. Пытаясь унять лихорадочную эйфорию, она прокралась по коридорам и, лишь достигнув своей комнаты и никого не встретив по пути, счастливо улыбнулась, еще раз кинула взгляд на Землю, мерцавшую в окне и уже изведанную ею…